Чаша Гальфара

– Я так и думал. А выход, вы нашли выход из пещеры?

– Да, Страж Ханнаг, выход есть. Правда, довольно узкий, но по нему недавно кто-то пробирался.

– Хорошо. Ты пока свободен.

Поверхность зеркала очистилась. Ханнаг повернулся к Корги и Зувару:

– Ну что, слышали?

Корги обреченно кивнула, а Зувар задумчиво произнес:

– Это означает, что девчонка сбежала в Амерон. Час от часу не легче.

– Я это предвидел, – самодовольно сказал Ханнаг. – И вот почему я отстаивал тебя перед Верховным Стражем, Корги.

Он замолчал и, подойдя к столу, налил два бокала вина. Подозвав к себе Зувара кивком головы, Ханнаг подал ему один бокал, второй же поднял сам.

– Извини, Корги. Тебя не угощаю. Чуть позже поймешь, почему.

– Так вот, – продолжал Ханнаг, пригубив вино, – я не верю в случайности, а их в этой истории произошло уже столько, что все они выстраиваются в определенную закономерность. Короче говоря, я предполагаю вмешательство в наши дела заземельных сфер.

– Вилди? – спросил Зувар с плохо скрываемым беспокойством.

– Возможно, – кивнул Ханнаг.

– Но ведь они никогда особо не интересовались нижележащими сферами.

– Как знать, может, они поумнели. Но это пока только предположение. А вот выяснить все окончательно и предстоит нашей гостье.

Ханнаг протянул руку с бокалом вина в сторону Корги и слегка наклонил голову.

– Я готова! Что мне нужно делать? – решительно произнесла колдунья.

– Ты отправишься в Амерон, найдешь там девчонку и, первым делом, вернешь свой виамулятор, а потом доставишь ее сюда, в Гальфар. В целости и сохранности.

– Слушаюсь, – по-военному отчеканила Корги.

– Подожди. Выслушай до конца. Последние десять лет у нас с Амероном несколько натянутые отношения, а точнее говоря, совсем нет никаких отношений. Если ты не знаешь, могу рассказать. Тогда мы совершили ошибку, понадеявшись легко захватить Амерон. Но из этого ничего не вышло, война окончилась ничем, если не считать потраченной зря галф-энергии и того, что Амерон после этого насторожился и перекрыл все "окна" с Гальфаром. Почти все. Осталось несколько неучтенных каналов. Один из них – известная тебе Ледяная пещера. Через нее ты, Корги, и пойдешь в Амерон по следам этой хитрой девчонки. Зувар расскажет тебе все, что необходимо знать об Амероне.

Ханнаг немного помолчал, в упор глядя на Корги.

– И последнее, но, пожалуй, самое главное: тебе придется сменить оболочку. Это в первую очередь в твоих интересах, ведь девчонка, как я понимаю, тебя отлично знает.

– Я готова, Страж, – Корги склонила голову в поклоне.

– Тогда пройдите в Хранилище, – обратился Ханнаг к Зувару, – и помоги ей подобрать что-нибудь подходящее. А потом жду вас за этим столом. Вот тогда-то тебе, Корги, действительно необходимо будет подкрепиться. А заодно обсудим кое-какие детали.

Зувар и Корги повернулись и вышли из комнаты через знакомую уже стену пустоты. Через какое-то мгновение они были уже в начале огромного, погруженного в полумрак коридора, по обе стороны которого, справа и слева, тянулись ряды вертикальных столбов бледно-голубого света. Ряды эти тянулись так далеко, что где-то в перспективе сливались в одну точку. Внутри каждого светового столба находилась неподвижная человеческая фигура.

– А вот это и есть наше хранилище оболочек, – с гордостью произнес Зувар. – Не правда ли, впечатляющее зрелище?

– Да уж, – согласилась Корги. – Напоминает музей восковых фигур.

– Ну нет, – возразил Зувар, – здесь-то все настоящее. Это совершенно живые люди, вернее тела, или оболочки, а самое главное, то, что и делает их людьми, у них попросту изъято. Ну что, гениально?

– Да, я знаю. Ты говоришь о так называемом "облаке".

– Мы называем это именно таким термином. Другие говорят: сознание, душа, дух. Как ни назови, суть от этого не меняется – это как раз то самое "я" мыслящего существа. То, посредством чего оно осознает себя личностью. Ну а мы, как ты уже знаешь, умеем отделять «облако» от физического тела индивида, не вызывая его смерти. Даже наоборот, как видишь, тела отлично сохраняются, если их, конечно, не использовать.

– Ну а как же «облако»?

– Здесь были определенные трудности, но мы их преодолели. Для того, чтобы при разделении «облако» не улетело в Сады забвения, мы помещаем его в любое физическое тело, даже неорганической природы. В противном случае оболочка погибает. Ну а переселенное «облако»… Может быть, ты что-нибудь слышала о двигунах? Одно время в Амероне они были весьма популярны. – И Зувар, закинув назад уродливую голову, захохотал с каким-то утробным бульканьем.

Пока он смеялся, Корги с любопытством оглядывалась по сторонам. Здесь были мужчины и женщины различных рас и возрастов, встречались и дети. Были они одеты в костюмы, должно быть, всех времен и народов. Заметив изучающий взгляд Корги, Зувар сказал:

– Да, теперь мы имеем богатейший выбор оболочек, так сказать, гардеробчик. И это только один зал – зал гуманоидов. А есть еще и другие. Там бы тебе было еще интереснее, но сейчас не до того – времени в обрез.

" Сразу видно, что ты себе оболочку выбирал не здесь", – почему-то зло подумала Корги.

– Ладно, займемся делом, – посерьезнел Зувар. – Ханнаг ждет нас. Здесь ничего подходящего нет. Сейчас немного полистаем.

При этих его словах светящиеся столбы с заключенными в них неподвижными фигурами с бешеной скоростью понеслись перед глазами, как будто кинопленку включили на ускоренное воспроизведение. Через минуту их движение так же резко прекратилось.

– А вот теперь можешь выбирать, – Зувар сделал широкий жест рукой. Корги минут двадцать ходила вокруг застывших человеческих фигур, внимательно вглядываясь в их лица и одежду, как бы стараясь определить, кем были они в своей прежней, нормальной жизни, какой имели характер.

Наконец, изучив с десяток экспонатов этой странной и страшной выставки, колдунья решительно подошла к одной из фигур и, глядя на нее в упор, как бы уже примеривая на себя, погрузила руки в окружающий ее поток голубого света.

– Вот эта, – едва слышно произнесла Корги.

Сзади неслышно подошел Зувар, остановившись у нее за спиной.

– Ну что ж, лучшего выбора не смог бы сделать и сам Ханнаг. Я рад, что не ошибся в тебе.

10. Нежданный гость

Зэнд сидел на краю обрыва, свесив вниз ноги, и смотрел на море. Свежий ветерок теребил его давно нечесаную шевелюру и седую всклоченную бороду. Прошел, наверное, час с того момента, как он проводил Алену с ее необычными спутниками. Оранжевое солнце давно перевалило за полдень и уже приближалось к вершинам гор, а на северо-востоке из-за моря показался край кольца Нолы. Время от времени Зэнд подбирал с земли камешки и бросал их вниз, наблюдая, как они, подскакивая, скатываются с обрыва.

Бросив очередной камешек, Зэнд поднялся, чтобы уйти, и вдруг увидел всадника, приближающегося по пляжу с западной стороны, оттуда, где находилась импровизированная выставка каменных изваяний яшеров. Всадник скакал вдоль самой кромки прибоя, где песок был сырым и плотным. Он быстро приближался, и вскоре Зэнд смог разглядеть его во всех деталях. Под всадником был красивый мощный волфан серебристо-серой масти, сбруя на волфане была под стать самому животному, роскошная, богато отделанная серебряными украшениями. Седло также было инкрустировано серебром. У задней луки седла висела притороченная к нему кожаная дорожная сумка, пара мечей и легкий шлем из серебристого металла, украшенный костяным гребнем Переливчатого ящера. На всаднике была не стесняющая движений легкая кожаная кираса с вьющимся по ней замысловатым серебряным узором и с большой восьмиугольной звездой на груди.

Брови Зэнда удивленно поползли на лоб: "Неужели это… Не может такого быть!"

Но вот всадник подъехал еще ближе, и теперь можно было разглядеть его лицо. Был он молод, не старше двадцати пяти лет, и имел довольно приятную внешность. Почти сросшиеся над переносицей черные брови придавали его лицу суровое выражение и делали его несколько мрачным. Длинные черные волосы были зачесаны назад и собраны в густой пышный "хвост", перетянутый на затылке серебряной лентой.

– Да, без всякого сомнения это он, – пробормотал Зэнд себе под нос.

В этот момент всадник глянул в его сторону. Он резко осадил волфана и остановился, потом, потянув за правый повод, повернул и стал не спеша приближаться. Теперь, когда он повернулся в фас, Зэнд увидел, что всю левую сторону его лица от лба к подбородку пересекал глубокий шрам, который, однако не уродовал наездника, а лишь делал его вид еще более мужественным. Левый глаз его прикрывала черная матерчатая повязка.

Волфан неспешной рысью подъехал к самому подножию обрыва, и всадник, глядя вверх на Зэнда, поднял правую руку с раскрытой ладонью.

– Приветствую тебя! Ты Зэнд-Гвоздь, – крикнул он, то ли спрашивая, то ли утверждая.

– Приветствую и тебя, Рыцарь Серебряной Звезды. Ты не ошибся, я – Зэнд, только вот Гвоздем меня уже давно никто не называл, – отозвался Зэнд.

– Смогу ли я найти у тебя короткий приют?

– Об этом мог бы и не спрашивать. Проезжай немного подальше, там ты сможешь подняться, – Зэнд указал туда, где начиналась тропа, ведущая наверх.

Всадник подъехал к ней и, спешившись, стал подниматься, ведя волфана за повод.

"Да, странно, – думал между тем Зэнд. – Сколько лет – ни одной живой души, и вдруг – вторые гости за одни сутки".

Наконец рыцарь оказался наверху рядом с Зэндом.

– Ты узнал меня? – спросил он без особого, впрочем, удивления.

– Да, но и ты узнал меня, хотя, по-моему, ни разу не видел.

– Но зато много о тебе слышал, – с легким поклоном отвечал молодой человек.

– Моя персона не заслуживает такой известности, чего никак не скажешь о тебе. Кто в Амероне не знает Эдвина Одинокого, Рыцаря Серебряной Звезды.

И Зэнд в свою очередь поклонился гостю.

– Впрочем, не продолжить ли нам беседу за столом? Должно быть, ты проголодался с дороги.

– Не откажусь, – согласился Эдвин Одинокий и направился вслед за Зэндом к его дому.

– Неплохо ты здесь устроился, – сказал он, оглядываясь вокруг.

– Да, я доволен.

– И что же, ты живешь здесь совсем один?

Зэнд молча кивнул головой.

– В таком случае прозвище "Одинокий" подходит не только мне, – улыбнулся Эдвин.

– Пожалуй, – согласился Зэнд.

Так, беседуя, они подошли к дому.

– Я отпущу Барнавара, – сказал Эдвин, снимая с волфана седло и сбрую – пусть немного попасется.

– Конечно, – ответил Зэнд, любуясь гармоничными формами прекрасного животного. – Это тот самый знаменитый Барнавар?

– Да, это он, мой верный друг и соратник. – Эдвин шлепнул волфана по широкой спине, и тот, сорвавшись с места, в несколько грациозных прыжков скрылся за деревьями сада.

Зэнд несколько секунд задумчиво смотрел ему вслед, потом жестом пригласил Эдвина войти в дом. Молодой человек пристегнул к поясу один из мечей и шагнул в распахнутую Зэндом дверь.

– Извини, – пояснил он, – не привык оставаться без оружия.

Хозяин понимающе кивнул.

– Располагайся, чувствуй себя, как дома, – радушно сказал он и вдруг без всякого перехода, как бы между прочим, произнес: – А говорили, что ты попал в плен вместе с принцем Альдерозой.

– Это не совсем так, – невозмутимо отвечал Эдвин Одинокий, посмотрев на Зэнда ясным взглядом. – Когда на наш корабль напало полчище гальфарян, мы все сражались как звери, каждый за десятерых, но силы были слишком неравными. Я был ранен, потерял сознание и свалился за борт. Если бы не мой верный Барнавар, я не стоял бы сейчас перед тобой. Он проплыл несколько миль, поддерживая меня на поверхности, пока не выбрался на небольшой необитаемый островок.

Рассказывая, Эдвин ходил по комнате, осматриваясь кругом. Вдруг он на секунду запнулся. Зэнд проследил за его взглядом. Рыцарь Серебряной Звезды смотрел на обеденный стол, на котором стояли три использованных прибора, так и не убранные Зэндом после прощального обеда с Аленой.

– Я смотрю, у тебя были гости, – заметил Эдвин нарочито безразличным тоном.

– Гости? – удивился хозяин, но тут же вспомнил: – Ах, да, сегодня утром заходили рыбаки из Форспорта. Они тут частенько бывают.

– Ну да, – понимающе кивнул Эдвин, – Жаль, что я их не застал. Они бы, я думаю, подбросили меня до Форспорта. Ну да ладно. Так вот, значит, попал я на тот островок и провел на нем несколько месяцев, залечивая раны, пока не подобрали меня пираты из Загорья. От них я узнал, что война с Гальфаром закончена, и решил не возвращаться в Амерон. Так начались мои странствия по Свободным Землям, которые продолжались долгие десять лет.

– И они явно пошли тебе на пользу. Прошло десять лет, а ты все еще выглядишь, как двадцатипятилетний юноша.

Эдвин резко повернулся к Зэнду, положив ладонь на рукоять меча, и встретился с открытым, простодушным взглядом его голубых глаз. Молодой человек усмехнулся:

– Да, ты точно подметил. Все дело в том, что племя кафуров пыталось утопить меня в своем Священном Источнике. Это отдельная, длинная история. Короче, вода в нем оказалась чудодейственной, и теперь я абсолютно не меняюсь с годами.

– Неплохо, – восхитился Зэнд. – Я бы тоже не прочь там искупаться. А как ты попал в эти глухие края? Здесь довольно трудно перебраться из Свободных Земель через горы.

– По морю, – не моргнув глазом, – ответил Эдвин. – Опять же с пиратами. Они высадили меня в небольшой бухточке, там, за скалами.

– За скалами? Как они тебе понравились? Они здесь очень живописны.

– Живописны? О да, здесь вообще очень красивые места. Хотя за время странствий я повидал немало удивительных мест и вещей.

– И теперь ты направляешься в Форспорт?

– Вообще-то мне надо в Элеонт. Хочу засвидетельствовать свое почтение и преданность королю Альмиру, повидать старых друзей, например, принца Альвазу. А потом удалюсь в свой родовой замок и буду отдыхать, отдыхать и отдыхать. За все десять лет. А Форспорт… Я просто подумал, что оттуда было бы проще попасть в Элеонт, если плыть вверх по Элеоне.

– Пожалуй, ты прав. Так будет проще всего, – подтвердил Зэнд. – Если отправишься в путь завтра, дней через восемь будешь в столице. Только навряд ли ты найдешь там Альвазу.

– А в чем дело? Тебе что-то о нем известно? Ты же ведь, кажется, воевал под его командованием.

– Воевал, воевал, – Зэнд покивал головой. – Да с Альвазой все в порядке. Просто он редко бывает в Элеонте, все больше в Зин-Гане, своем герцогстве. После того, как король Альмир отдал фарланам его брата, отношения Альвазы с отцом стали, мягко говоря, несколько прохладными.

– Вот как… – Эдвин задумался. – Да, оба принца, помнится, очень любили друг друга.

Зэнд тем временем накрыл на стол.

– Ладно, разговоры это хорошо, но одними разговорами сыт не будешь. Прошу немного подкрепиться, – пригласил он рыцаря.

– Благодарю тебя, Зэнд-Гвоздь. Я не голоден, и мне уже пора.

– Куда же ты сейчас? Ведь скоро ночь.

– Ничего. Закатится солнце, взойдет Нола. А мне надо спешить, – сказал Эдвин и, толкнув дверь, вышел из дома. Он негромко свистнул; через минуту из-за дома бесшумно выскочил Барнавар и, как вкопанный, замер возле хозяина, мягко спружинив всеми четырьмя лапами. Эдвин быстро его взнуздал и, вскочив в седло, обратился к Зэнду, стоящему на пороге дома:

– Ну прощай. Может быть, когда-нибудь я тебя еще сопровожу к Священному Источнику кафуров.

И, развернув волфана, Рыцарь Серебряной Звезды поскакал на темнеющий восток.

* * *

Барнавар неутомимо несся вдоль кромки обрыва. Дом Зэнда остался далеко позади. Солнце, уже коснувшееся своим потускневшим диском горного хребта, отбрасывало перед всадником вытянутую далеко вперед темно-зеленую тень. Слева внизу мягко рокотало море. На северо-востоке над морем вставала громадина Нолы. Уже половина ее диска, опоясанного широким, косо наклоненным кольцом, выступала над горизонтом, занимая добрую четверть небосклона. Нола светилась мягким зеленовато-золотистым светом, отбрасывая на потемневшую морскую гладь широкую, в полморя, мерцающую дорогу. Окружающий пейзаж, однако, нисколько не занимал всадника. Проскакав еще немного, он резко осадил волфана, останавливая его.

– Говори, – негромко, повелительным тоном произнес Эдвин Одинокий. Волфан повернул к седоку большую голову и пролаял отрывисто и хрипло:

– Они были у Зэнда.

– Это я и без тебя понял. Что еще?

– За домом, около леса видел летающие куски дерна.

– Ну? – поторапливал Эдвин.

– Они улетели на таком же. На юг.

Одноглазый рыцарь на несколько минут задумался.

– И все-таки они направляются в Элеонт, – наконец промолвил он. – Больше некуда. Мы должны перехватить их. Летим на юго-восток.

– Слушаюсь, хозяин, – пролаял волфан и присел на задние лапы, подняв передние вверх и разведя их в стороны. Они вдруг стали быстро удлиняться и заворачиваться назад, превращаясь на глазах в громадные перепончатые крылья. Хвост зверя также значительно удлинился и стал голым и упругим, а на самом его конце появилось копьевидное драконье оперение.

– Ты готов, хозяин? – прохрипело крылатое чудище.

"Да, грумба все-таки удивительное существо", – подумал Эдвин и скомандовал:

– Давай вперед!

Грумба оттолкнулся от земли задними лапами и, шумно взмахнув крыльями, взлетел, постепенно набирая высоту и держа направление на юго-восток.

11. Сказочный полет

Алена сидела в центре ковра около распустившегося чудесного цветка. Теперь ни высота полета, ни его скорость не казались ей столь ужасающими, как сразу после взлета. И действительно, ковер разве что только не задевал за кроны деревьев, а скорость, с которой эти деревья уплывали назад, была, пожалуй, не намного больше, чем скорость трамвая на оживленной городской улице. Поэтому встречный поток воздуха был не столь уж силен и представлялся всего лишь теплым летним ветерком.

Подходил к концу уже четвертый час полета, Алена заметила это по своим наручным электронным часам. Новоявленные аэронавты настолько освоились на этом столь необычном транспортном средстве, что Алена с Лимонадом даже перекусили, проголодавшись на свежем воздухе. При этом, вопреки Алениным опасениям, они не испытали не малейших признаков морской болезни. Теперь Лимонад, сытый и умиротворенный, сладко дремал, свернувшись калачиком рядом с девочкой. А неугомонная Лю облазила весь ковер вдоль и поперек и в конце концов осмелела настолько, что уселась на самой передней кромке ковра, свесив ноги вниз и болтая ими в воздухе с таким видом, будто она сидела на скамейке в городском парке. Алена попыталась уговорить ее не делать этого, на что Лю беспечно ответила, что, во-первых, ей нисколечко не страшно, во-вторых, если даже она и свалится, она все равно не разобьется, и в третьих, нужен же им, в конце концов, впередсмотрящий, который направлял бы эту летающую лужайку по нужному курсу, предупреждал бы о грозящей опасности и, что самое главное, не позволил бы, зазевавшись, пропустить Розовое Озеро, где, если Алена еще помнит, им предстоит совершить ответственный и трудный маневр поворота. Сраженная столь убедительными доводами и отметив про себя, что Лю чувствует себя вполне уверенно, Алена оставила обезьяну в покое.

Время шло, солнце все больше склонялось к западу, приближаясь к вершинам гор. Местность, над которой пролетал ковер, была живописна, но абсолютно безлюдна. Только один раз слева, вдалеке на холме мелькнуло что-то похожее на ферму или небольшую деревушку. Чуть позже друзья увидели в стороне стадо пасущихся билвилов. Несколько раз с ветвей деревьев срывались ярко раскрашенные большие птицы, подлетали к ковру, очевидно, с намерением присесть на него, но, заметив нежданных пассажиров, пугались и, беспокойно захлопав крыльями, улетали прочь. Один раз в лесной чаще Лю увидела спину какого-то большого животного, но разглядеть его как следует не успела. По ее словам животное напоминало слона, но имело не один, а сразу несколько хоботов.

– Я думаю, это тебе показалось, – усомнилась Алена, на что Лю только пожала плечами.

В другой раз со стороны гор в небе показалась черная точка, которая начала стремительно расти, превращаясь в большую, похожую на грифа, хищную птицу, летевшую наперерез ковру. Птица была поистине гигантской; размах ее крыльев достигал, очевидно, не менее трех метров. У Алены все похолодело внутри. Если эта "малютка" вздумает напасть, а у нее, похоже, были именно такие намерения, путешественникам придется очень и очень туго. Девочка уже нащупала виамулятор в кармане джинсов, но, к счастью, птица переменила свои планы: не долетев до ковра метров десять-пятнадцать, она вдруг легла на параллельный курс и некоторое время сопровождала необычный воздушный корабль, искоса поглядывая на его странную команду. Что-то несуразное почудилось Алене в облике пернатого хищника, но рассмотреть птицу подробнее мешало опустившееся уже к самым горам и слепившее глаза солнце. Однако Алена почти готова была поклясться, что у нее было две головы. Убедиться в этом окончательно ей так и не удалось; скоро птица отвалила в сторону и, набирая высоту сильными взмахами крыльев, начала быстро удаляться в сторону гор.

По Алениным расчетам, Розовое Озеро уже должно было показаться, но его все не было. Девочка каждые пять минут спрашивала о нем Лю, но та только отрицательно мотала головой. Беспокойство Алены нарастало с каждой минутой.

"Неужели заблудились", – с отчаянием подумала она, и в этот момент впереди раздался радостный крик Лю:

– Озеро! Вижу Розовое Озеро!

Алена поднялась на ноги, выпрямившись во весь рост. Впереди, еще довольно далеко, среди зеленой долины растеклась, сверкая в закатных лучах солнца, большая розовая клякса, как будто там растаяло гигантское малиновое мороженое. Озеро приближалось с каждой минутой, разрастаясь все больше и больше.

– Приготовиться к повороту! – боцманским голосом скомандовала Лю.

Алена с некоторым волнением присела на коленки перед "пультом управления", как она про себя назвала цветок, и протянула к нему раскрытую ладонь. Всполошился и Лимонад, он метался между Лю и Аленой, то уточняя, далеко ли еще до озера, то проверяя, правильно ли Алена обращается с цветком, и давая рекомендации, как это нужно получше сделать и что надо думать в момент поворота.

Наконец, когда до озера оставалось метров пятьдесят, Лю махнула рукой и прокричала:

– Давай потихоньку!

Алена положила ладонь на цветок и мысленно приказала ковру повернуть на восток, пытаясь при этом представить себе, как это будет происходить. И вот ковер, уменьшив скорость, плавно накренился налево, и Алена почувствовала, что какая-то невидимая сила вжимает ее в поверхность ковра. Линия горизонта качнулась; горный хребет и скрывшийся за ним наполовину солнечный диск ухнули вниз и начали поворачиваться, уходя назад, за спину.

– Отпускай! – опять скомандовала Лю, и Алена убрала руку от цветка.

Ковер плавно вернулся в строго горизонтальное положение. Все дружно закрутили головами, стараясь сориентироваться по сторонам света. Все было в порядке: маневр поворота был совершен вовремя и точно. Теперь горы и Розовое Озеро были сзади, и с каждой минутой они оставались все дальше и дальше. Багровый солнечный диск, наполовину скрывшийся за одной из вершин, светил точно в спину. Небо над потемневшими горами тоже полыхало багровым огнем, и казалось, что это солнце медленно плавится и растекается по небосклону. И по этому огненному морю медленно плыли продолговатые острова-облака, сиреневые в золотом ореоле. Картина заката была поистине феерической, но и на востоке небосвод был не менее великолепен: все цвета радуги и их оттенки сверкали, переливались и перетекали один в другой. Восхищенная Алена подумала, что так, должно быть, выглядит северное сияние на Земле. Но особенно поразил путешественников восход Нолы, которую они увидели слева по курсу, когда ковер повернул на восток. Огромный зеленовато-золотистый шар, опоясанный широким кольцом с голубыми и оранжевыми прожилками, поднимался из-за горизонта, постепенно заполняя собой всю северо-восточную часть небосклона.

– Ух ты, Юпитер! – воскликнула Алена в восхищении.

– Во-первых, не Юпитер, а Сатурн, если ты имеешь в виду кольцо, а во-вторых, не забывай, что мы не на Земле, – назидательно произнес Лимонад. – Здесь все другое. Скорее всего это местная Луна, то есть спутник Амерона.

– Ой, Лимонадик, какой же ты у нас умный, – съехидничала Лю.

Лимонад гордо промолчал, всем своим видом показывая, что он выше неуместных шуточек и отвечать на них не собирается.

А между тем солнце скрылось окончательно. Закат догорел, и наступила ночь, пронизанная волшебным зеленоватым светом Нолы. Было светло, гораздо светлее, чем на Земле в полнолуние. Однако, ночь есть ночь, и на темно-фиолетовом небе зажглись редкие, но очень крупные и яркие звезды. Посовещавшись, друзья решили не останавливаться на ночлег, а продолжать полет дальше, тем более, что у Алены были большие сомнения в том, сумеют ли они вновь поднять ковер в воздух после приземления. Кроме того, Лю резонно заметила, что Алена и Лимонад вполне могут поспать и во время полета, она же, Лю, может всю ночь без устали и охранять их сон, и следить за курсом ковра. На том и порешили.