Трилогия. Контракт на два дня. Книга третья. Ударные пятилетки

– Стас, ты никогда ничего не рассказывал о себе. Это так и будет для меня вечной тайной? – спросила Илона.

– Илона, ты же знаешь, в нашем ведомстве это категорически запрещено. Я доверяю тебе, но нарушить запрет не могу, я же на службе.

– Ведь это касается только тех, кто служит в НКВД?

– Да.

– Но эти русские мальчики-генералы не служат в НКВД. Про них-то спросить можно? Мне кажется, очень многих интересует, кто они и откуда взялись. Об этом ходит много слухов, один невероятнее другого.

– Мне это известно. Но, к сожалению, я знаю не больше всех, а прислушиваться к домыслам и слухам не моё дело. Мы с тобой так и не решили, куда отправимся сегодня после ресторана, – сказал Стас, переводя разговор на другую тему.

– Что ты предлагаешь? – спросила Илона.

– Угадай!

– Зачем гадать? Я и так знаю. Поехать к тебе. Я согласна.

– У меня есть для тебя подарок.

– Какой?

– Не спеши, скоро увидишь. Он у меня дома.

– Вот так всегда. Стас, ты неисправим! Мне очень приятно, когда ты даришь мне подарки, но я люблю тебя и без них.

– Я тебя тоже.

***

В субботу днём Стас позвонил в Москву Емельянову и попросил отпустить его на два дня. Валентин Денисович подумал и разрешил ему съездить на Рождество в Цюрих.

Выехали они в воскресенье в шесть утра на его служебном автомобиле «Horch 830 BL» красного цвета. Положили в чёрную кожаную дорожную сумку вещей на два дня и закинули её в багажник. Он сел за руль, Илона рядом, и путешествие началось.

До швейцарской границы домчались быстро, всего за два с половиной часа. Но примерно столько же времени потратили на австрийско-швейцарской границе в Санкт-Маргретене. Советский пограничный контроль они прошли очень быстро, потому что Стас проехал по спецкоридору. Швейцарцы же тщательно досматривали всех, кто въезжал в страну с советской территории, и никаких поблажек никому не делали. Перед пунктом досмотра стояло около двух десятков австрийских и немецких автомобилей, и два швейцарских таможенника неторопливо шмонали бюргеров.

«Козлы! Попробовали бы они вести себя так с нацистской Германией. Когда у власти находился Гитлер, все границы были прозрачными, а сейчас намотали километры колючей проволоки», – подумал Стас.

Он знал, что отношения со Швейцарией у Бекетова натянутые, и Советский Союз всё время давил на Берн. Швейцарцы обиделись на Бекетова за то, что тот отобрал у них секретные вклады Третьего рейха. Бекетов же требовал от них ещё и выдачи десятков тысяч нацистских преступников, которых те негласно укрывали. Прятаться нацистам в Европе, кроме Швейцарии и Испании, оказалось негде, но Франко всех сдал под нажимом Бекетова, а вот в Берне продолжали упорствовать.

Но политика – политикой, а экономика – экономикой. Швейцарцы не были бы швейцарцами, если бы тонко не чувствовали, у кого находятся деньги. Сейчас почти всё европейское золото лежало в Москве у Бекетова, это являлось серьёзным аргументом, и в Берне это прекрасно понимали. Поэтому швейцарские банки начали открывать вклады и проводить платежи в рублях, а также свободно меняли франки на рубли. Немцы с австрийцами зачастили в Швейцарию, кто прятать сбережения, а кто спасать спрятанное ранее в рейхсмарках.

Бекетов поменял марки на рубли по курсу один к одному вместо официального, по которому за марку давали два рубля двенадцать копеек. После этого немецкие кошельки и вклады в банках сильно похудели. Но рейхсмарку полностью изъяли из обращения, и граждане Австрии и Германии вынуждены были смириться. Это стало платой населения побеждённой Германии в пользу государства-победителя вместо контрибуций. Экономисты посчитали, что так будет мягче и легче для населения, нежели нагружать Германию огромными долгами и штрафами. Правда, теперь Германия с Австрией навсегда лишились своих национальных валют.

Швейцарский пограничник долго копался с их документами, вчитываясь в каждую строчку паспортов и служебных удостоверений, вглядываясь в лица и сверяя их с фотографиями. Самым сложным оказался провоз личного оружия и коммуникатора. Москва сразу же после войны поставила условие всем правительствам европейских стран, на территорию которых не вошли советские войска, о пропуске советских офицеров через границу с личным оружием и коммуникаторами. Все долго упирались, но сдались, подписав межправительственные меморандумы по линии министерств внутренних и иностранных дел. Советские офицеры получили право въезжать на территорию любой европейской страны с личным оружием, снаряжённым двумя обоймами патронов. При этом на границе они сдавали специальный паспорт на оружие с указанием номера и данных баллистической экспертизы.

Для проверки документов на «Беретту» Стаса пограничники позвали старшего офицера, который провозился с этим ещё около получаса. Наконец штампы в паспорта были поставлены, и им разрешили ехать. Недалеко от границы Стас заметил отделение швейцарского банка, которое, на удивление, работало, обслуживая въезжающих в страну австрийцев и немцев. Он решил заехать и поменять рубли на франки, предполагая, что больше они этого не смогут сделать нигде, так как банкиры в праздники не работают. На крайний случай можно рассчитываться и рублями, но швейцарцы брали их неохотно, по невыгодному курсу, так как официальным платёжным средством всё же являлся франк.

В банке курс оказался тоже занижен, и вместо восемнадцати франков и сорока рапенов за рубль давали только семнадцать франков, но это всё же намного лучше, чем на чёрном рынке. Стас протянул в окошечко кассы три тысячи новых рублей. Все купюры свежие, только что напечатанные, а две из них достоинством в пятьсот рублей. Видимо, таких купюр кассир ещё не видел и принялся рыться в своих бумажках, сверяя их внешний вид с описанием, присланным из Государственного банка СССР. Долго вертел купюры в руках, смотрел сквозь них на свет, щупал и мял. Затем достал из сейфа пять банковских пачек купюр по сто франков и, отсчитав тысячу франков мелкими купюрами, выложил всю эту кучу денег Стасу в окошечко.

Стас сгрёб деньги в кожаный портфель, который взял с собой специально для этого, и удалился, провожаемый удивлёнными и завистливыми взглядами остальных посетителей банка. Теперь можно было спокойно ехать в Цюрих, устраиваться в гостинице и придумывать, как встречать праздник. Но прежде всего он собирался заскочить в магазин за рождественскими подарками для себя и Илоны. Себе он решил подарить часы, а ей золотой браслет. Подарки он заказал по телефону ещё неделю назад, и сейчас его ждали в магазине, несмотря на то, что сегодня выходной и предпраздничный день одновременно. Времени было около полудня, а ехать предстояло ещё примерно полтора часа.

Они сели в автомобиль и помчались по отличной дороге в сторону Цюриха. Стас включил радиоприемник «Blaupunkt», и салон наполнился развлекательной музыкой какой-то швейцарской радиостанции, вещавшей на немецком языке. Ехали по густонаселенной холмистой части страны. Вокруг виднелись поля, фермы, деревни и небольшие уютные и красивые городки. Автотранспорта на дороге было мало. Навстречу попадались единичные легковушки, да иногда он обгонял попутные автомобили. Грузовиков вообще не видно, никто не работал, все готовились встречать Рождество.

– Какая прекрасная, уютная и богатая страна! – восхитилась Илона.

– Всё потому, что швейцарцы умные и хитрые, в отличие от остальных европейцев. Они тут последний раз стреляли девяносто восемь лет назад. Если бы Европа прожила целый век в мире, то тоже была бы прекрасной, уютной и очень богатой, – прокомментировал Стас.

– Стас, а зачем ты поменял так много денег? Разве мы успеем их потратить за эти два дня?

– Мы их потратим сегодня же. Купим себе рождественские подарки. Они уже ждут нас в магазине.

– Что ты опять задумал? Ведь ты мне позавчера уже подарил золотые серьги.

– Подарков много не бывает. Тем более такой красивой женщине.

– И что ты решил подарить мне сегодня? – кокетливо спросила Илона.

– Скоро узнаешь. Мы уже подъезжаем к городу.

Стас въехал в город и, свернув направо на Нойгутштрассе, промчался по ней и остановился на Банхофштрассе, где его ждали. Они вышли из автомобиля и подошли к дверям шикарного магазина. Двери оказались заперты, и Стас позвонил в звонок.

Они ждали несколько минут, прежде чем им открыли, и седовласый пожилой мужчина пропустил их внутрь, заперев за ними дверь.

– Guten Tag! Mein Name ist Stanislav Scherbakov. Ich habe zwei Artikel bei Ihnen bestellt10, – представился Стас.

– Guten Tag, Herr Scherbakov! Ich freue mich sehr, Sie zu sehen! Ihre Bestellung ist fertig. Oh, ja, entschuldigen Sie bitte, ich habe mich nicht vorgestellt! Mein Name ist Tim Keller. Folgen Sie mir bitte!11 – представился швейцарец и предложил пройти, указывая жестом вглубь магазина.

Они пошли вслед за господином Келлером вдоль стеклянных витрин. Все они были пусты, видимо, товар на праздники спрятали в сейфы и закрыли на ключ, чтобы не спровоцировать воришек на проникновение в магазин. Их провели в просторный кабинет, на двери которого висела табличка «Direktor». В центре стоял большой дубовый стол, а перед ним два удобных кожаных кресла.

– Setzen Sie sich bitte! Ich hole Ihre Einkäufe raus12, – проговорил господин Келлер, достал из кармана ключ и открыл дверцу сейфа, стоящего в углу кабинета.

Из сейфа он достал две коробочки и, раскрыв, положил на стол перед Стасом. В коробочке, обшитой чёрным бархатом, лежали мужские часы фирмы «Patek Philippe» в корпусе из жёлтого золота с задней крышкой из сапфирового стекла и ремешком, прошитым вручную, из серо-коричневой блестящей кожи аллигатора с квадратным узором. Другая коробочка была обшита красным бархатом, и в ней лежал женский браслет ювелирного дома «Chopard» из 18-каратного розового золота, инкрустированный бриллиантами.

Стас вынул браслет из коробочки и протянул Илоне со словами:

– Надень, пожалуйста! Мне кажется, тебе пойдёт.

Глаза Илоны стали круглыми и наполнились восхищением. Она взяла у Стаса браслет и надела себе на руку. Он выглядел очень изысканно, как будто его специально изготовили для неё.

– Тебе нравится? По-моему, он смотрится отлично, – промолвил Стас.

– Ты ещё спрашиваешь! Конечно, очень нравится, – ответила Илона.

Стас осмотрел часы, проверил механизм завода и перевода стрелок с указателями. Надел их на руку и застегнул ремешок.

– Gefällt es Ihnen?13 – спросил господин Келлер, наблюдая за ними из-за стола.

– Natürlich, Herr Keller. Ich kaufe diese Uhr und das Armband14.

– Es kostet neunundvierzig tausend neunhundert Schweizer Franken, Herr Scherbakov15.

Станислав открыл портфель и выложил оттуда пять банковских пачек денег. Вскрыл одну и, вытащив одну купюру, подвинул остальное господину Келлеру. Тот начал распаковывать пачки и профессионально пересчитывать купюры. Пересчитав все деньги, он расплылся в улыбке и сказал:

– Das ist richtig, Herr Scherbakov, genau neunundvierzig tausend neunhundert Franken16.

Швейцарец положил пачки с деньгами в сейф, запер его на ключ и выписал квитанцию на товар. Стас, сунув коробочки в карманы шинели, попрощался с директором магазина. Они с Илоной вышли на улицу и сели в автомобиль. А господин Келлер, заперев за ними дверь, быстрым шагом прошёл в свой кабинет, снял телефонную трубку и набрал номер. Когда ему ответили на том конце провода, он быстро проговорил:

– Das ist er! Er hat eine Waffe. Sie haben den Laden verlassen17.

Стас завёл автомобиль и посмотрел на новые швейцарские часы. Они показывали без четырёх минут два.

– У нас ещё есть время. Давай поедем в зоопарк и погуляем там пару часов, – предложил он Илоне.

– Тебе ещё не надоело смотреть на зверей? Мне кажется, тебя уже от них тошнит, – язвительно заметила она.

– Вот именно! Те, которые сидят у меня в клетках, настоящие звери. А я хочу полюбоваться животными. Согласись, между ними большая разница, – парировал Стас.

– Ну, тогда в зоопарк! – весело ответила Илона.

Стас развернулся и поехал обратно по Нойгутштрассе в сторону Дюбендорфа. На перекрестке с Юберландштрассе, остановившись перед светофором, он сказал:

– У нас с тобой, похоже, вырос хвост! На нём висит черный БМВ триста двадцать шесть со швейцарскими номерами. Только не оборачивайся! Они едут очень близко и наверняка наблюдают за нами в оптику. Если хочешь посмотреть, возьми помаду и сделай вид, что хочешь подкрасить губы перед зеркалом заднего обзора.

– Это бандиты, Стас?! – испуганно воскликнула Илона.

– Сомневаюсь. Думаю, это или швейцарские спецслужбы, или нацисты. В Швейцарии нет гангстеров, а вот недобитых нацистов тут полно. Видимо, мы для них представляем интерес, и это связано с международным трибуналом. Как я об этом раньше не подумал!

Включился зелёный свет, и Стас, начав движение прямо, в последний момент резко повернул направо и поехал в сторону центра города. Черный БМВ, в точности повторив его манёвр, продолжил следовать за ними. Сомнений не оставалось, это был хвост, причём очень наглый и назойливый. Стас, держа руль левой рукой, правой осторожно расстегнул кобуру, достал «Беретту» и снял с предохранителя. Отпустив руль, он быстрым движением передёрнул затвор и положил пистолет назад в кобуру, не застёгивая её. Автомобиль слегка вильнул, оставшись без управления, но он тут же схватился левой рукой за баранку.

– Если начнётся стрельба, сползай на пол перед сиденьем, – спокойно сказал он.

– Стас, что им от нас надо? – спросила Илона.

– Они думают, что мы знаем ответ на вопрос, который ты задавала позавчера в ресторане. И ещё их интересует вся информация о тюрьме Штадельхайм, где и как содержатся заключённые, система охраны и транспортировки, режим и распорядок дня. Они вынашивают планы освободить хотя бы Гитлера.

Автомобиль подъехал к развязке, Стас свернул налево и продолжил движение по Винтертурерштрассе в сторону центра Цюриха. Преследователи не отставали. Станислав расстегнул шинель и, достав из внутреннего кармана коммуникатор, набрал большим пальцем номер и приложил к уху. В аппарате раздавался сильный треск, заглушавший слабые гудки. Связь оказалась очень плохой, несмотря на то, что вдоль границ Швейцарии стояли радиовышки с ретрансляторами, а в небе висели высотные беспилотники. Горный рельеф местности сильно затруднял прохождение радиосигнала. Наконец вызываемый абонент ответил.

– Der schwarze BMW dreihundert sechsundzwanzig verfolgt mich. Die Kantonnummer zet ha sechs fünf sieben zwei sechs. Ich bin gerade von der Überlandstraße auf die Winterthurerstraße abgebogen. Der Endpunkt meiner Route ist der Zoo in der Zürichbergstraße. Ich bitte um Ihre Abdeckung18, – медленно продиктовал он в трубку.

– Ich verstehe. Überfallgruppe rückt aus. Folge langsam der Route. In der Mitte der Stadt werden sie dich nicht berühren. Wir brauchen Zeit, um dich am Zoo zu treffen19, – сказал мужской голос в трубке, и связь отключилась.

– Успокойся, всё будет хорошо! Я вызвал группу поддержки, – сказал Стас и положил коммуникатор во внутренний карман шинели.

– Неужели всё так серьёзно, Стас? Ведь война уже закончилась!

– Эта война не закончится ещё очень долго! Эхо её не перестанет звучать многие десятилетия. Слишком большие ставки в ней поставили, и проигравшие цепляются за любой шанс до последнего. Это была война за будущее человечества. К счастью, разум победил, но зло не исчезло, оно спряталось и продолжает жить.

Они свернули с Университетштрассе на Гладбахштрассе, проехали два квартала и остановились у светофора на пересечении с Ландольштрассе. Черный БМВ остановился позади прямо в полуметре от их автомобиля. Стас наклонился к рулевой колонке и достал из кобуры пистолет. Включился зелёный сигнал, и он тронулся. Только они проехали перекрёсток, как справа с Ландольштрассе на большой скорости с визгом вывернул красный «Daimler ES24» и пристроился сзади к БМВ. Стас понял, что это подоспела группа поддержки. Поняли это и их преследователи. Видимо, такого развития событий они не ожидали и сильно занервничали, оказавшись зажатыми между двух автомобилей.

На следующем перекрёстке чёрный БМВ резко повернул вправо и помчался прочь по Шпириштрассе, а «Даймлер» за ним.

– Я угадал. Это – нацисты. Если бы это были швейцарские спецслужбы, они бы не бросились наутёк, – сказал довольный собой Стас и положил «Беретту» в кобуру, но застёгивать её не стал.

Буквально через пять минут они подъехали к зоопарку. Стас остановился на стоянке и сидел в автомобиле, оглядываясь по сторонам и оценивая ситуацию. Других автомобилей видно не было, так же, как прохожих и посетителей. Это неудивительно, до закрытия зоопарка оставалось всего полтора часа, а день сегодня предпраздничный.

– Знаешь, Илона, им не удастся испортить нам отдых, сколько бы они ни старались. Пойдём погуляем! У нас ещё есть немного времени, – предложил он.

– Мне очень страшно, Стас! Вдруг они нас убьют?

– Если бы это было их целью, то мы давно бы уже лежали нафаршированные пулями. Мы им нужны живые. Они не рассчитывали, что у нас здесь есть мобильная связь и мощная агентурная сеть. Думаю, что сейчас им не до нас. Наши ребята присели им на хвост, и если этому чёрному БМВ не удастся от них уйти, то разведчики их возьмут и начнут вскрывать всю нацистскую сеть. Швейцарцы вмешиваться не станут, если всё пройдёт тихо и не получит общественной огласки. Берну выгодно, чтобы русские перебили нацистов, а нацисты русских, и он, как всегда, получил бы от этого политическую и финансовую выгоду. Пойдём! Тем более, что в машине намного опаснее, чем снаружи, – сказал Стас и вышел из автомобиля.

Илона тоже вышла из машины и озиралась испуганно по сторонам.

– Успокойся и возьми себя в руки! Сильно заметно, что ты нервничаешь. Мы ведь с тобой бывали и не в таких переделках. Раньше ты казалась спокойнее, – попробовал подбодрить её Стас, а сам незаметно поставил автомобиль на сигнализацию.

Это ещё один сюрприз для местных. Про навороченные сигнализации на автомобилях не знал никто. Они были беззвучными, но очень крутыми, и благодаря им уже наловили кучу всяких любопытных, от простых воришек до агентов спецслужб. На его автомобиле стояло несколько скрытых камер, и если кто-то к нему подойдёт, то Стас об этом сразу узнает. Посетитель же будет сфотографирован и записан, причём в базу данных центрального сервера НКВД через систему высотных дронов. Сигнал, хотя и слабый, от них проходил, а значит, связь работала. Илона про все эти премудрости разведчиков не знала.

Единственное, на чём сегодня облажался Стас и за что себя уже несколько раз обозвал полным идиотом, так это что не пробил этого швейцарского торгаша господина Келлера. В том, что это именно тот сдал его нацистам, слив всю информацию, не было ни малейшего сомнения. Увы! Больше этого седовласого швейцарца он не увидит. Сейчас тот либо лежит с дыркой во лбу в канализации, либо едет в багажнике автомобиля в далёкую горную швейцарскую деревушку, где будет долго прятаться и пасти стадо местных коров, изображая пастуха.

Ошибка, которую совершил Стас, являлась по меркам спецслужб очень серьёзной, за неё он гарантированно получит по шапке от Емельянова, когда вернётся в Мюнхен. Мирная жизнь сильно расслабляет, и можно потерять бдительность, что совершенно недопустимо для разведчика, а точнее, для контрразведчика, тем более такого опытного, как он. С другой стороны, своим ляпом он спровоцировал нацистов высунуть нос, и это тоже может стать отличным шансом для советской контрразведки вскрыть подпольную сеть в Швейцарии. Это как полтора года назад блядун Никита Агафонов по собственной дурости сыграл роль наживки, и благодаря этому вскрыли всю агентурную сеть на территории Германии и Австрии.

Они подошли к окошечку кассы. Внутри сидел пожилой мужчина и от скуки читал какую-то книжку.

– Zwei Eintrittskarten, bitte!20 – попросил Стас, протягивая купюру в десять франков.

Кассир оторвал взгляд от книги и уставился на них удивлённо, видимо, он уже и не ожидал увидеть посетителей за полтора часа до закрытия зоопарка. Он взял деньги и протянул в окошечко два билетика со сдачей два франка монетами. Стас с Илоной показали билеты скучающему контролёру, который проколол в них дырки и пропустил посетителей на территорию зоопарка. Кроме контролёра никого вокруг они не увидели, как будто в зоопарк пришли они одни.

– Ну, куда пойдём? У нас чуть больше часа времени, – спросил Стас.

Илона подошла к большому плакату, на котором изображён план зоопарка, и принялась его изучать.

– Давай пойдём к пингвинам. Они тут совсем недалеко. А если успеем, то посмотрим львов и слонов, – предложила она.

– Пойдём. Они очень забавные птицы, тем более, тут их много и разных видов, – согласился Стас.

Они повернули направо и направились пустынной аллеей к вольеру с пингвинами. Из-за туч выглянуло предзакатное солнце и осветило багряным светом дорожку, по которой они шли. Кругом стояла удивительная тишина, словно они находились не в большом городе, а далеко-далеко от цивилизации. Буквально за пять минут Стас с Илоной дошли до смотровой площадки перед большим вольером с пингвинами. Вольер был искусно оборудован под естественную среду обитания птиц. На заднем плане возвышались скалы с гротами и пещерами, в которых прятались пингвины. Перед скалами узкая полоска берега, покрытая крупной галькой, плавно уходящая в большой искусственный бассейн с прозрачной водой. Со скал в бассейн низвергался небольшой водопад, поднимая облако брызг, в лучах солнца сиявших всеми цветами радуги.

К удивлению, на смотровой площадке они увидели двух посетителей, которые стояли недалеко от водопада и о чём-то беседовали. Стас с Илоной подошли к ограждению и остановились метрах в пяти от них. Стас немного повернул голову и незаметно начал изучать незнакомцев. Это были мужчины в чёрных пальто, без головных уборов. Один из них лет сорока, с тёмными волосами, зачёсанными назад, большим шрамом на левой щеке, протянувшимся от подбородка до уха, и короткими светлыми усами под носом. Другой постарше лет на десять, тоже темноволосый… У Стаса перехватило дыхание и бешено забилось сердце.

Это был он! Для всех, родившихся в СССР и позднее в новой России, он ассоциировался с образом милого актёра Леонида Броневого, который великолепно сыграл его роль в советском фильме «Семнадцать мгновений весны». Но Стас отлично помнил фотографии с описанием примет, которые прислали из Главного управления НКВД по розыску нацистских преступников. Высокий лоб, пробор посередине, выбритый затылок, орлиный нос, сжатые губы, колкий взгляд и постоянно дрожащие веки. Сомнений не оставалось, в пяти метрах от них стоял Генрих Мюллер, бывший начальник тайной государственной полиции (IV отдел РСХА) Германии, группенфюрер СС и генерал-лейтенант полиции. Один из самых жестоких палачей Третьего рейха, ничего общего с «душечкой Мюллером» Броневого не имевший. Это был его потенциальный клиент, которого уже давно ожидала отдельная камера в тюрьме Штадельхайм. Мюллера полтора года искали по всему миру все спецслужбы стран-союзников, а он, оказывается, прятался тут, в Цюрихе.

«Ну и денёк накануне Рождества! Сначала этот „хвост“, а теперь такая неожиданная встреча! Видимо, судьба решила мне сделать подарок. Очень оригинально с её стороны!» – подумал Стас.

Он понимал, что ситуация стала критической. Будь он один, без Илоны, у него существовала бы тогда возможность хотя бы какого-то манёвра. Сейчас же он оказался связан по рукам и ногам. Даже дилетанту понятно, что Мюллер со своим напарником тут не одни. За Стасом с Илоной наблюдали и держали их на прицеле. Любое действие с его стороны спровоцирует перестрелку, и вероятность остаться после неё живыми стремилась для них к нулю.

Стас попробовал успокоиться и трезво оценить ситуацию. Первое, о чём он подумал: их трупы Мюллеру совершенно не нужны, иначе бы они давно ими стали. Второе: после того как Стас увидел бывшего шефа Гестапо, тот его не отпустит. Он попытается взять его с Илоной живыми и получить отличный подарок к Рождеству, а если это не удастся, то убьёт их обоих и просто ничего не получит. Ни один из вариантов Стаса не устраивал. Ему с Илоной нужно уйти целыми и невредимыми из зоопарка.

В кармане тихо пиликнула сигнализация. Значит, к автомобилю подошли и что-то около него делают. Посмотреть, что происходит с машиной, он не мог, его попытка вытащить из кармана брелок сигнализации вызовет стрельбу. Однако интерес, проявленный людьми Мюллера к его автомобилю, может дать Стасу и Илоне шанс на спасение. Сигнал о том, что машину трогали, ушёл на центральный сервер НКВД в Москву, и что происходит вокруг автомобиля, теперь видит дежурный оператор. Если тот добросовестно исполняет свои обязанности, то сейчас же должен набрать Стаса и сообщить ему о случившемся. Если ответа не будет, оператор обязан объявить тревогу. Теперь их жизни находились на волоске и зависели от действий дежурного.