Параллели Вселенных: Хранители

Она подошла к стене купола, отодвинула ткани и скользнула безжизненным взглядом по другим строениям. В комнату проник яркий солнечный свет, ознаменовавший наступление утра.

– Я понимаю тебя. Понимаю, что ты чувствуешь, – попытался Даниэль снова. – Наверное, я разочаровал тебя своим поступком.

– Повторяю ещё раз: я не хочу тебя видеть. Уходи! – произнесла она таким металлическим тоном, что по коже Даниэля побежали мурашки.

Постояв ещё немного, он ответил:

– Хорошо. Я уйду. Мы поговорим позже. – Даниэль направился к выходу из купола, понимая, что сейчас не готов к этой битве с Элизабет, которая, в отличие от него, прекрасно справлялась с задачей нападающего.

– Не теряй времени, – равнодушно бросила она ему в ответ.

Слова Элизабет воткнулись ледяными иглами в его спину, но Даниэль постарался не придавать им большого значения, списывая её состояние на дурное настроение.

Выйдя из купола, он зажмурил глаза. Утренние лучи солнца, отражавшиеся от водной глади, ослепили его. Он закрылся от них рукой и ещё долго стоял так, пытаясь привыкнуть прийти в себя после разговора с Элизабет.

– Она и тебя не стала слушать, – донёсся до него знакомый голос, полный печали и сожаления.

Даниэль узнал Румелию и повернулся. Прищурившись, он увидел всё ту же статную и красивую женщину. На ней было платье цвета спелого граната. Ворот, рукава и подол его окаймляли золотые нити. Волосы были собраны на затылке в тугой низкий узел. Привыкнув к свету, он увидел, что Румелия смотрит прямо на него. Только взгляд её был не холодный и надменный, как подобало бы её образу, а мягкий, чувственный и отзывчивый. Как никто другой она понимала его. Даниэль почувствовал в ней то, чего ему так не хватало все эти годы – материнское тепло.

– Нет, – тихо и сумрачно ответил он, опустив глаза. – Я думаю, дать ей немного времени. Может быть, она передумает и всё же выслушает меня. – Да и мне тоже необходимо время разобраться в некоторых вопросах.

Он перевёл задумчивый взгляд со сверкающих вод на Румелию, ожидая, что она его поддержит.

– Я надеюсь, удача не оставит тебя, – произнесла она тихо. – Время залечит раны и расставит всё на свои места…

Румелия прекрасно знала свою дочь. То, как Элизабет была похожа на своего упрямого отца. Она слегка сжала губы и посмотрела в сторону, понимая, что сейчас не в силах ему помочь.

К дальней пристани причалила лодка, полная белых цветов. Их бережно переносили и укладывали на соседний плот. Румелия поняла, для кого они были предназначены. Она медленно подошла к Даниэлю и чуть слышно произнесла:

– Тебе следует пойти туда. Я попробую поговорить с Элизабет, – и оставила его.

Даниэль вдруг всё понял. Стремительная боль пронзила его сердце острым уколом. Это был саван. Воспоминание. Всего лишь один кадр, где на мокрой гальке он увидел бездыханное тело самого родного ему человека. Он почувствовал, как вдруг начал исчезать весь воздух и он не может сделать ни единого вдоха.

«Отец погиб. К нему я поплыл на берег. Элизабет отрекается от меня по этой причине? Но это же глупо! Я должен с ней объясниться! Нет. Отец погиб, а она ведёт себя так, будто это не имеет для неё никакого значения?!» – одна за другой мысли врывались в его голову, а воздух всё так же не шёл в горло.

Картинка перед его глазами начала куда-то уплывать, яркий солнечный свет закрывали мрачные тени, он пошатнулся, но почувствовал, как его ухватила за локоть чья-то рука, удерживая от падения.

– Не лучшее время для купания вы выбрали, – донёсся из сумрака, поглощающего Даниэля, чей-то знакомый голос.

Наследник клана Земли сделал вдох и открыл глаза. Ночная мгла рассеялась. Перед ним стоял Генри.

ГЛАВА 3

Лошади слаженно продвигались через лес, сохраняя очерёдность. Ричард всё так же ехал посередине и уже начал чувствовать, что два его новых друга не просто сопровождают его в замок, а опекают, как малое дитя. Хоть они и делали это ненавязчиво, но осознание посещало его всё чаще и чаще. Радмир, скачущий впереди, начал замедлять ход. Его примеру последовали все остальные. Они выехали на небольшой пятачок, спрятанный в лесу, и решили остановиться тут на ночлег.

Спешиваясь и обводя внимательным взглядом поляну, Ричард справедливо заметил:

– Такое чувство, что мы перенеслись из весны в осень, хотя проехали неполный день, – был озадачен он своим наблюдением не меньше, чем его спутники.

Они оба догадывались, что могли означать такие резкие перемены в природе. Деревья окутались в желтеющую листву, местами полыхавшую багряными листьями, вырывавшимися из общей картины, вышитой золотом. Травы, которые совсем недавно зеленели изумрудами, теперь напоминали осколки янтарной смолы, зажигавшейся яркими огнями, подсвеченными вечерним солнцем. Лишь только ёлки и вечно зелёный мох по-прежнему сохранили своё вечное одеяние.

– Да, неожиданная перемена. Но это же нас не остановит? – Он неунывающе подмигнул им обоим, слезая со своего крылатого коня и отпуская его на выгул.

– Мы пойдём до конца, – поддержал его боевой настрой Лео, спешившись и отпуская лошадь ко всем остальным.

– А близок ли конец? – задумчиво спросил Ричард, пока не спешивший разделять их позитивный настрой.

– Ещё день пути – и мы на месте, – ответил ему Радмир, не желая сейчас ввязываться в его философские размышления.

– Хорошо бы поужинать, – предложил им обоим Лео.

– Ты предложил, значит, тебе и идти на охоту, – хитро улыбнулся ему Радмир, – а мы пока займёмся костром.

– Да, да, – согласился Ричард. – Или я могу пойти с тобой, – предложил он Лео.

– Не стоит, – резко отверг тот его помощь.

– Почему? – удивился Ричард такому хлёсткому ответу.

– Разгуливать в лесу небезопасно, – чуть помявшись, ответил Лео.

– Почему?

– Мало ли кто там может бродить в ночи, – вмешался Радмир, – пусть Лео идёт один. Он хорошо знает эти леса и быстро вернётся. Не будем терять времени и закончим все дела, пока окончательно не стемнело.

– Ладно, займусь костром, – сказал он и пошёл ближе к лесу за сухими ветками.

Лео приблизился к Радмиру и как можно тише сказал:

– Я бы не оставлял его одного и далеко от себя не отпускал.

– Советы мне решил давать? – возмущённо посмотрел он на Лео. – Не думаешь ли ты, что я глупее тебя?

– Меня беспокоят Тени, – доверительным тоном произнёс он. – Приходилось с ними сталкиваться?

– Лицом к лицу – нет. Наблюдал издалека. То ещё удовольствие, – коротко отвечал ему Радмир, вполне понимая опасения Лео.

– Думаешь, они всё ещё в лесах? – тревожно прошептал Лео.

– Я не знаю, – выдохнул Радмир, – но нам с тобой переживать не о чём, вопрос в людях. Им есть о чем волноваться.

После минутного молчания Радмир повернулся к Лео и, вопросительно посмотрев на него, сказал:

– Ты почему всё ещё здесь? Марш на охоту! – Он подтолкнул Лео в сторону леса. – И без ужина не возвращайся! – по-отечески скомандовал он ему, а сам направился к Ричарду, который уже набрал приличный ворох сухого валежника.

– Давай помогу, – предложил он Ричарду.

– Помощь была бы кстати, – отозвался он, держа в руках охапку веток, из-за которых ему было совсем ничего не видно и которые сыпались у него из рук.

Радмир подхватил часть веток, собрал их и понёс к месту ночёвки. Сложив все ветки, они начали возиться с разведением огня.

Солнце на небе стремительно закатывалось за горизонт. Радмир торопился, а Ричард не понимал, к чему спешить. Лео пока не появлялся.

– Да что же ты не хочешь зажигаться, – нервничал Радмир, высекая очередную искру, которая попадала в кучу веток и затем гасла, не давая огня.

– Может, я попробую? – спокойно предложил ему Ричард, наблюдая со стороны, как тот мучается и недовольно бурчит себе под нос.

Радмир со скрипом, но всё же уступил Ричарду, который принялся за дело и со второй попытки разжёг костёр.

– Не знаю, где вы этому научились, – изумлялся Радмир, – но работа выполнена на отлично.

Оба довольные уселись рядом с костром и начали наблюдать за тем, как пламя резво захватывает всё новые ветки деревьев, разгораясь ярче. Так прошло около получаса. По очереди они подкидывали хворост в костёр и перекидывались ничего не значащими фразами, лишь наблюдая за огненными танцами. На небо уже высыпались мириады звёзд, больше напоминающие капли утренней росы, повисшей на невидимых паутинках. Лошади мирно паслись на поляне, отдыхая от дневной скачки, а Лео всё ещё не спешил возвращаться.

Неожиданно что-то тяжёлое упало рядом с костром. Лошади недовольно заржали, а Ричард с Радмиром подпрыгнули, сидя на своих местах. Они обернулись и увидели Лео. Он был едва различим в плотно сгустившейся и окутавшей его темноте.

– Как умно, мастер маскировки, – недовольно буркнул Радмир.

– Лихо ты нас напугал, – сказал Ричард, поперхнувшись от неожиданного его появления.

– Еда прибыла, – похвалил сам себя Лео, входя в круг света, отбрасываемого костром.

– Ты там ничего лишнего по дороге не съел? Ягоды, может, какие? – продолжал брюзжать Радмир, рассматривая внушительные тушки зайцев.

– О да! – отозвался восторженно Лео, не уловив сарказма. – Ягод там было видимо-невидимо, но я воздержался от того, чтобы их есть.

Радмир покачал головой.

– Расслабься, – спокойно сказал ему Радмир, – лучше помоги с добычей.

Они оба принялись разделывать тушки, не обращая внимания на Ричарда. Всё это время он внимательно слушал их и понимал, что они явно что-то скрывают.

«Не замышляют ли эти двое чего дурного? – думал Ричард. – Почему же я не могу ничего вспомнить? Почему я не помню замок, куда иду? Не помню этих двоих, вроде бы дружелюбных, но чудных малых?»

Ричард не сводил глаз с танцующих язычков пламени. Вдалеке тоже танцевали огоньки, рисовали свои замысловатые узоры на чёрном покрывале леса. Ричард нахмурился, пытаясь уследить глазами за яркими пятнышками. Он медленно встал и уже направился в темноту, словно заколдованный.

Краем глаза Лео заметил, как Ричард поднялся со своего места и направился в лес. Лео обернулся и увидел те самые огоньки, манившие Ричарда выйти из яркого круга костра.

– Стой! – выкрикнул Лео, срываясь и кидаясь к Ричарду, который уже успел занести одну ногу за черту света.

Ричард упал. Что-то крепко вцепилось в его ногу и тащило за собой в темноту. Огоньки собрались в единое целое, образовав большую огнедышащую пасть, над которой зажглись два ярких оранжево-красных огненных глаза. Ричард начал отбиваться, пытаясь вытащить ногу из цепкой темноты. Она хотела затянуть его в своё мрачное логово. Лео схватил Ричарда за руку. Радмир поспешил на подмогу и поймал другую руку. Им обоим удалось вырвать его из крепких объятий ночи, которая была вовсе не ночью, а самыми настоящими Тенями. Они караулили Ричарда, всё это время бродя вокруг костра и подгадывая удачный момент. Сейчас компания лежала на земле и во все глаза смотрела в хищно открытую пасть Теней, которые не могли зайти за черту, нарисованную светом.

– Дана не обелит его, – прошипели Тени, раскрывая огненную глотку. – А вы тут не задержитесь надолго, мы всё равно их всех получим. Рано или поздно.

Ричард не слышал их, он видел лишь танец маленьких огоньков, которые одномоментно превратились в громадное огненное чудовище с распахнутыми оранжево-красными глазами, смотрящими прямо на него. На мгновение ему показалось, что оно пытается что-то сказать, а полыхающие огни вместо глаз хотят его сожрать, но, замерев в ужасе, он совсем прекратил соображать и не понимал, что происходит.

Вдруг огни разбежались по сторонам, растворившись в темноте. – Не расскажите мне, наконец, что тут происходит, – произнёс Ричард, оправившись от потрясения, и вопросительно посмотрел на своих спутников.

Они переглянулись, и Лео кивнул Радмиру, давая знак, что нет больше смысла держать в тайне секреты леса.

– Мы должны ему рассказать, и это нужно было сделать раньше. Мы едва успели вырвать его из лап Теней, – сокрушался он, вставая с земли и отряхивая одежду от прилипших к нему сухими травинок, иголок и мелких веток.

Ричард, слушая Лео, смотрел на него недоумевающим взглядом.

Радмир тоже поднялся на ноги и, подавая руку ошеломлённому Ричарду, начал говорить:

– Вы, наверное, помните, что Лео упоминал о том, что в лесу небезопасно? – Ричард кивнул, внимательно глядя на Радмира. – И о том, что я сказал потом?

– Мало ли кто там может бродить, – процитировал дословно Ричард фразу, сказанную Радмиром пару часов назад – Откуда они тут взялись и почему я им был нужен?

– Это были Навьи – души мёртвых. Они хотят тебя, потому что… – осёкся Лео на полуслове.

Начать рассуждать на тему людей и бессмертных он не мог.

– Потому что считают вас виноватым в их смертях, – закончил фразу Радмир.

– Меня? – изумился Ричард. – Каким образом я причастен к их убийствам?

– Не думал же ты, что являешься праведником? – посмотрел на него наигранно наивным взглядом Лео.

Ричард растерянно опустил глаза, уткнув их в землю, беспомощно обшарившая её в поиске воспоминаний.

– Я ничего не могу вспомнить. Ничего. Сколько бы раз ни пытался. Я чудовище, – шептал он, остановив блуждающий взгляд на пламени костра.

– Мы все совершаем ошибки. – Радмир подошёл к нему ближе и сочувствующе похлопал по плечу, а потом заглянул в глаза. – И всем нам даётся шанс их исправить. Вопрос: воспользуемся ли мы им?

– Наверное, ты прав, – наконец выйдя из ступора, ответил ему Ричард, – испытания посланы нам свыше. Проверить, насколько мы сильны душой и чисты помыслами. Я, похоже, оказался слаб.

– Не печальтесь, Ричард, – подбадривал его Радмир, – второй шанс даётся всем и всегда.

– Но что же вы? – Ричард задумчиво посмотрел на Радмира и медленно перевёл взгляд на Лео. – Если Навьи хотят заполучить только меня, получается, вы не совершали ошибок?

– Мы все их совершаем, – чуть отстранённо ответил ему Радмир, – но наши ошибки другого толка и наказание за них мы будем нести иное.

– Ясно, – прошептал Ричард, снова упёршись задумчивым взглядом в пламя, словно собирался там найти все ответы.

– Не выходи за черту, – попросил его Лео, подходя к костру и снова принимаясь за тушки.

Они расположились у костра и принялись молчаливо обжаривать куски мяса. Несмотря на все пережитые события, голод брал своё, и они с аппетитом поедали готовое кушанье. Накатывающая усталость напоминала, что нужно отдохнуть, ведь путь ещё не окончен, хотя до поселения клана Земли было уже рукой подать.

Вдоволь насытившись, путники улеглись на сухую траву, и, коснувшись земли, они погрузились в глубокий сон, все, кроме Лео. Он остался следить за костром и оберегать покой своих новых друзей.

***

Воины и простой люд медленно просыпались. Солнце повисло раскалённым оком посреди бирюзового небосвода, обжигая их кожу и ослепляя своими лучами.

Ворота крепости были открыты. Часть стены обвалилась. Лошади мирно паслись у стен крепости. Руфиус привстал, опершись на локти, снова покрутил головой по сторонам. Его взору открылась огромная территория долины, сплошь и рядом усыпанная людскими телами. От увиденного у Руфиуса перехватило дыхание. Ужас заполнил глаза, сделав их похожими на огромные пятаки.

Нижняя губа Руфиуса затряслась от переполнявших его эмоций. Он начал рыскать взглядом, ища хоть кого-то, подающего признаки жизни. На мосту перед воротами крепости сидел воин. Рядом стоял конь и толкал его носом в плечо. Руфиус облегчённо выдохнул и слегка растянул губы в нервной кривой улыбке.

– Эй! – Он помахал ему рукой, безуспешно пытаясь обратить его внимание на себя.

Руфиус постарался аккуратно встать, но ноги подкашивались, словно он никогда ими и не пользовался раньше. Руфиус рухнул на землю, напугав лошадей грохотом доспехов. Потом дотянулся до меча и попытался опереться на него, но меч начал вязнуть и прогибаться под его весом. Тогда он вложил его в ножны, которые обнаружил на себе.

Теперь у него получилось встать. Руфиус снова огляделся: человек, сидевший у ворот, смотрел прямо на него. Похоже, что всё это время он внимательно наблюдал за его мучительными попытками.

Руфиус снова помахал ему свободной рукой, и тот махнул ему в ответ.

Ухватившись под уздцы лошади, он довольно быстро встал.

– Не знаешь, что тут случилось? – выкрикнул неизвестный ковыляющему к нему Руфиусу.

– Хотел у тебя спросить, – выкрикнул ему в ответ Руфиус.

– Какая-то чудовищная зараза свалила нас всех.

– Всё как страшный сон.

Другие люди начали шевелиться, тоже просыпаясь от глубокого сна.

– Что же за напасть такая на всех подкосила? – вновь посетовал он.

– Не то слово, – подхватил его переживания уже подошедший к нему Руфиус, окидывая взглядом расстелившуюся перед ним равнину. – Отсюда всё выглядит ещё ужасней.

Они одновременно развернулись и посмотрели на стены крепости. Далее – друг на друга, изучая доспехи. Потом каждый опустил глаза и взглянул на собственное одеяние.

– Мы не единый народ, – сделал вывод мужчина, нахмурив брови. – Как тебя зовут?

– Руфиус, – чуть помедлив, ответил он, – а тебя?

– Митроф, – представился неизвестный, однако его имя ничего Руфиусу не сказало. Он замолчал и тоже нахмурился. Вокруг них медленно вставали воины, отряхиваясь ото сна. Очевидно, они тоже не понимали, где находились, кто они такие и что тут делают.

– Пусть мы в разных доспехах, но стену будем отстраивать вместе, – произнёс, наконец, Руфиус. На его лицо появилась печальная и даже какая-то горестная улыбка.

Продолжая машинально держать под уздцы своего коня и наглаживать его по бархатной морде, Митроф почувствовал, как тот потащил его внутрь поселения.

– Интересно, означает ли это, что мы тут живём? – обращался Митроф к лошади. – Похоже, у нас появился проводник, – бросил он через плечо Руфиусу.

– Похоже на то. Хотелось бы узнать, был ли у меня конь, – сказал Руфиус, следуя за Митрофом.

– Надеюсь, что мы скоро и это узнаем. И всё встанет на свои места, – ответил ему Митроф с надеждой в голосе.

Они миновали ворота и перед ними открылась внутренняя площадь крепости. Оба остановились в оцепенении, пробегая по ней глазами. Митроф выпустил из рук поводья. Одна из башен рухнула и раскидала валуны. Тут и там валялись окровавленные тела.

Часть из них была придавлена камнями, часть убита стрелами. Те, которым повезло проснуться живыми и невредимыми, в растерянности озирались по сторонам. Из разных уголков поселения доносились стоны и рыдания.

– Не могу в это поверить, – выдохнул Руфиус, – не может этого быть.

Митроф молчал. Интуиция ему подсказывала, что это его поселение, что среди нападавших был и этот человек, который стоял рядом с ним и опровергал содеянное.

– За что? – прошептал Митроф, видя и слыша страдания людей.

– Надо им помочь, – с готовностью выдвинулся вперёд Руфиус, словно намеренно игнорируя вопрос Митрофа. Уже крепко держась на ногах, он направился к большому валуну, придавившему ногу какого-то несчастного.

Подойдя к камню, он упёрся в землю ногами, поставил руки на холодную поверхность и со всей мочи толкнул его. Камень чуть сдвинулся, но не высвободил ногу полностью. Человек закричал и потерял сознание от нестерпимой боли. На крики сбежались люди. Руфиус снова упёрся ногой и взялся за камень чуть ниже. Он ещё раз приготовился толкнуть его, как почувствовал рядом ещё несколько пар рук, пришедших к нему на помощь.

– Раз, два, взяли! – услышал Руфиус и упёрся в камень что было силы.

Камень сдвинулся с места. Нога была освобождена благодаря усилиям нескольких человек, совсем недавно бывших друг другу врагами.

Неожиданно их окружили женщины. Они охали и вздыхали. Их белые юбки окутали всё вокруг своими воздушными, словно облака, подолами. Митроф и Руфиус решили отойти подальше, чтобы не мешать им и не утонуть в этом белом женском царстве. Все девушки поселения бегали и суетились, помогая раненым.

В открытые ворота поселения землян хлынули воины с равнины, бывшей ранее полем боя… Они оглядывались по сторонам, выискивая знакомые лица, пытались понять, почему они ничего не помнят, искали хоть какие-то знаки, которые помогут им извлечь воспоминания. Но ничего не находили. У них не получалось заприметить ничего знакомого, никаких намёков и подсказок.

– Мам?! – раздался в толпе громкий голос ребёнка. – Мама, где ты?

Зеленоглазая девочка с коротко подстриженными золотистыми волосами, вся чумазая, в запятнанном шерстяном платьице до колена, стояла посреди толпы. Она шмыгала носом и вытирала с лица слёзы. Среди огромного количества людей она искала родных, но видела только блики от лат и кольчуг; камни, рассыпанные под ногами и снующих туда-сюда людей. В этой огромной толпе у неё не было шансов ни отыскать своих родных, ни даже сдвинуться с места. Она не могла ничего разглядеть и, только выкрикнув заветное слово, привлекла к себе внимание сурового молчаливого воина, который по чистой случайности был рядом и услышал её зов в этой неразберихе. Он подошёл к ней, огибая жителей и воинов, опустился на одно колено, посмотрел в её заплаканные глаза и грязное личико, на котором отпечатались ручейки от слёз. Протянув к ней руки и посадив на одно плечо, он поднял её, словно пушинку. Девочка не испугалась этого грозного воина, наоборот, успокоилась. Она держалась одной рукой за его шею, а другой – за руку, которой он поддерживал её.

– Как тебя зовут, девочка? – спросил он её низким, но приятным для слуха голосом.

– Хильди, – ответила она ему без страха и сомнений.

Воин слабо улыбнулся.

– А вот я не помню своё имя, – расстроенно посетовал он ей.

– Гарнер, – уверенно и звонко произнесла она.

Он повернул голову и удивлённо посмотрел на неё, пытаясь, насколько было возможно, разглядеть её глаза и понять, говорит ли она правду или сказала первое, что пришло на ум.

– Грей! – выкрикнула она, сидя на широченном плече Гарнера, совсем не замечая, как он внимательно и удивлённо смотрит на неё. – Это мой брат, – радовалась и ликовала она, всё так же не обращая внимания на Гарнера.

Она боялась. Боялась, что сейчас отведёт взгляд в сторону и снова потеряет только что найденного родного человека. Она не сводила с Грея глаз.

– Туда. Идём туда, – указала она тонким пальчиком в сторону своего брата.

Большой и сильный Гарнер беспрекословно подчинился маленькой девочке и двинулся в ту сторону, куда она показала. Неся её на плече и бережно держа обеими руками, словно самое дорогое сокровище, Гарнер, аккуратно обходя людей, остановился позади Грея, который, растерянно крутя головой по сторонам, успел повернуться к ним спиной.

– Грей! – радостно и сладко произнесла Хильди.

Тот, не ожидая услышать так близко от своего уха детский голосок, резко дёрнулся влево. Поворачиваясь, он ударил костяшками руки о металлические латы Гарнера, которые зазвенели, словно колокольчики на празднике. Хильди весело рассмеялась. На её живой и звонкий голос начали оборачиваться другие люди, рядом стоящие или мимо проходящие. Увидев чумазую, но счастливую мордашку, они и сами растягивали губы в довольной улыбке, которая светилась, словно луч надежды в этой сумятице. Казалось, что с её смехом и их жизнь приобретает смысл, начинает играть и переливаться красками.

– Хильди, – неожиданно и для себя самого произнёс Грей.

– Ты помнишь её имя? – удивился Гарнер.

– Кажется, да… – неуверенно протянул Грей. – Но я не могу утверждать, что помню своё, – совсем растерялся он, понимая, что, возможно, без помощи Хильди не вспомнил бы его.

Тем временем Хильди, наклонившись вперёд, перевалилась к Грею, который успел её перехватить и поймать.

– Привет, – ласково сказал он Хильди. Грей поднял её выше над головой и, сделав оборот вокруг, зажмурил один глаз от слепящего солнца.

Наконец он нежно прижал её к себе и обнял. Она вцепилась в него обеими ручонками и обвила его, точно стебель вьюнка оплетает ствол дерева.

Грей ни на минуту не прекращал думать. Он нисколько не сомневался, что они родственники, но он неустанно искал в голове тот момент, который натолкнул его на воспоминание об имени девочки. Однако вместо воспоминания наткнулся на острый взгляд Гарнера, который впился в него холодной сталью.

– Мечи… – тихо произнёс он, едва шевеля губами, отводя взгляд в сторону, словно что-то нащупал в своём сознании.

– Нужно найти папу с мамой, – сказала Хильди, расцепив свои объятия и серьёзно посмотрев на Грея.

Она не обратила внимания на его слова о мечах, а Гарнер всё расслышал и снова начал обращаться к своим воспоминаниям, которые плавали в его голове, да так быстро, что он не успевал ухватиться ни за одно из них.

– Скользкие, как рыбы в пруду, – буркнул недовольно он, обращаясь к своим мыслям, в то время как Грей беспомощно блуждал глазами по толпе.