Страх звёзд

– Твою мать! – выругался Томаш.

– Хорошая была куртка, – сказала Лада.

Она протянула Томашу лохмотья, которые остались от его куртки. Томаш уныло посмотрел на рваную дыру в спине.

– Вот скотина! И чего делать теперь? Не можем же мы его здесь оставить?

– Недооценила я стервеца, – покачала головой Лада. – Сильный и быстрый. Из любой ситуации выход находит. Может, нам его в команду взять?

– Не смешно.

– Да я и не смеюсь. – Лада помассировала мышцы на руках. – У него силищи столько, что его здоровенный мужик не удержит. Даже если бы тут такой был.

Томаш решил проигнорировать её последнюю реплику.

– Не понимаю я Бакар, – сказал он. – Зачем для считывания самописца подряжать такого монстра? А если у него в мозгах чего-нибудь переклинит?

Кабур успокоился и делал вид, что мирно спит на столе, разглядывая туманным взглядом опустевшую бутылку.

– Не переклинит у него ничего. Он на нас не нападает и увечья не наносит, когда защищается. Думаю, он запрограммирован не причинять вред членам экипажа. Это всё-таки не машина-убийца.

– Однако похож.

Лада вздохнула.

– Ты столько летаешь, а так и не понял Бакар. Это общество, построенное на взаимной ненависти и недоверии. Вдруг ты попробуешь ценные данные с него считать? И будь там хоть сто раз всё зашифровано, лучше свою драгоценную информацию защитить всеми возможными способами.

– В таком случае, не удивлюсь, если он в критической ситуации и к более решительным действиям перейдёт.

– Может, и перейдёт, – сдалась Лада. – Твоя вообще-то была идея его в ящик засунуть.

– Значит, я теперь виноват?

– Да нет, – улыбнулась Лада, – ты у нас молодец. Я серьёзно. И гравы отключил, и стервеца этого почти изловил. Только вернулись мы к тому, с чего начинали. Минус одна куртка.

– И одна бутылка тинктуры. Пойдём проведаем нашего знакомого, может, он чего скажет?

– А таракана здесь оставим? – нахмурилась Лада. – Он же любые замки вскроет.

Томаш задумчиво потёр подбородок.

– Я могу питание отвести здесь от всех дверей, и тогда он ничего не сделает.

– Значит, ещё и минус кают-компания, – сказала Лада. – Хорошо идём!

* * *

– Как он? – спросил Томаш.

– Нормально. – Лада посветила Джамилю медицинским фонариком сначала в один глаз, потом – в другой. – Я что, врач, по-твоему? Жить будет. Но если и дальше продолжит из себя идиота корчить, то, – она хрустнула костяшками пальцев, – не слишком долго.

– Идаам! – Томаш наклонился к Джамилю, который лежал на кровати с настолько тщательно перебинтованной головой, что можно было подумать, будто у него череп по швам разошёлся. – Вы как, в порядке? Говорить можете?

– Да, да, я могу… – пробормотал Джамиль. – Но голова, знаете, очень страшно болит, кажется, вот прямо расколется сейчас, и перед глазами такие страшные чёрные пятна, чёрные мушки…

– Вроде болтает он как обычно, – сказал Томаш. – Ты обезболивающее ему давала?

– Давала. Хватит с него пока.

– У нас, кстати, разве нет нормальных бинтов? Что это за тряпки такие?

– Где-то есть. Я не нашла.

– Хорошо, неважно. Идаам, мы бы хотели получить от вас некоторые объяснения. Вы вместе со своим кабуром каким-то образом проникли в наш технический отсек и устроили серьёзную аварию. Мы могли погибнуть.

– Если бы не наш героический капитан, – вставила Лада.

– Погибнуть? – Джамиль захлопал глазами. – Но как же так? Я… я не уверен, что всё правильно помню. – Он коснулся пальцами лба. – Так больно думать!

– А вы не торопитесь, – холодно улыбнулась Лада. – Мы вас нашли без сознания в техническом отсеке, кабур при этом вытворял какие-то фокусы с нашим генератором.

– В итоге у нас мощность упала до критической, – продолжил Томаш. – И стало отказывать всё оборудование. А этот стервец потом зачем-то к виртпроцессору полез. Если бы мы вовремя не среагировали, то чёрт знает, что бы он ещё натворил!

Джамиль быстро глянул сначала на Томаша, потом на Ладу и снова болезненно поморщился.

– Не знаю, – простонал он. – Так больно думать! Боюсь, я что-то себе повредил. Я… – Он поднял над кроватью руку, распялив толстые пальцы. – Смотрите, как трясётся! Я даже подняться не могу!

– Можно тебя на секунду? – шепнула Лада Томашу.

Они вышли в коридор. Лада оттащила Томаша за рукав поближе к рубке.

– Я ему сейчас череп проломлю! – прошипела она.

– У него вроде и так проломлен.

– Нормально всё у него. Я эту бакарийскую дрянь хорошо знаю! Комедию он перед нами ломает. Надавить на него надо.

– Он вообще-то литиец.

– Не будь дураком! Вот ты – литиец. И ругаться будешь по-литийски, если тебя гравы об пол стукнут. Да у нас Насик и то больший литиец, чем он.

– Хорошо. И что теперь? Пытать его будем?

– Зачем пытать? Припугнём. Кого он больше всего боится?

– Ещё немного, и я бы сказал, что тебя.

– Томаш, – улыбнулась Лада, – я же говорю, литиец у нас ты.

– Очень смешно! Ладно, я понял, о чём ты. Скажем, что прямо сейчас с ней связались?

– Да.

– Тогда лучше не торопиться.

Они постояли несколько минут в коридоре и вернулись в каюту Джамиля.

– Идаам, – начал Томаш, – мы видим, что состояние у вас очень тяжёлое и, как ни печально это говорить, продолжать полёт вы не сможете.

– Но погодите, – быстро заговорил Джамиль, – мы ведь уже так далеко. Вы что же, хотите сейчас вернуться? – Глаза его лихорадочно забегали. – Если вы решили прекратить миссию, то я, наверное, могу подтвердить Айше, что сложившаяся ситуация…

– Миссию мы прекращать, конечно же, не будем. И с Айшей мы уже связались, она с нами абсолютно согласна. Да, нам придётся полететь обратно – по нашим прикидкам, мы потеряем часов десять, так что это допустимо. Лучше так, чем лететь с человеком, у которого серьёзная травма головы. Вдруг вы умрёте, идаам? Мы не можем этого допустить.

– Но как…

Джамиль смотрел на него вылупленными глазами, приоткрыв от удивления рот.

– На орбите Бакара мы состыкуемся с кораблём Айши, чтобы всё прошло как можно быстрее, и вы, идаам, вернётесь домой. Айша сейчас как раз утрясает детали, ищет, кем вас заменить.

– Постойте, я…

– Пойдём. – Томаш потянул Ладу за рукав.

– Постойте! – в панике закричал Джамиль.

Он бодро вскочил с кровати.

– Мне нужно с ней поговорить! Я сейчас! У вас ещё открыт канал?

– Канал закрыт, – сказала ледяным голосом Лада. – О чём вы собираетесь с ней говорить? Всё уже решено.

Губы у Джамиля побелели.

– Вы что же, – пробормотал он, – вы сказали ей, что я не спра… – Джамиль сглотнул, – не справился? Но это неправда! Это всё вы! Вы подстроили это! Вы меня подставили! Вы!

– Что мы подстроили? – спросил Томаш. – Идаам, боюсь у вас самая настоящая паранойя. Возможно, это последствия полученной травмы.

– Со мной всё в порядке! – закричал Джамиль. – Вы видите, я…

Он начал разматывать бинт, но Лада на сей раз постаралась на славу – Джамиль, кряхтя и заливаясь краской, с трудом сдирал его с головы.

– Не нужно резких движений, – сказала Лада. – Как исполняющая обязанности судового врача я бы вам порекомендовала полный покой.

– Со мной всё в порядке! – затараторил Джамиль. – Я просто, вы знаете, просто имел в виду, что мне надо ещё немного отдохнуть, совсем немного, буквально несколько минуточек, но, если что, я уже готов, со мной всё в порядке!

Он наконец справился с бинтом и бросил его на кровать. На его лысом черепе теперь красовалась вторая пунцовая шишка.

– Вот только Айша… – Джамиль посмотрел на Томаша просящим взглядом. – Пожалуйста, сообщите Айше, что я не…

– Сядьте, – сказал Томаш.

– Но я…

– Сядьте!

Джамиль сел.

– Сначала вы нам всё расскажете, и только после этого я решу, что говорить Айше. Что произошло в техническом отсеке? Почему кабур выбрался из ящика?

– Вы его выпустили, идаам?

– Вы не понимаете! – Джамиль смахнул со лба пот. – Я за него отвечаю, это моя ответственность. Мне нужно было провести тесты, проверки. К тому же это новая, совсем новая модель, которая совсем недавно поступила в распоряжение обороны…

– Военный значит, – хмыкнул Томаш.

– Можно было догадаться.

– Да, да, военный. Так вот, мне нужно было всё проверить, поэтому я выпустил его из ящика, подключил к головизору и начал тесты, но потом так получилось, я, правда, не уверен, что именно произошло, возможно, это был сбой, и дело совершенно не в моих тестах…

– Как отключить эту хрень? – перебил его Томаш.

– Отключить? – моргнул Джамиль. – Но дело в том, что…

– Погоди, – сказала Лада. – Пусть сначала всё расскажет. Что именно вы сделали, идаам?

Джамиль опустил голову, как провинившийся школяр.

– Так вышло, что запустилась основная программа. Я здесь не причём, это какой-то глюк, я обязательно сообщу об этом Айше, дело в том, что это новая, совсем новая модель…

– Дальше! – рявкнула Лада.

– Де-дело в том, – начал заикаться Джамиль, – что кабур активировался, он решил, что мы уже там, вы понимаете, на другом корабле, и стал выполнять, вернее, пытаться выполнить свою программу.

– Мы это уже поняли, – сказал Томаш. – Что было дальше?

– Он стал искать самописец, да. Я понятия не имею, почему он решил, что самописец находится в техническом отсеке! Просто, вы понимаете, он ничего не знает о литийских кораблях, видимо, поэтому он так и решил, или это снова был какой-то сбой, досадный сбой, вы знаете, так невовремя, и наверняка всё потому, что это новая модель.

– Вход в техничку был закрыт, – сказал Томаш.

– Он взломал его, он так может, там какой-то очень мощный, очень новый модуль для взлома, я не знаю детали, но он при желании может взломать всё, практически всё, что угодно. Я, – Джамиль похлопал себя по груди, – пытался его остановить, но это не так просто, совсем не просто…

– Это мы тоже уже поняли. Зачем он полез к виртпроцессору? Разве виртпроцессор похож на самописец?

– Я не знаю! Я сам удивлён не меньше вас! Возможно, всё это потому, что корабль литийский, а кабур рассчитан на бакарийские корабли. Наверняка дело в этом, да. Но я пытался его остановить! Я…

– Да вам медаль надо дать, идаам!

– А потом корабль начало трясти, и я… – Джамиль шмыгнул носом, – и я уже ничего не помню.

Томаш взглянул на Ладу.

– Ты ему веришь?

– Не знаю. Но вряд ли он собирался устроить саботаж. Какой в этом смысл?

– Как теперь отключить эту хреновину? – спросил Томаш. – Кабур сейчас сидит на столе в кают-компании и никого к себе не подпускает. Нам двери там пришлось заблокировать. И стоит его выпустить, как он тут же ломанётся обратно в техничку или что-нибудь похуже выкинет.

– Отключить его нельзя, – дрожащим голосом проговорил Джамиль. – Это так устроено. После того, как программа активирована, кабур будет функционировать, пока не доставит собранные данные своему хозяину, а потом отключится автоматически. Это специальная форма защиты, я тут, увы, ничего не могу поделать, всё так специально устроено, вы понимаете?

– Твою мать! Вы им что, вообще никак управлять не можете?

Джамиль молчал.

– Я подозревала, что так всё и будет, – сказала Лада.

– Ты у нас очень умная, – сказал Томаш. – Я серьёзно. Только вот нам по-прежнему нужно что-то сделать с кабуром.

– По крайней мере, – Лада взглянула на Джамиля, – мы узнали, что этот товарищ абсолютно бесполезен.

Джамиль испуганно сжался.

– А поскольку вреда от него куда больше, чем пользы – вернее, вред есть вполне серьёзный, а пользы вообще нет никакой, – то как исполняющая обязанности судового врача рекомендую ему постельный режим до конца полёта.

– Постельный режим? – не понял Джамиль.

– Запрём мы вас тут к чёртовой матери! – крикнул Томаш.

– Но вы не имеете права! – заныл Джамиль. – Я буду жаловаться Айше! Я…

Он тут же осёкся.

– Айше, – сказал Томаш, – можете жаловаться. Топливные гильзы мне на вас тратить не хочется, да и время терять тоже. Проще тут запереть. Если не нравится, мы вас можем, конечно, обратно на Бакар отправить – собственным ходом! В шлюз и пинком под зад!

Джамиль зашлёпал губами, как рыба, не издавая ни единого звука. Казалось, что от страха он разучился говорить.

– Но главная наша проблема пока что никуда не делась. – Томаш повернулся к Ладе. – Блокировать кают-компанию – это какой-то маразм. Да и на грузовоз надо будет этого таракана как-то оттащить.

– Не будем мы ничего блокировать. – Лада скрестила на груди руки. – Вернёмся к предыдущему плану. Только на сей раз подготовимся получше.

* * *

Насир сидел на ящике – длинный и тощий, как после многодневной голодовки – и гипнотизировал таракана суровым взглядом исподлобья. Кабур тупо смотрел на него в ответ пустыми синими глазищами. Повязка Насира с проплешиной на затылке съехала на бок и до смешного походила на чудаковатый головой убор. Если бы Томашу сказали, что носить на голове такие тряпки – старая бакарийская традиция, он бы поверил.

– Как успехи? – спросил Томаш. – Команды уже исполняет?

– А то! – усмехнулся Насир. – Музыкальный таракан у нас завёлся! Смотри!

Она пощёлкал над кабуром пальцами, напевая какой-то разудалый мотивчик:

– Там-там-там, там-парам, там-парам!

Кабур встрепенулся, стряхнув с себя электронное оцепенение, расправил жвала и стал покачиваться из стороны в сторону в такт щелчкам.

– Ты аккуратнее, – сказал Томаш. – Ещё пырнёт тебя этими штуками.

– Елдыш его! – Насир отдёрнул руку. – Вас же не пырнул.

– Ты как вообще себя чувствуешь?

– Бхагат, нормально. Отошёл вроде. Ты не боись, я не стеклянный. И не так трепало.

– Выглядишь хреново.

– Такой уж уродился! Так чего с этим елдышом делать? – Насир показал на кабура пальцем, и тот угрожающе приподнялся на тонких ножках. – Дрессировать нам его теперь, что ли?

– Было б неплохо. Мог бы тинктуру нам в рубку приносить.

Кабур быстро успокоился, убрал жвала и с любопытством уставился на Томаша.

– Лада на дежурстве? – спросил Насир.

– Да, сейчас освободится и попробуем его втроём изловить.

– Адыр елдыш! – Насир потёр подбородок. – Да он вроде не шибко крупный, мы и вдвоём должны управиться!

Он поднёс к таракану раскрытую ладонь, как заправский дрессировщик, и кабур, взвизгнув, отполз от него подальше.

– Мы с Ладой тоже так думали, но, как видишь, не вышло.

– Да вы ни херзац без меня не можете! – осклабился Насир. – Подумаешь, елдыш какой-то на тонких ножках! Поставим ящик на стол, ты с одной стороны пошумишь, я – с другой, он сам в ящик и залезет!

– Не выйдет, – помотал головой Томаш. – Этот стервец на метр в высоту прыгает. Чего ему в ящик-то лезть? Ускачет куда-нибудь.

– А как он вообще работать должен? – Насир с сомнением посмотрел на кабура. – Не будут же его с сачком ловить?

– У него сейчас задача номер один самописец найти. Пока не найдёт, не успокоится.

– Херзац его так! – рыкнул Насир. – Где этот хаволь? Я его по стенке сейчас размажу! Устроил нам тут!

Он двинулся к выходу из кают-компании.

– Постой ты! – Томаш схватил его за плечо. – Ты-то хоть не кипятись! Оставь его! Под замком будет сидеть.

– А чего делать тогда? Лада, говоришь, с ним не справилась и прыгает он, как ужаленный елдыш!

– Будем думать, – сказал Томаш.

Кабур, почуяв что-то, заволновался. Он привстал на своих тараканьих ножках, и яростно завращал сверкающими глазищами.

– Чего это с ним? – спросил Насир.

– Мне откуда знать? Джамиль говорит, это новая модель для оборонки. Никто таких не видел никогда.

– А заманить его в ящик ничем нельзя?

– Чем ты его заманишь?

– Чем-то, не знаю. Вот же хмар кус! Должен же быть какой-то способ его отключить. Джамиль чего-то наверняка не договаривает! Давай я с ним потолкую? Аккуратненько, вежливо, без всяких этих.

– Да не знает он ничего.

– С чего ты этому бахулу доверять решил?

– Он трусоват, а мы его с Ладой неплохо так прижали. Знал бы – выложил.

– Ладно, а если…

Насир поставил ящик из-под кабура на стол.

– Ага! – сказал Томаш. – Сейчас он сам туда и прыгнет.

– А вдруг? – подмигнул Насир. – Давай! – Он открыл крышку и наклонил ящик. – Лезь внутрь, елдыш такой!

Таракан обомлело уставился на свою кутузку и выдвинул жвала.

– Вот видишь! Не нравится ему. Убери.

– Погоди! Может тут нажать чего-нибудь надо?

Он ткнул пальцем в панельку замка, и та в ответ яростно зарделась, издав недовольный писк. Кабур выбросил вперёд жвала, хватая невидимую добычу, и злобно заверещал.

– Вот ведь! – прыснул Насир. – Таракан с ящиком разговаривает!

– Вы чего тут, мальчики, делаете?

Лада появилась так бесшумно, что Томаш вздрогнул. У кабура что-то переклинило в электронных мозгах, он взвизгнул, взлетел над столом и, оттолкнувшись от стены, спрыгнул на стул, где валялся перемазанный кровью бинт Джамиля.

– Без меня начали? – спросила Лада.

Томаш всплеснул руками.

– Насиру всё не терпится.

– Елдыш его! – Насир облокотился на ящик, разглядывая гневно ощерившегося таракана. – А что будет, интересно, если стул передвинуть?

– В лицо тебе вцепится! – усмехнулся Томаш.

– Спрыгнет, – сказала Лада, – и в угол зажмётся. Поведение, как у зверька дикого.

– Так мы его и оттуда сгоним! Надо сделать так, чтобы ящик ему самым безопасным местом показался.

– Предлагаешь гонять его по всей каюте в надежде, что он случайным образом сам в ящик залезет? – Лада посмотрела на Насира усталым взглядом. – Может, поинтереснее тактику придумаем? Или это ваш предел, мальчики?

– Ты сама-то что предлагаешь? – спросил Томаш.

Кабур вдруг завертелся на месте, взволнованно размахивая жвалами, и его тараканьи ножки запутались в окровавленном бинте.

– Вот так дело! – присвистнул Насир.

– Он чего, сам себя изловил, получается? – почесал затылок Томаш.

– Не расслабляйтесь, мальчики, – сказала Лада. – Мы его пока не поймали.

– Но летать по всему отсеку он теперь не сможет!

Томаш толкнул ногой стул, кабур вздрогнул, попытался запрыгнуть на стол, но не долетел и лишь царапнул по столешнице жвалами. Глаза у него панически сверкнули. Кабур шлёпнулся на пол, задрал кверху брюхо и завизжал.

– Да! – обрадовался Томаш. – Есть!

Он подхватил кабура и уже собирался швырнуть его в открытый ящик, но тот с истошным визгом выскользнул из рук.

– Твою мать! – заревел Томаш.

Кабур перевернулся на лапы, метнулся к двери, но Насир вовремя наступил на волочащийся за ним бинт, и кабур отлетел обратно к его ногам.

– Ящик, елдыш его!

Лада сбросила ящик со стола, и Насир со всей дури пнул в него кабура. Таракан с диким воем влетел в ящик, и Насир тут же захлопнул крышку ногой. Приятно щёлкнул автоматический замок, и сенсорная панель на крышке сменила цвет.

– Он точно там? – спросил Томаш, вытирая пот.

– Хочешь проверить, адыр елдыш?

– Нет уж! Хватит с меня! Даже не верится, что мы с ним справились!

Насир постучал по крышке кулаком. В ответ раздалось осторожное постукивание – кабур как будто отвечал ему на азбуке Морзе.

– Ады-ыр елдыш! – протянул Насир. – Надо это отметить!

– Не выберется он оттуда? – спросила Лада.

– А мы его к Джамилю отнесём, – сказал Томаш. – Если выберется, то составит ему компанию!

– Отличная идея! – загоготал Насир.

Он полез за тинктурой, открыл один шкаф, затем второй и наконец вытащил из держателей для напитков последнюю, наполовину пустую бутылку.

– Вот же херзац!

– Ничего, – сказала Лада, – водички попьёте, вам полезно будет. Кстати, я опять тепловой след видела.

– Невидимка? – спросил Томаш.

– Да, и теперь он нас, судя по всему, обгоняет.

– Идёт с постоянным ускорением?

– Скорее всего, чередует ускорение и дрейф. Пытается рядом держаться.

– Вот херзац! – качнул головой Насир.

Невидимка

Терминал, скрипя от натуги, моделировал полёт невидимки. От истыканной векторами координатной сетки на экране рябило в глазах.

– Без толку! – Томаш отключил расчёт. – Выдал десять тысяч вариантов и пошёл дальше. Слишком мало входных данных.

Насир валялся в своём ложементе, откинув голову, как пьяный. На его виске поблёскивала тревожным огоньком чёрная присоска кадола.

– Тут и без компьютера понятно, что он следует по нашему курсу и идёт где-то рядом, – сказала Лада.

– Вопрос, насколько рядом.

– Согласись, было бы странно, если бы корабль-невидимка не догадался держаться вне досягаемости наших сенсоров. Я бы на их месте соблюдала дистанцию как минимум в несколько минут. Не слишком близко, не слишком далеко.

Томаш вытянулся в ложементе и закинул руки за голову.

– Непонятно, зачем они вообще за нами плетутся. Откуда мы знаем, какая им на самом деле нужна дистанция? Даже одна световая минута – не так мало, если нужно реагировать быстро. Сенсоры работают с задержками.

– Вряд ли они нападать на нас собираются. Но, конечно, ничего хорошего в этом нет. – Лада озабоченно свела брови. – Я начинаю думать, что лучше было бы остаться на Бакаре.

– Ты меня пугаешь.

– А зачем они за нами увязались? Просто следить? Зачем мы им вообще нужны? Там корабль, судя по всему, очень серьёзный, могли бы и без нас обойтись.

– Может, Айша думает, что чем больше кораблей, тем больше шансов на успех, а деньги для неё не проблема.

– Не будь дураком, Томаш!

Насир вздрогнул, поднял голову и содрал с виска кадол.

– Что там? – спросил Томаш.

Бакариец вылез из ложемента и пьяно пошатнулся.

– Да ничего, адыр его елдыш! Я уже всё излазил. Есть хлам какой-то за коридором, сенсоры его едва видят, тепловых следов нет. Одна хараза, короче. Идём в клятой пустоте навстречу очередному херзацу!

– Давайте я ещё раз проверю, – предложил Томаш.

– А смысл? – сказала Лада. – Ты уже смотрел, я смотрела, теперь Насир посмотрел. Хочешь постоянное дежурство в вирте устроить? Мы их не найдём, смирись.

– Вы как знаете, – Насир присел на подлокотник ложемента, – можете там хоть ночевать в этом своём вирте, а я в ближайшее время туда ни ногой. Голова гудит.

– Так не удивительно! – сказала Лада. – Тебя неплохо потрепало.

– Да не в этом дело! У меня всегда так после вирта.

– Но мы же ничего не узнали. – Томаш застучал по клавиатуре: новые условия для расчёта маршрута невидимого корабля. – Нам нужно с этим разобраться или…

Он не договорил. А что – или? Обратно на Бакар он не полетит. Податься им некуда.

– Если ты хочешь убедить самого себя, что твоя Айша-Мойша тут не причём, а невидимый елдыш сам по себе объявился, то я тебе мешать не буду. Самовнушение, херзац его, штука мощная. Компьютер тебе тут точно не пригодится.

– Какое ещё самовнушение? Я пытаюсь в проблеме разобраться, это только вы уже всё заранее знаете.

На голографической карте загорелись тысячи точек с предполагаемыми координатами невидимки – результаты игры корабельной нейросети в бессмысленные угадайки. Можно было подумать, что невидимка размножается со скоростью вируса.

Томаш раздражённо отрубил терминал.

– А я согласна с Насиром, – сказала Лада. – Что ещё это может быть, кроме корабля Айши?

Томаш устало застонал.

– Да что угодно! Бакарийский крейсер на секретной миссии! Война же началась!

– Ага, и идёт этот секретный крейсер, – закивал Насир, – по тому же курсу, что и мы?

Томаш на секунду задумался.

– Может, так и есть. С чего вы решили, что одной Айше нужен грузовоз? Да у нас тут соревнование, кто первый до цели доберётся! И теперь невидимка нас опережает.

Насир принял позу великана-мыслителя и важно почесал длинный подбородок.

– Сомнительно, – выдал он с таким видом, словно просчитал в уме, как компьютер, десятки тысяч вариантов.

– Опять же соглашусь, – поддержала его Лада. – Если смотреть по тепловым следам, то видно, что они стараются держаться поближе к нам. Немного отстают, немного опережают.

– Кому видно? – спросил Томаш. – Почему мы вообще решили, что невидимка где-то рядом с нами? Мы сейчас кучу времени убили, чтобы его вычислить, а компьютер только одно показывает – обычная курсовая струна. Ничего странного или подозрительного нет. По распределению частиц видно, что это следы от ускорения, а не от торможения.

– Разгоняться и тут же тормозить стали бы только полные бахулы!

– Хорошо, они не полные бахулы. Но никаких свидетельств того, что они специально держатся рядом с нами, а не летят своим курсом, у нас нет. Расчёты ничего не показывают. Видно только, что корабль идёт на азме и чередует дрейф с ускорением.

– Ладно, – зевнул Насир. – Положим, ты прав, и у Мойши есть конкуренты. На какой-то херзац им её грузовоз потребовался. А может, и не её вовсе. Чего делать-то будем? Повздыхаем и дальше пойдём?