Просторы любви. Премия имени Н.С. Гумилёва

Вечером мы оказались сидящими рядом, два известных человека, одетые как близнецы, две женщины, одна с огромным букетом цветов в вечернем платье, с укладкой, в бриллиантах (это я), а другая в джинсах и свитере (это она). Мужчины сидели рядом. Смотреть на эту умору было невозможно. В антракте я вежливо поприветствовала Вадика, выразила удивление и спросила о состоянии больного пациента. Вадик ответил, что все у больного в порядке и представил мне девушку, сказав, что это его медсестра, что сегодня она ему особенно помогала.

– Представляешь, Верочка! В конце дня пригласили на концерт, мы быстро собрались и пришли, надо же как-то стресс снимать. Кстати, Нина – жена Гарика. Тоже с нами работает, все мы пашем в одном цеху. Ниночка! А это моя жена, Верочка, вот, случайно встретились, а с товарищем артистом я не знаком.

– Вадик! Это же мой старинный друг, Петр, мы с ним часто ходим в театр и на концерты, когда у тебя дежурства и тяжелые больные.

– Ты мне раньше никогда о Петре не говорила. Рад с вами познакомиться.

Далее началась самодеятельная программа Пети. Вдруг выскочил мужчина, который оказался телевизионным режиссером, осуществляющим видеозапись этого концерта, и попросил нас встать вместе: Вадик, я с цветами, Петя. Девушку в джинсах он попросил отойти подальше, чтобы не портить съемку. Так мы и попали в эфир, я с цветами и с «близнецами». Я после выступления музыкантов подарила виновнику торжества, скрипачу, букет и улизнула с Петром, оставив Вадима в полном недоумении. Домой мы вернулись почти одновременно. Я как ни в чем не бывало предложила съесть салатик, выпить чаю. Вадик смотрел на меня с большим удивлением, но молчал, ничего не спрашивал.

– Вадик! В субботу у нас намечается праздник, годовщина нашей свадьбы. Давай пригласим друзей и коллег. Ты не против?

– Верочка! Хорошо, что ты напомнила, я совсем закрутился, забыл о нашем празднике. Давай отпразднуем, конечно, я – за. Организовывай, дорогая.

Я пригласила человек тридцать, главным образом, коллег Вадима. Погода была прекрасная, гости приехали, расположились за столом, накрытым в саду на свежем воздухе. Все обсуждали казус на концерте, нашу троицу показывали весь день по телевидению во всех новостных программах.

Вадим был в джинсах и в любимом голубом летнем свитере. На голову он надел свою эффектную летнюю шляпу, которая очень ему шла. И вот, на пороге появляется Петр, точно в таком же свитере, джинсах, в такой же, как у Вадика, паре обуви, а главное – на его голове красовалась точно такая же шляпа. Это была уже моя арт подготовка. Красавец опять притащил мне огромный букет ярких роз. Я познакомила всех с Петром, представлять его было не нужно, так как он вполне был известен как артист.

Мы сели таким образом, что Вадик и Петр оказались опять рядом, опять два близнеца. Вадик снял свою шляпу, Петр повторил его действия. Друзья и коллеги не могли скрыть слез от смеха. Я делала вид, что ничего не происходит. После первого тоста Петр встал и попросил разрешения у публики в стихотворной форме выразить свое поздравление. Он читал стихи о любви к женщинам, о семейном счастье, о дружбе с таким вдохновением, так талантливо, что никто не мог его прервать в течение получаса, наконец, он сам произнес тост во имя нашей долгой и счастливой жизни. Аплодисменты не смолкали минут пять. Однако гости присматривались к одинаковым часам на руках «близнецов». Вадик явно нервничал, с завистью смотрел на Петра, которому доставалась вся слава. Тем временем, гости выдохнули, расслабились и начали срочно есть, боясь, что концерт будет продолжен.

Вадик извинился, сказал, что ему жарковато, и побежал сменить свитер, чтобы не выглядеть смешным. И Петр тоже через пару минут извинился, встал из-за стола, взял шляпу и пошел к своей машине, сказав, что за сюрпризом.

Вадик переоделся мгновенно, сменив голубой свитер на бежевый. Довольный собой он сел за стол и стал развлекать гостей. Помощники по дому в этот момент заменяли тарелки с закусками на блюда с горячими яствами. Гости вальяжно курили и выпивали. Вадик успокоился, опять надел шляпу и закурил сигару.

Я подготовилась к такому повороту, тихо встала и побежала к машине Петра. Дав ему соответствующие инструкции, я заняла место хозяйки. Через пять минут показался Петр в бежевом свитере и шляпе. Он как раз затянулся сигарой той же марки, что была у Вадима. В руке у него был пакет.

Он сел на свое место, а у гостей случилась истерика. Петр сделал вид, что ничего не произошло и вытащил из пакета книгу стихов Иосифа Бродского, которую принес нам в подарок. Гости немедленно потянулись к горячим блюдам, опасаясь, что стихи Бродского будут звучать еще час.

Но Петр и не собирался читать стихи. Он ходил по саду точно так, как ходит Вадик, он его пародировал, но как…

Я еле сдерживала свои эмоции. Через несколько минут, умирая от смеха, гости продолжили дружественный обед, но смотреть на пару в шляпах без слез никто не мог.

Мы с Вадиком провожали наших гостей. Когда к мужу подошел Петр, несколько врачей, наших друзей, схватились за сердце. Вадик торжественно произнес:

– Петр! Мы очень рады вас видеть у нас дома, ждем вас еще, с вами было очень весело.

– Вадим и Верочка! Я с огромным удовольствием провел этот вечер с вами. До встречи!

Так прошел наш праздник.

Мы встретились с Петром через неделю в кафе.

– Ну как терапия? Помогло? Постельных сцен не будет?

– Нет, Петенька! Я считаю, что моя рана зарубцевалась без секса на стороне. Очень классно сработано, спасибо огромное.

– Ну, Верочка! «Спасибо» на хлеб не намажешь. Очень жаль, постельные сцены – двойной ценник. С тебя тысяча баксов, шмотки и часы я себе оставляю, думаю, что это не большая жертва с твоей стороны, семейное счастье безусловно дороже.

Я была поражена не тем, что он попросил у меня деньги за свою помощь, а как он их попросил.

На следующий день я отдала ему долг, заплатила за шмотки в магазине и успокоилась.

Мне показалось, что Вадим сделал выводы. Он стал смотреть на меня другими глазами, а потом и совсем успокоился, только ворчит сейчас по-стариковски. Пусть мой красавец павлин спокойно пасется, обдумывает новые методы оперирования, расправляет свой хвост, ворчит, он – лучший, он выиграл. Все ему прощаю.

3.

– Любочка, давай теперь ты, вперед!

Люба вздохнула и начала свой рассказ.

– У меня нет таких возможностей нанимать артистов. У меня все намного проще.

Раз уж Верочка поделилась своими секретами жизни с Вадиком, то я вам тоже кое-что расскажу про свой секрет. Это теперь мой Вениамин – известный консультант по истории живописи, не успевает оказывать свои услуги по всему свету, у нас ведь только сейчас появились деньги, а тогда в таком-то году Венечка, мой писатель, все время изучал, копался в жизни художников-передвижников, особенно в тот период он застрял на Константине Маковском.

Судьба Маковского действительно любопытна и трагична. Он был необычайно талантлив, успешен, востребован, состоятелен, большой любитель женщин, отец девяти детей от разных жен, известный коллекционер русской старины. Много любил, был всеми обожаем, трагически погиб. Но жить с Венечкой и Маковским каждый день на протяжении многих лет было очень сложно. Я наизусть знаю все картины Маковского. Веня, сидя за столом, в библиотеках и в музеях совсем ленился ходить, безумно поправился, был жутким занудой, он ничего другого не замечал, пятнадцать лет тому назад в его голове жил только любимый художник.

Дочь училась, я работала, мы встречались только за ужином. Квартиру необходимо было ремонтировать, все окончательно рушилось, вышло из строя. Обсуждать простые темы быта с Венечкой было невозможно. Он, умоляюще закатывая глаза, театрально произносил:

– Неужели вы, извините меня за грубость, две курицы, не понимаете, где я и где ваш ремонт санузла, где я и где ваши обои, смесители, кафель и прочее. Мне ничего этого не надо. Делайте, что хотите, дайте мне спокойно жить и работать. Я обязан завершить этот труд, столь значимый для истории России. Оставьте мне два квадратных метра, стол, стул, бумагу, несколько книг и настольную лампу, я должен писать! Спать я готов как собака на полу на простой циновке.

Мы с Катюшей в конце концов плюнули на все, я взяла кредит, начался ремонт в нашей квартире. Веня ночью валялся в коридоре, как и мечтал, не обращая внимания на разруху. А нас на пару месяцев приютила моя сестра. Она предоставила мне весь свой необъятный гардероб модной одежды. Каждое утро, надев новый наряд, я гордо шла на работу в музей. Я почувствовала себя свободной независимой женщиной, не надо было ни готовить, ни стирать, ни убирать, у меня появилось столько свободного времени. Мы с Катюшей ходили в театры и кино. А старшая сестра с мужем были рады помочь нам.

И вот, в один из таких прекрасных летних дней мне позвонил мой старый знакомый, назовем его Иваном, к тому времени он, как оказалось, был увлечен скульптурой. Зная меня давно, он привел свою группу в наш музей, чтобы его ученики прониклись духом конца девятнадцатого – начала двадцатого веков. Все они готовились к весенним экзаменам. Они смотрели картины, скульптуры, слушали музыку, читали книги. Иван был уверен, что это им поможет. Из пятнадцати заявленных экскурсантов пришло только пятеро.

Иван выглядел прекрасно, высокий стройный брюнет с густой черной шевелюрой и короткой модной бородкой. Одет он был странно, неожиданно шикарно, как артист перед выступлением на сцене. Скульпторы и художники, как и многие творческие личности так обычно не одеваются, они предпочитают либо эпатажную одежду, либо совсем демократически простую. На Иване красовался шикарный строгий костюм, дорогая обувь, аксессуары. И все это свидетельствовало о его востребованности. Я очень старалась, специально подготовилась по тематике скульптуры того периода, потом по их запросу рассказала им о передвижниках, очень пригодились и мои глубокие познания о бедном Маковском.

Однако, было обидно, что пришло мало человек, и Иван, чтобы как-то исправить эту ситуацию, пригласил меня прогуляться с ним где-нибудь в центре, выпить кофе на свежем воздухе. Он был неотразим, я не могла ему отказать.

Так внезапно начался наш роман. Он приглашал меня на новые выставки и на прогулки. Сначала мы болтали с ним без умолку о выставках, о лете, о природе, о чем-то немногом из личной жизни, вспоминали юность. Кафе и рестораны он не очень любил, говорил, что ему жаль время тратить на городскую еду.

Я поинтересовалась, что это вдруг его потянуло на скульптуру и каким проектом он сейчас занят.

– Я, Любочка, еще недавно успешно служил в театре, но, понимаешь, произошел казус, я поругался с руководством. Я, если ты помнишь, был более-менее успешным артистом, меня даже в сериалы приглашали на главные роли, но денег в стране не было, гонорары обещали копеечные. Я решил, что пора качать в театре свои права, пришел к главному режиссеру поговорить о ролях, а он, оказывается был у властей не в милости, сам «на бобах», он разозлился на меня. Я и остался без работы. Стал перебиваться различными халтурами, друзья помогали, но халтура у артистов – то она есть, то ее нет. Видишь, я отлично приоделся на последней.

Люди на глазах богатеют. Мне тоже надо было как-то выживать. А значит, нужна была новая идея. Вот сижу я как-то в парке Горького без работы, без денег, смотрю на цветочки на клумбах и вдруг, бинго! Мне представилось, что около каждой клумбы можно поставить статую, как в Питере в Летнем саду, но не античных героев, полководцев и голых баб, а наших простых граждан – современных рабочих, летчиков, космонавтов, ученых в очках с книгами, баб-колхозниц и городских женщин с детьми. Аллеи у нас в парке бесконечны. Сейчас надо быть ближе как к власти, так и к народу. Сейчас, когда мы все уже почти встали с колен, надо обретать самость, надо идти своим путем в будущее, всем показать, кто мы, русские люди, есть на самом деле, надо воспитывать в молодежи гордость, силу, любовь всего нашего, ценить российскую историю. Надо воспитывать патриотов, чтобы всей загранице показать, кто мы.

Я чуть не упала от его перспектив.

– Помилуй, и кто же мы? Кто будет лепить это новое счастливое человечество?

– Мы всем им покажем. А лепить наших современников будут детки, которых ты видела. Я организовал курсы для детей-подростков, они сами завезли материал и лепят со скоростью звука. А я им подсовываю работы Мухиной, Коненкова. Есть у нас с кого брать пример. У некоторых хорошо получается. Я уже договорился с управлением парка, что они на летний период разместят эти работы и заплатят приличные деньги. Детей похвалят за инициативу, дадут рекомендации для поступления в институт. Они очень трудолюбивые. Я и сам немного леплю, но миниатюры. Но это – для эстетов. Покажу тебе потом. Следующая работа…

Он говорил и говорил…

От его бесконечного восхваления существующей действительности мне становилось просто дурно.

– Да, большие у тебя, Ванечка, задачи перед человечеством.

Я уже не строила никаких иллюзий, с таким «талантливым» скульптором мне было явно не по пути. Ловко он пытался прогнуться под главные постулаты власти. Однако Ванечка был красавцем, и наши отношения вяло, но продолжались.

Я даже не пыталась ему рассказывать о мизерных зарплатах работникам музеев, о кредите на ремонт, об очень умном муже, который пишет книги и публикует их на средства из нашего семейного бюджета, о том, что дочь из-за всех сил старается учиться только на отлично, чтобы не платить репетиторам для подготовки к поступлению в МГУ.

Я решила его не разочаровывать – не видит человек проблем, ну и бог с ним. Иван мне все пытался внушить, что в наше время самое главное это принять жизнь какой она является. Необходимо только в нее встроиться.

– Посмотри, Любочка! Начало лета, все расцвело, зелено, полно ароматов, какая красивая чудесная молодежь, границы открыты, деньги – дело наживное. Надо благодарить бога за то, что мы свободны, самодостаточны, талантливы и успешны. Я вообще свободен, я не женат и никогда не был женат.

А про себя я думала, я разве успешна? Что моя семья может себе позволить – после выплаты всех долгов за ремонт, через год отдых с Катюшей в Турции или в Египте.

Иван был прав в главном, мы здоровы, молоды и уже только поэтому счастливы. Он одурманен ТВ новостями, тщеславен, нищ, он старается выжить, и каждый это делает, как умеет.

Иван подкупал меня своим вниманием, он проникал все глубже и глубже в мою жизнь.

– А зачем такому занятому человеку, как ты, Ванечка, развлекать меня, чем я тебе приглянулась?

Он говорил мне то, что я никогда не слышала от Венечки:

– Любочка, дорогая! Какие у тебя глаза – бездна, я тону в них, как тонко пахнут твои волосы, какая ты женственная, близкая мне духом. Как много я узнал о тебе, о твоей жизни, в высшей степени достойной. Как мне повезло встретиться с тобой. Я тебя так долго ждал.

Он так проникновенно со мной разговаривал, с таким артистическим мастерством, что я ему реально верила. В конце концов, я оказалась женщиной, падкой на комплименты.

И, наконец, секрет открылся. В один из вечеров Иван начал интересоваться моими связями в музее. Я ответила ему, что много лет там работаю, что я на хорошем счету, всю жизнь изучаю искусство.

– Любочка! Я хочу предложить тебе одно небольшое дело. Моя одна ученица увлекается скульптурой, она нигде не училась, она самородок, на мой взгляд талантлива. Ей очень хочется попасть со своими произведениями в круг известных скульпторов, например, на какую-нибудь выставку современного искусства. А ты смогла бы ее продвинуть как искусствовед. Тебе все поверят. Может быть, и твой муж сможет написать о ее творчестве книгу. Мы потом продадим ее работы, а ты будешь в доле. Мы тебе честно отдадим двадцать процентов от их стоимости.

Я обалдела от того, насколько он ничего не понимает в вопросах экспонирования.

– Ваня! А где можно посмотреть ее работы, сколько ей лет?

– Ей девятнадцать лет, она уже в третий раз не поступила во ВГИК, в меня влюбилась и начала лепить. Она лепит ощущения. То, о чем ты так любишь рассказывать. Ее родители ничего об этом не знают, они эгоисты, только откупаются от нее, эти очень богатые люди живут во Франции. Она сейчас больна, я ее вытащил из нехорошей компании и обещал ей, что привезу к нам домой настоящего искусствоведа, а она мне обещала, что ляжет в больницу. Ее там обязательно вылечат, и тогда я женюсь на ней. Любочка! Поедем ко мне домой, у меня дома несколько ее работ. Ей надо обязательно сказать, что она талант, что впереди ее ждет великолепная карьера. Прошу тебя, просто умоляю. Я сейчас поймаю машину.

Было еще не очень поздно, я решилась поехать с ним посмотреть произведения современной художницы-импрессионистки.

– Иван! Скажи мне, а ты любишь эту девушку? Как же ты со своими взглядами поедешь жить во Францию?

– Любочка! Если бы ты была свободной, я женился бы на тебе, но ты же замужем. Женюсь на Даше. Во Франции жить тоже можно. Так во всяком случае говорят некоторые мои друзья.

Мы приехали в девятиэтажку спального района Зюзино. В двухкомнатной квартире творилось что-то невообразимое. Квартира никак не выглядела квартирой нормального мужчины. Кругом была грязь, разор, пахло краской, глиной и чем-то кислым. Я не знала, где можно сесть, чтобы не помять какие-то брошенные мужские и женские шмотки. Иван открыл дверь на кухню, оттуда вырвалось никотиновое облако. Выглянула длинноногая высокая девочка с длинными черными слипшимися волосами, в мужской майке и трусах-стрингах. Я огляделась. В открытом шкафу на вешалках висели в целлофановых пакетах две сорочки, один-единственный костюм, еще два-три свитера лежали на полке. Внизу стояли две коробки с обувью. Остальное белье в скомканном виде валялось по всей квартире. Иван представил девушку.

– Это Дашенька, скульптор, она временно живет у меня. Но я надеюсь, что, когда я получу гонорар за скульптурную композицию в парке Горького, мы переедем в приличную квартиру. Кроме того, продадим скульптуры Дашеньки.

Да уж, оказывается в творческом мире тоже творится полный ужас. Одна показуха. Он нищий. Все его деньги уходят на эту девочку, с которой он живет и планирует на ней корыстно жениться, морочит ей голову.

– Даша! Я обещал и привез тебе настоящего искусствоведа. Покажи специалисту свои лучшие работы.

Даша порылась на балконе и вытащила три разукрашенные статуэтки. Руки девочки в области локтей были перетянуты грязными бинтами. Зрачки ее были расширены. Настоящая наркоманка.

– Вот эта скульптура называется «Мечта», вот эта – «Ласка», вот эта – «Оргазм».

Я посмотрела на эти «шедевры». Это были размалеванные фигурки больного неопытного ребенка, яркие и безвкусные. Что я могла сказать Ивану, который все деньги тратит на наркотики своей возлюбленной.

– Иван! Даша – молодец, ей надо подучиться, у нее все впереди, есть желание, а это самое главное. Давайте вернемся к этому вопросу через год. Иван! Отправьте меня на такси домой, пожалуйста.

Мы вышли из дома. Говорить было не о чем, он все сам понял. Мне было его очень жаль, а как было жаль себя. Вот так я вляпалась! Но какая была игра! Увы, the game was over4…

Я, молча села в такси, у меня было ощущение, что на мою голову вылили ведро помоев.

Мой муж, Венечка – да он просто чудо, немного занудный, но умный талантливый писатель, он тоже выиграл!

Вот так!

4.

– Ну что, Наденька? Ты разделалась со своим горячим? Теперь твоя очередь, дорогая.

Надя посмотрела на подруг и произнесла:

– Ну и ну, ничего себе… С верой в любовь мы покончили, что у нас остается? Правильно, только надежда!

Значит секс на стороне вы опускаете, он у вас за скобками, так? Или вы прибережете его для следующего раза? Ладно, ладно, ешь спокойно, Любочка, я шучу.

Моя история короткая. Два слова про Валеру. Он у меня звездит на почве своих организационных способностей в строительстве. У него три бригады рабочих из Средней Азии. Он сам может все. Ему доверяют строительство и ремонт своих квартир и домов очень богатые люди. На эти средства мы и живем.

Вечерами он, после ужина, смертельно уставший, дрыхнет на диване под звуки из телевизора, это он с понтом смотрит новости. Потом перемещается на кровать, немедленно засыпает, безумный храп сопровождает его всю ночь. В шесть часов ура он встает, выпивает чашку чая с бутербродом и уезжает на свои объекты. Сроки строительства всегда горят, суббот у нас не бывает. Есть воскресенья, когда он пытается помочь мне по хозяйству. Все хорошо, но нет того, что называется «а поговорить?».

Так вот однажды, как ты Верочка первоначально и хотела, в таком-то году, я поздно возвращалась с работы. Вышла из института, чувствую, что сил нет, подняла руку, чтобы поймать такси. Через какое-то время такси останавливается, я сажусь, говорю водителю адрес, от усталости глаза мои уже почти закрылись.

Водитель ни с того, ни с сего задал мне вопрос:

– Барышня, вам, плохо? Вы устали?

Его голос показался мне знакомым, у преподавателей очень хорошая память на лица и на голоса. Я посмотрела на него и… О, боже! Мой старый знакомый. Назовем водителя Николаем.

– Колька! Это ты? Водитель такси? Как же это может быть? Ты же был артистом, как мне казалось.

– Наденька! А я тебя сразу узнал, ты такая же бойкая и смелая. Ходишь одна по ночам. Ты здесь работаешь, в этом институте? Наверное, ты замужем, есть дети…

– Да, я замужем, две дочери, доцент. А ты как поживаешь?

– А что я? Я подрабатываю в такси на жизнь, а так я – детский писатель, пишу современные сказки. Знаешь, работа в такси предоставляет на самом деле мне огромное множество сюжетов. Я – не литератор, это душа моя просится наружу. Я опубликовал первую книгу.

Ехать мне было недолго, Николай буквально всучил мне свой номер телефона и просил ему позвонить, когда у меня будет свободное время, желательно утром или днем. Я оставила ему деньги на сиденье машины и выскочила.

Выглядел он стареющим «гусаром». Мне его было жаль. Я помнила его шикарным парнем, героем, игравшим главные роли в каких-то проходных фильмах. Я решила позвонить ему, встретится и порасспрашивать его о жизни. Кроме того, он обещал мне показать свою книгу.

Я не стала долго ждать и позвонила ему на следующий день. Он как раз был у меня свободным.

Коля явился ко мне домой точно к 12 часам. Муж и девочки были на работе. Он снял жакет, пошел в ванную комнату вымыть руки, потом попросил меня показать ему нашу квартиру.

Я устроила ему экскурсию. Он долго рассматривал разные сувениры, привезенные из европейских и азиатских стран. Очень похвалил меня за полный порядок в доме. Я проводила его на кухню, предложила кофе или чай, попросила рассказать мне о том, как получилось, что он начал писать, почему стал детским писателем, почему он так полюбил сказки.

– Все, Наденька, очень просто. Я начал очень успешную карьеру артиста, был даже узнаваем, но попал во временной провал и упал на самое дно. Безденежье толкнуло меня к новым встречам и новым идеям. Я познакомился с милой девчонкой, бесшабашной красоткой. Она в тот момент представилась мне полной неудачницей по жизни. Это нас особенно сблизило. Она провалила вступительные экзамены в творческие ВУЗы три раза, три года подряд. На самом деле она и не готовилась ни к каким экзаменам, Дашенька думала все в жизни можно брать нахрапом. У ее родителей олигархов денег куры не клюют. Они ее избаловали, сами уехали жить во Францию, а ее оставили одну на выживание в Москве за непослушание и своеволие. Даша на этом сама настояла. А дальше покатилось… Деньги тратились на ночные клубы, наркотики, на какие-то дрянные вещи. Денег очень скоро стало не хватать, тогда она продала свою квартиру и переехала жить ко мне. У меня начался период катастроф и ужаса. Сначала она возомнила себя скульптором, импрессионистом. Слепила десяток своих ощущений оргазма, конечно, под действием наркотиков. Меня тоже окунула в эту тему, я потратил кучу ее денег, как говорят сейчас, на промоушн ее работ и своих новых идей. Но наше передовое, вполне конъюнктурное творчество, не утвердили. Мы помыкались, помыкались, и я решил, что надо ее вылечить от ЛСД и алкогольной зависимости. Я отправил ее в Казахстан к известному местному доктору. Он обещал вернуть ее здоровой.

Ее родители узнали о наших злоключениях, о том, что она наврала им, что учится во ВГИКе, что она продала свою квартиру, что прогуляла все деньги и что находится на лечении в Казахстане.

Со мной связался какой-то их охранник, дал мне, извиняюсь за выражение, по морде, сказал, чтобы моей ноги не было рядом с Дашей, и чтобы я забыл навсегда о ее существовании.

Я еле оклемался после его «собеседования». Пошел зарабатывать в такси, а в свободное время писать сказки про зверей. За это никто по морде не даст. Но и это оказалось непростым делом. Вот у меня бедные зайцы и утки прячутся от охотников, а на помощь к ним спешит благородный старый медведь. Ему помогает старый лис. Вот так и пошло…