Точка опоры. Магический роман

– Вот и не плюйся.

Маг снова засмеялся.

– Но есть у тебя другая конфигурация. Я тебе про неё на учёбе говорила.

– Это по которой я светлым магом могу быть? – он смотрел на кота, который взглядом искал следующий объект для охоты.

– Ага. Трапеция с секстилем на Нептун и Плутон. Вот тут любопытно. Это про высокие идеалы и про энергию трансформации. Плутон в 9 доме – это про мораль, нестандартные учения, духовность, религию, – она внимательно посмотрела на мага. – А Нептун так вообще в 12 доме – тут идеалы, музы, тайны… Под такими планетами серые кардиналы ходят, разведчики всякие… – она прищурилась. – У тебя 8 дом, дом кризисов и потрясений, просто нашпигован всем подряд. И Луна там – то есть тебе в кризисах прямо-таки привольно и знакомо. И Северный узел там – то есть тебе прийти надо к тому, чтобы с кризисами справляться. И Сатурн у тебя 8-домный…

– Ужас и кошмар – мой дом родной? – вспомнил он слова Селены, сказанные ещё в Академии.

– Он самый. Тебе б его, этот ужас и кошмар, из жизни перевести в работу. А то ж ты спокойно жить не дашь ни себе, ни другим. Тебе надо куда-то направить свой Уран – замашки революционера, авантюриста, неформала и выскочки, и вот этот Нептун с его высокими идеалами.

Маг скривился. Кот вылизывал лапу.

– Странно звучит.

– Как есть…

– А про семью? – он вдруг помрачнел.

– А что про семью? – Селена прищурилась.

– Ну, в целом…

– Тебе прямо-таки интересно про семью?

– А не должно?..

– Нет. Не должно.

Маг вопросительно на неё посмотрел.

– Судя по твоей карте, у тебя на первом месте – ты. Тут Лилит, конечно, стоит – ты не понимаешь себя, но любишь сильно – Венера в 1 доме. Женщины у тебя даже не на втором месте. Они у тебя где-то там, когда-нибудь, когда время выдастся. Чего удивляешься? Не семьянин ты. Тебе бы подрывать основы мироздания – это да. А девушки так, на закуску. И снова что-нибудь подрывать. Но запрос на изменение отношения к женщинам в карме рода у тебя стоит.

– Это как?

– А так – посмотреть, как в роду к женщинам относились, и что-то в этом изменить.

– Очень понятно…

– Ну тут уже тебе разбираться.

– Я попробую… Но всё же, как нам выкарабкаться из этого болота? Затягивает. Всё сумрачно, однообразно. Эстия – никакая…

Селена внимательно посмотрела ему в глаза.

– Дрейк, не поверишь – заняться собой. Найти себе источник острых ощущений где-то за пределами отношений с Эстией.

– Но проблема же не рассосётся.

– Рассосётся.

– С чего бы?!

– С того бы, что ты перестанешь её там видеть и сам её создавать старательно. Ты пойми – у тебя склад психики такой – ты проблемы создаёшь из воздуха. Если сейчас не отвлечёшь себя от Эстии, то наворотишь.

Дрейк мрачно качнул головой. Кот свернулся клубочком, укрывшись пушистым хвостом.

– Благодарю, мадам. Мне пора. Увы, не располагаю временем.

– Иди, иди…

«Вот ничего ж не понял, не услышал и не усвоил. Баран упрямый малолетний. Доиграется же… Карта сложная, тяжёлая. Ему, чтоб вылезти из этого болота, надо чтоб его в болоте кто-то не мельче крокодила цапнул. Вот тогда выскочит. А пока так и будет ходить и всем жизнь отравлять. То ещё чудо в перьях…»

Селена с сожалением взглянула на кота. Коту было всё равно. Он спал.

***

В кабинете хозяина было сумрачно и тихо. Тяжёлые изумрудно-зелёные шторы, массивная мебель тёмного дерева, роскошное убранство.

– Ты оперативен. Я рад, – Хелиус принял из рук сына пачку подготовленных бумаг, требовавших личной подписи Дрейка.

– У меня нет выбора, – хмыкнул тот.

– Выбор есть всегда. Но не всегда он нам нравится, – серые глаза отца были холодны. – Я хочу передать тебе ещё некоторые бумаги. Нужно проверить работу управляющего.

– К чему всё это? – глаза Дрейка были привычно-ледяными.

– О чём ты?

– Что ты изображаешь на этот раз, отец? Какую игру затеял? Я пешка или тура – хоть предупреди, – молодой маг усмехался.

– Ты – наследник рода Морель, мой единственный сын, – Хелиус был спокоен. – И я ввожу тебя в курс дел.

– Почему сейчас?

– Потому что ты закрыл старые дела и смыл позор доноса. Теперь я могу считать тебя полноправным членом семьи.

Дрейк зло усмехнулся.

– А надо ли это мне?

– Понятия не имею, – фыркнул Хелиус. – И всё же, кроме тебя, мне некому будет оставить наследство.

– Какая досада…

– Да, немного печально, – усмешка зазмеилась на губах мага. – Но не будем о грустном. В конце концов, ты стал сильнее и вышел победителем. Надеюсь, это скажется на твоём будущем. Кстати, про будущее… Мне нужно кое-что тебе показать. Пойдём.

Дрейк равнодушно пожал плечами и двинулся вслед за отцом. Гулкие коридоры, древние стены, гробовая тишина старого особняка. Место, где нельзя было шуметь, смеяться и безобразничать. А так хотелось – когда-то давно, в детстве.

Именно поэтому он хорошо знал каждый камень этих стен. Стоять лицом к ним, в углу, ему приходилось ежедневно.

Дисциплина и владение собой было главным качеством мужчины рода Морель. Даже если ему три года.

…Они свернули в боковую галерею, а затем вышли к гербовому залу.

– Смотри, – Хелиус подошёл к располагающемуся вдоль стены гобелену Магии и Крови. – Вот я, вот Летиция Блэр. Вот ты – ветвь, идущая от нас с твоей матерью. Здесь Эстия Арьени. А вот…

– И что? – нахмурился Дрейк, а чёрная прядь волос упала на его лоб. – Тут же ничего нет.

– Именно. Слепая ветвь. Из такой не распустится бутон.

– Наш брак бесплоден, ты об этом?

– Похоже на то, – Хелиус выжидательно смотрел на сына.

– Я в курсе.

– Да?.. – бровь мага приподнялась.

– Она из рода валькирий. Она не может родить мальчика, у них бывают только дочери. Но я тебя обрадую – валькирии и живут недолго.

– Хм… – качнул головой Хелиус. – Недолго?

– 33-35 лет.

– Мало. Практически ничто.

– Согласен. Очень короткий век.

– Непростая у тебя жена.

– Под стать мне.

– Воистину… – Хелиус задумчиво смотрел на гобелен. – Нашему роду нужно продолжение, Дрейк.

– Я так не думаю.

Отец медленно обернулся на сына.

– Что ты хочешь этим сказать?..

– Я не намерен продолжать род Морель.

Взгляды скрестились.

– На это есть причина?

– Разумеется, – Дрейк откровенно усмехался. – И не одна.

– Посвяти меня в это, – голос отца стал вкрадчивым. – Может, я и сам задумаюсь на этот счёт…

– Это как раз первое, что меня останавливает, – молодой маг фыркнул. – Как только у меня родится сын – мои дни сочтены.

– С чего вдруг? – Хелиус поправил запонку на манжете рубашки.

– Я стану ненужной частью рода. Бракованным винтиком, – Дрейк смотрел ему в глаза. – Ты уничтожишь меня, и я это прекрасно понимаю. Позор я, может, и смыл – но ценности мне это не добавило.

Хелиус слегка усмехнулся.

– А ещё ты через это хочешь отомстить мне, не оставив наследника и прервав родовую линию. Не так ли?

– Возможно.

Два мага стояли напротив друг друга. Тишина звенела. Гобелен жил.

– Твоя мать будет расстроена этим решением. Она хотела внуков.

– Она поймёт.

– Пойму ли я твой отказ? – Хелиус слегка прищурился. – Зачем мне сохранять твою жизнь, зная, что ты отказываешься от обязательств перед родом? Ты только что совершил большую ошибку, Дрейк. Откровенность редко бывает уместна.

Глаза Дрейка сузились. Он подобрался. Хелиус же оставался спокоен и расслаблен.

– Ты бросаешь мне вызов?

– Я предлагаю тебе сделку.

Брови Дрейка взлетели.

– Не представляю, каков может быть её предмет.

– Что тут непонятного? – притворно удивился хозяин особняка. – Разумеется, твоя жизнь.

– Вот как?..

– Да. Твоя жизнь в обмен на жизнь рода.

– Слишком обтекаемо.

Хелиус усмехнулся.

– Я готов гарантировать тебе – естественно, магически – что сохраню твою жизнь. Но взамен ты обязуешься оставить наследника.

– Эстия бесплодна для меня.

– Я говорю не об Эстии, – Хелиус слегка скривился. – Её тело отвергает тебя, я это слышал. Она умрёт, ты сам сказал. А ты обязуешься жениться повторно, на нормальной родовитой девушке, и зачать с ней ребёнка.

Губы Дрейка дрогнули.

– Как цинично. Она ещё жива, а ты уже…

– Я отвечаю за семью. Если бы я шёл на поводу чувств, всего этого бы не было, – он окинул рукой пространство. – Ну же, ты готов подписать договор? Или твоя дорогая Эстия останется вдовой?..

– Такая прямая угроза. Так непохоже на тебя.

– Более тонкие угрозы ты пропустишь мимо ушей, – глаза Хелиуса сузились. – Я говорю с тобой на твоём языке.

– А что это с ветвью матери? – вдруг спросил Дрейк, глядя на гобелен.

– Разве не видно? Ветвь сохнет.

Молодой маг медленно обернулся на отца.

– Тебя это не беспокоит?

– Я принимаю это к сведению, – глаза Хелиуса были холодны.

– Она слишком молода.

– Боги забирают всех, вне зависимости от возраста и количества грехов. Подумай об этом на досуге. А сейчас время чая. Уважь мать, она будет рада тебя видеть.

Они вышли из гербового зала молча. И снова – гулкие коридоры и старые равнодушные стены. И клокочущее в груди бессилие.

– Интересно, ты побежишь советоваться к Арьени, или тебе достанет зрелости на личное решение? – негромко, но пронзительно-насмешливо проговорил Хелиус, входя в Малый каминный зал. – Дорогая, прости за ожидание. Дела заставили задержаться.

Хелиус подошёл к жене, взял её за руку и галантно поцеловал кисть. Летиция ответила ему мягкой улыбкой. Сапфировые глаза уже смотрели на сына.

– Дрейк, дорогой, я так рада тебя видеть… Хелиус, – она улыбнулась мужу.

– Доброе утро, мама. Ты выглядишь уставшей.

– Да, волновалась… Плохо спала…

– Может быть, пригласить целителя? – Дрейк напряжённо на неё смотрел.

– Лучше – Эстию. Она уже помогала мне. Рунами. Когда я сильно волновалась за тебя, – взгляд матери был слегка смущённым.

– Хм, – Хелиус сел во главе стола. – Я думаю, это возможно устроить. Дрейк, ты сможешь передать своей жене эту просьбу?

– Да, я попрошу Эстию. Думаю, она не откажет.

Летиция нежно улыбнулась.

– Я буду очень рада её видеть.

Дрейк сел напротив матери.

– С бергамотом? – удивился он, сделав глоток чая. – Вы его уже не первый день пьёте.

– Да, очень удачная поставка, не находишь? – усмехнулся Хелиус.

– Я не особо его люблю, – маг пожал плечами.

– А мы время от времени его пьём. Не так часто, но иногда твой отец достаёт прекраснейшие его сборы, – сапфировые глаза взглянули на мужа. – Как когда-то, когда мы только должны были пожениться.

– Всё для тебя, дорогая… Всё самое лучшее….

Хелиус поднёс чашку к губам. Бергамот – это прекрасно. А то, что его целительное действие пока не проявило себя – нормально. Дозу лекарства надо увеличивать постепенно. Капля за каплей. Не спеша.

Бергамот – великолепен. За ним не разглядишь иного вкуса. И даже привкуса…

***

Он вернулся домой. Здесь было спокойно. Здесь можно было молчать. Много молчать. Эстия была комфортным человеком – она занимала мало места в его жизни, она была погружена в себя. Она привыкла к одиночеству, как и он. Она варила ароматный кофе – самый вкусный из всех, что ему доводилось пробовать.

Идеальная жена. Была.

«Мы с ней с некоторых пор, как два бойца. Братья по несчастью. Она тоже прошла кошмар, как и я когда-то. Жаль, конечно. Мне хотелось, чтобы хотя бы моя избранница была со здоровой психикой. А пока мы как два инвалида – кто чем может, тем второму и помогает. Хотя, вроде, были же любовниками…»

Он задумчиво смотрел на неё. По-прежнему привлекательная, красивая, она была надломлена. Тревожить её своей страстью не хотелось. Страшно было причинить боль. Тяжко было видеть ужасный шрам на руке. И ассоциации – вдруг его желание близости будет напоминать ей надругательство, едва не случившееся в том подвале?

Дать время. Дать ранам зажить.

Вот только раньше заживали его раны – рядом с ней. У неё были на это силы. А вот у него, чёрного мага Дрейка Мореля, сил залечивать чужие раны было мало.

«Выкарабкаемся», – зло подумал он. – «В конце концов, надо просто перетерпеть это».

…Норны были грустны. Младшая вытерла набежавшую слезу концом полотна, а старшая даже не стала её за это ругать. Кто знает, вдруг слеза норны подобна слезе единорога и чудодейственна в своей сути? Этому полотну очень бы это пошло на пользу…

Глава 3. Сомнения

За окном слышался птичий щебет. Солнце щедро пригревало, птицы заливались трелями. Кто-то уже вовсю строил гнёзда, а кто-то пока лишь ухаживал за приглянувшейся пичужкой.

Эстен Арьени во всём этом весеннем оживлении казался инородным телом. Смуглый, черноволосый, одетый тоже во всё чёрное, он как будто гасил свет и радость этого тёплого дня.

– Что мрачный такой? – Селена покосилась на брата.

– Годовщина скоро.

– Годовщина чего?.. – осторожно осведомилась она.

– Смерти Сиггрид.

Волшебница кивнула с сострадательным пониманием.

– Нелепо так, – выдохнул Эстен. – Я опоздал буквально на считанные минуты. И знаешь, Селена, я ведь до конца не уверен, что она погибла, – чёрная бездна его глаз была едкой. – Я не нашёл её ни среди живых, ни среди мёртвых.

– Она же валькирия.

– Да. Но Эстия, оказывается, под зельем летаргии видела одну из товарок своих будущих. Она была среди Душ, эта валькирия. Значит, я должен был её заметить.

– Ты думаешь, она сбежала?! И сумела от тебя спрятаться?!

– Кто её знает, – проворчал Эстен в сторону.

– А был повод? – подозрительно спросила она.

– Обиды всегда были, – колдун нервно пожал плечами. – Вдруг я ей надоел.

– Ага, и она, схватив в охапку оборотня, свалила в закат, – ехидно продолжила Селена. – Оригинально.

– Для Сиггрид это было вполне нормально, – заверил её брат.

– А оборотень откуда вообще взялся? Ты искал концы?

Эстен скривился.

– У меня много врагов было. Я поэтому ушёл из всей этой светской жизни.

– Что ж ты там такое творил, что на тебя могли оборотня натравить?!

Колдун выразительно посмотрел на сестру.

– За языком не следил? – усмехнулась та. – Узнаю тебя. Тогда понятно, на что Сиггрид могла обидеться. Это неприятно, если ты подставил её под удар своей невоздержанностью.

– Селена, не трави душу.

– Нужна мне больно твоя душа… Ты её сам себе травишь, без помощников… А я вот думаю… Интересно, Эстия сможет теперь сознательно выходить туда, к валькириям? – Селена задумалась.

– А что это меняет? Она сказала, что спросила про Сиггрид, но ей не ответили.

– Это много чего меняет. Может быть, получится как-нибудь её призвать, что ли… У тебя не вышло, может, у родной дочери выйдет.

Эстен сумрачно смотрел на сестру.

– Ну выйдет – и что?

– Хотя бы успокоишься, что не сбежала. Разве нет?

– Нет, – улыбка колдуна была странной. – Так я могу злиться на неё за побег. А если узнаю, что она действительно умерла… Надежда, знаешь ли, мерзкая вещь. Но без неё худо, – его лицо застыло болезненной маской.

– Так ты, выходит, и не искал её толком, – Селена внимательно смотрела на брата.

– Как это?!

– Ну если ты боялся найти подтверждения её смерти – ты, по сути, искал с закрытыми глазами. Знаешь, это как может быть приказ «искать», а может быть – «найти». Согласись, разные вещи? – она искоса взглянула на него.

Замерший маг-художник напоминал изваяние самому себе.

– Получается, так.

– А если попробовать «найти»? – осторожно спросила Селена.

Колдун молчал.

– Что я ей скажу, Селена? – взгляд чёрных глаз был тяжёл. – Ей со мной не так уж и здорово было.

– Прощения попросишь.

– Зачем?

– Для успокоения твоей истрёпанной души! Ты же 20 лет стоишь на месте. Тебе бы дальше идти – но для этого надо из прошлого выйти. Закрыть туда дверь. Да, удостоверившись, к примеру, что Сиггрид действительно погибла. А так ты живёшь в иллюзиях. И… – глаза Селены вдруг округлились, – ждёшь… Ты ждёшь? Ждёшь, что она вернётся?!

Эстен невесело усмехнулся.

– Наивно, правда? Особенно для чёрного колдуна, – он упруго встал. – Однако же, в этом доме так ничего и не поменялось. Я не хочу закрывать дверь в прошлое, Селена.

– Ну открой тогда дверь в будущее.

Он обернулся.

– Чего-то задумал? – Селена прищурилась, глядя на брата.

Эстен покосился на неё.

– Почему сразу «задумал»?

– Потому что ты подозрительно молчишь.

– Может, я просто так молчу…

Чародейка рассмеялась.

– Врёшь неубедительно, братец.

– Я ж тебе не какой-то там Хелиус, – фыркнул он.

– Это радует. Бесспорно.

Колдун кивнул и нахмурился.

– Дверь… – задумчиво проговорил он. – А если и правда, создать дверь… С рунами. С энергией Эстии…

– Я ж говорила, задумал.

– Сама меня заставила задумать, а теперь предъявляет. Как в детстве. Вечно ж ты подбивала на шкодничество, а получал потом я, – он состроил зверскую гримасу.

Селена расхохоталась.

– А кто тебя просил так бесхитростно признаваться в авторстве шалости?

– Нет, я должен был на тебя, что ли, валить?! – Эстен был искренне возмущён.

– Зачем вообще на кого-то валить? – лукаво улыбнулась она. – Можно было обставить всё так, что никто не виноват…

– Тьфу, пропасть! Женщины!

Селена смеялась, Эстен картинно плевался ядом. За окном пели птицы и распускались первоцветы.

В доме на реке Арно забрезжила надежда.

***

«Её тело отвергает тебя», – мысль, как зараза, застряла в мозгу.

Это было ложью – и одновременно правдой. Её тело отвергало последствия родовой магии Морелей. И всё же, всё же…

Всё же таинство рождения им с Эстией не прожить. У их союза не будет плодов. Он не увидит родные глаза на детском лице – никогда. Тело валькирии не подчинится правилам игры, принятым у Морелей. Она с ним – и одновременно нет.

От разговора с отцом было мерзко и противно – впрочем, как всегда. И, да, он прокололся. Нельзя было говорить это. Он выдал слишком много правды.

Злость снова душила. Отец сдержит слово. Эстия останется вдовой. Пройдя войну, пытки, тюрьму, смертельное проклятие, побывав на грани жизни и смерти, пережив плен, он знал – Хелиуса Мореля ему не одолеть. И это было суровой данностью. Этот человек убьёт его легко и непринуждённо. Так, что никто не догадается и не заподозрит.

Маг ухмыльнулся. Придётся вновь расплачиваться за свою глупость. Придётся идти на сделку. Главное, чтобы в документе не было сроков. Тогда он, хотя бы, сможет тянуть время. И делать всё возможное для того, чтобы Эстия жила.

…И всё же было в этом предложении отца кое-что ценное. Его собственная жизнь. Он подпишет этот договор. В конце концов, это ему ничего не стоит. А Эстия, даже если вдруг узнает – поймёт.

***

Апатия заполняла её существо. Тёплое пригревающее солнце, нежное прикосновение ветра, несущего ароматы влажной земли и юной травы – всё это было как будто под пеленой безразличия.

Там, за окном – была жизнь. А у неё, стоящей перед окном – её не было. Самой живой в ней была не такая уж и жуткая Древняя жуть.

Пальцы привычно потянулись к кулону… И отпустили его. В сознании было тихо, вирус не пытался завладеть им.

– Что, покорёженный разум тебе не интересен? – невесело рассмеялась она. – Или это я перестала тебя различать? После того подвала ты со своей ненавистью – это так мало… Это совершенно не страшно. Я думала, оборотень – это чудовище. А, оказывается, люди бывают куда более жестокими. Животное порвёт насмерть – и всё. А люди будут делать это медленно, смакуя… Древняя жуть, почему ты не проснулась тогда, а?

Древняя жуть молчала. Ведьма устало вздохнула.

– Когда уже Асгард меня заберёт? – прошептала она одними губами. – Я думала, мне дано так мало жизни. А, оказывается, мне дано её слишком много. Ещё целых 10 лет…

Она отвернулась от окна и подошла к зеркалу. На неё взглянула похудевшая медноволосая ведьма с неподвижным взглядом. Эстия сжала губы.

– Надо собираться…

Усилием воли она заставила себя открыть шкаф. Глаза устало смотрели на любимые когда-то платья. Ведьма достала одно из них. Приложила к себе и взглянула в отражение.

Отражение усмехнулось горько и обличающе. Платье смотрелось странно и неуместно. Оно больше не шло ей. Не шло её глазам, в которых как будто отпечатались воспоминания того дня.

Платье вернулось в шкаф. Через несколько минут в зеркале отразилась одетая в обтягивающие брюки и свободную рубашку ведьма. Эстия безразлично оглядела отражение, а затем, повинуясь порыву, забрала волосы наверх. Так же равнодушно она сняла с шеи кулон с зельем. Цепочка скользнула из её рук на каменную подставку. На замену ей пришёлся чёрный шнурок самой подходящей длины – такой, чтобы чёрная капля кулона уютно устроилась в ложбинке между ключиц.

Ведьма вздохнула. Так было спокойнее. В таком облике она себя не видела никогда. Ну так это была и не она. Она – та Эстия, прежняя – не вышла из подвала. Вышла другая.

Которой не идут платья.

***

Эрик зашёл в знакомый кабинет, окинул его задумчивым взглядом. Больше ему не придётся возвращаться сюда.

– О, Кортэр? – мистер Дейз оторвался от бумаг. – Вы пришли.

– Да, мистер Дейз.

– Присядьте, Кортэр, – он указал на стул перед собой.

– Я так понимаю, мой рапорт опять не подписан? – маг внимательно посмотрел на бывшего начальника.

– Кортэр, – пожилой маг вздохнул. – Зачем вам уходить?

– Личные убеждения и забота о семье, мистер Дейз.

– Понимаю, Кортэр. И всё же… Сможете ли вы устроиться в мирной жизни? Не будет ли вам скучно?

– К чему вы клоните, мистер Дейз?

– Кортэр, как вам идея заняться обучением наших бойцов? У вас великолепный боевой опыт. Было бы обидно махнуть на него рукой. Я понимаю ваше нежелание быть на передовой – но, может, вы готовы помочь Магозащите иначе? – маг внимательно посмотрел на собеседника. – Что касается жалованья – вы нисколько не потеряете в деньгах. А работа более спокойная. Да и стабильность… У вас скоро родится ребёнок, это было бы неплохим подспорьем. И никаких сверхурочных.

Эрик задумчиво посмотрел на начальника.

– Кортэр, подумайте, – проговорил тот как-то иначе, мягко. – Я предлагаю вам остаться – просто как человек. Я знаю вас. Вы сможете не только научить наших бойцов – вы сможете дать им нечто большее. Передать вашу честь, ваши идеалы и принципы. Воспитать молодое поколение.

– Неожиданное предложение.

– Подумайте, Кортэр. Впереди выходные, вы сможете обсудить этот вопрос с супругой. Может, вы увидите для себя что-то в этом.

– Благодарю за предложение, мистер Дейз.

– Подождите, Кортэр, – проговорил тот, заметив, что Эрик начал вставать. – Я хотел обсудить с вами ещё один щепетильный вопрос.

– Слушаю вас.

– Кортэр, вам ведь помогал в поимке сбежавших преступников Дрейк Морель?

– Да, мистер Дейз, – Эрик смотрел спокойно и прямо. – Он оправдан, поэтому я посчитал это возможным и законным.

– Я вас не обвиняю, Кортэр, не волнуйтесь, – отмахнулся маг. – Я хочу спросить о другом. Как думаете, Морель согласился бы ещё помочь Магозащите?

Эрик качнул головой.

– Не уверен, мистер Дейз. Боюсь, он руководствовался только личной заинтересованностью.

– Жаль, жаль, – поджал губы маг. – Нам очень бы пригодился человек, скажем так, с той стороны. Вы понимаете, о чём я, Кортэр, – он проницательно посмотрел на Эрика. – Он, в некотором смысле, хм, преступник. Был, естественно, был, – поспешно добавил он. – И всё же – он знает этот преступный мир изнутри. Мыслит, как его представители. Обладает незаурядными магическими умениями…

– Но он имел судимость.

– Кортэр, понимаете ли, из любых правил есть исключения, – вздохнул мистер Дейз. – А у нас есть катастрофическая нехватка магов особого назначения.

– Секретка? – нахмурился Эрик.

Маг кивнул.

– Особо-секретный отдел, Кортэр.

Эрик медленно кивнул.

– Как вы понимаете, служащие там лица засекречены. Ни их близкие, ни друзья даже не догадываются об их занятости. У всех есть некое занятие для прикрытия. И я подумал… Может быть, кипучая натура Мореля найдёт себя в этом… Ему мирная жизнь не к лицу. Я вижу для него большое будущее в этом направлении…

– Он сложный человек.

Мистер Дейз усмехнулся.

– Кортэр, в ОСО другие не служат. Это исключительные личности. Тяжёлые, невыносимые, удивительно-неприятные люди, – он рассмеялся. – Вот я и подумал про Мореля. Он просто идеально подходит на эту роль.

Эрик против воли улыбнулся.

– Вы хотите, чтобы я передал ему ваше предложение?

– Да, Кортэр, – тот серьёзно кивнул. – Вот оно в письменном виде, – он протянул Эрику запечатанный конверт с гербом Магозащиты. – И всё же, если вы сможете обсудить с ним моё предложение, будет гораздо лучше, чем если он просто получит эту бумагу.