Люди до

До того, как я услышала напоминание о еде, я совершенно спокойно существовала, не подозревая, что нужно питаться. А сейчас, мой организм, тоже видимо что-то вспомнив о еде, начал усердно ее требовать, выдавая жуткие звуки изнутри. Вероника вышла, наверное, чтобы не смущать меня, а когда вернулась снова, в руках держала глубокую глиняную миску с чем-то дымящимся внутри. Это так вкусно пахло, что я проглотила слюну, по мере приближения ко мне чашки.

– Вот, поешь немного. А после лекарство. – Она поставила миску с едой и баночку с отвратительной на вкус микстурой, и вышла за дверь. Наверное, у них мало кто болеет, раз меня поселили в отдельную комнату. Все вокруг было крохотным, начиная с размеров самой комнаты, заканчивая кроватью, которая не до конца вмещала мои ноги. Скорее всего, палата, в которой нашлось мне место – детская. Это объясняет и рисунки, и размеры. Значит, в Коммуне есть и дети, и взрослые. Раньше я ничего не замечала, кроме потолка, ни в кровати, ни в самой комнате, а теперь мне захотелось рассмотреть все подробнее. Может, удастся что-то узнать до того, как меня выведут отсюда.

Но запах.

Я так хочу есть.

Накинувшись на миску, я даже не сразу стала пережевывать. После нескольких съеденных мной ложек, я остановилась, пытаясь распознать вкус, того, что пробовала. В целом, эту еду я бы назвала «Слишком». Мне она показалась слишком острой, слишком соленой, слишком сладкой, слишком кислой, слишком вкусной и слишком противной. Одно могла сказать точно, такого я не ела никогда в своей жизни, хотя меню нашего Общества довольно разнообразно. Несмотря на необычность блюда, я доела его полностью, настолько была голодна. Приятно потянувшись в кровати, решила тайком размять ноги и самостоятельно встать, чтобы потом не выглядеть неуклюжей курицей. Отбросив одеяло в сторону, обнаружила, что на мне не моя одежда, а чья-то белая рубашка, достаточно длинная, и я почувствовала себя не комфортно в чужих вещах. И потом, меня же кто-то переодел, пока я недвижимая валялась где-то. Мое лицо снова стало полыхать огнем. Наверное – это действие дурных лекарств, которые в меня вливают. Я прислонила прохладные руки к щекам и вскоре все прошло.

Выдохнув, я стала проделывать то, что планировала раньше. Постепенно, очень медленными движениями, я спустила ноги с кровати, немного повернувшись на бок. Каждое движение хоть и отдавалось болью в спине, но все же, это не та боль, которая была раньше. Теперь, упереться на руки и попробовать сесть. Я осуществила свой замысел! Хоть, комната и поплыла перед глазами, но это достаточно быстро прошло. То, что труднее всего, я оставляю под конец. Осталось только встать на ноги. Я напрягла все тело и оттолкнула себя от кровати. Мои ноги, как ватные, подогнулись под весом моего тела. Я не успела ни за что ухватиться и мешком упала на пол. В глазах снова потемнело, и я больше не чувствовала себя.

– Эй, ты в порядке?

Что-то слышалось в моей голове, но я не могла придать словам смысл. А потом меня словно выдернуло из темноты от резких ударов по щекам. Я замахала руками и открыла глаза одновременно. Картинка перед глазами была расплывчатой, и мне пришлось несколько раз открыть и закрыть глаза. А потом и вовсе закрыть глаза руками, так как не ожидала так близко увидеть лицо человека.

– С тобой все в порядке? – голос, мягкий как бархат, укутывал и окружал собой все вокруг. Я решила приоткрыть глаза и посмотреть, внимательнее, кому он принадлежит. Приоткрыв, частично лицо, я сначала разглядела глаза, которые вопросительно смотрели на меня. Никогда не видела такого цвета глаз, черные, они словно бездонная яма, призывали падать все глубже и глубже.

– Что тут случилось? Что-то упало?

Вошедшая Вероника заставила оторвать взгляд от глаз. И я ощутила чувство неловкости, ведь так долго смотреть в глаза не положено. А может, я совсем недолго на него смотрела? Я словно провалилась во времени. Мои щеки снова начали гореть огнем и я, только сейчас сопоставив все данные, поняла, что причина вовсе не в повышении температуры тела, а в неловкости момента. Но, поскольку раньше, я не испытывала такого, определить, что случилось – было сложно. Я вижу, что все ждут от меня ответа.

– Я пыталась встать и упала. – Говорю, а щеки все сильнее и сильнее загораются, чувство, будто я полыхаю огнем.

– Вот это новости. Как ты вообще смогла встать с такими ушибами. Тимофей, положи ее обратно на кровать. В следующий раз я буду тебя привязывать в мое отсутствие, чтобы ты не стремилась больше к побегу. – Рассерженный голос Вероники, вовсе не казался мне грубым и жестким, какой она хотела показаться в данный момент, и я не смогла сдержать улыбку, переводя взгляд на молодого человека с черными глазами и именем Тимофей. Он тоже улыбался, смотря на меня, уж не надо мной ли он смеется? Я опустила руки и стала сильнее оттягивать рубашку вниз, но ничего не вышло, я придавила ее своим телом к полу. А тем временем, Тимофей с легкостью поднял меня на руки и переложил на кровать. Надо отдать должное, он даже не посмотрел вниз на слишком открытые ноги, но я все равно чувствовала себя не уютно. Ко мне никогда так близко не находился человек противоположного пола, кроме некоторых учителей, но и они постоянно держали положенную дистанцию. Но ведь и я не сводила глаз с Тимофея и пыталась изучить, запомнить. Волосы намного светлее глаз, ближе к каштановому оттенку, разрез глаз смешливый, будто он вот-вот рассмеется или просто ситуация располагает. Губы, впрочем, я не успела разглядеть все до конца, так как он подмигнул мне, улыбнулся и в несколько шагов вышел из комнаты. Я даже начала задумываться, не мерещится ли мне все это, может я, просто заснула дома после просмотра панели с изображением моей пары и теперь во сне, вижу полную его противоположность? Но в этот момент ко мне подошла Вероника и аккуратно накрыла меня одеялом.

– Пообещай мне, что ты не будешь пытаться снова встать сама. Захочешь встать, позови Тимофея, он постоянно у твоей двери. Сразу подойдет и все решит.

– Как это постоянно у моей двери? Зачем? Вы что меня охраняете? – Моему возмущению не было конца. Я лежу, словно привязанная к кровати, уже долгое время, а меня еще и охраняют. – Для чего?

Вероника лишь слегка пожимает плечами и говорит, что это для моей же пользы. Не могу принять этот ответ и начинаю допытываться до истины.

– Зачем вы охраняете меня? Я не представляю для вас угрозы!

– Хорошо, – она, наконец, согласилась открыться, – Мы и правда тебя охраняем, но это действительно, для твоей пользы. Мы боимся, что за тобой придут и выкрадут у нас.

– Что? Почему меня должны выкрасть?

Вероника замялась на минуту, потом черты ее лица, стали более решительными и она сказала:

– Ту девушку, что была с тобой, прошлой ночью выкрали из ее комнаты. То, что она сбежала, не может быть правдой, хотя многие решили считать так. Но я знаю, что с ее переломом, она не дошла бы и до двери своей комнаты. – По мере того как Вероника «раскрывала карты», я все сильнее путалась в своих мыслях. Кто, зачем, почему, когда, все эти вопросы просто не умещаются в моей голове. – Поэтому, мы решили обезопасить тебя, выставив охрану к твоей комнате. Не переживай, Тимофей, очень хорошо подготовлен и он сможет тебя защитить. – Я не беспокоилась за себя, точнее за себя меньше всего, больше всего меня волнуют пропавшие девушки и Су, которая тоже исчезла, оставив записку, чтобы я ее не искала. – В любой момент можешь его позвать и что-нибудь попросить. Ну, или просто поболтать… – Вероника хитро улыбнулась и стала поднимать баночку с лекарством, которую я, наверное, уронила при падении.

Она качает головой и выходит из комнаты, но вскоре возвращается, снова наполнив сосуд – пахучей гадостью. Все мои мысли померкли, когда я приняла несколько ложек микстуры и уплыла в спокойный сон, на этот раз без сновидений.

Когда я открыла глаза, в комнате было темно. Осознание того, что произошло, нахлынуло на меня, отстраняя остатки сонливости. Я не хотела находиться здесь одна, и мне нужны ответы на мои вопросы.

– Тимофей! – Я вовремя вспомнила, что Вероника предлагала звать его в любой момент. Так, почему бы не сейчас.

Дверь приоткрылась, и в проеме показалось лицо Тимофея.

– Чего тебе? – Он спрашивал сонным голосом, мне было неловко его тревожить, но отступать уже поздно.

– Я хотела поговорить, мне нужно кое в чем разобраться, мне нужна твоя помощь. – Сделав лицо милее, я добавила улыбку.

– Сейчас. – Дверь закрылась, а через минуту снова распахнулась. Тимофей входил, натягивая на себя рубашку. Точно спал.

– Ну, спрашивай. – Сказал он, привалившись ко мне на край кровать. Я сдвинулась, поближе к стене. И молчу, не знаю с чего начать. Темнота и тишина становятся давящими, и я говорю первое, что приходит в голову:

– У тебя очень красивое и странное имя, у Вероники тоже (поправляюсь я). Ваши имена настолько длинные, что произнося их, я чувствую, как они звучат. Имя Вероники похоже на песню с колокольчиками, а твое звучит как скрипка.

– Можешь звать меня Тим, тебе так будет удобнее.

– Может. – Снова тишина. На этот раз он начинает говорить:

– Я не знаю, кто украл твою подругу, но у меня есть свои подозрения. Мне нужно многое проверить, чтобы высказывать их на общее рассмотрение.

– А мне ты можешь сказать? Я совершенно посторонний человек и не выдам тебя никому. Мне нужна хоть какая-то информация, кроме той, что я навыдумывала в своей голове. Я больше не могу гадать, что происходит. Расскажешь?

Снова тишина в ответ. Только темнота стала немного рассеиваться, и я вижу очертания фигуры Тимофея. Он совсем не двигается, сидит, как статуя. Я уже хотела протянуть руку, чтобы проверить все ли с ним в порядке, но он начал говорить. Хоть, я ждала его ответа, все равно вздрогнула.

– С тех пор, как я себя помню, могу сказать, что в Коммуне не было пришлых людей, до недавнего времени. Практически еженедельно мы вылавливаем из реки девушек, но вот только, вы – первые, кого мы спасли. Все остальные не выжили, от полученных травм. Еще есть несколько человек, пришедших к нам добровольно, сбежавших из ваших городов. Мы созвали собрания и ходили по семьям с расспросами, но никто, ничего не мог ответить на наши вопросы. Я предложил выставить посты, на подходе к стене, чтобы контролировать ситуацию и понимать, что происходит. Ведь девушки, которые оказались здесь добровольно, узнали в каждой из утонувших своих бывших знакомых, виденных ранее в городе. Они сказали, что все утонувшие примерно одного возраста восемнадцати лет, а значит «аттестованные, для прохождения процедуры воспроизводства», кстати, всегда, хотел спросить, что это значит? – Он прервал свой рассказ и вопросительно смотрит на меня, ждет ответа.

– Ну, это когда, ты достигаешь возраста восемнадцати лет и тебя, после прохождения тестов на здоровье и экзамена отправляют в соседний город, для экстракорпорального оплодотворения. – Как можно быстрее и в общих чертах объяснила я, но увидев на лице Тимофея чуть ли не открытый от удивления рот, решила вернуть тему разговора в правильное русло. – Так что там с постами у стены?

– Подожди, так это правда? Слухи, что ходят у нас в Коммуне не врут? Вы и вправду делаете себе операции для воспроизводства? То есть, как это? – Тимофей явно запутался в своих вопросах и сейчас просто говорит не связную речь, высказывая свои ощущения. А я не могу понять, что могло удивить его в столь простых вещах.

– Да, это естественный процесс. Чтобы иметь здоровое потомство Совет отбирает для нас подходящие пары.

– И у тебя тоже есть пара? – Перебивает Тим.

– Да, конечно, она определена уже давно, но перед тем, как попасть сюда, я увидела его впервые. – Сама не знаю зачем, рассказываю ему.

– И как он тебе, понравился? – Он задает совсем личный вопрос и я, смущаясь, не желаю больше продолжать этот разговор.

– Ты что-то говорил о постах у стены. – Снова поправляю его.

– Да, прости. – Он замялся на несколько минут, но продолжил. – На голосовании, было решено, что мы не можем рисковать своими людьми и, в общем, тема была закрыта. Только тела продолжали появляться. Тогда, я стал самостоятельно выслеживать, дежурить у стены, но только пару раз слышал удаляющийся в ночи звук мотора и видел корпус большой машины. А в ту ночь, когда появились вы, я впервые не пошел к стене, посчитав это, действительно, тратой времени. – Он закончил рассказывать, но я хотела знать больше.

– Ты сказал, что у тебя есть свои подозрения, но не рассказал какие.

– Да, совсем забыл, что ты не в курсе здешней жизни и думал, поймешь сама. Дело в том, что в нашей Коммуне нет таких автомобилей, наши средства передвижения просты. А такие машины есть только у Общества.

– Выходит, что это Общество, но зачем?

– Я не думаю, что все так просто. Я тоже хочу разобраться, но пока не могу придумать как. Не думал, что такие проблемы могут коснуться Нового мира.

– Как ты сказал? – В голове мелькнуло воспоминание. – «Новый мир», что это?

– Так называется наша Коммуна, мы создаем Новый мир, без ошибок старого, без неправильных решений людей до катастрофы.

«Новый мир», еще раз прожевала я слово, и в голове вспыхнуло воспоминание:

«Лин. Не ищи, будут неприятности. Я выбрала свой путь. Прости, что не сообщила заранее. Может быть, еще встретимся в новом мире. Прощай. Су»

Глава 7.

Я проснулась от того, что в комнату, резко распахнув дверь, вбежала Вероника, с диким криком «Где Тимофей!». Оглянувшись по сторонам, я поняла, почему мне так тесно и не комфортно. На моей и без того маленькой кроватке спал Тим, чуть ли не свернувшись в клубок, у меня в ногах. Он тоже проснулся, потянулся, размял руки и ноги, и встал с кровати.

– Ты что кричишь? Здесь я. – отозвался Тимофей и направился к выходу.

Я, снова красная от подступившей неловкости, уставилась невинными глазами на Веронику. Та, лишь крикнула Тиму, чтобы предупреждал, в следующий раз, а то она волнуется.

– В следующий раз? Да это случайно вышло, мы просто болтали. – Начала оправдываться я, а Вероника, просто махнула рукой и начала другую тему, подробности этой, ей были не интересны.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.