Опухш и тайна волшебного озера

Но водопад оказался совсем невысоким, и они довольно быстро вновь плюхнулись в воду. И не успели опомниться, как их снова понесло течением. А там, впереди, совсем близко – был еще один обрыв и еще один водопад.

– Греби! Греби, что есть силы! Я знаю это место, там очень высоко! – захлебываясь в воде прокричал Неёжик.

Но, если честно, вряд ли бы у них хватило сил, чтобы побороться с речкой – очень уж быстро она хотела оказаться где-то внизу. Там, наверное, было хорошо. Однако Опухш с Неёжиком могли и не пережить такое падение, и быть бы беде…

«Бе-би-бедь!» – странный звук явно доносился из-под толщи воды. Потом оттуда показался серебристый гребень, за который Опухш и Неёжик тут же ухватились. А затем и сам Огогокунь, собственной персоной.

– Держитесь! – уже членораздельно воскликнул он и понес их к берегу. Для него это труда не составляло, ведь он чувствовал себя как рыба в воде – потому что он был рыбой и был как раз в воде.

Раз! И лихим изгибом чешуйчатого тела Огогокунь выбросил их на каменистый бережок. С него речка казалось уже вовсе не такой грозной, а даже красивой – она быстра несла свои воды к обрывистому склону, за которым открывалась потрясающая картина.

Лес, который еще недавно возвышался над головой, теперь казался красно-желтым ковром, тянувшимся во все стороны света, покуда хватало глаз. В темноте ночи мало что можно было разглядеть, но упрямому взору открывались речушки, озера, поляны и взгорья. Оказывается, лес был очень разным. И очень большим.

«Интересно, кто живет вон там, – подумал Опухш, разглядывая высокую дубраву на востоке. – А там кто? – залюбовался он острыми шпилями ельника. Открывшаяся картина очаровывала его, но вместе с тем он чувствовал себя очень маленьким. Разве смогут они с Неёжиком преодолеть все препятствия и добраться до нужного места. И какое оно – «нужное место»? Ведь Неёжик так ничего и не сказал о том, куда именно они идут…

– Так, ну что, отдышались? – прервал его размышления Огогокунь. Он привычно стоял в реке, опираясь на хвост, но теперь выглядел иначе, чем в их первую встречу.

– Ого-го! Вот уж кого не ожидал тут увидеть? Как тебя сюда занесло? – в привычной манере передразнил Огогокуня Неёжик.

– Спасибо, что спас нас! – отдышавшись произнес Опухш. Вот почему Неёжику так трудно сказать «спасибо»? И вообще нормально разговаривать с другими жителями леса. Нет, так и норовит подколоть своими иголками!

–Не за что! – Огогокунь, казалось, даже немного покраснел. – Друзья должны помогать друг другу. А я как раз оказался неподалеку…

– Да как ты тут оказался? – уже хором воскликнули Неёжик с Опухшом. Уж очень удивительно было, что этот домосед, который еще недавно не видел ничего, кроме своего пруда, заплыл так далеко.

– О-хо-хо! Я обдумал то, что вы сказали. И понял, что знаю каждую рябь на поверхности пруда. Знаю куда поплывет каждый лист, упавший с каждого дерева, растущего на берегах моего дома. И, если столько удивительного таит мой водоем, то сколько же чудес во всем лесу! – начал свой рассказ Огогокунь. – Вот я и нырнул в протоку, которая наполняет мой пруд и поплыл наперекор течению. Представляете?! Наперекор! Огогого! Я и не знал, что так можно, и что такое бывает!

Справившись с переполнившими его чувствами, Огогокунь продолжил:

– Сколько речушек, прудов и озер я сменил, пока путешествовал по лесу! И каждое особенное – как будто в разной воде оказываешься! Но я не просто так плыл по течению – я составлял карту, чтобы потом вернуться назад. Только вот теперь, когда я это знаю… домой мне как-то не хочется. Вы посмотрите, сколько еще впереди неизведанного! – он указал плавником на простиравшийся внизу необъятный лес.

– А где карта? Было бы интересно взглянуть, – спросил Неёжик.

– Вот здесь! – ткнул Огогокунь себе в голову. – Я так долго запоминал свой пруд, что моя память изголодалась и запоминает буквально все подряд! Кстати, если вы все еще хотите добраться до волшебного озера, то вам туда, – указал он на тропинку, которая плавно спускалась с холма вниз и терялась среди деревьев.

– Точно! – хлопнул себя по лбу Неёжик. – Получается мы срезали путь! Вот только… – тут он посмурнел.

– Вот только что? – спросил Опухш, которому это очень не понравилось.

– Да ничего, увидишь! – Неёжик встал, и, не прощаясь с Огогокунем, зашагал по тропинке.

– Спасибо тебе еще раз, Огогокунь, – вздохнул Опухш и зашагал вслед за приятелем.

Рыба проводила их глазами, а потом перевела взгляд на лес и начала бесшумно хлопать ртом, как будто что-то подсчитывая и записывая в уме.

Глава 2. В которой становится тяжело

Большую часть пути они прошли в молчании. Неёжик расстроился из-за того, что их спас не он, а Огогокунь. Такой уж он был – любил держать все в своих ежовых лапах. Но Опухша и самого не тянуло на разговоры – он озадаченно рассматривал свою шерстку, которая как будто отросла еще больше. Длинными нитями распускалась она в разные стороны и трепетала в такт лесному ветерку. Когда они спускались в ложбины, Опухш прыгал и ему казалось, что он как будто парит – совсем недолго. Такой легкий он теперь стал!

«Вот дела! – подумал Опухш. – Как жаль, что рядом нет моих братьев, уж они бы рассказали, что происходит».

Но рядом был Неёжик, и он был не в духе, так что обсуждать с ним такие важные темы Опухшу совершенно не хотелось.

Так они и шли молча, даже не замечая, как темнеет вокруг лес. Деревья становились выше, их ветки шире, а листья – такие большие, что из любого можно было сшить добротную куртку даже для Неёжика, не говоря уже про Опухша. Кстати, не помешало бы – в этой части леса было заметно холоднее. Как будто земле не хватало тепла, чтобы согреть эти дубы-исполины. А солнце все не приходило.

– Хм, – задумался Неёжик, потерявший тропинку. – Этого места я совершенно не помню. А идти наобум опасно. Давай-ка сделаем вот что – подсади меня на это дерево, я заберусь повыше и посмотрю, где мы оказались.

Так и сделали – Опухш подставил Неёжику макушку, на которой тот подпрыгнул и уцепился за большое дерево. А вот дальше произошло что-то невообразимое – дерево вместе с Неёжиком вдруг поднялось в воздух. А потом опустилось. Потом снова поднялось. И снова опустилось, издав цокающий звук. То же самое взялось проделывать и другое дерево неподалеку. Опухш уже подумал, что весь лес сейчас затанцует, но нет – остальные деревья остались на месте, удивленно взирая на происходящее.

– Это не дерево! У него кора мохнатая! И корней нет! – закричал Неёжик, отчаянно пытаясь удержаться на приплясывающей колонне. Наконец, он все-таки упал на мягкую лесную подстилку. А лес вокруг закружился, и вертелся до тех пор, пока у них перед глазами не оказалась удивительная морда.

– Вы чего меня щекочете, сорванцы? Я ведь и лягнуть могу! Повезло вам, что я совсем не в настроении, – сказало странное существо с большими грустными глазами и пушистой гривой.

– Ты кто? – спросил вконец ошарашенный Неёжик.

– Меня зовут Тяжелошадь, – представился зверь.

– А что ты тут делаешь?

– Хотела бы я знать ответ на этот вопрос, – вздохнула их новая знакомая. – Я заблудилась.

– В лесу? – спросил Опухш, и тут же понял, что сказал глупость. Где же еще ей было заблудиться?

– Нет, в собственной жизни, – еще тяжелее вздохнула Тяжелошадь, и из ее ноздрей повеяло такой грустью, что даже жизнерадостному Опухшу стало не по себе.

– Между прочим, невежливо вот так стоять посреди леса, – заворчал Неёжик, отряхиваясь после падения. – Многие, между прочим, могут принять вас за дерево и попытаться на вас забраться!

– Ах, опять критика, – еще больше взгрустнула Тяжелошадь. – И вот так всю жизнь. Что ни делай – все не то, все плохо. Отдаешь лучшие годы, упираешься, тянешь, стараешься. Ненавидишь понедельники. А в ответ – ни единого доброго слова. Ох, как же мне тяжело…

– Как ты здесь вообще оказалась? – поинтересовался Неёжик. – Ты, конечно, не обижайся, но что-то я тебя раньше в лесу не видел. А я тут каждую зверушку знаю!

– Никакая я не «зверушка», – оскорбленно фыркнула Тяжелошадь. – Я сельский житель, рабочий класс! А в лесу этом оказалась, потому что уже сил не было терпеть такую жизнь.

– Какую? – поинтересовался Опухш.

– Эх, – шумно выдохнула Тяжелошадь. – Вы не подумайте, я ведь люблю работать. Но на ферме только хлестали, да понукали. Вот я и не выдержала, и удрала сюда. И ведь всего-то хотелось признания! Чтобы за мой труд хотя бы иногда кто-то говорил «спасибо!». Вот только в этом вашем лесу я чужая и делать мне здесь нечего. Куда податься, чем заняться? – словно сама себя вопросила Тяжелощадь.

– Давай начнем с того, что ты выведешь нас из этой темной чащи, – предложил Неёжик. – Раз уж ты сюда откуда-то пришла, значит, и назад сможешь выйти? Да вот хотя бы по своим же следам, – он указал на большие, размером почти с Неёжика отпечатки копыт повсюду вокруг Тяжелощади. – А то ведь мы тоже потерялись, как и ты. Не в жизни, конечно, а в лесу, но тоже хорошего мало.

От этих слов Тяжелощадь встрепенулась и взмахнула гривой.

– Река! – когда я сюда шла, я вдоволь напилась в замечательной речке. И вокруг нее не было таких высоких деревьев. Давайте я вас туда отнесу – хватайтесь! – с этими словами она наклонила голову к самой земле, так что Неёжик и Опухш смогли уцепиться за шелковистую гриву. В ней оказалась удивительно хорошо – тепло и мягко. Так что приятели быстро привыкли и начали озираться.

Мерный стук копыт Тяжелошади быстро исчезал в подстилке из трав и листвы. В такт ему вокруг них покачивался большой темный лес. На удивление тихий, как будто все вокруг уснули. Лишь время от времени из глубины ветвей доносился странный звук:

– Ууууууууууу… – как будто на вдохе, и: – Ууууууууу… – как будто кто-то выдыхал.

Внезапно Неёжик вздрогнул и прыснул, указывая куда-то вверх. Опухш поднял голову и высоко-высоко в ветвях увидел огромную черную фигуру. Присмотревшись, он понял, что это птица, а точнее…

– Это Сова Сопуха, – констатировал Неёжик.

– А почему Сопуха? – чуть не рассмеялся Опухш, но по лицу Неёжика понял, что тот не на шутку испугался – впервые за время их знакомства.

– Честно говоря, это я ей это прозвище придумал. Любит она поспать, понимаешь ли. А теперь, когда сплошная ночь, то, похоже, ее вообще не добудишься. Но ты все равно потише, мало ли чего…

Не успел он договорить, как на нос Тяжелошади упал большой дубовый лист, и она тряхнула гривой. Вышло это у нее так громко, что тень на дереве зашевелилась. На ней появились два больших зеленых глаза. Сперва один – и тот сперва открылся наполовину, уже потом целиком. Потом второй. Не сводя глаз с Тяжелошади, Сопуха зевнула.

– У-ху-ху! Кто это тут у нас? Думаешь, спрятался в гриве этой… этого… – Сова замялась, пытаясь понять, что это перед ней за странное существо. – Ух, не важно. Мои глаза также остры, как мои когти! У-ху! Разбудили меня у речки, а теперь и сюда добрались! Но теперь не уйдете!

С этими словами Сопуха сорвалась с ветки и понеслась в их сторону.

– Скачи, Тяжелошадь! – воскликнул Неёжик.

И она поскакала. Да так быстро – видимо, от неожиданности – что Опухш не удержался и сорвался с гривы.

– Опухш! Стой! – только и успел закричать Неёжик, но Тяжелошадь его уже не слышала, и неслась во весь опор.

«Опять падать», – подумал Опухш и зажмурился. Но случилось странное – падения все не было. Наконец, он решился открыть глаза и понял, что летит. Причем не где-нибудь внизу, а у самых крон деревьев.

«Что это? Как же это?» – недоумевал Опухш. А потом посмотрел на самого себя и ахнул. Он уже не был таким пухлым как раньше, зато его пух стал еще длиннее, и будто крылья удерживал на лету.

«Как же это приятно – лететь! И почему я раньше этого не умел?», – подумал Опухш.

Сова Сопуха была совсем рядом, но, чем сильнее она хлопала крыльями, тем дальше от нее лесной воздух уносил Опухша.

– У-ху-хууу! Догоню! – кричала Сова.

Но не догнала – ее фигура становилась все меньше, как и силуэт Тяжелошади внизу, которая куда-то уносила Неёжика.

«Нужно будет обязательно найти его, когда вернусь на землю. Эх, опять земля…», – вздохнул Опухш с долей сожаления. Уж очень ему понравилось летать!

Глава 3. Где Неёжика совсем не видно

Но ничего не поделать – Сова прекратила погоню, и воздух уже не поднимал его вверх, а плавно опускал вниз. Пока, наконец, не приземлил на берегу полноводной реки, которая была куда больше, чем все, которые Опухш встречал до этого. Какое-то время он любовался ею, раздумывая над тем, куда ему идти дальше и где искать Неёжика. А, когда поднялся, то услышал голос.

– Здравствуй, молодец, – проскрипело что-то. Поначалу Опухш не понял, откуда исходит звук, но потом увидел, что стоящее перед ним дерево с любопытством его разглядывает. Старое, изрезанное обросшими мхом и морщинами лицо излучало доброту, и Опухш решил, что убегать нет резона, а вот спросить дорогу очень даже можно.

– И вам здравствовать, – произнес он, стараясь быть как можно более учтивым. Его новый знакомый выглядел очень древним – намного старше даже, чем дубы в обиталище Совы.

– Откуда ж ты взялся? Никак с неба упал? – удивленно промолвило дерево.

– Ну да, оттуда и взялся. Только не упал, а прилетел, – отчитался Опухш.

– Вот дела, – протянуло дерево. – Крыльев нет, а туда же – летает. И чего вам всем на земле не растется, все куда-то вас тянет…

– Так ведь и вы тянетесь – наверх, к солнцу, – сказал Опухш и осекся, вспомнив, что солнца на небе нет.

– Хм, верно, да не совсем, – ответил старец. – Я ведь и вглубь тянусь – корни, знаешь ли! Кстати, ты вон какой прыткий, не поможешь ли старику? Зовут меня Старостень, и расту я тут уже много-много лет. Но так было не всегда. Когда-то мы вместе с братом улетели от матери и отправились в путешествие. Это сейчас я тяжелый на подъем, а тогда мы были совсем еще семечки, вот и решили мир повидать. Легкие были – да вот прямо как ты!

Опухш с интересом слушал Старостеня, гадая, к чему он ведет.

– Так вот, – продолжил тот. – Разнесло нас с братом по лесу. Его в один его край, на восток, а меня вот сюда, к реке. И все бы ничего – то мне от него листик занесет, то ему от меня. Но вот уже довольно давно вестей нет совсем никаких. Признаться, я скучаю и тревожусь – брат у меня немного… как бы это сказать. Любит погрустить! Как бы он совсем в эту свою печаль не ушел. Так, к чему это я…. – Старостень по-старчески задумался. – А! Вот что – если ты идешь на восток, то почему бы тебе не проведать моего братца? Ты его легко узнаешь – таких больших и красивых деревьев во всем лесу поискать! Ну так что, поможешь мне?

«А почему бы и не помочь? – подумал Опухш. – Кто знает, чем закончится мое путешествие. А если сделал доброе дело – значит, все уже было не зря».

– Помогу! – кивнул он. – А вы, господин, случайно не знаете, где здесь ближайшая переправа через реку? У меня друг потерялся, и я не знаю, где его теперь искать.

Вместо ответа Старостень внезапно схватил Опухша веткой и поднял его высоко над головой.

– А ты сам посмотри!

Оттуда Опухш видел почти всю восточную половину леса. Правда, различить можно было лишь мохнатые верхушки деревьев – видимо, чем дальше в ту сторону, тем гуще становилась чаща. А вот то, что Опухш увидел над лесом…

Во всей своей красоте над деревьями парила луна – такая же круглая и светлая, как Опухш, только совсем гладкая. Она заливала ровным белым светом горы, озера и облака, вдыхая жизнь во все еще сонный лес. От ее вида в сердце у Опухша почему-то потеплело и зажегся лучик надежды. А еще стало немного тоскливо – он заскучал по луне, будто Старостень по своему брату, с которым не может увидеться. На мгновение ему даже показалось, что луна ему подмигнула.

Слева внизу Опухш увидел, что широкая река изгибается, и как раз в этом месте он приметил Тяжелошадь, пившую из речки. Ее, впрочем, не заметить было трудно, а вот Неёжика было совсем не видно. Жив ли он? Все ли с ним в порядке? Нужно было торопиться!

– Я нашел! Можно опускать! – закричал он Старостеню. Тот даже не пошевелился – видимо, с возрастом стал туговат на уши.

– Можно опускать! Спасибо! – что есть сил закричал Опухш.

Старик распахнул глаза и торопливо опустил его на землю.

– Зачем же так кричать, я все прекрасно слышу! – проворчал он. – Ступай, малыш, желаю тебе поскорее встретиться с твоим другом. Эх, нравишься ты мне! Не знаю почему, но нравишься. Есть в тебе что-то знакомое…

Опухш напоследок посмотрел на Старостеня и понял, что тоже сразу почувствовал в этом старичке что-то теплое и родное.

– Береги своих братьев, – пробормотало дерево. – У них ведь больше никого нет. Ты думаешь я просто так расту? Нет, когда-нибудь я прорасту так глубоко и далеко, что наши с братом корни обязательно встретятся. Да-да… по-другому и быть не может…

Речь Старостеня моментально сменилась гулким храпом, и Опухш понял, что пора уходить. Искать тропу не было нужды – она петляла вдоль берега реки, лишь иногда прерываясь оврагами, которые Опухш без труда перепрыгивал. Ему показалось, что он еще больше убавил в весе и стал совсем легким. Он чувствовал каждое дуновение ветерка и даже подумывал взлететь, но побоялся, что его унесет в другую сторону. А ему нужно было как можно скорее найти Неёжика!

Наконец, миновав несколько изгибов реки, он увидел друга – тот снимал с иголок клочья гривы, в то время как Тяжелошадь все никак не могла напиться.

– Эй! Я здесь! – закричал Опухш.

Неёжик отвлекся от своего занятия и выпучил глаза.

– Вот это да! Да как же… Да ты же… Да куда же ты делся? Я думал, что тебя Сова сцапала! Ну ты даешь, непростой ты фрукт! – изумленно воскликнул он.

Опухшу стало приятно, что Неёжик за него волновался. А еще приятнее, что он вырос в его глазах.

– Я все расскажу, но тебе нужно переправиться через реку. Я видел тропу, которая ведет на восток.

Неёжик озадаченно посмотрел на бурную и широкую реку. Даже пару раз попробовал воду лапкой, но лезть туда передумал.

– Кхм-кхм… – многозначительно прокряхтела Тяжелошадь. Она, наконец, напилась, и теперь обиженно глядела то на Неёжика, то на Опухша.

Что? – не слишком-то вежливо спросил ее Неёжик.

– Я, конечно, не настаиваю, но, если бы вы меня хорошо попросили, то я так и быть могла бы перевезти тебя на ту сторону, – произнесла Тяжелошадь.

– А тебе будет не трудно? – спросил Опухш, опередив Неёжика, который наверняка собирался сказать что-то каверзное.

– Пф-ф! – фуркнула Тяжелошадь. – Легче легкого! Ну-ка, хватайся!

– Ну вот, опять эту шерсть выдергивать, – проворчал Неёжик, однако уцепился за гриву. И очень вовремя – Тяжелошадь встала на дыбы, а потом лихо поскакала по реке, поднимая волны и пену копытами. Всего один миг – и Неёжик уже стоял на берегу рядом с Опухшем. Весь в лошадиной шерсти, но довольный тем, что, наконец увидел приятеля.

– Большое тебе спасибо! – сказал Опухш Тяжелошади. Опять же – потому что Неёжик никого благодарить явно не собирался, хоть сам бы он через реку ни за что не перебрался.

Тяжелошадь, казалось, даже немного покраснела. Она попыталась скрыть улыбку, но веселые глаза целиком ее выдали.

– Да не за что… да ну что вы… да что там… дел-то… – пробормотала она, но потом взяла себя в руки. То есть в копыта. – А вы знаете, мне ведь очень понравилось помогать. При условии, конечно, что меня потом благодарят, – тут она многозначительно зыркнула на Неёжика. Тот сделал вид, что не понял намека.

Затем Тяжелошадь немного замялась, видимо, что-то обдумывая.

– А как вам кажется – это река очень широкая?

– Еще бы! – хором выдали Опухш и Неёжик.

– И полноводная?

– Конечно!

– И ее всякому трудно будет перейти?

– Всякому! Кроме тебя, конечно, – сказал Опухш, не понимая, куда она клонит.

– Решено! – взмахнула лошадь гривой. – Буду пастись тут поблизости и помогать вашему лесному народу перебираться с одного берега на другой. Я, конечно, мало кого еще встретила, но, надеюсь, что найдутся среди вас и вежливые и благодарные, – тут она снова покосилась на Неёжика. Тот фыркнул и отвернулся.

– Конечно, найдутся! – рассмеялся Опухш.

Они еще немного поболтали на берегу реки. Опухш заметил, что тоска Тяжелошади и впрямь куда-то улетучилась – она выглядела совершенно довольной жизнью, не то что при их первой встрече.

«Надо же, как важно, чтобы тебя ценили. И хоть иногда благодарили за то, что ты делаешь», – подумал он.

Единственная грусть, которую они увидели в ее глазах, была от расставания. Им пора было идти – впереди была еще долгая дорога. И они уже ступили на тропку, как увидели, что кусты чуть поодаль шевелятся.

– Стой! – скомандовал Неёжик. – Я сам посмотрю!

Видимо, бегство от Совы Сопухи изрядно уязвило его самолюбие, и он хотел доказать себе, что никого и ничего не боится. Неёжик решительно вошел в кусты и быстро вытащил оттуда… Огогокуня!

– Воды… воды… – просипела рыба. Неёжик раскрутил ее за хвост и запустил в реку.

Какое-то время Огогокуня видно не было. Но затем он все же вынырнул – с таким видом, будто ничего не произошло.

– Ты как оказался на берегу? – с недоумением спросил его Неёжик.

– Ах, это… Признаться, я уже почти разлюбил этот ваш лес и эти ваши приключения, – поморщился Огогокунь. – Да это все она! – указал он плавником на Тяжелошадь. – Но вы не подумайте, величавая госпожа, я не в обиде. Вы ведь не специально. Просто, когда вы везли этого обормота на другой берег, то подняли такую волну, что она выбросила меня на сушу.

Неёжик нахмурился, явно обидевшись за «обормота». А Тяжелошадь покраснела после того, как ее назвали «величавой».

– А что ты тут вообще делаешь? Следишь что ли за нами? – с подозрением спросил Неёжик.

– Ого-го! Больно надо! Просто я еще не исследовал самую восточную часть леса. А она как раз ниже по течению. И, между прочим, я тут оказался намного раньше вас! Кстати, если хотите знать – чем дальше я плыву на восток, тем чаще слышу про жуткое чудовище, которое живет на окраинах леса! Так что я бы на вашем месте…

– Да знаем-знаем… – прервал его Неёжик. Хотя выражение его лица выдало тревогу. Но страха он постарался не показывать. – Раз ты так боишься, то не советую тебе и дальше за нами плыть. Ведь мы идем как раз в лапы этого чудовища!

– Охо-хо! Да зачем же оно вам надо? – не унимался Огогокунь.

– Мы ищем солнце! – вмешался Опухш. – И Неёжик знает, где его найти.

Неёжик ничего на это не ответил – а лишь развернулся и зашагал по тропинке. Опухш попрощался с Тяжелошадью и Огогокунем и последовал за ним. Тяжелошадь и Огогокунь с тревогой проводили их взглядом.

Глава 4. Дуэль в темноте

Дорога повела в гору, и первое время Неёжик молчал – только громко пыхтел. Наконец, он не выдержал, повернулся и выпалил:

– Ладно, я так больше не могу! Я не знаю, где нам искать солнце!

– Как же это так? – изумился Опухш. – Ведь ты же говорил…

– Да ничего я не говорил! – отмахнулся Неёжик. – Я просто сказал, что… может быть…

У Опухша внутри все упало. А зачем и куда они в таком случае идут? Да еще и через опасности! Вернуть лесным жителям солнце – это да, оно того стоит. А что же получается на самом деле? Они просто идут… куда-то?

– Но ведь ты сказал, что где-то на востоке есть волшебное озеро. Разве солнце не там?

– Я… не знаю! – замялся Неёжик. – Просто однажды я был на восточной границе леса и увидел, что оно поднималось именно оттуда. Но уж извини, точных координат не знаю – оно передо мной не отчитывалось!

Опухш сел на валун и задумался. В голосе Неёжика ему послышалось неподдельное раскаяние. Его друг явно был расстроен тем, что не мог выполнить свое обещание. Или думал, что не мог. Но у Опухша не получалось на него злиться – ведь ничего плохого Неёжик не сделал. А делал лишь то, что считал нужным. Ему захотелось как-то его утешить.

– Подумаешь! – встал он как ни в чем ни бывало. – Не найдем солнце – значит, не найдем. Может, оно не хочет, чтобы его нашли. Зато нам весело. И я очень рад, что повстречал тебя на пути. Друг.

Неёжик удивленно посмотрел на Опухша. А затем улыбнулся. Они пожали друг другу руки и молча пошли дальше. На встречу приключениям – какими бы они ни были. Вместе им было совсем не страшно.

А бояться было чего – чем дальше они шли на восток, тем выше и больше становились деревья, и тем темнее становилось вокруг. Огромные дубы уступили место исполинским платанам, чьи очертания терялись во мраке, и оттого становились еще загадочнее. Воображение Опухша дорисовывало то, чего не видели глаза – вместо крон ему виделись величественные белые дворцы. А вместо могучих стволов – ряды колонн в парадном зале. В конце концов – ведь нет ничего страшного в парадном зале, правда?

Неёжик, кажется, тоже приободрился и старался не упустить тропку, петлявшую среди корней.