Завещание 2. Регина

– Илья, – вновь попыталась что-то сказать я, хотя, что именно, не представляла.

Но он не дал мне и подумать на эту тему, сразу перебив.

– Подожди, дай мне договорить, пока я решился. Я, знаешь ли, не каждый день так откровенничаю с девчонками.

– Хорошо, – единственное, что смогла сказать я.

– Я хочу тебя, – вдруг выпалил он, но увидев, как от его слов округлились мои глаза, тут же пояснил: – Нет, ты неправильно меня поняла, не прямо сейчас, а вообще. Хотя, и сейчас… – он вдруг застонал, видимо понимая, что не туда заводит его язык. – Регина, это нормально, когда здоровый взрослый парень тебя хочет. А я достаточно взрослый и вполне себе здоров. Понимаешь? – он смотрел мне в глаз с какой-то затаенной надеждой.

– Понимаю, – мне не нужно было кривить душой, я действительно понимала его. – Но и ты меня пойми. Если я говорю, что не хочу, значит не хочу.

– Регина, – он притянул меня к себе. – Хорошо, я озабоченный дурак. Но, согласись, было бы странно, если бы я просто ходил с тобой за ручку и ничего не хотел.

Почему-то его слова вызвали у меня улыбку.

– Илья, я не говорила, что ты озабоченный дурак. Просто, когда я прошу тебя остановиться, если мы зашли слишком далеко в неподобающем месте, значит надо остановиться.

Он прикрыл глаза и прижался лбом к моему лбу.

– Я не могу тебе обещать, что не буду этого больше делать. Даже наоборот, хочу предупредить, что буду. Но, Регина, я… – он осекся, тяжело дыша после своей эмоциональной речи. – Ты меня простишь? Сможешь?

И от его простого вопроса, заданного с закрытыми глазами, у меня на душе стало так легко, даже солнечно. Он думал обо мне. Он скучал. А физическое желание – это нормально. И он прав: если бы он не хотел близости со мной – вот это точно вызвало бы вопросы. А так…

– Да, – тихо ответила я.

– Спасибо, – улыбнулся он и даже выдохнул, открывая глаза. – А теперь, чтобы я окончательно поверил, что ты простила, поцелуй меня.

– Нет, я опаздываю на семинар, – решила немного покапризничать я в воспитательных целях.

– Ну, давай. Хотя бы в щечку, – его улыбка так подкупала, что хотелось не просто чмокнуть его, а прижаться к губам со всей силы, схватить за ворот рубашки и, забыв о семинаре, утащить его в темный уголок, где можно будет целоваться. Бесконечно! Дальше мои неискушенные фантазии не заходили.

К тому же, иногда бывают такие ситуации, что проще дать человеку то, что он хочет, чем объяснить почему нет. Поэтому поцелуй в щеку показался мне вполне себе достойной наградой за решительность. Ведь подойти и попросить прощения, порой требуется гораздо больше мужества, чем ринуться в бой с шашкой наголо.

– Хорошо, – улыбнулась я и потянулась к его щеке.

Но, конечно же, по закону жанра в самый последний момент Илья повернул лицо, и я впечаталась в его губы. Мне тут же захотелось отпрянуть, но его руки, обвившиеся двумя лианами вокруг меня, не позволили мне этого. Илья вжал меня в себя и от невинности поцелуя совершенно ничего не осталось. Он раскрыл мои губы своим языком и тут же проник в мой рот. Я даже не успела подумать о сопротивлении, как инициатива полностью была перехвачена Ильей. Одна его рука переместилась мне на затылок, а вторая чуть пониже талии. Еще не попа, но уже не поясница. Отстраниться не хватало сил – я бы с Ильей точно не справилась. А устраивать сцену посреди академического коридора мне, почему-то было стыдно. Поэтому я попросту попыталась расслабиться и позволила Илье получить то, что он хотел. К тому же, мне хотелось того же. А целоваться Илья умел. Да так, что вышибало напрочь все мысли из головы. И я уже не то, что про семинар забыла – я уже имени своего не помнила. Были только эти губы, что так умело ласкали меня. Одно дыханье на двоих. И тихий стон, мой стон, что все-таки вырвался из горла, хоть я и старалась его сдержать всеми силами.

Мимо прошли какие-то парни, торопясь на лекции, но они нашли минутку притормозить и поулюлюкать нашей парочке. Илья лишь улыбнулся, не разрывая нашего поцелуя, а делая из него даже некое показательное выступление. Он поистине наслаждался своим триумфом. Его язык проникал в мой рот все глубже. И я терялась в догадках: он наказывал меня этим поцелуем или насиловал. А, может, награждал? Все смешалось в моем сознании.

Пальцы стягивали волосы у меня на затылке, трепля косу, а рука, что лежала чуть ниже спины, все сильнее вдавливала меня в его пах, давая понять какой эффект на него производит наш поцелуй. А эффект, хочу я сказать, был. Да еще какой! Я даже не представляла, что такие «эффекты» бывают.

– Может, ну их эти лекции с семинарами, – тяжело дыша, произнес он, отрываясь на мгновение от моих губ.

– Я не могу, – так же тяжело дыша ответила я.

– Блядь, – выругался он, но в этот раз крепкое слово не отрезвило меня, как два дня назад, а, наоборот, ударило огненной стрелой в низ живота, да так резко, что мне пришлось инстинктивно сильнее сжать ноги. – Как же я тебя хочу. Я бы сейчас с большим удовольствием украл тебя отсюда. И увез бы туда, где есть только ты и я. И чтобы это все не заканчивалось, – что именно он имеет в виду, Илья дал понять, вдавив меня в свой пах.

Но я сделала над собой усилие, чтобы с меня слетел, накативший от его поцелуя, дурман, и, кажется, что-то в пространстве начало проясняться. Не сильно, но какие-то образы замаячили.

– Прости, Илья, мне нужно идти, – голос совсем охрип.

– Не убегай после занятий. Я тебя провожу, – с этими словами он чмокнул меня в нос и, сильно прижав к себе, ушел.

А я еще какое-то время стояла у подоконника и трогала припухшие губы, думая, что со мной не так?

Мне нравится этот парень? Определенно!

Я хочу быть с ним? Не подвергается сомнению! Тем более реакция на его ругательство сегодня была в корне иной, нежели в прошлый раз. Я даже впервые почувствовала желание. А то, что это было именно оно, я не сомневалась.

Тогда почему, стоит ему хотя бы намекнуть на что-то большее, чем простой поцелуй, как я столбенею. А уже через секунду мне хочется бежать от него как можно дальше, а потом грызть себя за это? Загадка. Но я надеюсь, что сумею ее разгадать. Ведь то, что повторение случившегося в коридоре общежития не за горами, очевидно, как восход солнца по утру. И ругаться из-за этого вновь мне совершенно не хотелось.

– Я ненормальная, – проговорила я тихо и медленно поплелась в аудиторию.

Глава 8

Илья

Это было невероятно и необъяснимо! Но я скучал по ципе. И ничто не могло отвлечь меня от мыслей о ней. Эта мелкая мерзавка сводила меня с ума даже на расстоянии. Даже при полном своем отсутствии в моей жизни.

Покинув тогда территорию студенческой общаги после качественного отсоса дылды, я решил, что с меня все-таки достаточно. Подумаешь не присуну запланированной девице, так присуну другой – благо желающих целая очередь. Хоть каждый час засовывай свой член в новую блядь, даже через месяц заинтересованные персоны останутся.

На следующий же день решил проверить эту теорию. Сообщил своей школьной банде, что задумал небольшую тусу. Они с огромным энтузиазмом поддержали эту идею. Благо каждый из них мог позволить себе подобное.

Мы забурились в номер гостиницы “Аврора”. Благо, у папаши именно в этом “Марриотте” всегда имелся наготове снятый люкс “Глинка”. Мало ли кому-то из иностранных партнеров, кому нужно как следует подлизать, заявится в Белокаменную, а тут его и встретят, как говорится: «хлебом-солью». Да еще и «соломки» подстелют. Под соломкой я имею в виду элитных эскортниц, способных доставить самое изысканное удовольствие.

Мне же, как бы это пафосно не звучало, не хотелось любви за деньги. Хотелось, как говорится, чтоб от души. О чем я не преминул сообщить своим парням. Моим союзникам. Сподвижникам. В общем, парням, что были рядом со мной на протяжении многих лет.

Мирослав и Тимофей – моя банда. Мы вместе были мужским воплощением группы ВИА «Гра». Мир был голубоглазым блондином, а Тим носил длинные черные патлы, сколько я его помню. И ни учителя, ни родители, даже наши насмешки ничего не могли с этим поделать. И глаза у него были темнее восточной ночи. А когда он после выпускного еще и бороду решил носить, то все его новые знакомцы поначалу удивлялись его простому русскому имени, ведь на русского он мало чем был похож. И патлы его были почти по плечи. Я даже порой шутил, что если он не перестанет их растить, то я рано или поздно перепутаю его с телкой и трахну. В ответ он спокойно говорил, что выебет меня, а Мир в это время ржал и говорил, что обязательно все это заснимет и обогатится за наш счет. Он вообще часто лыбился и, однажды примерив на себя образ «рубахи-парня», бессовестно пользовался им по поводу и без. Бабы велись на него безбожно! Но, в отличие от нас с Тимом, обид после на Мира не держали. Умел он как-то с ними так расходиться, что довольными оставались все.

Ну, и замыкал нашу троицу я. Рыжим я, конечно, не был, но иногда на солнце мои каштановые кудряшки могли приобретать красный оттенок. В общем, прозвище популярной группы к нам приклеилось намертво еще в школьные годы. А так, как ВИА «Гра» с украинского дословно переводилось, как вокально-инструментальный ансамбль «Игра», мы ничего не имели против того, чтобы нашу троицу называли именно так. Ведь мы, как никто другой, любили поиграть. И, если сначала это были детские забавы, то потом все это переросло во взрослые игры.

Именно такие игры я и намеревался устроить, завалившись в гостиничный номер “Марриотта”.

Мирослав, добрая душа, кинул клич по всем своим телочкам, которые были согласны в любое время дня и ночи примчаться к нему. Но их ждала наша ВИА «Гра» полным составом. Правда Мирославские подружки оказались таким же блядями, как и все остальные. Они позволяли вертеть себя в разные стороны. При этом никто даже не задумывался о том, что в помещении находится и другие люди, которые так же самозабвенно ебались, как и все остальные, благосклонно делясь партнерами.

Давненько у меня не было такого рэйва. Мы с пацанами за двое суток утрахались так, что яйца были опустошены до самого дна. Но даже при всем при этом образ ципы никак не хотел покидать моей головы. Я думал об этой блядской недотроге, когда ебал очередную подругу Мирослава, когда потом засовывал свой член в рот другой. Все время ципа стояла пред глазами. Светлая. Чистая. А я с каждой новою блядью чувствовал себя грязнее и грязнее. Но все равно заканчивал с одной и брал следующую. Какую-то ебал с пацанами на «брудершафт», какую-то мы даже разделили сразу на троих. Но все равно эта ёбаная ципа никуда не делась. Как стояла перед глазами, так и продолжала стоять. Маленькая. Стройная. С косой ее этой толстенной до самой жопы.

Ни у кого из этих шлюх не было таких длинных волос, как у моей принцессы. Блядь! Да! Я уже больше не только ей в лицо, но и в своей голове начал звать ее так. А «ципа» уходила куда-то на задний план.

Принцесса! Смешно. Ничего аристократического в ципе не было. А вот возвышенной казалась она вся. Что-то мне подсказывало, что, если бы ципу позвали ебаться в элитный отель, она бы послала приглашенца в таких витиеватых выражениях, что и Пушкину даже не снилось. А Александр Сергеевич умел виртуозно вертеть великий и могучий, да так, что и у Есенина бы уши в трубочку свернулись. Регина действительно была выше всего этого. Она действительно была другой.

И, спустя двое суток, почти непрекращающейся ебли, я вдруг поймал себя на том, что хочу к ней. Хочу идти с ней за руку по этим уебанским скверам. Хочу целовать ее возле подъезда ее хуевого общежития. Хочу слушать всю ту ублюдскую историческую чушь, что она могла часами вещать, когда смотрел на ее рот и представлял, как буду долбиться в него своим членом.

Она даже на расстоянии могла организовать мне пожар в яйцах. Да такой, что не смогли все эти шлюхи, своим блядским коллективом.

– Все, пацаны, я погнал, – сообщил я парням, выйдя из душа и скинув с себя полотенце, стесняться точно мне здесь было некого.

Мир, сидящий в ближайшем от меня кресле, приоткрыл глаза.

– Так быстро выдохся? – хрипло спросил он. – А я, крошка, еще полон сил, как видишь, – он указал на свой член, что был во рту стоявшей перед ним на коленях голой шлюхи. – Так что как только кончу тебе в горло, сразу же выебу твою узкую дырочку, – шлюха застонала от его слов. – Самую узкую.

Она принялась за дело с еще большим рвением, нежели прежде. А мне стало противно. Ведь я ебал ее в задницу всего какой-то час назад. А эта блядь уже готова подставить свой «черный ход» новому пользователю. Но я сдержался, чтобы не скривиться. Для парней это было делом обыденным, а я, узнав ципу, хотел ее больше всех. Вряд ли у меня, конечно, получится дрочить в кулачок, ожидая благосклонности принцессы, но и прежнего удовольствия от этого блядства я уже точно не получу.

– У меня появились важные дела, – спокойно ответил я, надевая брюки.

– Настолько важные, что ты решил променять на них все это? – спросил, лежа на кровати, Тим.

На нем в это время скакала какая-то девица, тоже одна из Мировских подруг. По обе руки от него лежали еще две, стараясь как можно лучше облизать все доступные участки его тела.

Я оглядел номер. Пустые бутылки, следы от дорожек кокса, повсюду валялись шмотки. В соседней комнате на диване спали еще шлюхи, которые уже израсходовали весь запас энергии и попросту выключились. Да, это было весело, но находиться мне здесь больше совершенно не хотелось.

– Важные, – коротко ответил я, застегивая рубашку.

– Ладно, – так же коротки сказал Мир, и его глаза закатились, когда шлюха заглотила его член по самые яйца.

– Набирай, когда порешаешь свои важные дела, – сказал Тим и, забыв о моем существовании, полностью переключился на свое трио.

Я же вышел из номера и не торопясь направился к лифту. Сердце сразу же забилось в предвкушении.

«Да что это за на хуй!» – возмутился я мысленно.

Со мной такого с самого детства не было. С того времени, когда еще веришь в Деда Мороза и в волшебство. Я уже забыл, каково это. Но ципа…

Она что-то всколыхнула во мне!

Я никогда не запоминал лиц и имен тех девиц, что крутились все время вокруг меня. А это было постоянно. И их было слишком много. А когда в твоей жизни чего-то слишком много – это автоматически обесценивается. Закон фондовой биржи, отлично применимый и в жизни. Я никогда не знал каково это – добиваться девушку? Все они обычно добивались меня, а мне лишь оставалось выбрать и пользовать.

Ципа была первой, кто отказал мне! Первой, что попросила уйти! Обычно мне кричали в след:

«Не уходи!»

А тут такой разрыв шаблонов.

Я иронично усмехнулся своим мыслям, садясь в «Гелик».

«Эх, ципа, ципа. Да, прочно ты схватила меня за яйца – и улыбка от этих ироничных мыслей почему-то стала только шире.

Тронув машину с места, я направил колеса с Петровки на Кутузу в сторону Рубля. Не мог я показаться перед своей ципой в шмотках, пропахших шлюхами и блядством. Нет! Нужно было надеть что-то особенное. Не слишком броское, но свежее. Ведь я собирался просить прощения!

Уже не сдерживая себя, заржал во весь голос. Я, Герасимов Илья Андреевич, впервые в жизни собирался просить прощения! А это, как-никак, событие. Нужно выглядеть соответственно.

Глава 9

Илья

Я увидел ее словно в первый раз. Она шла по коридору в тех же джинсах и водолазке. Так же уткнулась в какие-то листки и что-то нашептывала себе под нос. И я завис словно в первый раз. Она шла в сторону аудитории, отдаляясь от меня, а я не мог оторвать взгляда от кончика ее косы, что при ходьбе била ее по заднице. Пушистая кисточка то ласкала одну ягодицу ее попки, то другую. И как же в этот момент я завидовал кончикам ее волос. Сейчас бы я тоже приласкал ее задницу. И пальцами, и языком, и членом.

Ничего, ципа еще встанет передо мной на колени и будет вымаливать разрешение мне отсосать. А пока мне нужно сделать то, за чем я сегодня сюда притащился.

Я окликнул ее. Ципа замерла, как вкопанная. Она услышала меня даже через гомон голосов. Даже будучи полностью поглощенной своим конспектом. Я двинулся к ней. Словно хищник к желанной добыче. А она была желанна! Я хотел ее так, что яйца судорогой сводило!

Подошел почти вплотную, уткнулся носом в макушку, сделал глубокий вдох и поплыл. Я реально поплыл всего лишь от запаха волос этой ципы. У нее духи с наркотой? Или она феромонами с ног до головы поливается каждое утро? Необъяснимо, но после двухдневной разлуки я хотел ципу в разы сильнее! Колдовство какое-то! Магия, не иначе! Другого объяснения моей реакции на ципу я найти не мог.

А она за эти два дня даже ни разу не позвонила мне. Ни разу! На телефоне была куча пропущенных от каких-то людей, но только не от нее. А ей бы я ответил! Сам развлекался со шлюхами, но телефон из виду не выпускал. И стоило экрану загореться, оповещая о входящем звонке, как я тут же отпихивал, скачущую на мне блядь, и кидался к трубе. Но всякий раз это была не она.

– И долго ты еще намереваешься бегать от меня?

Короткий выдох. Ее выдох.

– Я не бегаю от тебя, – ответ почти на грани слышимости.

Но этого мне хватило. Словно выстрел перед стартом. Не удержал рук, развернул к себе. А в глазах ее этих небесная бездна. Еще немного и стихами запою. Такими темпами скоро ципе серенады исполнять под окном буду.

– Ты не звонила, не искала меня, – осуждающе.

– Нет.

– Почему?

Мне действительно нужно было знать ответ на этот вопрос. Почему она не такая, как все?

Пока ципа бегала глазами по моему лицу, пытаясь там что-то отыскать, я взял ее в замок своих рук, чтобы у ее не было шансов к отступлению. Чтобы не сбежала от меня. А она могла. Я уже это знал.

– После твоих слов, – тихо ответила она, но я не дал ей договорить.

Сейчас говорить должен был я. Чтобы запудрить мозги, притупить бдительность, обмануть опасения. Я хотел ципу! А для того, чтобы сделать эту крошку своей, требовалось применить стратегию уступок. В большом бизнесе так зарабатывали миллиарды. Лично мой папаша на этом собаку съел. Бедное животное.

И я начал оправдываться, но, видимо, как-то не слишком убедительно, поскольку уже через пару секунд ципа стала вырываться. Только кто ей даст уйти. Все, принцесса, ты попала в лапы к пауку. И теперь твоя учесть предрешена.

В какой-то момент мне надоело стоять в центре коридора, когда каждый так и норовит налететь на тебя, и я утащил ципу к окну. Впечатал ее в подоконник и из обороны перешел в наступление, впервые в жизни сказав девчонке правду:

– Эти два дня показали, как мне погано без тебя.

Мои слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. По крайней мере ципа выглядела оглушенной. И я не дал ей опомниться – нужно было закрепить полученный эффект.

– Я, как конченный дурак, думаю только о тебе. Думал, отпустит, вот и не появлялся в академии. Но не отпустило. Только хуже стало. Ты перед глазами все время стоишь как наваждение. А ночью, во сне… Ох, даже не хочу рассказывать тебе, какие сюжеты мне сняться. А то пошлешь меня в очередной раз.

– Илья, – промямлила она.

Все, потекла девочка! Поэтому я пустил коронный выстрел?

– Ты хочешь, чтобы я извинился? Хорошо! Я извиняюсь. Прости, что приставал. Но я хочу быть с тобой честным. Ты мне нравишься. Сразу же понравилась, как только увидел тебя. Еще в коридоре академии.

«Блядь, Герасимов, ты че несешь?» – пронеслось в моей голове, но увидев какой эффект производят мои слова, решил не останавливаться.

И я запел соловьем. Начал зачесывать ей какую-то чушь. А она слушала и больше не вырывалась.

Глядя на этот эффект, я понял стратегию Мира. Он со всеми шлюхами был ласковым. Видимо поэтому они были рады ему даже после того, как он им больше, что естественно, не звонил.

– Ты меня простишь? Сможешь? – завершил я свою эпическую речь.

На что тихое:

– Да, – было мне ответом.

– Спасибо, – победоносно растянулся я в улыбке. – А теперь, чтобы я окончательно поверил, что ты меня простила, поцелуй меня.

Ципа, конечно, начала ломаться, только как-то не слишком сильно. И я подставил ей щеку, чтобы она быстрее решилась, что и произошло. Но я не собирался отпускать ее так просто. И поцелуй, настоящий поцелуй все же состоялся.

Мне впервые нравилось целоваться! Я вообще был не сторонником поцелуев. Мало ли, сколько хуев побывало в этом рту до меня. Но что-то мне подсказывало, что в ротике ципы еще ни одного не побывало. И я наслаждался. Засовывал в нее язык, так глубоко, как только мог. И мне самому башню рвало от происходящего.

«Ох, ципа. Сладкая, манящая, крошка. Моя капризная принцесса. Моя. Персональная. Сучка. Как же сладко я буду тебя ебать, когда придет время. А оно придет».

Мимо прошли какие-то парни, вякнув что-то похабное, но мне было срать. Член уже стоял колом. И единственное, чего я сейчас хотел – это долбиться в ципу отбойным молотком.

– Может, ну их эти лекции с семинарами, – тяжело дыша, спросил я, решив попытать удачу. А вдруг?

– Я не могу, – так же тяжело дыша ответила она.

– Блядь, – не удержался и выругался я. – Как же я тебя хочу. Я бы сейчас с большим удовольствием украл тебя отсюда. И увез бы туда, где будем только ты и я. И чтобы это все не заканчивалось.

И продемонстрировал, что именно «это». Румянец еще сильнее залил ее щеки. В этот момент я неожиданно поймал себя на такой ошеломительной мысли, которая никогда, до этого самого момента меня не посещала:

«Какая же ты красивая!»  – я чуть было не ляпнул это в слух, но каким-то чудом удержался.

Поэтому, дабы не ляпнуть чего-то лишнего, и так сверх меры уже наговорил, чмокнул ципу в нос и, договорившись забрать ее после занятий, съебал от греха подальше.

Правда яйца гудели так, что ни о чем корме жесткой ебли я думать не мог. Нужно было срочно снять напряжение. И я впервые с одиннадцатилетнего возраста отправился в туалет с четким намерением подрочить.

Стыдно и неловко не было. Я улыбался. Улыбался так широко, что в какой-то момент даже щеки болеть начали. Но это меня не останавливало. Внутри будто разгоралось новое солнце, и я никак не мог этому помешать.

Из-за того, что пара уже началась в коридорах стало пустынно. Поэтому я не удивился, когда никого не обнаружил в мужском туалете. Хотя, если бы здесь была толпа пацанов, меня бы и это не остановило. Звенели яйца, требуя выплеснуть, скопившуюся в них сперму, наружу.

Я занял дальнюю кабинку и, расположившись на крышке унитаза, расстегнул брюки. Стоило оттянуть резинку боксеров, как налитой кровью член тут же вырвался на свободу.

– Сейчас, дружок, папочка сделает тебе хорошо, – усмехнулся я. – Да и себе вместе с тобой.

Взяв в руку свой стояк, я оттянул кожу залупы вниз, высвобождая головку, а потом медленно потянул наверх. Вместе с движением ладони на головке тут же выделилась смазка. Конечно, моему члену хотелось в женщину. И, если быть до конца честным, сейчас по хуй в какую. Лишь бы засунуть его во влажную дырочку, истекающую по нему соками. Но почетный пьедестал в этом списке кандидатур, конечно же, занимали дырочки ципы. Сразу все.

Если бы она только сейчас мне отсосала, медленно слизывая смазку с головки члена, глядя при этом мне прямо в глаза. От этой фантазии огненная волна прошлась по всему телу и собралась где-то в районе поясницы. Ммм… Эта крошка сосала бы сначала неумело, ведь мой член оказался бы в ее рту первым. Но я бы всему ее научил! Подстроил бы под себя. Она и яйца бы мне облизывала, и хуй заглатывала бы до самой глотки.

Но сейчас я бы не был эгоистом. Сейчас был бы не только минет. Я бы обязательно благосклонно выебал ее. Приспустил бы ее джинсы. Почему-то в моих фантазиях ципа не носила трусов. Поэтому стоило бы только расстегнуть молнию, как я бы получил доступ к ее мокрой промежности.

О, я бы нагнул ее, заставляя упереться в унитаз, и потерся бы головкой о набухшие складочки. Ммм… Она бы к тому моменту уже текла Ниагарским водопадом. Тут бы я уже рассусоливаться не стал. Сразу же насадил ее на член. Резко, чтобы яйца ударили по клитору, а ципа не смогла бы сдержать стона. Громкого и протяжного. И я бы долбил эту дырку пока она имя свое не забыла. Чтоб звезды из глаз посыпались. Чтобы крики ей голос сорвали.

Но кончил бы я не в эту дырочку, а в ту, что уже. Гораздо уже. Но в попку ее точно никто не ебал. Я тоже буду первым. Поэтому пришлось бы сначала ее слегка помассировать, чтобы тугое колечко ее ануса расслабилось и впустило сначала мои пальцы, а потом и член.

На фантазии о том, как я долблю ципу в жопу на скорости реактивного двигателя, я чуть было не кончил, но в этот момент какая-то ублюдская поебень постучалась в дверь моей кабинки. Я чуть было не взвыл от гнева. Фантазии в голове были такими, что меня чуть было не накрыл один из самых ярких оргазмов в моей жизни. Но вот кому-то понадобилась именно эта кабинка. Сейчас точно разъебу ублюдка!