Древние Боги

– Вы, уважаемый Алексей, говорите, это так твёрдо, что я не сомневаюсь в этом. Где бы мне найти хотя бы частичку вашей уверенности! – Михаил всплеснул руками, посмотрел заблестевшим взором: – Бросить бы это всё, да пойти с вами, чтобы увидеть своими глазами вашу, так сказать, естественную среду обитания! – Древний чуть помолчал, и продолжил: – Единственное, чем мы можем помочь вам, так это дать консервов, и, проводив по Улью, выпустить на поверхность где-то далеко за землями ювгеров. К сожалению, мы не можем дать вам оружие.

– Оно нам и не нужно. – Тут же вставил Рутгер. Он попытался представить себе, как далеко может располагаться под землёй Улей, и это показалось ему невозможным. По словам Древнего, выходило, что убежище Богов простирается на несколько поприщ на глубине многих человеческих ростов! Возможно ли такое? Разве может человек создать такое? И сколько десятилетий было потрачено на то, чтобы вырыть столько тоннелей? Сколько людей здесь работало не покладая рук?

– Да, вы уже говорили об этом. Всё дело в том, что наше правительство не согласится на это, ведь мы вас совсем не знаем, и опасаемся, что наше же оружие может быть повёрнуто против нас.

Воевода улыбнулся. Он и сам не понял, почему это его немного развеселило. Может быть, потому, что смог просчитать все возможные последствия такой просьбы, уже заранее знал, что ему ответят, и не слишком на это рассчитывал?

– Но ведь мы останемся союзниками? Мы, как и вы, можем рассчитывать на помощь? – Осторожно спросил Аласейа, и Рутгеру показались его слова странными. Он был уверен, что они ещё вернутся, и их пути пересекутся с Древними Богами ещё не раз! Несомненно, они подружатся, и это будет крепкий союз связывающий юг и север нерушимой клятвой верности друг другу.

– Конечно! – Тут же радостно закивал учёный, и широко, искренне улыбнулся. – Я не могу вам обещать всего, что угодно, и всё же кое-чем мы сможем вам помочь! Мы же надеемся, что вы очистите плоскогорья от мутантов, и мы сможем беспрепятственно выходить из Улья.

– Твари говорят о Первородном Зле. – Наконец решился сказать Стальной Барс. Почему-то он подумал, что Древним нужно знать об этом именно сейчас.

– Что это? – Не понял Михаил, и вопросительно посмотрел на него. – Вы знаете язык монстров?

– Нет. Со мной говорили на языке русов. – Усмехнулся воевода. Тогда, в логове тварей, слова о Первородном Зле показались ему зловещими, сулящими гибель всему живому, сейчас же он видел в них всего лишь ничего не значащую угрозу. Может, мутант хотел всего лишь напугать человека, чтобы объятый ужасом, тот ни о чём не мог думать, а только о том, что Обитаемый Мир обречён, и скоро всю землю заполонят адские твари?

– Что же это за Первородное Зло? – Учёный с любопытством повернулся к вигу. – Вы можете мне рассказать подробнее?

– Я знаю о нём так мало… – Начал Рутгер, и вдруг осознал, что шипенье мутанта не пустые угрозы. С обжигающим страхом он понял, что тот говорил правду, и Зло действительно идёт на север, уничтожая мир людей. – Что-то ужасное надвигается с юга, и монстры вынуждены теснить людей. Они говорят, что у Зла нет тела, и они не могут его убить. Оно просто поглощает всё живое, и медленно, шаг за шагом, наступает.

– Хм. Не думаю, что это так серьёзно. – Не смотря на ироничный тон Древнего, в его глазах мелькнула растерянность, и можно было легко расслышать неуверенность в его севшем голосе: – Не нужно забывать, что все ныне живущие существа крайне суеверны, и, не видя возможности прокормить себя на прежде обжитых местах обитания, они вынуждены кочевать с места на место в поисках пищи. Если учесть, что мутанты людоеды, то всё выглядит вполне логично.

– Ювгеры говорят то же самое. – Настоял Барс. Теперь он не знал, как донести до Михаила все свои опасения, и с каждым мгновением то, что казалось ему прежде пустяком, становилось чем-то огромным, неизбежным, и опасным.

– Мне нужно доложить об этом учёному совету, и мы должны проанализировать сложившуюся ситуацию.

Учёный поднялся, ещё раз погладил шершавую поверхность черепа дракона, и попытался улыбнуться:

– Уверен, что мы сможем всё объяснить, опираясь на известные нам факты с научной точки зрения. – Он повернулся, и направился к двери. Его никто не стал провожать. Здесь его уже давно считали своим, и до известной степени, доверяли.

– Ты решил отдать дракона? – Спросил Рутгер, поворачиваясь к другу. Он понимал, что это верное решение, и в то же время, зная, как тот мечтает увидеть древнего ящера, не мог поверить в услышанное. Конечно, это не то, что хочется, но всё же это больше, чем просто клык.

– Мне кажется, это выгодная сделка. – Улыбнулся росс. – Попробуй представить, как мы будем его нести! Как он нам будет мешаться там, где от быстроты наших ног будет зависеть наша жизнь? К тому же я надеюсь, что мне повезёт среди холмов, где обитают волки. Пока мы доберёмся до мест, где можно будет разжиться мясом, нам сгодятся и консервы… Хотя, более отвратительной пищи я не могу себе представить.

Воевода рассмеялся. Действительно! Пища Древних из металлических банок совсем не соответствовала требованиям вигов. Было в ней что-то ненастоящее. Мясо казалось безвкусным, хлеб не жевался, а от консервированных овощей тошнило. Как же сами обитатели Улья могли, есть такое на протяжении стольких веков? Или они ничего другого и не могли употреблять в пищу? Неужели и тысячу лет назад они ели то же самое? Представить себе это было очень трудно. Не верилось, что эти поблёскивающие, чуть тронутые ржавчиной металлические банки были сделаны тысячу лет назад, и их держали в руках далёкие предки.

* * *

Глава 28.

Норд улыбнулся. Он уже привык к тому, что Ульде после ранения может только хрипеть. Хвала Богам, что харвелл оказался проворнее, и нож ассана не достиг цели. Остриё пробило гортань, не повредив сонной артерии, и вместо понятных, членораздельных слов из горла друга вылетали хрипы. Он не пал духом, не замкнулся в себе, не искал уединения, избегая людей, и остался таким же, каким и был раньше. Его хрип можно было услышать в любых уголках замка, и странное дело, кажется, воины стали уважать его ещё больше.

– Ты не поверишь, кого я только что видел! – Возбуждённо заговорил сивд, и сам ещё не до конца осознавая, что только что говорил с Парфтеком, считая его давно погибшим от руки вигов. – Я видел судью страны Лазоревых Гор!

– Лорд Парфтек? – Удивлённо прохрипел харвелл.

– Да! И в его подчинении три сотни отборных лучников! Можно сказать, что мы обязаны ему снятием осады с замка Корте! Я до сих пор не могу прийти в себя! Кто бы мог подумать, что он примет нашу сторону, и будет вместе с нами биться против перманов!

Понимая, что Ульде хочется знать всё, что он видел в лагере россов на поляне у начала тропы в замок, Норд остановился, переводя дыхание, и уже не торопясь, поправив плащ подбитый мехом, продолжил:

– Хороших новостей так много, что я даже не знаю с какой начать. Может, выпьем вина, и обо всём поговорим у огня?

– Наши воины тоже захотят тебя послушать. – Согласно кивнул харвелл, и, сделав приглашающий жест, показал на большой костёр, разложенный на камнях возле колодца, в центре внутреннего двора, где могли греться защитники замка.

Дальнейшее рисовалось сивду в самых возвышенных, торжественных событиях, и победа, казавшаяся почти невозможной, далёкой, придвинулась вплотную. Не хотелось и думать о будущих кровавых, жестоких битвах, о том, что ещё многие воины погибнут, не смогут поднять кубки на тризне, о том, что ещё долго будут корчиться в огне города, веси, и деревеньки страны Лазоревых Гор. Хотелось верить в то, что победа всё же когда-то будет, и не останется ни одного варвара на этой священной, благодатной земле. Хотелось быть уверенным, что через три месяца начнётся весна, и как только на яблонях высыплет пахучий, ослепительный цвет, он поведёт под венец свою любимую Альте.

– К чёрту взвар! – Норд грубо схватил поданную кружку, и, выплеснув содержимое на снег, наполнил её вином из фляги на поясе. Истосковавшееся, зачерствевшее сердце жаждало праздника, веселья, и он, подняв глиняную кружку высоко над головой, крикнул так, чтобы услышали и воины у костра, и несущие на стене дозор: – Сегодня день для вина! Отворяйте кладовые! Доставайте бочонки со старыми медами! Пейте и знайте, что начинается освобождение страны Лазоревых Гор!

Сивды и харвеллы нестройными криками радости ответили ему, и Норд понял, что они так же давно ждали этого дня, и сегодня можно навсегда распрощаться с мрачным отчаяньем, теснившим их душу. Да и как не поверить в ожидаемое, если он сам видел лагерь россов, самих «Железнобоких», их коней, палатки, наскоро сложенные шалаши, говорил с боярином Гердаем, и предводителем лесовиков, лордом Парфтеком.

На самом рассвете, как только солнце чуть показалось из-за заснеженных верхушек елей, дозорные услышали еле доносящийся топот множества коней, рёв боевого рога, крики умирающих, и победителей. Было ясно, что на перманов, засевших на тропе, кто-то напал, и было понятно, что варваров смогли выманить из-за скал. Потом неожиданно всё стихло, и осаждённые долго гадали, кому же досталась победа? Победители явно не торопились подниматься к замку, и, не вынеся тоскливого ожидания, взяв с собой десяток отчаянных головорезов, Норд отправился по тропе вниз. То, что они увидели, было ужасно, и в то же время сердце наполнилось чем-то похожим на чувство счастья. Такое может быть только тогда, когда видишь ненавистного врага мёртвым. Всюду, на петляющей тропе, на скалах, её окружающих, были видны окровавленные, застывшие в неоконченном, смертельном броске тела варваров, и вигов. Чем ниже сивды спускались, тем больше становилось трупов, и вот, когда они из-за скалы уже вышли на поляну, то от увиденного зрелища не смогли сдержать криков радости.

Весело перекликаясь, ведя в поводу коней, на поле боя хозяйничали россы, в сверкающих доспехах, и собирали многочисленные трофеи. Сначала это показалось невозможным, чем-то, что может происходить только во сне, но ведь вот же стяг, с изображением лика Бога россов, вот их всхрапывающие кони, сами «Железнобокие», и вот трупы врагов, разбросанные по всему полю.

Их не узнали, тут же окружили со всех сторон как из-под земли возникшие люди в плащах из волчьих шкур, и направили на них натянутые луки. Одно неверное движение, и десятки стрел полетят в сивдов. Они сразу поняли, что лучше не шевелиться, и подождать, пока к ним подойдёт предводитель войска. Так и случилось, и каково же было удивление сивда, когда он узнал в человеке, забрызганном кровью, в накинутом на плечи меховом плаще, лорда Парфтека! Самого главного судью страны Лазоревых Гор!

Лорд возмужал, кажется, раздался в плечах, щёки опали, и на бородатом лице читался след многих пройденных битв. Его движения были уверенны, скупы, с осознанием собственной силы. Привычно счищая с лезвия меча горстью снега запёкшуюся кровь, он окинул взглядом пленников, и жёстко, зная, что они не смогут ему не ответить, спросил:

– Кто такие?

Поражённый Норд чуть замешкался, и, помявшись, сглотнув комок в горле, ответил:

– Мы пришли из замка Корте.

– Вот значит, кого мы спасли. – Он криво усмехнулся, обернулся назад, и громко крикнул: – Боярин Гердай! Путь свободен! – Парфтек смерил сивда взглядом, и, улыбнувшись, скорее утверждая, чем спрашивая, произнёс: – На тропе, похоже, не осталось ни одного пермана.

– Так и есть… – Норд запнулся, не зная, как теперь обращаться к лорду, и вдруг в памяти всплыли слова, каких он не говорил уже многие недели: – Ваша милость.

– Я давно уже не судья, и по мере сил стараюсь изгнать врагов с нашей земли. Опустите луки! Это люди Мортрея, а он, насколько я знаю, покрыл своё имя славой в бою с варварами.

Потом были долгие, подробные расспросы, перевязка раненых, и в скорбной молчании складывали в ряд воинов павших в бою. Их было немного, всего пятьдесят шесть, но ведь это были соотечественники, и каждого из них было жаль. Не жалея сил сивды помогали, словно хотели искупить свою вину, что не ударили в тыл перманам, и не освободили тропу к замку раньше, ещё до прихода лесовиков и россов.

Они не стали подниматься в Корте, понимая, что столько лошадей будет просто не провести по узкой тропинке, да и там их негде будет разместить, и встали лагерем на этой же поляне, где одержали победу, ставя палатки прямо на окровавленном снегу. На войне человек непривередлив, и безропотно сносит то, на что в мирное время никогда бы не согласился.

Сивд хотел послать россам и лесовикам несколько бочонков с вином, чтобы помянуть павших, но, к сожалению, и этой малой возможности у него не было. В кладовых замка едва ли наберётся столько вина и мёда. Его едва хватит, чтобы утолить жажду защитников, но движимый желанием хоть как-то отблагодарить освободителей, Норд не мог найти себе места. Где же ключник лорда Мортрея? Может быть, где-нибудь, в самом дальнем углу подвала, куда давно перестали ходить люди, остались крепкие, дубовые бочки, где хранится вино ещё со времён предков лорда? Боги Сангара! Как же имя того вредного старикашки, еле поднимающего ноги, и бормочущего себе под нос что-то невразумительное?

Давно, когда ещё был жив Мортрей, он водил его по подземельям, показывая, что приготовлено на случай осады замка, и сивд хорошо запомнил кладовые, полные зерна, естественные пещеры в скале, где хранились замороженные туши мяса, и глубокий, бездонный колодец с чистейшей, питьевой водой. Он помнил слова лорда, когда они остановились возле одной из дверей, обитых железом, что здесь хранится то, что будет очень нужно, когда закончится бесконечная война за место под солнцем, и теперь хотел найти эту дверь, чтобы открыть. Конечно, там может быть только вино! Сивд был уверен в этом, и не сомневался, что сможет отыскать её в тёмных лабиринтах подвала, где можно легко заблудиться. Мортрей мёртв, но он, несомненно, одобрил бы порыв своего сотника, и кликнув ключника, велел отворить заветную дверь.

– В наших запасах вина вряд ли утонет и мышь! – Под общий хохот выкрикнул кто-то из воинов.

– Я знаю, что нам делать! – Норд подмигнул Ульде, и крикнул: – Найдите старого ключника, и приведите ко мне!

Он грел над огнём руки, и, заглядывая через край котла, видел, как там закипает взвар, как пузырится, и будто в медленном танце, в потемневшей воде, цвета дубовой коры, кружатся сушёные ломтики яблок и груш. Он размышлял, где может находиться старый ключник, и пришёл к выводу, что тот может быть только в своей комнатушке под лестницей. В его годы лучше никуда не выходить, а уж тем более не спускаться в подвалы. Он уже слишком стар, чтобы думать о завтрашнем дне. Ключник достиг того возраста, когда уже не понятно, какому народу он может принадлежать, и остаётся только по имени догадываться кто он, харвелл или виг. Наверняка ему есть что вспомнить и рассказать из своей прошлой, бурной жизни. За невзрачной, незаметной внешностью может скрываться человек совершивший множество громких подвигов!

– Сотник Норд! Сотник Норд! – К сивду подбежал запыхавшийся отрок лет двенадцати. Спутанные волосы, рваный, явно с чужого плеча тегиляй, испуганное, бледное лицо с расширенными от страха глазами. Нет, он раньше не видел его в замке. Видимо, пришёл вместе с беженцами месяц назад.

– Что с тобой случилось? – С улыбкой повернулся Норд. Сегодня он был настроем добродушно. Он был готов осчастливить всех вокруг, и даже смог бы подарить жизнь врагу, заслуживающему только смерть. – Ты увидел привидение?

Отрок опустился на колено, поклонился, и выпалил одним духом, едва переведя дыхание:

– Старый харвелл, ключник – убит.

– Как, убит? – Поражённо спросил сивд, и от этих слов ему вдруг стало жарко. Это показалось невозможным, тем, чего просто не может быть! Где-то в замке, в тёмных подвалах бродит враг? Откуда же? Неужели кому-то из ассанов удалось проникнуть в замок? Где же он прятался две недели? Не проще ли было бы покинуть крепость, и идти в другое место, где он сможет смешаться с другими людьми? А почему он думает, что наёмный убийца был один? Может их десять, двадцать, или и того больше? – Ты не ошибся, мальчик? – Всё ещё улыбаясь, спросил Норд, и услышал в ответ уверенное:

– Он был убит ударом в шею, и спрятан за бочками с маслом!

Так же хотели прикончить и Ульде. Несомненно, это ассан. Почему же он решился обнаружить себя? Почему не смешался с беженцами? Впрочем, среди, за месяц, примелькавшихся лиц, он был бы заметен, а убил старика только потому, что столкнулся с ним нос к носу. Что он мог натворить за две недели? Отравить всю пищу? Бросить в колодец яд? Что же делать? Как его искать?

– Приготовить факелы! – Прохрипел Ульде, и хмуро посмотрев на друга, добавил: – Он нужен нам живым. Ассан ничего не скажет под любыми пытками, но мы всё же должны попытаться.

* * *

За каждым тёмным углом хода могла оказаться стремительная, смертоносная тень, и нужно было успеть, взмахнуть подобранной во дворе замка дубинкой, ударить до того, как ассан набросится с ножом. Норд осторожно, пригнувшись, держа перед собой факел в левой руке, стараясь не шуметь, продвигался вперёд. Сзади него, так же медленно, озираясь по сторонам, шагали воины с факелами. Было ещё два таких отряда по двадцать бойцов в каждом. Если наёмный убийца всё же один, то рано или поздно они загонят его в угол, и тому ничего не останется, как обнаружить себя, и вступить в бой. Конечно, он видит их и слышит, и, понимая, что с их перевесом в силе у него нет никакого шанса, отступает всё дальше и дальше в подземелья.

Уже давно были оставлены за спиной бочки с маслом, а за ними труп старика, действительно убитого одним сильным ударом в шею. Жало ножа попало между позвонками, и ключник умер мгновенно, наверное, даже и, не успев понять, что убит. Проклятье! Зачем же его одного понесло в темноту подвалов? Хотя, откуда он мог знать, что его здесь поджидает смерть?

До плеча сотника дотронулся воин, и когда тот, вздрогнув, чуть наотмашь не ударив назад, повернулся, показал на тёмную нишу. Норд посветил факелом, и заметил, что крепкая, деревянная дверь приоткрыта. У старика не оказалось ключей, и они могли теперь быть только у ассана. Чувствуя, как тревожно забилось сердце, сивд кивнул на дверь, и бойцы встали полукругом, готовые встретить противника.

– Выходи! Мы знаем, что ты здесь! – Гулко раздалось под сводами подземелья. Несколько мгновений они напряжённо ожидали, прислушиваясь, стараясь за потрескиванием факелов разобрать осторожные, тихие шаги.

Сивд потянулся рукой к железному кольцу, посмотрел на хмурые лица воинов, резко рванул дверь и выставил перед собой факел. Их взорам открылась небольшая комната, и в центре её навал из отборнейшего зерна. Похоже, что здесь никого нет, и всё же надо проверить. Десяток воинов остался в коридоре, а десяток окружил кучу зерна. По сигналу Норда они по самые рукояти погрузили мечи в навал, и, вытащив, осмотрели широкие лезвия. Ничего. На поблёскивающей стали ни пятнышка крови. Ассан был здесь, это несомненно, и не найдя ничего, что могло бы заинтересовать, ушёл. Почему же не закрыл дверь? Почему оставил за собой такой след? Это неосмотрительно. Может, он просто устал прятаться? Чувство голода сводит с ума? Одним зерном сыт не будешь. За две недели в темноте, одному, боясь каждого шороха, можно легко повредиться в уме.

Они вышли в коридор, и, подперев дверь старым, давно потухшим факелом, всё так же медленно, осторожно двинулись дальше. Может другим отрядам повезло больше, и они схватили ассана, или хотя бы напали на его явный след?

Стало заметно холоднее, и Норд понял, что они приближаются к леднику, где хранится мороженое мясо. Вряд ли наёмный убийца будет здесь скрываться, и всё же, нужно это место проверить. Ещё несколько шагов, и отряд сотника остановился перед заиндевелою дверью. Сотник поднёс факел ближе, и внимательно осмотрев иней, понял, что здесь уже давно никого не было.

Где-то слева, в широком, тёмном коридоре, полном прорезанных в скале дверей, что-то гулко ударило, будто покатился камень, и замерло. Там должны быть остальные два отряда. Может, это они и есть? Почему же так неосторожно? Норд усмехнулся. С этой охотой на ассана, уже длительное время, находясь в жуткой тишине подземелий, он и сам не заметил, как начал бояться шума, хотя и был хозяином положения. Разве он от кого-то прячется? Разве это он забрался сюда, как лис в курятник, и страшится, что его поймают?

Сивд выпрямился, как можно дальше протянул перед собой факел, и всё ещё чувствуя себя как-то неуверенно, позвал, прислушиваясь, как каменные своды чудно изменили его голос:

– Ульде! Вы нашли его?

Напряжённая тишина была ему ответом, и тревога прокралась в затрепетавшее, как птица в силках, сердце. В голове, как всполохи молнии проносились картины скоротечной, кровавой резни, как чёрные тени атакуют сивдов из всех тёмных углов, и те падают захлёбываясь кровью, не успевая издать и звука. Неужели ассан был не один? Неужели те сорок бойцов уже перебиты? Боги Сангара! Этого не может быть! Как можно убить в полной тишине четыре десятка воинов, чтобы те не успели и вскрикнуть?!

– К бою. – Прошептал Норд, отбрасывая в сторону дубинку, со звоном вытаскивая из ножен меч: – Игры кончились. Нам не нужны пленные. Режем всех, кого найдём.

Они не успели ступить и шага дальше в темноту. Что-то еле слышно прошелестело в воздухе, и воины, готовые к любому развитию событий, отпрянули в стороны, услышав, как ударил о каменную стену нож, покатился, зазвенев по полу.

Наконец-то! Теперь уже нет нужды осторожничать. Не нужно глупо, на цыпочках подкрадываться к каждой двери, и проверять заперты они или нет. Коварный враг там, впереди, и сейчас они столкнутся с ним лицом к лицу!

Сивд взмахнул факелом, краем глаза, слева, у стены заметил тень, и, повернувшись, ударил. Он сразу понял, что меч достиг цели, и даже почувствовал, как сталь, перерубая плоть, застревает в кости. Норд зарычал, и воодушевлённый первой удачей, с трудом вырвав клинок из оседающего тела, увлекая за собой воинов, ринулся вперёд. Подземелье заполнилось звоном стали, криками бойцов, хрипами умирающих, перемежаемыми злой руганью сивдов и харвеллов.

В лицо брызнуло горячей кровью, и сотник понял, что ему опять повезло – он смог свалить ещё одного ассана. Среди ослепительных всполохов факелов, мгновенно опускающейся тьмой было невозможно что-либо разглядеть, и Норд скорее угадывал, чем видел, кто враг, а кто друг. Не жалея сил, он бил в чёрные, мелькающие тени, и с радостью осознавал, чувствовал, как меч вздрагивает в руке, обрывая чью-то жизнь.

– Стой! – Прохрипел кто-то впереди, срывая голос, и сивд, повернув факел, увидел перед собой Ульде, щедро забрызганного кровью.

– Надо быть осторожней, брат мой! – Переводя дыхание, и опуская меч, выдохнул сотник. За спиной харвелла он смог разглядеть десяток страшно выглядевших воинов, и понял, что совсем недавно они выдержали схватку с таким же опасным противником. – Сколько вас осталось?

– Двенадцать. – Зло отозвался Ульде. – Нам удалось прикончить пятерых. А сколько у вас?

– Нам повезло больше. – Усмехнулся Норд, оглядываясь на загнанно дышащих воинов, и пересчитывая их. – Похоже, что нас осталось пятнадцать, а сколько убили, я не знаю.

Подсвечивая себе факелами, они осмотрели широкий, отделанный камнем коридор, и увидели семь неподвижных, чёрных тел. Отойдя ближе к стене, сотник увидел ещё одного ассана, сидевшего прислонившись к двери, и безуспешно пытающегося удержать руками расползающиеся внутренности.