Изгнанник

– Я рассказывал послу, как живётся в самой суровой тюрьме материка. – Презрительно бросил предатель. Смотря на собеседника абсолютно пустыми глазами, словно глядел сквозь него.

– Так долго? – Его недоверие возросло, казалось, он прямо сейчас вытащит свой меч и воткнёт его в живот мятежнику.

– Ну, так я и пробыл там немало. – Самодовольная улыбка растянулась по лицу Альбериона.

– Я тебе не верю. – Надменно произнёс лысый мужчина.

– Мне всё равно, кому вы верите. Лучше скажите, что вы тут делаете? Неужели начальника королевской стражи стали приглашать на балы? – Падший принц изобразил поддельный интерес. Этим вопросом он просто хотел позлить собеседника. Обсудить с ним он собирался кое-что другое.

– Меня не приглашали, присутствие на балу прямая обязанность королевской стражи. – Мужчина сжал кулаки.

– Короля нужно охранять и на балу?! – Теперь удивление было настоящим.

– Приказ твоего брата. – Презрение в его глазах смешалось с ненавистью.

– А как долго вы убеждали нашего короля не освобождать меня? – Альберион выпрямился, он оказался выше начальника стражи, и подошёл к нему вплотную.

– Тебе его королевское величество рассказал? – Невозмутимо переспросил собеседник, пряча кулаки за спиной.

– Нет, просто за конвой отвечал ты, и ты не мог не знать, что те двое потеряли родственников из-за меня. А значит, ты надеялся, что за полгода обратного пути в столицу их нервы не выдержат, и они меня убьют.

Скулы начальника королевской стражи гневно дёрнулись.

– Не стоит так на них злиться. – Продолжил человек королевских кровей. – Они очень сильно хотели меня убить, но честь не позволила им ослушаться приказа. Я так понимаю, вы их уже разжаловали и отправили чистить конюшни. Или ещё чего похуже.

– Это не твоё дело! – Военный продолжал оставаться хладнокровным.

– Я хочу тебя попросить вернуть их на службу. Ты же понимаешь, что в охране моего брата нужны подобные люди, таких нельзя подкупить или шантажировать, они всегда будут беспрекословно выполнять приказы. Забудь про злость, вспомни о долге. Защита жизни моего брата главное для нас обоих, и эти люди помогут нам в этом. – Брат короля положил руку на плечо начальника королевской стражи.

Тот наклонился, чтобы быть ближе к его лицу, и, сдерживая гнев, прошипел:

– Не указывай, что мне делать, предатель. – Он сбросил руку и отправился дальше выполнять свои обязанности.

Люди уже почти разошлись. Решив, что с него достаточно церемоний, Альберион вознамерился отправиться в свои покои – в ту самую комнату принадлежавшую ему в прошлом. Давно он не спал на чистой мягкой кровати. Даже было интересно, как на это отреагируют кости. Ванной они были очень довольны. Но сладкий сон пришлось отложить, ибо к нему подошёл сам король.

– Брат мой, я снова хочу поговорить с тобой. Это даже к лучшему, что все разбрелись, не будут подслушивать. Давай присядем за стол. – Несмотря на долгий банкет Джермейн был трезв. Он мило улыбался, держа брата за плечо.

Слегка приобнимая друг друга, они подошли к столу, возле которого слуги уже поставили два стула. На балах стулья были непредусмотренны, там все должны были стоять, а лучше танцевать. Но светский раут уже завершён, и никто бы не счёл моветоном распоряжение короля принести им стулья.

– Ты уж прости, что я так поспешил с балом. Надо было дать тебе больше времени подготовиться, рассказать, что происходит в мире. А уж потом… Мне просто сильно хотелось отпраздновать твоё возвращение, тем более, я помню, как ты любишь подобные светские церемонии, вот и получилось, что я тебя из омута да на костёр. – Король абсолютно искренне чувствовал вину и переживал за брата, на его лице это читалось.

– Всё хорошо! Мне действительно понравился приём! Таких шикарных церемоний я никогда не видел. Последние двадцать лет так уж точно!

Братья оба громко рассмеялись. Резонируя и раскатывая волны, пустой зал многократно усилил их звук. Они чокнулись бокалами вина, осушив те залпом.

– Чего ты хочешь, Альберион? – Он всё ещё был дружелюбен, но вопрос прозвучал всё равно как-то резко, будто бросок копья.

– Не совсем понимаю, о чём ты? – Вопрос застал его врасплох.

– Я мог бы даровать тебе землю, много земли, крестьян, слуг, придворных. Приказал бы построить тебе большой дворец, замок, поместье или усадьбу. Женили бы тебя на знатной даме. – Король вновь наполнил их кубки вином, а его чувство вины сменилась состраданием.

– Очень щедрое предложение. – Альберион отпил, задумчиво постукивая пальцами по столу, поглядывая на монарха.

– Я просто хочу, чтобы ты ну хоть немного пожил, как подобает человеку. Ведь как только тебе исполнилось двенадцать, отец забрал тебя на войну. И больше мы с матерью тебя не видели, поскольку после окончания одной войны он тут же развязывал другую. В пятнадцать ты поднял своё восстание, что привело к морю сражений и крови. А затем, тебя на двадцать один год заперли в темнице. Ты же ведь жизни-то не видел, ничего кроме битв и убийств у тебя не было, и серых стен казематов. – Сострадание смешалось с горечью. Он снова залпом осушил бокал.

– Ты же понимаешь, что человек с моими способностями мог бы легко сбежать из Осора. Но я оставался всё это время там, и знаешь почему? – Альберион отставил кубок в сторону, и посмотрел в глаза собеседнику. Тот не придал этому особого значения.

– Этот вопрос всегда тревожил отца. Он был уверен в твоём побеге, даже в конвой назначил самых бесполезных солдат, от них и хромой убежал бы. И сильно взбесился, когда те вернулись обратно с докладом об успешном выполнении приказа. Отец тогда весь свой кабинет раскурочил от злости. – Эти воспоминания в голове Джермейна явно были из категории грустных, он сгорбился и поник, извлекая их из своей головы.

– А куда бы я пошёл после побега? Возделывал бы поля в какой-нибудь деревне? Продавал бы целебные травы в городе? Для меня это всё равно, что тюрьма! Только этот дворец является моим домом. Три тысячи лет назад наши предки построили на этом месте свой дом, объединили вокруг себя людей, создали деревню, город, а затем и государство. У нас с тобой нет другого дома. – Невесело подытожил бывший принц.

– Ты совершенно прав. Хочешь остаться здесь, оставайся, я буду этому только рад. Это место действительно твой дом и всегда им будет, хоть ты больше и не носишь нашу фамилию. Прости, и за это, брат, я хоть и помиловал тебя, но оправдать не могу. – Он досадно улыбнулся.

– Я понимаю. – Безразлично ответил собеседник.

– Вернуть тебе право носить нашу фамилию, означало бы восстановить тебя в первенстве на престол. А я корону отдавать никому не намерен, уж больно она мне идёт. Красив я в ней, да и блеснуть теперь могу не только интеллектом.

Они снова громко рассмеялись, веселье было искренним и длилось долго.

– Я слышал, ты ведёшь войну? – Резко прервал смех Альберион.

– Её начал не я, а наш отец. Четыре года назад он объявил войну Ошиде, но так и не выиграл ни одного сражения. Обе армии все эти годы бодаются в горном перевале, единственном месте сообщения между нашими странами. Никто и пяди земли не уступил. Когда я стал королём, они согласились на переговоры, их посол здесь уже два месяца, а прогресса никакого.

– Они верят в свою победу.

– Думаешь, я совсем идиот. Разумеется, пока мы не нанесём им несколько крупных поражений, ни на какой мир они не согласятся. Просто эта передышка нам тоже на руку, да и твоё освобождение меня занимало больше. Не хотел, чтобы ты просидел в тюрьме до конца жизни.

– Разреши мне принять участие в этой войне. – Сухо произнёс бывший генерал, в его голосе так же звучала уверенность и непоколебимая решимость.

– О! Узнаю в тебе отца. Здравствуйте, папа. Никак не можешь ты без войны. – С грустью заявил Джермейн.

– Ты хочешь мира для нашего народа, и я тоже. Сам же сказал, что без побед переговоры бессмысленны. А я был самым гениальным командиром в армии отца. И не забывай, я самый сильный маг за последнее столетие. Со мной победа станет вероятней. Ты спросил, чего я хочу? Я хочу помочь тебе заключить мир. Я не могу стоять в стороне, пока наши солдаты гибнут. – На этих словах он поднял кубок, будто произнёс тост.

– Что ж, я сделаю, как ты просишь. Но у меня не получится назначить тебя сразу же генералом. Слишком многие воспротивятся. – Лицо короля скривилось, словно он только что разжевал целый лимон.

– Да мне хоть солдатом, только бы не оставаться в тылу. – Счастье буквально в мгновение расцвело на лице волшебника.

– Солдатом это уже перебор, дадим тебе небольшой отряд в подчинение. – Печаль на лице правителя рисовалась всё более тёмными красками.

– Я немедленно займусь тренировками, надо вернуть свои прежние навыки, если это ещё возможно. – С небольшой тоской заключил воин.

– Ну, немедленно это перебор, ты выспись сперва, а на войну отправишься, когда я прикажу. Не раньше! Мне, пожалуй, тоже пора на боковую, засиделись мы с тобой, уже рассвет скоро. Рад, что ты жив, брат.

– Спасибо что освободил меня, брат.

Они вновь ударились бокалами, одним глотком выпили вино и оправились каждый в свои покои.

Глава вторая. Маг.

Уже два месяца прошло с тех пор, как бунтарь ступил на порог своего дома, за это время он успел вернуть большую часть своих навыков, как в фехтовании, так и в магии. БОЛЬШУЮ, НО НЕ ВСЮ. Неизвестно сможет ли он вообще хоть когда-нибудь вернуться к тому уровню мастерства, которым обладал ранее.

Но недавно справивший своё сорокалетие бывалый воин, помимо возвращения былого, смог обзавестись ещё и новой привычкой, абсолютно невообразимой для него четырнадцатилетнего: он по вечерам стал расхаживать по паркам и садам, принадлежавшим его семье, и придаваться раздумьям.

Однако в этот вечер грёзы мага прервал звон стали – на тренировочной площадке кто-то скрестил мечи. И Альберион, отлипая от уютных теней деревьев, отправился смотреть на спарринг.

Тренировочная площадка королевской четы находилась на заднем дворе, в восьмистах метрах от дворца (чуть ближе, чем сад). И, несмотря на то, что служила она для весьма примитивных целей, выглядела эта конструкция патетично и напыщенно: круг радиусом двести метров был выложен бирюзовой керамико-гранитной плиткой, а швы между ними были обработаны светло-зелёной затиркой такого нежного тона, что не сразу становилось заметно, что они с плиткой разного цвета. По периметру всё это было обнесено бордюром светло голубого оттенка соединённым по углам высокими остроконечными обелисками.

Сам дворец был абсолютно той же масти – бирюзовый считался королевским цветом, хотя другим людям носить одежду этого оттенка не запрещалось. Самому же Альбериону совершенно не нравилась данная краска, как и его отцу, а также и брату. Зато этот окрас обожала их мать Эмилия: она частенько появлялась на людях в платьях данного оттенка, всякий раз в новом, бирюзовый идеально шёл её глазам, которые были лишь слегка темнее. Каждую ночь, засыпая в темнице, где тоже всё было однотонным – серым, он вспоминал её.

А теперь находясь здесь, он каждую ночь вспоминает темницу: то отчаяние, что одолевало его там, ту боль принесённую поражением. Кажется, ему уже никогда не выкинуть то место из памяти. А очень бы хотелось.

Пройдя лишь пару сотен метров на север от парка, падший принц застал своего племянника за тренировкой.

Юный наследник трона сражался с тремя воинами из королевской стражи, и, несмотря на численный перевес, он всегда оказывался победителем. Джермейн не соврал, когда сказал, что его сын выдающийся мечник, парень действительно великолепно владел оружием.

– Здравствуйте, дядя! – Принц решил прервать тренировку, увидев своего родственника пытавшегося наблюдать за схваткой из тени.

– Рад вас приветствовать, ваше королевское высочество. – Пришедший сопроводил свои слова вежливым поклоном.

– Бросьте, дядя, мы не при дворе, здесь такие любезности никчему. Отец говорил мне, что до вашего заключения вы были лучшим мечником королевства. – Непринуждённая ухмылка ненадолго вспыхнула на лице мальчишки, выдав в нём юношеский задор.

– Я во многом был лучшим в те времена, но они в прошлом. Не знаю лучший ли я сейчас хоть в чём-то. – Лишённый фамилии и титулов мужчина скромно пожал плечами.

– Есть один способ проверить. – Надменность и самолюбие читалось в каждом движении этого парня. – Ныне я лучший мечник королевства! Сразитесь со мной и узнаете достаточно ли у вас сил.

(О-о, поверь мне, уж для того чтобы отлупить одного заносчивого мальчишку сил у меня достаточно.)

– Вынужден буду отказаться, Киллиан, на сегодня с меня хватит тренировок. Не так-то просто возвращать былую форму после стольких лет бездействия. – Его окутало сожаление, но речь была ложью, ему просто не хотелось сражаться.

Не хотелось портить этот расслабляющий полной приятной прохлады и сладких ароматов природы вечер очередным поединком. Похоже, он действительно сильно изменился. Да и учитывая его репутацию предателя, вряд ли бы во дворце одобрили, что он наставил принцу несколько синяков. Не зачем давать младшему брату лишний повод для волнения.

– Очень жаль. Но я бы хотел ещё кое-что с вами обсудить, если вы не против, конечно же? – Подняв с земли тряпку, он вытер вспотевшие ладони.

– Спрашивай что хочешь. – Безразлично сказал маг.

– Почему вы подняли мятеж против дедушки? На уроках истории мне рассказывают, что он был великим правителем, действовавшим исключительно во благо страны и сделавшим нас крупнейшим королевством материка. – Мальчишеское любопытство обуревало его. Видно было, что он слышал немало историй о подвигах, как своего дедушки, так и своего дяди.

– В этом-то всё и дело, он хотел благо для страны, а я хотел блага для народа. – С грустью ответил бывший принц, похоже, этой ночью вновь нагрянут тяжёлые воспоминания. Прощай сон, а вмести с ним и покой. Порой стены родного дома терзают разум сильнее тюремных казематов и пыток пьяной стражи озверевшей от пребывания в снежном плену.

Речь Альбериона поразила Киллиана, его брови нахмурились и свелись над переносицей. Явно не такого ответа он ожидал услышать.

– Вы разделяете эти понятия! Я вот считаю, что народ и государство неотделимы. Что хорошо для страны – хорошо и для её граждан.

– Если бы это было так, мой юный принц. Если б только всё было так. То править королевствами было бы куда проще. – Задумчиво ответил тот.

Наследник хотел ещё что-то спросить, но их разговор прервал слуга, одетый во всё красное; его рукава и борта были обшиты золотом, а серебряные пуговицы блестели, как алмазы. Новая королева сменила туалет прислуге, и маг всё никак не мог привыкнуть к этому, порой не понимая, слуга перед ним или дворянин.

– Ваше королевское высочество, господин Альберион. – Не высокий шатен с простоватым лицом слегка нервничал.

– Говори, что случилось. – Приказал принц.

– Его величество Джермейн собирает военный совет и просит своего брата присутствовать на нём. Если тот не передумал участвовать в войне. – Голос слуги был запыхавшимся. Похоже, он долго искал получателя сего послания.

– Это всё, что просил передать отец? – Вид Киллиана стал разочарованным, очевидно, он уже давно ждёт момента, когда и ему разрешат присутствовать на военных советах.

– Да, это всё, мой господин. – Гонец сделал пару глубоких вдохов. Толи от волнения, толи от долгой пробежки, его дыхание никак не приходило в норму.

– Не буду заставлять твоего отца ждать. До встречи, племянник. – Он слегка поклонился, затем повернулся к слуге. – Сопроводите меня на совет, я не знаю где он находиться.

– До свидания, дядя. – Сказал наследник уходившему в след.

***

К удивлению бывшего принца, место проведения военного совета было перенесено: теперь генералы собирались не во дворце, а в специально возведённом здании, разительно отличающемся от прочих строений вокруг. Невысокая башня из тёмно-красного кирпича выглядела чужеродно, отвергнуто и эклектично в местном колоритном пейзаже – казалось здесь чем-то неуместным, отторгаемым. В тон стенам была и черепица, покрывавшая конусовидную крышу. Внутри здание также красками не баловало: красные полотна, висевшие на стенах; множество горящих факелов; полное отсутствие окон и различные оружия, прикреплённые к стенам, видимо для того, чтобы подчеркнуть военное предназначение этой постройки. Повсюду на столах лежали карты, а на каждом этаже стояло по нескольку книжных шкафов; совет заседал на самом верхнем (третьем) этаже. Альбериону сразу стало очевидно то, что это здание строилось по чертежам отца, ценившего практичность, а не красоту.

Как предписывалось этикетом, входя в помещение, маг поклонился, занял единственный свободный стул и принялся осматривать окружающих. Помимо него и брата за столом находилось ещё семь генералов – командная верхушка армии Фендала. Ему были знакомы лица и имена всего лишь двух людей сидящих за столом, не считая себя и короля, разумеется.

И одного из этих двоих он сильно ненавидел – Манред главнокомандующий армией, занимал этот пост ещё при отце. Большая нашивка на правой груди его мундира изображала фиолетового волка, перегрызающего стрелу на зелёно-жёлтом фоне, показывая его принадлежность к роду Асталион – одной из старейших дворянских фамилий в стране. Кэривульф всегда невероятно сильно ценил его, они порой часами общались наедине, что вылилось в крепкую дружбу. Оттого именно этому генералу и было поручено подавить мятеж Альбериона.

Ненависть была взаимной: при виде мятежника, лицо главнокомандующего скрючилось, гипертрофированно изображая призрение. С надменным взглядом он демонстративно встал из-за стола.

– Ваше величество, я не стану сидеть за одним столом с этим предателем. У этого человека нет чести. – Манред, стараясь не пересекаться взглядом с только что пришедшим, задрал нос так высоко, что его шея тихонько хрустнула.

Такое поведение показалось Альбериону очень смешным и по-детски нелепым, но из вежливости «предатель без чести» сдержал ухмылку.

– Не хотите с ним сидеть за одним столом, пожалуйста, можете стоять, но отсюда никто не выйдет, пока у нас не будет плана наступления. – Джермейн использовал свой самый суровый голос, давая понять, что не настроен слушать пререкания и заниматься выяснением чужих отношений.

Главнокомандующий медленно (чтобы все видели его патетичный жест) отодвинул стул в сторону, показывая, что в нём он больше не нуждается. Его примеру последовали ещё четыре генерала.

Оглядев всех присутствующих, король уже более мягким тоном, изрёк:

– Отлично, раз с этим покончено, тогда объясните мне, КАК наша армия, уже четыре года не может пробиться через перевал?! Ведь в армии Ошиды ДАЖЕ МАГОВ НЕТ, ПОЗВОЛЬТЕ МНЕ НАПОМНИТЬ!!! Ещё мой прадед сделал так, что мы стали единственным королевством на материке, в армии которого служат чародеи. Неужели этого преимущества вам недостаточно для победы? – Он иногда переходил на крик, затем брал себя в руки, но потом снова срывался на высокие частоты, его голос словно бросало по волнам то вверх, то вниз. Заметно было, что Джермейн расстроился из-за срыва мирных переговоров – его разговоры о нежелании воевать были для него не пустыми словами.

– Мой король. – Как и полагалось, слово взял главнокомандующий. – Их страна хоть и меньше нашей раза в четыре, но более густо населена, а потому и армия более многочисленна. Наше преимущество в ударной мощи они нивелируют своим численным превосходством.

– И что, мы теперь не можем их победить? На мир они не идут, а одержать хоть одну победу мы не в состоянии. – Король потёр лоб кончиками пальцев, измученно расплывшись в кресле.

– Но мы ведь ещё ни разу не проиграли. – Продолжил другой генерал, мятежнику он не был знаком, но тот тоже стоял, выражая своё к нему презрение. – Их позиции хорошо укреплены, там четыре высокие крепкие башни с огромными баллистами на верху, с них они ведут обстрел, нанося большой ущерб нашей армии. Если бы магам удалось их обрушить, мы бы точно смогли прорваться сквозь этот узкий перевал, и выйти на необходимый нам оперативный простор.

– Хорошо! – Одобрительно кивнул правитель. – И какие у вас планы?

– Из самых сильных наших воинов собрать ударный отряд, дав им самое лучшее вооружение и броню, и когда они подберутся к башням подвести туда отряды магов. Подойдя к башням вплотную, они смогут их разрушить. – Подытожил Манред с плохо скрываемой гордостью от своего плана.

– И это весь ваш план?! – Не выдержал Альберион. – Биться как волны о камень в надежде, что мы прорвёмся! А если не прорвёмся то, что тогда?

– Не тебе учить меня тактике, мятежник! Я вместе с твоим отцом пять стран захватил, ещё до того как ты родился! Я сражался гораздо дольше тебя! – Седой и старый глава дома Асталион перешёл на крик.

Маг тоже не стал сдерживаться.

– Вам напомнить, как вы воевали?! Напомнить, как отец поручил вам оборонять крепость Ренхол, чтобы остановить моё продвижение к столице?! Я захватил эту крепость менее чем за два часа, хотя воинов у меня было в три раза меньше вашего. Потому что в этом и есть вся ваша тактика: идти в лоб до победного. А если вдруг не получиться, то бежать в числе первых, а не-то вдруг за жопу схватят. – Он привстал со стула, от гнева его вены на лбу вздулись, а лицо покраснело. Такого приступа злости бывший военачальник никогда не испытывал.

– Прекратите, вы оба! – Угрожающе прорычал Джермейн, тоже поднимаясь со стула. Затем спокойным тоном спросил. – Альберион, что ты предлагаешь?

– Недалеко от этого перевала есть несколько деревень. Между ними должно быть какое-то сообщение. Найдите среди наших воинов людей оттуда и расспросите их. Они покажут нам тропы, с помощью которых небольшой отряд магов обойдёт силы врага и спуститься прямо на голову вашим баллистам. – Предатель тихо сел на место глядя на своего короля.

– Значит, мне теперь не только за одним столом с предателем сидеть, но ещё и от солдат советы выслушивать?! – Не унимался Манред Асталион.

– Не забывайте слова своей присяги, лорд Асталион. Вы будете делать то, что я прикажу, иначе сочту вас изменником. Не хотите следовать указаниям моего брата, так следуйте моим. Я решил, что план Альбериона лучше, так что действуем согласно ему. Это мой прямой приказ. – Короля сильно утомила эта перепалка, ещё немного и он бы всех присутствующих рассадил бы по казематам.

– Нет, ну, если достопочтенный лорд брезгует общаться с простолюдинами, я могу лично всё выяснить. – Падший принц язвительно протянул каждое своё слово, стараясь вывести собеседника из себя.

– Альберион, угомонись! – Прикрикнул Джермейн. Затем он устало потёр глаза ладонью, толи от криков у него разболелась голова, толи она была полна тяжёлых мыслей. – Все свободны, соберём совет, когда у нас будет больше информации о местности. А ты, брат, останься мне нужно с тобой поговорить.

***

Когда всеми любимая королева Эмилия «Луноликая» впервые забеременела, король Кэривульф «Могучий» приказал создать самый красивый и самый большой сад во всём королевстве.

– Ты дала мне самый лучший подарок! В ответ я могу предложить лишь самый красивый дар! – Так он сказал ей, перед тем как показать сад.

Строители работали усердно и потому уложились ещё за несколько недель до рождения наследника. До того дня мир не знал подобной красоты. Сад стал единственным и совершенно неоспоримым (даже другими странами) чудом света: дорожки из мрамора и базальта реками вились вокруг почти вечно цветущих сакур и яблонь (плодов эти деревья не приносили, их направление было исключительно декоративным); многочисленные клумбы были засажены газаниями и бегониями – любимыми цветами правительницы. И, конечно же, там были и альстремерины: цветы, являющиеся гербовым символом рода Борнел – семьи с не очень богатой родословной, к которой королева принадлежала до замужества.

Она очень любила фонтаны и их здесь, разумеется, возвели в немалом количестве. В воду садовники регулярно добавляли краситель, чтобы та обладала привлекательным, пусть и немного неестественным ярким светло-синим цветом.

Рядом с одним из таких фонтанов как раз таки и прогуливались наедине Альберион и Джермейн.

– Генералом сразу же я тебя сделать не смогу, знать взбунтуется. Знал бы ты, как сильно они отговаривали меня от твоего освобождения. Однако дать тебе небольшой отряд в подчинение я смогу, будешь у нас капитаном. Последний раз с надеждой тебя спрашиваю, ты точно хочешь участвовать в этой войне? – Король смотрел прямо в глаза брату, с лицом полным тревоги.

– Я не передумаю. – Твёрдо ответил собеседник.

– Жаль, что приходиться втягивать тебя в это. Войну развязал наш отец, а воевать приходится нам. – Он посмотрел на свои ноги, сложив руки за спиной. Как бы сильно не хотелось ему мира, война всё же продолжится.

– Дети всегда расплачиваются за ошибки родителей. Хотят они того или нет. – Чтобы успокоить брата, лишённый титулов положил руку ему на плечо.