MANGA. Метасиндикат

Вот только этого не хватало!

– Заткнуться! – рявкнула Рейна из последних сил, и продолжила, пока дети молчали: – Не бойтесь, это я, Рут. На нас напали бандиты, нужно срочно уходить, иначе они нас убьют.

Она глянула на часы: без пяти восемь. Твою мать, чертова толстуха столько времени отняла! Еще минут пятнадцать есть. Мари скривила рот и снова собралась заголосить, но Рейна начала распоряжаться:

– Дети, быстро подошли ко мне! – Из спальни высунулись смуглый Мигель и синеглазый мальчик кукольной внешности из первой спальни – повезло парнишке, что он здесь.

– Быстро обуваемся, ничего не берем, бандиты уже здесь.

Сбившиеся в стайку дети ринулись к своим тапочкам, принялись их натягивать.

– Ты сражалась с ними? – неожиданно взрослым голосом спросил блондинистый Лука.

– Да. И слегка ранена.

– Но победила! – Мальчик смотрел на нее, как на ожившее божество.

– Победила, – кивнула Рейна, взяла его за руку. – Становимся по парам.

Пока дети строились: мальчики с мальчиками, девочки с девочками, Рейна говорила:

– Идем тихо. Не разговариваем, не капризничаем, не плачем. Если надо бежать – бежим. Что бы мы ни увидели, молчим, иначе нас убьют. За мной. Дядю на выходе не пугаемся, он с нами.

С пистолетом наизготовку Рейна пошла к лифту, за которым была лестница. По ней ходить не доводилось, и Рейна молилась, чтобы между этажами не было механических замков, которые нечем вскрыть или взорвать. Но судя по крикам, взрывам и стрельбе, доносившимся сверху, все было в пользу беглецов.

Еще Рейна боялась, что труп Лючии напугает детей, но они не издали ни звука.

На ее счастье, ход между этажами перекрывал люк с электронным замком, и его створки разъехались.

– Майк, ты тоже не знаешь, что на минус первом? – обернувшись, спросила Рейна.

– Увы. Я мог перемещаться только по нашему этажу.

На минус первом пахло, как в больнице.

– Кто-нибудь! – издалека закричала какая-то женщина. – Выпустите меня! Помогите! Кто-нибудь!

«Я не мать Тереза и не Супермен», – подумала Рейна, отлично осознавая, что раз доктор М. выделил лимит времени, база может и самоуничтожиться, прикинула свои возможности и поднялась по лестнице еще на пролет, посмотрела на детей. Пять пар глаз взирали с любопытством, для малышей все происходящее было игрой, а воспитательница Лючия, которую они видели в коридоре в кровищи, умерла, конечно, не по-настоящему. Пять спасенных жизней. Перекроют ли они на Божьем суде смерти, случившиеся по ее вине?

До этого момента Рейна не вспоминала Бога, но, как говорится, на войне атеистов не бывает.

Итак, остался один пролет, а дальше… Рейна понятия не имела, что там, на первом этаже. Воображение рисовало современнейшую лабораторию, над которой – еще несколько этажей, где проводились вполне законные работы.

К счастью, люк над головой, куда вели ступени, был приоткрыт. Сколько осталось времени, отпущенного доктором М.? Минут десять.

– Ждите, – скомандовала Рейна, взбежала по ступенькам, осторожно выглянула из люка, но ничего не увидела в абсолютной темноте. Пришлось включать фонарик на телефоне. Луч скользнул по стенам справа и слева. Рейна стояла в закутке – если раскинуть руки, пальцы коснутся стен – более просторной комнаты. Световое пятно остановилось на самой обычной двери, которая по всем правилам безопасности должна быть заперта.

Она достала телефон, чтобы проверить время: так и есть, осталось десять минут.

– Поднимайтесь! – скомандовала Рейна, толкнула дверь, уверенная, что ничего не получится, и вывалилась на склад, где по обе стороны громоздились какие-то коробки.

Глава 4

Джия

Нежить окружала Джию плотным кольцом, хрипела, булькала, пошатывалась, но не спешила нападать – ждала команды от лича в черных лохмотьях, который взмыл к своду пещеры и начал кастовать заклинание.

В такие моменты Джия жалела, что выбрала путь одиночки, когда ты сам себе паладин, маг и хил, и помочь некому.

– Рожай быстрее, – бросила она личу, и он будто услышал, родил.

То есть взмахнул посохом, осыпая нежить бурым пеплом, смертоносным для живых. Джия помнила этот его маневр, включила смертельную ауру и получила уведомление, что агрессивное воздействие нейтрализовано. Выхватив изогнутые сабли, она вломилась в толпу зомби – те, что соприкоснулись с аурой, рассыпались пеплом, с них посыпались кости и единицы опыта.

Жаль, что действует аура всего десять секунд. Правда, увеличивается на единицу с каждым левелапом. У Джии был 73-й уровень.

Этот данж, рассчитанный на игроков ее класса и входящий в квестовую цепочку, она не могла пройти вторую неделю, потому знала, что делать дальше: отступить к стене, что есть сил орудуя саблями и кроша зомби, которые, не в силах ее окружить, перли толпой, мешая друг другу.

Теперь – приготовить зелье здоровья, потому что после того, как она перебьет прислужников, лич плюнет зловонной гнилью и снимет 90% жизни, повесив пятиминутный дебаф энергетический слизень, – минус 15% жизни каждую минуту.

Так и произошло. Шкала здоровья покраснела, Джия опустошила флакон и восстановилась, отправила сабли в инвентарь, выхватила Разящие Пики Жизни – что-то типа сюрикенов, метнула в лича, первый снял 45% жизни. Лич окутался буроватой мутью, но в него полетела вторая Пика, сняла еще 45% и сбила каст. Если бы он закончил заклинание, прислужники бы восстали и разорвали Джию, как было уже два раза.

– Сдохни! – воскликнула она, метнула в него нож и повесила дот кровотечения.

Раненый лич заметался по пещере. Дебаф не дал ему подлечиться, и некромант, истошно заверещав, рухнул на пол и истаял, с него выпал перстень и порошок смерти – дорогой алхимический ингредиент. Джия подумала, что маловато будет для босса такой сложности.

Неужели все, квестовая цепочка с мастером Трангом завершена? Джия собрала лут и приготовилась ждать уведомление типа: «Поздравляем! Вы успешно справились с заданием, и мастер Транг вознаграждает вас…»

Но вместо него зашевелились тени в углах пещеры, вытянулись, начали обретать плоть. Что за… Джия сфокусировалась на ближайшей тени:

Онгх. Тварь Изнанки 73 уровня.

Чтобы отомстить за свою смерть, лич Ульрих, погибая, призвал четверых онгхов – смертоносных помощников Изнанки, последних стражей Подземелья ужасов.

Джия длинно выругалась. Из-за дебафа она потеряла 30% жизни и потеряет еще столько же. Зелье здоровья можно выпить только через полчаса, за это же время откатятся способности. Ей по-любому не выстоять, остался единственный шанс – бежать. И она рванула к выходу из пещеры, уходя в маскировку и молясь, чтобы сработала невидимость. Шанс был всего 8%, но хоть какая-то надежда!

Невидимость не сработала, и Онгхи, похожие на сотканных из мрака псов с горящими глазами, настигли Джию в просторном зале, где она перед тем с третьей попытки прикончила некрожаб. Подставлять горло тварям Джия не собиралась, прижалась к стене, убрала в инвентарь сабли, достала щит с зазубренными краями и короткий меч, хороший в ближнем бою.

Онгхи бросились одновременно, и Джия даже испугаться не успела.

Вы мертвы.

До воскрешения 30, 29, 28…

За это время она успела подумать, что выполняет хреновую квестовую цепочку. Собралась опять пожалеть, что выбрала путь одиночки, но стоило допустить мысль, что иначе пришлось бы взаимодействовать с людьми, и сразу жизнь показалась прекрасной.

Наверное, разрабы игрушки – такие же интроверты, как и она, потому и создали под себе подобных перспективный класс воинов-универсалов. Кач шел медленнее, на рейд-босса не пойдешь, в клан и даже в группу не вступишь, зато полно других бонусов.

Параллельно просачивались мысли о реале – что таки надо выходить и разбираться с обнаглевшей матерью, пусть и очень не хотелось. Джия никому не позволит копаться в своих вещах!

Какой насыщенный предстоит день! Вечером ботнет тестировать, и тут так некстати назрел скандал. Но откладывать разговор Джия не стала.

Оставив свою Пе-джи, Джия мысленно активировала выход и шагнула в раскрывшийся портал. Очутившись в своей комнате, она сняла сенсорные перчатки, обруч, жилет, вылезла из ботинок на рессорах, сняла очки дополненной реальности и направилась в родительскую спальню, надеясь, что мать, где бы она ни была, уже вернулась.

– Открой, нам нужно срочно поговорить, – прокричала Джия и постучала в дверь кулаком, уверенная, что отец давно в кабинете, а мать именно в спальне.

Подозревать, что мать обыскивает ее вещи, Джия начала год назад, когда забыла в комнате шапочку для плавания, вернулась за ней и обнаружила родительницу, перебирающую вещи на столе. Пойманная на горячем, мамаша с несвойственной ей невозмутимостью сказала, что зашла проверить, нет ли в комнате испортившихся продуктов, потому что из-под двери выполз таракан.

Джия поверила, потому что простодушная мать вообще не умела лгать, да и наверняка не смогла прибить того таракана – пожалела бы.

В комп она вряд ли залезет – он серьезно запаролен. Настолько серьезно, что взлом основного пароля запустит программу, уничтожающую определенные сведения. Но на всякий случай Джия стала вести свой бумажный дневник шифром, где каждая буква имела цифровое соответствие.

Там было только личное – о том, как не понимают одноклассники, как достала одиннадцатилетняя сестра да и Филиппины в целом, были мечты о майнинговой ферме и размышления о том, что неплохо бы в ближайшем будущем прикупить землю на севере России подальше от людей, где вечная мерзлота – чтоб не тратить колоссальное количество электричества на охлаждение майнинговых ферм. В Антарктике нельзя, там окопалась проклятая МАНГА.

Джии нравилось смотреть, как на белом листе появляются буквы, нравилось шелестеть страницами. Но особенно нравилось осознание, что случись глобальная катастрофа, эти записи не канут в небытие без электричества, их не взломает неизвестный хакер.

Когда снова появилось подозрение, что мать обыскивает вещи, Джия на всякий случай заплатила младшей сестре, чтобы та проследила за матерью. Каково же было удивление, когда через два месяца торжествующая Мика показала фотографию, как мать выходит из комнаты старшей дочери.

Сказать, что Джия была в ярости – не сказать ничего. И чтобы поймать мать на горячем, установила камеру, ведь у родительницы обнаружилось несвойственное ей качество: эта примерная домохозяйка, знающая наизусть все ток-шоу и помнящая все пропорции ингредиентов для любимых отцовских блюд, оказалась виртуозной лгуньей.

Результата не было три месяца, Джия уж подумала, что зря потратилась на камеру, и стала проверять ее от случая к случаю, и вот нашла, что искала! И даже больше, настолько больше, что теперь, потрясенная до глубины души, не знала, что с этими знаниями делать.

Дверь распахнулась, и появилась мать – маленькая, на голову ниже Джии, улыбчивая, в коротком розовом халатике.

– Что случилось, дочка? – спросила она по-филиппински, все так же улыбаясь.

– Пойдем со мной, нужно кое-что тебе показать, – проговорила Джия по-английски, она хотела сказать это холодно, но губы дрожали, и получилось истерично, жалко.

На лице матери проступила обеспокоенность – простодушная обеспокоенность наседки за судьбу цыпленка. Джия заглянула в ее глаза, пытаясь прочитать истинные мотивы, но не смогла.

– Надеюсь, ничего серьезного, – прошептала мать и изобразила испуг.

Джия молча направилась в свою спальню, которая находилась в левом крыле второго этажа. Неужели она не понимает, что происходит? Или не понимает, что вломилась в чужой мир и вывернула его наизнанку, перелопатила то, что так хотелось спрятать? Джия точно осознала одно: она совершенно не знает собственную мать! Считает ее простодушной и наивной, а вон оно как…

– Проходи, садись за комп, – проговорила Джия, распахивая дверь.

Мать уселась – жалкая, растерянная. Джия включила видеозапись: вот открывается дверь, входит мать, причем, переступив порог, меняется, расправляет плечи, даже походка ее делается другой. Шагает к столу, открывает ящик, аккуратно достает альбом с черной обложкой – дневник, открывает нужную страницу и… фотографирует написанное. Значит, она смогла сделать дешифровку… нет – она способна произвести дешифровку! Женщина, которая по-английски еле разговаривает!

– Ты хочешь сказать, что подобрала скрипт и прочла шифр? – проговорила Джия.

Мать повернулась к ней вместе с креслом, растерянно захлопала глазами.

– У меня не получилось, а отец отказался помогать.

Врет? У Джии проснулись сомнения вместе с чувством вины.

– Ты понимаешь, что сделала? Понимаешь, что это мое личное? Нельзя лезть в личное, это как… как в душе подглядывать.

В глазах матери заблестели слезы, она приложила руки к груди и пролепетала:

– Джия, доченька… Ты же со мной не разговариваешь в последнее время, дурой меня считаешь, а мне… я очень за тебя переживаю. Переживаю, что попадешь в беду. Ты в школу ходишь два раза в неделю, пропадаешь где-то, у тебя откуда-то деньги и мотоцикл этот проклятый. Вдруг забеременеешь… Или разобьешься. Я ведь очень-очень тебя люблю!

Чувство вины разрослось, сжало горло. Джия и правда считала мать не то чтобы дурой – человеком крайне приземленным, и отдалилась от нее, ведь с ней не о чем поговорить, нечего обсудить. Как и с одноклассниками. Как и с большинством людей. Благо хоть отец с мозгами.

– Прости меня, дочь, – уронила она, и Джия поймала себя на том, что готова вот-вот разреветься.

– Не стоит волноваться, мама, – прошептала она. – Насчет беременности… У меня-то и парня нет в мои восемнадцать. Как-то все они… – Хотелось сказать «тупые», но, чтобы не обидеть ее, Джия нашла более правильное слово: – Не понимают меня. Макс – и тот виртуальный, может, мы и не увидимся никогда. А отдалилась я потому, что тебе неинтересно слушать про то, какой скрипт я написала или сколько намайнила. Кстати, оттуда и деньги.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.