Люди до

Чья-то рука ложиться мне на плечо, и я кричу от неожиданности. Оборачиваюсь. Это Лён.

– Я помогу! – Кричит он мне, и одной рукой держась за веревку, другой обхватывает мою ногу и аккуратно просовывает между досок, немного сжав голенище сапога по бокам. Потом поддерживает меня и доводит до заветного конца подвесного моста. До земли, которую я не надеялась уже почувствовать под своими ногами. Я хватаюсь за Лёна, прижимаюсь к его груди и начинаю рыдать. Даю истерике возможность выплеснуть тот страх, что пережила за эту ночь. Когда содрогания моего тела пошли на убыль, и в голове стало проясняться, первым вопросом, который я задаю Лёну, было «Как ты здесь оказался?»

– Я шел за тобой от поляны. – Говорит он, ничуть не смущенный признанием в слежке.

– Я тебя не видела.

– Ну, значит, я хоть в чем-то не уступаю тебе, а может – даже превосхожу. – Шутит Лён мне в ответ и от его улыбки теплеет на душе.

Но, как только я вспоминаю, что мы находимся по разные стороны, моя ответная улыбка исчезает.

– А где остальные? – Более озабоченно спрашиваю я.

– Не знаю, я не успел никого предупредить о твоей пропаже, я просто пошел следом. Не думая, что твое «В кусты», окажется столь длинным по расстоянию. Я даже вещи с собой не взял. Нам бы успеть вернуться, пока все не уехали обратно, без нас.

– Нет! – Кричу я. – Я не могу идти назад, пожалуйста, не заставляй меня это делать. Я не могу его предать, как ты меня предал! Понимаешь? – Я бью, ниже пояса, своим упреком в предательстве Лена.

Он некоторое время молчит, не произнося ни слова.

– Хорошо, я помогу тебе, сама ты не дойдешь. – Он кивает на мою ногу, на которую я до сих пор не могу опереться. Лишь немного касаясь ей земли, держу ее в согнутом положении.

– Хорошо, – соглашаюсь я, – другого выхода у меня нет. – Я даю ему понять, что не в восторге от его присутствия рядом. Он и это проглатывает, берет меня под руку и просит показать дорогу.

Молчать снова, мне кажется, глупо. Особенно после того, что он только что спас меня. И, к тому же, мне стало любопытно, чем он руководствуется, преследуя и вытаскивая меня.

– Зачем ты мне помогаешь?

– Потому что, ты моя сестра. – Говорит он, ни на секунду не затягивая с ответом.

– А зачем ты тогда предал меня? Если бы тебе была не безразлична моя судьба, ты бы не стал так поступать. Твои действия расходятся со словами. Тебе так не кажется?

Лён молчит. Я уже думаю, что наши разговоры снова закончены, но он, все же, отвечает мне.

– Когда я выдал тебя, на заседании правления, я действительно был уверен, что поступаю правильно. Но позже, высказав тебе свои обиды, я посмотрел на себя со стороны. Твоими глазами. И мне стало противно. А когда после, и отец взглянул на меня, как на последнего человека, которого бы он хотел видеть, мне стало жаль о сказанных словах. Но вернуть я ничего не мог. Тогда я постарался все исправить.

Я не хотел следить за тобой, так, как велели мне члены правления. Я хочу помогать тебе, как просил меня отец, в нашем с ним последнем разговоре, когда ты собирала вещи. Он открыл мне глаза. Он объяснил мне, что ни этому он обучал меня всю жизнь. Он растил из меня защитника, способного отличить добро от зла и помогать, если во мне нуждаются. Он сказал мне, что ты нуждаешься в моей помощи, особенно после того, как я утратил твое доверие. Ведь, кроме меня у тебя нет никого, кто бы смог позаботиться о тебе в пути. Все будут только требовать от тебя невозможное, и гнать вперед.

– Вот именно, невозможное! – Подтверждаю я, а сама задумываюсь. Стоит ли доверять Лёну, так как прежде. Я решаю, что нет. Пусть, он говорит вполне логичные вещи, пусть он спас меня, но я не хочу обманываться вновь. Я его совсем не знаю, я не знаю, что им движет. Истинное желание мне помочь или он до сих пор выполняет задание правления и пытается заманить меня в ловушку. В любом случае, я не буду показывать ему своего доверия, или наоборот, излишнюю подозрительность. Я с ним снова разговариваю, этого достаточно.

Пока я обдумывала его речь, и мы оба молчали, преодолевая остаток пути, небо выцвело от первых солнечных лучей, теряя свои темные краски. Мы спокойно входим на территорию Коммуны, нас никто не встречает у ее границ. Еще минуту назад, мы пробирались через кустарники и канавы, а сейчас, перед нами, аккуратными рядками, стоят маленькие, разноцветные домики. Один, не похожий на другой. Они пестрят радугой крыш, а их окна приветственно открыты, первым утренним лучам солнца и освежающей прохладе утренней росы.

С трудом, но мне удается отыскать тот самый домик, в котором я совсем недавно, принимала угощения, от моей подруги. Я тихонько стучу в двери, все еще сомневаясь в точности выбора. А когда дверь открывает, заспанная Су, я кидаюсь ей на шею, даже не дав сказать ни слова.

– Ну, привет, беглянка! – Говорит она, когда я, наконец, отпускаю ее из своих объятий, немного обиженным голосом. Но рассмотрев меня, тут же, предлагает войти.

Выходит, я очень потрепанно выгляжу. Я бы с радостью приняла ее приглашение и даже разрешила ей меня полечить. Но не сейчас.

– Это Лён, мой брат, – говорю я Су, наблюдая, как у той округляются глаза, – а это С.. Сара. – Вспоминаю вовремя ее новое имя. – Моя лучшая подруга. Мне нужно оставить вас ненадолго одних и решить важный вопрос. Сара, даже не начинай спрашивать, – предупреждаю ее, перед тем, как она хочет засыпать меня вопросами, – я обязательно объясню, но позже. А пока, в твоем распоряжении Лён, он сможет тебе кое-что рассказать.

Я киваю ему, давая понять о надежности моей подруги.

– Но, ты не сможешь сама идти. – Замечает Лён, а я лишь отмахиваюсь и, прихрамывая, ухожу, поворачивая на площадь, которую украшает фонтан и лавочки полукругом.

У меня единственный вариант, кто мне поможет отыскать Тима здесь. Я совсем не знаю, где живет Тим и как его найти. А кроме Вероники, из коренных жителей я не знакома ни с кем. Я прекрасно помню исхоженную мной дорожку до больничного корпуса, где пролечилась около недели. Двери не заперты, и я беспрепятственно хромаю внутрь. Я нахожу Веронику не сразу. Три комнаты, в которые я заглядываю, оказываются пусты, а в четвертой я вижу ее, рядом с койкой, на которой лежит женщина с перевязанной ногой. Вероника спит, но когда я несколько раз стучу по дверному косяку, поднимает голову и, не веря своим глазам, промаргивается, сгоняя остатки сна.

– Лин? – Спрашивает она, видимо все еще сомневаясь.

– Здравствуй, Вероника, – киваю я, – Мне нужна твоя помощь!

– Я вижу! – Говорит она, подбегая ко мне. – Что с тобой произошло? Ты была абсолютно здоровой, когда покидала это место. – Она качает головой, обглядывая меня с ног до головы.

– Сейчас не об этом. Скажи, где мне найти Тима, это очень важно.

Вероника, понимает, что я не собираюсь болтать по пустякам и пишет мне на листке его адрес, рисуя к нему схематичную дорогу к дому от больничного корпуса.

– Надеюсь, это тебе поможет, но я настаиваю, сразу после встречи с Тимофеем, посетить меня. В лечебных целях. Хотя, что я говорю, Тим сам тебя ко мне притащит. – Бормочет она, уже мне в спину.

Я покидаю это место, пытаясь разобрать, нарисованную на листике, дорогу.

Глава 15.

Мой путь, к дому Тима, оказался не слишком долгим. Схема, нарисованная Вероникой, была коротка, потому что дом его, находится не слишком далеко от больничного корпуса. На вид, дом не сильно отличался от остальных, стоящих рядом. Только был чуть больше размерами и не так ярок, как остальные. Я подошла к двери, сверила адрес на листке с номером, написанным на двери дома, и постучала в дверь три раза. Некоторое время на мой стук никто не отвечал, за дверью тоже стояла тишина, и я уже начала переживать. Может, в доме никого нет? И когда я уже хотела повернуть обратно, в сторону больничного корпуса к Веронике, за дверью послышался шорох, и она распахнулась. На пороге стоял Тим. Он выглядел так, как будто не спал пару дней и вот, наконец, уснув на несколько минут, его снова подняли с постели. Он был одет в черные штаны и футболку, одежда была помята и не выглядела свежей. А небритость нескольких дней, выдавала бородка, черной щеткой покрывшая его лицо. Волосы в беспорядке, а глаза, распахнуты от удивления, словно он видит призрака перед собой.

Мои руки и ноги, словно онемев, не могут шевельнуться. Я забыла все, что хотела сказать, смотря в его глаза. Около минуты, мы просто, разглядываем друг друга, не смея шевельнуться, и разрушить этот момент. Потом, Тим бросается на меня и сжимает в объятиях, разрушая невидимое стекло между нами, на множество сколков. Он держит меня так крепко, что я не могу вдохнуть, но и отпустить его не могу, сама цепляясь руками в его спину. Мое онемение сменилось слезами, которые промочили его футболку. Я не ожидала от себя такой реакции, мы словно вечность не видели друг друга. Те события, что случились после нашего расставания, нависли надо мной тяжелым бременем. Я даже не представляла, как нуждалась в его помощи и поддержке. Я думала, что могу совсем справиться сама, а сейчас понимаю, что натворила много ошибок, за которые придется расплачиваться не мне одной.

Тим, отклоняется от меня, лишь на секунду, чтобы я смогла сделать вдох, а потом он снова прижимается ко мне и целует. Я не смею оттолкнуть его, хоть и давала себе слово, что сначала должна рассказать ему все о себе. Я не могу лишить себя этого поцелуя. Это эгоизм, но в этот момент я не могу думать о чем-то еще, кроме его горячих губ, целующих меня так жадно.

Заставляю себя отодвинуться от Тима и посмотреть ему в глаза.

– Нам нужно поговорить. – Наконец, произношу я, глядя в его взволнованные глаза.

– Проходи. – Говорит Тим, отходя с прохода. Но как только он видит, насколько мне тяжело дается каждый шаг, качает головой и подхватывает меня на руки. Он относит меня на кухню и усаживает на удобный, мягкий стул. – Рассказывай скорей, что с тобой произошло.

Я не знаю с чего начать. Тим ставит мне стакан воды, и я выпиваю весь, до последней капли. Я даже не представляла, что так хочу пить, мне мало одного стакана и Тим, наливает еще. Когда я выпиваю и его, становиться лучше, и я могу говорить.

Первое, что я решаюсь сказать, дается мне с трудом. Но, я нахожу в себе остатки сил.

– Я предала тебя. – Я молчу, изучая его реакцию на мои слова. В его глазах сначала отражается неверие, после недоумение, но никакого презрения. Это, пока он не знает подробностей. И я продолжаю закапывать себя глубже. – Когда, я добралась до Нового города, мне удалось добиться встречи с членами правления. Мой отец, как оказалось, член правления по связям с общественностью, и он искал встречи со мной. Пока он организовывал встречу для меня с остальными людьми из правления Нового города, я проводила время с моим братом. Моя мама не рассказывала мне о нем, но мы родились в один день. Мы разговорились и я, сама не знаю как, доверилась ему, рассказав о тебе. Мне казалось, он меня поймет. Он был так мил и добр. А потом, он рассказал все, что я доверила ему, членам правления, прямо на моих глазах. Понимаешь, теперь они знают о Коммуне, о тебе. Они уже добрались до убежища и выносят что-то найденное ими в потайной комнате. А я сбежала, чтобы предупредить тебя. – Кратко – это все звучит, еще страшнее, чем я предполагала. Но у меня нет времени, чтобы подробнее описать все свои эмоции и переживания, чтобы он понял меня. Сейчас, то, что он подумает обо мне, не важно. Как бы это больно не было, но главное – это не я и Тим, главное – это Коммуна и то, что может произойти с ней.

Тим молчит, обдумывая сказанные мной слова. А я, как и предполагала, больше не могу смотреть в его глаза. Мне так стыдно, за свое предательство. Мне противно, я пожалела о нашей встрече. Ведь, если бы я тогда погибла в реке, не было бы таких последствий.

Тим поднимает мое лицо своими руками и смотрит мне в глаза. Они полны слез, и его лицо выглядит размыто. Даже не моргаю, чтобы не было так страшно разглядеть в его глазах презрение.

– Лин, как ты добралась до Коммуны, сама? – Это то, что он хочет знать? Скорее всего, он имеет в виду, не привела ли я с собой кого-то еще. И в этом я тоже его разочарую.

– Я очень долго бежала ночью, потом карабкалась по стене, а после по мосту. Но я снова провалилась и висела на нем, пока меня не вытащил Лён. Это мой брат, он был приставлен ко мне правлением, чтобы следить за мной. Я думала, что сумела сбежать от них, но оказалось, что нет. Он помог мне дойти сюда, так что теперь ему известно, где вы находитесь. Сейчас он с Су, наверное, пытается и ее убедить, что больше не служит правлению и пытается мне помочь. Но после того, что он меня выдал, я не могу ему верить.

– Лён – это же твоя пара, разве нет? – Удивленно спрашивает Тим.

– Да, но все это подстроил мой отец, чтобы Основной город, отправил меня прямиком к нему в дом. Чтобы ему не искать меня по всему городу. Он пожертвовал парой Лёна, для того, чтобы разыскать меня. Лён тоже не в восторге от этой идеи, но не стал противиться и согласился остаться без пары, ради моих поисков.

– Зачем ты сама пошла по мосту? Тебе нужно было добраться до стены и ждать, когда придет человек, встречающий всех новых жителей. Я каждое утро ждал тебя у стены, а потом до ночи, караулил у Основного города. Но тебя все не было, я начал подозревать, что что-то пошло не так в Новом городе. С утра, я планировал идти туда за тобой.

– У меня не было времени, чтобы ждать у стены. Они могли поймать меня, и я не смогла бы предупредить тебя. Что ты будешь делать сейчас? – Я спрашиваю его, не говоря «Мы». Я больше не навязываю себя к нему в пару.

– Сначала, я планирую отнести тебя к Веронике, чтобы она подлечила тебя. А после что-нибудь придумаем.

– Да, – я улыбаюсь, – Вероника говорила, что ты меня, вскоре, приведешь обратно. Наверное, я ужасно выгляжу, раз ты не бросаешь меня, а пытаешься сдать Веронике.

– Бросаю, сдать? О чем ты говоришь? Почему я должен тебя бросить? – Тим всматривается в мои глаза, и они снова наполняются слезами. Так много, как в последнее время, я не плакала всю жизнь. Вот сейчас и не могу успокоиться. Он вытирает мои слезы, а их сменяют новые.

– Я предала тебя. – Снова повторяю я, сказанную в начале фразу. Она больно ранит мое горло и в груди, словно выжигает пустоту.

– Ты не предавала меня, это тебя предали. А ты, просто очень добра и доверчива. Я вижу, как тебе больно от этого. Но я бы не хотел, чтобы ты была расчетлива и зла. Ты должна его простить и поверить снова.

Я не могу поверить своим ушам. Он говорит, что не презирает меня, что я должна простить того, кто меня предал. Может он тоже простил меня? Он снова прижимает меня к себе и по моим венам разливается тепло. Мое сердце снова бьется. Он меня не бросает, пока. Он все еще со мной.

– Я люблю тебя. – Решаюсь я сказать о своих чувствах сейчас, пока еще не совсем поздно.

Тим отстраняется и смотрит на меня, он растерян, а я напугана. Он не может сейчас принять моих чувств? Может уже поздно? Но, он целует меня, снова.

Тим несет меня в больничный корпус на руках, хоть я и говорю ему, что в состоянии идти сама. Тим мне не верит, всему виной мой внешний вид. Я так и не увидела своего отражения, наверное – жалкое зрелище. Я столько раз падала и плакала сегодня, что мое лицо все измазано, а одежда изорвана. Тим заносит меня в свободную комнату и кладет на кровать, а сам идет искать Веронику. Вскоре они уже оба стоят надо мной, рассматривая мои раны.

– Я же говорила, что тебе нужно остаться. Тим бы пришел сюда сразу, как узнал, что с тобой. – Ворчит Вероника, снимая мои ботинки, чтобы осмотреть мою ногу.

– Это бесполезно, что-то ей запрещать. – Смеется Тим. – Сам несколько раз пробовал отговорить ее, но ничего не выходило.

– Я все еще здесь. – Говорю им, чтобы они перестали обсуждать меня в моем присутствии так, как будто меня нет рядом.

– Тим, выйди, пожалуйста, мне нужно более детально рассмотреть все повреждения. – Немного смущенно просит Вероника и Тим, кивая, выходит из палаты.

Вероника раздевает меня и протирает всю каким-то раствором. Я сначала сопротивлялась, предлагая отвести меня в ванную комнату, но после перестала, поняв, что уговаривать Веронику бессмысленно. Она не уступит. Что ж, ей виднее, как лечить. Я смирилась и позволяю ей делать со мной все, что она пожелает.

Мое лечение заняло у Вероники не меньше часа. Не могу сказать, что чувствую себя лучше, но хотя бы я чиста и мои раны обработаны, так что инфекция не попадет в них. Как я не уговаривала ее дать взглянуть на себя в зеркало до процедур, она не разрешила мне. Зато сейчас, когда она все закончила, сама приносит его мне. Ничего обнадеживающего я там не увидела. Кожа на лице исцарапана в нескольких местах, губы потрескались, а глаза красные от слез и усталости. Но я не могу позволить себе сон. Слишком многое предстоит сделать, перед тем, как можно будет отдохнуть. Вероника выдает мне новую одежду. Она похожа на ту, что я носила раньше. Скорее всего – это от девушек, спасенных нами. Они выбрали себе другую одежду, более подходящую для жизни в Коммуне. А я не могу себе позволить тихой и спокойной жизни, в одном из красивых домиков Коммуны, пока не исправлю своих ошибок, и пока не определюсь со своими дальнейшими планами.

Когда я поднимаюсь на ноги, замечаю, что могу без помощи передвигаться. Моя вывихнутая нога, крепко перебинтована, кроме того Вероника поставила несколько уколов, которые притупили болезненные ощущения.

– Я бы не советовала тебе вставать еще несколько дней, но зная, что ты меня не послушаешь, даже не буду стараться. – Говорит Вероника, открывая входную дверь.

Я благодарно киваю и обнимаю ее. Она обнимает меня в ответ. Все же, мы сдружились с ней, за все время моего пребывания, под ее присмотром.

За дверью, переминаясь с ноги на ногу, стоит Тим. Думаю, он так и не присел, за все это время. Он подбегает к Веронике и подхватывает ее на руки.

– Ты просто волшебница! – Выкрикивает он ей, а она пытается высвободиться из его рук.

Я не разделяю его восторга, вероятно из-за того, что не видела, в каком состоянии меня привели сюда. Мое отражение в зеркале, не порадовало меня на столько, чтобы сыпаться от счастья, но я благодарна Веронике, хотя бы за то, что стою на ногах.

Когда Тим, все же отпускает ее на ноги, Вероника смущенно машет нам рукой и скрывается в одной из комнат.

– Она любит тебя, – вдруг говорю я Тиму, сама не понимая, как раньше не замечала этого. Ее взгляд, румянец и забота, просто кричат об этом, а я, занятая только собой – не замечала ее чувств. Она, скорее всего, знает о наших с Тимом отношениях, но не меняет своего отношения ко мне. Как ей это удается? Почему Тим, не выбрал ее. Такую добрую, милую, ангельски красивую девушку, которая днями и ночами следит за больными людьми и всем готова прийти на помощь. Почему я? Предавшая его, бросающая, каждый раз, как мне выдастся удобный случай, постоянно попадающая в какие-то истории, приносящая одни проблемы. Могу продолжать еще долго перечислять наши расхождения в характере и внешности с Вероникой, но хочу услышать от него ответ.

– Знаю, – говорит Тим, пожимая плечами, – она говорила мне, но я не могу ответить на ее чувства. И она это тоже знает. Еще до знакомства с тобой, я не мог принять ее любовь. Я чего-то ждал все время. Хотел тоже почувствовать, как это любить, а не просто принимать чужие чувства. И если бы ты меня не полюбила, я все равно продолжил бы тебя любить и помогать. Мне это нужно. Просто любить.

Я прижимаюсь к нему. Я снова услышала то, что мне так необходимо было знать. Его чувства ко мне – никуда не пропали. Это придает мне новых сил. Я готова свернуть горы, но для начала нужно спросить у Тима, какие именно, следует убрать.

– Что мы дальше делаем? – Спрашиваю его, уже вписывая себя в его планы.

– Пойдем к твоему спасителю и Саре. Вместе, мы сможем что-то придумать.

– Вместе с Лёном? Может не стоит вмешивать его в это? – Сомневаюсь я в правильности выбора Тима.

– Думаю, тебе стоит дать ему шанс, а мне выслушать его версии и планы. Может он поможет нам.

Не сильно рассчитывая на помощь Лёна, я все же соглашаюсь с ним. Я достаточно наломала дров, теперь пора разгребать все.

Уже, лучше, себя чувствую, я иду на выход, а Тим нагоняя меня, не доверяет моим ощущениям и поддерживает под руку, не позволяя растрачивать силы. Я не откажусь дольше быть больной, если Тим будет обнимать меня, все это время.

Я стучу в дверь Су, уже уверенно, зная, что она на месте. Су открывает дверь очень скоро и шикает на нас.

– Вы что шумите? Лён, только прилег. Он не спал целые сутки, если не больше. – Забота Су о моем брате, что непонятно откуда взялась, меня раздражает. Может, я ревную Су, но мне неприятно, что она так быстро сдружилась с ним. Думаю, он не рассказал ей, что натворил. Иначе, она бы по-другому о нем отзывалась. Или, это только я не способна простить его, а все другие приняли его, вместе со всем багажом его проступков. – Проходите, только тихо. – Она отходит в дом, пропуская нас внутрь.

Су проводит нас в комнату и усаживает на диванчик. Я уже забыла, как мило у нее все устроено. Она, совсем молода, но ведет быт, достаточно уверенно. Не думаю, что смогла бы так же. Одна, без чьей-то помощи. Все учиться делать самой. И готовить, и убирать, и расставить все так, чтобы было уютно. Она молодец. Кроме необходимых вещей, которые были в домике в прошлый наш визит, теперь на стенах появились картинки, изображающие красоты этой местности, и статуэтки, тоже ручной работы мастеров Коммуны, расставленные на полочках и мебели.

– Что тебе рассказал Лён. – Я сразу перехожу к делу, пока Су, разливает чай по чашкам и предлагает нам.

Я жую печенье, очень сладкое, набивая полный рот. Так давно не чувствовала вкуса, что начала скучать по всем специям Коммуны.

Пока я жую, Су, говорит мне все тоже, что я рассказывала Тиму. Только словами Лёна. Он не приукрасил ничего, как ни странно, не попытался выбелить себя перед новым человеком, которому я доверяю. Тим, удовлетворенно кивает. Наверное, уже вынес ему оправдательный приговор, и теперь ждет от меня того же. Попробую не разочаровать его.

К тому моменту, как в тарелочке не осталось ни одного печенья, к нам в комнату выходит Лён. Тим внимательно рассматривает его. Потом встает и подает ему свою руку. Лён, тоже обсматривает Тима, пред тем как подать ему руку, потом протягивает и довольно уверенно пожимает руку Тима.

– Это Лён, это Тим. Теперь вы лично знакомы. – Обращаюсь я к Лёну, давая ему понять, что это тот человек, про которого я ему рассказала.

– Я уже в курсе происходящего. Спасибо, за то, что спас Лин. Я твой должник. Но теперь, нам нужно решить, как мы будем действовать. Ты с нами, или против нас? – Прямо в лицо, спрашивает Тим у Лёна.

– Не за что, это моя сестра, – отвечает ему Лён, а я снова кривлюсь от того, что обо мне говорят без моего участия, – С вами. – Продолжает он. – Я уже объяснял Лин, что это моя ошибка, которую я постараюсь исправить. – Уверенно отвечает Лён, гладя на Тима, ища в нем поддержки и понимания.

Тим, как я уже замечала, готов тут же принять его помощь. Я тоже соглашаюсь, ради Тима. Если это хоть как-то сможет нам помочь, а не навредить, я только «За».

Мы все рассаживаемся в комнатке. Кто на диванчик, кто на пол. Тим, сидит рядом со мной, обнимая меня за плечи. Лён и Су, сидят на полу, напротив нас. Лён не спускает глаз с Тима. Наверное, тоже заметил его усталый вид, или смотрит, чтобы потом подробнее описать службе безопасности.

– Я предлагаю начать действовать немедленно. По моим расчетам, охрана Нового города, уже должна была вытащить из убежища все, и теперь отправилась или обратно в Новый город, или на наши поиски. – Начинает Лён. – Я надеюсь, что они получили то, что искали, уж очень они были довольны, когда нашли потайную комнату. А теперь, они должны доставить это в город, перед тем, как их заметят хозяева убежища.

– Логично. Но тогда им придется вернуться без вас и объясняться перед вашим отцом. – Замечает Тим. – Они имеют право на такую ошибку? – Спрашивает он у Лёна.

– Во главе нашего похода, был член правления, отвечающий за безопасность. Он имеет весомое слово в правлении, и думаю, найдет, как оправдать свои действия. – Отвечает Лён. – Но я уверен, что поисковой отряд, долго не заставит себя ждать, так как городу еще нужна Лин, и ее информация. – Уточняет Лён, обращая тяжелый взгляд уставших глаз сначала на меня, а потом, чуть дольше, на Тима.

Он заметил, как Тим волнуется за меня и пытается играть на его чувствах. Чего он хочет добиться?