Принцесса для киллера

Клеймил меня! А теперь не замечает.

Наконец, оказываюсь в холле.

Отец при моем приближении слегка поворачивает ко мне голову. Иван Кац красивый, властный и чересчур жестокий мужчина, заточенный жизнью в тех кругах, в которых слабые не выживают.

Димитрий на него очень похож, унаследовал черты, правда, глаза у нас мамины. Зеленые. У Мита темные, насыщенные, мои чуть светлее.

Чмокаю колючую щеку и сажусь на свой стул. Бросаю косой взгляд на киллера.

– Пап, я позавтракать хочу, а при виде твоей шестерки кусок в горло не лезет! – бросаю колкость, словно гранату с вырванной чекой.

Только вот взрыва не слышу. Странная тишина накрывает оглушительным коконом, и я понимаю, что перегнула. Ассасин такого не спустит.

Молчу, опустив глаза в тарелку, и играю накрахмаленной салфеткой. Ощущаю, как две пары глаз буквально прожигают меня насквозь.

Язык мой – враг мой. Палюсь, как малолетка, демонстрируя, что не выношу этого напыщенного хама.

Не выдерживаю и все-таки отрываю взгляд от голубой тарелки с ромбообразным орнаментом и ловлю бешеный взгляд Гринвуда.

В серебристых глазах вспыхивают молнии, обещающие мне расправу.

Сглатываю. Отгоняю страх и поджимаю губы. Небрежно бросаю салфетку на колени. Показательно не реагирую на киллера.

И вообще, чем дальше от меня будет держаться, тем лучше.

Отец отпивает воды из бокала. Реагирует спокойно на мой выпад, разве что немного прищуривается. Привык, что мы с Димитрием вечно препирались.

– Ты за базаром-то следи! – раздается глубокий, чуть хрипловатый голос, и я вскидываю изумленный взгляд на Джокера. – А то и я могу невоспитанной назвать.

Шок! Нет, не так. ШОК!

Я смотрю в наглющую морду подручного пса, потом перевожу ошарашенный взгляд на отца, который с каменным лицом наблюдает за нашей перепалкой.

Как-будто в прошлое вернулась, когда так же с братом цапались…

Раньше Димитрия за малейшее неповиновение наказывали со всей жестокостью, но, к слову сказать, ничего отец не добился с братцем. Таким макаром только еще больше разъярил наследника и настроил против.

Брат – копия отца, только более усовершенствованная версия, закаленная в вечных схватках с предком.

Соскучилась… Хотя, как увижу, сразу расхочется язвительную морду лицезреть.

Чувствую, что не права, но педаль газа уже вдавлена в пол и мне остается лишь держать лицо кирпичом.

Джокер смотрит безотрывно. Взглядом дыру прожигает во мне, и кажется, что по его лицу ходят тени. Страшный. Леденящий душу своей изморозью. Вот сейчас я вижу настоящий облик профессионального киллера. Именно с таким бесстрастным выражением нажимают на курок.

На языке вертится очередная подколка…

Обезьянка получила гранату, грех не воспользоваться. Но меня останавливает громыхнувший и вспыхнувший молниями голос отца:

– Молчать! – рявкает так, что я слышу звон хрусталя. – Джокер, свободен. Об исполнении доложить.

Гринвуд резко разворачивается на пятках и вышагивает к двери. Спина напряжена так, что я вижу игру бугрящихся мышц, натягивающих материю и прорисовывающих всю силу ассасина.

Стоит Джокеру скрыться за дверью, как Иван ввинчивает в меня ледяной взгляд.

– Что это было, Мария?

– Прости, отец, – отвечаю обреченно. Я знаю, что неправа, но с этим парнем мне постоянно хочется кусаться и царапаться. Защищаю себя, как умею. Знаю, что глупо, но инстинкты вопят и я не могу ничего с собой поделать.

Папа прищуривается еще больше, и мне как-то разом воздух перекрывает. Иван Кац знает толк в наказаниях и способен выбивать дурь одним словом.

Жестокий. Умеющий нащупывать на теле определенные точки, нажав на которые он может погрузить человека в агонию. На мне он этого умения не демонстрировал, но Димитрия однажды подобным способом заставил успокоиться.

– Маша. Заруби на носу. Запиши в ежедневник. Короче, запоминай. Еще раз заговоришь с ассасином не по делу и в подобной форме – накажу.

Холодею и прирастаю к стулу. Знаю, насколько жестким может быть.

– Этот солдат вообще без тормозов и выводить из себя, провоцировать не советую. Тебе шалость – ему голова с плеч. Ты поняла меня?

Ничего себе… А вот это что-то новенькое. И чем же этот бугай так отличился, что завоевал уважение Вани Кровавого?!

– Я поняла, отец… – отвечаю тихо.

– Что я пропустила?! – раздается звонкий голос мамы. Зеленоглазая блондинка элегантно присаживается на свое место подле отца. Бросает взгляд в сторону супруга и почему-то краснеет, как школьница.

– Ты сегодня припозднилась к завтраку, – пользуюсь моментом и перевожу стрелки на мать.

Опять очаровательно улыбается и поясняет:

– Бессонница замучила, уснула под утро и не смогла соскрести себя с кровати. Контрастный душ и вот я наконец-то в форме.

Слабая отмазка. Делаю вид, что не замечаю хищного блеска в глазах Вани Кровавого.

Понятное дело, какая там бессонница была у молодой и привлекательной женщины. И почему-то под красивой перевязью банта на шее мне виднеются отметины и засосы.

Тактично молчу и наливаю себе душистого чая, беру пирожное, вызвав очередное легкое неодобрение со стороны матери.

– Мамуль, выпечка сегодня дивная, тебе положить?

Аврора прикусывает губу и фыркает.

– Не будешь?! – наивно хлопаю глазами и хорошенько откусываю, испачкавшись в креме.

– Ешь на здоровье, Ри, – отвечает Аврора и отпивает воды из хрустального бокала.

Сдержанная до невозможности, доброжелательная и владеющая собой. С повадками прирожденной герцогини, хотя у мамы жизнь была не сахар. Я знаю. Она у меня боец.

Подмигивает мне и я улыбаюсь.

Эх… вот бы мне хоть капелюшечку маминого характера. Но нет. Я неисправимая заноза в заднице. Гены. Вот что ты будешь делать?! Сперва ляпаю, потом предпочитаю думать.

Что с меня взять?! Рыжее недоразумение. Димка меня в детстве вообще кляксой обзывал. Не могу не играть на нервах. Буйный нрав требует выхода.

Если у мужской половины нашей семьи это разборки со спаррингами на ринге, то мне остается просто кусаться и провоцировать…

Глава 18

– Сегодня мне звонил Уайт, – аккуратно промокнув губы салфеткой, информирует Аврора.

– Что хотел этот самоубийца от моей женщины? – заламывает бровь Иван.

Перевожу взгляд с матери на отца. Интересно сегодня день начинается. Папа шутит?! Такой игривый и немного мягкий отец бывает очень редко и исключительно в обществе Авроры.

– Ваня, – мама нараспев тянет имя и подмигивает, – он не по девочкам…

Отец бросает заинтересованный взгляд, немного исподлобья, щурится и кривит губы.

– Повезло твоему кутюрье…

Аврора смеется. У нее очень красивая улыбка. Где-то профессиональная, отработанная когда-то многочасовыми занятиями перед зеркалом, но дико заразительная.

– Маша, – обращается ко мне уже серьезная, но в глазах все еще видны отблески смеха, – мы с тобой приглашены посетить примерочную модельного дома “Живанши”.

Сначала не очень понимаю, к чему ведет мать, зачем примерочная? На фиг мне сдался кутюрье и прочее, как вдруг стукаю себя по лбу.

– Черт! Мать, я забыла! У вас же годовщина скоро! Ого, это же… подожди, сколько лет вы уже в браке?!

Отец бросает косой взгляд на жену.

– Двадцать пять лет… – приподняв аккуратную бровь, отвечает Рора.

– Офигеть… – откидываюсь на спинку стула и во все глаза смотрю на предков. – Ничего себе, какие вы старые!

Язвлю, конечно.

– Ребенок, когда уже вырастешь?! – качает головой мама.

И мне вдруг становится не по себе. Вот язык у меня без мозгов.

– Ма, прости, я просто пошутила, – опять играю с несчастной салфеткой, которую я уже нещадно измяла.

– Не переживай, родная. Все правда. Мы с папой уже целую жизнь вместе. Я живу вместе с этим ужасным мужчиной дольше, чем жила до него.

Подвисаю, пытаясь понять, что хочет донести до меня Аврора, и вдруг выстреливает. Ну да. Отец влетел в ее жизнь, когда ей чуть больше восемнадцати было, а с ним она уже двадцать пять лет.

– Мам, я не люблю математику и ребусы, – делаю забавную мордочку, скосив глаза к носу.

– Мария, – тяжелый голос отца призывает к порядку, и я перестаю дурачиться.

– Конечно, я пойду с тобой на примерку, – вздыхаю, потому что я терпеть не могу все эти высокосветские выходы, когда приходится играть роль добропорядочной наследницы тире синего чулка.

Мне бы с девчонками в клуб завалиться да повеселиться от души, но Мэри Кац – это не имя, а прежде всего фамилия, которая идет впереди носительницы и опутывает меня железными цепями обязанностей и определенных правил, которых я должна придерживаться.

Может, я и веду себя как первоклассная стервозина из-за дикой нехватки кислорода, я хочу на свободу. Как любой девчонке, мне хочется немного экстрима в виде забегов по ночным клубам и танцев, езды на байках и посиделок в разношерстных компаниях.

Но мне этого не дано.

Откладываю добитую салфетку. Мама смотрит на меня с беспокойством. Понимает, что не все у меня гладко.

Аврора Кац – свет в нашем доме. Спокойная, мягка, любящая и вместе с тем кремень. Димитрий даже себя собирает в ее присутствии и особо не выходит в открытое столкновение с отцом.

Рора была в свое время одной из пяти эталонных моделей своего десятилетия. Дива и Муза известнейших модных домов.

Она плавала в водах высокой моды практически с самой юности. Но все сложилось так, что Аврора ушла с подиума. Она не любит говорить об этом.

– Дочь, если не хочешь, можешь не ехать.

Голос отвлекает от раздумий.

– Мам, все путем. Я поеду! Хочу, правда, сначала немного покататься на своей лапочке.

Встаю со своего места, обнимаю со спины Аврору и вдыхаю пряные духи. Аромат практически незаметный. Для того, чтобы ощутить, нужно подойти к ней так же близко, как я сейчас, и уткнуться в шею.

Целую бархатную щеку и ощущаю, как мама ласкает мои руки.

Отец не вмешивается. Молча наблюдает за нами, улыбаясь краешком губ.

Не могу долго находиться в унынии. Вечный двигатель. Все время нужно шевелиться.

Так я отбрасываю меланхолию по несбыточному и радуюсь скорой встрече с дорогим другом. Вернее, подругой. Такой же самовольной заразой, как и я!

У нас в поместье есть конюшня, где обитает моя любимица – великолепная чистокровная арабская кобыла.

Подарок отца, по которому я соскучилась.

Все никак не могу дойти до Демоницы.

Моя любимица меня успокаивает. Когда запрыгиваю на ее черную лоснящуюся спину, чувствую себя ветром. Свободным. Резким. Мчащимся туда, куда пожелает.

– Мария. Экипировка полная, – скупо чеканит слова отец.

– Я знаю.

– Я люблю тебя, Веснушка, – называет меня моим детским прозвищем Рора.

– И я, очень…

Отлипаю от мамы и хватаю со стола яблоко. Кусаю, смачно чавкнув.

Предвкушаю азарт и кураж, стремлюсь быстрее слинять.

– Я поскакала, – весело ставлю в известность предков.

Реально оденусь соответственно и пойду повидаюсь со своей Демоницей.

– Осторожнее только, – предупреждает мать и бросает на меня беспокойный взгляд.

Она не одобряет нашего с отцом увлечения лошадьми, вечно беспокоится…

– Мам, я в седле с двенадцати лет, не парься. Могу и в скачках участвовать, если захочу…

Бросаю фразу и бегу к лестницам.

Впереди встреча с дорогим другом!

Демоница заждалась!

Глава 19

Уже в полной классической экипировке, одетая в светлые бриджи, темно-синий редингот и длинные сапоги до колена, держа в руках специальный шлем, я иду в сторону конюшни.

Лошадей в загонах немного, конечно. У нас не ранчо, а поместье, немного вычурное, помпезное и гротескное. Во всем чувствуется власть и мощь Вани Кровавого, который построил свою империю в теневом мире.

Здесь каждый угол, каждый кустик переполнен моими детскими воспоминаниями. Прохожу по саду, где я часто пряталась.

Когда-то мы с братом могли вместе покататься на лошадях. Ну как вместе, он пускал своего скакуна в галоп, а Демоница рысцой спешила за ним.

Моя чернявая и его белоснежный Буян на дух не переносили друг друга, отождествляя наши теплые братско-сестринские отношения.

Двухэтажная деревянная постройка находится достаточно далеко от особняка. На душе как-то светлеет и настроение поднимается. Срываюсь на бег. Залетаю в здание, которое встречает меня запахом соломы и приятным слуху ржанием лошадей.

Солнце струится внутрь сквозь окна.

Помещение по всем традиционным канонам разделено на индивидуальные для каждой лошади секции – стойла. Прохожу по дорожке между денниками и стоит дойти до моей любимицы, как слышу громкое ржание и стук копыт.

Прибавляю скорости и подлетаю к высунувшейся ко мне лошадке, обнимаю за шею, утыкаюсь в длинную шелковую гриву, имеющую специфический резкий животный запах.

Глажу, обнимаю свою девочку.

– Красавица… моя хорошая… – шепчу ласковые слова и всю меня переполняет умиление. Мы с моей питомицей практически вместе выросли. Но, как это и бывает, пришлось расстаться. Я уехала учиться, а у моей прелести появились жеребята.

– Скучала, лапа?

Спрашиваю, открываю дверь стойла и захожу.

– Хочешь, расчешу шерстку? – задаю вопрос, а сама уже беру щетку и принимаюсь вычесывать гриву. Лошадка косит на меня веселым глазом, знает, что скоро прокатимся с ветерком.

– Мисс Кац, здравствуйте! – слышу приятный мужской голос и оборачиваюсь, встречаясь взглядом с нашим пожилым конюхом.

Состарился он за время моего отсутствия еще больше, сгорбился как-то…

– Здравствуй, дядя Федя! – отвечаю весело, не хочу расстраивать старика своими наблюдениями. – Как вы тут без меня?

– Без вас тоскливо, мисс. Вас животные любят, – улыбается сквозь пушистые седые усы.

Замечаю в руке мужчины ведро и интересуюсь:

– А почему ты тяжести таскаешь? Где помощники?

– Ну что вы, Мэри, мне, старому, только в радость общение с животинкой. Все дела пацаны исправно выполняют, а я за красавицами нашими слежу.

Киваю, прислушиваясь к интонациям старика. Даже голос у него успокаивающий. Я у него научилась ухаживать за нашими привередами.

В детстве часто слушала, как он разговаривает с конем, рассказывает что-то и даже самый буйный зверь Буян позволял проводить все манипуляции.

– Как здоровье, Федя? – спрашиваю вскользь, а сама присматриваюсь к конюху с профессиональным интересом будущего врача.

Улыбается еще шире, глаза светятся теплотой и одобрением.

– Спасибо, мисс, немного сердце шалит в последнее время, а так без особых изменений.

– Артериальная гипертензия диагноз? – спрашиваю, внимательно приглядываясь и подмечая цвет лица, покраснения и прочие факторы.

– Совершенно верно! – на миг его лицо принимает задумчивое выражение, и мой старый друг спрашивает: – Мария, а как вы поняли? У меня на лбу, что ли, написано?

Веселые огоньки вспыхивают на дне старческих глаз. Подмигивает мне старый лис.

– Ничего сложного. Я ведь будущий врач не забыл, Федя? Просто предположила, ведь у большинства мужчин за шестьдесят с определенными жизненными привычками вырабатываются первые болячки. Курение, наличие лишнего веса, повышенный холестерин – все ведет к повышению артериального давления. Нагрузка на венозную систему может вылиться в не очень хорошую картину. Откажись от сигарет, не злоупотребляй алкоголем и жирной пищей, пей прописанные врачом таблетки и все придет в относительную норму.

– Ничего себе вы мне лекцию прочли! Спасибо, мисс, – весело отвечает мужчина, – за всем этим моя жена тщательно следит.

Немного смущаюсь от теплоты, которую чувствую в старике. Я его глубоко внутри воспринимаю дедом, которого никогда не имела.

– Вам помочь с Демоницей, Мэри? – наконец нарушает молчание старичок.

– Нет, спасибо, Федя. Я соскучилась по своей красавице. Сама все сделаю.

– Хорошо, мисс. Вы зовите, если что вдруг понадобится.

– Обязательно, – отвечаю спокойно и опять принимаюсь вычесывать мощную спину скакуна.

Краем глаза замечаю, что мужчина топчется на месте и не спешит оставлять меня наедине с моим чудом.

Пару секунд промедления и я слышу фразу, произнесенную практически шепотом, но улавливаю слова и у меня теплеет на душе:

– Мы все вам очень рады, Мария…

Федор не ждет моего ответа и уходит.

Я включаю стерву только с определенным типажом мужчин. С теми, в ком вижу знакомые черты. Наверное, защитный механизм срабатывает, взращенный с самого детства.

Есть тип уверенных и сильных мужиков, которым море по колено, от них веет опасностью.

Они давят и заставляют прогибаться. Существует единственно верное мнение – их, а тебя заставят подчиниться…

Глава 20

– Прокатимся с ветерком, а, детка?

Провожу по шелковистой гриве и запрыгиваю в седло. Вылетаю из конюшни. Навстречу свободе и ветру.

– Давай, милая! Покажи себя! Юхууу!

Кричу. Подбадриваю любимицу, и она отвечает мне, мелодично заржав. Смеюсь. В какой-то момент волосы, небрежно стянутые в узел, рассыпаются по плечам, и я понимаю, что забыла шлем в деннике, но не собираюсь возвращаться. И так хорошо.

– Аааа, – кричу во все горло, сбрасывая с себя все оковы.

Стремительная скачка. Как же я скучала! Ветер в ушах и ощущения свободы, которой мне так не хватает в жизни.

У нас огромное поместье с прилегающей территорией и журчащим ручейком близь леса. Туда я и направляю свою резвую лошадку.

Мы почти доскакали до воды, когда Демоница переходит в галоп, но вдруг лошадь неудачно ставит ногу на камень, непокорная прядка бьет по глазам и лишает фокусировки. Все происходит в одно мгновение. Животное встает на дыбы, а я по инерции тащу за поводья и совершаю ошибку.

Демоница теряет равновесие и я с визгом, ослепленная и дезориентированная, лечу на землю. То, что происходит, может стоить мне переломанных костей, готовлюсь получить оглушительный удар и быть придавленной огромной тушей, но вместо этого влетаю в твердую глыбу, которая почему-то сжимается стальным кольцом, обвивается вокруг меня, закручивается в железные тиски и меня уносит в сторону от бешено ржущей и заваливающейся на бок лошади.

Открываю глаза и сквозь огненные пряди вижу скульптурное, грубое лицо с перечеркнутыми шрамом губами.

– Интересный способ самоубиться, – бросает резко, – ты во всем оригинальна…

Гринвуд собран и серьезен. Смотрю в холодное, отстраненное лицо и понимаю: вот так Джокер выглядит при исполнении своих обязанностей по защите.

Отточенная, хорошо скоординированная машина с почти нечеловеческой быстротой реакции. Я с трудом осознаю его ловкость и уровень подготовки для выполнения такого кульбита.

Однако его равнодушие не длится долго. Сердце под моими руками начинает биться быстрее, а во взгляде полыхают искры. Понимаю, что нахожусь на руках Гринвуда и мне тут очень комфортно…

Злюсь на себя за подобные мысли.

– Отпусти меня! Живо! – отталкиваю Фила и упираюсь руками в стену из проработанных мышц.

Что-то странное проскальзывает на его лице, кажется, что тень промелькнула.

– Уже! – рявкает и распахивает руки, и я лечу к ногам несносного мужика. Шмякаюсь об землю, больно прикладываюсь, вскрикиваю, запрокидываю голову и в бешенстве смотрю в надменное холодное лицо.

– Принцесса приказала. Слуга исполнил.

Разворачивается и уходит в сторону леса, поднимаюсь, готовая обрушить на широченную спину все проклятия. Невоспитанная сволочь. Животное. Хам.

– Ауч! – в ноге стреляет и болезненный стон слетает с губ. Заваливаюсь обратно на нагретую солнечными лучами землю и ухватываюсь пальцами за влажную траву.

Пытаюсь отдышаться.

Больно…

Неожиданно перед глазами возникают мощные ноги в огромной обуви. Джокер опускается на корточки, и я уже вижу темно-синие джинсы и развитую грудную клетку.

У этого верзилы красивое тело настоящего атлета. Рельефные, мускулистые линии мышц, раскачанный пресс с четким рисунком кубиков, внушительные плечи.

Он не перекачан, не набит анаболиками, на которых наращивают мышечную массу будущие пациенты урологов. Нет. В Гринвуде природная сила, сухое тело хищника, поджарое, без грамма жира. А еще у него безумно красивые руки с переплетенными вязями татуировок и проступающими венами.

Врач во мне исследует его даже сейчас с профессиональным любопытством и женским азартом.

– Ведьма. Красивая. Вздорная. Принцесска.

Смотрю в лицо с жидким азотом пылающих глаз, обрамленных темными пушистыми ресницами.

У него тяжелый взгляд, пробирающий и заставляющий внутри меня что-то сжиматься в страхе.

Приглядываюсь внимательнее к лицу с росчерком шрама. Мужественный. С грубоватыми чертами и немного массивной челюстью. Отталкивающий и притягательный одновременно.

– Язва рыжая. Допрыгаешься, что завалю прямо на этой траве и оттрахаю хорошенько. Этого хочешь? Чего добиваешься, маленькая, ммм?

Сглатываю неожиданно вязкую слюну и смотрю, открыв в изумлении рот. Красивый некрасивый монстр с безумной харизмой нависает надо мной и приближает лицо к моему. Он весь, как спичка. Тронешь – вспыхнет, взорвется. Бешеная энергетика. Никакого контроля.

– Я не железный, девочка. И конкретно на тебя реагирую очень неоднозначно. Не провоцируй.

Дотрагивается до моей скулы указательным пальцем и чертит линию, а я замираю, не отшатываюсь, наоборот, заставляю себя остаться на месте и не прильнуть к киллеру.

– Совет избалованной девочке. Не базарь со взрослыми опасными дядями. Я спускаю тебе твои закидоны, пока. Но уверяю, тебе не понравится то, каким я могу быть.

Жестокие слова, которые вбивает в меня, глядя прямо в глаза, действуют подобно контрасту с нежностью пальца, который уже очерчивает линию моих губ.

– Хочу тебя, принцесса, так, что яйца звенят. Заводишь меня своей хрупкостью и язычком, которому я могу найти оптимальное применение.

От этих слов жар обдает, и ласка его пальца находит отклик внутри, что-то звенит и трепещет в ожидании, когда же ассасин выполнит угрозу. И разумом понимаю, что не блефует. Сделает. Все выполнит. Страха в нем нет. Тормозов нет. Ужасный человек. Прирожденный убийца.

– Хватит, – с губ срывается шепот, а внутри меня незнакомая, порочная Маша шипит дикой кошкой:

Продолжай! Сделай меня своей! Покажи, какой ты… Погрузи в водоворот страсти настоящего хищника.

Часто моргаю и дышу, пытаясь собраться. Напарываюсь на ртутный взгляд. Улыбается, как будто мысли мои прочитал.

– Боишься, потому что течешь от меня. Вижу, как блестят глаза. Несложно мужику понять, когда сука его хочет.

Рука взлетает, но у Гринвуда молниеносная реакция. Хватает мою ладонь и не дает нанести пощечину.

В серых глазах плещутся молнии.

– Всегда давать сдачи – инстинкт. Редко уступаю и позволяю задеть себя. Привыкай, Маша. Я говорю прямо. В лоб. И правду. Не нравится?

Мотаю головой, в глазах щиплет от слез. Разворачивает мою руку тыльной стороной и прикладывает губы к пульсирующей венке, провидит горячим языком и заставляет всхлипнуть от укуса.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.