Два босса для меня

Второй вариант: Саня узнал, но мой спектакль сработал. Тогда он тоже может проверить, и тоже упрется в Переверзеву, подтвердит свои догадки и угомонится. Будем надеяться, что у нас именно второй вариант.

Третий вариант: Саня узнал и решил подождать развития событий… Решил следить… Тоже плохой вариант, как и первый. Потому что долго гонять на Бунинские аллеи я не смогу, Переверзевы возвращаются через два месяца, в конце лета… И, по идее, мне этого времени должно хватить для выполнения задания. А если за мной начнет приглядывать хитрый Саня, то не факт, что все получится.

Да у меня вообще удачный исход под вопросом, потому что компанию перекупили, я ни сном, ни духом, задача стояла на прежнее руководство… Ладно, этот момент я сегодня как раз и выясню.

Дома меня встретил громогласный рев Ксюхи, лай Портосика и бубнеж Варьки.

Все, как обычно.

Одна не хочет есть гречку, второй хочет писать, а третью все это достало и отвалите от меня.

Вздохнув, принялась разруливать локальный конфликт, за этим полезным занятием и провела еще полчаса.

Потом, как обычно, кормление всех, включая ничего за день не жравшую Варьку и жравшего все, что найдет в доме и на улице, Портосика, укладывание, сказка на ночь. И в двенадцать ночи – чай с надкусанной конфетой в одиночестве на кухне. Моя маленькая нирвана.

Запустила видеосвязь с Корнеем, пока ждала, порыскала по кухне в поисках сладкого. Нашла немного пожеванную гематогенку. Понадеялась, что это Ксюха ее покусала, а не Портосик, засунула сразу всю в рот, и в этот момент, по закону подлости, на экране появился Корней.

Я так и застыла в раздутыми от гематогенки щеками и глупым лицом, но Корней, вот железный чувак, даже вида не подал, что что-то не так.

– Приятного аппетита, – сухо поздоровался он, дождался, когда я, мучительно кривясь, протолкну застрявшую поперек горла гематогенку в организм и запью чаем, – чем вызван внеплановый сеанс?

Шпион недоделанный… Внеплановый сеанс, надо же… Будь его воля, морзянкой бы заставил переписываться.

– Форс-мажор, – ответила я и коротко обрисовала ситуацию со сменой собственников в холдинге. Про свое личное, чересчур даже личное, знакомство с новыми владельцами, естественно, не упомянула. Незачем.

Корней выслушал, покивал, а потом огорошил:

– Да, продажа планировалась, переговоры шли с зимы.

– О, как! – оценила я степень доверия ко мне, как к исполнителю, – а мне когда об этом планировали сообщить?

– А зачем? У вас задача не меняется.

– Как это не меняется? – не поняла я, – данные-то были на прежних владельцев…

– Данные вам были пересланы в качестве ознакомления, прошу не забывать, что работаете вы в другом направлении. И для этого не важно, кто собственники компании. Вернее, важно, но… Это не ваша печаль. Вам нужно только своевременно информировать о тендерах и ставках, вы помните об этом?

– Но сейчас, скорее всего, будет кадровая чистка…

– Да, но вас это не должно коснуться, будут убирать работников из других сфер и тех, кто предан прежнему руководству. Вы там без году неделя, менее всего под ударом.

– Как сказать…

– У меня точные данные. Не волнуйтесь и работайте. До первых торгов всего две недели.

– А могу я… Отказаться от задания?

– Безусловно, – тут же среагировал Корней, даже глазом не моргнул, скотина, – но будьте готовы вернуть не только аванс, но и неустойку в размере всей суммы гонорара, не только вашего, но и моего.

– Это с чего бы? – растерянно булькнула я, прикидывая перспективы. Пугающие…

– С того, что я теряю деньги, клиент теряет время, поиск нового исполнителя опять же… И учитывайте, что после такого выбрыка нормальных задач от меня не будет. Репутация, знаете ли…

– То есть… Вот так, да? А то, что я столько лет работала, ни одного провала, вообще? Это как?

– Именно потому, что ни одного провала, вы еще работаете со мной. И зарабатываете. Прилично, надо сказать. Гораздо больше, чем другие исполнители. Вас ценят, как аккуратного и надежного работника. Но это до первого форс-мажора, как вы понимаете… С чем связано желание отказаться?

– Э-э-э… Ни с чем, – тут же отбоярилась я, – просто оценивала перспективы, так сказать… Возможности… Мало ли что бывает в жизни…

– В жизни все бывает, да. Но рекомендую вам впредь не заниматься подобными оценками. Вы в них непродуктивны. До свидания.

Он отключился, а я еще долго сидела на кухне, обхватив ладонями голову и заставляя себя не паниковать.

Не получится соскочить. Никак. С такими людьми, как Корней, не шутят. И не дай Бог оказаться у них в должниках.

Он знает про Варьку, помогал мне ее в школу художественную устроить, к лучшему педагогу по живописи. Он знает про Ксюху, после родов бабла подкинул прямо душевно. Он все знает. Он найдет способ меня наказать, если я решу вильнуть.

Единственное, о чем он не знает, так это про Саню с Гномом. Та новогодняя история только нашей осталась, между нами тремя.

И сейчас рассказывать ее ему… Незачем. Он меня может с задания снять, конечно, но бабки все равно повесит. И даже не хочу думать, сколько лет я их буду отрабатывать.

Я выдохнула, наконец, приняв решение.

Я все сделаю. Придется надеяться на второй вариант.

Никаких больше прогулок по этажам, даже обедать буду в кабинете.

Надеюсь, беда минует.

Перед тем, как лечь спать, заглянула в комнату девчонок. Варька спала, скинув одеяло, жаркая козочка. Поправила, укрыла, на шее обнаружила странный синяк, похожий на засос… Поприглядывалась, но будить не стала. Хотя… Пятнадцать лет, рано ей с засосами…

Вот кто бы говорил, себя вспомни, тетя, блин…

Ксюха, мерзлячка моя, лежала, укутавшись, а в ногах ее привычно грел Портосик.

Я стояла, рассматривая так похожее на мое личико, и думала о том, что, вполне возможно, именно с папашей Ксюхи я сегодня в лифте проехалась. Не факт, конечно, но тут пятьдесят на пятьдесят…

Глава 4

Следующие пару дней ходила на работу чуть ли не огородами, тихонько скользя по коридору, потом по лестничным пролетам, потому что чур меня с этим лифтами и их потрясающей способностью останавливаться не вовремя. Если бы не этот гадский лифт, возможно, вообще бы ничего не произошло…

Мой офис на пятом этаже, и это нормально. Вот на пятнадцатом было бы тяжеловато…

Домой тоже ехала стабильно к Переверзевым и торчала на балконе по нескольку раз за вечер, развешивая и снимая цветные тряпки, вытряхивая половички, короче, изображая бурную домашнюю деятельность.

А на работе чутко прислушивалась к окружающей среде.

Но, к сожалению, окружающая среда вообще не отвечала мне взаимностью и не спешила раскрывать все секреты. А все потому, что место работы не способствовало.

Аналитики – ребята спокойные, вечно занятые, не болтливые, в отличие от всегда все знающей бухгалтерии и резво мимикрирующих под нужный настрой компании продажников, да и к тому же, мужики в основном, а потому слухами о смене руководства не баловались. А сама я спрашивать и нарываться не хотела, мне вообще по должности пока что не полагалось это все знать.

Вот я и не знала, типа.

Сидела себе, выполняла бесконечные рутинные задачи, формируя данные в таблицу, орудуя формулами, делая промежуточные выводы по каждому блоку. Потом это все у меня забирал Вадим, мой наставник на время стажерства, и перепроверял.

Конечно, ничего серьезного мне не поручали, да я и не рвалась. Все-таки аналитика – вообще не мое. Умею, но не люблю.

Все два дня я подспудно ждала какого-нибудь треша. Прямо ощущалось в воздухе, что что-то будет. Конечно, я себя успокаивала, пытаясь даже легкие аутотренинги проводить, но не особенно помогало. Чуйка, за годы работы ставшая чуть ли ни единственным моим мерилом, орала, что все не просто так.

Корней требовал информацию по торгам, для этого мне необходимо было залезть в базу данных и применить специальный код, чтоб выйти на личные машины руководителей, но я боялась. Вот росла во мне уверенность, что стоит дернуться, и сразу пропалюсь.

Корней не понимал истинных причин задержки, нудел по видеосвязи до противного зубовного скрежета, я же просвещать его не собиралась, отговариваясь всяким невнятным бредом. Но ситуация накалялась…

– У нас сегодня совещание с Борискиным, – уже ближе к вечеру руководитель аналитического, Антон, решил все-таки раскрыть рот и порадовать подчиненных сверхурочной веселухой.

Все отчетливо застонали. Борискин, финансовый директор компании, славился умением проводить многочасовые совещания, где страсть как любил выступать. Подолгу. А если на совещаниях присутствовали смежники, например, ребята из коммерческого или логистического, то сотрудники имели возможность наблюдать битву титанов в режиме реального времени. Вживую, так сказать.

– Ничего не знаю, все должны быть, новые собственники тоже будут.

Ой…

– И я должна быть? – пискнула я из своего закутка, взволнованно поправляя очки.

– Алиса может идти домой, – милостиво разрешил начальник.

О, да! Ура!

Я коротко кивнула, ловя на себе завистливые взгляды коллег, отвернулась к экрану.

– Хотя нет, – тут же переменил мнение начальник, а у меня сердце с печенкой местами поменялись от мгновенного напряжения, – Алиса останется тут и сваяет мне сводную таблицу по данным от логистов.

Мне только вздохнуть оставалось, громко, надеясь, что получилось достаточно мученически. А на самом деле, буквально радость затопила! Одна буду в отделе, быстренько все открою, перекопирую и закрою! Конец рабочего дня! Никто и не заметит! Удача какая, надо же! Не зря, значит, аутотренинг делала! Вот и не верь после этого психологам с их практиками!

Через час коллег вымело на совещание.

Для вида проводив их кислым лицом и унылым вздохом, я еще минут десять ковырялась в сводной таблице, прилежно внося туда свежие данные от логистов.

Потом попила кофе. Походила по кабинету, чутко вслушиваясь в шум из коридора. Там хлопали двери, разговаривали сотрудники, толпясь у лифта. Пятница, короткий день, все домой или не домой спешили. Кто к детям, кто в бары, надираться, снимая стресс рабочей недели, и танцевать. Только аналитикам не повезло, их сегодня финдирекция танцует.

Через десять минут стало совсем тихо.

Я вернулась к компьютеру, со скучающим видом раскрыла таблицу и запустила специальную программку, подменяющую программу корпоративного слежения. установленную на каждую машину в офисе. С помощью такого функционала служба безопасности отсматривала тех, кто филонит, лазит в соцсетях, много переписывается на неслужебные темы или играет в онлайн-игры на рабочем месте. Взломать машину финдиректора, одного из принимающих решение по ставкам специалиста, не составило труда. Понятно, что итоговое мнение по цифрам высказывали руководители, но они же цифры не с потолка брали, их как раз менеджмент топового уровня и предоставлял.

Скопировав информацию, быстренько убрала все бэки, зачистила дороги, отрубила программу, доделала сводную и с чистой совестью отправилась домой.

Если мне так будет и дальше везти, то, вполне вероятно, до конца следующей недели уже свалю отсюда.

Я была настолько оптимистично настроена, предвкушая два дня выходных в компании Варьки и Ксюхи и скорое избавление от задания, что совсем забыла милую привычку фортуны в самый неподходящий момент поворачиваться ко мне жопой.

Такое редко бывало, да метко.

Последний раз, например, когда, уже все сделав в доме Ковра, я задержалась у холодильника, чисто по-детски решив притащить Варьке чего-нибудь сладкое, и напоролась на двух хищных Дедов Морозов…

По привычке пройдя мимо лифтов, я шмыгнула на лестницу, полетела вниз, радостно перескакивая через ступени, и неожиданно вперлась в кого-то.

Этот кто-то обхватил меня каменными ручищами, придержал, да так шустро и ловко, что даже дернуться не получилось, а затем над головой прогудел знакомый веселый голос:

– Опа! И кто это у нас тут?

Глава 5

– Ох, нихера ж себе, кто у нас тут… – Гном держал меня крепко, так, что не вырвешься при всем желании, и, похоже, был в диком шоке от ситуации.

Я только бестолково вытаращилась на него через свои огромные окуляры, читая в обалдевших глазах напротив явное узнавание и с тоской понимая, что игра в актрису тут не не прокатит… Или прокатит? На всякий случай вцепилась ногтями в широченные запястья и тихо зашептала, кругля глаза какающей мышкой:

– Пустите, пожалуйста… Я боюсь…

– Ага… – он кивнул машинально, но отпускать даже не подумал. Наоборот, сжал сильнее, руки заскользили по плечам, а затем одна очень даже определяюще легла на талию, а вторая придержала за подбородок, не давая увести взгляд:

– Лика…

Да что ж они памятливые такие? Ну одна же ночь, одна! Какого хера так в память врезалась и одному, и второму?

Но на риторические вопросы и досаду времени не было, надо как-то решать вопрос, вырываться!

– Вы ошиблись… Ошиблись… – никак не получалось себя сдержать, стоять прямо, не провоцируя зверя. Знала же, что лишнее вошканье только градус добавляет! Нет, блин…

От его ладоней шел жар, от его глаз буквально оторопь брала. Я и забыла, насколько он… темный.

– Да? Ошибся? – Гном неожиданно притянул меня еще ближе и, так и не позволив увернуться, поцеловал.

Да так, что я буквально обмякла в его лапах, понимая, что малейшее сопротивление вызовет обратную реакцию. Сама себе удивляясь, раскрыла рот податливо и, не в силах остановиться, застонала слабо и беспомощно в жадно мучающий мои губы рот. Эта дурацкая реакция, которую просто не смогла в этот момент проконтролировать, запустила целую цепь последствий.

Гном засопел, усилил напор, жадно сжимая меня еще крепче, поднял над полом, заставив беспомощно дернуть ногами, подхватил под задницу и посадил на себя, припечатывая широченной лопатообразной ладонью так, что ни дернуться, ни оторвать.

Мне ничего не оставалось, только обхватить его за шею и подчиниться.

Его поцелуй разбудил какую-то дурацкую совершенно память тела, зажег все внутри, заставил пульсировать низ живота и дико выпрыгивать из груди сердце.

Мне было хорошо с ними той ночью. Так хорошо! Так сладко… Тело это помнило. И теперь, похоже, эгоистично желало повторить кайф.

От Гнома пахло табаком, похоже, он курил здесь, на лестнице, и этот запах, и горький вкус его губ дурманили, забивая воспаленные рецепторы сумасшедшим предвкушением продолжения…

Я ничего не могла с собой поделать. Я его хотела.

Гном, наконец, оторвался от моих губ, лизнул напоследок нижнюю, мягко подбросил так, чтоб удобнее сиделось, усмехнулся моему, наверняка, совершенно ошалелому взгляду:

– Ну что, Лика… Или не Лика… Пошли, поговорим… Тут есть один знакомый твой, он тоже будет не против поболтать…

Опомнившись, я продолжила жалко сопротивляться:

– Нет, вы ошибаетесь… Отпустите… Я… Испугалась просто… Вы напали… Отпустите…

Последнее слово прямо со слезой получилось, очень прочувствованно и красиво.

Жаль только, вообще никакой реакции не вызвало.

Гном не собирался отпускать свою добычу, все время поглаживал большими пальцами крепких ладоней по заднице, с намеком так, очень даже понятным.

– Ну да, ошибаюсь… Не пизди, малыш. Я твой вкус из миллиона узнаю.

– Не понимаю, о чем вы… Не понимаю… Отпустите…

Партия безнадежно проиграна, это было ясно, как день.

Но я не могла просто так сдаться и продолжала жалко шептать, упрашивая отпустить, уверяя, что он ошибся, и я не знаю никакой Лики, что звут меня Алиса, и я тут просто работаю…

Он слушал, кивал и… Неумолимо тащил меня по лестнице вверх, все выше и выше… На директорский этаж.

Администрация у нас находилась на десятом, но Гном, казалось, даже не ощущал ни моего веса, ни лишних пять этажей.

Я, поняв, что слова не достигают цели, решила заплакать. В прошлый раз это заставило их затормозить, может, и сейчас свезет?

Но Гному было пофиг.

– Не переживай, Лика, или Алиса… Не важно. Сейчас мы поговорим и все выясним, – спокойно говорил он, успевая перепрыгивать по лестнице через две ступеньки вверх, вытирать мне слезы со щек и поглядывать по сторонам.

Бог мой, да он терминатор, вообще ничего не берет же! Впору орать дурным голосом: “Несет меня лиса за темные леса…”. Только тут не лиса, а черный, матерый лис.

Но несет с той же целью, что и лиса дурного, попавшегося на ее удочку петушка. Чтоб сожрать.

Черт…

Я, не прекращая плакать, спешно начала продумывать легенду. Понятно, что нес Гном меня к Сане, который всегда был более вменяемым в их дебильном тандеме. Не зря же он при встрече со мной внял голосу разума и отпустил. Логика же! А не тупое: “Твой вкус я из миллиона узнаю”.

Боже, бред какой… Кто только на него ловится?

Я, например. Несмотря на откровенную чушь, когда сказал Гном это все, внутри прямо что-то взорвалось на манер новогодней хлопушки… Дура я все-таки. Все неправильно сделала тогда. И сейчас делаю.

Сопротивляться всерьез нельзя, хотя я могла бы устроить дикий тарарам на все одиннадцать этажей. Но тогда нас бы увидела куча совершенно лишнего народу, а моя деятельность мгновенно прекратилась бы. А так есть шанс выбраться с минимальными потерями. Главное, работать в изменившихся обстоятельствах и с новыми вводными…

– Пахнешь, пиздец как, Лика…

– Я не Лика…

– Ну да. Вот мы и пришли. Саня, смотри, кто у меня тут!

Глава 6

Когда-нибудь в старости, если я, конечно, до нее доживу, что вряд ли с моей деятельностью, я буду вспоминать самые забавные моменты своей жизни. И вот что я хочу сказать: физиономия Сани в тот момент, когда Гном предъявил меня ему в качестве трофея, явно будет топчиком в этих воспоминаниях.

Это надо было видеть, как округлились холодные глаза, как вытянулась всегда невозмутимая физиономия. Клянусь, это было забавно. И я бы даже, может, посмеялась бы. Если б не понимала, что изумление временное, а вот проблемы, которые я себе навешала на задницу, обещают быть постоянными…

Как говорили мудрые, в любой критической ситуации лучше промолчать и понаблюдать, чем высказаться и впереться.

Потому я молчала. Строила из себя безумную кошатницу, лупала испуганно ресницами и прижимала тощие ручки к широкой блузе в том месте, где предполагалась грудь.

Короче говоря, выглядела жертвой жуткого человека, несчастной девушкой, не понимающей, что происходит.

Саня посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Гнома, потом опять на меня, в этот раз пристальнее, сощурив веки.

– Вот как… – пробормотал он, выходя из-за стола и медленно приближаясь ко мне.

Гном к тому времени уже успел отпустить меня с рук, и я этим тут же воспользовалась, чтоб распластаться по двери в беспомощной позе. Ну жертва, как же без этого-то?

– Ага, – радостно оскалился Гном, – Лика! То есть, не Лика, само собой, а… Как ты там сказала, тебя зовут? Алиса?

Я закивала на манер собачки на торпеде и глаза так же вытаращила.

Саня поморщился, глядя на этот цирк:

– Значит, я не совсем мозги пропил… Не ошибся…

– Чего? – Гном, перестав созерцать меня с удовлетворением охотника, поймавшего вместо одной утки целых двух уток, развернулся всем корпусом к Сане. Надо сказать, у него это на редкость круто получилось: такой терминатор, массивный и быстрый, – то есть, ты в курсе уже? Ее видел? И когда собирался мне?.. Или… – тут он сделал паузу, а глаза стали еще чернее, жестче, – или не собирался, сучара?

– Гном, мозги включи! – с досадой рявкнул Саня, – не до этого сейчас!

– Очень, блять, до этого! – не согласился Гном, – а я-то думаю, какого хера вообще меня в Эмираты, а сам, типа, тут остается… Типа, работать… Подвижник! Трудоголик сраный!

– Гном! – Саня, которого, судя по всему, поймали на горячем, дернул углом рта, злобно посмотрел на приятеля, а затем на меня. Тоже злобно. Я тут же прикинулась умирающей ветошью, а сама лихорадочно прокручивала в голове новые данные.

То есть, Саня моей игрой не впечатлился. Это понятно. И печально, чего уж там. Решил проверить и проверял все это время…

Видимо, проверка принесла свои плоды, раз он задумал сначала избавиться от возможного свидетеля (конкурента? нет, бред, я не Елена Троянская, чтоб войну затевать), а потом уже со мной предметно пообщаться… Ох, не зря у меня задница подгорала все это время! Как чувствовала!

Что успел раскопать? Вряд ли что-то криминальное, времени мало, спецы со мной работали хорошие, Корней мышей умеет ловить, а значит, пока что только про Переверзевых… Надо топить этот момент. Ошибка, случайность, все дела…

– Я с тобой еще поговорю на эту тему, друг, – последнее слово Гном произнес издевательским тоном, но Саня вообще не впечатлился.

После жестких меряний взглядами, они одновременно развернулись ко мне. Синхронисты, чтоб их.

– Ну что, Алиса, – спокойно сказал Саня, – может, хватит уже? Проходи, садись. Поговорим.

– Я не понимаю…

– Алиса Переверзева, дведцать один год, живет с бабушкой и четырьмя кошками… Адрес сказать?

– Нет… Я его и так знаю…

– Погодь, какой двадцать один? – заволновался Гном, – Лике же двадцать было… Шесть лет назад…

Он внимательно оглядел меня, словно ища признаки возраста. И вранья. Но я только лицо сделала испуганное.

– Вот и я подумал… Не сходится… – проговорил Саня, не сводя с меня внимательного взгляда, – садись, Алиса… Садись. Долго говорить будем.

– Нет… – я с трудом сглотнула сухой ком в горле, – я постою…

Гном шагнул ко мне, прижал к двери, прихватил опять за подбородок, изучая пристально мое лицо.

– Пустите… Пожалуйста… – прошептала я, выдавливая горькую слезу.

До этого не помогло, но теперь-то их тут двое… Может, хоть одного проймет. Саня в прошлый раз не хотел меня трахать… Ну, или хотел, но сопротивлялся, называя малолет… Ох, черт!

Легенда полностью сложилась в голове, и настолько складная, что я от облегчения зарыдала слезами счастья.

Мужчины ощутимо напряглись. Женские слезы – великая вещь, знаете ли…

– Ну хватит, – не выдержал первым Саня, подошел, вынул меня из лап Гнома, – какого хера застыл? Успокоить ее надо!

– Ага… – Гном моргнул пару раз, потом усмехнулся удивленно, – слушай… Первый раз вижу, чтоб баба так красиво и заводяще плакала…

Эй, я тут вообще-то разжалобить пыталась! А не вот это вот все!

– Изврат гребанный, – прокомментировал его высказывание Саня, силой усаживая меня на стул и ставя передо мной стакан воды.

Я тут же благодарно к нему припала, радуясь возникшей паузе и лихорадочно вертя в голове все детали сложившегося паззла.

Может получиться! Вполне может получиться!

Мужчины расположились стратегически: Саня напротив меня, на стуле, подавшись вперед и сложив локти на коленях, а Гном – у двери, блокируя выход.

Ну-ну…

Вы меня сейчас сами отсюда выпустите, мальчики… И еще и приплатите, чтоб молчала…

Глава 7

– Простите меня, – пошла я ва-банк, наконец решив, что пауза достаточно драматично затянулась.

Сложила руки на коленях по-сиротски, опустила глаза, губы, припухшие сначала от жесткого поцелуя Гнома, а затем от слез, разнесло на пол лица. Короче говоря, так себе зрелище… Я надеюсь…

– Та-ак… – с удовлетворением протянул Гном, – значит, это ты, да?

– Я, – покаялась я, трогательно шмыгнув носом, – простите… Я не хотела… Я так испугалась…

– Когда? Тогда, или теперь? – Саня откинулся на спинку стула, взял сигареты, прикурил, разглядывая меня пристально и строго. Было что-то еще в его взгляде, такое… Жутковатое. Но я не могла, естественно, распознать, что именно, в деталях. Ну и ладно, будем надеяться, что и не придется…

– Теперь… – сделала еще одну драматическую паузу, выдохнула со слезами, – и тогда…

– Ну хорошо… Давай по порядку рассказывай, малышка… – Гном отлип от двери, взял второй стул и установил его рядом с Саниным, но чуть ближе. Таким образом они запирали меня собой в угол стола, и это не добавляло позитива. Но ничего… Посмотрим…

– Что рассказывать? – опять шмыгнула я носом и некультурно вытерла сопли ладонью, пристально отслеживая реакцию мужчин: не промелькнет ли отвращение? Не промелькнуло… Ну да, не с моим везением…

– Как тебя зовут? – задал вопрос Саня, – и что ты тут делаешь?

– Алиса, – покаялась я, – Алиса Переверзева…

– И почему же ты, Алиса Переверзева, внезапно стала Ликой Ковровой? Да еще и такой шустрой, все знающей про их семью? – Саня внимательно смотрел на меня, судя по всему, не веря признаниям. Должно быть, напридумывал себе черти чего… Надо быть убедительней! Надо!

– Я просто… Понимаете… Я… Ох… Я дружила с Милой Ковровой… Это племяшка дяди Гриши… Я часто у них в доме бывала…

Мужчины переглянулись, потом Саня кивнул поощрительно:

– Продолжай.