Путь подкидышей. Книга вторая. Алтын

– Сплю, – отозвалась Алтын из-под одеяла. – Я вообще решила спать, не просыпаясь, всю оставшуюся жизнь. Так будет значительно проще.

– Дай-ка мне укрыться, – Ракушка, пыхтя, придвинула поближе к кровати тяжелое кресло, устроилась в нем и потянула на себя пушистое одеяло, достаточно большое для них двоих.

Алтын положила подушку повыше и села.

– Ну, чего пришла? – спросила она мрачно. – Нормальные люди ночью спят.

– Так то нормальные, – возразила Анхеле. – У тебя, по-моему, сна ни в одном глазу. А мне в моей спальне одиноко и страшно. И вообще, я хочу назад в Альквисту. Я, собственно, пришла спросить. Ты не обидишься, если я завтра после праздника уйду?

– А если обижусь, ты останешься, что ли? – проворчала Алтын. – Давай, убирайся. Можешь даже не ждать до завтра. Что тебя тут держит?

– Нет, до праздника я не уйду, – отказалась Ракушка. – Хитренькая какая. Сама, значит, отправишься на корабле кататься, а Ракушка убирайся?..

– Эгоистка, – сказала Алтын и надолго замолчала.

Наконец, Ракушка поерзала в кресле и спросила:

– Ты о чем думаешь? О празднике или о Гроше?

– Ни о чем я не думаю. Марш спать.

Ракушка хихикнула и закуталась поплотнее.

– А твой Джереми завтра будет на балу?

– Никакой он не мой!.. И вообще, его здесь нет. Он в море.

– Жалко, – сказала Ракушка и зевнула. – Я хотела на него посмотреть… Слушай, Рыжая, я у тебя тут посплю, ладно?

– Спи, если не будешь стаскивать с меня одеяло. – Алтын кинула ей одну из подушек и улеглась, отвернувшись к стене. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – сонно мурлыкнула Анхеле и моментально заснула, как засыпают маленькие дети.

А Рыжая еще довольно долго лежала с закрытыми глазами и слушала, как за окном начинает с тихим стуком накрапывать дождь.

Глава 6

Грош отбросил книгу и встал. Собственно, то, что он держал в руках, трудно было назвать книгой. Полупрозрачный моток шевелящихся нитей, заключенных в шестиугольники, и отдаленно напоминающий гнездо. Читать в полном смысле слова такую «книгу» было невозможно – ее нужно было медленно поворачивать определенным образом, и тогда слова возникали в голове сами собой и складывались в предложения. Но Грош быстро приноровился. Он вообще был хорошо обучаем, Риа его хвалила. Риа приходила каждый день, ее сморщенное лицо с вечной безмятежной улыбкой было едва ли не единственным человеческим лицом, которое молодой король имел счастье наблюдать в Агарти. Иногда, во время экскурсий по городу, на заднем плане мелькали какие-то фигуры, которые он не успевал рассмотреть, но чаще улицы и здания были пустынны. Изредка до него доносились тихие обрывки мысленной речи, но он не улавливал слов. Скорее всего, потому, что эти слова предназначались не ему.

Грош научился мысленной речи сразу, как только они с Риа пересекли границу Агарти. В первые несколько минут ощущение было пугающе необычным – старуха взяла его за руку, и он услышал ее голос: «Ну, вот, малыш, мы и пришли». Голос сам собой появился у него в голове – Риа не разжимала губ. Фраза была произнесена на языке Альквисты, в этом Грош мог бы поклясться. Уже потом старуха объяснила ему, что различие в языках не имеет никакого значения в Агарти, что слова – только подпорки, а понятия, которые они символизируют, даже абстрактные, могут передаваться от живого существа к живому существу напрямую, как передается сигнал по цепочке нейронов.

– Ты же понимаешь, когда твоя кошка хочет есть, – сказала старуха. – Для этого тебе не нужно, чтобы она говорила с тобой человеческим голосом. Если бы в Агарти водились кошки, ее речь точно так же звучала бы у тебя в мозгу. Только, разумеется, фразы были бы гораздо примитивней.

Кошек в Агарти не было. Впрочем, Грош вообще не видел тут никаких животных. Это было странное место, но приходилось признать, что атмосфера в нем была удивительно умиротворяющей – молодой король не тосковал, не скучал и не печалился, Альквиста как будто отодвинулась очень далеко, и Грош порой рассеянно удивлялся сам себе, когда случайные воспоминания о матери, брате или Алтын не вызывали у него никаких чувств.

Впрочем, один-единственный раз страх и смятение проснулись в нем. Это случилось в самом начале его пребывания в Агарти, в Музее кукол. Разумеется, это место не было музеем, и никаких кукол там тоже не было. Грош так назвал для себя один из многочисленных тоннелей, из которых, собственно, и состоял город. Туда в один из первых дней Риа отвела молодого короля. Он так и не понял – зачем, а старуха воздержалась от комментариев. Больше они туда не ходили, и Грош не любил вспоминать тот визит: воспоминания почему-то нарушали его безмятежность.

Тот тоннель был хорошо освещен, как и все улицы в Агарти. На всем протяжении в стенах были устроены неглубокие ниши, и ни одна из них не пустовала. Прозрачный материал вроде стекла, которым эти ниши были защищены, позволял видеть как будто висящие в воздухе абсолютно неподвижные фигуры. Это были не куклы, Грош понял это сразу. Глаза у некоторых были закрыты, у других открыты. Те, что с открытыми глазами, кажется, смотрели прямо на молодого короля, но не видели его. Какой-то полуголый смуглый человек с худым измученным лицом, коротко остриженная барышня в нелепой рубахе, обгорелой по подолу, бледный мальчик, одетый в подобие военной формы…

– Кто это, Риа? – Грош не хотел признаваться, что чувствует себя неуютно.

– Избранные, – безмятежно ответила старуха. – Ты тоже избранный.

– Но я-то жив, – возразил Грош, невольно отступая от ниши с мальчиком.

– Они тоже живы. Просто их время еще не пришло.

– А когда придет?

Старуха пожала плечами.

– У каждого по-разному. Пойдем, малыш. Ты увидел все, что нужно.

С тех пор Грош, конечно, поумнел и многое узнал про Музей кукол, да и вообще про жизнь. Самой первой книгой, которую Риа вручила ему и научила, как читать, была «История Времен» – захватывающее изложение событий, случившихся задолго до пришествия Суши и давно стершихся из памяти человечества. Он прочел книгу до конца – до скрупулезного перечисления пророчеств, связанных с Аквилоном, – и начал читать заново. Там, помимо всего прочего, были изложены самые полные сведения о Суши, ее зарождении и ее судьбе. А также о судьбе Альквисты. Там было то, чего Грош никогда не изучал в гимназии и колледже – знания, которые были скрыты либо недоступны никому в Альквисте.

Альквиста. Родной дом. Королевство-призрак, лежащее внутри Суши, скрытое Сушью, точно так же, как грифон скрывался внутри самого Гроша. Непроявленный снимок, смутный альтер бескрайней пустыни, ждущий своего часа, чтобы выломаться из песка, как крылья грифона выламывались из лопаток короля-оборотня…

В книге рассказывалось и про Избранных. В «Истории Времен» не было картинок, но по описаниям Грошу удалось распознать несколько фигур из Музея.

А главное – он понял, что избранность ничего не значит. То есть, значит, конечно, но не для самих Избранных, и даже не для человечества как некой духовной общности, а только для тех, кто создал Агарти миллионы лет назад и постоянно поддерживал жизнь в «пробирках» с образцами. В Музее кукол, да.

Сопоставив некоторые факты, он даже смог предположить с большой долей вероятности, почему сам оказался в числе Избранных. Похоже, все дело было в генах. В уникальной чистоте крови.

С кровью была связана инициация оборотней. Эксперименты с кровью положили начало Суши, и они же должны были привести к ее метаморфозу. И его королевская кровь подходила для этого лучше всего. Именно об этом, видимо, говорил Джизус.

Открытие не задело Гроша и не смутило – все то же странное равнодушие к собственной судьбе, которое вселял в молодого короля воздух Агарти, помогало ему избежать ненужных переживаний. Даже то, что последние две недели его морили голодом, не мешало Грошу. Он и раньше не отличался аппетитом, так что поначалу даже не заметил отсутствия еды. А потом Риа объяснила, что воздержание от приема пиши – это очищение физического тела, один из этапов подготовки. Грош не стал уточнять, к чему. Ему было все равно. Впрочем, кое-какое любопытство он все же проявил, спросив у Риа, почему из двух чистокровок был избран именно он, а не его отец. Он ожидал, что Риа ответит, что Ибрис Восьмой слишком стар, но она сказала совсем другое:

– Я попросила у Энки тебя, малыш. Если тебя возьмет Сушь, ты умрешь. А мне нужно, чтобы ты был жив. Тогда Джереми ничего не будет угрожать. Для меня это важно.

– Кто такой Джереми? – спросил Грош без особого интереса.

– Твой двойник, – ответила старуха спокойно. – Приступай к медитации.

Грош очень смутно помнил разговор у пещеры, во время первой встречи с Риа. Анджело… Ракушка с ее бессвязным переводом… Все это было уже неважно теперь. Но после слов Риа о Джереми Грош стал иногда думать о своем двойнике. Хотя в последнее время его мысли не задерживались ни на чем особо, как будто тело, становясь все более легким, постепенно утрачивало связь с землей и другими человеческими существами. Все они казались призраками, такими же нечеткими, как тени, мелькавшие иногда на краю зрения во время прогулок по бесконечным тоннелям Агарти.

– Малыш?

Риа, как всегда, появилась неслышно.

– Чикуато, батанья, – машинально произнес Грош, и старуха улыбнулась всеми своими морщинками.

– Когда ты говоришь со мной по-гуамски, ты становишься совсем как Джереми. Сколько раз ты сегодня медитировал?

–Не помню, – Грош пожал плечами. – Может быть, десять. А может быть, три. Время течет так странно…

Риа удовлетворенно кивнула.

– Ты почти готов, малыш. Голода не испытываешь?

– Нет, – Грош внезапно нахмурился, как будто что-то вспомнив, и медленно произнес: – Послушай, Риа… Я бы хотел посмотреть на небо.

– На небо? – старуха озабоченно вгляделась в его лицо, взяла за запястье маленькой цепкой лапкой, потом пощупала лоб и облегченно вздохнула. – Я спрошу. Может быть, это можно будет сделать, когда ты будешь совсем готов.

Глава 7

Широкий подол раздулся под порывом ветра синим колоколом. Рыжая этим утром настояла на длинном платье, несмотря на гримаску, которую якобы незаметно скорчила секретарша отца, считающая, что девушки в таком возрасте не должны носить длинного.

Платье было аквамариново-синим, что очень шло к рыжим волосам Алтын. Сшито оно было довольно просто, но дорогая ткань струилась красивыми складками. А Ракушка, как ее ни уговаривали, ни за что не захотела надеть что-нибудь приличествущее случаю, и щеголяла в любимом наряде из драных черных кружев, спадающем с плеча, и вельветовой шляпе. Правда, к шляпе она в припадке кокетства приколола сорванную по пути к набережной позднюю пурпурную розу. Выглядела Анхеле, надо сказать, весьма живописно со своей блестящей копной каштановых волос, выбивающихся из-под обвисших полей, в черных кружевах и солдатских ботинках.

Чайка неожиданно вскрикнула прямо над головой, и Алтын, как всегда, вздрогнула и, как всегда, обругала себя за это. Ракушка рассмеялась, поймала норовившую улететь шляпу, и, держа ее двумя руками, посмотрела вверх, в синюю бездну неба с несколькими белоснежными перышками облаков.

– Красота, – сказала она с чувством и подмигнула Алтын. – В Альквисте сейчас зима. А тут красота-красотища!..

Белые корабли выстроились в заливе, расцвеченнные яркими флажками. На набережной играла музыка, и здесь, на палубе, тоже играла музыка, и разные мелодии сливались в какой-то неудержимо-бравурный, искрящийся то ли вальс, то ли марш. «Амбассадор», личный прогулочный катер господина регента, величаво отошел от причала, направляясь в сторону маяка. Легкие яхточки сопровождали его, точно чайки. На залив было больно смотреть – так сияла под солнцем водная гладь.

– Фабула марина, – задумчиво сказала принцесса.

– Да, – согласилась Анхеле. – А на Гуаме сезон дождей.

Алтын внимательно посмотрела на подругу. Выражение лица Ракушки не изменилось – она все так же улыбалась, глядя в небеса, но в ее тоне Рыжей почудилась грусть.

– Ты думаешь, там твоя родина? – спросила она и взяла Ракушку за руку.

Анхеле пожала плечами.

– А откуда бы тогда я знала гуамское наречие?..

Набережная постепенно удалялась, перед глазами разворачивался залив, и сделалось видно, что маяк, на который Алтын так любила смотреть, стоит на острове, соединенном с берегом мостом или дамбой – массивные сплошные опоры вырастали из воды, как стена, и видны были узкие окна высоко над волнами.

– Там кто-то живет? – с любопытством спросила Анхеле. Она уже забыла про свою грусть.

– Где, на маяке?

– Да нет, внутри моста.

– Вряд ли, – сказала Алтын с сомнением.– Хотя я не знаю. С пляжа этой постройки вообще не видно, а в той стороне я никогда не была. Возможно, там какие-нибудь технические помещения для обслуживания моста.

– Скукота, – Анхеле с упреком посмотрела на принцессу. – Вечно ты придумываешь всякие рациональные объяснения.

– А ты бы хотела, чтобы там жили привидения?

– Ну… – Ракушка призадумалась. – Например, прекрасный узник. Юный и печальный.

– Как романтично, – сказала Алтын ехидно. – Воображаю, что сказал бы Кальвин.

Ракушка сердито натянула шляпу на глаза и отодвинулась.

– Дура.

– Сама такая.

– Смотри, не поскользнись, когда будешь бежать к своему Джереми со всех ног.

– Кто, я?! – Алтын вспыхнула.

– Барышни, хотите лимонаду? – Регент Абель Рем, сменивший по случаю праздника серый френч на белоснежный парадный мундир с серебристым волчьим хвостом на плече, махнул рукой мальчишке с большим подносом, уставленным нарядными разноцветными бутылочками в форме бутонов. Мальчишка расторопно подбежал, и Алтын взяла одну из бутылок. Ракушка покосилась на нее и тоже взяла. Пробки были устроены таким образом, что, стоило их повернуть, из середины бутона выскакивала пластиковая соломинка, позволяющая пить, не расплескивая содержимое, даже во время качки. Барышни одновременно приникли к трубочкам и сделались похожи на колибри. Регент, глядя на них, улыбнулся про себя пришедшему в голову сравнению и в который раз подумал, что Алтын очень похожа на свою мать.

«Амбассадор» подходил к острову все ближе, громада моста надвинулась, и уже можно было рассмотреть клочки сырого зеленого мха между огромными камнями и пыльные витражи в окнах.

– Кто это додумался сделать цветные стекла в технических помещениях? – сказала Анхеле противным голосом, не глядя на принцессу.

– Вы про мост? – Регент закинул голову и сощурился от солнца. – Это не технические помещения. Прежде это называлось Замок на Водах, там селили фавориток. Потом в нем была таверна «Путь к маяку», она процветала много лет, пока старый хозяин не умер. Теперь там только крысы.

– И привидения, – добавила Алтын себе под нос.

– Кстати, да, – неожиданно согласился регент. – Говорят, там встречаются призраки.

– Альтоон!..

Рыжая вздрогнула и обернулась.

– А вот и один из них, – изумленно сказала Ракушка.

С палубы одного из легких катеров, перевозивших гостей на маяк, принцессе махал рукой Джереми. Тонкий, как обугленный прут, в своей черной морской форме, издалека он был вылитый Грош. Регент нахмурился, вглядываясь в его силуэт на палубе, потом обернулся и внимательно посмотрел на дочь. Алтын этого даже не заметила.

– Джереми! – крикнула она и засмеялась. – Как ты здесь оказался?..

– Чи свора фонда ту, оро нинья!

– Что он сказал? – Рыжая нетерпеливо обернулась к подруге.

– Он сказал, что обещал найти тебя, – выражение лица Анхеле было недоверчивым, как у ребенка, впервые увидевшего морского слона. – И назвал тебя оро нинья – золотая девочка… Слушай, он что – действительно двойник Гроша?

– Ну, ты же видишь, – Рыжая пожала плечами, не отрывая глаз от удаляющегося катера.

– Кто это, Алтын? – спросил регент неожиданно сурово. – Судя по эполету, уже старший офицер, несмотря на молодость. Где ты с ним познакомилась?

Рыжая в замешательстве посмотрела на отца.

– На набережной… довольно давно. Его зовут Джереми, он, кажется, с Коатля… Их корабль приходил к нам в порт. Я не знала, что он будет на балу. Он что, тебе не нравится, папа?

– Мне не нравится, что ты знакомишься на улице с кем попало, – отчеканил регент. – Не забывай, что ты принцесса. А этот мальчишка всего лишь маримэн.

– Наверное, у нас это фамильное!.. – Рыжая осеклась. Она не хотела дерзить отцу. – Прости, папа. Я не знаю, зачем я это сказала.

Регент молча повернулся и пошел прочь, сутулясь чуть больше обычного.

Белые яхты сгрудились вокруг «Амбассадора», словно чайки вокруг альбатроса. Остров был уже совсем близко, и башню маяка невозможно было рассмотреть, не запрокидывая головы.

– Приготовьтесь к высадке, барышни, – Астрах широко шагал к ним по залитой солнцем палубе. – Придется спускаться по трапу, здесь, на острове, совсем не такой комфортабельный причал, как в порту. Если пожелаете, я велю матросам перенести вас на руках.

– Нет уж, спасибо, – отказалась Рыжая решительно.

Берег приблизился, и стало ясно, что падение в воду барышням не грозит: страшный трап был вовсе не трап, а нарядные мостки с резными перильцами, по которым мог сойти и годовалый ребенок. Ракушка пронеслась по ним во мгновение ока. Алтын последовала за ней чуть менее быстро и более осторожно: мостки слегка раскачивались при каждом шаге, вода плескалась, и у принцессы совсем немного, чуть-чуть, но все же закружилась голова.

– Вока, нинья, – крепкая рука подхватила ее и помогла сойти на твердую землю.

– Скажи ему «гранто», – Ракушка пританцовывала наверху, на лужайке. Вдалеке за ее спиной колыхалось под ветром что-то алое, белое и синее – это были полосатые шелковые шатры, раскинутые на каменистом берегу вокруг маяка. А еще дальше высился сам маяк – мощная громада сурового серого камня.

– Гранто, – произнесла Алтын с улыбкой. – Что ты здесь делаешь, Джереми? Астрах, кажется, говорил, что на маяке будет избранная публика. Ты что – избранный?.. Анхеле, ну, спроси же у него, как он сюда попал!..

Слово «избранный», кажется, было знакомо юноше – Алтын почудилось, что по его лицу пробежала какая-то тень. Но он тут же обернулся к Ракушке, построившей, похоже, не слишком удачную фразу, и, вежливо улыбаясь, стал ей что-то говорить. Анхеле важно кивала.

– Его корабль пришел под утро, – пояснила она принцессе. – У него в порту есть приятель, который имеет в собственности прогулочный катер и ежегодно обслуживает знатную публику на балу в честь выпуска кадет. Джереми договорился с ним, и теперь они ходят на катере туда и обратно, возят гостей, еду и напитки.

– То есть, он будет кататься туда-сюда и даже не потанцует, – сказала Алтын, с трудом скрывая разочарование. – Очень жаль.

Ракушка фыркнула и хотела было отпустить какое-то ехидное замечание, но посмотрела на выражение лица принцессы и воздержалась.

Они поднялись по еле заметной тропинке к шатрам. Вокруг уже прогуливалось довольно много нарядно одетых гостей, маленький оркестр раскладывал ноты. Регент в отдалении о чем-то разговаривал с Астрахом и пожилым мужчиной в синей униформе. Алтын подумала, что это, наверное, смотритель маяка. Среди публики сновали официанты, разнося пирожные, фрукты и прохладительные напитки. Лысый скрипач бежал по траве, догоняя унесенные внезапным порывом ветра листы, барышни смеялись, потом одна ахнула, и смех на мгновение замер, чтобы тут же сделаться еще звонче и веселее – в небо улетал кружевной зонтик, вращаясь, как лепесток осыпающейся яблони. Джереми озабоченно посмотрел вверх, а потом на море.

– Алтын, – к ним подошел Астрах, очень импозантный в надетом по случаю торжества мундире. – Регент и я возвращаемся в город – нам следует лично присутствовать при отплытии «Левиафана». Вы можете поехать с нами или, если пожелаете, остаться здесь и посмотреть на это грандиозное зрелище с башни маяка. Потом мы вернемся, и будет фейерверк. Для него уже все приготовлено. – Он кивнул на ближайший шатер, возле которого юные маримэны в алых беретах сноровисто раскладывали огромные петарды. – Ну, что же? Вы едете или остаетесь?

Джереми, сдвинув брови, произнес несколько коротких фраз, и Астрах, явно понимавший гуамское наречие, покачал головой и что-то ответил, без особой звонкости и щебета, но вполне бегло.

– Вы не слишком вежливы! – заметила Алтын сердито. – Вы же знаете, что я не понимаю ни слова!

Начальник тайной канцелярии насмешливо поклонился.

– Простите! Этот юный офицер всего лишь сообщил мне, что, по его наблюдениям, ожидается небывалый шторм, и посоветовал немедленно забрать вас с острова на материк. Иначе, мол, будет поздно. Ну, а я ответил, что наша метеослужба – одна из лучших в мире, и, по ее прогнозам, до конца недели продержится ясная погода.

– Вы действительно доверяете вашей метеослужбе? – Алтын посмотрела вверх. Легкие перья облаков белоснежными мазками выделялись на пронзительно-синей эмали неба, солнце сияло по-прежнему ярко, водная гладь блестела, и даже ветер утих.

Астрах пожал плечами.

– Конечно. Но вы можете на всякий случай вернуться с нами в город.

Принцесса решительно тряхнула головой.

– Нет. В кои-то веки выбраться на такую чудесную прогулку… К тому же, я никогда не была внутри маяка, а мне очень хочется посмотреть, что там. Поезжайте, я остаюсь.

– Тогда до вечера. Не пропустите отплытие «Левиафана».

Астрах попрощался вежливым кивком и ушел. Алтын с улыбкой обернулась к Джереми и обнаружила, что тот продолжает хмуриться.

– Ну, что такое? – спросила она весело. – Чем ты недоволен?

– Крето, нинья, – молодой офицер покачал головой. – Торидо рухо марина аррада, ке? Бембино солато, чи куомо аррада… свера нона компланья нона делючия!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.