Завещание 2. Регина

– Конечно, – обрадовалась я. – Я же этому и учусь.

– Отлично, – подытожил Владислав Александрович. – Тогда вечером я зайду к тебе и объясню все подробно, – сказано это было таким тоном, что сразу стало понятно, аудиенция у его величества, коменданта, окончена.

Я поднялась и направилась на выход. И только я взялась за ручку, как услышала тихое:

– Регина, спасибо.

Улыбка сама собой расплылась от уха до уха. Я, не поворачиваясь, лишь мотнула головой и вышла за дверь. А этим же вечером комендант постучался в мою комнату, вручил мне листок с адресом и телефоном, на котором сверху было написано «Никита Владиславович». Значит завтра я отправлюсь в это место и получу свою первую московскую работу. Сердце забилось в предвкушении.

Часть 2

Никита

Глава 1

Никита

Когда зазвонил телефон, я читал письмо от своих немецких коллег. Никогда не любил немецкий, хоть и в совершенстве владел этим языком. На его изучении в свое время настоял отец. По каким причинам, мне было совершенно неизвестно, но он был таким человеком, которому не говорят «нет». Никогда. Даже самые близкие. Поэтому теперь я идеально ориентировался в профильной терминологии иностранного языка. Только вот почему-то чувство благодарности к отцу так за эти годы и не возникло.

На вспыхнувшем экране отразилось: «Неизвестный номер», но я был практически уверен в том, чей голос я услышу, когда отвечу.

– Алло, – коротко произнес я.

– Здравствуй, Никита, – он всегда со мной здоровался именно так, осталось только на «вы» перейти.

– Добрый день, отец, – я инстинктивно выпрямился в кресле.

Слыша его голос, даже когда он не находился рядом, все равно хотелось встать по стойке «смирно» и максимально четко запоминать то, что он будет говорить. Ошибок этот человек не допускал и не прощал другим. Даже сыну.

– У меня будет к тебе просьба. Сможешь исполнить?

«О, он даже спрашивает?» – мелькнуло у меня в голове.

Обычно любая просьба этого человека была равносильна приказу и ответов: «нет», «не смогу», «не получилось», не подразумевала.

– Слушаю тебя, отец, – коротко ответил я.

– Я дам твой контакт одной девочке. Она тебе позвонит, и ты пригласишь ее на собеседование. После того как она придет на личную встречу, поручишь ей что-то не слишком сложное и энергозатратное. Девочка обучается по твоему профилю. Справится, возьмешь ее на постоянную работу. Нет, к тебе никаких претензий не будет.

Захотелось выругаться и со всей, даже не силы, а дури, зашвырнуть трубку в окно. Но вместо этого я лишь коротко произнес:

– Хорошо, отец.

– Тогда пока.

– Всего доброго.

После этого разговора я сильно задумался. Кто это такая? Что за девочка? Раз за нее просит сам Макритский старший. Он никогда ни за кого не просил. Даже за меня. А тут такое. Я был поражен. Мой отец был самым принципиальным человеком из всех, что я знал в своей жизни. И, если он решил прислать ее ко мне, значит: либо она – самородок, либо отец основательно решил пересмотреть свои жизненные приоритеты, что было в корне невозможно. Но даже если она была гением, мне в компании этот лазутчик отца, а никем другим она быть попросту не могла, совершенно не нужен.

– Лена, – обратился я к секретарю по селекторной связи.

– Да, Никита Владиславович, – тут же отозвалась моя верная помощница.

– Пригласи ко мне главного архитектора.

– Одну минуту, Никита Владиславович.

– И пусть захватит последние проекты, над которыми работает. И чем сложнее, тем лучше, – улыбнулся я.

– Конечно, Никита Владиславович.

Через пять минут перед моим столом уже стоял среднего роста мужчина с посеребренными висками и держал в руках небольшую стопку папок.

– Николай Максимович, мне нужен самый заковыристый заказ на дизайн, который только у вас есть, – улыбнулся я главному архитектору, закрывая крышку ноутбука.

– Проще простого, – ответил тот, хлопнул своей бумажной стопкой о поверхность директорского стола и опустился в кресло. – Буквально сегодня утром звонила помощница Сущевского. Об этом пока даже никакой документации нет. Я как раз собирался после обеда съездить на объект и осмотреться, чтобы снять замеры и заполнить бумаги. Ему, как всегда, срочно. Еще вчера.

Услышав фамилию самого сложного заказчика моего архитектурного бюро, я расплылся в широчайшей из своих улыбок. Глеб Сущевский был не просто занозой в заднице, он был тем еще геморроем. Постоянный заказчик. Но еще ни разу не было такого, чтобы он принял проект сразу же без правок, хотя перед началом работы мои дизайнеры получали самые подробные инструкции. Этот долбаный перфекционист все равно умудрялся придираться. Правки в его проекты вносились по сто пятьдесят раз. И слава всем богам, если в сто пятьдесят первый раз он подпишет схему проекта.

Именно поэтому он являлся идеальной кандидатурой в заказчики для отцовского шпиона. Никакой новичок не выдержит пресинга Сущевских помощников, а его личной критики, закидонов – и подавно. Эта девочка сбежит отсюда, сверкая пятками, еще до завершения проекта. Лучшего и придумать было нельзя. Поэтому я отправил Николая Максимовича на разведку, а сам стал дожидаться звонка от потенциального врага. Но враг почему-то не спешил обозначать себя. И тем самым еще больше подогревал мой интерес.

Что же это за девочка такая? Может, отец завел себе новую любовницу? Хотя, подсунуть свою подстилку сыну? Даже для него это слишком. Нет, этот старый лис всегда действует тоньше. Изящнее. И он явно что-то задумал. Но что? Мне предстояло ломать над этим голову до самого вечера и постоянно коситься на телефон. Ведь он все еще не звонил.

* * *

В девять вечера я засобирался из офиса. День измотал жутко. Хотелось лишь одного: побыстрее попасть домой и пораньше лечь спать, ведь завтра в восемь утра мне уже необходимо было быть на объекте. Я складывал документы в портфель, когда на столе, где-то под бумагами завибрировал телефон. Звонить мог кто угодно: от прораба до заказчика. Но я, был абсолютно уверен, что звонит она – эта загадочная девочка отца.

– Слушаю, – максимально строго ответил я, чтобы она сразу поняла: здесь главный я, а не отец. И что его протекция ей не поможет.

– Здравствуйте, эээ… – я услышал шуршание бумаги. – Никита Владиславович. Меня зовут Регина, – затараторила она. – Ваш номер мне дал наш комендант, Владислав Александрович, и сказал, что я завтра могу прийти на собеседование, – сразу же после этой словестно-автоматной очереди в трубке повисла тишина, ожидательная такая.

Даже я растерялся. Что за чушь несет эта неадекватная? Какой еще комендант? Мой отец был гением начертательной геометрии! Профессором! Правда он давно уже не преподавал. Но периодически появлялся в родной альма-матер. Не каждый отпрыск состоятельных родителей мог позволить себе консультацию моего отца. И не каждая компания.

Кто-то скажет: что такого в каких-то там чертежах? А я отвечу: хорошо, что этого не слышит мой отец!

Если честно, ему бы больше пошло быть каким-нибудь бандитским авторитетом, а не уважаемым профессором. Но что-то мне подсказывало, что на самом деле все было именно так. Или я мог бы добавить, что элитная профессура – та еще мафия.

Человек, вырастивший меня, был настолько темной лошадкой, что даже я, прожив с ним полжизни, очень мало о нем знал. Официальную, а значит максимально откорректированную версию событий его жизни, как принято говорить, я, конечно же, мог бы пересказать кому угодно. Только вот, вся его настоящая биография была настолько покрыта мраком, что даже его семья мало что знала об этом скрытном человеке. И, честно говоря, предпочитала не знать, ведь бывает такая информация, узнав которую, ты понимаешь, что было бы лучше, если б она так и оставалась тайной.

Он не был ни добрым, ни отзывчивым. Но при этом он никогда не повышал голоса и вообще говорил крайне мало. Но делал он это так, что поджилки начинали трястись у видавших виды. Еще в детстве я видел, как перед отцом тряслись много повидавшие в этой жизни грозного вида мужики. И я прекрасно понимал каждого из них, ведь с рождения трясся перед ним словно осиновый лист. Правда с годами научился скрывать это. Ото всех. Кроме разве что отца.

И теперь какая-то пигалица заявляет мне, что мой отец… Мой! Отец – комендант? Кто-то из нас двоих был явно не в себе. И этим «кто-то» был точно не я.

– Я смогу принять вас завтра в одиннадцать. Прошу не опаздывать. Мое время слишком дорого стоит.

В телефоне слышалось лишь глубокое дыхание. И все. Никакого ответа. Видимо я все-таки слегка перегнул. Но на попятную идти было уже нельзя.

– Д-да, я поняла. Буду в одиннадцать. До свидания, – и первая положила трубку.

«Вот пигалица! – злобно подумал я, глядя на погасший экран смартфона. – Трубку бросила, коза! Ну, ничего. Явишься ты ко мне завтра. Я тебе покажу!»

Кинул телефон в карман брюк и продолжил собирать документы. Но наглая пигалица никак не хотела идти из головы.

– Подумать только, – бурчал я, словно вредный дед, – трубку бросила. Собралась ко мне на собеседование и… – замок, наконец поддался. – Или она решила, раз протекцию ей оказывает сам «великий и ужасный», то ей уже все можно? Как бы не так, детка! – злобно улыбнулся я и направился к выходу из кабинета. – Ничего, я подсуну тебя Сущевскому. Он то тебя быстренько спустит с небес на землю.

Так я и отправился домой, уже предвкушая грядущее. Только я даже представить себе не мог каким оно в действительности окажется.

Глава 2

Регина

Историческое здание в центре города сразу дало мне понять, что конторка, в которую меня рекомендовал Владислав Александрович не простая. Даже при моих скудных знаниях о порядках, царящих в столице нашей Родины, хватило, чтобы это понять. Далеко не каждому было по карману арендовать себе офис мало того, что почти в шаговой доступности от Кремля, так еще и в здании с белыми колоннами и барельефом на стенах.

Подойдя к нему, я сначала не поверила, что мне именно сюда. Я считала, что направляюсь в какое-нибудь бюро таких же энтузиастов, как я, а не в компанию с громким именем на рынке недвижимости. Правда и о доступности Кремля, и об «имени» я узнала намного позже. Сейчас же я пялилась на памятник вековой архитектуры, и историк во мне бился в оргазмических конвульсиях.

Перед выбором высшего учебного заведения, мы с мамой выяснили, что у меня в жизни всего две страсти: это рисование и история. Так вот это здание заставило плавиться от экстаза не только историка во мне, но и художника.

Сочетание пастельных оттенков, величественности и простоты. Если бы не приближение времени, на которое у меня была назначена встреча, я бы, скорее всего, так и крутилась вокруг здания, изучая каждую его черточку, чтобы в полной мере насладиться увиденным. Поэтому я отыскала центральный вход и направилась в здание. Даже затаила дыхание, переступая его порог.

На первом этаже меня встретила приветливая девушка за стойкой ресепшен:

– Добрый день! Чем могу вам помочь?

– Эээ… я к… – я достала из рюкзака бумажку, которую дал мне Владислав Александрович. – К Никите Владиславовичу.

– Вам назначено? – эта девушка была словно робот. На ее лице не отражалось совершенно никаких эмоций, а улыбка была явно отработанным навыком.

– Да, я вчера звонила ему. Он сказал, что сможет принять меня в одиннадцать. Сейчас как раз, – я посмотрела на наручные часы, – без пяти.

– Присядьте, пожалуйста, – девушка указала на диванчики у стены. – Я уточню информацию и приглашу вас.

Мне ничего не оставалось, как только послушаться. Пока девушка куда-то звонила, я разглядывала просторный холл, стену почти от пола до потолка завешенную какими-то наградами, невероятную люстру, которая была скорее привезена из… космоса! С другой планеты, потому что на земле такое попросту изобрести не смогли.

В этом помещении смешались штрихи старого времени с новомодными веяниями. Минимализм в высшей своей степени встречался с помпезностью ампира. Как можно было смешать два этих совершенно, на мой взгляд, несовместимых стиля, я не представляла. Но у того, кто это задумал и осуществил, определенно получилось. Поскольку я вертела головой во все стороны, выхватывая и запоминая мельчайшие нюансы, и не могла никак насытиться увиденным. Хотелось подойти и все потрогать, изучить в мельчайших подробностях. Оно того определенно стоило. Ведь это был очень смелый дизайнерский эксперимент. На подобное мог решиться либо сумасшедший, либо гений. Что, собственно, является двумя сторонами одной монеты.

– Проходите, пожалуйста, – оторвал меня от созерцания пространства голос девушки.

Она указала мне в сторону лифтов.

– Третий этаж. Там вас встретят.

– Спасибо! – радостно вскочила я с места и двинулась в указанном направлении.

– Хорошего дня, – выполняя заложенную в нее программу, ответила девушка и забыла о моем существовании, тут же занявшись другими делами.

Когда двери лифта с характерным «дзынь» раскрылись на третьем этаже, мой взгляд тут же уткнулся практически в такую же девушку, что сидела за стойкой ресепшен на первом этаже.

«Они тут что, специальный кастинг проходят на соответствие внешности? Или они, может, взяли одну и клонируют ее бесконечное количество раз» – подумала я, а встречающая меня девушка уже растягивала губы в профессиональной улыбке.

– Добрый день, Никита Владиславович уже ждет вас.

– Здравствуйте! – робко протянула я, еще до конца, не придя в себя от увиденного на первом этаже архитектурного великолепия, а схожести персонала уже пора перестать поражаться.

– Могу я забрать вашу верхнюю одежду? – безупречно вежливо с широкой улыбкой спросили у меня.

– Эээ, да. Конечно.

Я быстро скинула с плеча рюкзак, аккуратно разместив его на диванчике, стоявшем неподалеку, и, сняв пуховик, отдала его девушке. После меня проводили к кабинету, как я поняла, руководителя, распахнули передо мной дверь, пропустили вперед и потом тихо прикрыли ее за моей спиной. Сразу возникло ощущение, что меня словно в какую-то ловушку загнали. Но отступать было некуда, да и я верила Владиславу Александровичу. Мне казалось, что он не пошлет меня в то место, где со мной может случиться что-то нехорошее. К тому же, я накануне позвонила папе и обрадовала его тем, что иду на собеседование. Он тут же переписал все данные из записки Владислава Александровича. Так что он был в курсе по какому адресу я сейчас нахожусь. Поэтому я широко улыбнулась и сделала смелый шаг к столу босса, за которым он и сидел.

– Добрый день! Меня зовут Регина. Я пришла к вам по рекомендации Владислава Александровича. Мы созванивались вчера.

– Добрый день! – отозвался молодой мужчина, подняв глаза от монитора своего ноутбука и смерив меня оценивающим взглядом с головы до ног.

– Я захватила некоторые свои работы, чтобы вы смогли ознакомиться, – без разрешения опустившись в гостевое кресло, сказала я, доставая из рюкзака свой ноутбук.

– Это совершенно не обязательно, – коротко перебил меня вкрадчивый голос, когда его обладатель полностью забыл о ноутбуке и своей работе в нем, откинулся в кресле и полностью переключил на меня свое внимание. – Слова рекомендовавшего вас человека мне вполне достаточно.

– Тогда, возможно, вы расскажите мне о сути этой работы? – растерялась я.

Он молчал. Молчал и не отводил от меня глаз. Я вся съежилась под этим взглядом. На меня так раньше не смотрели. Словно вскрывая нутро. Будто проходились по мне рентгеном. Казалось я на приеме у экстрасенса. Он сейчас вот так на меня поглядит, потом еще чуть-чуть поглядит, и после обязательно все-все про меня расскажет. Что было, что будет, чем сердце успокоится. Или так не экстрасенсы делают, а уже кто-то другой…

– Всю положенную вам информацию, получите у секретаря, – вывел меня из раздумий спокойный голос Никиты Владиславовича. – На этом все, – после сказанного он попросту опустил глаза в монитор своего ноутбука и больше их на меня не поднимал.

Красивые длинные пальцы вновь застучали по клавишам. Это было самое короткое собеседование в моей жизни. Оно, конечно, было и первым в моей жизни, но, что-то мне подсказывает, что собеседования на соискание работы длятся дольше. Он должен был хотя бы работы мои посмотреть. Может, я бездарь? Может, я квадрат от круга не отличаю? Но все эти вопросы роились лишь в моей голове.

Чувствуя себя максимально глупо, я медленно поднялась из кресла, приглашения сесть в которое так и не дождалась, засунула в рюкзак наполовину торчащий из нее ноутбук и попятилась к дверям. Этот Никита Владиславович головы так и не поднял, словно меня здесь уже нет и, возможно, никогда не было.

«Ну, и ледышка, – подумала тогда я. – Из чего его только вылепили, такого отмороженного?»

Тихонько, почти крадучись, я вышла из кабинета и, прикрыв дверь, тут же вздрогнула. За порогом меня уже ждал улыбающийся манекен модели «Секретарь-улыбашка».

– Это документация по проекту, – выпалила она без каких-либо вопросов с моей стороны. – На ознакомление у вас два дня, по истечению этого времени приступаете к исполнению проекта. Вопросы?

«Да целый список, солнышко, – мысленно воскликнула я, только вот вслух этого не сказала. – А то еще погонят взашей поганой метлой. Ладно, без заказа останусь, это ерунда, но вот перед Владиславом Александровичем точно будет неудобно. Он меня в такое место пристроил».

Поэтому я лишь широко улыбнулась и схватила документы из рук секретаря.

– Вопросов пока нет, – после чего упаковала папку в свой рюкзак и направилась к лифту. – До свидания.

– Всего хорошего, – раздалось уже у меня за спиной.

Историческое здание в центре города я покидала переполненная энтузиазмом свернуть горы. Если не Джомолунгму, то хотя бы китайскую Цзинь.

Если бы я только знала, к чему это все приведет… Если бы я только знала…

Глава 3

Никита

Я ожидал увидеть что угодно, но только не это! А вернее, не эту.

Я ждал, что ко мне в кабинет сейчас войдет девушка… Ну… Эээ… Смесь подпольной леди-вамп и скромницы-заучки. А в итоге я увидел… Мультяшку!

Метр с кепкою в прыжке. Правда вместо кепки была шапка. С помпоном. И та в рюкзаке. Ни вызывающего декольте, способного тут же приковать внимание, ни высоченных каблуков, ни обтягивающей юбки, чтобы просматривались и ножки, и талия, да и вся фигурка в общем. Нет, ничего подобного! Джинсы, свитер, какие-то смешные ботинки. Собранные в косу волосы. И все! Ничего особенного. Но потом она подняла на меня глаза, и я немного завис. Они были огромные. Словно у рисованной героини японского аниме. И настолько светло-голубые, почти бледные. Но смотрелось это так, будто она была не настоящая, а действительно придуманный персонаж. И взгляд этот пронзал насквозь. Хотя, его обладательница вряд ли об этом догадывалась. От ее невинного и одновременно горящего взгляда я ощутил бег мурашек по позвоночнику. Так шпионы не выглядят! Хотя, откуда мне знать, как должны выглядеть корпоративные шпионы, присылаемые отцом к сыну.

Она поздоровалась, а я не мог оторвать от нее глаз. Вернее, от ее лица. Увидев один раз такое, уже точно никогда не забудешь. Но я все-таки сделал над собой усилие и переместил взгляд в направлении пола, беря тем самым небольшую паузу, чтобы прийти в себя и быть способным вести конструктивный диалог. И желательно короткий. Потому что долго смотреть в эти огромные глаза было невозможно – они затягивали. В них можно было потерять себя. А мне этого очень не хотелось.

Девчонка же, не дожидаясь приглашения присесть, воодушевленно плюхнулась на сидение гостевого кресла и полезла в рюкзак, предлагая мне взглянуть на какие-то там ее работы. Меня они не интересовали. Единственное, чего мне сейчас хотелось, так это разглядывать ее лицо. Молодое, с налетом невинности и наивности – убийственное для меня сочетание.

Я не был бабником, но наивный взгляд невинных глаз был способен свести меня с ума. И у этих небесно-голубых глаз были все шансы. Но тогда ни о какой совместной работе не может идти речь. Я был категорически против служебных романов. В уставе компании это, конечно, не было прописано, но считалось своеобразным негласным правилом, известным всем.

– Это совершенно не обязательно, – прервал я ее порыв и пламенную речь. – Слова рекомендовавшего вас человека мне вполне достаточно.

Глаза не слушались меня. Они пустились в путешествие по изучаемому объекту. Копна длинющих светлых волос, убранных в толстенную косу, не грамма косметики, она даже брови не выщипывала, но это ее совсем не портило. Это была некая дикая, первобытная красота, упакованная в простую одежду без вычурности, придающую ей налет небрежной элегантности и утонченности. И, конечно же, я, как мужчина, не мог не обратить внимание на вишенку этого торта – большую округлую грудь, скрытую под тонкой тканью свитера. «Троечка», не меньше. Конечно, вишенкой подобное назвать нельзя. В сравнение подошла бы куда более крупная ягода. Но все равно, этот торт был с вишенкой. И этот торт прислал мне отец. Интересно, за какие заслуги? И поощрение ли это вообще? Возможно, это окажется худшим из наказаний…

– Тогда, возможно, вы расскажите мне о сути этой работы? – прервал ее вопрос мои разглядывания.

Я отчетливо понимал, что ни к чему хорошему, а точнее к деловой беседе, внешний вид этой девочки точно не приведет. Вернее, не внешний вид, а мое разглядывание этого самого вида. Поэтому я быстро свернул беседу, отправив гостью к секретарю от греха подальше. Ведь меня уже начали посещать совершенно неделовые мысли.

Но как только она вышла за дверь, я тут же схватился за телефон.

Гудок.

Еще.

– Кто она? – сразу же спросил я, стоило прекратиться гудкам.

– Понравилась, – не спрашивал, утверждал он.

– Ты ответишь? – от нетерпения я вскочил на ноги и зашагал по кабинету.

– Ее зовут Регина, – спокойно ответил мне он.

– Это я уже знаю, – мое нетерпение уже невозможно было скрыть.

– Она студентка первого курса «Строгановки», – кинули мне еще одну маленькую информационную косточку, словно голодному псу.

А я ходил по своему кабинету из стороны в сторону и для полноты картины оставалось лишь начать вилять хвостом.

– Какое удачное совпадение. Когда-то я тоже закончил эту академию, – усмехнулся я.

– Она очень талантливая девушка, – в ответ на это сказал он.

– Ты с ней спишь? – без обиняков, практически рискуя головой, решил сразу уточнить я.

– Если бы я с ней спал, – спокойно ответил мне отец, – ты был бы последним человеком на земле, к кому я отправил девушку, полностью соответствующую его вкусовым предпочтениям.

– Но для чего тогда? – спросил, чтобы расставить все точки над «i».

– Именно по той причине, которую и озвучил тебе вчера. Она действительно талантливая девочка с нестандартным подходом и интересными идеями. Первую сессию закрыла на отлично. Перспективная. Вскоре ее с руками оторвут. И пока этого не случилось, я решил направить ее к тебе.

Это была одна из самых длинных речей отца.

– Значит, ты действительно просто так прислал мне уникальный талант? – не поверил я, скепсис так и сочился в моем голосе. – И все?

– Никита, я хоть что-то когда-нибудь делал просто так? – ровным голосом, игнорируя мой недоверчивый тон, в ответ спросил он.

– В том-то и дело, что нет.

– Тогда не строй из себя дурочка.

Повисла пауза.

Отец всегда любил поступать так. И на вопрос не ответил, и интригу усилил. Если до этого разговора мысли о присланной им девчонке надолго бы задержались в моей голове, то теперь их было ничем не вытравить оттуда.

– Почему она сказала, что мой контакт ей дал комендант ее общежития? – с тяжелым вздохом спросил я.

– Потому что, так и есть, – лаконично пояснил отец, как обычно, не дав никаких ответов.

– Понятно, – только и сказал я. – Твоя протеже получила задание, идеально соответствующее заданным тобой параметрам. – Сообщил я.

– Я был уверен, что ты поручишь ей самый сложный проект, который только найдешь среди своих заказов. Постарайся в будущем быть менее предсказуемым, сын. Иначе тобой слишком просто манипулировать. Даже неинтересно.

От такого, ничем не прикрытого, унижения, я даже рот раскрыл. Но комментировать его слова не стал – бесполезно. Я всегда был для него лишь фигурой на шахматной доске. В тех играх, в которые он любил играть, никого не посвящая в задуманное. И на этом поле я был не королем, и даже не ферзем – всего лишь пешкой. Самой мелкой и незначительной фигурой, которой всегда можно пожертвовать в угоду своим интересам.

– До свидания, отец, – наконец сказал я.

– Всего хорошего, сын.

Вот и поговорили.

Глава 4

Никита

Девочка действительно оказалась с нестандартным мышлением. И это заметил не только я.

На первой встрече с заказчиком случилось невероятное. Господин Сущевский не произнес ни одного слова против того, чтобы проектом обустройства его новой недвижимости занимался не профессионал с мировым именем, которым являлся мой главный архитектор, Николай Максимович, что ранее всегда исполнял его заказы, а простая студентка. Он вообще мало говорил на встрече. А вот смотрел много. И все время на Регину. И только на нее.