Люди до

Наконец Тим прерывает наше молчание и задает вопрос, который и меня тревожит все это время:

– Почему они спокойно идут за ними, почему не сопротивляются?

– Не могу сказать точно, – отвечаю я, – но думаю, что они напичканы лекарством. Мне и мои девчонки в дороге показались странными, одна я и моя соседка Рон, вели себя адекватно, но тогда я списывала все на волнение и на самом деле, сама так волновалась, что особо не помню, как остальные себя вели. А в автомобиле я заснула, Рон говорила, что остальные тоже спали. Но теперь я знаю, что Рон не спала – из-за того, что не принимала пищу перед выездом, как и я. А я спала от усталости, в отличие от остальных. Это просто чудо, что они не выбрали нас, в тот день, первыми.

– Да, может быть и так. А может, после прошлого неудавшегося выезда, теперь они сами накачали их лекарством или газом.

– Не газом точно, ведь они сами были без защиты.

А еще я думаю, но не говорю вслух, что хорошо, если они это сделали сами, так даже лучше. Потому что, если это наше Общество добавило в наши порции чуть больше, чем положено лекарства – это означает прямую причастность Совета, к действиям этих людей. Я не хочу в это верить и склоняюсь к варианту Тима с лекарством.

– Нужно вытащить от туда остальных. – Говорит он и ползком направляется к кузову машины.

– Но двери закрыты! – Шепчу я, чуть повышая голос, чтобы Тим, уползающий от меня, смог услышать.

Он не останавливается, и я ползу следом. Поравнявшись, мы медленно приподнимаемся, прижимаясь ближе к «Вездеходу», чтобы скрыть свои фигуры. Тим дергает ручки попеременно, все они оказываются закрыты.

– Принеси мне камень. – Шепчет Тим, а я боюсь, что поняла его намерения.

– Нет, будет громко. Лучше я.

Тяну ручку на себя, дергая со всей силы. Ничего не происходит, и я пытаюсь снова. И так несколько раз. Ручка не поддается мне, поднимаю уставший взгляд на Тима, и вижу, что он беззвучно хохочет надо мной. Я ничего другого не придумала, только показать язык и отвернуться. За камнем он пошел сам. Замахнулся и со всей силы шлепнул им по стеклу над передней дверцей.

Стекло пошло трещинами, но не спешило биться, лишь тонкая паутинка растеклась по поверхности. Теперь у меня вырвался смешок, в ожидании его дальнейших попыток. Тим взглянул на меня озорными глазами и снова замахнулся для удара. Второй удар был удачнее, и стекло начало крошиться на мелкие, острые кусочки.

Тим, начал отковыривать крошки стекла, чтобы добраться до дверной ручки и пробраться внутрь. А я, стала оглядывать по сторонам, не услышали ли шум – похитители. Хоть они давно уже скрылись из вида. Через, щель, отколупанную Тимом, были видны оставшиеся две девушки. Как мы и предполагали – они спят. Тим дернул ручку и дверь открылась. Он взобрался на приступок к двери и исчез внутри салона. Через некоторое время он вылез, а у него на руках лежала спящая девушка. Он аккуратно положил ее на землю, а сам полез за второй. Я села на землю, она была еще прохладная, не прогретая солнцем. Как же Тим на ней спал? Я прилегла рядом с девушкой, а Тим, тем временем, положил вторую – рядом. Я могла бы лежать, как и они, ждать, когда меня перенесут в другое место, не чувствуя холода земли.

– Лин… Лин, вставай. Помоги мне перенести их к стене.

– Но, мы тогда не сможем выследить, куда отвезли остальных. – Я знаю, что не могу бросить их здесь, но у меня есть цель, выяснить все. На минуту теряюсь, но после, подхожу к Тиму, понимая, что по-другому никак.

– А их точно заберут от стены жители Коммуны? – Спрашиваю, подхватывая первую девушку за ноги.

– Точно. Они каждый день, в определенное время приходят к этому месту. Нам нужно только поближе их поднести. – Тим, с легкостью поднимает девушку под плечи, и мы маленькими шажками передвигаемся к основанию стены. Вторую, уже более медленно, переносим туда же.

– Теперь мы можем идти. – Говорит Тим.

Я немного опасаюсь оставлять их здесь, одних, спящих на земле, в неизвестном месте.

– Тим, ты должен посмотреть за ними, и объяснить, что к чему, если проснуться.

– А почему не ты? У меня больше шансов найти их по следам. И что ты будешь делать, если их найдешь? – Тим, возмущенно посмотрел в мои глаза и замер в ожидании ответа.

– У меня есть план, но для начала, я хочу просто их выследить и притаиться недалеко, чтобы не терять их из вида.

– И какой же это план? Не посвятишь меня? – Он продолжает напирать, а я теряюсь от его взгляда.

– Нет, позже. – Говорю я, и надеюсь, что по моим глазам не видно, что я нагло вру ему в лицо.

Это естественно, что у меня нет плана. Как я могу что-то планировать, когда ничего не понимаю в сложившейся ситуации. Для начала нужно разобраться, что происходит. Девушек похищают, но зачем? Как причастен к этому Основной город и почему молчит Новый город. Если они не в курсе, что происходит, то объявили бы тревогу по поводу посланных, но не доставленных к ним людей. Все друг с другом вяжется по кругу, но не ясна цель. Не могу понять для чего это нужно. Да и разобраться, в верности моей теории, тоже не мешает. Я даже боюсь предположить, что вдруг, так оно и должно происходить, а я не в курсе. Потому что, со мной не было произведено беседы после аттестации, о дальнейших действиях.

Но Тим, кивает.

– Хорошо, попробуй. – И отпускает меня.

Я не ожидала, что он так быстро мне уступит, но момент упускать не стала.

Посмотрела в его черные, бездонные как пропасть глаза, еще раз, и пошла в сторону ушедших мужчин. Далеко они скрыться не могли, им приходится тащить на себе трех девушек.

Глава 9.

Иду вперед и стараюсь не оглядываться. Так хочется обернуться, что приходиться заставлять себя смотреть вперед и под ноги. А вдруг он идет за мной. С одной стороны мне бы этого хотелось, а с другой – это было бы не правильно. А я привыкла совершать правильные поступки, наперекор своим желаниям, лишь иногда позволяя себе шалости. И то, благодаря Су, если бы я ее не знала, то вряд ли бы сделала даже меньше половины того, что мы творили с ней вместе. Теперь рядом со мной ее нет, и не будет больше. Мне нужно смириться с этим, стараться жить дальше, но я не могу себя заставить не думать о ней, в горле комом застряли слезы, но я не позволяю себе расплакаться. Я занята слишком серьезным делом, чтобы давать волю эмоциям. Это я планирую сделать по возвращению в город. И если меня не накормят лекарствами, то буду реветь сколько душе угодно. Но если все получится, то и там, реветь у меня времени не должно быть. Я отвлекаю себя мыслями, планами, только бы не думать о Су и Тиме.

Иду, иду, а пейзаж никак не меняется, словно я иду по кругу. Все та же земля, те же кусты. Но я вижу, как начинает двигаться солнце, медленно поднимаясь к вершине неба. Вижу, как оно меняет все вокруг. И мне это нравиться. Цвета становятся сочными и яркими. Небо переливается лазурью, земля начинает поблескивать песчинками, а зелень, затмила бы любой малахит, насыщенностью цветом, разными оттенками, от светлых тонов к темным. Все вокруг заряжает своей энергией и заставляет двигаться вперед.

И я иду. В моем рюкзаке осталось совсем мало воды, но я тешу себя тем, что иду быстрее и скоро должна нагнать похитителей. Голову, так сильно напекло, во рту – засуха, а глаза слезятся от солнечного света. А ведь я иду всего несколько часов. Как наши предки шли в неизвестном им направлении? Как они переносили губительно парящее солнце? Сколько бродили бесцельно в неопределенном направлении? Они шли, не о чем ни думая. Они спасали свои семьи, себя. Мне тоже нужно спасти трех прекрасных девушек, три из которых мне совсем не знакомы, а четвертая – просто чудесная, необычная и смешная – Рон. И это придает мне новых сил. Хотя так же хочется пить и отдохнуть, я все же этого не делаю.

Ближе к вечеру я замечаю следы и издаю вздох облегчения. Следов много, поэтому их не смело ветром. Песчинки плотно утоптаны в землю. Они делали привал. Глядя на примятую траву, недалеко от моих ног, в голову идет только одна мысль, присесть, прилечь, немного прислониться и все. Всего на минутку. Но, я себе лгу. И я это знаю. Поэтому не поддаюсь сама же на свои уговоры. Беру себя в руки и иду. Осталось совсем немного. Я нагнала, то время, пока мы переносили остальных девушек к стене. Хотя, я оказалась не права в том, что им мешают быстро передвигаться почти обездвиженные, похищенные девушки. Они достаточно быстро идут вперед и даже не волнуются на счет преследования. Значит я первая – задумавшая это сделать. Это радует, потому что эффект неожиданности должен мне помочь.

Сейчас мне нужно лишь запастись терпением, его у меня хватает. Еще в городе, когда я часами просиживала в библиотеках, выискивая нужную мне литературу, я могла забыть о времени и не отвлекаться на мелочи. Однажды, я сидела в библиотеке так тихо и так долго, что меня закрыли и разошлись все служащие. Хорошо, что Су и мама всегда знали, где меня искать. А когда, они в ужасе, ночью, пришли открывать здание, перебудив служащих, я была очень удивлена видеть их. Я даже не заметила, что была заперта.

А занятия физической подготовкой приучили меня к длительным физическим нагрузкам, пробежкам и походам. Поэтому я должна справиться.

Я уже не тороплюсь, я экономлю силы. Я знаю, что они мне могут пригодиться при встрече с похитителями. Мне придется либо бежать, либо обороняться. Свои силы я не завышаю, поэтому понимаю, что обороняться против мужчин, у меня долго не получиться. Следовательно, придется еще и бежать. В идеале будет остаться незамеченной, но это идеал, а его достичь очень проблематично. Я и не надеюсь. У меня нет плана, и я начинаю на ходу модулировать различные варианты. Не один я не назову удачным. Но зато, я отвлеклась, и усталость не так заметна. Вот уже солнце садиться, а я еще ни разу не останавливалась в пути. Надеюсь, что они останавливались и не раз. Но их следы, становятся, все менее заметны. Если я правильно иду, то должна уже видеть их спины.

Вскоре это происходит. Я вижу в дали силуэты людей. Они остановились и жестикулируют руками в правую сторону. Наверное – это и есть то место назначения, куда они следовали. Я притаилась и жду, когда они начнут движение. Хоть назад они не оглядываются, я держусь осторожно. На мое плечо ложится сильная рука. Я замираю, даже забыв как кричать, просто открываю беззвучно рот и оборачиваюсь.

Сердце замирает на секунду, а потом начинает обгонять время. Бьется так, что если прислонить руку к груди, можно почувствовать силу ударов.

– Тим! – произношу, его имя – на выдохе, так, что получается вместо звука – хрип.

Он обнимает меня, мне это необходимо. Я начинаю бесшумно лить слезы на его рубашку, крепко держа его рядом с собой. Он понимает, что я вымотана и напугана, и не пытается успокаивать, он просто ждет.

Через некоторое время, мои нервы поуспокоились, и я смогла отстраниться от Тима. Протерев лицо пыльными ладонями, смотрю, как он улыбается и смотрит мне в глаза.

– Я уж думал – никогда тебя не догоню. А ты быстрая! – Тим, как всегда сглаживает напряженные моменты.

– Это я еще не бежала, они слишком медленно тащатся. – Поддержала его я, и благодарно улыбнулась. – Как ты успел меня догнать, с девочками все в порядке? – Я, даже не сразу вспомнила, из-за чего нам пришлось разделиться.

– Все хорошо, через час, после твоего ухода, уже пришел на встречу у стены – наш человек, и я доверил опеку над ними ему. А опеку над тобой, еще никто не отменял. Ты как себя чувствуешь?

– Ужасно. – Честно призналась я, понимая, что ничего другого на моем лице сейчас не отображено. Я как чувствую себя ужасно, так и выгляжу, наверное.

Тим, расстегнул рюкзак и вытащил почти полный сосуд с водой. Вот, то чего мне не хватало в пути, не считая, Тима, конечно. Выпив, почти половину, уже теплой и немного неприятно пахнущей воды – жить стало намного прекраснее.

– Ну и где они? – Спросил Тим, после того, как я обмыла водой лицо и руки.

– Они показывали в то направление, – я махнула рукой направо, – должно быть – это их конечная точка в пути, а может промежуточный пункт. – Грустно подметила я, но Тим помотал головой в несогласии.

– Нет, это не может быть еще дальше. Ведь они планируют забрать остальных девчонок. Они выкрали у нас Рон, через сутки, или чуть больше, после вашего появления. Если бы они обитали где-то дальше, то не успели бы ни найти вас, ни вернуться назад.

– Да ты прав, и что мы теперь будем делать?

– У тебя же есть прекрасный план, вот им и воспользуемся. – Тим, не скрывая, высмеивает меня. В другой раз, мне бы было обидно, но сейчас я чувствую лишь облегчение, от того, что мне не придется одной лезть туда, куда я не знаю. Я тоже улыбаюсь Тиму. И как я могла поверить, что мне удастся его обмануть.

Мы решили действовать по обстоятельствам и сначала исследовать территорию. К этому времени стемнело уже настолько, что можно было не таиться по кустам, а тихонько пробираться в глубь. Не включая фонаря, на ощупь меря ногами ямы, я шагаю медленно и аккуратно, чтобы не разбить себе нос. Я не отстаю от Тима, он тоже не торопиться, может, не желает оставлять меня одну, а может, просто осторожничает, как я.

– Видишь. – Тим спрашивает шепотом, наклонившись к моему уху. – Вот тот холм? – Он указывает рукой в сторону. Я поворачиваюсь и внимательно рассматриваю местность.

Да, я заметила небольшой холмик, но что в нем необычного увидел Тим, понять не смогла. Он чувствует мое смятение в затянувшейся паузе и начинает объяснять.

– У нас в Коммуне раньше были такие убежища, которые люди вырывали в земле. Они назывались землянки и уходили далеко вглубь, оставляя вот такие холмики сверху. Об этом говорит наша история.

Я кивнула, хотя не совсем поняла, как это можно жить под землей. Мне стало интересно, что еще Тим знает из истории, как долго «люди до» обитали под землей, как был устроен быт внутри и на какие расстояния могли растянуться такие холмики, и в каждом ли холмике, что мы видели по пути, раньше могли быть землянки. Но все эти вопросы я не могла задать Тиму сейчас. Они, пока, останутся при мне. А в данный момент нужно следовать за Тимом и довериться его интуиции.

Мы подошли еще ближе к холму, и тогда, я заметила следы, оставленные деятельностью человека. Издалека этот холм не отличить от природного возвышения, но подойдя ближе, я вижу это. Природный холм не может быть настолько аккуратно устроен. Должны быть ямки, корни, разнообразные травы – чего не было заметно на этом холме. Только идеально ровный, покрытый слоем земли в несколько мер, холм.

– А как же попасть внутрь такого убежища? – Тоже шепотом, спрашиваю я Тима.

– В этом есть секрет. Интересно, что бы ты делала со своим гениальным планом, не обнаружив даже входа? – Снова поддевает Тим, и я уверена, улыбается во все зубы.

– Наверное, ждала бы снаружи, – предположила я, – не отвлекайся, как нам попасть внутрь?

– А нам, как раз и не нужно внутрь. – Уверенно заявляет Тим. – Мы будем придерживаться твоего плана и подождем снаружи.

– Но… – Начинаю я, а Тим перебивает.

– На самом деле, я понятия не имею, как устроены входы и выходы в таких убежищах. Каждое индивидуально строиться, и оборудуется, поэтому угадать, что конкретно послужило входом при строительстве – нереально. Быть может – это вон та веточка перед холмом, которую нужно потянуть на себя, а может – это вон тот камень, под которым спрятан механизм. Мы можем до утра подбирать камни и шатать попавшиеся нам ветки, но так и не найти нужный нам ключ. Ведь помимо оригинального механизма вокруг холма специально раскладывают множество разнообразных ловушек. Понимаешь?

– Да, – отвечаю я.

Теперь, мне это кажется, вполне логично и уместно, как в жизни «людей до», так и в нынешней ситуации, когда холм надежно спрятал внутри себя людей.

Мы отходим в сторону, находим, выгодное для обзора холма место, и Тим раскладывает на земле какой-то чехол из своего рюкзака.

– Что это? – Интересуюсь я.

– Это твоя постель. Я отдыхал в прошлый раз, теперь твоя очередь. Ложись.

Я не стала спорить. Как только я вижу поверхность, которую назвали постелью, я тут же падаю на нее и забываюсь сном.

Это был странный сон. Как будто, ко снам можно применять другие прилагательные. Сны, все странные. Особенно, когда начинаешь вспоминать их утром или пытаться разобрать то, что видел.

На этот раз я оказалась в совершенно незнакомом мне помещении, я могла поклясться, что не бывала в таком ни разу в своей жизни. Полы, стены и потолок были одного земляного цвета. Я оглядываюсь по сторонам, а у меня перед глазами, все начинает кружиться и смешиваться в одну картинку, из-за обилия однородности цветов. Я прислоняю руку к одной из стен, и под моими пальцами начинает крошиться земля. Я прислоняюсь второй рукой, и снова крошу в руке горсть земли. Потом, меня уже не остановить. Я хочу выбраться отсюда, я должна найти выход из тесной комнаты, замурованной земляными стенами. Я копаю, копаю. Мои пальцы ломит, а под ногти плотно забились частицы от песка и земли, так что они приобрели грязно коричневый цвет. Я уже намного преуспела в своих стараниях, так как земля поддается мне и осыпается от легких прикосновений рук. Но, после, я понимаю, что не стоит радоваться такой удаче. Когда я прекращаю движения руками, земля все еще продолжает сыпаться со стен. Причем со всех сразу. Она прибывает в таком темпе, что еще немного и дойдет до моих бедер, я уже почти не могу пошевелить ногами. Замурованная под большим количеством земельной породы, я дергаюсь из стороны в сторону, пытаясь высвободить свое тело, но когда уровень ее достигает моей шеи, я прекращаю попытки самостоятельно выбраться из этой ситуации. Я зову на помощь. Я кричу из последних сил, ведь совсем скоро мне нечем будет кричать. Меня никто здесь не найдет. «Тим» – зову я, и просыпаюсь от звука своего голоса.

– Ты меня зовешь во сне? – Удивляется Тим и пытается вывести все это в шутку.

Я не даю ему такого шанса, переворачиваюсь на другой бок и снова засыпаю.

Когда я проснулась, начало светать. Небо уже не чернело над нами, а приобрело серовато-дымчатый оттенок. Я потянулась, разминая свои руки и ноги, перевернулась на спину. С меня сползла куртка, укрывавшая меня. Куртка Тима. Повернула голову направо, а там он, сидит и не сводит глаз с холма. Его спина немного согнута от усталости. Я тихонько подошла и накинула на него куртку, которой он укрыл меня ночью. Он вздрогнул и обернулся. Его глаза, хоть и уставшие, от бессонной ночи, но такие же – озорные, как всегда.

– Выспалась? – говорит он, надевая куртку.

– Почему ты меня не разбудил? Тебе тоже следовало отдохнуть.

– Нет, я не устал, а ты так сладко спала. К тому же, я хотел услышать продолжение твоего сна. Мне любопытно, зачем ты меня звала во сне.

Я совершенно не помню своего сна, а тем более того, зачем я звала Тима. Но я отворачиваюсь, начинаю складывать в рюкзак расстеленную на земле материю, только чтобы он не увидел румянца на моих щеках.

– Наши воришки еще не выходили? – Меняю тему, чтобы поскорее прийти в себя.

– Нет, но по моим расчетам, действие лекарств должно закончиться и им пора бы выдвигаться в путь, за оставшимися девчонками.

– Ты всю ночь занимался расчетами? – подшучиваю я

– Нет, я всю ночь прислушивался к твоим словам, вдруг услышу еще что интересное. А расчеты – это в перерывах.

Тим улыбается, он доволен, остротой своих слов. Ему нравится наблюдать, какой эффект произвели на меня его слова. Но я снова отворачиваюсь от него, скрывая смущение.

– Знаешь, я тут обдумывал их действия, – начинает он серьезно, и я оборачиваюсь на его слова, – я думал, почему они не доехали сюда на транспорте и пришел к выводу, что они не хотят выдать это место. Значит, им есть от кого скрываться и что скрывать. И еще, я думал, что если вам не давали пить и есть в пути сюда с ними, то это лекарство вы получаете с пищей у себя в городе. А это может означать прямую причастность города к вашему похищению. Тебе не стоит туда возвращаться. – Он заканчивает и смотрит на меня, с надеждой на понимание.

– Да, я тоже приходила к таким выводам, обдумывая их действия. Но это означает, что я должна попасть в город, чтобы разобраться с этим.

Тим, вздыхает, видимо не услышав от меня того, чего хотел. И снова поворачивается в сторону холма, вести наблюдение. Мне хочется приободрить его, но я не знаю как, и просто остаюсь стоять, смотреть в его спину. Меня напугала грусть в его глазах, от сказанных мною слов. Именно такими глазами я смотрела на Су, прощаясь с ней в Коммуне, понимая, что я не возьму ее с собой в этот поход. Тим, не хочет отпускать меня одну в город. Он понимает, что я не могу взять его с собой. От этого мне также грустно, как ему.

Я продолжаю собирать все вещи, чтобы быть готовыми к скорому выходу из убежища, похитителей. Наша полянка находится на возвышении, но плотно укрыта травой и кустами от посторонних глаз, а в центре, просторное место для нахождения здесь. Сзади нас кусты растут намного гуще и плавно переходят в лесную чащу. Но мне не было страшно находиться здесь. С Тимом я чувствую себя спокойно и надежно. В центре полянки, большие камни, они выступают из земли, а снизу покрыты зеленым мхом, и могут служить скамьей. Очень удачное место для наблюдений, даже жаль его оставлять.

Тим первый замечает движение у холма и жестом подзывает меня к себе. Я тоже их вижу, и медленно захожу за спину Тима. Они нас не видят, они даже не оборачиваются, когда выходят, не подозревают, что могли быть замечены и выслежены. Это меня радует, и я собираюсь следовать за ними. Но Тим меня останавливает за руку.

– Что ты от них хочешь? – Спрашивает Тим, таким строгим и серьезным голосом, что мне становиться не по себе. Я – словно ребенок, которого он устал удерживать на месте и начинает отчитывать, за шалости.

– Я хочу поговорить с ними и узнать, зачем они этим занимаются. – Говорю Тиму, а он мотает головой.

– Нет, нам не нужно с ними разговаривать, нам нужно найти вход в убежище и вывести от туда девчонок. А разговор с ними, приведет тебя к тому, что ты окажешься взаперти, ждать, куда тебя поведут дальше. Они ничего тебе не расскажут. У них нет такой цели. Они преследуют свои интересы, а твои их не волнуют. Пошли к холму. Я, кажется, заметил, где они вышли. – Никаких возражений он не желал слышать. Наверное, я совсем его достала, своими необдуманными действиями. Но ничего не могу с собой поделать.

Мы выходим из своего укрытия. Тим ведет меня к тому месту, где предположительно находится тайный вход. Я иду, постоянно оглядываясь по сторонам. А Тим – уверенно шагает вперед. Он так уверен, что похитители сюда не вернуться, что я начинаю впитывать его чувства и смелее иду за ним.

Когда мы оказываемся рядом с холмом, солнце уже начинает выглядывать и окрашивать небо в алый цвет. Мы видны здесь, как два дерева посреди пустыни. Но нас это больше не волнует. Кроме нас в округе никого нет, а те, кто таился совсем недавно в укрытии, уже скрылись из вида.

Тим обшаривает руками поверхность холма, пытаясь найти зацепку. Он роняет камни и ветки, набросанные беспорядочно на холме, и наконец, находит нужный предмет. Это – камень. Очень простой с виду. Если бы я шла мимо, то даже не подумала его поднять или даже задеть ногой. Тим поднимает его, холм оживает и начинает движение. Перед нами открывается небольшая, потайная дверь и темнота внутри пещеры рассеивается от попадания первых солнечных лучей.

Глава 10.

Мы по очереди входим внутрь, и дверь за нами закрывается, окутывая нас темнотой своей тайны.

Ступени вели вниз, очень глубоко, я уже думала, что им нет конца, когда темнота стала рассеиваться. Перед нами открылось помещение, слабо освещенное и совсем небольших размеров. В центре комнаты стоял большой круглый стол, который занимал почти все пространство. По углам комнаты расположилось множество стульев, все обиты темным бархатом с каким-то цветочным орнаментом. На столе, тускло мерцая, стояла лампа. Больше в помещении никого и ничего не было.

– Тим, а где девушки? – Я уже начала паниковать, но Тим указал мне на дверь в другом конце комнаты. Она была почти не заметна, при этом свете и благодаря своему цвету, она полностью совпадает с расцветкой стен. Мы подошли к ней и Тим отворил дверь, потянув ручку на себя.

В следующей, открывшейся нам комнате, была полная темнота, поэтому Тиму пришлось вернуться за лампой. Когда свет стал понемногу заполнять комнату, и мы смогли разглядеть силуэты мебели, я сразу увидела кровати, расставленные в ряд. Я насчитала ровно пять. На трех из них – лежали девушки. Они не шевелились, по всей видимости – глубоко спали.