С тобой среди звёзд

***

Гитару я выбирала долго. Мучила продавца вопросами, в которых сама толком не разбиралась, но есть же интернет. Так что я начиталась умных слов, и спрашивала, так, будто понимаю, хотя, если честно, в выборе гитары нет особых премудростей. В итоге выбрала похожую на ту, что у Тима была раньше, и повезла ее домой…

Неожиданным стал звонок от Наташи с предложением сходить по магазинам. И так как заняться все равно было нечем, а отвлечься хотелось, я согласилась. Мы прошлись по торговому центру. Мне ничего не было нужно, но я купила Тиму новую клетчатую рубашку и носки с бананами. Он такое любит. Наташа, конечно, удивилась покупке, но в магазине ничего спрашивать не стала. Позже, когда мы сидели в кофейне, расположенной в этом же торговом центре, она наклонилась ко мне поближе и спросила:

– Ты что, для Тима эти вещи купила? – она посмотрела на пакет, в котором лежали те самые вещи.

Соврать было бы странным. Наташа знала мое окружение, никто, кроме Тима и его друзей, так не одевался.

– Да, это для него, – пожала плечами я. Вдаваться в подробности мне не хотелось.

– Вы что с Димой разошлись? Ты снова с Тимом? Как так вообще вышло? – Посыпались вопросы.

– Наташ, просто я поняла, что все-таки Тима люблю. А Диму нет. Было бы нечестным его мучить.

– Это из-за Алисы? Она приходила к тебе тогда, в универе, я помню. Что она сказала? Это же бывшая Тима. Странно, что она пришла к тебе. И ушла еще так быстро, – снова затараторила Наташа.

– Нуу… – протянула я – знаешь, совсем неважно, что она сказала. Мы с Тимом пока еще не вместе. Все сложно, Наташ…

Наташа поняла, что я не очень хочу об этом откровенничать, сменила тему и стала рассказывать о том, как съездила с родителями на море. Рассказала, что познакомилась с одним парнем, но пока что ничего серьезного, просто общаются по социальной сети. Я снова поблагодарила Вселенную за нее. Просто таких девчонок на свете очень мало. Наташа никогда не продолжала разговор, если видела, что собеседнику в этом разговоре неуютно, она мастерски меняла тему и увлекала какой-нибудь простенькой историей. Так мы поболтали еще немного. Обсудили, кто, как сдал экзамены и все ли хвосты закрыты. Последние два экзамена, которые пришлись как раз на последние дни месяца, я сдавала с трудом. Я как раз тогда сходила к Тиму, и никак не могла отвлечь себя от мыслей о нем. Наташа же сдала все блестяще. Я была рада, что мы увиделись и провели немного времени вместе. Вскоре мы с подругой попрощались и разошлись. Я поехала домой.

Дома я оставила пакет с купленной одеждой возле гитары, отошла, но снова вернулась. Достала рубашку и накинула. Покрутилась перед зеркалом. Рубашка его размера доходила мне до середины бедра… Тим… Как же я соскучилась…

***

Следующая встреча с психологом оказалась групповой, и лучше бы меня там не было. Все проходило в большом зале. Тут, как в кино про анонимных алкоголиков, по кругу стояли стулья. На них сидели люди разных возрастов. Это были близкие и родственники наркозависимых, тетя Марина тоже была тут. Я заняла место рядом с ней.

Ужасы, которые я там услышала, я не забуду никогда. Родные делились своими историями. Это был кошмар! Одна женщина в слезах рассказывала о том, что ее дочь снова сорвалась. Лида, так звали дочь этой женщины, принимала наркотики с подросткового возраста. Она проходила лечение уже пятый раз! Но сейчас ее матери было особенно сложно. То, что творила ее дочь – настолько ужасно, что я боялась слушать. Лида после четвертой реабилитации была абсолютно нормальной девушкой. С последнего приема наркотиков прошло более двух лет. Она нашла парня, забеременела, они поженились. Все было нормально, казалось, она счастлива. Ее мать не знала, почему Лида вдруг сорвалась. Муж Лиды позвонил женщине ночью, спросил, не приезжала ли дочь к ней. Но она не приезжала. Мужчине требовалась помощь с ребенком, потому что Лида внезапно пропала. Она не появлялась дома сутки и муж не знал, что делать. А ее мать сразу все поняла. Она собралась и приехала в дом дочери, сидеть с внучкой. Но самое страшное случилось только через три дня. Родные Лиды уже успели подать в розыск, но она объявилась ночью, была не в себе. Она схватила спящего ребенка, побежала прочь. Мать и муж бросились за ней. Они догнали ее только в двух километрах от дома, так быстро она бежала, и еле успели, в самый последний момент, когда Лида пыталась отдать своего ребенка какой-то цыганке в обмен на наркотик.

Я сидела в состоянии шока. Эта история тянула на сюжет к фильму ужасов. Я и представить не могла, что так может случиться в настоящей жизни.

Я видела те же чувства у тети Марины. А кто-то из группы сидел и горько кивал, совсем неудивленный. Были еще истории. Но не такие пронзительно-страшные. Мама Тима тоже рассказала свою.

Она пришла домой с работы и первое что поняла – в квартире отвратительно пахнет. Она прошла на кухню, открыла окно, и пошла искать источник вони. Она думала, что Тим оставил где-то еду и она протухла. Но когда она вошла в его комнату, та вся оказалась в рвоте. Тетя Марина и тут ошиблась с выводами. Ругаясь про себя на сына (она решила, что он сильно напился и не дошел до туалета), она прошла в ванну. Но дверь открыть смогла не сразу: что-то мешало с другой стороны. Когда она поняла, что это Тим мешает открыть, то с силой толкнула дверь, отодвигая вместе с ней и тело сына. Он лежал в ванной на полу, рядом с ним лежали пузырьки от таблеток. Тим не отвечал на ее крик и почти не дышал. Она вызвала скорую.

Мне было больно это слышать. Сердце внутри сжималось, а липкий холодящий сгусток страха, казалось, навечно поселился внизу живота, меня стало тошнить. Лучше бы я сюда не приходила. Мне было непонятно, зачем мне все это знать? Не знать как-то проще.

После этой встречи я не могла нормально спать, и состояние было такое, как будто меня вывернули наизнанку. Мне не верилось, что Тим может превратиться в человека, которого заботит только одно – как бы накачаться наркотой… он не такой. Или пока не такой… Меня очень пугала мысль, что он может стать таким… одержимым… Но ведь это же Тим! Мой Тим! Он справится!

До выписки Тима оставалось два дня. У меня снова была личная встреча с психологом. Серафима Петровна в этот раз ничего не спрашивала, она давала рекомендации.

Так как она работала параллельно с Тимом, со мной и с его мамой у нее сложилась целостная картинка того, как правильно себя вести, чтобы поддержать Тима, и уберечь от новой попытки принять наркотики. Она сказала, что Тим справляется. Что у него есть все шансы не сорваться. Но в своих высказываниях я должна быть осторожна. Мне нельзя было упоминать при нем о его успехах и неудачах, нельзя было сравнивать его с кем-бы то ни было. Я должна общаться с ним, как обычно, будто бы ничего и не было. Без жалости, без осуждений. Нельзя было напоминать о пережитом ужасе. Первое время стоило ограничить общение в больших компаниях. Если я вдруг увижу, что Тим замкнулся, жалеет себя, нужно постараться его отвлечь, завлечь чем-то другим. Тиму необходимо вернуться к прежней жизни, к своим увлечениям и друзьям, но постепенно. Так же Серафима Петровна предупредила, что Тим будет вести себя вполне привычно, но могут случаться приступы паники, агрессии, дезориентации. В таком случае необходимо быть рядом, но постараться дать ему возможность самому выйти из этих состояний. Это было самым важным. Тим должен был научиться заново проживать сложности, не прибегая к наркотикам. И еще, возможно, у него будут кошмары или ему будут сниться сны, как он употребляет. Это нормальное явление при ремиссии и этого не стоит бояться.

В конце сеанса Серафима Петровна пожелала мне удачи.

– И еще, – когда я уже собиралась уходить, произнесла психолог, – Если будет возможность, съездите в небольшое путешествие вдвоем. Всего на пару дней. Я думаю, вам обоим будет не лишним побыть рядом друг с другом, наедине.

Я кивнула, поблагодарила женщину и ушла. Мне все еще было страшно.

***

Спустя два дня я проснулась утром с тревожным предчувствием. Спала я очень плохо, всю ночь ворочалась и думала о том, как это будет – встретить его после всего, что было, после всего, что я узнала. Каким он будет?

Собиралась я тщательно. Привела в порядок волосы, сделала макияж, надела довольно короткие шорты и топ, лямки которого он так любил спускать с моих плеч. Пусть лучше думает обо мне, а не о наркотиках.

К назначенному часу я была у дверей клиники, я улыбалась, но руки у меня предательски мелко дрожали. На гитару нацепила нелепый зеленый бант, одежду решила вручить позже. Была у меня одна идея, как это сделать…

Тим

Тим чувствовал себя нормально. Утром заходила психолог. Серафима Петровна ему нравилась. С ней было легко. Она спросила, как его самочувствие, пожелала удачи и зачем-то погладила по голове. Он прикола не понял, но сопротивляться не стал. С ней придется теперь встречаться каждую неделю. Тим не был против. Он и правда чувствовал себя гораздо лучше, но внутри было пусто, как будто его вывернули, вычистили все внутренности, и потом снова завернули обратно. А в груди было мерзкое ощущение… Чувство вины?

Но он был рад, что наконец-то можно домой. Врач сказал, что у него все самое сложное еще впереди, что примерно, дней через пять-семь возникнет новое желание употребить. Так же из разговоров с Серафимой Петровной он понял, что еще долго должен будет преодолевать трудности и придется бороться «со своим внутренним наркоманом». Тим считал, что он готов. Пережить то, что он пережил тогда… неделю назад… ну уж нет! Слов нормальных не подобрать, какие чувства он испытывал, когда обрывки воспоминаний врывались в память… только мат…

Чистые вещи мама принесла в палату. Выглядела она плохо. Тим поморщился, ощутив укол совести. Но говорить ничего не стал. Он переоделся, документы были подписаны, и можно было уже идти.

Ее он увидел сразу. Вика стояла в его любимом топе и с переброшенной через плечо гитарой, на которой красовался стремного вида зеленый бант. Тим не видел выражения ее лица, солнце слепило, внутри у него потяжелело, он поглубже вдохнул знойного, летнего воздуха. Он еще не был готов к встрече с ней. У Тима были совсем другие планы. Он хотел полностью прийти в порядок. Он был готов к тому, что придется добиваться ее, пусть даже она и сказала, что любит его, он понимал, что так просто у того качка ему Вику не отобрать. И если быть с собой честным – ему не стоило пытаться снова вернуть ее. Он много думал об этом… Вика вообще досталась тогда Тиму по нелепой случайности, и он, как самый ограниченный недоумок, не уберег эту ценность. И планы сделать так, чтобы она снова была рядом, были эгоистичными. Тим это понимал. Но все равно хотел этого. Рядом с ней, прикасаясь к ней, чувствуя ее, Тим ощущал себя целым. Наполненным. Он мечтал о ней, и хотел ее до одури. Но всю эту неделю он размышлял над тем, как ему вернуть Вику себе…

А она стояла напротив, метрах в пяти от него и ждала… С гитарой, перевязанной стремным бантом.

Заслужил он это? Нет. Тим боялся снова все испортить. И, как назло, обычно такие страхи все и портят…

Тим хотел улыбнуться, но не смог…

Вика

Он выглядел усталым и похудевшим. В зеленых глазах – серьезность, ни намека на смех, но и ситуация не располагала к веселью, хотя обычно Тиму это не мешало. Он не спешил подходить, я тоже медлила, смотрела на него и не двигалась с места. Надо было что-то сделать… пауза затянулась.

Я сделала робкий шаг навстречу.

– Привет. – Произнесла чуть дрожащим от волнения голосом.

– Привет, – все-таки улыбнулся Тим, но улыбка изменилась. Раньше, когда он улыбался, от уголков его глаз разбегались солнечные морщинки, обозначались ямочки на щеках, и он словно бы светился. Сейчас улыбка была другой. Его глаза сохранили серьезное выражение.

– Я с подарком… – было такое странное чувство, будто это не мы. Я протянула Тиму гитару. Мне казалось, он должен был пошутить про бант. Он действительно был дурацким. Но Тим не пошутил. Он взял из моих рук гитару, даже не взглянув на нее. Он смотрел на меня. И я не могла понять, о чем он думает.

Так мы стояли и смотрели друг на друга, казалось, целую вечность…

Тишину нарушила тетя Марина, которая задержалась и еще что-то выясняла с врачом, а сейчас вернулась.

– Такси уже здесь, поехали. – Сказала она.

Я обернулась, машина стояла под входом. Надо же, я совсем не заметила, как она подъехала.

Тим тоже отмер, двинулся в сторону машины в глухом молчании. Проходя мимо меня, он чуть задел мою спину рукой, буквально мгновением он нежно прошелся пальцами по обнаженной коже, отчего внизу живота потеплело, а по коже табуном пробежали мурашки.

Подойдя к машине первым, он обернулся, посмотрел мне в глаза и это был взгляд, от которого я задохнулась в ощущениях. Тот самый взгляд, который лучше любых слов говорил мне – это все тот же Тим, которого я знаю.

Глава 9

В машине Тим держал мою руку, поглаживая большим пальцем мое запястье, от этого прикосновения мое сердце защемило от нежности. Но он молчал, и это вызывало тревогу. Мы доехали до его дома, вышли из машины. У Тима не было привычки открывать мне дверь, поэтому я спокойно вышла сама и немного растерялась. Я не знала, позовет ли он меня к себе. Обычно всегда все было понятно и так, но сейчас… Тим вел себя странно.

Я переступила с ноги на ногу в нерешительности.

– Тим, я… – мне хотелось обнять его. Но я не могла заставить себя сдвинуться с места.

– Мы можем не говорить ни о чем сегодня. – Тим приблизился ко мне. Машина такси отъезжала. Мама Тима ждала у подъезда. – Давай просто побудем рядом, – сказал он и в один шаг преодолел расстояние между нами, и наконец, обнял меня. Он прижал меня к себе с шумным выдохом, я чувствовала, как лицом он уткнулся в мои волосы, как вдохнул, как его руки сжали талию, как его тело плотно прислонилось к моему. Я могла бы вечность провести в этих объятиях. Внутри волнами накатывало тепло.

Тим отстранился.

– Идем, – он взял меня за руку, и я послушно пошла за ним.

Дима

Дима смотрел на Вику. Он смотрел, как она выходит из машины такси. Этот придурок даже не подумал открыть ей дверь. Он видел, как этот парень обнял ее и у Димы невольно сжались кулаки. Чувство ревности сводило его с ума! Он чувствовал невероятную злость!

Ужасно бесило, что Вика выбрала не его, когда у них все уже было нормально! Более того, Дима никак не мог понять, почему? Почему? Что в этом отбросе общества такого? Вика не была похожа на дуру, и такой выбор казался Диме до крайности не логичным!

Диме хотелось видеть Вику в своей постели, а не в объятиях этого придурка!

Он сжал кулаки. Бесит!

Вика

Я лежала в объятиях Тима, было уже поздно. Мы и правда ни о чем не говорили. Он перебирал мои волосы.

– Ты останешься со мной и завтра? – Тихо спросил он.

– Конечно, – я взглянула на него. На его широкие брови, на тонкий ровный нос, на линию подбородка и линию губ, его волосы отросли и торчали кучерявыми лохмами во все стороны. Такой родной. Только в зеленых глазах не было прежней искры. Его мысли оставались для меня загадкой.

– О чем ты думаешь? – не выдержав, тихо спросила я.

Тим облизнул губы:

– Знаешь, я ведь никогда по-настоящему не верил, в то, что ты со мной, – ответил он, – Нет, я, конечно, понимал, что мы вместе, но как долго ты бы была рядом? Сама понимаешь, кроме музыки, мне тебе дать нечего. Я бы хотел дать тебе больше, но я не смогу. Я не хочу притворяться. Не хочу врать ни себе, ни тебе. Я не смогу пойти работать в престижную фирму за бешеные бабки, не смогу стать бизнесменом, не стану даже учиться, понимаешь? Если я буду путешествовать, то автостопом. С гитарой наперевес. Мне двадцать один, а я играю песни в гараже, бухаю пиво и подрабатываю на стройке. С мамой живу. Ты не этого достойна. Ты и не такая совсем. Когда-нибудь тебе надоест меня слушать, когда-нибудь ты разозлишься на то, что я пью, курю и ругаюсь матом… ты не будешь счастлива рядом со мной. Но…

Он замолчал на мгновение…

– Я благодарен тебе за каждую подаренную тобой секунду. За каждый твой взгляд, за каждый вздох, который ты сделала рядом со мной. Я сделал выводы.

Мне его выводы не нравились. Раньше Тим ничего такого не говорил, казался таким уверенным в себе, что это с ним? Болтовня о том, чего я достойна? Это точно Тим говорит?

Я не хотела в это верить. Не хотела верить в то, что Тим действительно так считает. Куда делись его мечты? Его легкость? Непосредственность, которая манила меня, как магнит?

– Я с самого начала знала, что с тобой будет не просто, Тим, – все-таки сказала я. – Ты невероятно талантливый. Я знаю, что тебя ждет большой успех. Не важно, когда он придет. Но он будет оглушительный. Я в этом уверена. И я с тобой просто так. Просто, потому что хочу быть. И мне ничего от тебя не надо, ясно?

Он горько усмехнулся.

– Хватит. – Сказал он, весь подобравшись. Он выпустил меня из объятий, сел на край постели, спиной ко мне. – Я знаю, почему ты здесь. Я понимаю, что ты пришла, чтобы утешить меня, помочь реабилитироваться, и я благодарен. Не буду отрицать, ты нужна мне. Но мы можем быть искренними друг с другом. Я всегда в тебе это ценил. Ты не боишься быть честной. Вот и сейчас не надо врать: ни себе, ни мне. Сейчас тебе ничего не надо, но так будет не всегда, признай это. Я пойму…

Договорить я ему не дала. Он так ничего и не понял. Он все еще думал, что я пришла лишь только потому, что с ним случилось то, что случилось… Как же это все глупо!

Я обняла Тима со спины, потерлась носом о шею, и повернула его к себе лицом. Внутри у меня все дрожало, когда я тянулась к его губам… как же я соскучилась! Тим не сразу понял…

– Ты на редкость ограниченный… – произнесла, снимая с него футболку, – недоумок…

Я перебралась к нему на колени, провела рукой по волосам, заглянула в глаза. Он все еще не верил. Или не понял. Я потянулась к губам, но в последний момент увернулась от поцелуя, и спустилась ниже, поцеловала шею, провела кончиком языка по подбородку. Тим шумно выдохнул, сжал объятия так, что я вмиг поняла – до него дошло. Он прижимал меня ближе и целовал, целовал так, что стала кружиться голова, что-то шептал, но слов было не разобрать. Его горячее дыхание опаляло кожу, внизу живота приятно заныло. Спустя миг, он уложил меня на постель, придавив сверху. Я чувствовала, как он упирается мне между ног, и хотела большего. Я потянулась к его ремню, Тим что-то глухо прорычал, прижал обе моих руки своей одной мне за голову, второй рукой он залез мне в шорты. И снова поцеловал. Мне казалось, что я схожу с ума от удовольствия. Я терялась в ощущениях. В его тепле, в его близости, в этих поцелуях, в той нежности, которую он в них вкладывал, а там, где были его руки, разгорался пожар. Я не помню, когда и как мы оказались без одежды. Но я помню, как жадно он рассматривал мое тело, как прикасался к груди губами, заставляя выгибаться навстречу, как опустился ниже, описывая виражи узоров из поцелуев на животе. Потом он целовал мои ноги, гладил бедра и оказался с поцелуями уже там, где все горело. Искры удовольствия прошли по телу, срывая с губ стон. Я мелко задрожала от накатившей меня волны, которая сносила все без остатка на своем пути.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.