Три главные темы человечества

угроза убийством сотруднику заведения = 10 тыс. мелкими купюрами

сокрытие трупа в фонтане = 1 млн. 250 тыс. мелкими купюрами

тяжкие телесные повреждения = 440 тыс. мелкими купюрами

Итого: 2 млн. 750 тыс. мелкими купюрами

Я видел, как эти трое переглядываются, слегка улыбаясь, и ждут моей реакции.

– Спасибо, как вас там, – говорю, – Я еще не ухожу.

– Желаете чего-нибудь выпить, Детектив?

– Скажите, а вы станете подмешивать мне что-нибудь в напитки?

– Например?

– Ну, скажем, воду из смывного бачка в туалете.

– Мы таким не занимаемся.

– Тогда принесите мне, пожалуйста, бокал пристойного двойного джина со льдом, – попросил я.

– Да, ты прав, – шепнул обычный толстому, – Он все-таки немножко тупой.

– Подождите, – окликнул я Жалкого ублюдка, он обернулся, как я сразу же плюнул ему в лицо.

– Что это, Детектив? – спрашивает.

– Я подумал, вам так привычнее.

– Я включу это в счет. Плевок в лицо сотруднику заведения у нас оценивается в пять тысяч мелкими купюрами.

– Послушайте, если я решу вашу маленькую проблему, если я верну вам ваше достоинство, вы оплатите за меня счет?

Он посмотрел на жену.

– Значит, в отпуск мы съездить не можем, ремонт мы сделать не можем, а как потратить деньги на какого-то детектива, так это ты всегда пожалуйста!

– Прошу тебя, – попросил он.

– Все, я сказала! Дома поговорим!

Он расстроился, и ушел, а мы остались.

– Вы знаете, Детектив, что отсюда нельзя выйти, не оплатив счет? – спросила Рита.

– Хочешь предложить мне работу?

– Ты должен закрыть Дело Доктора Лава, – не отрываясь от еды и просмотра представления, заявил мне толстый.

– Зачем вам это?

– Ты можешь уйти отсюда только с таким условием. – добавил он.

– Но не только, и не столько с таким, сколько с еще одним, Детектив, – обратился ко мне обычный, – Вы палец о палец не ударили по Делу Фантомного Писателя. Он пишет, а издают другие… Это нехорошо. Вы должны распутать его.

– А жопу тебе не подтереть, говна кусок? – говорю.

– Мои партнеры говорят умные вещи, Детектив! – просияла Рита, – Вам бы послушаться хоть раз. Мы оплатим ваш счет, но вам придется вернуться в седло, и закрыть эти два дела. Кроме того, спешу вам напомнить, что вы не должны пытаться распутать то дельце, которое подкинул вам мой муж.

– У меня больше нет кабинета, квартиры, сраных рыб и моей Лидии, – говорю, – Я не могу оказать вам такую услугу.

– Я в вас верю, Детектив.

– Он справится, – добавил толстый.

– Это несомненно, в этом не может быть никаких сомнений, – подтвердил обычный.

– Кто вы? – спросил я их напрямик.

– Мы – эмиссары Ада, – заявил толстый, продолжая смотреть на сцену и обгладывать куриную кость.

– Для чего вы нужны? – говорю.

– Ну как же, кто-то ведь должен приглядывать, и смотреть, как оно, – сказал обычный.

– А ты? – бросил я Рите презрительный взгляд.

– А я блестящий новый кандидат на эту потрясающую должность.

– Если хотите, чтобы я распутал дела, которые вас интересуют, то должны помочь мне вернуть Лидию.

– А то что? – жует и говорит, и не смотрит на меня толстый.

– Ты узнаешь, что, мразь, – говорю, и хватаюсь за нож, а его нет, – Где мой нож?

– Я забрал его, пока вы вспоминали свои прошлые деньки с Ритой, Детектив, – говорит обычный, – Я боялся, что вы еще кого-нибудь прикончите. Риту, например. Мы должны защищать ее.

– Верните мой чертов нож! – мне хотелось расплакаться от того, что я больше не мог им угрожать.

– А его рыбы съели, – говорит толстый.

– Неправда! – обиделся я, – Рыбы не едят ножи!

– Эти-то? – усмехнулся толстый, – Эти едят.

– Детектив, если вы сейчас снова расплачетесь, мы вас очень сильно не поймем, – предупредил обычный.

– Помогите мне найти Лидию.

– С одним условием, – он же.

– Каким?

– Вам больше не следует отказываться слушать ее сны.

– Бедная девочка, она очень устала, – подтвердила Рита.

– Ей нужно выговориться, тем более, что этот корабль теперь снится ей каждую ночь, по кругу.

– Откуда вы знаете?

– Я придумал этот сон, – говорит толстый.

– Уж поверьте, Детектив, она его заслужила, – обычный, – Я лично слежу, чтобы бедняжка не хотела засыпать, принимала снотворные, и страдала, страдала, страдала… – мечтательно повторял он.

– За что вы с ней так?

– А это не ваше дело, Детектив! – вдруг обронила Рита, – Совершенно не ваше! Просто примите ее мучения, пусть она днями напролет жалуется, как этот сон сводит с ума.

– Все так, как должно быть, – говорит толстый.

– Что мне сделать, чтобы вы отпустили ее?

– Ты слишком много хочешь, Детектив.

– Я бы даже сказал, Детектив, что вы чрезмерно увлеклись злоупотреблениями нашим гостеприимством.

Мне принесли бокал джина. Такой же, как те, что подарила мне Рита. Мне расхотелось пить.

– Детектив, у вас пропал аппетит? – усмехнулась она, – Вы же так хотели этого джина. Боже, как это легко и забавно манипулировать вами!

– Я вас всех вертел на своем вертеле, – говорю, а потом плеснул джина себе в ладонь и выпил из нее.

– Я бы не догадался, – толстый.

– М-да, – обычный, – Конечно, в находчивости ему не откажешь, но правда, это только в критические моменты. В обычные – дурак дураком.

– Ваш счет, Детектив, – снова объявился Жалкий ублюдок.

Сумма долга приросла, и теперь составляла 2 млн. 760 тыс. мелкими купюрами.

– Изволите плюнуть мне в лицо? У нас сегодня специальное предложение – смачный харчок соплями, который обычно стоит десять тысяч мелкими купюрами, сегодня обойдется вам всего в семь.

– Нет, благодарю, – говорю, а эти улыбаются.

– Хотите чего-нибудь еще, Детектив?

– Послушай, а ты знал, что я трахал твою женушку еще до вашего знакомства? Мы тут выяснили недавно.

– Да, она мне в подробностях рассказала о каждом мужчине, который был у нее до меня и воспоследствии. Потому я и решил обратиться к вам.

– Потому что я крутой любовник, а значит и детектив?

– Потому что вы сами лишили себя чувства собственного достоинства, и я думал, что смогли бы вернуть мне мое.

– Милый, я прошу тебя, это очень тупая и ущербная логика. Тебе не стоит заниматься таким, ты прекрасный официант, ты обеспеченный человек, прошу тебя, не занимайся логикой. Занимайся своими делами.

– Он не оплатил счет.

– Ну не оплатил и не оплатил, что ты теперь, как всегда побежишь жаловаться директорам?

– Если гость не оплатит счет…

– Вот только не надо мне рассказывать, что будет, если гость не оплатит счет!

– Просто я хотел напомнить, что…

– Ты специально меня изводишь, да? Ты специально? Ты до слез меня хочешь довести? Неужели непонятно, что сейчас меня просто нужно оставить в покое!

– Но я…

Она очень серьезно посмотрела на него, он вздохнул, оставил счет на столе, и ушел.

– Я начинаю сомневаться, что смог бы вернуть ему чувство собственного достоинства, – говорю.

– Не сомневайтесь, Детектив, – она пустила мне в лицо колечко дыма, – Не смогли бы.

– Как мне найти Лидию?

– Короче, – толстый отложил, наконец, еду.

– Кленовая, 18 – вдруг сказал обычный, а толстый сильно вопросительно и зло посмотрел на него.

– Ну а что? – начал оправдываться обычный, – Пусть посмотрит, до чего довел несчастную дуру своим пьянством. В конце концов, этим мы только приумножим боль и печаль, а это прекрасно.

– А давайте нанесем ему ожог газовой горелкой, а потом по свежему натрем чесноком с солью? – предложила Рита.

– Руки потом вонять будут, – поморщился толстый, облизал свои жирные пальцы, и прогнал меня, – Иди, Детектив, у тебя много дел.

Я посмотрел на Риту.

– Как мне освободить ее?

– Вон от моего стола, пока я не передумала, – говорит.

Мне нестерпимо захотелось плакать, я отвернулся и стал уходить, лишь услышал напоследок обрывки их разговора:

– Он, безусловно, тупой, но, стоит признать, что мы все дали маху.

– Откуда я знала, что вам без него не жить.

– Нам повезло, что ублюдок выжил. Проскочили на тоненького.

Я уходил от них, постоянно оглядываясь. Я не терпел, я простил им мой нож. В моей спине не было новых дыр. У меня было два дела в работе. Жизнь налаживалась. Мне негде жить, мне негде и не с кем работать, но у меня хотя бы есть направление. Я почувствовал, как благодарен им. Я не стал бы благодарить их, даже если бы мне предстояло напиться воды из смывного бачка, но тем не менее, я был благодарен им хотя бы за этот адрес.

Кленовая, 18 – что-то знакомое, я знал этот адрес в прошлой жизни, а может – похожий на него, но это все потом, а пока – Лидия.

Кристина

Я шел по улице, и вдруг увидел единственный высотный дом посреди одноэтажной застройки. «Кленовая, 26,» – вспомнил я. Дело Дохлого Протухлячка, так назвала его Лидия. Не то чтобы прям назвала, но существенно изменила название, облагородив его новым смыслом. Я совсем забыл об этом, бедный старик, что с ним стало? Нашел ли он упокоение? Я ведь раздобыл дату смерти, и оставалось лишь подделать какую-нибудь справочку, что он именно тогда и умер. Был у меня знакомый стукачок-нотариус, плотно подсевший пару лет назад на корень мандрагоры. Всего лишь несколько мелких купюр, и этот ублюдок написал бы в своей справке все, что я попрошу. В мыслях о несчастном старике, я прошел мимо двадцать шестого дома. Кажется, нечто подобное я и сделал в прошлый раз, но теперь я прохожу мимо не для того, чтобы пить отравленный коньяк, я прохожу мимо, чтобы вернуться и раскрыть это дело. Раскрыть с той, которая дала ему единственно верное название.

Восемнадцатый оказался старым, но ухоженным внешне домишкой, чьи классические три окна были забраны большой верандой с большими окнами. На окнах висели белые занавески, за которыми стояли цветы. Море цветов. Света не было, и стояла мертвая ночная тишина, лишь где-то вдали лаяли собаки. Черт, угораздило же меня притащиться к ним ночью. Я ведь даже не знаю точно, здесь ли она. Живет ли она здесь, работает ли. Я не знаю о ней ничего. Впрочем, я решил больше не откладывать, не ждать, и не терпеть, а жить. Это моя работа, это мой долг.

Я постучал робко, а потом чуть громче, а потом еще настойчивее, а потом внутри зажегся свет. Вышла милая пожилая женщина, кутаясь в шерстяную коричневую шаль:

– Вам чего надо? – шепотом.

– Добрый вечер, прошу прощения, а Лидия здесь живет?

– А вы кто? – недобро посмотрела она на меня.

– Я детектив, я разыскиваю мою коллегу, Лидию. Она здесь проживает? Мне дали адрес улица Кленовая, дом восемнадцать. Это ваш?

– Наш.

– Здесь проживает моя коллега Лидия?

– Как это коллега?

– Она моя напарница.

– Она о вас не рассказывала, – я чувствовал, что эта женщина мне не доверяет.

– Некоторое время назад я приостановил свою практику по болезни, и чтобы ей было на что жить, я разрешил ей поискать себе другое место. Временно, понимаете? Я хочу предложить ей вернуться на прежнее место.

– Ах, тебе надо Лидию! Теперь я поняла, – как будто до этого было непонятно, – А вы уже выздоровели? – прищурилась она.

– Я абсолютно здоров, и готов служить на благо наших людей.

– Дык коли выздоровели, чего шляетесь по домам в такой час?

– Прошу меня извинить, мадам, очень важное расследование, никакого терпения нету.

– Мадама, какая я тебе мадама! Что, больно надо, что ли? Лидия давно спит.

– Прошу вас, пригласите ее ко мне. Она может даже не одеваться толком. Простите, не думал, что скажу это вслух.

– Смотрите у меня! – погрозила мне пальцем, – Не дай Бог, я чего узнаю! Не дай Бог тебе! – и ушла, а я остался ждать.

Некоторое время спустя, переняв у женщины коричневую шерстяную шаль, на крыльце показалась Лидия:

– Вы живой, что ли? – а сама глазки трет.

– Это неважно, ты правда здесь, – обрадовался я и улыбнулся впервые с тех пор, когда впервые понял, как вкусны к пиву сраные рыбы.

– Только не кричите, а то маму и сестру разбудите. Маму, правда, уже разбудили, она теперь не уснет, а вот сестру – точно не надо.

– Это была твоя мама? – удивился я.

– Ну а кто еще? Для бабушки она больно хорошо выглядит.

– «Больно хорошо»? – я улыбнулся, никогда я прежде не слышал от нее таких выражений.

– Вы пришли, чтобы смеяться надо мной?

– Я пришел, чтобы сказать тебе, как ты нужна мне, как я без тебя не могу, и что я прошу тебя вернуться ко мне, потому что без тебя ни в чем нет смысла.

– Печально, Детектив, – протянула она, – Очень печально. Прощайте, – и уходит.

– Постой, – говорю, хватаясь за дверь, – Что не так? Я тебе говорю правду! Я не смеюсь над тобой!

– Да я вижу, что вы абсолютно искренне.

– Ну а что тогда?

– Вы говорите мне такие слова, каких никогда не говорили прежде. Разве что, может быть, этой вашей Рите. Вы так и не нашли чувства собственного достоинства, и теперь пришли ко мне. Прощайте!

– Нет, Рита, постой! Тьфу, Лидия! – я отбросил в сторону дверь, и схватил ее за плечи, – Великолепная дрянь не крала моего достоинства! Я сам потерял его, но теперь я знаю, где оно, и только потому я теперь могу сказать тебе, как ты мне нужна. Мне слишком многое нужно тебе рассказать, Лидия!

– Не кричите, вы всех разбудите, – строго наказала она.

– Правда, у меня теперь есть чувство достоинства, я могу тебе сказать правду. Я не могу без тебя, Лидия, без тебя мое дело пусто и мертво, я знаю, что не могу сказать тебе, что ты должна вернуться, потому что ты ничего мне не должна, но я должен тебе. Я тебе обязан всем, и потому я…

– Детектив, это уже неестественно.

– Знаю, – заткнулся я, – Просто я правда не могу без тебя, и потому очень прошу пойти со мной.

– Что, прямо сейчас?

– Прямо сейчас, Лидия. Я больше не отпущу тебя. Если ты категорически откажешься идти прямо сейчас, я сяду на крыльцо, и буду стеречь его до самого утра.

– Ага, чтобы утром вас тут была целая толпа, – усмехнулась она.

– Какая толпа?

– Одинаковых старых детективов, – она хихикнула, – Это забавно.

– Что ты несешь, Лидия? – улыбнулся я в ответ, второй раз с тех пор, как сраные рыбы оказались впору моему пиву.

– Это неважно. Куда мы пойдем?

– У нас очень много дел, Лидия.

– Как они называются?

– Я не про эти дела. Те дела, которые с названиями, они тоже есть, но я про другие дела. Про свои дела, у нас очень много своих дел.

– Что вы задумали, Детектив?

– Я должен вернуть себе квартиру и офис, а еще – купить холодильник и выкинуть старый диван.

– Подождите, я думала, что у вас все наладилось.

– Оно не может наладиться без тебя, Лидия. Ты должна помочь мне вытащить диван и затащить холодильник.

– И какой план?

– Ты идешь одеваться, а я жду тебя здесь.

– Неплохой.

– Я старался для тебя.

– Простите, я не могу пригласить вас в дом, не спрашивайте, почему.

– Это ничего, я дождусь тебя здесь.

– Я вынесу вам попить.

Так я остался ждать, а она – вышла через несколько минут. Идеально.

Она вышла, и мы пошли по Кленовой в сторону города. Мы долго молчали, но потом я не выдержал:

– Лидия, нам нужно очень многое обсудить, поэтому я предлагаю пойти пешком.

– С чего вы хотели бы начать? – сходу спросила она, не обращая внимания на предстоящий долгий путь.

– Я должен тебе рассказать, как оно все было, как я потерял мое чувство собственного достоинства, что со мной было, пока не было тебя, и как я сегодня сходил в ресторан.

– Выкладывайте, что там у вас, – просто сказала она, и тогда я рассказал ей, как лишился чувства собственного достоинства на диване.

– Занимательно. Давайте дальше.

– А что там у нас было по плану?

– Теперь вы должны рассказать, что с вами было, пока меня не было.

– А, ну этого я не помню, я же был в отключке от коньяка, который мне подарила проклятая стерва.

– Ну тогда расскажите, как вы сегодня сходили в ресторан.

И тогда я рассказал ей все: и про отвлекающий маневр, и про фламинго, и про то, как наубивал жалкого стукача на два миллиона семьсот пятьдесят тысяч мелкими купюрами, и все остальное, единственное, что я попридержал – это историю про ее сны.

– А как вы узнали, где я живу?

– Неважно, детка, я детектив. Я тебя выследил.

– Я не выхожу из дома.

– Я следил за тобой до того, как ты туда вошла.

– Когда я туда вошла, вы лежали под мостом. Я навещала вас в этот день.

– Правда? Ты была там?

– Да, я хотела попрощаться. Вы лежали там совсем один, и я пыталась поговорить с вами, но вы меня не слышали.

– Тебе не стоило туда приходить.

– Я знаю.

– Там шлюхи и нехорошо, тебя могли там обидеть.

– Ну они и пытались, но потом вдруг мост затрещал так, словно вот-вот рухнет, и шлюхи разбежались, но я осталась, потому что на тот момент все еще не успела проститься.

– Тебе не стоило так рисковать, ты бы ничем не смогла мне помочь, лишь понапрасну подставила себя под удар.

– Это было важно прийти туда. Благодаря этому я вспомнила кое-что из своей прошлой жизни.

– Расскажи мне о своей прошлой жизни, Лидия.

– Мне нечего вам рассказать. Я почти ничего не помню. Я вспомнила, что уже раньше бывала под этим мостом.

– Для чего? – ужаснулся я.

– Сразу после окончания школы я сбежала из дома, и приехала в город. Поступила в институт. У меня не было ни гроша в кармане, поэтому я подрабатывала кем придется, жила на работе, а когда началась учеба, мне дали общежитие. Я работала, училась, иногда ходила на свидания. Ближе к концу учебы, я начала заниматься живописью и скульптурой, одну из моих работ даже взяли в галерею, и я получила первые серьезные деньги. Все это я вспомнила, пока была дома. Я почти ничего не рассказывала родным о себе, никогда не приезжала, звонила пару раз в год и присылала немного денег. Следующее мое воспоминание датируется тем днем, когда я пришла к вам устраиваться на работу.

– Что же было между?

– Я не знаю, но я вспомнила, что уже бывала под мостом.

– Когда ты пришла, то была очень исхудавшей, и я сразу понял, что ты голодаешь.

– Я знаю, что вы поняли. Мне хотелось провалиться сквозь землю. Когда вы отправили меня в магазин, от побега меня остановила только необходимость вернуть вам деньги. Не то чтобы я такая святоша, просто я видела, что они у вас самого далеко не лишние, да и отнеслись вы ко мне, как человек, а я, поверьте, с разным столкнулась, пока нашла вас.

– Расскажешь?

– Я почти ничего не помню. Помню, как надо мной смеялись из-за того, что я ничего не умею, как прогоняли как собаку за мой внешний вид, как предлагали удовлетворить за прием на работу. Меня остановило только то, что я понимала, что на работу меня все равно не возьмут. Я долго сомневалась в вас, долго не могла поверить, что вы искренне заботитесь и хотите помочь.

– Но потом поняла…

– Я отработала у вас год, пришла домой, и поняла вдруг, что за этот год вы ни разу не намекнули, и я знаю, что даже не подумали о том, скольким я вам обязана, не попросили… ну знаете… отработать долг.

– Тьфу! – плюнул я от злости, – Каким надо быть уродом, чтобы возжелать тебя как женщину! – говорю.

– Меня? – она остановилась, и мне показалось, что она вот-вот заплачет.

– Тебя в том виде, в каком ты пришла ко мне. Маленькое забитое голодное существо. Я ведь только для галочки спросил, умеешь ли ты читать и писать, потому что еще до этого я решил, что мы будем работать вместе.

– Вы не представляете, сколько на свете злых людей, Детектив.

– Уж я-то и не представляю? Это ты не представляешь, сколько их! Я-то в отличие от некоторых, бывал в «Эсхиле, Софокле и Еврипиде».

– Я тоже.

– Когда?! – ужаснулся я.

– В той жизни. Я вспомнила, когда вы сказали про фонтан и 6 розовых фламинго.

– Господи, что ты там делала, Лидия?

– Я не знаю, не помню. Ходила на свидание, работала, занималась оформлением интерьера, я просто не знаю.

– Что же такое случилось с твоей памятью, детка?

– Я забыла много важных вещей, детектив. Я не знаю, просто не знаю, и мне не у кого спросить. Просто я однажды проснулась там, под мостом, в том виде, в котором пришла к вам. Я почувствовала, что голодна, и у меня нет абсолютно ничего. Я знала, что у меня есть дом там, на Кленовой улице, но я знала, что мне туда не надо. Я решила, что надо раздобыть денег, и пошла искать работу.

– Если ты окончила институт, почему же ты ничего не умеешь?

– Я окончила институт культуры.

– А, понятно. Послушай-ка, если наши дела пойдут в гору, может быть, тебе стоит заняться фотороботами?

– Я видела такие по телевизору и на досках объявлений, и я вам обещаю, что я могу нарисовать намного лучше.

– Я знал это, Лидия! Посмотри на наши дела, у них отличные название, но внутри совершенно нет иллюстраций, только тексты. Теперь, когда мы возьмемся за расследование, тебе нужно будет подшить в каждое дело фотороботы заказчика, всех подозреваемых, и главных злодеев.

– Кстати, я ознакомилась с Делом Фантомного Писателя. Он пишет, а издают другие… но не успела передать вам все материалы до вашего отравления, а между прочим, там занятная история выходит!

– Это подождет, Лидия.

– Как это так подождет?

– Расскажи мне свои сны, Лидия. Расскажи, что там происходит.