Чужой Горизонт

– Смотри, – Барсук показал на ворота гаража. Два стойла, как всегда, открыты настежь, в третьем, запертом, всю жизнь стоял старый трактор «Беларусь» с навесной бороной. Теперь стальные створки были слегка приоткрыты – изнутри их удерживал массивный засов – и выгнуты снизу в виде ковша под солидным углом, как будто что-то тяжелое долбило в их нижнюю часть.

– Пойдём-ка, посмотрим, что там за ерунда случилась, – предложил Хлыщ, хотя уже прекрасно понимал, что это могла быть за ерунда.

– Пошли, – Барсук покрепче сжал автомат и, как и раньше – перебежками – двинулся к гаражу, Хлыщ – следом.

Встали по обе стороны проема одного из стойл, Лёха бросил пару маркеров – чистота. Переглянулись, и, держа стволы наизготовку, ввалились внутрь. Внутри – никаких признаков жизни, все предметы, не один раз виденные при посещении мехбазы, были на месте. Кроме трактора. Тот стоял вплотную к стене, хорошенько расплющив свой поеденный ржавчиной нос о кирпичную кладку. Передние колеса нелепо разъехались в разные стороны, висящая на корме борона помята от ударов о стальные ворота – «Беларусь» просто не смог преодолеть препятствия, и замер, когда движущая его сила прекратила своё воздействие. Хлыщ достал рацию, вызвал профессора:

– Ник, идите сюда, тут для тебя сюрприз есть. Во дворе чисто, но пусть Муравей всё равно бдит по ходу. Ждём.

Через минуту вся команда была в сборе. Хлыщ отозвал Сладкова в сторону, поделился наблюдениями

– Скорее всего, – профессор внимательно оглядел помещение, – скорее всего, излучение действует импульсно. Я думаю, что тот, или то, кто это делает, проверяет, зондирует почву. Смотрит, насколько далеко и как эффективно всё работает. Поэтому, собственно, мы и не видим повального бунта техники в рамках определённой территории. Механизмы то спят, то просыпаются. Понимаешь, о чём я?

Хлыщ прекрасно всё понимал.

– У нас нет времени, коллега, – как бы читая его мысли, сказал Сладков, – мы можем засесть здесь на день, два, неделю, подождать, пока эта штуковина опять оживет…. Но нам нужно идти. Наша цель – Полигон. Все ответы ждут нас дальше. Гораздо дальше, – он подозвал Антонова, – Шарк, доставай приборы, обследуем гараж и уходим.

Спустя минут двадцать группа покидала забытую богом, Зоной и людьми мехбазу с застывшим между стеной и воротами трактором, рассыпающейся под действием времени и аномальной атмосферы сельхозтехникой и жирными воронами, лениво глядящими вслед уходящим людям.

Долина, в которой располагалась деревня Семёныча, открылась глазам путников через какие-то полчаса пути. Слева переливались аномальной иллюминацией бывшие заливные луга, справа, ближе к юго-западному КПП, доживала свой век дубовая роща, круглый год золотящаяся осенней листвой на исковерканных Зоной деревьях, а между ними мирно протекала жизнь небольшой деревеньки, ставшей пристанищем для молодого поколения бродяг и перевалочным пунктом для ветеранов. Старостой в ней был некто Семёныч.

Как сказал кто-то из местных: «В каждой вселенной есть свой Семёныч». И это было правдой. Здешний голова являл собой персонажа хрестоматийного, воспетого многими авторами, как в поэзии, так и в прозе. Лет около шестидесяти, плотный, но не толстый, с заметным брюшком, залысиной, висячими усами и маленькими хитрыми глазками староста знал толк в бизнесе, тем более – в таком прибыльном, как бизнес за Периметром. Когда-то давно колхозный бухгалтер Степан Семёнович Пузанков занимал один из домов небольшого села Нижние Луга, содержал кур и свинок, гнал самогон и воспитывал целый выводок детишек. Уже тогда крутил-вертел всякие выгодные дела с районным начальством, был запанибрата с милицейским руководством и хозяевами злачных мест райцентра – ресторанов, пивных и бань. В «день Икс», когда в этих краях воцарилась иная жизнь, Семёныч резко, без споров и пререканий отправил семью на «большую землю», а сам занял расположенный за околицей запасной командный пункт гражданской обороны, перетащил туда всё, что можно было перетащить из дома, в первую очередь – запасы продуктов, самогона и курева, и стал ждать клиентов. И клиенты стали появляться. Разные. На случай визита мародёров у старосты имелось оружие и пара охранников из местных – ребята также поняли, что в новых условиях можно неплохо разжиться. В общем, бизнес Пузанкова наладился – заработали старые связи, из райцентра пошли посылки с провиантом и алкоголем, от военных – с боеприпасами и амуницией, сталкеры носили дары Зоны, которые Семёныч скупал по демпинговым ценам и практически сразу продавал на «большую землю» нужным людям. А родную деревню, вернее – то, что от неё осталось – предприимчивый торговец переоборудовал в постоялый двор и тренировочную базу для вновь прибывших искать удачу бродяг.

И вот сейчас Хлыщ и компания глядели на угодья Пузанкова с гребня холма, разделяющего болото и долину. Внизу, метрах в трёхстах, прямо перед ними виднелась дюжина домиков, выстроившихся вдоль единственной улицы, упирающейся в локальную дорогу, которая вела направо – к кордону, а налево – вглубь Зоны. По улице не спеша бродила пара часовых, остальные обитатели постоялого двора либо спали, либо находились в рейдах. Нора Семёныча была левее, прямо у подножья холма, скрытая от посторонних глаз зарослями борщевика и чертополоха.

– Пойду, поболтаю с дядечкой, – повернулся Хлыщ к Сладкову, – разведаю обстановку.

– Иди, будем ждать сигнала, – ответил профессор, – Ты знаешь, о чём говорить.

– Знаю. Осмотрите пока Иванцова, насколько это возможно.

Ник кивнул. Боец держался огурцом, но был бледноват и слегка морщился практически при каждом шаге.

– Всё будет хорошо, парень, – Хлыщ легонько похлопал рядового по плечу и пошёл вниз по склону.

Петляя между приземистыми, с неестественно изогнутыми ветками, кустами, облюбовавшими холм, Хлыщ не отрывал взгляда от деревни. Вот часовые заметили его, вскинули оружие. Пришлось усиленно замахать руками, давая понять, что – свой. Узнали. Узнал их и Хлыщ – Федот и Барабулька, живут тут уже сто лет. Классические персонажи – длинный, ушастый и нескладный, и низкий, усатый и округлый.

– Привет, мужики! – Хлыщ подошёл к дозорным, – Как живы?

– Да живы, – ухмыльнулся Федот, – Пока.

– Пока мёртвый танк не переехал, – продолжил Барабулька, щурясь маленькими глазками из под егерского кепи.

– Что за стрём тут у вас, парни? – прикинулся дурачком Хлыщ.

– А ты, будто, не знаешь? – укоризненно молвил Федот, – Про технику оживающую, что – не слышал?

– Слышал, почему нет, – максимально невозмутимо ответил Хлыщ, – только в Зоне я давно не был. А тут дельце у меня к Семёнычу образовалось.

– Это не твоё ли дельце третьи сутки за околицей стоит? – кивнул головой в сторону локальной дороги Барабулька.

Хлыщ приподнял брови.

– Вездеход научный, – подхватил Федот.

– А почему это вдруг – научный? – поинтересовался Хлыщ.

– Да потому что у вояк и егерей такой техники по определению нет. Мы ж тоже тут не щи лаптем хлебаем, отличим научную машину с высокой защитой от обычного БТР, – с гордостью выдал Барабулька.

– А то, – добавил Федот и с вызовом уставился на собеседника.

Хлыщ, не мигая, посмотрел в бесцветные, рыбьи глаза Федота секунд десять, достал сигарету.

– Вы что тут мне, господа хорошие, допрос устроили, или настолько в штаны наложили из-за этой ожившей техники, что на лёгкую агрессию потянуло? Вам Семёныч что про тот вездеход говорил?

Часовые слегка сдали назад, поняли, видать, что перегнули палку.

– А что Семёныч, – с оправдательными нотками в голосе ответил Федот, – сказал, что будет у деревни вездеход стоять. И всё. Делайте вид, что его тут нет.

– Ну, вот и делайте вид, – Хлыщ посмотрел мимо дозорных в сторону околицы, – а мне к шефу вашему надо.

– Иди, чо, – Барабулька отошел в сторону, как бы пропуская гостя, хотя места для обхода было предостаточно, – ты, это, не напрягайся, – добавил он, – боязно нам тут. Вроде, ко всему привыкшие, а вот к технике этой с опаской относимся. Хрен знает, как с ней бороться. Вот и психуем помаленьку.

– А ты-то сам видел? – спросил Хлыщ.

– Не, мы не видели, – ответил за товарища Федот, – а вот ребята наблюдали. На Технокладбище. Целый ряд бронемашин и танков стоял и вздрагивал весь, как будто щас рванёт с места, а двигатели не работают, то есть только лязг и грохот. Будто трясет их кто-то.

– Целый ряд, говоришь?

– Ага. А остальные стоят смирно.

– Ладно, парни, дежурьте тут. Заира своих верных воинов защитит, главное верить. Пойду я, – Хлыщ обошёл дозорных и направился к входу в бункер – скрытой в чертополохе и борщевике увесистой прямоугольной бронированной двери с небольшим иллюминатором на уровне человеческих глаз, клавиатурой кодового замка и кнопкой связи.

Постоял с минуту, выкинул окурок и позвонил.

– Кто там? – донёсся сквозь свист помех хриплый, урезанный коммуникатором по всем возможным частотам, голос.

– Сто грамм. Как заказывали. Здравствуй, Стёпа.

– А, это ты…, – на том конце что-то пискнуло, и дверь с лязгом, но при этом достаточно легко открылась.

По стёсанным влажным ступеням, освещаемым редкими зарешёченными лампами, Хлыщ спустился на изрядную глубину, свернул в маленький коридор и оказался еще у одной двери, попроще. Нажал на очередную кнопку, дверь открылась, и в глаза ударил свет. Семёныч не любил полумрак и холод, в его норе всегда было ярко и тепло.

– Здорово, старый хоббит, – гость подошел к перегородке, из-за которой староста обычно общался с клиентами и проводил сделки.

– Сам ты хобот, – Пузанков не был силён в литературе, и с чувством юмора у него тоже не всегда было в порядке, – С чем пожаловал?

– Чайку выпить, – зашел издалека Хлыщ.

– А, ну чайку можно, входи, – он открыл дверь в свой «офис», – может чего покрепче?

– Покрепче не стоит, я при исполнении.

– При исполнении? – хозяин протянул пухлую влажную ладонь, вяло потряс руку гостю.

– Абсолютно верно. И, вот, зашел к тебе узнать, как дела в твоём хозяйстве обстоят, что в округе творится.

– А что творится. Всё творится. Народ, вон, на Технокладбище боится ходить. Слыхал, небось, про новую напасть?

– Какую напасть?

– Ты где был вообще? На Мальдивах туловище грел? – наливая кипяток в стакан с дешёвым чайным пакетиком, спросил староста.

– Никак нет. У дяди Серёжи отдыхал.

– И неужто никто там из ваших с ожившей техникой не сталкивался?

– А, ты про это…. Сталкивались. Барсук, например.

– И что скажешь?

– А что сказать? Наверное, те, кто наверху, уже этим занимаются.

– Ну-ну, занимаются. Так по какому делу ты ко мне? Не про новости же узнавать? Кстати, информация у меня, в основном, платная, не забывай.

– Моё дело к тебе, Стёпа, за околицей стоит, – сказал Хлыщ.

– А-а-а, ну я так и понял, – Семёныч внимательно поглядел на гостя, – Научная экспедиция, Хлыщ – проводник. Не на Сладкова ли, Вениамина Евгеньевича работаем?

Хлыщ отхлебнул ужасного напитка Семёныча – даже печенья не предложил, скряга – и улыбнулся. От души, по-доброму.

– Дорогой Степан Семёнович, ты же деньги получил? Ну, за то, чтоб этот вездеход спокойно дожидался отправки, и никто из твоих людей не задавал лишних вопросов ни тебе, ни друг другу. И следили, чтобы посторонние шибко не любопытствовали.

– Получил, – нехотя согласился Пузанков, – Следили. Не задавали.

– Чудесно. Когда всё закончится, ты обязательно узнаешь что-нибудь интересное. А сейчас мне пора идти. И ехать. На дежурстве только Федот с Барабулькой?

– Еще пара в крайнем доме. Я передам, чтоб пропустили вас. Ты ж не один, наверное?

– Пусть пропускают, – оставил последний вопрос без ответа Хлыщ, – Как уедем – можете расслабиться. Шутка.

– Ага. Цыган с медведем позовём. Ладно, езжайте. Заира вам в помощь! Кстати, прикупить ничего не желаешь?

– Нет, Стёпа, всё есть. В следующий раз. Будь здоров!

Поднявшись на поверхность, Хлыщ связался со Сладковым.

– Выдвигайтесь. Жду у бункера.

– Хорошо, – ответил профессор – Идём.

Пискнул коммуникатор. Во входящих – сообщение от Васнецова.

«Парни, только что поступил приказ тормозить и досматривать научные группы. По всем кордонам. От кого – говорить не буду. Так что, будьте бдительны».

– Вот, чёрт, – Хлыщ посмотрел на склон – его соратники достаточно быстро спускались к деревне.

Интересно, фургон уже выехал? Тут до КПП совсем близко.

– Ник, нам нужно торопиться, – сообщил Хлыщ запыхавшемуся профессору и показал сообщение, что прислал капитан.

Сладков тихо выругался. Посмотрел на Антонова, тот, кажется, всё понял без слов.

– Грузовик будет здесь через двадцать минут, – сказал Ник, – мы связались с ними сразу после твоей отмашки, как стали спускаться. Пошли к вездеходу.

По пустынной улице, мимо полуразрушенных домов и покосившихся заборов, группа направилась к пересечению с дорогой, где в кустах ожидал долгожданный транспорт. Федот и Барабулька провожали гостей любопытными взглядами, но вопросов, само собой, не задавали. Несмотря на то, что шли по дружественной территории, Хлыщ внимательно следил за местностью. Профессор и Антонов негромко переговаривались сзади, оживший Барсук на пару с Муравьём тащили сумки с оборудованием, завершала процессию троица солдат – Головко и Шустов поддерживали пострадавшего товарища, взвалив на себя часть его амуниции.

Вездеход притаился в зарослях за углом последней избы. Он был огромен, раза в четыре больше, чем обычный БТР, и выглядел скорее как десантная машина межпланетной экспедиции, нежели чем земная техника. Хлыщ узнал машину. Повернувшись к профессору, спросил:

– Ник, когда ты успел приватизировать этого монстра? Это же….

– Верно, – ответил Сладков, – легендарный вездеход, на котором разъезжали те два ковбоя, что сейчас всё никак отношения не выяснят. Меряются не пойми чем. Как дети, ей-богу! Купил у них. Как чувствовал, что пригодится.

Хлыщ только покачал головой. Подошли поближе, профессор достал рацию, включил, вызвал армсталов. Тотчас открылась кормовая дверь, и новая группа огневой поддержки, выпрыгнув наружу, предстала перед путниками во всей своей красе. Их было пятеро – Ясень, Камрад, Секач, Жужа и Весомый. Командир группы Ясень – тут Хлыщ сразу вспомнил недавнюю песню у костра – и Камрад были старыми друзьями, вместе прошедшими Зону вдоль и поперек не по одному разу. Хлыщ пересекался с ними неоднократно. Поздоровались как старые приятели. А вот профессора Сладкова ребята не узнали, из чего Хлыщ сделал вывод, что даже такие матёрые егеря с работой на ЦИИАЗ пока не сталкивались. Неведомые Хлыщу ранее Секач и Жужа являли собой классических головорезов, но с поправкой на особенности егерской службы – полных отморозков в армсталы не брали. Довершал картину здоровяк Весомый, выполнявший роль водителя. Этого персонажа Хлыщ до сегодняшнего дня тоже не встречал. Вооружены парни были как надо – заглянув внутрь вездехода, Хлыщ обнаружил плотно забитые штурмовым, снайперским и прочим огнестрельным «оборудованием» стойки, а также пару гранатомётов, подвешенных на крепежах к стенкам.

Похожий на кита, гигантский четырёхосный вездеход, конечно, впечатлял. Его обтекаемое тело цвета маренго было утыкано всевозможными – от мала до велика – антеннами различных датчиков, нос и корма ощетинились пулеметными гнёздами, внушительную башню украшал боевой модуль «Шквал» – тридцатимиллиметровая автоматическая пушка, пулемёт, ПТУР «Барьер» и автоматический гранатомёт. Отдельно выделялась лобастая кабина, сделанная по типу авиационного фонаря из тонированного бронестекла. А рядом с боковым водительским люком Хлыщ узрел скромный красный шильдик – «Атлант».

Пока члены группы бродили вокруг невиданной машины, заглядывали под днище и хлопали по броне, проводник отозвал профессора в сторону.

– Надо решать насчёт Серёжи, – он покосился на восторженно изучающего вездеход парня, – Задача усложняется. Если он поедет на грузовике вместе с бойцами обратно, и их тормознут на КПП, неизвестно чем всё кончится.

– Можно предложить такую легенду, – Сладков пытался импровизировать, – например, солдат на поиски мальчика отправил капитан Васнецов, они его нашли, один был ранен при стычке с упырём, кое-как вышли на дорогу, поймали грузовик, и он их довёз до кордона.

– Хорошая легенда. То есть – неплохая для данной ситуации, но, кто его знает…. Дай-ка, я с дядей Серёжей и капитаном свяжусь. Придётся говорить открытым текстом, ух извини.

Дядя Серёжа был реалистом, и всё понял. Легенда была жизнеспособная, но на кону стояла безопасность его сына. И про служивых тоже не надо было забывать.

– Хлыщ, выйди на связь с капитаном, я подумаю пять минут, – в итоге сказал он.

Моментально ответивший Васнецов обещал сиюминутно отослать на соседний КПП информацию, что вчера пропала связь с группой из трёх солдат, отправленных на спасение парня, и только сейчас от них пришло сообщение с юго-западной дороги. Сам же он по команде Хлыща поедет их встречать.

Сразу после диалога с Васнецовым прислал голосовое сообщение дядя Серёжа:

«Выеду на юго-западный, как посадите Серёгу и бойцов в грузовик».

Вроде отлегло. Один вопрос был близок к разрешению, хотя теоретически диалоги могли услышать и нежелательные третьи лица. Но медлить было нельзя, а чем дальше группа уйдёт от Периметра, тем меньше шансов её накрыть. Пока Хлыщ делился информацией с профессором, Шарку пришло сообщение, что фургон в пяти минутах езды до точки.

Постапокалиптический ЗИЛ прибыл точно по расписанию – вывернул из-за поворота на средней скорости, поравнявшись с деревенским «бродвеем», притормозил, аккуратно сполз на второстепенную дорогу и встал под углом в сорок пять градусов к «Атланту».

– Муравей, Барсук, Серго, перегружаем оборудование, Шарк – распределяй, что куда положить в вездеходе, – скомандовал Сладков, – времени крайне мало! Хлыщ – следи за местностью, чтоб муха не пролетела. Егерям быть наготове.

– Есть, шеф! – проводник достал бинокль и поднялся по склону кювета на дорогу.

Группа Ясеня ощетинилась стволами на все четыре стороны, а Весомый полез в кабину. Командир егерей подошёл к Нику, и что-то шепнул ему на ухо. Тот кивнул. Погрузка заняла каких-то десять минут. Профессор заглянул в нутро вездехода, осмотрел все закоулки, и, кажется, остался доволен. Выпрыгнув наружу, перекинулся парой фраз с Антоновым. Аркадий подошел к кабине ЗИЛа, передал информацию экспедитору. Грузовик медленно тронулся и задним ходом выполз на трассу. Ник позвал солдат и Серёжу за собой и подошёл к дверям кунга.

– Бойцы, Серго, путешествие в нашей компании подошло к концу, – обратился к ним Сладков, – этот транспорт идёт на юго-западный кордон. Там вас встретит капитан Васнецов. Никто не должен знать…

– Секундочку, Ник! – перебил его стоящий на обочине с биноклем Хлыщ, – У нас гости.

И точно, со стороны кордона, из-за поворота, откуда совсем недавно прибыл институтский фургон, вынырнули два шустрых камуфлированных «хаммера» без опознавательных знаков и остановились, не доезжая до перекрестка метров тридцать. Наступила немая сцена. Даже ветерок утих. Хлыщ и профессор переглянулись. Наконец над люком одного из «хаммеров» показалась голова в чёрном шлеме с тонированным забралом.

– Господа учёные и их сопровождающие, – раздался усиленный мегафоном голос, – убедительная просьба оставаться на местах. Это внеплановая проверка документов и оборудования. Оружие опустите на землю.

– Вот так фокус, – выдохнул Сладков, – это еще что за граждане?

– Какие-то клоуны залётные, – ответил Хлыщ, – вояки их пропустили, скорее всего, по приказу свыше. Видать, хороший приказ был, грамотный…

– Мы не слышим ответа, – прохрипел мегафон.

– А кому мы должны документы показывать? – сделав пару шагов вперед, крикнул Хлыщ.

– Кому надо, умник, – сменил тон оппонент.

Хлыщ посмотрел на егерей, затаившихся в кустах у дороги – те ждали отмашки.

– Ник, – обратился он к профессору, – эти уродцы на «хаммерах» не видят вездеход, он же внизу, под дорогой стоит, и за изгибом трассы. Иначе так не понтовались бы. Подпустим их поближе, и пусть Ясень даст по ним из гранатомёта.

– Годится, – в профессоре проснулся дремавший воин, – это, скорее всего, наёмники, а наёмник – человек без рода и племени. Никто и звать никак.

– В точку, коллега, – согласился Хлыщ.

– О чём вы там шепчетесь? Кто из вас главный? – снова захрипел мегафон.

– Готовимся к проверке, – крикнул профессор, – Ясень – один!

– Не понял? – донеслось от «хаммера».

– Я здесь один! – громко повторил профессор, – остальные – нанятые, – и шепнул Хлыщу: – Это сигнал для Ясеня – готовься к бою.

– Умно, – улыбнулся Хлыщ.

– Мы подъезжаем, опустите оружие на землю, – скомандовал наёмник.

Машины медленно тронулись, но, проехав метров десять, вдруг резко остановились. Голова в тонированном шлеме повернулась влево, в сторону деревни. И тогда все услышали лязг. Неприятный, загробный. Хлыщ схватился за бинокль и увидел то, что давно хотел увидеть, но боялся себе в этом признаться – на гребне холма, аккурат в том месте, где чуть меньше часа назад наблюдали за деревней участники экспедиции, возник силуэт БМП-2, старой бронированной черепахи, сбежавшей с болота. Не сбавляя скорости, она перемахнула хребет, и, сминая кривые кустики, покатилась вниз, прямо на бункер старосты. В её движении было нечто завораживающее, как в танце зомби из какого-то старого забытого фильма – двигалась машина едва заметными рывками, при этом, не издавая никаких звуков, кроме лязга и скрежета, так как её мотор попросту не работал. Совсем. Вот она грациозно оторвалась от земли над норой Семёныча, перепрыгнула вход в бункер, и, смачно приземлившись в бывший пузанковский огород, снесла дряхлый штакетник, зацепила край избы и выкатилась на улицу. Только сейчас Хлыщ понял, что потерял контроль над ситуацией на дороге, и, оторвав взгляд от взбесившейся техники, посмотрел в сторону джипов наёмников. Там тоже началось движение – над люком второго «хаммера» возникла фигура с гранатомётом на плече, и через пару секунд грянул залп. Прочертив дымный след, стальной головастик не достиг цели, взорвавшись в каких-то пяти метрах перед машиной, что, как показалось Хлыщу, её прямо-таки взбесило. Несколько раз дернув вправо-влево башней, и издав звуки, достойные настоящего Робокопа, ржавая бандура бабахнула сама. Захлебываясь, кашляя, пропуская выстрелы через раз. Это уже было за гранью понимания, но понимать было некогда. Первым досталось джипу с гранатомётчиком – веерный огонь прошелся практически на уровне дороги, машину подбросило и опустило на место, но уже без колес. Второй джип пытался маневрировать, и пока это у него получалось.

Из деревенских домов повыскакивали местные бродяги – вооруженные кто чем, они принялись обстреливать БМП из подствольников, закидывать гранатами, а кто-то даже умудрился удачно швырнуть на броню «коктейль Молотова», однако машина продолжала упорно, рывками, ползти по улице, мотая стволом из стороны в сторону, словно раненый мамонт, окружённый толпой первобытных охотников.

Пора было действовать, оставалось только решить – как. Ответ пришёл незамедлительно: повернув башню влево практически на сорок градусов, БМПшка выдала очередной залп прямо по институтскому грузовику. Фонтаном взметнулись клочки резины от покрышек, капот встал на дыбы, двигатель брызнул клубами дыма и пара. Бойцы – бравые парни Иванцов, Головко и Шустов – словно сбитые кегли, ссыпались в противоположный кювет, и оставалось только надеяться, что никого из них не успело зацепить.

– Ясень – два! – услышал Хлыщ за спиной истошный крик профессора, повернулся, сгрёб одной рукой Сладкова, другой – схватил за шиворот Серёжу и буквально прыгнул с насыпи в сторону вездехода.

Ясень сработал моментально: от башни «Атланта» отделилась маленькая ракета и спустя несколько мгновений встретилась с разбушевавшейся техникой. «Клещ + Буба = Зона навсегда!» и абсолютно неправильный знак радиации в мгновение ока исчезли в дыму и пламени, однако скрежет не прекращался – лишенная башни машина продолжала упрямо ползти на дорогу. Деревенские сталкеры бежали сзади, не переставая забрасывать пылающего врага всем, чем можно. Оставшийся в живых джип метался по участку между своим поверженным товарищем и дымящимся ЗИЛом.

– Уходим, уходим! – прокричал Хлыщ на ухо слегка оглохшему профессору, – Здесь без нас разберутся. Скоро тут будет вояк, что лягушек в соседнем болоте. Нам нельзя рисковать!

Сладков только часто закивал головой.

– Все в вездеход! – скомандовал Хлыщ – Весомый, жми, родной!

Когда кормовая дверь захлопнулась за последним из пассажиров, «Атлант» взревел своим адским дизелем, выпустив длинные чёрные струи выхлопных газов, резво рванул вверх по насыпи, вырулил на дорогу и, быстро набирая скорость, устремился вглубь Зоны.