Ковид. Вымирание

В такие моменты Ян понимал, что обожает не только тело Ани, но и её живой ум.

– Если бы не душевный рассказ Малинки, то пасьянс про секретного инженера, замешанного в тёмных делишках то ли ФСБ, то ли фанатиков сошелся бы. Однако сила любви в её правдивости. Ян, мы просто обязаны взять её показания за основу и сделать вывод, что Самоделкин, чем бы он там не занимался, отстаивал сторону добра и присоединиться к нему.

Ян понимал, о чём говорит Ани. Едва теплящееся и щемящее в сердце чувство воодушевления от занятия правым делом с успехом противостояло ежедневному потоку мерзости. Ян притянул слабо сопротивляющуюся Ани к себе и покрыл её лицо и губы поцелуями.

Так называемый, приёмный покой в инфекционной Боткинской больнице больше походил на кишащее страстями чистилище, чем на место медицинской заботы и успокоения. Все помещения и коридоры четырехэтажного здания заполнял сонм больных людей, ожидающих своей диагностической участи.

Музыканты, доставленные из Мариинского театра, находились здесь больше суток, но их дальнейшая судьба по-прежнему оставалась неизвестной. Спать приходилось на полу, еду покупать за собственные деньги, а лекарства и медикаменты вытребовать со скандалом.

У нескольких человек уже наблюдался жар, других мучал кашель или иные боли. Ирина, укутавшись в защитный костюм, взирала на душераздирающие картины с неподдельным ужасом. По какому-то чудесному стечению обстоятельств она всё еще чувствовала себя здоровой, а повторные тесты не выявили коронавирусной инфекции. Каждые полчаса она звонила или писала домой – шестилетней дочери и своей матери.

– Тесты не показывают, что я заражена, – продолжала спор Ирина Небесная.

– Да, но они также не показывают, что вы здоровы, – бодро отвечала старшая медсестра.

Наконец после тридцати часов неопределенности на участников оркестра оформили документы и сказали готовиться к отъезду в ковидный обсерватор. Ирина в списке не значилась.

– Но домой мы вас тоже пока не можем отпустить, – повторила медсестра и попробовала изобразить дежурную улыбку. Получилось нечто похожее на оскал.

– Тогда я поеду с моими коллегами, – настояла скрипачка.

Через час к крыльцу подъехал автобус, в который пациенты проследовали через защитный рукав, словно в аэропорту. К удивлению Ирины, кроме медсестер в автобусе присутствовал юрист, который бодро зачитал отнятые права.

– А также согласно свежим поправкам в Конституцию с сегодняшнего дня вам запрещено подходить ближе, чем на два метра к здоровым людям, – закончил он череду ограничений.

Настроение у пассажиров ковидного транспорта было подавленное. Озвученные правила пока что к Ирине не относились, но она почувствовала себя заключенной.

– Чтобы всякий раз не делать полный вариант теста, вам в кровь вводится специальный маркер, – холодно пояснила медсестра, – У здорового человека он растворяется через полчаса после введения, у вас он останется в крови на несколько месяцев, после чего процедуру следует повторить.

В каждом районе Санкт-Петербурга к двадцать второму году построили гигантские обсервации на пять-семь тысяч пациентов, профилированные под инфицированных коронавирусом граждан. Их наспех продуманное устройство напоминало лагеря для беженцев. Об этих суровых, злачных местах ходили разнообразные слухи: от бесследно пропадающих пациентах, до существования внутри банд, контролирующих микрорайоны учреждений. Чтобы получить билет на свободу и один из четырёх официальных ковид-статусов, требовалось продержаться внутри две-три недели.

Автобус въехал на Крестовский остров и проследовал мимо заброшенного парка аттракционов, превращенного в коммерческую площадку для игры в страйкбол. Впереди виднелся бывший стадион «Газпром Арена», являющийся самым большим обсерватором Санкт-Петербурга. Он имел мощность в двенадцать тысяч человеко-мест. На центральной платформе, где раньше располагалось футбольное поле, был возведен мини город, походящий с высоты двадцатиметровых трибун на африканские трущобы.

Первым делом каждого из музыкантов приписали к определенному больничному люксу. Квадратное помещение содержало шесть отдельных закутков с койками, общую кухню и санузел. Такие мини дома стояли рядом целыми вереницами, образуя улицы.

Предчувствуя беду, Ирина запомнила номер бокса, куда поместили Майю. В виду нетипичного состояния скрипачки ей выделили место в благополучном люксе с выздоравливающими пациентками.

Проваливаясь в скомканный сон, Ирина Небесная отметила, что целых два дня прожила без музыки.

Ночью несчастная скрипачка проснулась от какого-то движения в люксе. Прислушавшись, она удивилась еще больше, различив сопение и причмокивание, а также приглушенные мужские интонации.

Аккуратно отодвинув ширму, Ирина не поверила своим глазам. Посередине общего пространства люкса, подложив под колени подушку, стояла её возрастная соседка по палате Ольга Андреевна. Полностью обнаженная, она делала минет двум мужчинам в медицинской форме, которые словестно поощряли её действия.

Смутившись, Ирина хотела было забраться с головой под подушку, как вдруг услышала чрезвычайно настораживающую фразу.

– Сегодня ты должна стараться лучше, если хочешь защитить еще и новую девчонку, – сквозь зубы наставлял Ольгу один из мужчин.

Чего-чего?! Это про меня?

– Что здесь происходит? – выскочила из-за ширмы Ирина, наспех накинув кофточку.

Мужчины явно относились к младшему медицинскому персоналу и выглядели адекватно, если не считать только что случившегося насилия над пациенткой.

– Дурочка, я защищаю твою девичью честь! – заявила Ольга, похоже, искренне веруя в свои слова. – Но если желаешь, то можешь присоединиться.

– Присоединиться к чему? – выпалила Ирина, не желая разбираться в нюансах учиненного беспредела. – Пошли вон!

Пробормотав угрозы, мужчины покинули люкс, хлопнув дверью.

– Зря ты так. Кавалеров тоже можно понять, – с достоинством рассудила женщина, одеваясь, – Им нужно снимать стресс.

– Ольга Андреевна, вы оправдываете насильников и потакаете им? – ошарашено спросила Ирина. – Выкладывайте немедленно, что творится на этом грёбаном стадионе?

Квалифицированного медицинского персонала в городе не хватало, поэтому на работу в обсерваторы брали всех, кто хоть как-то проходил по критериям. Большинство слухов об ужасах в изолированных от общества антивирусных анклавах являлись правдой. Внутри них сформировались новые правила жизни, наподобие тюремных понятий. Насилие и унижение пациентов внутри коронавирусных зон стали искривленной нормой реальности. Мало кому хотелось регистрировать случаи и разбираться с каждым противоправным инцидентом.

– По-настоящему страдают только девушки, которые совсем не могут за себя постоять или договориться, – закончила несусветный рассказ Ольга Андреевна, явно гордая своим сюрреалистичным статусом защитницы больничного люкса.

– Ох, нет! Майя, – только и выдохнула Ирина Небесная, понимая, насколько её подруга подходит под это определение.

Не обращая внимания на возмущение двух других соседок и укоры Ольги Андреевны, Ирина включила свет и бегло обследовала больничный люкс. Три часа сна и пробуждающийся гнев придали ей немного сил, чтобы решиться на борьбу с несправедливостью. Имелся только центральный выход, но без пропуска или отпечатка пальца его было не открыть. Местная связь с дежурной медсестрой молчала.

– Отсюда нельзя выбраться, глупышка, – стращала Ольга Андреевна.

Больничный бокс всё-таки не являлся тюремной камерой – в нем нашлось слабое место. Трубы за унитазом уходили в гипсокартон и прилегали не плотно. Ирина всю жизнь берегла руки, тончайшим образом настраиваясь на скрипичные движения, но сейчас старалась не думать об этом. Она из всех сил начала ковырять стену подспудными металлическими инструментами, какие смогла найти в палате.

– Прекрати сейчас же, дурочка! – истерично выкрикнула Ольга Андреевна, – Нас всех накажут из-за тебя! Мне осталось продержаться два дня до выписки.

Ирина лишь зло посмотрела на женщину. Воспитание в её интеллигентной семье распространялось и на общение, но в последнее время она чувствовала, что лишается моральной девственности.

Только спустя полчаса Ирине удалось сделать дыру в стене, через которую она смогла вылезти из бокса. На улицах обсерватора оказалось пустынно и прохладно. Из разных концов гигантской арены доносились невнятные вскрики.

Нумерация боксов помогла Ирине найти место, где содержится Майя. Когда она распахнула дверь, перед её неизбалованным взором предстало откровенное зрелище. Майя лежала на животе поперек койки, корчась от унижения и боли. Над ней навис долговязый тип и сношал её в зад. Второй мужчина, расставив ноги, обладал девушкой более естественным путём. Соседки по боксу делали вид, что спали, боясь вмешиваться в происходящее.

В ту же секунду девичье сознание Ирины отключилось. Нежность, красота, добродетель – все эти детские игрушки вмиг оказались убраны под ключ. Из инструментов к действию осталось лишь острие справедливости.

Со всей силы Ирина пнула ближайшего насильника между ног. Затем она с размаха приложила второго недочеловека по колену металлическим прутом, открученным от своей кровати.

Трясущимися руками Ирина достала смартфон и записала короткое видео, запечатлев корчащихся от боли беспринципных преступников около жертвы. Когда насильники покинули бокс, Ирина принялась утешать Майю.

– Ненавижу мужчин, – откашливаясь, плакала Майя. – Они всю жизни мучали меня.

К вечеру Ирина дала показания Соцгвардии, добившись, чтобы инцидент с изнасилованием документально оформили. Тем временем состояние здоровье Майи ухудшилось. Коронавирус проявился у неё в типичной форме – с серьёзным поражением лёгких.

К самой Ирине каждый день стали приходить врачи – исследовать её феномен неизвестного статуса. Обстановка немного разрядилась – извращенцы к их блоку уже близко не подходили.

На пятый день самочувствие Майи резко ухудшилось. Её подключили к аппарату искусственной вентиляции легких. Через трахею ввели трубку, из-за чего несколько раз за первые сутки у девушки случались приступы панической атаки.

Покидать свой бокс без веской причины запрещалось, но по вечерам Ирина украдкой навещала несчастную подругу. Говорить та не могла, но писала на бумажке ответы карандашом.

– Ты еще помнишь, как мы радовались самоизоляции и удалённой работе в первые недели пандемии? – пыталась подбодрить подругу Ирина Небесная, – Пересылали друг другу мемы про корону, словно школьницы смотрели сериалы и объедались вкусняшками. Словно в прошлой жизни.

«Мне очень страшно», – написала Майя неровным почерком.

Ирина попыталась успокоить подругу, поглаживаниями по руке. Вдруг бедняжка начала задыхаться и конвульсировать, цепляясь пальцами за больничный матрац. Кнопка экстренного вызова медперсонала располагалась около входа в блок. Ирина попыталась связаться с дежурным врачом, но никто не ответил. Она пробежала две сотни метров до ближайшего медицинского поста, но там тоже никого не оказалось.

Через шесть минут после начала приступа датчик сердцебиения Майи перешел на один протяжный, писк.

Когда слезы перестали изливаться, Ирина осознала, что сидит на холодном полу в испачканном больничном халате и всё еще сжимает похолодевшую руку бывшей подруги. Через доносящиеся из дальних блоков приглушенные стоны и крики к девушке вдруг пришло понимание, что прежнего счастливого мира больше нет, а текущую реальность придется воспринимать нормой.

– Живем ли мы? – прошептала она, глядя в одну точку, – Или уже умерли и попали в ад?

Глава 04. Безысходность

Пятница, 15 марта

– Вы можете выбрать рост и телосложение того инженера, что будет обслуживать ваш люкс, – уверил старший менеджер корпорации Люксор. Затем он понизил голос и добавил, – А также размер его члена.

– Вы волнуете моё воображение, – попыталась изобразить скромность Кира, но её холодные глаза выдавали развращенную душу.

Заказчиком являлась Кокаиновая Кира – наместница известного наркобарона, снабжающая убийственным счастьем Центральный район Питера.

– Приватность гарантируется, – продолжил облизывать богатого клиента менеджер, – Все наши сотрудники подписывают согласие удовлетворять просьбы личного характера. Данная привилегия доступна исключительно для держателей бриллиантовых люксов.

На следующий день после подписания договора в самом центре Санкт-Петербурга на Галерной улице в трёх сотнях метров от Большой Невы началась установка дорогостоящего люкса. Четырёхэтажное здание было примечательно тем, что являлось рабочим сквотом – прибежищем двух десятков трудовых артелей и двух сотен человек, проживающих здесь без регистрации. Неприступное здание охраняла армия юристов, вещающих о свободе и неприкосновенности бартерных отношений. На деле же сквот являлся прикрытием для кокаиновой лаборатории.

Спустя полгода после установки бриллиантового люкса и через десять дней после вербовки в Соцгвардию, Василий Гагарин подошел к бронированным воротам владений Киры и предъявил заказ-наряд корпорации Люксор на ремонтные работы.

– Напомните, почему штаб выбрал на ответственную роль самого неопытного сотрудника? – негодующе спросила Юлия Кононова, приспустив защитную полумаску.

Группа захвата ожидала начала штурма в душном грузовике уже пару часов. Плечи под бронежилетом и язык в молчании начали чесаться.

– Гагарин подходит по параметрам Киры, – ответил командир, мужчина в годах с говорящей фамилией Тугой.

– Ей нужен дебил? – ядовито уточнила Юлия.

По кузову Урала прокатилась волна смешков. Вся команда явно устала томиться в ожидании.

– В приложении к её договору значится большой парень с внушительным мужским достоинством, – терпеливо пояснил командир. – Я сам хотел пойти, но кто-то должен следить, чтобы вас не поубивали.

Юлия однажды видела Тугого нагим в раздевалке, но ничего особенного не запомнила. Однако впервые за день она мудро предпочла умолчать о своих наблюдениях.

– Что за публичный дом! – фыркнула она.

– Ты, правда, не в курсе? – спросил сидящий рядом с Юлей солдат. – В бриллиантовых люксах фантазии из фильмов для взрослых оживают. Когда приходит сантехник, инженер или флорист, то в любой момент хозяин люкса может прервать его работу. Догадываешься зачем? Приходящих сотрудников Люксор можно трахать.

В коридорах первого этажа Василия встретили портреты и бюсты Ленина.

– Мы работаем и живем по его идеям, – горделиво пояснил мужичок в старомодной кепке. – У нас своё производство продуктов питания и одежды. Мы успешно применяем заветы Владимира Ильича и самостоятельно управляем нашим маленьким союзом.

Пройдя тестирование на коронавирус в шлюзе пентхауса, Василий прошел личный досмотр у хамоватых охранников Киры, которых женщина тут же отпустила с указанием не беспокоить.

– Где у вас Сердце? – сразу спросил Василий, как только поздоровался и разулся.

Кира на пару секунд застыла, приоткрыв накаченные губы. Затем сообразив суть вопроса, улыбнулась и медленно пошла по длинному коридору, виляя бедрами. Василий отправился следом за ней, опустив взгляд пониже талии.

Семи комнатная квартира имела современный европейский дизайн и была изысканно обставлена.

Сердцем называлась центральная панель управления люксом, как умным домом. Серверная комната в миниатюре для управления чудо-гаджетом занимала квадратный метр и находилась в нише стены. Авторизовавшись и получив доступ администратора, Василий сразу достал смартфон и, скрывая спешку, подключил его к системе. Затем он ввел в консоли ряд команд и, только получив ожидаемый ответ, немного успокоился.

После вербовки в Социальную гвардию Василий Гагарин отсидел лишь несколько обязательных семинаров по технической грамотности, поскольку за два года незаконного хака и ремонта люксов нашел к ним собственный подход.

Собственно, сегодня особенные технические или компьютерные умения Гагарину не требовались. Простецкие жалобы и комментарии в наряд-заказе Киры выдавали намерения иного плана.

Женщина подошла сзади, провела ладонями по его бицепсам, а затем по-свойски пощупала задницу Василия.

– Я новичок, потому не привык подвергаться такому вниманию со стороны хозяек люксов, – скромно признался он.

– Ты правильно заметил, что я – хозяйка. Тебе надлежит выполнять мои указания.

– Позвольте, но я женат! – попытался образумить женщину Василий.

– Я не предлагаю вступать со мной в брак, – заверила Кира, – Я лишь намереваюсь проверить условия договора.

В тот же миг Кира бесцеремонно наклонилась и стащила с Василия штаны вместе с трусами. Его примечательный орган распрямился, словно пружина, вызвав у Киры восхищённую реакцию.

– Завидую вашей жене! У вас… выдающиеся шары, – кокетливо объявила дама, – Но мои всё равно больше.

Она без стеснения подняла блузку и, с игривым смехом, продемонстрировала большую силиконовую грудь, больше похожую на два мяча. Былой ухоженностью и потрепанной внешностью хозяйка более всего напоминала порноактрису предпенсионного возраста.

– Мой бар в вашем распоряжении. Что предпочитаете?

– Чтобы ненадолго забыть о жене, мне понадобиться нечто посильнее алкоголя, – действуя в рамках плана, робко произнес Василий, – У вас ведь есть, правда?

– Да, у меня есть, – хищнически улыбнулась Кира, – Подождите здесь.

По собранной оперативной информации в люксе имелся биометрический сейф с запасом кокаина. Открытие происходило с помощью голосовой команды, а также путём ввода цифрового кода.

– Киска, молчи и слушай, – тихо приказал Василий, склонившись над смартфоном.

«Протокол «Медведица» запущен», – появилась надпись в консоли.

Через несколько минут Кира вернулась в комнату с маленьким пакетиком белого порошка. На женщине из одежды имелись лишь кремовые чулки и белые трусики.

– Киска, начинай открытие сейфа! – громко приказал Василий, с усмешкой глядя в лицо женщине.

– Что ты несешь, мальчик? – грозно, но снисходительно, отреагировала хозяйка.

– Я не к тебе обращаюсь, Кира, – заявил Василий и без труда скрутил женщине руки, – Киска, можешь поздороваться!

– Склонись перед Социальной гвардией, детка, – прозвучал холодный, цифровой голос из всех динамиков квартиры. Тот час же послышался звук блокировки дверей и окон люкса – управление гаджетом было взято под контроль.

Любимую цифровую подружку Василия Гагарина – искусственный интеллект на базе Алисы от Яндекса – технический отдел Соцгвардии прокачал несколькими навороченными приложениями. В частности, среди них была «Медведица» – взломщик цифровых и биометрических сейфов. Чтобы начать управлять подсистемами люкса, достаточно было подключить Киску как сервис, слушающий события системы с правами администратора.

Василий достал из кармана строительные стяжки и без особого труда зафиксировал руки хозяйки у неё за спиной, затем уложил её на пол и так же связал лодыжки. Наконец, он вставил себе в ухо наушник с микрофоном.

– Приём! Докладывает Давид. Голиаф повержен! – с гордостью резюмировал свои действия Василий.

– Принято. Теперь сейф. Конец связи, – ответил из Урала Тугой.

– Голиаф? Типа, как великан из мифов? Мальчики, вы издеваетесь? – не выдержала Юля, получив благодатную тему для возмущения, – Кира – это безоружная, немолодая тётка чуть пониже меня ростом!

Василий склонился над сейфом. Люкс был напичкан микрофонами и камерами, поэтому движения и звуки, с которыми Кира открывала сейф, оказались записанными через приложение «Медведица». Цифровой интеллект повторил ключевую фразу голосом Киры – первая блокировка снялась. Далее Вася медленно стал нажимать на кнопки замка, озвучивая цифры. Нейронная сеть сопоставила движения и звуки от нажатия кнопок и предоставила три наиболее вероятные комбинации цифр. Со второй попытки дверца разблокировалась.

– Приём! Здесь кокаина килограмм пять, – удовлетворенно отметил Василий Гагарин, – Думаю, вам хватит для ареста.

– Отлично! Открывай входные шлюзы, – приказал командир.

Василий Гагарин отдал голосовую команду и последовал в кабинет, где на полутора десятках мониторов обозревалось всё пространство внутри и снаружи кокаинового сквота.

«Это еще кто?» – удивленно подумал он, заметив, что с улицы в только что открытую дверь проскользнула женщина.

– Ребята, здесь какая-то незапланированная брюнетка входит в здание, – доложил он.

– Всем внимание! Мы начинаем штурм, – донеслось из наушника.

– Я позволяю вам закрыть гештальт, – властно озвучила предложение Кира, когда Вася в очередной раз проходил мимо неё.

Лежа на животе, она согнула ноги, тем самым подняв связанные голени, и умудрилась чуть развести колени в стороны. О гештальте Василий раньше не слышал, но обошел пленницу и оценил притягательный вид сзади. Чёрные волоски пробивались из-под белых трусиков, действуя на Василия гипнотически. Он вынул наушник и стянул штаны.

Почему нет?

Василий уже склонился над доступной женщиной, предвкушая быстрый секс, однако какое-то предчувствие остановило его.

Почему да? С чего вдруг Кира стала такой податливой?

Непривычно отказав себе в сексе, он поднялся и надел штаны, не обращая внимания на упрёки и ругательства хозяйки.

Василий еще раз быстро обошел все семь комнат роскошного жилища – ничего настораживающего. Тогда он решил осмотреть содержимое сейфа.

– Не смей рыться в моих документах! – перешла на визг Кокаиновая Кира, правильно распознав шум.

Кроме наркотиков и небольшого пистолета, в сейфе находилась пачка документов. Досье содержало фотографии и личные дела нескольких фанатиков Ордена Диковинного Дракона.

– Приём! Ребята, Киру что-то связывает с фанатиками!

Ответа в наушнике не последовало, зато хозяйка продолжала громко ругаться. Василий подошел к пленнице, стянул с неё трусики и затолкал женщине в рот.

– Давно хотел так сделать, – удовлетворенно произнес Василий, заполучив минутную тишину.

Чувствуя тревогу, он вернулся к видеонаблюдению. Группа уже завладела первым этажом и продвигалась, встречая вооруженное сопротивление. Звукоизоляция ограждала бриллиантовый люкс от шума, но внизу велась нешуточная перестрелка. Штурмовая группа в основном состояла из бывших военных, но всё-таки не являлась элитным спецотрядом.

Вася поискал по мониторам вошедшую в здание женщину. Тщетно. Тогда он обратил внимание, что из двух десятков камер две оказались умышленно выключенными.

«Кира всё контролирует», – прикинул Василий. – «Не правда ли странно, что она отключила наблюдение?».

Покопавшись с пультом управления, он включил недостающие камеры – обе в удаленном восточном крыле третьего этажа. Впившись глазами в экран, Василий впал в панику.

Внутри помещения, похожего по интерьеру на школьный кабинет химии, находилось более десятка вооруженных до зубов людей. Перед ними стоял мужчина, закутанный во всё чёрное, и активно жестикулировал. Еще более волнительным представлялось зрелище на втором мониторе, с камеры установленной ровно за дверью наркотической лаборатории. В небольшом холле за креслом пряталась та самая брюнетка, так неудачно пробравшаяся в здание перед самым штурмом.

– Не может быть! – только и выдохнул он в страхе, присмотревшись.

Вася не был уверен на все сто, но на экране он сейчас наблюдал сексапильную фигурку Ани, с которой виделся в кабинете у майора Левандовского.

– Слушайте Давида! – заорал Василий, – Брюнетка на третьем этаже – это офицер Соцгвардии! Она прячется у двери, за которой толпа вооруженных фанатиков!

В ответ прозвучали лишь обрывки слов и маты.

– Зачем ты здесь, бедняжка? – спросил Василий через монитор, понимаю нависшую над женщиной смертельную угрозу.

Вот он – шанс стать героем.

– Я могу её спасти! Мне значительно ближе, и здесь еще не стреляют.

– Гагарин, приказываю, оставаться в люксе! – прокричал в наушнике Тугой, сквозь звуки выстрелов, – Следи за камерами!

«Я успею, успею», – настроил себя Василий, добежал до сейфа и схватил пятизарядный револьвер.

– Я не подписывался под приказами! – бравируя, крикнул он командиру и подбежал к двери шлюза, – Киска, открой люкс!

Мощным ударом в челюсть он оглушил дежурившего снаружи охранника. Во всём здании уже велась перестрелка, ревела пожарная сигнализация, а также специфически пахло пороховыми газами.

– Берсерк! – подозвал к себе командир Юлию Кононову, получившую прозвище за ярость, проявляемую на тренировках. – На тебе спасение брюнетки!

– Принято! – отозвалась Юля, отделившись от группы.

Момент истины случился спустя две минуты, когда Василий Гагарин достиг уединенного восточного холла. Выглянув из-за угла, он обнаружил спину чёрного человека всего в трёх метрах от себя. Перед собой тот удерживал вырывающуюся Ани Гириян. Медлить было нельзя.

Быть как Юрий Гагарин! Поехал!