Слепые

Селизетта(заливается слезами). Аглавена!..

Аглавена. И Аглавена тоже плачет… Она плачет, потому что любит тебя и тоже не знает, что ей делать и что говорить… Мы одни, моя бедная Селизетта, совсем одни, мы прильнули друг к другу во мраке… Быть может, именно в это мгновенье наше грядущее счастье или несчастье решается внутри нас самих… Но никто не может этого знать… Вопрошая будущее, я не нахожу в себе ничего, кроме слез… Я думала, что я благоразумнее, но пришла минута, когда надо что-то знать, и теперь я нуждаюсь в тебе еще больше, чем ты во мне… И я плачу, и я обнимаю тебя, чтобы вместе с тобой подойти как можно ближе к тому, что решается внутри нас… Сегодня утром я тебе сделала больно…

Селизетта. Нет, нет, вы мне не сделали больно…

Аглавена. Сегодня утром я тебе сделала больно… Но я не хочу больше тебя огорчать… Но что же нужно делать, чтобы не причинять зла тому, кого любишь?.. Видно, так устроен свет: стоит полюбить кого-нибудь – и ты обрекаешь любимого человека на муки, которых он прежде не ведал. Так и я: едва я почувствовала к тебе глубокую привязанность, я поцеловала тебя поцелуем, созданным для тебя, я заставила тебя пролить первые слезы…

Селизетта. Я заплакала, Аглавена, но это было неблагоразумно… Я не буду больше плакать.

Аглавена. Моя бедная Селизетта, никто не знает, что такое благоразумие… Не нужно думать о том, разумны ли плачущие, – надо поступать по возможности так, чтобы они не плакали.

Селизетта(рыдая). Аглавена!

Аглавена. Что с тобой? Ты вся дрожишь!

Селизетта. Я никогда еще не видела, как ты спишь…

Аглавена. Теперь ты часто будешь видеть, как я сплю…

Селизетта. И потом… со мной еще никогда так не говорили… Никто, никто…

Аглавена. Ты ошибаешься, Селизетта: по всей вероятности, тебе говорили то же, что говорят всем. Все люди говорят, когда им хочется говорить, и у всякого есть возможность уловить необходимые слова, но ты еще не умела слушать…

Селизетта. Говорили о другом… Но так – никогда, никогда…

Аглавена. Ты не слушала, Селизетта. Слушают не слухом, понимаешь? И то, что ты слышишь сейчас, ты воспринимаешь не слухом. Не слова мои доходят до твоего сознания, а то, что я люблю тебя.

Селизетта. Ия люблю тебя…

Аглавена. Вот почему ты слушаешь и понимаешь так хорошо то, что я не могу выразить… Не только руки наши соединены в это мгновенье, моя маленькая Селизетта… Но Мелеандр тоже любит тебя – почему же ты его не слушала?

Селизетта. Он не такой, как ты, Аглавена…

Аглавена. Он лучше меня. Он, наверно, много раз говорил с тобой, и гораздо лучше меня…

Селизетта. Нет, нет, это другое… Видишь ли, я, не могу тебе объяснить… Но когда он со мной, я ухожу в себя… Я не хочу плакать… Я не хочу делать вид, что понимаю. Я его слишком сильно люблю…

Аглавена. Говори, говори, Селизетта!.. А я буду нежно целовать тебя…

Селизетта. Это так трудно!.. Ты не поймешь. Я не могу выразить…

Аглавена. Если я не пойму, что ты говоришь, то пойму, что говорят твои слезы…

Селизетта. Так вот, Аглавена… Я не хочу, чтобы он любил меня за что бы то ни было… Я хочу, чтобы он любил меня самое… О, разве можно выразить все, что хочешь!.. Я не хочу, чтобы он любил меня за то, что я с ним согласна, что я его понимаю… Можно подумать, что я его ревную сама к себе… Ты что-нибудь поняла, Аглавена?

Аглавена. Сразу видно, Селизетта, чистой ли водой наполнена хрустальная ваза… Ты боялась показать ему, как ты прекрасна… Непонятно, почему любящими так часто овладевает этот страх… Быть может, они жаждут, чтобы другой сам догадался… Но страх этот нужно победить… А потом, видишь ли, Селизетта: прячась от других, в конце концов теряешь самого себя…

Селизетта. Я знаю, что я неблагоразумная… Я хочу, чтобы он любил меня, если бы я даже ничего не знала, ничего не делала, ничего не видела, была бы ничем… Пожалуй, я бы хотела, чтобы он любил меня, если б я не существовала вовсе… И я пряталась от него, пряталась… Думала все утаить… И это не его вина… Вот почему я была счастлива, когда он целовал меня, пожимая плечами и качая головой… гораздо счастливее, чем когда он целовал, восхищаясь мною… Но ведь не так надо любить, правда?

Аглавена. Мы не знаем, как надо любить… Одни любят так, другие – иначе, любовь проявляется по-разному, но она всегда прекрасна, ибо она – любовь… Она в твоем сердце точно коршун или орел в клетке… Клетка принадлежит тебе, но птица не принадлежит никому… Ты на нее смотришь с беспокойством, ухаживаешь за ней, кормишь ее, но ты никогда не знаешь, что с нею случится: улетит ли она, разобьется ли о прутья, или начнет петь… Милая моя Селизетта, дальше всего от нас наша любовь… Надо ждать, надо учиться понимать ее.

Селизетта. Ты любишь его, Аглавена?

Аглавена. Кого, Селизетта?

Селизетта. Мелеандра…

Аглавена. Как мне не любить его?

Селизетта. Но любишь ли ты его, как я?

Аглавена. Я стараюсь любить его как тебя, Селизетта.

Селизетта. Может быть, ты его слишком сильно любишь?

Аглавена. По-моему, слишком сильно любить нельзя, моя девочка…

Селизетта. А если он любит тебя больше, чем меня?

Аглавена. Он полюбит в тебе то, что любит во мне. Нет на свете людей, более похожих друг на друга, чем мы с Мелеандром: как может он не любить тебя, если тебя люблю я, и как могла бы я любить его, если б он не любил тебя?.. Тогда бы он перестал быть похожим на себя самого и на меня…

Селизетта. Во мне нет ничего такого, что он мог бы любить… Ты знаешь столько, сколько я никогда не буду знать, Аглавена…

Аглавена. Поцелуй меня, Селизетта, и поверь мне, что все, что я знаю, не стоит того, чего ты будто бы не знаешь… Я сумею доказать ему, что ты глубже и прекраснее, чем он думает… Селизетта. Ты, и не уходя от нас, сумеешь заставить его полюбить меня?

Аглавена. Если он не будет любить тебя, потому что я здесь, я сейчас же уйду, Селизетта…

Селизетта. Я не хочу, чтобы ты уходила…

Аглавена. Но это было бы необходимо, я бы тогда перестала любить…

Селизетта. Это было бы для меня величайшим горем, Аглавена…

Аглавена. Может быть, Селизетта…

Селизетта. О, я начинаю любить тебя, любить тебя, Аглавена!..

Аглавена. Я давно уже люблю тебя, Селизетта…

Селизетта. Ая – нет. Когда я тебя увидела, я не любила… Но потом все-таки полюбила… На одну минуту мне захотелось… сделать тебе зло, большое зло… Но я не знала, что ты такая… На твоем месте я была бы злой…

Аглавена. Нет, нет, моя милая Селизетта… Ты не была бы злой, но ты не знала бы, как быть доброй в несчастье… Ты думала бы, что твоя обязанность – быть злой, потому что тебе не хватало бы мужества быть доброй… Тем, которые нас оскорбили, желаешь вначале всякого зла, а потом, при малейшем несчастье с ними, мы готовы отдать им все счастье, каким обладаем, лишь бы они не плакали… Но почему не любить их до несчастья? Ведь, полюбив их раньше, мы не ошибаемся, ибо нет в мире человека, который был бы счастлив вполне…

Селизетта. Я хочу еще раз поцеловать тебя, Аглавена… Странно, вначале я не могла целовать тебя… О, я боялась твоих губ!.. Сама не знаю, почему… А теперь… Он часто целует тебя?

Аглавена. Он?

Селизетта. Да.

Аглавена. Да, Селизетта, и я его тоже целую. Селизетта. Зачем?

Аглавена. Есть вещи, которые можно выразить только через поцелуй… Все самое глубокое и самое чистое исходит из души, только когда его вызовешь поцелуями…

Селизетта. Целуй его при мне, Аглавена…

Аглавена. Я не стану больше целовать его, если тебе тяжело, Селизетта.

Селизетта. (внезапно разрыдавшись). Целуй его и без меня… (Склоняется на плечо Аглавены и тихо плачет.)

Аглавена. Не плачь, Селизетта. Ты лучше меня для него…

Селизетта. Я не знаю, отчего я плачу… Я не несчастна… Я счастлива оттого, что разбудила тебя, Аглавена…

Аглавена. Ая счастлива оттого, что разбудила тебя, Селизетта… Идем! Нельзя долго оставаться там, где наша душа была бесконечно счастлива…

Аглавена и Селизетта уходят, обнявшись.

Картина третья

Комната в замке.

В глубине, в полумраке – Мелиграна и Селизетта.

Мелиграна. У тебя нет больше сил, моя бедная Селизетта! Не отрицай и не отворачивайся, украдкой утирая слезы…

Селизетта. Но ведь я плачу от счастья, бабушка…

Мелиграна. От счастья так не плачут…

Селизетта. Нет, плачут. Ведь я же плачу…

Мелиграна. Послушай, Селизетта… Я выслушала все, что ты мне сказала об Аглавене… Я не умею говорить, как она… Я старуха, я мало что знаю, но ведь и я страдала. У меня ты одна на свете, я на краю могилы. Все это истины, быть может, и не такие прекрасные, как те, что вещает нам Аглавена, но ведь в самых прекрасных истинах не всегда больше правды, чем в истинах простых и старых… Одно мне ясно, бедная моя Селизетта: ты заставляешь себя улыбаться; ты бледнеешь, и ты плачешь, когда тебе кажется, что ты одна… Нельзя так жестоко бороться с самой собой… Это только так говорится, что плакать неблагоразумно и некрасиво. Вот когда подходишь к концу жизни, тут только начинаешь понимать, что слезы всегда правы… Слезы – далеко не самое прекрасное, что есть на свете, это я знаю, и вообще лучше было бы, если бы люди поменьше плакали… Но, когда не в силах противиться слезам, надо верить в правду этих слез; нужно сказать себе, что в них больше правды, чем в самом прекрасном, самом высоком… Дело в том, Селизетта, что нашими слезами часто говорит судьба, – они подступают к глазам из глубины будущего…

Из глубины комнаты появляется никем незамеченная Аглавена.

Ты долго плакала, моя бедная Селизетта, и ты хорошо знаешь, что не можешь не плакать… Чем же все это закончится? Сидя в своем углу, я долго обо всем этом думала, и я стараюсь говорить спокойно, хотя мне больно видеть, как ты безвинно страдаешь… Из такого тяжелого положения может быть только один выход: кто-нибудь из вас двоих должен умереть или уйти… Кто же должен уйти, как не та, которая волею судеб пришла поздно?..

Селизетта. А почему не та, которая пришла слишком рано?

Аглавена(подходит к ней). Слишком рано прийти нельзя, милая моя Селизетта, приходят только вовремя… По-моему, бабушка права…

Селизетта. Если бабушка права, мы будем несчастны…

Аглавена. Если бабушка ошиблась, мы тоже будем плакать… Ничего не поделаешь, Селизетта: человеку часто приходится только выбирать, какими слезами плакать. Если б я слушалась только своей жалкой мудрости, я бы сказала, что следует выбирать самые прекрасные, а самые прекрасные слезы здесь проливаешь ты… Но и я уже несколько дней в тревоге. И я часто себе говорила, что под всеми истинами, которые можно постигнуть, таится самая важная; она ждет в глубине наших душ, когда пробьет ее час, и никакие слова не в силах исказить ее улыбку или осушить глаза… Я уверена, что нашла сегодня эту истину и что она будет руководить нами вопреки всем нашим усилиям… Прощай, Селизетта! Обними меня. Поздно, Мелеандр ждет тебя…

Селизетта. А ты не пойдешь со мной поцеловать его, Аглавена?

Аглавена. Я не буду больше целовать его. Когда мы останемся одни, я поцелую тебя и поцелуем этим сумею сказать ему все, что нужно, как будто я целовала его самого…

Селизетта. Что с тобой? Глаза у тебя блестят… Ты скрываешь от меня что-то…

Аглавена. Напротив, мои глаза сверкают, потому что я больше ничего не таю… Сейчас узнала, что он любит тебя глубже, чем предполагал…

Селизетта. Он сам тебе это сказал?..

Аглавена. Нет. Если б это он мне сказал, я не была бы в этом так уверена…

Селизетта. А тебя он разве не любит?

Аглавена. Меньше, чем тебя…

Селизетта. Бедная Аглавена!.. Неужели… Почему он любит тебя меньше? Что же мне делать? Если ты несчастна, тебе нельзя вечером оставаться одной… Хочешь, я побуду с тобой, Аглавена?.. Я ему скажу…

Аглавена. Иди скорей, иди скорей, Селизетта!.. Сегодня я буду особенно счастлива…

Аглавена и Селизетта молча обнимаются и расходятся в разные стороны.

Действие третье

Картина первая

В парке. Появляются Мелеандр и Селизетта.

Селизетта. Прости, Мелеандр, тебе хотелось побыть одному. Ты всегда печален, когда я с тобой… Но я сейчас уйду… Я была у Аглавены… Она уже спит. Я поцеловала ее в губы. Звезды смотрят прямо к ней в окно, но она не просыпается… Я задержу тебя ненадолго. Потом мы пойдем будить ее, потому что она плачет во сне… Одна я не решалась будить ее… Я хотела сказать тебе одну вещь… Не знаю, права я или нет, хорошо это или худо… Я не могу спросить об этом Аглавену, а ты простишь меня, если я ошибаюсь…

Мелеандр. Что такое, Селизетта?.. Я сяду на скамью, а ты садись ко мне на колени. Ты будешь рассказывать, а я буду гладить твои волосы. Ты не будешь меня видеть, и тебе не будет страшно… Мне кажется, что у тебя на сердце что-то очень тяжелое…

Селизетта. Не на сердце… Но что-то тяжелое нависло надо мной… над моей душой… что-то давящее… и оно раскрыло мне… я еще не могу понять, что именно… но только теперь я гораздо счастливее, чем прежде, когда ничто не тяготело надо мной…

Мелеандр. Ты очень изменилась, Селизетта… Мне тоже нужно поговорить с тобой… Я не знаю твоего лица, румянец твоих щек не оживает даже под моими поцелуями… Прежде ты смеялась, когда я целовал тебя…

Селизетта. Прежде я чаще смеялась, Мелеандр, но теперь я гораздо счастливее…

Мелеандр. Это еще неизвестно, Селизетта… Часто душа мнит себя счастливой, когда сердце не в силах больше страдать… Но довольно об этом. Скажи мне, что тебя сегодня мучит…

Селизетта. Аглавена уходит…

Мелеандр. Аглавена? Она тебе сама сказала?

Селизетта. Да…

Мелеандр. Когда?.. И почему она уходит?

Селизетта. Этого она не сказала… Но она уйдет наверное. Она находит, что так нужно… Вот почему я и спрашиваю себя, не лучше ли уйти мне…

Мелеандр. Тебе, Селизетта?.. Но что произошло?..

Селизетта. Да ничего не произошло! Ты только не говори Аглавене, а то она будет плакать… Видишь ли, Мелеандр, я тоже много думала, пока вы были вместе, а я оставалась с бабушкой… Когда вы возвращались такие счастливые, такие дружные, что все невольно смолкали при вашем приближении, я говорила себе: я – бедное, жалкое существо, которое никогда не сможет последовать за ними… Но вы были всегда так добры ко мне, что я слишком поздно это поняла… Вы часто звали меня с собой, видя, как я грустна… Когда же я шла с вами, вы казались веселее обыкновенного, но ваши души были уже не так счастливы, а я была между вами как чужая, и мне было холодно… Между тем во всем этом не было ни вашей вины, ни моей… Я знаю, что не могу понять… хотя понять необходимо…

Мелеандр. Милая, милая, добрая Селизетта! Аглавена права: я не знал, как ты прекрасна… Но чего ты не понимаешь?.. Неужели ты думаешь, что нам понятно то, что непонятно тебе? Нет, моя милая Селизетта, на большой глубине различия почти исчезают. Никто не может сказать, за что он любит другого… После всего, что ты мне сейчас сказала, я вижу, что для тебя нет ничего непонятного. Один я не понимал до сих пор…

Селизетта. Нет, нет, мой милый Мелеандр, это в тебе говорит твоя доброта… Я знаю, чем надо быть, но я никогда не смогу стать такой, как вы…

Мелеандр. Я не узнаю тебя, Селизетта. Я никогда не думал… Когда ты так говоришь, мне кажется, что ты сошла с небес…

Селизетта. Я пришла от Аглавены, Мелеандр…

Мелеандр. Мы все под влиянием Аглавены, дитя мое. Для тех, кто познал красоту, другого источника нет. Но неужели ты думаешь, что у вас с Аглавеной очень разные души?

Селизетта. Да, Мелеандр, я думаю, что очень разные…

Мелеандр. А я этого не думаю, Селизетта. И я все более в этом убеждаюсь, открывая то, что таилось под твоим детским смехом… Душу, которая умеет раскрывать себя, нетрудно понять. Мне надо было только помнить, что души, не умеющие раскрыть себя, столь же прекрасны… Может быть, даже еще прекраснее, потому что они этого не сознают…

Селизетта. Нет, нет! Как бы я ни старалась, это будет не то, Мелеандр… Если я поступаю так, как тебе нравится, то только в подражание Аглавене…

Мелеандр. Селизетта!..

Селизетта. Мелеандр!.. Это не упрек… Надеюсь, ты меня правильно понял? Я уже не прежняя, я никого больше не стану упрекать. Я сама не знаю, отчего со мной произошла такая перемена. Я бы не поверила, если б мне еще недавно сказали, что я буду чем печальнее, тем счастливее и что настанет день, когда я поцелую женщину, которую ты любишь… А между тем так оно и вышло…

Мелеандр. Я не знаю, чего может потребовать? Небо у человека, даровав ему такое счастье…

Селизетта. Я маленькое, жалкое существо, Мелеандр, но и мне хотелось бы стать прекраснее, хотелось бы, чтобы и меня любили, плача, как плачешь ты, любуясь ею.

Мелеандр. О ком ты говоришь?..

Селизетта. Я говорю о той, о которой ты думаешь, когда безмолвствуешь…

Мелеандр. Когда я с тобой, я думаю о ней; когда же я с ней, я полон дум о тебе…

Селизетта. Я поняла, что это не одно и то же, что это не одни и те же слезы, Мелеандр… Те исходят из большей глубины, чем слезы жалости, и забыть их нельзя… Ты говоришь, что любишь меня, для того чтобы я не так грустила, но ты никогда не скажешь того, что говоришь Аглавене…

Мелеандр. Не знаю, мог ли бы я сказать тебе то же самое, Селизетта. Нам никогда не удается выразить то, что мы хотим… Вместо того чтобы сказать любимому человеку что-то очень важное, ты отвечаешь на вопросы, не доходящие до внутреннего слуха… А вопросы, которые задает душа, никогда не бывают одинаковы… Вот почему наши слова изменяются незаметно для нас самих… Но вопросы твоей детской души, моя милая Селизетта, так же прекрасны, как вопросы Аглавены… Они исходят из другой области, только и всего… Не печалься же, Селизетта!.. Не надо ревновать к душе… Неужели ты думаешь, что я не говорю с тобой в эту минуту так, как говорил бы с Аглавеной?.. Неужели ты думаешь, что можно сказать кому бы то ни было более того, что я говорю тебе?.. О моя прекрасная Селизетта! Если бы ангел сошел с неба в мои объятия и занял твое место, я не мог бы открыть ему свою душу проще и глубже, чем открываю тебе… А все, что еще можно было бы сказать, нельзя говорить на земле… Подождем, Селизетта. Уйдет или не уйдет Аглавена, это знает она одна, и она не ошибется… Но уйдет она или останется, она открыла мне твою красоту и научила меня любить тебя так, как я никогда не любил прежде… Во всяком случае, Селизетта, если нужно, чтобы кто-нибудь плакал, то плакать будешь не ты… Да и потом, неужели ты думаешь, дитя мое, что мы были бы счастливы, если бы ты ушла?.. Неужели ты думаешь, что счастье, основанное на страданиях невинного существа, такого чистого, такого нежного, как ты, было бы прочно и достойно нас?.. Неужели ты думаешь, что я мог бы целовать Аглавену и что она могла бы любить меня, если бы один из нас принял это счастье? Мы любим друг друга тем, что выше нас самих, мы любим друг друга всем, что есть в нас чистого и прекрасного, и на нашем пути ты всегда с нами, Селизетта. С некоторых пор благодаря тебе мы уже не можем любить друг друга, не видя тебя… Подойди, дай мне твои губы… Я целую твою душу, Селизетта… Пойдем! Бьет полночь… Посмотрим, все ли еще плачут сонные видения Аглавены…

Мелеандри Селизетта уходят обнявшись.

Картина вторая

Комната в замке.

Входят Аглавена и Мелеандр.

Аглавена. Ты слышишь, как закрывается дверь?

Мелеандр. Да.

Аглавена. Это Селизетта… Она услыхала наши голоса и хочет оставить нас одних…

Мелеандр. Она говорила мне, что поднимется утром на башню. Ей рассказывали о большой необыкновенной птице…

Аглавена. Она была здесь, я уверена. Вся комната как будто ждет ее возвращения… Посмотри, что она разложила на подоконнике… Вот мотки шелка, золотые и серебряные нитки, бусы, драгоценные камни…

Мелеандр. А вот ее кольцо, на котором вырезаны наши имена… Вот фиалки, вот ее платок… (Берет платок и, притронувшись к нему, вздрагивает) О!..

Аглавена. Что такое?

Мелеандр(передает ей платок). Посмотри…

Аглавена. О!..

Мелеандр. Он сохранил для нас теплоту ее слез…

Аглавена. Ты видишь, Мелеандр… Она сама ничего не говорит, но все вещи напоминают мне вместо нее, что пора… (Берет платок) Дай мне его, Мелеандр… Бедный маленький свидетель всего, что от нас скрывают! Только мертвые не поймут тебя…

Мелеандр. Аглавена!.. (Хочет поцеловать ее)

Аглавена. Не целуй меня… Люби ее, Мелеандр… Мне больно и вместе с тем отрадно видеть, что она, страдая, становится еще прекраснее.

Мелеандр. Не знаю, как быть… Иногда мне кажется, что я люблю ее почти как тебя. Иногда я даже как будто люблю ее больше, чем тебя, потому что она дальше от меня и непостижимее… Но стоит мне увидеть тебя – и все тускнеет вокруг нее, я перестаю ее видеть… И, однако, если бы я ее потерял, я не мог бы целовать тебя без грустного чувства…

Аглавена. Я знаю, что ты любишь ее, Мелеандр, вот почему я должна уйти…

Мелеандр. Но я могу любить ее только в тебе, Аглавена. Когда тебя не будет со мной, я ее разлюблю…

Аглавена. Я знаю, что ты ее любишь, Мелеандр, знаю так твердо, что не могу иной раз удержаться, чтобы не ревновать тебя к бедной малютке… Не думай, что я безупречна… Если Селизетта уже не та, то и я изменилась, поживя с вами… Я пришла сюда чересчур мудрой; я была уверена, что красота не должна тревожиться о пролитых из-за нее слезах; я думала, что у доброты не должно быть другой руководительницы, кроме мудрости… Но теперь я узнала, что доброте не нужно быть мудрой, что ей лучше быть человечной и безумной… Я считала себя прекраснейшей из женщин, а теперь я знаю, что самые маленькие существа так же прекрасны, как я, и не сознают, что они прекрасны…

Глядя на Селизетту, я спрашиваю себя поминутно: не в тысячу ли раз чище и значительнее все, что она в своей детской душе делает ощупью, чем то, что могла бы сделать я на ее месте?.. Думая о ней, я нахожу, что она несказанно прекрасна, Мелеандр… Ей стоит только наклониться – и она находит в своем сердце небывалые сокровища. И она отдает их, не жалея, как слепая, которая не знает, что ее руки полны драгоценных камней…

Мелеандр. Как все это странно, Аглавена!.. Когда ты говоришь мне о ней, я восторгаюсь только тобой и еще сильнее люблю тебя. Никакая сила не воспрепятствует тому, чтобы все хорошее, что ты говоришь о ней, не вернулось к тебе же. И, если бы сам Бог вступился за нее, все равно я не мог бы любить ее, как тебя…

Аглавена. Это несправедливость любви, Мелеандр. Если бы ты хвалил своего брата, ты бы сам становился прекраснее… Мне хочется целовать тебя и плакать, Мелеандр… Неужели же нельзя не любить Друг друга, когда любишь?..

Мелеандр. Должно быть, нельзя… Только что, говоря с Селизеттой, я в этом окончательно убедился. Я чувствовал, что любовь не зависит ни от того, что говорил я, ни от того, что говорила она, ни от того, что думал я, ни от того, что думала она…

Аглавена. Когда я к вам приехала, Мелеандр, все мне казалось возможным. Я надеялась, что никто не будет страдать… Теперь только я вижу, что жизнь не подчиняется нашим лучшим намерениям. И в то же время я знаю, что, если я останусь с тобой, хотя другие от этого страдают, я перестану быть тобой, ты не будешь мною и наша любовь будет уже не та…

Мелеандр. Может быть, это и правда, Аглавена… А между тем разве мы не были бы правы?

Аглавена. О Мелеандр, быть правым – это такое жалкое преимущество! На мой взгляд, лучше всю жизнь ошибаться, только не заставлять плакать тех, кто не прав… Я предвижу все возражения, но к чему возражать, раз ничто не в силах изменить более глубокую истину, которая не одобрила бы наши самые красивые слова?.. Будем внимать только тому, что чуждо фраз. Наперекор речам и поступкам нашей жизнью управляет простота. Кто идет против всего простого, тот всегда заблуждается. Никому не известно, почему мы встретились слишком поздно, и никто не станет оспаривать, что судьба – это то же, что Провидение… Сейчас я внимаю твоей душе и моей, и все, что мы можем сказать, не изменит простого решения наших душ… Мы сейчас так мудры, мой бедный Мелеандр, что если бы кто-нибудь нас случайно подслушал, то сказал бы: «Они любят друг друга слишком холодно или не знают, что такое настоящая любовь», – потому что мы любим друг друга такой любовью, о которой понятия не имеют те, кто любит мимолетно…

Мелеандр(обнимает ее). Я люблю тебя, Аглавена, и только такая любовь прекрасна…

Аглавена(обнимает его). Я люблю тебя, Мелеандр, и только такая любовь неизменна.

Молчание.

Мелеандр. А ты думала, как мы будем жить друг без друга, когда от нашей большой любви останется лишь смутное воспоминание, которое, как всякое воспоминание, постепенно рассеется? Что я буду делать без тебя? Что будешь делать ты без меня?.. Мы будем с тоской простирать друг к другу руки в пустоте… Я не стану плакать, но при мысли о том, что нас ожидает, мы должны прильнуть друг к другу так, чтобы наши сердца перестали биться. Сколько бы мы ни обещали любить друг друга наперекор годам, наперекор лесам и морям, которые лягут меж нами, – бывают такие минуты в нашей бедной жизни, когда воспоминание, даже самое сладостное, не может утешить в долгой разлуке…