Паргоронские байки. Том 6

В раздумьях Лахджа не заметила, как оказалась перед «Соелу». Это все-таки удивительное место, чудесное. Всех, кто чем-то озабочен, дорога будто сама приводит к его порогу. Демоница решила, что можно поискать кого-нибудь здесь – а заодно и промочить горло.

Благо сигнал из «Соелу» доносился, и даже не один. Лахджа уселась за столик в укромном уголке и принялась обшаривать взглядом огромный зал. Вон смеется фигуристая самоталер, дальше вешается на шею гохерриму другая, за тем столом курит кальян удивительной красоты гхьетшедарийка, а там сидят две близняшки… ого, разом две!.. Близняшек у Хальтрекарока еще нет, ему точно понравится…

Но Лахджа не торопилась. Приглядывалась, размышляла, цедила коктейль, поднесенный услужливым Безликим. Подумала, не плюнуть ли на все и не завалиться ли просто в малый зал, потрендеть с Янгфанхофеном, послушать его байки.

И кстати… если она не ошибается, из малого зала тоже исходит сигнал. Кто это такой там сидит? Баронесса, вексилларий?.. В любом случае, стоит взглянуть. Если удастся сосватать того, кого пускают в малый зал, Хальтрекарок точно простит ей все грехи.

Уже поднимаясь по лестнице, Лахджа вдруг сообразила, что это может быть всего лишь другая жена Хальтрекарока. Хоть та же Ассантея. А она все еще в ее облике… ладно, сейчас узнаем…

– Добро пожаловать! – раздался приветливый голос Паргоронского Корчмаря.

С тех пор, как Лахджа получила допуск в малый зал, ее жизнь обрела светлое пятнышко. Только здесь она чувствовала себя действительно счастливой, здесь отогревалась душой. Вкушала изумительнейшие яства и слушала удивительнейшие истории в обществе импозантного кавалера, образца мужественности и благородства, лучшего из гохерримов, демонов и вообще живых существ…

Бельзедор и Дегатти даже не смеялись, они просто терпеливо ждали, пока Янгфанхофен закончит себя нахваливать.

Но сегодня не Янгфанхофен привлек внимание Лахджи, хотя обычно конкуренцию ему не мог составить никто. Она сразу обратила внимание на дальний столик, где сидела… ого, это что, небожительница?.. Высокая девушка с суровым, даже ледяным лицом… но красивая нездешней красотой.

На ней были доспехи из света, а над головой пылал огненный нимб. Она ослепляла и подавляла одним присутствием. Лахджа на миг призадумалась, а потом уселась за другой столик. Она не стала сходу подваливать к Светоносной… а это явно Светоносная!.. Со своим предложением, но не стала и менять облик. Она решила немного подождать, присмотреться.

Светоносная была не одна. Она с кем-то вполголоса беседовала. Лахджа прислушалась, но эти двое не желали, чтобы их слышали, и вовне не доносилось ни звука. Лахджа не могла даже разглядеть собеседника небожительницы – тот предпочел остаться инкогнито. В малом зале «Соелу» есть и такая услуга, сюда часто приходят для переговоров на нейтральной территории.

Янгфанхофен без единого слова подал Лахдже великолепные чаттбуллар и вернулся за стойку. Он очень деликатен, Паргоронский Корчмарь. Всегда знает, за чем явился очередной гость, и никогда не встревает в чужие дела. Демолорд – но один из немногих демолордов, что внушают не ужас и трепет, а покой и умиротворение…

– Янгфанхофен, ты портишь собственную историю, – проворчал Бельзедор. – Она не про тебя.

– Откуда ты знаешь, вдруг дальше я стану важным действующим лицом?

– А ты станешь?

– Просто слушай дальше.

Если Янгфанхофен и понял, что перед ним вовсе не Ассантея… а судя по чаттбуллар, он еще как понял!.. Внимание на этом заострять не стал. Лахджа почти час сидела, выжидала… и наконец дождалась. Кийталана распрощалась с собеседником… им оказался огромного роста фархеррим!.. Фархеррим с золотой кожей и курчавыми рыжими волосами!

Лахджа так этому удивилась, что едва не нарушила маскировку, но тут же собралась. Проводила взглядом представителя своего вида, но осталась сидеть. Очередная невеста важнее – тем более такая особенная.

И когда Светоносная наконец покинула «Соелу», за ней устремилась неслышная тень. Ни от кого не скрываясь, небожительница шагала по мрачным улицам Мпораполиса. Низшие демоны убирались с ее пути, а высшие с подчеркнутым почтением раскланивались. Видимо, она официальное лицо – посол какой-нибудь, дипломат.

Тем лучше.

В темном безлюдном переулке Светоносная остановилась. Не оборачиваясь, произнесла:

– Ты идешь за мной от самого трактира. Кто ты и в чем нуждаешься?

Лахджа выступила из тени. Трансформировав связки, она произнесла безупречным голосом сестры-жены:

– Ты видишь перед собой Ассантею. Я жена Хальтрекарока.

Светоносная повернулась. Окинула Лахджу-Ассантею холодным взором и представилась:

– Я вершитель Кийталана. Что жене Хальтрекарока нужно от меня?

– Мой муж и господин поручил мне сделать тебе предложение, – сказала Лахджа. – Брачного характера. И он не склонен принимать отказы.

Кийталана вскинула брови, а ее нимб засветился еще ярче. Даже чуть промедлив от удивления, она молвила:

– Невероятная наглость. Обезумела либо ты, либо твой господин.

– И все же… я не могу пойти на попятную, – с самой мерзкой интонацией сказала Лахджа. – Ты станешь женой Хальтрекарока – или станешь трупом. Тебе выбирать, вершительница.

Светоносная скрестила руки на груди. Помолчав пару секунд, она почти изумленно сказала:

– Не перестаю удивляться вашей породе. Вершитель Рийх предупреждал меня, что эта должность вводит во искушение испепелять направо и налево. Твое счастье, что я, будучи уполномоченным консулом Сальвана, не имею права причинять вам вред иначе как в виде самозащиты.

– Тогда я облегчу тебе задачу.

Лахджа метнулась вперед, выстреливая пальцами… нет-нет, никакого метаморфизма! Ни в коем случае, Светоносная не должна ничего заподозрить! Она оставалась в облике Ассантеи, своих любимых Ме не применяла, просто ускорила себя до предела, чтобы это не выглядело провокацией, чтобы казалось, будто Лахджа нападает всерьез.

Нимб Кийталаны стал ярче Нижнего Света. Лахджа на секунду снова почувствовала себя в Сальване. Благодать резанула по глазам, но Лахджа стоически претерпела эту боль. Схватила Светоносную за волосы, вырвала целый пук и перепрыгнула через голову, тут же нанося удар в спину.

Она мелькала быстрей молнии и метаморфировала внутренне, стараясь подражать боевой манере Ассантеи. Но не слишком усердствовала. В ее планах не было победить. Просто как следует разозлить Светоносную и выглядеть достойным противником… но не настолько достойным, чтобы та сбежала или призвала подкрепление.

И когда Кийталана толкнула ее бронированной ладонью и ударила клинком из чистого света, Лахджа послушно скукожилась обгорелым трупом. Сосредоточила себя в самой его сердцевине, отбросила все остальное, как мертвую плоть, принудительно затормозила регенерацию и только издала чревовещательный шепот:

– …я еще вернусь…

Кийталана вздохнула, рассеивая клинок и снижая светимость. Посмотрела на дымящийся труп, перевела взгляд на Нижний Свет и пробормотала себе под нос:

– Что ж, просто обычный желтодень… Еще один обычный денек в Паргороне…

…Ассантея почувствовала очередной сигнал. Уже восьмой. Уже восьмая невеста для Хальтрекарока – четыре в Золотых Холмах, три в Мпораполисе… и вот еще одна. Если согласится, конечно. Предыдущая не согласилась, у нее уже была невеста… ну да, и такое случается.

Вероятно, Ассантея могла ее убедить, как следует надавив, применив веские аргументы… но к чему тратить время? При всей капризности Хальтрекарока – в Мпораполисе сотни подходящих кандидаток. Проще побыстрее переместиться к следующей.

О, вот и нужная девушка. Всего лишь простодемон, узуру… ах, узуру. Это может оказаться как абсолютным провалом, так и неожиданным джекпотом.

Узуру – довольно редкие существа. Не дети Мазекресс и не потомки Древнейшего – они вообще непонятно откуда взялись. Скорее всего, иззакромчики, давным-давно явившиеся в Паргорон целой диаспорой, да так тут и осевшие. Демоны-аристократы иногда держат их в качестве шутов – узуру похожи на ларитр и гхьетшедариев, но их кожа покрыта яркими узорами, а сами они в разной степени безумны.

Сами узуру считают, что их род был проклят. Не то Йокридом, не то еще каким богом. Ассантея, впрочем, не интересовалась культурой этих пришельцев, так что подробностей не знала.

Ее интересовала только вот эта конкретная. Редкая красотка, хоть и в нелепых лохмотьях. Похожа на двуногую рыбу-клоуна, и улыбка удивительно идиотская – но само очарование, этакий хорошенький скоморох.

– Привет! – обрадовалась она Ассантее. – Ты играешь в карты?

Узуру раскладывала на земле узор из цветных картинок. Ассантея бросила на него быстрый взгляд – а, глупые игры смертных и низших демонов.

– Предпочитаю омбредан, – сказала она, усаживаясь на воздух. – Играешь?

– Нет, – погрустнела узуру. – У меня совсем маленький счет… угадай мой счет, угадай!

– Одна эфирка, – без энтузиазма сказала Ассантея.

– Неправильно! У любого простодемона, у кого ни спроси, не меньше условки!

– Что… а-а-а!.. – догадалась Ассантея. – С учетом его собственной души, конечно. Это остроумно, ему понравится. Хочешь играть в омбредан хоть каждый день?

– Как? – спросила узуру, перебирая карты. – Смотри, здесь король, а вокруг одни дамы! Глупые карты! Глупые, глупые!

Чокнутая. Но с изюминкой. С клоунами ведь как – если не раздражает, то веселит. А Хальтрекарок ценит в женах некоторый эпатаж – Ассантея и сама старалась держаться при нем слегка дурочкой. Все так делают.

А этой и притворяться не придется.

– Как тебя зовут? – спросила она.

– Подарок, – представилась узуру.

– Какое подходящее имя! – обрадовалась Ассантея. – Хальтрекарок очень любит подарки!

– Хальтрекарок?.. – переспросила узуру.

– Да. У меня для тебя есть предложение, Подарок. Ты хочешь выйти замуж за демолорда?

Узуру призадумалась. Она сгребла свои карты в кучу, быстро-быстро стала их перемешивать, а потом резко швырнула в разные стороны. Те попадали как попало, и узуру рассмеялась, ловя ртом капли.

– Смотри! – воскликнула она. – Карты мокнут под дождем, а небо ходит ходуном!

– И это просто чудесно! – порадовалась вместе с ней Ассантея, узнав строчку из детского стишка. – А замуж-то хочешь?

Узуру потянула себя за волосы, связала их под подбородком, посмотрела задумчиво вверх и кивнула:

– Хочу. Только мне сначала нужно зайти домой. Собрать карты в мешочек, сказать пока-пока сестричке…

– Сестричке?.. – заинтересовалась Ассантея.

– Мы рождены по обе стороны зеркала.

– То есть… вы близнецы? Двойняшки?

– Когда я смотрю на нее, мне кажется, что я схожу с ума. Нельзя же глядеть в лицо самой себе?

Ассантея радостно заморгала. Какая удача! Еще и двойняшки! Две сразу, две сестры… в гареме Хальтрекарока нет близняшек, и Ассантея не знала, были ли они вообще когда-нибудь.

В любом случае – это прекрасно, это просто прекрасно! На этом даже можно будет завершить поиски.

К сожалению, безумная девка не смогла назвать адрес или внятно объяснить дорогу, так что Ассантея просто пошла за ней. Подарок весело прыгала по мокрой земле, не пропуская ни одной лужи, тренькала пальцем по старым кирпичам и болтала с паргоронскими котятами. Пройдя мимо пьяных храков, она дважды вокруг них обежала и воскликнула:

– Смотри, добровольные сумасшедшие!

– Иди сюда, я полижу твою ягодку! – добродушно предложил храк.

Ассантея чиркнула пальцем, лишая низших демонов зрения, и те тоскливо загомонили. Подарок запнулась, растерянно заморгала, и ее пришлось подтолкнуть в спину. Ассантея не хотела терять зря время.

По крайней мере узуру не заблудилась. Она шла заковыристым путем, но уверенно – и спереди уже доносился другой сигнал. Ме Поиска Красавиц обнаружило еще одну – наверняка ту самую сестренку. Подарок шла точно в том направлении, и настроение Ассантеи становилось все лучше.

Хальтрекарок точно будет доволен.

А потом узуру вдруг повернулась к Ассантее, хихикнула… и бросилась бежать. Ринулась со всех ног, да еще и завопила:

– Догоняй, догоняй!..

Ассантея хмыкнула. Узуру. Какие же они придурки. Но Хальтрекарок будет в восторге – он-то как раз обожает спонтанные игры и непосредственных жен.

Когда он заполучил Ассантею, дочь простых гхьетшедария и гохерримки, то тоже первое время радовался ее веселости, прыткости и относительной невинности. Насколько уж может быть невинным кто-то, рожденный в Паргороне. Надолго детскость ума тут сохраняют немногие – для этого нужно быть сумасшедшим.

Далеко Подарок не убежит, конечно… но Ассантея все же ускорилась. Слегка сдвинула себя в пространстве, чтобы не отстать. Вися у узуру на хвосте, завернула за угол… и будто врезалась в стену.

В лицо шибануло благодатью. Светоносная предельно ее сдерживала, но на таком малом расстоянии ее нимб все равно фонил. Стоящая перед ней узуру повернулась к Ассантее и наивно спросила:

– А если я не хочу выходить за Хальтрекарока, ты меня убьешь, да?

– Что?.. – растерялась Ассантея.

Она вдруг сообразила, что второй сигнал Поиска Красавиц исходит от Светоносной. Та действительно соответствует идеально… но откуда узуру об этом знала?..

Ассантея почувствовала подставу, но прежде чем она что-то сделала, Светоносная воплотила ослепительный клинок и холодно произнесла:

– И вот ты вернулась.

– Что?.. – еще сильнее растерялась Ассантея.

– Не знаю, что у тебя за способность, но в этот раз ты умрешь окончательно.

…Ассантея очнулась. Перед глазами все плыло. Последнее, что она помнила – как все-таки вырвалась из удерживающего поля, метнулась на Призрачную Тропу… а что было потом?..

Светоносная действительно почти ее убила. Эти сальванские отродья… как она посмела?.. Она же не имеет права. Она даже не предупредила, просто сразу напала… она не имеет права!..

Что-то тут не так.

Ассантея не успела додумать мысль, потому что вдруг сообразила, что не может двигаться. Ее сковывали… печати?.. Что за… и это не благодать, она не в Сальване, это демоническое…

Нет, это не печати. Ее тело… оно как будто все пронизано миллионами нитей. Она словно в анклаве гхьетшедария… только этот анклав не окружает, он… Ассантея наконец сфокусировала взгляд и увидела свой живот. Тот был вскрыт, вывернут наружу, и из внутренностей росло нечто вроде щупальца Кошленнахтума – с глазом на конце.

– Очнулась?.. – раздался скучный голос. – Мне всегда было интересно, как соотносятся с анатомией гхьетшедариев их анклавы. Жаль, с гхьетшедарием пока случая не выпадало, но у вайли тоже есть рудиментарные анклавы, верно?

– Что… проис… – пробормотала Ассантея. – Хальтре… ты не сме…

Ее приподняло и развернуло. Она увидела Лахджу – та стояла у лабораторного стола, перебирая что-то… Ассантея с ужасом поняла, что это ее собственные органы. От Лахджи тянулись мясистые щупальца, которые заканчивались… Ассантея с еще большим ужасом поняла, что они заканчиваются в ней.

Боли она не чувствовала, но от этого было еще страшнее. Как много она уже потеряла?.. Она сумеет восстановить что угодно, отрегенерирует полностью… но для этого нужно выбраться.

– Знаешь, я долго ждала удобного случая, – вздохнула Лахджа, поворачиваясь к Ассантее с криоскальпелем. – Конечно, было бы еще лучше, если б тебя грохнула Светоносная… но никогда нельзя получить все. Приходится и самой потрудиться.

– Ты… я…

– Я не могу отомстить Кошленнахтуму, – с сожалением сказала Лахджа. – Он для меня недосягаем… пока что. А вот с тобой мы на равных… были.

Ассантея попыталась до чего-нибудь дотянуться волей. До кэ-нейрона, до ближайших живых существ. Телепортироваться, сместиться в четвертом измерении. Воззвать к мужу, обратиться к его банковскому счету…

Но демоническая сила отказывалась слушаться.

– Демоническая сила – продукт высшей нервной деятельности, – сказала Лахджа, почувствовав ее попытки. – А ее сейчас контролирую я.

Ассантея разом почувствовала все микроскопические щупальца в своем теле. Лахджа позволила ей ощутить это. Ощутить каждый нерв, каждое волоконце, которыми пронизала органы, мышцы, мозговую ткань. Каждое нервное окончание сейчас было под контролем этого кошмарного метаморфа.

– Знаешь, я бы, может, даже смирилась, – внимательно оглядела скальпель Лахджа. – Может быть. Не знаю. Может, мы все равно бы однажды встретились в этой операционной… а может, я бы все-таки простила и забыла. Но ты же не могла успокоиться? Верно сказал Сенека: чем несправедливей ненависть, тем она упорнее. Эта шутка с Клюзерштатеном… она никому не понравилась. И она как-то скомкано завершилась… разве это дело? Думаю, однажды я смогу его порадовать, рассказав, чем это закончилось для тебя.

– По… ща… ди…

Лахджа не ответила. Скальпель вошел в мозг Ассантеи. Та по-прежнему не чувствовала боли. Источающее холод лезвие сопровождал пучок тончайших нитей – Лахджа внедрялась в свою жертву, проникала в каждую клеточку, узнавала все анатомические детали и даже заглядывала в память.

– Небольшая проблемка, – поморщилась она, когда Ассантея содрогнулась от ужаса. – У меня все еще слишком хорошо с эмпатией. Если будешь страдать слишком сильно, я разделю с тобой боль.

У нее действительно выступили слезы. Не отвлекаясь, Лахджа просто вырастила третью руку, которая их аккуратно смахнула. Из спины у нее высунулось щупальце, дотянувшееся до громоздкого прибора в углу.

– Один добрый доктор научил меня, как разрешить это… затруднение, – поделилась она, щелкая переключателем.

Комнату стал заполнять газ. Лицо Лахджи скрылось под стекловидным щитком, органы дыхания у нее просто исчезли… а вот Ассантея быстро стала терять сознание. Она только еще и услышала последние слова:

– Эх, время… Нужно подвергнуть анализу, собрать обратно и все очистить…

Хальтрекарок остался очень доволен. У него словно случился внеочередной день рождения – и ему надарили кучу подарков. Он даже удивился, почему ему раньше не приходила в голову такая прекрасная идея – не искать невест самому, а поручить это другим и радоваться каждому новому сюрпризу.

– Боги, я-то думал, куда ему быть еще ленивее, – покачал головой Бельзедор. – Оказывается, еще есть к чему стремиться.

Больше всех собрала Абхилагаша. Впервые за долгое время она проявила себя с лучшей стороны. Обладая кучей знакомств, она прекрасно знала, у каких гхьетшедариев сейчас есть дочери на выданье, облетела кучу поместий и доставила целых пятнадцать спелых девиц. Молодых и прекрасных гхьетшедариек, радостинок и полудемониц, в том числе племянницу одной баронессы.

Второе место заняла Ассантея, собравшая семь невест. Меньше Абхилагаши, зато сплошные аристократки, девицы из Золотых Холмов и цвет Мпораполиса.

А последнее место разделили Лахджа и Нагалинара – эти никчемные лентяйки привели всего по две невесты каждая. Правда, Лахджа зато доставила дочь банкира, а Нагалинара – вторую гохерримку… Хальтрекарок давно хотел вторую. Они очень неохотно вступают в гаремы гхьетшедариев, даже демолордов. Единственными женами или любовницами еще соглашаются становиться, но наложницами… слишком горделивые существа.

Но все равно – только по две?.. Хальтрекарок разочарованно глядел в их сторону, зато Абхилагаша просто купалась в его благосклонности. Гордая абсолютной победой, дочь двух демолордов разве что не поплевывала в сторону неудачливых соперниц.

– Ну что ж, призов я никаких не обещал и наказаний тоже, но не могу не отметить красивой и достойной победы Абхилагаши! – воскликнул Хальтрекарок. – Воистину ты вновь подтверждаешь, что по заслугам моя любимая жена! Что же до вас… ну, от Нагалинары я ничего и не ждал, для нее и две – неплохое достижение, но ты-то, Лахджа!.. Ты меня очень разочаровала. Это так, к слову.

– Прости, мой господин, – безразлично ответила Лахджа. – Не везло что-то. Бхульха пришлось долго уламывать, потом еще тот неприятный конфуз…

– Не надо, – помрачнел Хальтрекарок, тоже вспомнив. – Не надо оправданий, тем более таких жалких. Лахджа, меня огорчает даже не твой проигрыш, а то, как несерьезно ты к этому относишься. Ты в который раз уже меня подводишь… и, кажется, ничуть об этом не сожалеешь. Что за равнодушие?

– Что ты, господин мой! – торопливо нацепила на лицо улыбку Лахджа. – Я проиграла, это правда, и мне очень стыдно… но сам подумай, о чем ты нас просил! Ты поручил нам искать самим себе соперниц, собирать тех, кто будет забирать у нас часть твоего внимания, твоей любви!.. Для Абхилагаши или Ассантеи это нормально, но нам с Нагалинарой было просто больно такое делать!..

Хальтрекарок ахнул и всплеснул руками. Он подлетел к Лахдже, погладил ее щеку и милостиво сказал:

– Мне и в самом деле не пришло в голову, что ваша любовь ко мне может стать помехой в таком задании. Я забыл, как сильно вы меня обожаете. Ты… и ты… – коснулся он щеки и Нагалинары, – а вот Абхилагаша, похоже… не так сильно…

Абхилагаша едва не взорвалась от злости. Да как эта дрянь сумела развернуть все на сто восемьдесят градусов?!

– Мой господин, я безумно люблю тебя, но другой, иной любовью! – поспешила она. – Моя любовь не эгоистична, она щедра! Я счастлива, когда разделяю тебя с другими, и нет для меня большего счастья, чем видеть, что счастлив ты!

– Да, действительно… – поддакнула Лахджа, отхлебывая зеленого чая. – Абхилагаша, сегодня ты многому научила всех нас. Чем больше любви расточает наш господин и мы сами, тем больше ее становится в наших сердцах…

– О-о-о, как красиво сказано… – еще сильнее умилился Хальтрекарок. – И в самом деле я счастливейший из бессмертных! Сколько прекрасных цветов меня окружает, и сколько любви мы все испытываем друг к другу… Я желаю немедленно… но подождите, где же Ассантея?.. Ее недостает для моего абсолютного счастья.

Хальтрекарок решил подождать ее возвращения… но его терпение лопнуло уже через пару минут. Он повелел Ассантее явиться… но та не явилась. Демолорд нахмурился и осуществил императивный призыв.

Сопротивляться такому невозможно – и Ассантея явилась.

Жены хором ахнули, Абхилагаша завопила. Хальтрекарок издал сдавленный звук. Он подлетел к неприглядному трупу, гневно нахмурился и молвил:

– Я овдовел!.. Я… я!.. Кто сотворил это с тобой, любовь моя?!

Он пригляделся, принюхался, повел рукой… над телом замелькали блеклые силуэты, Хальтрекарок погружался в астральную тень жертвы, просматривал последние воспоминания…

Нагалинара и Абхилагаша с опаской покосились на Лахджу. Та выглядела донельзя удивленной, почти обескураженной. Чашка чая в ее руке замерла… а затем продолжила свой путь. Лахджа старательно утишала биение сердца, но не чрезмерно, поскольку некоторое волнение сейчас было оправданным.

Она все же не была уверена полностью. Она зачистила все очень тщательно, но Хальтрекарок – демолорд. Он может все-таки что-то заметить, она могла где-то допустить оплошность… кого-то вроде Бекуяна или Лиу Тайн Лахджа бы точно не обманула…

– Все понятно! – гневно воскликнул Хальтрекарок. – Светоносный! Только их клинки оставляют такие следы! Бессмысленная агрессия Сальвана! Свет Солары снова забирает тех, кого я люблю! Мой отец!.. Мой брат!.. Теперь еще и моя любимая жена!..

– Мне подать официальный протест, господин? – выкатился из-под его ног пушистый рыжий шарик.

– Нет, Совнар, – зло ответил Хальтрекарок. – Не в этот раз. Я снесу это оскорбление, стисну зубы и перетерплю… но я его не забуду. И однажды, когда они меньше всего будут ожидать…

Лахджа чуть не поперхнулась. Об этой стороне вопроса она не подумала, и ей стало перед Кийталаной… не то чтобы совестно, но как-то неудобно.

К тому же это еще одно слабое место – если они с Хальтрекароком побеседуют, концы с концами не сойдутся. Конечно, на нее там ничто не укажет, но… почему бы им не заподозрить ближайшего к Хальтрекароку метаморфа, у которого еще и был мотив?

И все-таки оно того стоило.

Когда Лахджа сидела в детской и смотрела на Астрид, спящую в обнимку с набивным дракончиком, к ней неслышно подошел Совнар. Рыжий кот уселся рядом и некоторое время они просто молчали, не глядя друг на друга.

Других взрослых тут не было, а все дети крепко спали. Совнар покосился на ребенка Лаиссалны и тихо спросил:

– Дочка Бхульха?.. Лахджа, ты специально мне пакостишь?

Лахджа немного опешила. Она, конечно, говорила Бхульху, что Совнар ее заругает, но не всерьез же. Она не думала, что он на самом деле из-за этого рассердится.

– Извини, – пожала плечами она. – Ме привело меня вслепую, я не думала…

– А ты думай в следующий раз. Думай перед тем, как делать. С Бхульхом же не Ме за тебя разговаривало.

– Извини, – повторила Лахджа. – Но в чем проблема-то? Дочка Бхульха тебе опасна чем-то, что ли?

– Она – нет. А вот ее отец, который бухгалтер самого Корграхадраэда… Лахджа, ты понимаешь, что все банкиры друг другу… лучшие друзья? Мы так обожаем друг друга, что готовы задушить в объятиях.