Басни дедушки Феди

Чабан пришел челом бить Волкодаву,

Но тот, осклабившись, от злости посинел:

«Ты кляузник! Тебя по нову праву,

Как вора, надо отстранять от дел!»

В горах страж появился рано-рано,

Везде искал следы нечистых сил,

Затем в багажник погрузил барана

И молча восвояси укатил.

Не жизнь – малина серому злодею,

Где волкодавы правят без вины:

Общинные отары там редеют,

Там в кляузниках ходят чабаны.

Крот и Оса

Медведь ногу отдавил, а он

божью козявку ругает

Крота слепого в пятачок ужалила Оса,

Чуть бедный не прозрел от адской боли.

С тех пор Крот не поймет и сам,

За что стал пчел бояться поневоле.

Сластена Крот стал меда избегать,

И, Боже упаси, услышать рой пчелиный!

Пчела по внешности Осе под стать,

Но никогда не жалит без причины;

Не зарится на труд чужой,

Несет нектар в пчелиный рой.

Пчела жизнь с жалом отдает

За общий выстраданный мед.

Оса ж у пчел ворует мед

И жалит всех, с кем Бог сведет.

Оса иного жиганет,

А он всю жизнь Пчелу клянет.

Мясо в мешке

Подражание

Черви мясо съели

Ангольская пословица

Охотник из лесу в голодный год

Нес мясо свежее Газели.

Обычно мясо облекал он в мед,

А тут жара – все пчелы улетели.

В пути недуг свалил беднягу с ног,

За жизнь боролся он немало суток.

Не тронул мясо: для семьи берег,

Хоть к позвоночнику прилип желудок.

Худющий, как скелет, едва живой

Принес добычу он домой.

Хотел сварить кусок Газели,

Ан пуст мешок: все мясо черви съели.

Держава новая, но процветает в ней

Засилье старых «теневых» червей.

Кот и Кухарка

Сначала голосуют, затем голосят

Кухарка может править только мужем!-

На конференции хихикали коты.

За резолюцию «Ученый профи нужен!» –

Они взметнули вверх трубой хвосты.

Кот Васька заменил кухарку Дашу, -

Так порешил народный плебесцит;

И Васька стал варить народу кашу-

Из топора… Сам пьян и сыт.

Коль дело стало за ученым мужем,

Ему не дашь, как Дашке по мозгам.

Пришлось вновь пояс затянуть потуже

Любителям бить вечно по хвостам.

Повсюду съезды, митинги, собранья.

Народ никак решить не может спор:

«Что тут важнее, совесть или знанье?»

А Васька? Кашу варит до сих пор.

Чтоб положить конец батальям жарким,

Напомню лишь: вскормили нас кухарки.

Банковский вклад

На том свете угольками рассчитаемся

пословица

На поднебесный трон усопшего Орла,

Плечами небо подперев, уселся Гриф.

И тотчас черная, как ночь, молва

Про венценосца разнеслась, как миф.

«Клянусь хвостом! Поверьте! Вот вам крест! -

Сорока распиналась. – Царь наш – мот!

Как пить дать, всех нас с потрохами съест,

А вклады банковские заберет;

За сданные в Сбербанк золотники

Даст вкладчикам и в зубы, и в клыки!»

Знать, слухом полнится земля не зря.

Не зря трясла Сорока так хвостом!

Как с неба ясного, указ Царя:

«Сберкнижки сдать!» «А денюжки?» «Потом…»

Гриф тут же высочайше повелел

Не сдавших выселить на целину,

Вернуть сберкнижки, выделив надел

Друзьям: Акуле, Крокодилу и Слону!

Всем вкладчикам Сбербанка «Пчелкин Дом»

Без проволочек через десять лет

За бочку меда (майского притом)

По чайной ложке выдать – на тот свет!

Сберкнижки в руки мертвым водружать,

А не свечу, как голосит Завет.

Впредь вклады милосердно возвращать

Безгрешным и отметившим сто лет!

Наш с вами вклад – в стогу блоха!

А потому не надобен ответ,

Кто на сем свете без греха,

И кто надеется прожить сто лет

Баран-террорист

Из пасти Волка вырвался Баран.

Презрев мораль мирскую и Коран,

В отместку за Овцу и Пастуха

Баран пустил в ауле петуха.

В норе Волк спасся от пожара,

А у мирян сгорела вся отара.

Баран трусливый, как Шакал,

Чтоб скрыться, в горы убежал.

Волк объявил священную войну,

Призвав на помощь с ада Сатану.

В горах искать Барана, что иголку.

Бараны горные помочь решили Волку.

Они послали своего проводника,

Чтоб террориста захватить наверняка.

Но поступили опрометчиво бараны:

У Волка были свои планы.

Во имя Сына и Небесного Отца

Зажарил он парламентария-гонца.

Война священных Библий и Коранов -

Война за… мясо жаренных баранов

Божья Коровка

Богатому рай, а бедному ад

пословица

Коровка Божья до небесного чертога

Добралась, чуть дыша. В приемной Бога

Несчастная в слезах просилась в Рай,

А то, ложись и с черна горя помирай!

Черт – секретарь (БЕЗБОЖНЫЙ Бюрократ!)

Подсунул Грамоту не в Рай, а в Ад !

«А ты, куда смотрела, старая Корова?

Прикажешь переписывать все снова? –

Нечистый приструнил ее вопросом. –

Вот подпись Бога! У тебя под носом!»

«Ужо слепа я. – Коровка простонала. –

Всю жизнь ночами при луне вязала».

Господь, взглянув на подпись и печать,

Перст поднял, значит всем молчать!

Бог милостив: Коровку в Рай послал.

Да только я ее в самом Аду видал!

Умри! Жизнь не поймешь до самой смерти:

Господь превыше всех! А правят? Черти?!

Бродячий дуэт

Не знав сіромаха, що виросли крила,

Що неба достане, коли полетить

Т.Г. Шевченко

У Буревестника поломано крыло,

А заодно надломлена судьба.

Нет в крике боевитости былой,

В устах не клич призывный, а мольба.

С ним в паре забулдыга Черный Дрозд

/Недавно не было певца известней/.

Теперь он с неба не хватает звезд,

Но за сердце берет тоскливой песней.

Дуэт бродячий целый день поет

На рынке, в электричке и в пивбаре.

На саксофоне Буревестник душу рвет,

Дрозд слезы выжимает на гитаре.

Дуэт под вечер в ресторан спешит,

Где завсегдатаи Кукушка и Синица;

Шутя, пропьют последние гроши,

А утром мучаются, как бы похмелиться.

Им дух народа поднимать, как в дни блокады,

Они ж и жалкой милостыне рады.

Глухарь

Близорук: через хлеб, да за пирог

пословица

Скупой Глухарь в бору таежном преуспел:

Хозяйство сколотил и отхватил надел.

С собакой не сыскать скупее Глухаря!

Его двор обходили нищие не зря.

Щепотку соли просит у него Старуха,

А он, как пень, глухой на оба уха.

Едва услышав «Помоги!» иль «Дай!»,

Бубнит в ответ: «Что? Где? Какой сарай?»

Своею «глухотой» задел он за живое Утку

И та над хитрецом сыграла злую шутку.

Весной на выборах пернатого царя

Она вдруг предложила – Глухаря!

«Он не тетеря! Слышит лучше всех! -

Прокрякала она, тем вызвав общий смех. -

Я правду говорю. В сем просто убедиться:

Пускай со мной пойдет любая птица!»

Под птичий гам с поклоном и цветами

Шепнула Утка Глухарю, чуть шевеля губами:

« Отныне ты среди пернатых – Царь!»

«А где корона?» – пробухтел Глухарь.

Грамота

Чинуша есмь держава во плоти

Вол в производство денюжки вложил,

Чудак надел себе ярмо на шею;

Тянул воз день и ночь, что было сил

И преуспел на зависть даже Змею.

Однажды в офис к старому Волу

По поручению Союза бизнесменов

С утра Шакал – чинуша заглянул,

И тут же выкинул Волу колено:

«Вас поздравляю с Грамотой заране.

Прошу мне выдать тысячу рублей:

Мы Грамоты вручаем в ресторане

В присутствии почтеннейших гостей.

От них зависит будущее ваше!

Это: Осел, Свинья, Тигр и Медведь!

Им нужен коньячок, икра (не каша!),

Деликатесы, дорогая снедь…

«Подковку Золотую» тоже можно

Приобрести за мзду, не как-нибудь.

В казну – «лимон». И, как положено,

Позолотить мне лапу ие забудь!»

Мораль я заменю вопросом хмурым:

«Не потому-ль у бизнесмена швах-дела,

Что рать чиновничья дерет с него три шкуры,

Как тот Шакал со старого Вола?!»

«Дурдом»

Приснилось мне, что я попал в «дудром».

Как в зоопарке в клетках звери, птицы,

Лиса, Волк и Топтыгин со шприцом -

Проходят пред глазами вереницей.

Свинья в слезах. Скелет! Ни дать, ни взять!

Не так-то просто в ней узнаешь Хрюшку.

Наследник – Свин, чтоб дом к рукам прибрать,

Упек родную мать в «психушку».

Служебная Овчарка. Молодец!

В горах отбила у матерых волков

(Одна!) – отару целую овец!

За что в цепях – сама не знает толком.

Докаркалась Ворона. Допекла!

Муж- Первый секретарь горкома

Завел любовницу. Ну и дела-а!

Вороне в жизнь не выйти из «дурдома».

Петух – редактор. Не умел молчать.

Стоял за «работяг», что было мочи.

Парткомом запрещенные в печать

Предал огласке жалобы рабочих.

С ним рядом в клетке Птица-Секретарь.

Поборник правды и простого люда!

Не все, как видим, раболепно встарь

Лизали молча на коленях блюда.

Вол – депутат. К неволе не привык,

С кольцом в ноздре не бодрствовал отроду.

Как сумасшедший, разъяренный Бык,

Ревмя ревет: – Верните власть народу!

Отнюдь не все виновны в том,

Что наше общество – «дурдом»!

Дятел и Белка

Жил с Белкой по соседству Дятел.

Он был ей больше, чем приятель.

Как брат родной, он ей защитой был,

Берег, жалел, что было сил.

Пушистый хвост – в лесу соблазн,

И Белочка чужих боится глаз:

Чуть где-то шорох донесло, -

Она летит стрелой в дупло.

Быть дичью Дятел очень мал,

Но Браконьер его на мушку взял.

«Не убивай меня! Я жить хочу!» -

Взмолился Дятел палачу.

«Помилую, коль трижды стукнешь гулко,

Когда соседка выйдет на прогулку».

Хоть друга предавать негоже,

Но жизнь своя себе дороже!

Чуть свет-заря пушистая соседка

Резвилась, прыгала на ветках.

Условно трижды Дятел простучал,

И Браконьер винтовку снял с плеча.

Подкрался. Медленно спустил крючок -

И Белочка лежит пластом у ног.

Свою жизнь Дятел спас. Понятно дело.

Но Белочка… ведь тоже жить хотела?!

Как часто мы среди соседей и друзей

Встречаем жизнелюбов-стукачей.

Златые горы

Вор попался, а мир поплатился

пословица

Закон – тайга! На Мишку нет управы.

Он сказочно богат за счет державы.

Несметные богатства в недрах диких

Мозолили глаза заморскому владыке.

Лев с миссией секретной за Урал

В таежный край Лису послал.

Хоть был Топтыгин скопидом и жила,

Седую голову Лиса ему вскружила.

Он прилетел в заморскую столицу,

Чтобы с Лисой немедля пожениться.

Но Лев глаз положил на золотишко

И заарканил жениха-воришку.

Лев повелел Лисе вернуться «за бугор»

И объявить в тайге, что Мишка-вор.

Чтоб Лев сибирский не судился за казну,

Ему Лев долю львину «отстегнул».

Не само время ли усвоить нам,

Что нашим и заморским львам

Нужны и не нужны в законе воры?

Для них важней всего – златые горы.

Кот и Волк

Вор у вора дубинку украл

пословица

Кот был на службе у Овчарки,

Да перепутал свой с чужим карман.

Срок отсидел. И паспорт без помарки

За взятку получил ворюга-шарлатан.

На воле снюхался с матерым Волком,

Отмыл с ним вместе «грязный» капитал,

Купил шашлычную с овечьей шкуродеркой

И пайщиком с бандитом-Волком стал.

Дела пошли…Контора пишет.

Волк поставляет мясо день и ночь.

Кот держит кассу; спит на крыше

И прикарманить денежку не прочь.

Волк исхудал, свирепым стал и грубым,

Вся шкура в клочьях от укусов псов.

Нет времени побрыться, вставить зубы,

Хоть волком вой, так худо без зубов!

Худеет Волк, а Кот жиреет,

Дочь компаньона в жены взял.

Кот богатеет, Волк беднеет:

Вор над бандитом правит бал.

У горе-общества уродлива основа:

В пустые ясли тычет нос Корова,

Овчарка на помойке кости гложет.

Волк воет: – Где мой денежный доход?

Бараны рады: стал шашлык дороже.

С улыбкой на лице жирует Кот.

Лесной сход

Если бы зверям предоставили права

человека, они разорвали бы его в клочья

На шумный сход, как водится, весной

Собрался на поляне люд лесной.

«Даешь реформы! Старый мир на слом! -

Взмахнул Орел решительно крылом.-

Век нынче не чета былым годам,

Когда лишь Еву выбирал Адам».

«Мне Беркут – враг, не друг мне и Шакал.

Какой тут выбор?» – Заяц пропищал.

«Хоть я слепой но вижу, – Крот съязвил, -

Что в списках у меня Удав и Крокодил.

За мудрую лесную Черепаху

Готов отдать я голос и рубаху.

Но, допиши ее я в бюллетень, -

Его испорченным сочтет Олень.

Мы все слепцы. У них – ума палата:

«За» – меньшинство, а статус -депутата!

Избранника не отзовешь назад,

Будь трижды он хапуга – казнокрад.

А не придешь на выборы совсем,

Лев, как и прежде, будет править всем».

Шум птиц свободных, гадов и зверей

Меня заставил вспомнить про людей.

Не верю басням я про божью благодать,

Коль за правами Человека не видать

Лиса и зайцы

Волка бояться и от белки бежать

пословица

Что делать? Дальше жить нет мочи:

Уж не спасает заячий приплод.

В подполье под покровом ночи

Род заячий приполз на тайный сход.

Сход порешил: «Не допустив пожара,

Сжечь тайно чучело Лисы;

Мужчинам всем от мала и до стара

Для устрашенья отрастить усы;

Не бриться и не мыться до победы,

Быть образцом бесстрашия сынам.

Чтоб с чучелом сгорели беды, -

Рассеять пепел ночью по полям…»

Чем дальше в лес, тем злей дрова горели.

На сходах тайных в пламенных речах

Идеи гасли. А на тропах к целя

Ряды борцов редели на глазах.

Больную правду от людей не скроем.

Когда от слова к делу, дело – швах!

В часы опасности, хоть на словах – герои,

Мы труса празднуем и прячемся в кустах.

Немой и Барин

Немой глотал ночами молча слезы

И терпеливо ждал, когда пройдут морозы.

Как только снег сошел, безропотный слуга

Подался с барского двора в бега.

В погоню посланные гончие и слуги

Настигли беглеца в конце округи.

Добраться дальше не хватило сил:

Его сердечный приступ прихватил.

Прислужники схватили беглеца,

Приволокли и положили у крыльца.

Расправой барский суд жесток и страшен:

«Больного накормить березовою кашей,

Облить холодной ключевой водой

И бросить в яму на денек – другой!»

На свадьбу уезжая, Барин строго

Велел глаз не спускать с острога.

Из ямы чудом выбрался Немой

И видит: Барин возвращается хмельной.

Схватив за бороду, что было сил,

Он голову Барону отрубил!

Тираны! Вам Немого бы понять пора:

Не доводите свой народ до топора!

Обычай

Крот с ночи… Выбился из сил,

Не спится как назло.

Вдруг кто-то резко позвонил!

«Кого там принесло?»

На цыпочках Крот подошел,

Протер дверной глазок.

Глядит: пред ним хмельной Осел,

А с ним – хмельной дружок.

«На гроб Медведю отстегни!

Нам – на похмел хоть грош.

Знать, сочтены и наши дни.

Как с горя не запьешь?»

Подал… Звонок! Чертей виня,

Крот вперился в глазок

И видит: пьяная Свинья

Стоит наискосок.

«Слыхал? Медведя скорбный путь

Закончился в глуши.

Подай на свечки – помянуть

За упокой души!..»

Едва прилег, опять звонок!

О Боже пресвятой!

Крот, не дыша, глядит в глазок:

Там – Заяц раскосой.

«Подай Медведю на венок! –

На весь подъезд орет. –

Эх! Люди – мухи. Злой наш рок.

Прожить хотя б с годок…»

Прилег. Лишь только задремал –

Дзынь-дрынь! – опять звонок!

Шальной вскочил, как на аврал,

Забыв взглянуть в глазок.

Крот распахнул пошире дверь,

Чтоб лучше рассмотреть,

Какой еще явился зверь,

А там – живой Медведь!…

Осел заморский

Мудрый владыка в советниках

не нуждается

От старческих недугов нет лекарства.

Когда цари хиреют, чахнут царства.

В лесу Лев – грозный царь зверей и бог,

Но старость подошла, царь занемог.

Тогда по предложению Орла

Лев взял в советники заморского Осла,

И вместе с ним – пакет рекомендаций

Для всех зверей, племен и наций.

Лев, не колеблясь, подписал Указ,

Который жизнь лесных зверей потряс:

«Отныне всем, рогатым и безрогим,

За воду и траву – платить налоги!

Хлеб – голова всему! Ему под стать

Цена должна быть: цены вновь поднять!»

Чтоб цены повышать на хлеб и сало,

У нас всегда свих ослов хватало.

Осел и Свинья

Богатый пузатеет, бедный тощает

пословица

Молвы, что он – чахотная скотина

Худой Осел боялся, как огня;

Не мог понять, в чем тайная причина,

С чего такая жирная Свинья.

Чтоб испытать эффект «целебной» каши

И на « волшебный» посмотреть котел,

/По тайному совету братьев старших/

Свинье куль проса притащил Осел.

Котел просянки хитрая Хавронья

Опустошила быстро, будто вор;

Затем остатки каши и подонья

Поставила поспешно на костер.

В заветный час Осел к Свинье пришел

И тут же рот раскрыл от удивленья:

Был двор в дыму…Свинья скребла котел,

А дальше началось святое представленье.

Визг подняла, как будто ее режут:

«Зачем с Ослом связалась дура я?

Ведь просо прелое! И пахло-то несвежим.

Но есть еще на небе Бог-судья!»

Куль потеряв с отборным просом,

Худой Осел остался с носом.

Мораль ясна без лишних слов:

Свинья жирна за счет – ослов!

Помещик и Крестьянин

Пан силой захватил земельку у соседа

У одинокого больного Деда.

Как тот жандарм, пристал к нему

И ну грозить -упечь в тюрьму:

«Пойми, старик! Перечить мне нелепо,

Не то покажется с овчинку небо!

Кладу тебе как дар за землю – грош!

Бери, пока даю. А там – как хош.

Еще верну те в знак награды

В госбанке лопнувшие вклады».

Помещик знал /чего таить греха/,

Был вклад у Деда- на цепи блоха!

Дед на дыбы! И в суд…С пустой сумой,

А Пан-с набитою мошной.

Крестьянин обратился в суд истцом,

А встал ответчиком перед судом!

Шемякин суд! Ни дать, ни взять!

К тому ж в суде у Пана – зять.

Суд праведный давно себя изжил:

Крестьянин в тяжбе выбился из сил.

Жить никому Дед вроде не мешал,

А оказался без земли, и без гроша.

За грош распродана общинная земля.

Не оттого ль полынью поросли поля

Попугай и Соловей

В лесу царь – птицей избран Попугай,

А это значит – власть переменилась:

Кто терся впереди, под хвост валяй;

Кто был в хвосте, тем ордена да милость.

Метелка новая по-новому метет,

Так испокон веков заведено не нами.

Взял Попугай всех певчих на учет

И стал учить их петь словами.

Бездарней всех был в хоре Соловей!

А может он – тупой, как пробка?

Отверг все почести! Хоть ты убей,

Не хочет петь, что он – Дурак и Попка!

Крик сверху: «В назиданье остальным

Упрямца в клетку водворить стальную;

Забором окружить стальным,

И пусть поет про мать родную.

Смотри! Нашелся умница какой!

Возносит свой язык, мораль и нравы.

Понять не хочет истины простой:

Как Попугай, петь должен гимн державы».

Но переносит стойко Соловей

Жару и жажду, голод, униженье.

Беснуется в бессилье все сильней

Послушное Попуге окруженье.

Напрасно клеткой Попугай пугает:

Ему Соловушку не сделать Попугаем.

Рыжие Тараканы

Нас опрокинет – на правом борту

в сто миллионов груз крестьян

В. Маяковский

C трибун вешают тараканы-реформисты:

«Мы собственники, а не коммунисты.

И честно вам признаться, дорогие братцы,

Мы лезли в партию, дабы наверх забраться.

Нам ни к чему теперя красный партбилет:

Мы, тараканы, представляем высший свет!»

Вверху на солнце тараканы порыжели,

В родных деревнях раскулачили артели;

Пустили по миру тех черных от земли,

С кем в темноте и в бедности росли.

Глав. Таракан, скупив за грош земельку,

Бароном стал буквально за недельку.

Приватизировав дворцы и кабинеты,

На свалку выбросил знамена и портреты.

Богует властно Таракан на небосводе:

Он стал хозяином на шахте и заводе.

У черных муравьев работы нет в помине,

А он борзеет, как «пахан» в «малине».

Мразь перелетная, он шустренький такой:

Успел сродниться с «забугорной» саранчой.

Он в Вашингтоне – лорд, маркиз – в Париже.

Он выживает всех, кто этажами ниже.

Перерожденец-буржуа – советской знати цвет.

Из лапотных он кулаков! И енто не секрет.

Для Молота с Серпом – он черная угроза: