Люди до. Новая история

– О чем речь, теперь – точно «За»! – Отвечает Зоин, все еще сверкая глазами.

– Тогда следующий вопрос, который волнует меня больше всего в данный момент. Я не должна была терять сознание по приходу в твой дом. Я должна была просить твоего укрытия и твоей помощи. Мое состояние помещало мне это сделать. Поэтому, прошу сейчас. Помоги мне, пожалуйста. – Я смотрю в его глаза. Ищу поддержки.

– Я уже помогаю, и дальше буду делать все, что потребуется! – Заверяет меня Зоин. Теперь, я готова, раскрыть свою сообщницу.

– Я бежала не одна. Мне помогла еще одна девушка. Ее имя Кара. Она не смогла вынести дороги, ей стало плохо, и я спрятала ее у стены одного из домов, неподалеку отсюда. Она нуждается в медицинской помощи.

– Что же ты молчала, нужно поскорее ее забирать, пока кто-то другой ее не заметил. – Он встрепенулся с укоризной, смотря в мою сторону. Я и сама чувствую свою вину. Мне сложно было сделать этот выбор, оставив ее одну. Но и довериться Зоину, не удостоверившись, что он будет целиком и полностью на нашей стороне – не могла. Вот если бы мы смогли добрести вместе до дверей его дома, то выбора у нас не было. Пришлось бы безоговорочно принимать его решение. Но так, как я пришла одна, то должна была убедиться, что Каре ничего не угрожает, с его стороны. В общем, все запутанно в моей голове. Я и сама не знаю, правильно поступила, или нет. От чего теперь, нервно перебираю пальцы и края одежды. А Зоин, встает со своего места, и начинает собираться.

– Где конкретно ты ее оставила? – Кричит уже из коридора. Я решила не кричать, а выйти к нему и спокойно ответить.

– У дома, что рядом с парком. Было темно, никаких примет больше я не помню. Стена была кирпичная. Там много кирпичных домов?

– Не очень. Я обсмотрю каждый, со всех сторон. Ты – чтобы не выходила из дома и никому не открывала. – Сказав это, он захлопнул дверь и несколько раз повернул ключом в замочной скважине.

Интересно, как же я могу выйти, если он меня закрыл. Хотя, зная меня, я нашла бы выход. Но в данный момент мне этого не требуется. Я в безопасности, мою подругу спасают, впереди – дорога, которая приведет меня к друзьям. Я – почти счастлива. Не хватает только еще одной тарелки с этой безвкусной кашей и ванной комнаты. Что я, с радостью, принялась исполнять.

Глава 7.

Я хорошо выспалась, наелась и привела себя в порядок, и теперь мне было нечем себя занять, кроме как слоняться по дому, нервно теребя волосы, то расплетая, то снова убирая в хвост. Уже сутки, как я покинула место своего заточения, но я так и не чувствую свободы. Я снова заперта, снова жду, когда что-то произойдет, чтобы начать действовать. Убеждаю себя, что все должно идти по плану, что все образуется, но сама слабо в это верю, поскольку за последнее время ничего само не разрешалось, приходилось принимать решительные действия, чтобы что-то изменить или поправить. Сейчас я не могу исправить свою ошибку, я должна ждать пока другие исправят мои неверные действия. Мне от этого не по себе и я не могу найти себе места. Мое бездействие давит на меня сильнее, чем заключение под стражей в одиночной камере, ведь тогда я надеялась, что сама смогу все изменить, а теперь, я не должна предпринимать ничего. Только ждать. Зоин все уладит, он справится. Но мне страшно.

Несколько раз в доме звонит панель для связи, но я не могу ответить. У меня теперь нет прав и нет личности, которую я бы смогла предъявить при разговоре с другими членами общества. Я беглянка, которую разыскивают. Я та, кого считают опасной для общества и города. И я совсем не против его покинуть, лишь бы меня оставили в покое. Я хочу вернуться в Коммуну к своим друзьям и никогда больше не возвращаться сюда. Но возможно ли это? Сколько мне предстоит сделать, чтобы получить такой шанс ни от кого не зависеть?

Наконец мои размышления прерывает звук скрежета входной двери, и я замираю на месте, ожидая оклика Зоина.

– Лин, это я. – Его голос встревожен, наверное, решил, что я снова сбежала.

Я выбегаю из кухни, в которой завершила свои метания по дому, и подбегаю к Зоину. Он выглядит также взволнованно, как и говорил.

– Все в порядке? – Я ужасно переживаю и чуть не срываюсь на крик, подбегая к нему.

– Не совсем. Если то место, где ты оставила свою подругу, ты указала верно, то я не смог ее там отыскать. Но я нашел это. – Он протягивает руку, а на его ладони небольшой кусочек хлеба, как раз тот, что я положила Каре, перед тем как покинуть ее. Я киваю, не могу ответить и слова. Зоин, видит мою растерянность, и продолжает. – На том месте я обнаружил много следов от ботинок. Скорее всего, ее отыскали раньше нас. Ты говорила ей, куда вы идете, называла адрес? – Зоин ждет от меня ответа, ждет, что я начну действовать, именно этого я тоже от себя жду. Я включаюсь в разговор, как бы больно мне не было осознавать провал.

– Нет, не говорила. Я не знаю адреса, и имя твое не называла, говорила, что есть друг, который нам поможет.

– Хорошо. Есть шанс, что меня не сразу вычислят, но нужно действовать немедленно. У нас больше нет времени, чтобы обдумывать и вытачивать план твоего спасения. Теперь нам поможет только скорейшее бегство. Твои вещи собраны?

– У меня нет вещей.

– Возьми в комнате Лёна рюкзак и все, что сможет пригодиться. Ты еще не забыла, как правильно собираться в дорогу.

– Нет, не успела, я все время в пути.

– Хорошо, – снова одобряет он, – тогда быстрее собирайся, у тебя десять минут. – Он отпускает меня и сам идет к своей комнате, чтобы собрать то, что понадобиться ему.

В комнате Лёна, все осталось на прежних местах. Словно он и не покидал ее. Все выглядит так же, как я видела в последний день моего пребывания в Новом городе, перед тем как мы вчетвером вышли с оружием в Основной город. Или в тот день, как я первый раз проснулась в этом доме. Ничего не поменялось, не хватает только Лёна и его шуточек в мой адрес. Нос щекочет от подступивших слез, но я беру себя в руки, помня о времени. Сейчас не подходящий момент себя жалеть. Нужно исправлять ошибки, которые я допустила. В шкафу Лёна, я нахожу рюкзак и набиваю его теплыми вещами, пледом с его кровати, и беру из ванной комнаты бинт и какие-то растворы, которые помогут мне при ранах и ссадинах. Еще, переодеваю свою форму на более подходящую одежду. Джинсы Лёна и его же рубашка с длинным рукавом. Ночи сейчас холодные. Вся одежда болтается на мне, но ничего страшного, других вариантов тоже нет. По истечении выделенного мне времени я подхожу к кухне, а Зоин уже упаковал пару контейнеров с пищей, и кладет их в мой рюкзак.

– Ты быстро, молодец. – Одобряет он, а я лишь незначительно улыбаюсь.

– Не быстрее тебя. – Уточняю я, ведь Зоин уже собран и успел приготовить еды в поход.

– Мои вещи всегда собраны, я заранее был готов к такому раскладу событий, так что это не считается. – Он улыбается, а его взгляд, сосредоточен и насторожен. – Нам пора. Я выхожу первый, и подгоняю свою машину к двери. Потом, ты быстро садишься, не привлекая внимания, и мы уезжаем. Понятно?

– Да. – Коротко отвечаю я, и оглядываю дом, столько раз приютивший меня. Я часто была в опасности, но за этими стенами, я чувствовала себя спокойно, словно в родительском доме, где всегда примут, обогреют и утешат.

Зоин уже за порогом, а я наблюдаю в маленькое окошечко, радом с входной дверью, когда мне следует выйти. Вот, машина подъезжает вплотную к порогу, и я немного приоткрыв дверь, протискиваюсь в проем, пригнувшись, залезаю в машину, двери которой Зоин отворил для меня.

– Теперь ложись на сиденье, и не высовывайся, пока я не разрешу, даже если очень захочется. Ясно?

– Ясно. – Почему то шепотом, отвечаю я, и утыкаюсь головой в сиденье, стараясь компактнее свернуться в клубок, чтобы не было видно человеческого силуэта через окна.

Так мы едем довольно продолжительное время. Меня укачало, и я несколько раз проваливалась в сон, но от того, что мои руки и ноги затекли, от долгого пребывания в одной и той же позе, я не могу полностью расслабиться. Машину начинает сильно трясти, и я не могу находиться в одном положении, скатываясь с сиденья.

– Зоин, что происходит? – Я нарушаю напряженное молчание.

– Приходиться ехать в обход, кругом посты, загораживающие главные выезды из города. Но дорога плохая, боюсь, придется оставить машину, когда совсем не сможем ехать. Ты можешь сесть, здесь никого не должно быть. – Зоин сосредоточен на дороге, и не оборачивается, разговаривая со мной. Но по его голосу, я могу понять, насколько сложна ситуация, в которой мы находимся.

Я сажусь на сиденье, крепко держась за спинку переднего кресла, рядом с Зоином. Местность, по которой мы едем, действительно так плоха, как я себе представляла, раскачиваясь на кочках. Кругом ямы, деревья и кустарники, которые все сложнее объезжать, чем глубже мы проезжаем. Дорога, похожа на ту, по которой вел нас Лён, когда мы выбирались в Основной город. От того, что я представила, что мне снова придется преодолеть этот путь пешком, заныли ноги. Я давно не тренировалась в походах, давно не перетруждала мышцы, чтобы повторить этот путь, опять. Мне будет сложнее, но вот Зоин? Справится ли он? Ведь его возраст и недостаток тренировок скажутся на скорости, с которой мы пойдем, а нам нельзя терять время. За нами могут идти. Не трудно вычислить друга, которого я имела в виду, сопоставив все факты. А если они докопаются до родственных связей, что не так сложно сделать, то все станет ясно. Теперь и глава правления будет в розыске, пополняя черный список Нового города.

Машина останавливается, ныряя колесом в глубокую яму, которую Зоин не смог объехать. Колесо петляет, пытаясь выбраться, но лишь прокручивается на месте.

– Это все. Здесь нам придется выйти и идти пешком. Плюс в том, что половину пути мы проехали.

– А минус? – Подталкиваю я Зоина, чтобы он не приукрашивал действительность для меня.

– Минус в том, что найдя мою машину, они будут точно знать, кто тебя сопровождает, и в какую сторону мы направляемся.

– Значит, нужно их запутать. Прикроем машину ветками, а потом пойдем разными дорогами, оставляя следы в разных направлениях.

– Хорошо придумано, но это опасно. Поодиночке нас легче будет отловить.

– Это если бы они знали, где нас ловить. Нужно попробовать.

– Возможно, ты права. У меня нет других вариантов, будем пробовать.

Зоин соглашается, как и все другие, кому бы я ни предлагала свои варианты. Но проблема в том, что все мои планы были идеальны и хорошо продуманы, но каждый раз вмешивались обстоятельства, которые все рушили от начала и до конца. Поскольку других вариантов нет, придется снова положиться на меня. А если что-то пойдет не так, то это будет еще один камень на весах моей совести, увы, не в мою пользу.

Мы ломаем ветки деревьев, которые с трудом поддаются, но должны помочь нам и укрыть машину, чтобы хотя бы издали ее не сразу опознали, а быть может, и прошли мимо, не придав должного значения горе веток, таящих под собой груду металла. У меня появился шанс, для разговора, который я откладывала, из-за недостатка времени и обстоятельств не позволяющих высказать то, что интересует меня долгое время.

– Зоин, я хочу обсудить с тобой не самую приятную тему. – Предупреждаю его, перед тем как начну высказывать упреки и доводы. – Как ты знаешь, я виделась с мамой, и не могла обойти в разговоре тему нашей встречи.

– Да. – Настороженно соглашается он, немного замедлив работу. Я же наоборот обрываю ветки чуть более усердно, стараясь подавить волнение действием.

– Мама помнит тебя, и отзывалась о тебе с теплотой, – начинаю издалека, чтобы разрядить обстановку, – но когда я упомянула о брате, которого она так давно не видела, и с которым я имела возможность встретиться, она ответила бурным возражением. Она уверяла меня, что если бы родила двойню, то, несомненно, была бы в курсе этого. Она лишь мечтала о сыне, которого не могла иметь. – Я заканчиваю и жду ответа, жду объяснений. Но Зоин медлит, и когда я уже не надеюсь на его ответ, он все же говорит.

– Я, так же как и твоя мама, очень хотел сына. Я ждал возможности встречи с ней, снова, и каждый раз совет отказывал нам в этом, ссылаясь на непродуктивность органов твоей мамы к воспроизводству. А когда я потерял надежду на нашу встречу, случилась трагическая случайность, повлекшая за собой всю цепь событий. Мой близкий друг имел сына, я его тоже любил, словно родного, все время забирал, и даже воспитывал, когда друг был на работах. Он служил в отделе оповещения, отвечая за связь между членами города, я отвечал за связи с общественностью, только вступив в должность главы правления. Случился обрыв линий, после сильного ливня, и мой друг вызвался добровольцем на работы по восстановлению линий связи. В тот день я потерял друга, а Лён отца. Он был совсем крохой, его звали Кен. А когда я оформлял документы, чтобы забрать под свою опеку мальчишку, но предложил переименовать его. Мне не отказали, а я выбрал ему новое имя, что так созвучно с тобой, моим первым ребенком, которого я любил, даже не имея возможности встретиться. Я воспитал Лёна, и ни разу не говорил ему о его отце, желая, чтобы он не познал горечи утраты в своем сердце и всецело принадлежал мне. – Зоин прекратил свой рассказ, а я, пораженная этими событиями, не могла вставить и слова. Мы продолжали работать, молча, не нарушая раздумий каждого, но вскоре у меня появился еще вопрос, который я не смогла сдержать.

– Значит, Лён, не приходится мне братом, – констатировала я, – тогда как объяснить ниши совпадения в тестах, это ты подстроил?

– Я хотел вмешаться и исправить тесты, чтобы нам встретиться, но мне не пришлось. Идеальное совпадение было установлено без моего участия. Возможно, вы вправду, подходите друг другу. Но сердцу не прикажешь, верно? – Зоин смотрит на меня, а в глазах его хитринка, которая заставляет мои щеки разгореться румянцем.

Оставляю его вопрос без ответа. Он и так все увидел на моем лице, зачем же подтверждать его слова.

Наша работа окончена, и пора расходиться.

– Где мы встретимся, и в какие стороны пойдем? Я плохо ориентируюсь в этой местности. – Я даю Зоину возможность скорректировать свой план и довести его до идеала, насколько это возможно.

– Я пойду тем путем, – Зоин указывает рукой в сторону правее от того места, где мы находимся, дорога не внушает мне доверия, но я слушаю дальше, – а ты, пойдешь туда, – он протягивает руку в противоположную сторону от его дороги. Этот путь более расчищен и прост, по сравнению с тем, что выбрал для себя Зоин. Придется применить все свои способности внушения, чтобы разуверить его.

– Не совсем верно, – начинаю я, – ведь у меня больше возможности быть пойманной. Меня разыскивают, а ты член правления и не каждый способен тебя остановить, уважая твои решения, и страшась твоего слова. – Отличный заход, но Зоин еще не понял, к чему я клоню, и внимательно слушает меня. – Этот путь, что ты выбрал себе, лучше укрыт деревьями и ямами, я смогу спрятаться и просидеть там незаметно, если на мой след нападут. А путь, что ты предложил мне, подойдет для тебя, так как он более чист и прост. Ты, надеюсь, сможешь воспользоваться своим высоким положением в обществе, если будешь найден.

– Возможно, ты права, но твой путь сложнее, тебе будет не просто его преодолеть. – Зоин, почти согласен. Осталось надавить на свой опыт, и все пройдет успешно.

– Я справлюсь, у меня было немало дорог, которые научили меня передвижению в сложной местности, и моя натренированность должна мне помочь.

– Похоже ты права. Хорошо, – снова соглашается он, – пойдем, как ты скажешь. Мы встретимся на границе города. По мере того, как мы будем углубляться в пути, держи курс на сближение, все время немного правее, а не прямо. Я буду стараться держать левую сторону. Когда мы встретимся, будем неподалеку друг от друга, так что сможем разглядеть. – Зоин, смотрит на свои часы, и отдает их мне. – По моим расчетам ты должна появиться на границе не позднее одиннадцати вечера. Я раньше. Так что если ты будешь на месте и не разыщешь меня, то проходи сквозь купол и иди дальше. Это значит, что я не справился с дорогой.

– Нет, – возражаю, – я уже много кого бросала, а тебя оставить не смогу.

– Сможешь, у тебя не будет выхода. Идти назад, в город, чтобы спасти меня – глупо. Я сам смогу о себе позаботиться в своем городе, а ты, лишь загонишь себя в ловушку, которую они для тебя подстроят, если доберутся до меня.

Я все понимаю, он прав. Киваю и уже готова уйти, но не смогла не обнять его, сама. Он для меня уже больше чем друг, он для меня отец.

Мы расходится в разные стороны. Мой рюкзак непривычно давит на плечи. В этот раз некому было жалеть меня, и собирать рюкзак лишь наполовину. Сама я, всегда была уверена, что на пользу такая забота мне не пойдёт. Но от того, что я редко носила до краев набитый рюкзак, мои плечи начинают ныть, как только я проходу незначительное расстояние своего пути. А выбрав эту дорогу, идти мне сложнее, чем я ожидала. Я постоянно запинаюсь на кочках и падаю в ямы, которые не различимы в сумерках, опустившихся на город. К тому же одной проходить этот путь достаточно страшно. Я вслушиваюсь в каждый шорох и замираю, после понимаю, что все звуки, что мне чудились, издаю я сама, и, успокаиваясь, иду дальше. Мне не с кем поговорить, меня некому поддержать, а темнота все сгущается, нависая надо мной – застилает глаза. Если меня найдут, то возможно не узнают. Я так слилась с местностью, вся покрыта листвой и грязью, что если лягу на почву, то сойду за очередную кочку на дорожке.

Вспоминаю, что не успела обсудить с Зоином, слова Совета Основного города. Надеюсь, при встрече у нас будет больше возможностей для разговора, если наша встреча вообще состоится! Стараюсь не переживать раньше времени и сосредоточиться на дороге. Я, держусь правой стороны дороги, постоянно срезая путь. Если я не заблудилась в этой темноте, то вскоре должна выйти к куполу города. Луны почти не видно, она редко выглядывает, освещая все в округе, но потом снова прячется за тучами, нависшими над городом. Не хватает только дождя, чтобы вымокнуть, и застрять в грязи непроходимой местности. Словно услышав меня, небо грохочет и проливает на меня свои первые капли, грозящие в скором времени умножиться в своём количестве. Нормальная погода для этого времени года. Лето заканчивается, кончается и пора засухи, теперь наступает черед гроз и ливней, сулящих залить города. Говорят, стихия раньше была более предсказуема и спокойна, но после того, как изменили этот мир, обрушивая на него весь свой гнев, природа отвечает на их агрессию своей, и ещё не скоро успокоится. Летом засухи, осенью ливни, зимой холод, грозящий извести остатки населения земли к нулю, лишь весной все успокаивается и временное затишье даёт людям шанс на восстановление сил, перед новой борьбой.

Дождь усиливается, и деревья уже не спасают, а наоборот, собрав на свои большие листья воды, теперь поливают меня, лишь я слегка задену их рукой. А прохладный ветер, становиться невыносимо холодным для меня, поскольку всю одежду можно выжимать, настолько я промокла. Мои движения становятся медленнее, от того, что я скольжу по размокшей почве, и чаще падаю, измазываясь грязью. Хорошо, что мой рюкзак не пропускает влагу, и как только дождь закончиться, я смогу переодеться в сухие и чистые вещи. Только бы добраться до края города и встретить там Зоина, пусть и промокшего, но готового к дальней дороге вместе со мной, ради меня. Теперь я слышу только шум дождя, и шаги преследователей меня больше не беспокоят. Вряд ли отряд, направившийся на мои поиски, будет идти за мной по такой погоде. Они решат переждать дождь, думая, что я поступлю так же. Но они плохо меня знают, и это даёт мне небольшую фору перед ними. Я дрожу от холода, мои зубы стучат друг о друга, но это меня не остановит, вскоре я должна встретить Зоина и коснуться купола своей дрожащей рукой, а дальше моя территория, в которой я смогу укрыться до наступления утра.

Все наступает неожиданно, я натыкаюсь на купол, ещё не ожидая края города. Я восстанавливаю дыхание, несколько минут стоя на месте, прижимаясь спиной к стволу дерева, и оглядываюсь по сторонам. Сквозь струи дождя ничего не разглядеть, и я молю дождь прекратиться, но он испытывает меня и не желает подчиниться. Тогда я поднимаю руку и пытаюсь разглядеть стрелки циферблата на часах. У меня никогда не было наручных часов, они доступны только высшим чинам, как Основного, так и Нового города. Это ещё один подарок от отца, после крестика, на мой день рождения. Может он их попросит обратно, но мне было приятно обладать ими, пусть и недолго. На часах стрелки сошлись вместе, не желая разлучаться. Уже двенадцать ночи, и я на час отстала от назначенного времени. Это значит, что Зоин прождал меня намного дольше, чем планировалось и подверг себя большей опасности, стоя на открытой местности, чтобы встретить меня. Я решаю пройти по краю купола в сторону, где возможно должен быть Зоин. Что если я сбилась с пути, и он ждёт меня немного дальше. Я ничего не вижу дальше вытянутой руки и вода, стекающая по моим волосам, застилает глаза, ещё сильнее осложняя мне осмотр. Приходиться постоянно вытирать струи дождя с лица руками. Но наконец, ливень стихает, сжалившись надо мной, и становиться легче, хоть и холод не проходит, а лишь усиливается. Я не вижу Зоина нигде, тогда начинаю вглядываться в землю, наверняка он оставил свои следы на грязи. Вот и они. Но их намного больше, чем я ожидала увидеть. К тому же, прямо по периметру купола, проходят следы от колёс машины, и там где я сейчас стою, и там, где я была до этого. Это значит, что эта местность постоянно патрулируется. И скорее всего Зоин не смог избежать встречи с охраной, ведь стоял он здесь достаточно долго, чтобы попасться в эту ловушку. Я в панике. То, чего я так опасалась, случилось и мне придётся уйти одной. Бросить Зоина, как я обещала ему, перед тем как разойтись. С трудом пересилив свои чувства, чтобы не броситься на его поиски, я касаюсь рукой купола и проходу сквозь преграду, именно в тот момент, как слышу шум мотора вдалеке. Если бы я помедлила ещё несколько минут, то была бы схвачена и снова закрыта под замок. Только в этот раз, уверена, что меня бы уже не выпустили из одиночной комнаты, и мучили своими тестами до конца моих дней, или пока не выдавили из меня всей информации, которой я владеют на данное время.

Больше и не мечтаю о скором отдыхе, бегу со всех ног. Ведь если меня заметили люди в машине, то вскоре нагонят. А мне нужно успеть добраться до деревьев, что укроют от машин, своими зарослями кустарников и едва проходимой местностью. Моё дыхание окончательно сбито, и я хватают воздух раздраженными лёгкими, готовыми сгореть и лопнуть от нагрузки, которую я им предоставила, а еще этот груз на спине, но я продолжаю быстрый шаг, на какой только способны мои ноги. Организм успел привыкнуть к оседлости, ему трудно снова восстановить прежние темпы. Мышцы горят, но понемногу успокаиваются, как бы смиряясь с уготовленной им судьбой. Я легко приду в норму, ещё день пути, и будет легче. Может, я зря себя уговариваю, поскольку больше не могу передвигать ноги, и падаю на мокрую землю, любезно накрытую мягкой листвой. Мне необходим этот отдых, как бы я не старалась подняться и пройти ещё немного вглубь, на такие отважные поступки мой организм не согласен. Сворачиваюсь в клубок, чтобы хоть немного сохранить тепло, и закрывают глаза. Меня не найдут раньше утра. Я и сама не понимаю, куда забралась в поисках укрытия, а те, кто меня разыскивает, и подавно не бывали на этой территории. Как только дыхание успокаивается, мои мысли начинают плыть свободным потоком, не контролируемые сознанием, я погружаюсь в сон, позволяющий забыться, и хоть ненадолго побыть в покое.

Глава 8.

Утро будит меня первыми лучами, что смогли пробраться сквозь густую листву. Я продрогла так сильно за эту ночь, что если бы не моя усталость, вряд ли смогла расслабиться и уснуть.

Я встаю на ноги и разминаю затекшие конечности. Бок, на котором я спала, покрыт грязью и листвой. Лицо тоже. Дождь не смыл с меня и половины того, что я умудрилась нацеплять на свои волосы, кожу и одежду. Нужно найти ручей, или что-то вроде того, чтобы хоть немного привести себя в порядок, и продолжать бег. Медленно пробираюсь по зарослям и вслушиваюсь в звуки проснувшейся, вместе с солнцем, природы. Мне везет, я натыкаюсь на небольшой ручеек с заводью, еще до того, как успела услышать его журчание. Воздух еще не прогрелся и сейчас достаточно прохладно, но у меня нет времени ждать. Я раздеваюсь и захожу в ледяную воду, сковавшую мои ноги с первых шагов. Быстро окунаюсь с головой и растираю волосы, лицо и тело руками. Грязь отстает неохотно, но после всех усилий, приложенных мной к заледеневшему телу, выходит достаточно неплохо. Выбегаю из воды и встаю под лучи солнца, которые проникают сквозь листву. Солнце еще греет, даже после такой холодной ночи, и я наслаждаюсь разливающимся по телу теплом. Когда немного обсохла – одеваю чистую, сухую одежду. Хорошо, что рюкзак собирала я сама, а то осталась бы без всего. Одеяло пролежало на дне рюкзака зря, я не смогла им воспользоваться, была слишком слаба, чтобы его достать, а еще слишком мокрая и грязная, я пожалела плед, который могла испортить, ведь он мне может еще пригодиться. Из шкафа Лёна я выжала все, что только смогла. Когда он мне предлагал свою одежду в прошлый раз, то у меня не было возможности выбрать, пришлось резать то, что он предложил. В этот раз, я отыскала на дне шкафа стопку вещей, которые Лён носил несколько лет назад. В хорошем состоянии и по размеру подходят намного лучше. Черные штаны и серая толстовка с капюшоном. Одежда прилегает к телу и греет своим внутренним слоем подшивки, которую клеят на наших ткацких фабриках. То, что нужно, для осенних прогулок. Стирать и сушить вещи, что сняла, мне некогда, пришлось запихать их в рюкзак в ужасном состоянии. На ходу вытаскиваю хлеб, мясную палочку и воду. Больше не могу тратить время, комфорт мне может дорого стоить. Я иду, ступая ногами на почву, как можно тише, чтобы не привлечь к себе внимания зверей и преследователей. Стараюсь смотреть на положение солнца, чтобы не сбиться с пути. Когда Тим вел нас к Новому городу, он все время вглядывался в расположение светил на небе, и корректировал наш путь. Я иду в обратном направлении, учитывая это, регулирую ситуацию под себя. Солнце светит мне в спину, к вечеру, попытаюсь ориентироваться по звездам (если не предвидеться дождя). Когда стемнеет, я должна быть на поляне, которую успела полюбить, с которой связано много воспоминаний.