Трилогия. Контракт на два дня. Книга третья. Ударные пятилетки

– Вы сначала рыбы наловите, а уха-то будет, – ответила Настя.

Кирилл нежно поцеловал Вадика и отдал матери, тот закапризничал, видимо, решив, что папа его бросил. Оба начали уговаривать малыша, и он успокоился, заинтересовавшись блестящими мамиными золотыми серёжками с бриллиантами. Парни взяли удочки с ведрами и неспешно отправились к берегу реки, о чём-то беседуя. Со стороны они напоминали обычных молодых ребят – подмосковных дачников, отправившихся порыбачить. Только вокруг было несколько десятков километров колючей проволоки под высоким напряжением, а ловить рыбу шли три члена Центрального Комитета ВКП (б), а двое из них – члены Политбюро. Власть, которая оказалась в руках этих ребят после войны, была просто колоссальной, они управляли всей Европой и половиной Азии.

Из кухни вышла повар Тамара в красивом белом кружевном переднике. Перед собой она катила большую металлическую тележку, на которой стоял горячий чайник, блюда с пирогами и булочками, мёд и варенье, мороженое и орехи, ягоды и много другой вкуснятины. Подойдя к столу, за которым сидели женщины, она накрыла его белоснежной скатертью и начала выставлять завтрак. Вадик, увидев спелую клубнику, тут же схватил с блюда большую ягоду и отправил в рот. Ягода в рот не поместилась, и он, раздавив её, вымазал соком лицо, грудь, живот и трусики. Настя схватила салфетку и начала его быстро вытирать, он же сидел веселый и довольный.

– Вам что налить? Чаю или кофе? – спросила Тамара.

– Спасибо, Тамара! Мы сами справимся, можете идти, – ответила Наташа.

Она никак не могла привыкнуть к тому, что их обслуживали. Хотя весь персонал числился работниками Хозяйственного Управления Совнаркома и получал заработную плату, как все советские служащие, фактически являлся прислугой высшего руководства страны. Ординарцы же были денщиками у офицеров и генералов. Наташа как-то об этом спросила у Егора, на что тот ответил, что это придумали ещё при Сталине, и никто ничего менять не стал, всё просто оставили как было. Его вначале это тоже смущало, но потом он привык и перестал обращать внимание.

Тамара ушла на кухню, укатив с собой пустую тележку. Наташа взяла чайник и налила кипятку в чашки Насте и себе. Обе решили пить чай, и поэтому она долила заварки. Чай оказался отличный, отборный, цейлонский. Да и вообще вся еда свежая, вкусная и изысканная. Чего в холодильниках и шкафах на кухне только не лежало! Про многие продукты Наташа раньше даже и не слыхала и впервые в жизни только тут их и попробовала. Ещё Егор ей сказал, что если чего из еды нужно, то надо сразу говорить, он закажет – и тут же привезут. После этого она совсем растерялась. Что ещё можно заказать, если тут и так всё есть?

Егор и большинство жильцов дачного посёлка всем этим пользовались, ни капельки не смущаясь. Екатерина Быстрицкая ящиками заказывала деликатесные продукты, ездила на служебном автомобиле с личным шофёром, ходила вся в золоте и бриллиантах и корчила из себя невесть что. Правда, у Наташи с Настей имелось всё то же самое, что и у Екатерины, но они вели себя скромно и этим не кичились.

Екатерину же невзлюбили обе, поэтому при первом удобном случае не отказывали себе в удовольствии помыть ей косточки. Из всех жильцов посёлка самым скромным и застенчивым был Кирилл, он единственный отказался от ординарца и от личного шофёра. Также всячески избегал демонстрации роскоши и достатка.

– Твой Кирилл такой скромный и стеснительный, – задумчиво заметила Наташа.

– Ага! Это он на людях такой. Дома же ещё тот командир! Вовсе он и не стеснительный, а очень даже любвеобильный. Всё время пристаёт. Ему каждый вечер хочется, хоть за полночь со службы вернётся, а пока своего не добьётся, не уснёт. В те дни, когда нельзя, так весь исстрадается и смурной ходит, как будто его обидели. Думаешь, почему их у нас трое? Вот поэтому! Знаешь, Наташа, мне кажется, я опять беременная. Ему ещё не говорила, но по всем признакам так и есть.

– Ну так это же хорошо, Настя! Может, доченька будет, ты ведь девочку хотела.

– Всё оно, конечно, так, но чувствую я, что это добром не кончится. Неужели ты не замечаешь, что они не меняются? Столько лет прошло, а они как были мальчиками, так ими и остались. Ты когда с Егором познакомилась, он ведь старше тебя был. А сейчас? Подумай, что будет через десять лет, если они не изменятся. Будем ли мы им тогда нужны?

– Но Егор меня очень любит!

– Кирилл тоже меня очень любит и в детях души не чает. Да и в достатке мы живём, как королевы, – всё у нас есть, что только пожелать можно. И это тоже сильно смущает. Сидим за колючей проволокой, как птички в золотой клетке, даже пообщаться не с кем. В первые годы, когда в Москве жили, такого не было, а сейчас на даче кругом одна охрана.

– Так они же очень большие люди.

– Вот и подумай! Люди они большие, уже сейчас моложе нас выглядят, а дальше что будет?

– Неужели ты думаешь, что Кирилл тебя с детьми бросит?

– Ничего я не думаю! Просто на сердце тревожно как-то. С одной стороны, всё хорошо, а с другой всё это как-то странно.

– Да, я тоже про это думала, даже Егора спросить хотела, но побоялась.

– А я вот не побоялась и спросила.

– И что он тебе ответил?

– Фантастику какую-то. Что они, когда специальную подготовку проходили, под какое-то сильное излучение попали, оно на них подействовало, и вот теперь они не меняются… Даже если и так. Получается, что они навсегда мальчиками останутся, а мы-то с тобой бабами станем. Вот я и задумалась, нужны ли мы им потом будем.

Вадик, погуляв немного по веранде и не найдя для себя ничего стоящего внимания, притопал назад к матери и забрался к ней на колени. Совершенно беззастенчиво сунул руку в вырез платья и полез под бюстгальтер.

– Что, уже снова захотелось? И часа без титьки прожить не можешь! – проворчала мать.

Она расстегнула пуговички и достала из бюстгальтера большую полную грудь с крупным соском на широкой ареоле. Увидев лакомство, Вадик тут же прильнул к груди и начал жадно сосать, причмокивая.

– Ты ему ещё грудь даёшь? У тебя молоко есть?

– Оно у меня и не заканчивалось. Как Максимку родила, с тех пор и кормлю. Молока полные груди, но дети все соски оттянули, постоянно на титьке висят.

– Ты их всех кормишь?! – удивлённо воскликнула Наташа.

– Конечно, всех. А ты попробуй мужикам Лебедевым титьку не дать! Они же изведутся, пока своё не получат. Днём маленькие сосут, а вечером со службы старший возвращается и туда же. Отказать невозможно. Вот сейчас Максим с Глебом увидят, что кормлю Вадика, и оба прибегут.

Насосавшись молока, Вадик тут же слил избыток жидкости себе в трусики и маме на платье, так, что на юбке образовалось большое мокрое пятно, а на полу приличная лужа.

– Какой же ты зассанец! Когда в трусы дуть перестанешь? Их на тебя не напасёшься. Да я и запасные с собой взять забыла. Вечно бедлам стоит, когда куда-нибудь собираемся, – запричитала Настя, стягивая с Вадика мокрые трусики.

Тот в это время зацепился за салфетку, на которой стояло блюдце с чашкой недопитого чая, и стянул всё это на пол. Чашка с блюдцем со звоном разлетелись на мелкие кусочки, а чай забрызгал матери ноги, благо, что уже остыл.

– Господи! Да что же это за безобразие такое! Дома уже всю посуду перебили, теперь за чужую принялись, – взмолилась мать.

Она, осторожно ступая босыми ногами, чтобы не пораниться об осколки, и держа в руках дрыгающего ногами сына, подошла к перилам и повесила на них мокрые трусики. Опустила на траву голого Вадика и подтолкнула его в сторону игравших в песочнице братьев.

– Голым походишь, пока трусы не высохнут. Иди с Максимом и Глебом поиграй! – устало сказала она.

В это время Наташа, взяв веник и совок для мусора, ликвидировала последствия проделки младшего Лебедева.

***

Парни забросили удочки и стояли недалеко друг от друга по колено в воде. Течение у берега слабое, а вода прохладная, ещё не совсем прогретая летним солнцем. Ветра совсем не было, погода стояла ясная и поэтому чувствовалась сильная духота, воздух прогрелся явно за тридцать. Они сняли с себя майки и загорали. Серёга намотал свою майку на голову, потому что не взял кепку и опасался получить солнечный удар по темечку. Пивко, которого они выпили по две бутылочки, охладило только животы, но не головы. Все трое давно не загорали, и поэтому тела их выглядели белыми, но спортивными и красивыми, какими и должны быть у молодых ребят, каждый день по два часа проводящих в спортзале.

– Меня Настя на прошлой неделе опять пытала, почему я за пять лет не изменился, – задумчиво сказал Кирилл.

– И что ты ей ответил? – спросил Егор.

– Наврал, как всегда. Сочинил историю, что мы все попали под сильное электромагнитное излучение, когда осваивали секретную технику, и оно так на нас подействовало.

– Слушай, Кирилл, а ты голова! Надо будет Георгию Николаевичу про это сказать. Мне кажется, отмазка идеальная. Если он одобрит, сделаем её официальной для всех. Объяснять-то всё равно придётся, это уже очень заметно стало.

– В том-то и дело! Поэтому Настя и нервничает. Ей уже двадцать четыре, а я на восемнадцать выгляжу. Видимо, боится, что разлюблю её и брошу.

– А ты усы и бороду отрасти. Старше будешь выглядеть, как раз года на четыре. Они же у тебя растут? – посоветовал Егор.

– Всё у меня растёт, ещё гуще, чем у тебя, – обиженно пробурчал Кирилл.

– Вот-вот, обзавелись семьями, а теперь мучаетесь, как бы так складно соврать, чтоб поверили. Знали же, что всё так будет, – вмешался в разговор Сергей.

– А если мы так, как ты, не можем? Сегодня с одной, а завтра с другой… – парировал Кирилл.

– Ну, тогда крутитесь, как можете.

– Скажи, Серёга, если не секрет, что ты такое со своими девчонками в постели вытворяешь, что они кричат на всю округу? – полюбопытствовал Егор.

– Это они так от острых ощущений. У меня с ними секс только в попку и минет, – честно признался Ершов.

– Ну ты и извращенец! – в один голос воскликнули Егор с Кириллом.

– Не больший, чем вы. По крайней мере я вернусь домой без угрызений совести, что где-то оставил своих детей, – возразил им Сергей.

Кирилл сразу насупился и замолчал, стало понятно, что Ершов наступил ему на больную мозоль.

И тут у Сергея клюнуло, леску дёрнуло и потащило так, что он чуть не упал в воду. Сумел удержаться на ногах, но зашёл в реку по пояс.

– Парни, помогите! Сейчас меня в реку утащит! – закричал он.

Ребята бросили на берег свои удочки и кинулись выручать Сергея. Егор зашёл в воду по пояс и помогал держать удочку и подтягивать леску, а Кирилл схватил сачок и, тоже зайдя глубоко в воду, ждал, когда парни подтянут улов к берегу. Видимо, рыба попалась крупная и сильная, и борьба с ней шла с переменным успехом. Наконец, после десяти минут отчаянного сражения, добычу сумели подтянуть к берегу, и она билась на мелководье, норовя оборвать леску. После нескольких попыток Кирилл всё же ухитрился поймать рыбину в сачок, и они её вытащили на берег.

В сачке, свернувшись, трепыхался крупный сом. Ребята оттащили его подальше от воды, а Кирилл, взяв мерную ленту и весы, принялся измерять и взвешивать улов. Рыбина оказалась длиной семьдесят два сантиметра и весом пять с половиной килограммов.

– Вот это да! А девушки ещё сомневались! Всё, пока свежей ухи сегодня не поем, спать не пойду! – воскликнул Серёга.

Они оглушили рыбину, отцепили крючок с леской и кое-как запихали её в ведро с водой, свернув, как шланг, в полтора оборота. Стояли вокруг ведра очень довольные и мокрые от макушки до пяток.

– Опять придётся стриптиз устраивать, – весело проговорил Егор, снимая с себя мокрые шорты, отжал их и повесил сушиться на ветку дерева.

– Да было бы перед кем! Ни одной зрительницы! Кругом запретная зона, а жёны сюда не пойдут, им и на веранде хорошо, – ответил Кирилл и повесил свои шорты рядом.

– Жара стоит, трусы быстро высохнут. А мы и без них порыбачим, – согласился Сергей, дополнив коллекцию мокрыми корпоративными трусами и предложил: – Пойдемте ещё пивка выпьем! Надо же такой улов отметить.

Ребята подошли к импровизированному столу в виде небольшой скатерти, расстеленной прямо на траве, на которой они разложили закуски. Егор по привычке присел на корточки, а Кирилл с Сергеем встали на коленки, усевшись себе на пятки. Достали из сумки по бутылке пива, открыли и начали пить из горлышка.

– Не знаю, как вам, а мне больше красная икра нравится. Что-то я в чёрной вкуса не нахожу, – проговорил Сергей, зачерпнув из банки полную столовую ложку лососёвой икры и отправив в рот.

– Значит, плохо ищешь. Я читал, что чёрная икра для потенции очень полезна, – ответил Кирилл, отправляя в рот ложку белужьей икры.

– Ну, ты-то у нас импотенцией точно не страдаешь! Кто там у тебя в ближайших планах? Ещё один пацан или девчонка для разнообразия? – подколол его Сергей.

– Серёга, а ты зачем на лобке волосы состригаешь и подбриваешь там всё? Ну ладно, подмышками все бреют. А там-то зачем? – ехидно спросил Кирилл.

– Вот ты, Кирюха, большой мальчик, да и писька у тебя немаленькая, и детей ты ею классно делаешь, а не знаешь, что многим девушкам густые джунгли там совсем не нравятся. На груди и на попе, как у тебя, нравятся, а там – нет. Мне в кайф, когда меня там ласкают, поэтому приходится маркетинговые исследования проводить, чтобы в рынке быть. Тебе-то это совсем ни к чему.

– Кончайте, парни, друг друга подкалывать! Жить нам всем как-то хочется. Кто как может, тот так и живёт. Разве это так важно, как и с какими женщинами спать? Радоваться надо, что живые остались. Четырнадцать пацанов в цинковых гробах теперь вечно спят, им уже больше ничего не надо. А мы из-за ерунды цапаемся, – сказал Егор, решив прекратить препирательство.

Отповедь Егора возымела действие, парни нахмурились и замолчали. Для всех это была больная тема, об этом постоянно думали. Удивительно, но с годами боль только усиливалась, всем стало казаться, что этих жертв можно было избежать, и каждый испытывал чувство вины.

– Давайте помянем ребят! – предложил Сергей.

Они выпили пиво и сидели молча, задумавшись каждый о чём-то своём.

– Ладно. Пошли ещё порыбачим, пока клёв есть! – прервал молчание Егор.

Ребята пошли к берегу, взяли удочки и насадили червей. Егор зашёл глубоко в воду и разбросал прикормку. Они немного постояли на берегу, а потом забросили удочки, встав по колено в воде. Время уже близилось к полудню, скоро клёва совсем не будет. Но здоровенная добыча лежала у них в ведре, и если удастся что-нибудь поймать ещё, то это будет бонусом к сому. Тем более, его поимка подогрела азарт. Ещё можно было позагорать, отпуска на солнечном юге им в ближайшие полгода не светили, потому что Бекетов активно занялся военной и гражданской промышленностью. Со службы домой они приезжали глубоко за полночь, а уезжали рано утром.

Сегодняшняя халява случилась только потому, что шеф улетел в Париж на встречу с президентом Франции Анри Жиро и взял с собой вместо Кирилла Лёшу Орлова. Кирилл перекрестился пяткой и искренне пожелал Лёше удачи. В таких поездках, кроме присутствия на всех протокольных встречах, подготовки официальных документов и предоставления шефу всей справочной информации по актуальным вопросам межгосударственных отношений, от них требовалось синхронно переводить в беседах тет-а-тет Бекетова и Жиро. Шеф не доверял ни французским, ни советским переводчикам, и им с Лёшей приходилось сидеть с этими дядьками часами в полнейшем напряге. После этого у Кирилла мозги выворачивались набекрень. Он очень не любил синхронный перевод и сочувствовал переводчикам, которые этим занимались каждый день.

На этот раз клюнуло у Егора, он подсёк рыбу и начал её вытягивать, а они бросились помогать ему. Добыча, судя по всему, оказалась не такая большая, как первая. Вместе они выловили тридцатисантиметрового подуста весом восемьсот граммов и отправили его в ведро с водой. Похоже, им сегодня светила удача. Москва-река не была ещё загажена, и рыба в ней водилась в достаточном количестве. Но если шеф сейчас понастроит кучу новых заводов, то скоро такой рыбалки тут не будет.

Снова забросили удочки и стояли в ожидании удачи.

– Говорят, что Бекетов тебе сельское хозяйство отдал, и теперь ты самый главный по закромам Родины? – спросил Егор.

– Угу, – недовольно пробурчал Кирилл.

– Значит, в этом году мы соберём стопудовый урожай, а куры начнут нести золотые яйца. Россия снова выйдет на второе место в мире по производству сельхозпродукции, – поддержал разговор Сергей.

– На первое! Ты Кирюху недооцениваешь, – продолжил шутить Егор.

– Парни, кончайте издеваться! Вам бы такое счастье свалилось, я бы на вас посмотрел, – огрызнулся Лебедев.

– Чем тебе не нравится советское сельское хозяйство? – поинтересовался Сергей.

– Всем! Какой придурок будет за трудодни нормально работать? Сижу пишу проект постановления на августовский Пленум ЦК о замене трудодней заработной платой с использованием KPI. Шеф обещал протащить документ через наших большевиков. И про частные агропредприятия пакет документов готовлю. Если в августе проведём, то, может, в следующем году получше будет. В этом году закупать придётся у американцев, как и в прошлые годы, иначе голодуха гарантирована. Американцы говнюки, цены на сельхозпродукцию задрали до небес. Бекетов нас скоро всех поубивает, уже пятьсот тонн золота на покупки потратили, – поведал о делах советского сельского хозяйства Кирилл.

– И что мы можем сделать, если эта хренова советская экономика ничего необходимого произвести не может? Не морить же людей голодом! – воскликнул в оправдание Сергей.

– Вот тебя шеф на это место и поставил, чтобы ты своей башкой думал и придумал, что можно сделать. Кстати, ваше ведомство когда трактора-«кировцы» девять тысяч пятьсот двадцать для колхозов производить начнёт? – ехидно спросил его Кирилл.

В это время у него вдруг клюнуло. Он удачно сделал подсечку, леска натянулась, чувствовалось сопротивление крупной рыбы. Парни стали ему помогать вываживать добычу. Та сопротивлялась недолго и вскоре сдалась на милость победителя. Подтянули к берегу, и Серёга, поймав её в сачок, вытащил из воды. Это оказался сорокасантиметровый жерех весом кило двести, он тоже отправился в ведро с водой. Ребята же решили продолжить рыбалку до последнего, раз уж пошла такая масть.

***

Мальчишки наигрались друг с другом, раскапризничались и запросились к отцу.

– Вот так каждый день! К вечеру по нему соскучатся и начинают ныть. Ждут его хоть до полуночи, пока не приедет спать не лягут. Зато утром долго спят, почти до обеда. Я хоть свои дела сделать успеваю. Но если он в командировке, то это всё – и сами изведутся, и меня всю изведут! – поведала Настя.

– Они так его любят? – удивилась Наташа.

– Не то слово, души друг в друге не чают! Причём это у них взаимно. Думаешь, я бы их троих родила, если бы не видела, как он любит детей, а они его?.. Ну что, пошли на берег! Они сейчас всё равно ныть будут и поговорить не дадут, – предложила Настя.

Она взяла за руку маленького голенького Вадика в одной белой панамке, и они медленно двинулись, разговаривая, по тропинке, идущей через сад и парк к берегу реки. Глеб с Максом носились вокруг них, играя. Босые ноги стали у них уже чёрными до колен от пыли и песка.

Шли минут десять, пока из-за поворота тропинки не показался берег реки. Недалеко друг от друга, по колено в воде, стояли парни с удочками в руках. На голове у Егора виднелась кепка, у Кирилла шляпа, а у Сергея майка. Больше из одежды на них ничего не было. Егор чуть повыше, с более изящной фигурой, а Кирилл с Сергеем одного роста и немного поплотнее его. Плечи у всех широкие, спины сильные, с бугорками мышц, сужающиеся к талии, выпуклые попы и прямые накачанные ноги, как будто их специально подбирали в соответствии с золотой пропорцией Леонардо да Винчи.

– Ой, Настя! Мы, наверное, зря пришли. Они там совсем голые! Пойдём назад! – испуганно воскликнула Наташа.

– Ещё чего! Вот невидаль-то какая, голые мужики! Что я, своего Лебедева без трусов не видала? Да каждый вечер на него в таком виде смотрю. И ты на своего Егора, наверное, тоже. Бабник Ершов не в счёт, можешь на него не глядеть. Пусть на него блудливые девки любуются. Сейчас дойдём до них, и оденутся. Вон, трусы на дереве висят, сушатся. Видимо, в речку в них залезли, кого-то выловили. Сейчас узнаем, кого поймали, – успокоила её Настя.

Когда они уже приблизились к берегу, Максимка припустил к отцу и, забежав по пояс в воду и подняв кучу брызг, громко закричал:

– Папа! А ты лыбу поймал?

– Ну вот, сейчас ещё один Лебедев с голой задницей бегать будет, – уныло проговорила Настя.

Парни обернулись, и Сергей, увидев подошедшую компанию, кисло сказал:

– Пошли одеваться! Трусы ещё не высохли, в мокрых ходить придётся.

Егор с Сергеем вытянули лески и, положив удочки на берег, неторопливо пошли одеваться. Кирилл бросил свою удочку и, выйдя на берег, начал снимать с сына мокрые шорты и майку, приговаривая:

– Максимка, зачем же ты в воду-то залез? Сейчас голый ходить будешь.

– Ты же, папа, тоже голый ходишь, – парировал сын.

– Ну я в воду залез, потому что мы рыбину большую вытаскивали, – ответил отец.

– Покажи лыбину!

Кирилл взял сына за руку, и они пошли к вёдрам с водой, в которых лежала пойманная рыба. Увидев улов, Максим разразился кучей вопросов, что это за рыба и как её поймали. Он трогал её, хватал за плавники и совал ей пальцы в рот. К вёдрам подбежали Глеб и маленький Вадик, устроив там галдёж. Отец сидел рядом на корточках, совершенно забыв, что хотел одеться, и рассказывал сыновьям про рыбу. Дети для Кирилла – это всё, когда он был с сыновьями, то полностью забывал об остальном и погружался в их мир. Наташа смотрела на мужиков Лебедевых, все они очень красивые и сильно похожие на отца. Если честно, то Кирилл с Сергеем тоже были очень красивыми парнями. У каждого из них свой индивидуальный шарм. У Лебедева густой кудрявый чуб, добрый ласковый взгляд и очаровательный вздёрнутый нос, а у Ершова удивительно милое лицо и голубые, цвета небесной синевы, глаза. Только она очень любила своего самого красивого Егорку.

– Ну всё, это теперь надолго! Не смотри, Наташа, на моего голого бесстыдника! Пока они с рыбой не закончат, он не оденется. Пойдём пока по берегу погуляем, – предложила Настя.

***

С реки на дачу вернулись к двум часам дня и решили сварить уху к обеду. Парни развели костёр на специальной площадке за верандой, где стоял мангал и обычно жарили шашлыки или барбекю. Над костром подвесили большой котёл с родниковой водой. Уха обещала получиться настоящая, с дымком. Наташа позвала повара Тамару, и они все втроём с Настей принялись за приготовление. Почистили и выпотрошили рыбу, нарезали её крупными кусками. Так как рыбы было очень много, то на уху взяли половину сома, чтобы получилась пожирнее, и подуста, а остальное отдали Тамаре, чтобы потом что-нибудь приготовила. Почистили морковку, картошку и лук. Принесли специи и зелень. По совету Тамары решили добавить ещё сало, пшено и водку, чтобы вышло сытней и наваристей.

Парни в это время устроили шахматный матч на победителя. Кирилл был достойным соперником Егора, и это у обоих порождало сильный азарт. Ни разу во время совместного отдыха они не упускали возможности сцепиться в шахматы. Серёга играл хуже, но это только по сравнению с ними. Егор оценивал его игру примерно на уровне первого взрослого разряда, и играть с ним также было интересно, он тоже выигрывал у обоих, но это случалось очень редко. С Кириллом же приходилось сильно напрягать мозги, тот просчитывал ходы очень далеко и постоянно держал соперника в напряжении.

Под стать игрокам были и сами шахматы. Белые фигурки вырезаны из бивня мамонта, а черные из черного дерева, инкрустированы серебром, золотом, рубинами, сапфирами и изумрудами. Короны королей и королев сделаны из настоящих бриллиантов, а подставки фигур – из золота и чернёного серебра. Шахматная доска выполнена из светлого и тёмного нефрита с каймой из тигрового и соколиного глаза, по краю которой выведена золотом надпись китайскими иероглифами: «Искусство войны». Это был личный подарок Егору от президента Китайской Республики маршала и генералиссимуса Чан Кайши. У Кирилла дома тоже лежали крутые шахматы в виде средневековых рыцарей, украшенные золотом, серебром и бриллиантами и подаренные ему президентом Франции Жиро, но Настя спрятала их подальше от пацанов, потому что те норовили наковырять из них рубинов, сапфиров и алмазов.

До обеда они успели сыграть две партии. Кирилл выиграл у Егора и у Сергея. Егор завёлся, и шахматный матч обещал затянуться до позднего вечера. Когда уха сварилась, они сняли котёл с костра и поставили дозревать. Ухой решили угостить всех домочадцев, работников дачи и ординарцев. Поэтому женщины помогали Тамаре накрывать столы. Она возила из кухни на тележке посуду и различные изысканные блюда, разносолы, фрукты. Егор с Сергеем отправились в погреб выбрать спиртное для себя, женщин и работников дачи, проведя предварительный опрос и узнав пожелания.