Я начинаю жить

Дед, папин отец, всегда меня любил, проводил со мной почти всё свободное время, не считая его долгих увлекательных вечеров за чтением литературы: зарубежной, русской классики, современной – разной. Наверное, это ему я должна быть благодарна за столь великую любовь к книгам и желание узнавать новое. Сидя на его коленях в детстве, я многого ещё не понимала, но… фантазировала себя героиней тех книг, что он читал нам. Дед часто старался объяснить мне маленькой, какие поступки героев в книге хорошие, а какие – плохие; чего ни в коем случае делать нельзя, будучи человеком истинным. Он, как учитель, учил меня правильным вещам. Мне очень повезло с ним, он заменял мне отца, которого я порой не видела неделями… Чуть повзрослев, я уже с пониманием выслушивала восторженные отзывы, что лились рекой из его уст после прочтения очередной шедевральной книги. В такие моменты он выглядел таким забавным, порой смешным, но очень умным и мудрым – это очень восхищало в нем. Мне нравилось его свободомыслие, его бесконечно доброе сердце… Те волшебные вечера всё ещё свежи в памяти и вряд ли сотрутся со временем. Думаю, такие яркие моменты не забываются, как бы долго мы не жили.

До сих пор я получаю его милые электронные письма из Мексики – куда он отправился после Аргентины, что стоит под цифрой шесть в его списке стран для путешествий и где он задержался на целых три месяца, чтобы объездить её всю целиком, побывав везде, где только может ступить нога человека. Он искренне полюбил Аргентину, о чем написал мне в одном из безумно длинных – он это умеет – писем.

Смерть сына стала катализатором в осуществлении его давних мечт и побуждений, своеобразным поводом к действию. Надо полагать, чтобы не впасть в глубокую скорбь от утраты, он и затеял этот приключенческий маршрут по Латинской Америке. Говорю же, он умный человек – он всё понимает, знает, как залечивать душевные раны и чем отвлечь себя от бессмысленных, пагубных для здоровья страданий. «Печаль – одна из основных причин болезней и короткой жизни. Горе убивает буквально… А радость нужно находить там, где им и не пахнет. Это самое сложное в нашей жизни, требующее большого ума. Но если найдешь – ты смело можешь назвать себя сильным и мудрым человеком.» – это твои слова, да, дедушка? Я помню их наизусть. Ты мой любимый психолог, как и мама.

Открыв ящик стола, рукой провожу по его широкому дну: царапаю ногтями, ощущаю подушечками еще не согревшихся пальцев – на улице сегодня холодно – шероховатость дерева, его изъяны. Ящик пуст – странно это. Каждый раз открываю его и жду чего-то. Волшебства? Может быть. Или кого-то невидимого, кто придет и подбросит этакую ценную вещь. Книгу, например. Я бы почитала… Я скучаю по тебе, деда.

Перейдя к ящику ниже, извлекаю из него излюбленные атрибуты письма дедушки, с трепетом перебираю в руках и выкладываю всю эту драгоценность на стол. Это и качественные черные чернила в особой баночке, и золотая перьевая ручка, пару стальных гибких перьев; стограммовая бумага, не промокашка, отличающаяся своей гладкостью и хорошей плотностью – самое то для каллиграфии, чем любил иногда заниматься мой дед, чтобы отстраниться от повседневной суеты. «Душа просит гармонии» – частенько любил повторять он, когда занят пером. Жаль, что его нет рядом: уже год как изучает местную культуру разных стран.

Устремив взгляд в пустое дно, призадумываюсь: что-то здесь не так. Поглядывая на стенки ящика, понимаю, что оно глубже предыдущего сантиметра так на два. Чтобы убедиться в этом, вновь выдвигаю первый ящик – тот, что пустой – и смотрю: так и есть, он менее глубок. Странно. Всё закрываю, открываю и опустошаю третий – идентичен второму. Что не так с первым? Немного подумав над необычным дизайном стола, беззаботно пожимаю плечами и привожу его в первозданный вид, положив всё на свои законные места. Отхожу к окну, открываю форточку, чтобы проветрить помещение: душно как-то.

Уже сидя в дедовском кресле с книгой в руках, приходит озарение. Тайник! Спешу к столу и открываю загадочный ящик. Пытаясь найти вход в тайник, ногтями исследую его вдоль и поперек, но не нахожу ни кнопки, ни рычага воздействия. Ощупывание низа ящика также не дает результатов. Да не может быть, чтобы не было! Механизм явно скрыт в стенке деревянной коробки, а значит… кнопка не обязательно должна находиться близко. Начинаю обследовать каждый сантиметр стола, ползаю на корточках и в итоге обнаруживаю выемку в самом заднем углу деревянной перегородки, что лежит между первым и вторым ящиком. И самое интересное – кнопка в ней появляется только тогда, когда задвинут верхний ящик. Если же он открыт, ты нащупываешь обычную бесполезную дырку. Вот так-то. Какое интересное изобретение!

Что мы имеем? Для того чтобы обнаружить секретную кнопку, необходимо полностью вынуть из ниши стола ящик номер два – а с верхним так не получится, он намертво прикован к столу, – иначе добраться до заветной кнопки попусту не получится. Но это ещё не всё. Позади первого ящика, как я поняла, появляется дополнительное пространство. И чтобы наконец вскрыть тайник, потребуется задвинуть внутрь уже задвинутый ящик. Там его задняя стенка наталкивается на нечто, что приводит в действие загадочный механизм: по мере выдвигания ящика, секретное дно плавно скользит назад – оно каким-то образом остается прикованным сзади. Потрясающе, не правда ли?!

Вот ложное дно убирается, а прямо на глазах появляются неизвестные листы бумаг, слегка желтоватые, в окружении пыли и мелкого мусора, что бывает обычно в заброшенных местах. Неужели я нашла ценную историческую находку? Беру страницы в руки, аккуратно смахиваю с них пыль. Это рукопись, но чья? Нет названия, имени автора, даже инициалов не наблюдается. Чернила чуть поблекли – сколько лет не открывали этот тайник? Поразительно.

Торопливо накидываю пальто поверх бежевой блузы и с папкой в руках выхожу на встречу с холодным, продувающим насквозь ветром. К семи часам я уже стою на крыльце городской библиотеки. Войдя внутрь и закрыв за собой входную дверь, ощущаю приятное тепло хорошо отапливаемого помещения. Пересекаю громадный холл, чье оформление выполнено в роскошных, золотистых тонах и напоминает времена изысканных балов, когда кавалеры, чуть тушуясь и робея, приглашали на танец юных красавиц в прелестных платьях… Встряхнувшись от непрошеных сцен в голове, сворачиваю за парадную лестницу, ведущую в основной читальный зал, где я частенько зависаю над книгами. Но сегодня мне туда не нужно, поэтому вхожу в дверь, что находится прямо за лестницей, сбоку.

– София, здравствуйте, – окликаю я женщину в возрасте, что раскладывает книги на полки шкафов, выполняя рутинную работу библиотекаря. Услышав знакомый голос, она оборачивается.

– Александра? – удивляется она. – Здравствуй, милая. Что привело тебя ко мне в такой час? – с улыбкой приветствует меня моя пожилая знакомая и давняя подруга деда.

– У меня кое-что есть для вас, – говорю я, теребя пальцами желтую папку.

– Что на этот раз? Дедовское или собственного сочинения? – интересуется она, подталкивая вперед тележку с книгами и продолжая расставлять сданные и за день прочитанные горожанами книги.

– Эмм… на этот раз нечто совершенно другое, – неуверенно отзываюсь я.

– Хорошо, положи на стол пока, потом вместе взглянем на твою диковинку. А сейчас… ты мне поможешь?

До чего милая женщина! Такой грех не помочь.

– Разумеется. – Отложив папку и верхнюю одежду, присоединяюсь к Софии: приступаю к возвращению книг на свои законные места…

Определив каждую книгу в свой домик, мы падаем на соседние кресла с чашечкой изумительного цветочного чая, что эта чудесная женщина заварила незадолго до моего прихода, словно чувствовала, что библиотека ждет гостя в моем лице.

– Рассказывай, дорогая, как на личном фронте? Любовь не нагрянула в твою жизнь? – спрашивает она, попивая чай.

– И вы туда же, – смеюсь я. – Меня мать регулярно донимает этим вопросом, теперь вот вы… Но, пожалуй, вам отвечу. – Сделав маленький глоток, чтобы не обжечь горло, продолжаю: – На самом деле, я запуталась. Думала, люблю одного парня, а сейчас… не уверена в этом.

– На горизонте появился другой, верно? Тот, что затмевает всех остальных своей неординарностью и харизмой, угадала?

Усмехнувшись над ее проницательностью, признаю:

– Вы правы, он спутал все карты, явившись из ниоткуда. Однако… про чувства к этому человеку рано говорить, да и… нельзя.

Стоит ли говорить о том, что он является моим преподавателем, в чьих интересах сохранить субординацию?

– А что такое? За каждой юбкой вслед смотрит? Или человек дурной? – Затем сама же добавляет: – Впрочем, ты бы на такого и не взглянула, будь это так. Ты девочка умная.

– Про юбок не знаю, – посмеиваюсь я, – а человек он… если честно, я толком не знаю его, не успела еще разобраться. – Смущенно опускаю глаза на скрещенные пальцы, что держат теплый сосуд.

– Ладно, ты разбирайся на досуге, – София оставляет попытки разговорить меня, прекрасно понимая, что мне нужно время для осознания многих вещей. Ставя пустую чашку на маленький деревянный столик, она встает и, поправляя подол многослойной юбки, отправляется к стойке выдачи литературы за оставленной на ней желтой папкой. – Глянем, что здесь у нас такое? – задорно подмигивает София, смотря на меня. В ответ лишь улыбаюсь ей.

Вернувшись в кресло, вытягивает старинную рукопись из солнечной папки, в которой я частенько приношу Софии литературные работы, чтобы она могла дать свою профессиональную оценку: она досконально знает все тонкости литературного мира… Пробежавшись по строчкам, её лицо вдруг меняется, выражая неподдельное удивление, что заставляет, затаив дыхание, склониться ближе и тоже напряженно навострить глаза в чернила.

– Это… что-то из классики? – интересуюсь я.

– Александра, откуда это у тебя? – серьезно спрашивает она, подняв глаза.

– В дедовском столе нашла сегодня. Там, как оказалось, есть тайник. Интересно, дед знал?

– Не думаю, иначе эта работа давно бы вышла из тени. Знаешь, я не уверена, но… – задумавшись, говорит она, проведя пальцем по тому месту, где чернила легли чуть толще обычного, – по-моему, это то самое «задуманное, но не написанное произведение» Достоевского, что носит условное название «Большой роман». Замысел, на сколько мне известно, был расписан в его письмах к родным и знакомым. И о том, что он приступил к нему, информации нет. Точнее, все убеждены, что Достоевский его даже не начинал. Даже не знаю, что и думать.

– Ничего себе… Думаете, это может быть правдой? Вы знаете, я с предубеждением отношусь к этому автору и… считаете, эту рукопись написал он?

– Стиль… стиль похож, Александра. Но ты оставь мне это, хорошо? Прочту, поищу на днях информацию и… – Софию, по всей видимости, сильно выбил из колеи этот роман. Она глубоко растеряна. – Как только узнаю, сообщу. Не возражаешь?

– Что вы, конечно же нет. Изучайте работу столько времени, сколько потребуется, – заверяю я.

– Спасибо… Хочешь еще чаю? – предлагает она, но я вижу: ей хочется поскорее приступить к чтению, поэтому я отказываюсь и решаю откланяться.

В дверях оборачиваюсь и говорю:

– Кстати, забыла вам сказать, мне очень понравилась ваша новая цветочная подвеска. Из новой коллекции?

– Да, – скромно отвечает София.

– Вам очень идут цветы. Они превращают вас в цветочную фею. Такая же воздушная и легкая порхаете по библиотеке. – Наконец на ее лице снова расползается милая старческая улыбка. Ее улыбка такая же открытая, как цветок. Расцветающая. – Знаю, я вам это уже говорила миллион раз. Пусть будет миллион первый. – Улыбнувшись на прощание, выскакиваю за дверь.

Не успеваю выйти из-под лестницы и мыслями отойти от темы с рукописью, как жизнь преподносит мне новые странности: в щель между ступенями вижу человека, которого ожидала видеть здесь меньше всего. Игоря, моего преподавателя. Вот это поворот. Что он здесь делает?

Одет он то ли в смокинг, то ли… Нет, кажется, это фрак: спереди пиджак значительно коротковат. По правде говоря, я не совсем разбираюсь в мужском гардеробе, однако что-то подсказывает, что я права. И до чего же он привлекателен! Одни белая бабочка с жилетом чего стоят. А черный пиджак вовсе сидит идеально, подчеркивая его широкие плечи и сильные мужские руки. Невозможно отвести взгляд.

Игорь стоит у стены, неподалеку от окна, и о чем-то беседует со вторым любителем изысканных фраков, только тот – в сером. Понять, о чем говорят эти двое, не предоставляется возможным: холл огромен, а я нахожусь в совершенно не выгодной для подслушивания позиции, стоя под деревянной лестницей. Но тут наступает шевеление: взглянув на карманные часы – те, что на цепочке, – оба собеседника спешат скрыться за золотистой дверью, что обычно всегда бывает наглухо закрытой. Но не в этот раз? Интересно, что за ней?

Крадучись, потихоньку двигаюсь к той двери. Куда бы деть пальто с шалью? Ладно, сдам быстренько в гардероб, что этажом выше.

– Здравствуйте, Мария.

– Александра? Не поздновато ли для посещения? Как потом домой добираться будете? Темнеет уже, да и мы скоро закрываемся, – говорит приятная женщина, что работает здесь гардеробщицей и видит меня частенько.

– Я ненадолго. Загляну к Софии, давно не виделись, – вру я, протягивая ей верхнюю одежду. – А вы случайно не знаете… у нас в библиотеке проходит какое-то светское мероприятие? Я видела мужчин на первом этаже. В красивых костюмах.

– Вы о том, что скрыто за золотыми дверьми? Так вы не первая интересуетесь этим вопросом. Подходили тут недавно студенты, тоже спрашивали. Все такие любопытные. А я, думаете, знаю, что за торжество там сегодня затеяно? Знаю только, что соседний вход в здание, ведущий в элитный банкетный зал, ремонтируется, вот и заходят их важные персоны через нашу библиотеку.

– Теперь понятно, почему та дверь всегда была закрыта, – взяв с ее рук номерок, бормочу я. – А про мероприятие не знаете? И никаких предположений нет?

– Какое-то закрытое мероприятие. Александра, не знаю, правда. Если бы знала, непременно сказала бы.

– Спасибо.

– Да не за что. Что я сказала-то? Практически ничего. Неосведомленная я, вот так-то. – Она смеется и забавно разводит руками.

– Ладно, – усмехнувшись, говорю я, – я скоро вернусь.

Порываюсь уйти, но следующие слова заставляют развернуться:

– Когда вернешься с разведки, обещай мне обо всём рассказать, хорошо?

– Откуда вы… как вы догадались? – Меня застали врасплох.

– По глазам твоим поняла. Они лихорадочно блестят, словно в предвкушении чего-то.

– Эх, Мария, какая вы проницательная, прямо как моя подруга Лера.

Но она вдруг признается:

– На самом деле, десять минут назад ко мне заходила София за верхней одеждой и обмолвилась о том, что вы славно посидели. – (Виновато опускаю глаза. Стыдно потому что: меня уличили во лжи.) – Кстати, она тоже была сама не своя. Не знаешь, что тому причина?

– К сожалению, нет, – вновь лгу я. Если я заговорю, застряну тут с ней надолго, а мне еще в разведку. – Значит, говорите, София ушла? Так скоро? Я не видела, чтоб она уходила.

Я бы непременно заметила ее уход, стоя там, под лестницей.

– Не знаю, она пришла оттуда. – Мария указывает на коридор, ведущий в большой читальный зал. Видимо, Мария намекает на вторую лестницу, что связывает нижний и верхний читальные залы напрямую. – И ушла таким же путем. Думаю, вы просто разминулись.

– Наверное, так и есть, – улыбаюсь я. – Ладно, я пошла.

– Удачи. – Она напутственно показывает сжатые кулачки. Забавная женщина, энергичная.

Встав у золотой двери, настраиваюсь на благоприятный исход своего не очень хорошего поступка. Что буду делать, если меня изобличат в несанкционированном вторжении в частную, закрытую организацию? Ну естественно стану всё отрицать. Какие могут быть варианты? Взвесив все «за» и «против», украдкой заглядываю внутрь. Прошмыгнув незаметно, проникаю в тайное сборище любителей фраков. Они все поголовно вырядились в этот мужской вид гардероба. Дресс-код? Тут есть и дамы, наряженные в элегантные черные платья в пол…

Взяв бокал шампанского у мимо проскользнувшего официанта, что ловко лавирует между гостями с подносом в руке, тайком наблюдаю за присутствующими, стоя поодаль, у колонны. Все о чем-то говорят, что-то бурно обсуждают, держа в руках алкогольные напитки. С искусственными улыбками на лицах лебезят друг перед другом, смотря собеседнику в рот. Фальшь и лицемерие так и искрятся отовсюду.

Охватив глазами весь зал, в метрах десяти обнаруживаю Игоря, так же, как и я, облокотившегося к колонне и равнодушно рассматривающего здешних представителей «аристократии». Мужчина, стоящий близ него, в сером фраке, что-то шепчет вдруг ему на ухо и кивком показывает на толстяка, что прошелся мимо этой закадычной парочки. Игорь усмехнувшись в кулак, быстро берет себя в руки, кажется, не дав никому из присутствующих усомниться в его дружелюбности. Должно быть, смешная шутка, ежели она смогла рассмешить самого Игоря.

Что тут вообще происходит? Кто все эти люди?

Заскучав, отхожу к окну. Смотрю лениво сквозь стекло: пробегаюсь взглядом по голым ветвям деревьев, по высокому офисному зданию, что расположено через дорогу, по крышам домов; бесцельно верчу в пальцах бокальчик шампанского, после – подношу к лицу и пузырьки газа не слабо так ударяют в нос. Затем промочив горло, ставлю стеклянной сосуд с почти нетронутым содержимым на подоконник.

– Прелестная мисс, могу я узнать ваше имя? – спрашивают вдруг за спиной. Сердце уходит в пятки. Вдох, выдох, вдох, выдох. Схватив бокал и нацепив невозмутимое выражение лица, поворачиваюсь к мужчине:

– А? Что?

– Я отлучился на некоторое время и не видел, как вы вошли. Ваше имя, пожалуйста? Я должен проверить, есть ли вы в списке. – Вот и охранничек с официальным списком подоспел. А я-то думала, что это у входа никто не стоит? Не проверяет гостей? Расслабилась, да, Алекс?

– Эмм… я «плюс один».

– Простите?

– Я с кавалером.

– И где же он? – Кажется, охранник мне не особо верит. Пристально смотрит в глаза, пытаясь распознать, лгу я или всё же говорю правду. – Мисс? – Что за мисс? Мы в Англии что ли?

Ух, главное – верить самой в то, что говоришь. «Уверенность – залог успеха», – говорил дедушка. Ну и спокойствие, разумеется, никто не отменял. Поэтому всё, что происходит дальше, я делаю исключительно из чувства самосохранения.

– Я поняла. Вам не нравится моя блуза, да? – возмущенно начинаю я наступление.

– Что вы, мисс, – теряется тут же мужчина, посмотрев на мою блузку. – Просто сегодняшний вечер предполагает особый стиль одежды. – Он смущенно обводит рукой зал. – Мужчины во фраке, женщины в черном платье, как видите.

– Так вам и моя юбка не нравится? – продолжаю я упрек капризной барышни. – А вот мой кавалер говорит, что я и так красивая. Я не красивая? – Элегантно смахиваю волосы назад.

– Мисс, вы очень красивая…

– Но недостаточно для этого мероприятия, хотите сказать? – Зло зыркаю на раскрасневшегося охранника.

– Так ведь… не я устанавливал правила, – оправдывается он, избегая уже смотреть мне в глаза.

– И что, вы выставите меня за дверь за неподобающий вид?

– Нет, что вы. Таких распоряжений не поступало. Вы можете продолжить вечер, как только назовете мне свое имя. Я должен свериться со списком.

Опять он за свое. Дался ему этот список!

– Александра, – чуть помедлив, сообщаю я. Или стоило назвать другое имя?

Пройдясь по планшету, мужчина озадаченно говорит:

– Но вас нет в списке.

– Разумеется, нет. Я же сказала: я пришла сюда с моим молодым человеком. Он, кстати, там. Вон, видите? – Указываю на ничего не подозревающего Игоря. – Долго упрашивала его взять меня с собой. Как видите, уговорила. Не смог устоять перед моим обаянием, представляете? – глупо улыбаюсь я. От себя самой противно. Но что не сделаешь ради того, чтобы не быть пойманной?

– Мистер Соколов ваш молодой человек? – недоумевает почему-то он. Беспокойство вновь поднимает голову, а еще любопытство и… противное чувство, которое я не могу объяснить. Неужели Игорь пришел сюда с девушкой? Интересно, кто она?

– Почему вы так удивлены? – осторожно спрашиваю я.

– Так пришел он вроде один. Сам проверял.

Один, значит. Отлично. И почему я так радуюсь? Меня вот-вот уличат во лжи. Между прочим, второй раз за день. По-моему, одного вполне достаточно. Думай, Алекс, как поступишь дальше? Как от него отвязаться?

– Как? Он вас не предупредил? – деланно изумляюсь я. – Я отлучилась в туалет. В смысле, дамскую комнату.

– Но он уже час как тут, – Охранник тушуется.

М-да, провести час в туалете – это нужно постараться.

– Эээ… – Слегка откашливаюсь. – Вы знали, что в этом здании есть очаровательная библиотека?

– Библиотека? – Этот кудрявый дядька, похоже, не понимает, к чему это я.

– Ну да. Как зашла случайно, так почти час в библиотеке и провела. Обо всём на свете забыла, представляете? – хихикаю я.

– Надо же, – недоверчиво бормочет он себе под нос. Вероятно, с трудом представляя капризную, избалованную девицу с книгой в руках.

– Это был последний номер моего любимого модного журнала, – добавляю я, не желая портить сложившееся обо мне впечатление. Пусть парень думает, что я еще и до невозможности глупая. – Как раз присмотрела себе черное платье, под стать вечеру. В следующий раз обязательно приду в нем. – Для пущей убедительности наклоняюсь к собеседнику и с вселенской тоской в глазах доверительно шепчу: – Скажу по секрету, я же испортила свое любимое черное платье как раз перед выходом из дома. Пролила вино. Я такая неловкая, – говорю я и вскидываю руки в стороны. Содержимое бокала тут же расплескивается, а несколько капель прямиком долетает до моего мучителя. Он тут же отшатывается от меня, смахивая с пиджака капли.

– Ой, простите. Вот видите, я же говорила.

– Да, пожалуй, вы правы.

– Насчет чего? – А что мешает мне сморозить глупость? Я же полная дура, не так ли?

– Забудьте, – вздыхает он. Видимо, понял тактику разговора с такой леди, как я, и потому предпочел не заострять внимание на моей неловкости. Ведь иначе я могу обвинить его в оскорблении.

– А, ну ладно, – и беззаботно пожимаю плечами.

– Простите, мисс, но почему вы стоите одна здесь? – любопытствует он заискивающим голосом. – Пройдемте к вашему спутнику. Он, наверное, потерял вас.

Ей-богу, он мне надоел. Пристал и не отстанет никак.

– Дело в том, что я слегка обижена на него. По дороге сюда мы разругались. Он не хочет покупать мне сумку от Chanel, представляете? – жалобно ною я, разве что слезы не пускаю. Оказывается, я тоже умею быть актрисой, когда этого требует ситуация. – Говорит, я много трачу денег. Да она всего пятьдесят тысяч долларов стоит. Ну не евро же! Я ему так и сказала: не купишь мне ее – не видать тебе… ну вы поняли, да?

Мужчина краснеет и тяжело сглатывает. Господи, что только не приходится говорить!

– Я понимаю, но… я обязан получить подтверждение вашим словам, простите.

– То есть, хотите сказать, я вас обманываю?! – и вновь недовольно начинаю шипеть на него.

– Нет, я не это имел в виду. Поймите, это моя работа. Меня могут уволить. Прошу, давайте пройдем к мистеру Соколову. Я выполню свои обязанности, заодно и вы помиритесь.

Вот черт! Что же делать? Игорь не должен меня видеть здесь.

– Ну раз того требует ваша служба… разумеется, пойдемте, – обреченно вздыхаю я и следую за мужчиной, направляющимся к моему якобы кавалеру. Но тут внезапно ударяет в голову мысль – сбежать. Останавливаюсь и тихонько пячусь назад. Прекрасно видя, что охранник не склоняется с намеченного маршрута, стремительно разворачиваюсь и спешу к выходу, искусно, прямо как официант, обходя живые препятствия на пути. Обернувшись напоследок в дверях, замечаю, как охранник обращается к Игорю. И тут-то он и обнаруживает пропажу, поэтому быстренько исчезаю за дверь. Уф, кажется, пронесло.

Спешу вверх по лестнице. На ней-то меня и застает голос охранника, что заставляет застыть на месте:

– Мисс, куда вы?

Помедлив, оборачиваюсь и мило улыбаюсь обоим мужчинам, что встали у подножия лестницы. Шокированный Игорь и сердитый охранник во все глаза уставились на меня.

– Я? Мое пальто наверху, – говорю я, как ни в чем не бывало, пальцем указывая на ступеньки позади себя. – А в чем дело?

– Дело в том, мисс, что мистер Соколов, – он показывает на Игоря, – утверждает, что понятия не имеет ни о какой Александре. Говорит, что пришел на мероприятие один. Получается, вы обманули меня, мисс.

– Я? Обманула? Неееет, – и энергично мотаю головой. Я намерена всё отрицать, и потому вновь включаю режим недовольной барышни: – Да как вы смеете вообще?! Я была о вас лучшего мнения. Вы меня очень разочаровали.

Немедля спускаюсь вниз и становлюсь рядом с Игорем, взяв его за руку. Затем немного подумав, решаю повиснуть на его шее. Для большей убедительности.