Ковид. Вымирание

Удовлетворившись увиденным снимком, он окончательно удалил фотографию, растянулся на матрасе и тут же провалился в сон.

Придя домой, Ани съела немного фруктов, выпила йогурт и ненадолго посетила ванную комнату. Четырехкомнатная квартира днём кишела людьми. В этой и в соседней квартире проживало два её брата, их жены и дети. Ани предпочитала приезжать поздно, когда все уже спали, поскольку чувствовала себя белой вороной – единственной госслужащей из их большой армянской семьи. Засыпала женщина с мыслью: что же такого важного может весить двадцать семь грамм?

Той же ночью кортеж из бронированных автомобилей министра здравоохранения Владимира Владимировича Третьяка скрытно приближался к границе Московской области. Федеральные власти редко показывались дальше столицы, поэтому разведывательная ценность подобных вылазок несомненно была высокой. Однако работа министра в полевых условиях для текущей поездки являлась прикрытием.

На самом деле он вез из Научно-исследовательского института вирусологии в столицу нечто важное – контейнер, величиной с обувную коробку, подключенный через USB к аккумулятору автомобиля. Прибор имел индикатор с внутренней температурой, которая должна была оставаться в диапазоне от тридцати четырёх до тридцати девяти градусов.

Взрывы прогремели совершенно неожиданно, когда Владимир уже снял ботинки и мирно дремал на заднем сиденье внедорожника Кадиллак, обнимая заветный контейнер. От Гелендвагенов с сотрудниками ФСБ, что следовали в голове и хвосте колонны, почти ничего не осталось. Их горящие остовы обозначили границы импровизированного поля боя.

Когда Третьяка за грудки вытащили из автомобиля, на нём оказался только один ботинок, а из противовирусной защиты – только лицевой шлем.

– Привет, Москва! – злобно хрипя, поприветствовал министра мужчина в камуфляже, – Будем знакомы!

Затем он ударил Третьяка в челюсть прикладом короткоствольного автомата. От бесцеремонности и обиды Владимир обмяк и потерял ощущение реальности. Через полчаса его притащили в военно-полевой лагерь на окраине какой-то деревни.

– Вы понимаете, что совершили преступления против России? – собрав волю в кулак, заявил Третьяк, чувствуя кровавую кашу во рту.

– Да, Вова, понимаем, – ответил Командир, ударив пленника сзади по ногам, так что тот упал на колени. – Еще вопросы?

«Они ведь все инфицированы короной!», – вдруг понял министр, осмотревшись. Почти все бойцы прикрывали лица, чтобы их невозможно было опознать, но медицинских респираторов не наблюдалось. Многие люди выглядели нездорово, а условия быта были явно антисанитарными.

– Почему вы не носите средства защиты и не используете тест-системы? – обратился Третьяк к окружающим.

– Чтобы мы сидели поодиночке по углам, как ваши московские пидорасы? – засмеялись они. – Мы лучше сдохнем, но в хорошей компании!

Наконец, пленника завели в небольшое, отапливаемое помещение со столом и несколькими рядами стульев.

– Вы представляете интересы какой-то партии? – осмелился спросить Третьяк.

– Здесь больше нет политической повестки. Люди чувствуют безнаказанность и злость, – ответил Командир, – Раньше мы пахали на Росгвардию. Теперь мы лишь пытаемся выжить.

– Что вам от меня нужно? – задал сокровенный вопрос Владимир Владимирович.

Командир долго молчал и смотрел, как Третьяк поджимает замерзшую ногу. Когда тишина стала звенящей, он, наконец, её нарушил.

– Где, сука, вакцина? – максимально жестко спросил Командир, но Владимир Владимирович сумел расслышать нотки надежды.

– Её нет. Не удается создать, – опустив глаза, виновато ответил Владимир. – Коронавирус развивается быстрее, чем учёные могут его изучить.

Раньше он не считал противовирусные меры Министерства здравоохранения своей личной проблемой. Только теперь Третьяк почувствовал в своей душе персональную ответственность за смертельную болезнь, парализовавшую страну.

– Что за приблуда? – задал следующий вопрос Командир, достав из рюкзака контейнер с индикаторами.

– Я не вправе рассказывать, – ответил Владимир, с удовлетворением обнаружив, что контейнер не поврежден. – К утру я должен доставить его в Москву. Отпустите меня, если желаете конца корона-кризису.

Командир задумался и покрутил контейнер в руках.

– Хочешь легко отделаться? – недоверчиво спросил он, – Мужики предлагали повесить всю вашу московскую братию. Тебе повезло, что Заказчик планирует лично с тобой побеседовать ближе к утру. Правда, о коробке он не упоминал.

– Я просто менеджер, – тихо вымолвил Третьяк, осознав, насколько близко он сегодня находится к концу своей жизни.

– Найдите ему пару ботинок, – попросил Командир у своего подручного, а затем поднялся, – Пойдем, господин министр, познакомлю тебя со здешним почётным жителем.

Втроём они прошли по петляющей улице, свернули в калитку, затем подошли к сараю. Внутри горел свет. За оконцем мелькала одинокая тень.

– Его зовут Петя. Он выучился на врача и работал стоматологом, а также занимал пост в местной администрации, – рассказал краткую предысторию Командир.

Внутри сарая стоял мужчина со спущенными штанами, несвязно вскрикивал и размазывал свои экскременты по стене. На дощатом полу валялась солома, пахло соответствующе. Под потолком работал калорифер, нагревая помещение в шесть квадратных метров.

– Врачи диагностировали Петру Арнольдовичу осложнение на мозг после прививки «Родина пять», а потом он всё равно заразился ковидом, – пояснил Командир, а затем распорядился. – Закрыть здесь господина министра до приезда Заказчика. Авось он с ковидом ближе познакомится, а то в стерильных царских палатах это проблематично.

– Вы не можете снять с меня защиту – это покушение на убийство! – пригрозил Владимир, пряча руки в карманы порванного пальто, чтобы случайно не прикоснуться к поверхностям.

– Сам снимешь, – беззаботно ответил Командир, закрывая металлическую дверь. – Питьевая вода – в канистре.

Дышать в запотевшей маске было трудно.

– Я ведь не могу попить, не сняв маску! Да, и перчаток у меня нет!

– Значит терпи. У тебя хотя бы есть выбор, – философски заключил Командир из-за двери, – У Пети его не было.

Контраст между привычной роскошной жизнью министра и его теперешним положением ощущался угнетающе чудовищным.

Полтора ужасных часа в замкнутом пространстве с умалишенным, угроза жизни, жажда и переполненный мочевой пузырь склонили Владимира Владимировича по-иному взглянуть на реальность. Он настойчиво постучал ногой в дверь и попросил встречи тет-а-тет с командиром.

– Мне очень жаль, что невинные люди пострадали, – искренне признался Третьяк, – Но у Правительства есть план, как вернуть страну к жизни. Контейнер, который вы забрали из моей машины, является его важной частью. Проект имеет гриф «Совершенно секретно», поэтому я сам не знаю подробностей.

– Сука, Батый меня обманул, – злобно вымолвил Командир и вышел из помещения.

Ожидая дальнейшей участи, Владимир раз десять прокрутил в голове слова своего захватчика и счёл за добрую весть разобщение в стане противника.

По возвращению Командир действительно одарил Третьяка чудесной новостью:

– Сегодня, Вова, удача оказалась на твоей стороне. Я предупреждал Заказчика, что не стану ввязываться в правительственные игры. Мужики уже выпустили пар и получили, что хотели, поэтому мы по-тихому можем сделать вид, что ты сбежал. Пусть это станет моим вкладом в будущее страны. Советую, убирайся отсюда со всех ног, пока никто не заметил.

Несколько часов Третьяк как в страшном сне пробирался сквозь рощи и поля, шел вдоль дорог, обходя небольшие населенные пункты. На рассвете он обнаружил за очередной деревней родник и присел около него, чтобы попить и передохнуть. Вдруг он услышал звуки, а затем увидел молоденькую девушку, которая шла к роднику с поникшей головой и плакала. Поначалу она испугалась, но оглядев Владимира, а также отметив, что он надевает защитную маску на лицо, осторожно подошла.

– Вы не местный, – констатировала девушка, подметив испачканную и порванную, но приличную одежду, – В засаду попали?

– Верно. Я из Москвы. Мою охрану перебили, – удрученно ответил Третьяк, – А что случилось у тебя?

– Сегодня мне исполняется восемнадцать лет, – вытирая кулачками глаза, ответила она.

– С каких пор это повод для печали?

– С тех пор как в наших краях власти не стало. На меня уже очередь на три дня вперед.

– Не понял. В каком смысле? – напрягся Владимир.

– Мужики нас трахают, когда хотят, – сосредоточено ответила девушка, – Цветов не дарят и позволения не спрашивают. При этом у меня есть возлюбленный, но он нездешний и даже не представляет, в каких условиях я живу.

– Я не понимаю… Что за дикость и средневековье! – ошарашено отпрянул в сторону Третьяк, – Ты не боишься, что эти скоты убьют тебя?

– Нет, бабы говорят, что мы теперь – полезный ресурс, типа патронов или мяса. Главное – противозачаточные вовремя пить.

Повисла неловкая пауза. Девушка умылась в роднике и собралась идти назад в селение.

– Как тебя зовут? – бросил ей вслед министр.

– Василиса.

Владимира Владимировича даже передернуло:

– Что? Мою дочь звать Василиса и она всего на год младше тебя.

– Значит, ей повезло, – отрешенно заключила Василиса, – Говорят, в Москве в изоляции трахают виртуально…

– Пожалуйста, не произноси это слово! Боже… Из твоих детских уст это звучит ужасно, – Владимир Владимирович от огорчения прикрыл рукой лицо, – Господи, я даже представить не мог, что творится за пределами столицы.

Контейнер запищал: аккумулятор почти разрядился, поэтому температура снизилась до критического значения.

– Послушай, Василиса, мы можем остановить этот ад с ковидом. Мне нужно срочно выбираться отсюда. Подскажешь, в какой стороне ближайший город, контролируемый Соцгвардией?

* * *

На утреннем еженедельном совещании Президент России с мрачным видом выслушивал от губернаторов и министров через приложение «Зум» свежие, трагичные обстоятельства разрушения огромной страны.

Из восьмидесяти пяти субъектов, шесть не контролировались вовсе – фактически там шла гражданская война. Еще в пятнадцати регионах власть формально имелась, но население проживало по местным, часто варварским законам, и от государства больше не зависело. Южные регионы с сильной самоидентификацией, такие как Крым, Дагестан и Тыва находились в процессе юридического отсоединения от федерации. В центральных регионах с огромной территорией люди ушли из городов, окончательно остановив промышленость, и стали жить за счет сельского хозяйства и охоты.

Более девяноста процентов россиян уже переболело ковидом девятнадцатого типа, двадцать процентов из них теперь оказались инфицированы более страшным COVID-22, имеющим в народе прозвище «американо».

«Как могло создание, которое едва видно под микроскопом, нарушить прогресс, порядок и сломать столько жизней?», – подумал Президент и со всей злости бросил ручку на стол.

Министр Социальной Гвардии опасливо покосился на экран, но решил невозмутимо закончить доклад:

– В стране повсеместно наблюдается глубокая социальная деградация, вызванная падением личности в психологический колодец изоляции. Такой человек больше не знакомится и не заводит друзей, теряет интерес к семье, к профессии, наконец, к жизни. В лучшем случае он погружается в дауншифтинг2. В худшем – для общества его личность просто перестает существовать.

После совещания по зашифрованному каналу аудиенцию запросил генерал-полковник ФСБ Андрей Дыль.

– Вчера вечером, предположительно фанатиками Ордена, был убит наш инженер, работавший по секретному контракту. Перед смертью он изготовил и продал неизвестному заказчику миниатюрную версию Изделия, – многозначительно доложил генерал.

– Что еще за «изделие»? Новый бронебойный презерватив? – раздраженно отреагировал верховный лидер.

– Речь идёт о секретном протоколе «Иммунный Грааль», – осторожно подсказал генерал, словно одно только упоминание проекта могло породить последствия, – Сейчас идет финальная стадия разработки.

– Секундочку, проект ведь задумывался как миротворческий. Так в чём же проблема?

– Проблема в том, что информация о протоколе скомпрометирована, как со стороны техники, так и биологии. Сегодня ночью совершено нападение на кортеж министра Третьяка, который скрытно должен был доставить нам контейнер с образцами начинки для Грааля. Судьба Третьяка пока не известна.

– Выходит, что секретов от врагов у нас нет, – с претензией сверкнул глазами лидер. – Как фанатики смогут применить во вред исцеляющую технологию?

– Не исключено, что процесс можно запустить в обратной последовательности, – скупо подытожил Дыль.

Президент резко поднялся и, осознав всю серьезность положения, задумчиво прошелся по кабинету.

– Каков исход при наихудшем сценарии? – задал вопрос он.

Генерал помедлил с ответом, но под тяжелым взглядом Президента вынужден был сообщить плохие вести:

– По расчетам военных медиков, до шестидесяти процентов смерти вовлеченного в процесс населения.

Глава 03. Издержки изоляции

Понедельник, 04 марта

Чёрные муравьи вереницей спускались по трубе отопления, чем напомнили Василию караван верблюдов с реалистичными тенями со знаменитого фото National Geographic.

– У тебя тут муравьи, – удивленно произнес он, обращаясь к незнакомой женщине, что стояла перед ним на коленях.

– Не отвлекай, – резко ответила она, на секунду освободив рот, – Мне нужно снять стресс.

Почему нет?

– Я впервые с легионером, – возбужденно пояснила хозяйка, стягивая с партнера оставшуюся одежду, – Тебе, счастливчику, не понять каково это – три года любиться в защитных костюмах.

Всякий раз, проходя экспресс-тест на антитела коронавирусной инфекции, он читал в глазах измученных хозяев смесь облегчения, восхищения и зависти. Хоть основной целью посещения квартир и люксов оставались ремонтные работы и настройка оборудования, но сладострастные стычки с изголодавшимися до мужчин хозяйками происходили при малейшей на то возможности.

Не успел он, как следует, оценить вид прижатой к оконному стеклу груди новой знакомой, как по батарее застучали.

– Началось! – нервно вскрикнула брюнетка, сбившись с любовного ритма.

Держась за стену, в спальню вошла пожилая женщина.

– Оля, нам снова кто-то стучит, – взволновано сообщила она.

– Мама, я же просила не выходить из своей комнаты, – снимая ногу с узкого подоконника, грозно объявила Ольга. Затем она добавила для Василия, – Она не видит нас – побочный эффект от прививки.

– Мне не нужно зрение, чтобы знать, что ты опять с голым задом, – сварливо произнесла старуха и зашлась в кашле.

– Киска, включи распознание азбуки Морзе, – попросил у смартфона Василий, застёгивая джинсы.

– Г. И. Т. Е. П. О. М. О, – отчиталось приложение после очередной серии стуков.

– Давно стучат? – с неподдельным интересом спросил Василий.

– Несколько дней, – обиженно ответила Ольга, запахнув халат и осознав потерю внимания партнера, – Этажом выше живет какая-то сумасшедшая: и звуки, и муравьи оттуда.

Окончательно погасив огонёк в глазах, брюнетка вновь предстала перед взором Василия неухоженной и неуверенной в себе современной горожанкой.

– Все соседи давно обзавелись нормальными люксами с их хваленой звукоизоляцией, – резюмировала она, – Так что от стука страдаем только мы с мамой.

Проводив мужчину и немного покусав ноготь, Ольга набрала на смартфоне номер сто тринадцать.

– Здравствуйте! Вы позвонили на единый номер Социальной гвардии. Нажмите один, если вы хотите сообщить о трупе. Нажмите два, если желаете выйти за пределы люкса. Нажмите три, если вас мучают мысли о безысходности…

Если не привередничать, то любовника можно найти и сидя в изоляции, а вот получить премию за обнаружение незарегистрированного легионера – это большая редкость.

Прихватив рюкзак со своими инструментами, Василий поднялся на следующий этаж.

Ух ты! Обыкновенная дверь, какими они были до массового распространения продуктов корпорации «Люксор».

Все прочие двери на этаже, как и ожидалось, освещались по контуру фирменной фиолетовой подсветкой.

Большинство квартир в крупных городах России за прошедшие полтора года были превращены по последней моде в так называемые люксы. Бюджетный вариант состоял только из стеклопакетов с простенькой системой вентиляции и ультрафиолетовым барьером, да двойной двери, с антибактериальными фильтрами в промежутке.

Люксы, поставленные по льготной или благотворительной программе, большинству семей не на что было обслуживать. К тому же, все услуги, сопряженные с необходимостью физического посещения частного жилья взлетели в цене уже к концу первого года домашнего заточения населения, когда оно еще притворно преподносилось, как самоизоляция.

В молодости Василий занимался боксом и еще не утратил силы в руках, так что через несколько минут он разворотил хлипкую дверную коробку и пролез в квартиру. Думать о последствиях он не любил, предпочитая простые действия сложным раздумьям.

В тёмном коридоре стоял смрад, словно на свалке. Под ногами копошились насекомые. Узкий луч небольшого фонарика выхватывал группы тараканов вперемешку с блестящими жуками. Попав под ботинок, они мерзко хрустели.

Какого чёрта? Грёбаный Индиана Джонс.

Вдруг какой-то небольшой зверь метнулся в дальнюю часть коридора и пролез в прогрызённую под дверью щель. Оттуда же донеслось всхлипывание и мычание. Чувствуя, как кровь стучит в висках, Василий медленно вошел в помещение.

У окна в инвалидном кресле сидел мальчик лет восьми. Его ноги были покрыты ранами от укусов, сам он выглядел изможденным. На подоконнике лежала детская энциклопедия, открытая на странице с азбукой Морзе.

В противоположном углу комнаты шипела, оголив зубы, жирная, уличная крыса. Вася не стал сдерживаться и со второго удара размозжил маленький череп гвоздодером, почувствовав мерзкие брызги на лице.

– Всё закончилось, – заверил Вася, начав вывозить мальчика из комнаты.

– М… ма… ма, – смог вымолвить мальчик, показывая в сторону гостиной.

Глубоко вдохнув, Василий открыл дверь. Нестерпимый смрад заставил его прикрыть нос рукавом. К своему удивлению, он обнаружил землю и ветви деревьев под ногами. Последующие же находки еще больше шокировали мужчину.

Треть комнаты занимал огромный муравейник. Здесь же белел кошачий скелет. Вид копошащихся насекомых под светом фонарика вызывал смесь ужаса с приступом тошноты. Однако лишь секунда осмотра правого ближнего угла комнаты заставила Василия тут же развернуться и выбираться с мальчиком из квартиры наружу. Там на диване лежала хозяйка квартиры, точнее то, что от неё оставили полчища муравьёв.

На улице их уже ожидал наряд из четырёх сотрудников Соцгвардии. Подтянутые фигуры рядовых и кобура на поясе старшего лейтенанта подсказывали, что избежать поимки в этот раз не удастся.

– Почему без маски? В каком люксе ты зарегистрирован? – сыпались вопросы, пока Васе надевали наручники, сканировали отпечатки пальцев и брали кровь на экспресс тест.

Одинаковые полумаски «Исток 1000» с двумя внушительными фильтрами, закрывающими большую часть лица бойцов, мешали установлению доверительного контакта, так что задержанный предпочитал отмалчиваться.

Мальчику оказали первую медицинскую помощь, затем оперативник сходил на осмотр злачной квартиры и вызвал группу очистки.

– Есть совпадение по пальчикам в базе загранпаспортов! – сообщил старлей, глядя в гаджет, – Василий Гагарин, двадцать восемь лет.

– Гагарин? – начал смеяться рядовой, – Как космонавт? Тебе бы подошла наша форма.

Бежевый защитный костюм Социальной гвардии именовался в народе скафандром.

– Ты носишь фамилию героя, скрываясь, как последний трус, – пристыдил задержанного Леонид Минский.

– Не трогай мою фамилию, – злобно ответил Василий, – Я никому ничего не должен.

Когда скорая помощь отъехала, увозя мальчика, пиликнул экспресс тест.

Василий Гагарин: антитела COVID-20, статус – легионер.

– Незарегистрированный легионер! – обрадовались гвардейцы, – Как тебе удалось столько времени скрываться? Давно тебя выслеживают!

Реакция Минского содержала меньше радости:

– Твои собратья стараются, обучаясь на врачей и другие профессии, где необходим контакт с зараженными людьми. Твои же подвиги сводятся к взломанным люксам и оттраханным дамочкам.

– Собратья? – поднял голову Вася, – Мы никто! Такие же униженные и оскорбленные, как все. Общество наделило нас качествами, коими мы не обладаем.

– Незаконное проникновение в шестьдесят три люкса тянет на большой срок, – заявил Леонид, заглянув в планшет, – Однако я справедлив и за спасение мальчика могу предложить сотрудничество вместо изоляции в тюрьме.

Когда оперативная группа отъезжала, команда зачистки как раз вынесла труп хозяйки.

– Люди уже на пределе, – обратился к Васе старлей, – Соцгвардия и легионеры – это всё, что отделяет общество от полного хаоса.

Вербовка Гагарина заняла у Яна сорок минут. Предполагалось немедленно внедрить Василия в штат компании Люксор прямо в главный офис компании – сорока двух этажную высотку на площади Конституции в южном районе Санкт-Петербурга. Благо статус легионера и глубокое знание архитектуры люксов делали там Василия желанным сотрудником.

– Ты можешь вести себя как прежде, однако теперь ты должен думать о последствиях своих действий и докладывать в наш отдел всё, что узнаешь о Босхах, – закончил инструктаж майор Левандовский, – Начнешь слежку с установки скрытых камер.

При выходе из кабинета Василий Гагарин столкнулся с Ани Гириян. Отметив отсутствие защитных костюмов, они обменялись приветственными кивками.

– Что за крепыш? – поинтересовалась Ани.

– Караульный для Босхов, – отмахнулся Ян, – Подарок от Минского к моему скорому дню рождения.

После завершения встречи любовники остались наедине. Ян наспех протер руки и уже успел скользнуть вниз по плоскому животику Ани, но та остановила его.

– У меня кровавые дни, – призналась дама, – Зато у меня появились соображения по Дружинину. Давай обсудим?

«У нас у всех кровавые дни», – печально подумалось Яну.

– Марина Малинина не ошиблась – среди публикаций её бойфренда на сугубо технические темы встречается соприкосновение с ковидной вирусологией. Ты ведь знаешь, что это интересует фанатиков Ордена.

О фанатиках Ян знал немного. Движение зародилось в Китае еще в двадцатом году, когда проявились первые благоприятные стороны пандемии – снижение техногенного воздействия на планету. Оно зиждилось на вере, что в наш мир в форме коронавируса пришел Диковинный Дракон, призванный очистить планету и излечить человечество. В первый год своего существования приверженцы Ордена напоминали эко-движение и широко пропагандировали свои идеи: от серьезных документальных фильмов до комиксов для детей. Позже Орден стал осуждать любые попытки мирового сообщества сбросить оковы изоляции и вновь стать открытым. Затем новоиспеченные антиглобалисты неожиданно вступили в вооруженные конфликты в целом ряде стран, а два года назад довели свои гуманистические идеи до кровавых терактов. С тех пор к названию террористической организации добавилась приставка: запрещенная на территории Российской Федерации.

– Один нюанс в смерти Дружинина кажется мне не логичным – его падение с крыши. Самоубийство маловероятно после истории Малинки, а убить человека проще в люксе, – начала Ани и пролистала документы на смартфоне. – Тогда я не поленилась запросить статистику по причинам смерти от рук фанатиков Ордена Диковинного Дракона. На первом месте огнестрельные ранения – сорок процентов случаев. Попробуй угадать: что на втором месте?

– Полеты с крыш? – вяло предположил Ян. Он всё еще не мог выкинуть из головы сегодняшнее намеренье овладеть Ани в позе «у стены».

– Каждая третья смерть наступала при падении с высоты! – глаза Ани прямо таки горели, – Если имелась возможность – фанатики сбрасывали жертву. Дело тут в каноничной шишке на макушке китайского дракона, которая обеспечивает ему полет без крыльев. Он не боится падать, потому что истинный дракон не разобьется.

– Проверка на вшивость? Ты хочешь сказать, что Самоделкина сбросили с крыши фанатики, чтобы совершить ритуал?

– Яннушка, ты всё еще фантазируешь о моих прелестях с выключенным мозгом? – посочувствовала Ани, – Либо убийство действительно совершили фанатики, либо кто-то устроил эффектный спектакль, чтобы указать на них. В обоих случаях копать дальше нужно в сторону Ордена Дэ-Дэ.

– Для твоего смелого предположения, кроме самого факта падения, нет улик.

– Да, улик нет никаких, что странно. В комплекте с полётом мы должны были найти либо откровенный подчерк Ордена, либо еще фальшивые отсылки на фанатиков. Вновь получается, что ответ нужно искать в том, чего не хватает. Однако запутать хотели не нас с тобой. Преступление просто обязано было попасть под юрисдикцию ФСБ, значит и подтасовка предназначалась для них, – закончила размышления Ани Гириян и подошла к окну.