Обрушение

– В парк Ван-Кортленд. Слышал о таком? – покосившись на него, ответила я.

Он отрицательно покачал головой.

– Судя по названию, я там не был.

– Всё когда-то бывает впервые. Можешь вспомнить, с чем самым страшным тебе приходилось сталкиваться на службе?

– Пока что на ум приходит только тот случай, когда я выезжал с тобой в городок Виндзор. Дело «Кровавый ангел».

– Мда… То были не лучшие времена. Не поспоришь. Такое даже мне трудно до сих пор забыть, – согласилась я.

Рей пожал плечами:

– Я уже не первый год работаю в полиции, Глория. К чему подобные вопросы? Несмотря на непродолжительный срок служения в полиции, мне приходилось видать разную жуть.

– Все полицейские, приходящие в убойный отдел, так считают, Рей. Когда-то я и сама так думала. Ничего ты не видел. Ты просто невинная овечка. Знаешь, совсем не прикольно, когда какой-то мудак отвлекся, отвечая на телефон, и сшибает ребёнка. Но вот ребенок, которого били головой об стену до тех пор, пока он не перестал дышать, – это совсем другое, понимаешь, о чём я? Пока ты видел только несчастные случаи. Теперь же сможешь взглянуть на то, что люди делают сознательно. А это разные вещи, поверь мне, – похлопала я его по плечу, как бы подбадривая.

– А что там, куда мы едем? Ребёнок совсем маленький? С детьми мне не приходилось работать.

Я нахмурилась.

– Ей было всего девять. Предупреждаю, на месте преступления будет работать доктор Курт. Как ты помнишь, он не питает к тебе особых симпатий. Прошу, держи себя в руках и веди себя тихо. Нам очень важно закрыть дело с положительным исходом, как для тебя, так и для меня. У нас нет шанса облажаться, Рей. Всё должно идти как по маслу. Я знаю Курта много лет, и сегодня он будет не в восторге от увиденного. А когда узнаёт, что предстоит работать с несовершеннолетним ребенком, вскрывая тело на металлическом холодном столе, настроение его сразу упадает. Ну ничего. Если собираешься задержаться в убойном отделе и стать хорошим детективом, лучшего патологоанатома тебе не найти. Дам дружеский совет. Постарайся подружиться с Куртом, найти подход. Он настоящий профессионал.

Рей замер и слушал, не перебивая ни словом. Я впервые видела его совершенно неподвижным.

– Боже мой! Ей всего было девять лет? – переспросил он, проигнорировал нравоучения насчет Курта.

– Да.

– Что произошло?

– Посмотрим на месте. Капитан не стал вдаваться в подробности.

– Вот же хрень! Нет, ну просто не укладывается в голове.

Лицо Рея исказила гримаса разочарования. Он покачал головой.

– Ага. Запомни, когда окажемся на месте преступления, ты должен об этом забыть. Правило номер один: никаких эмоций при осмотре тела. Считай овечек, повторяй таблицу умножения, тупо шути – всё, что угодно. Если нужен совет, как бороться с чувствами, спрашивай.

– Я не зелёный новичок, Глория. Не надо со мной нянчиться. Буду в порядке.

– Надеюсь! Прости, если выступаю в роли мамочки. Смерть Брайна сказывается так на мне. Хочешь в будущем стать детективом? Тогда не помешает хороший наставник. Родителям девочки ещё не сообщали о трагедии. Личность жертвы не установлена. Надеюсь, к нашему приезду что-то прояснится. Криминалисты уже на месте и работают. Когда родители узнают о том, что их ребенок убит, твои чувства их интересовать не будут. Они захотят быть уверенными, что у следствия всё под контролем. Ты станешь их надеждой. Понимаешь?

– Так и будет, Глория, не сомневайся. Я справлюсь.

– Прекрасно. На, почитай.

Я протянула отчет о вызове и дала полминуты на то, чтобы просмотреть текст. Сосредоточившись, Рей стал выглядеть старше и умнее.

– Когда приедем, что первое необходимо выяснить у свидетеля, обнаружившего тело жертвы?

– Кто и как обнаружил жертву?

– Это написано в отчете. Жертву обнаружил смотритель парка. Вряд ли он видит трупы малолетних девочек каждый день. Свидетель в шоке и первое время будет талдычить одно и то же, как заведенная кукла.

– Хочешь сказать, от него мало будет толку? – спросил Рей, отбивая ладонями по бедрам какую-то мелодию.

– Именно это и хочу сказать. Никакого!

Рей чуть поморщился. Я заметила это только потому, что внимательно следила за ним.

– Опрос свидетеля – стандартная процедура, – возразил Рей.

– А кто спорит об обратном? Просто на сегодняшний день от него будет мало нужных элементов для удачного расследования. Постепенно, когда свидетель пару дней не поспит, и будет постоянно прокручивать в голове картину с трупом девочки, тогда-то и всплывут нужные детали.

– И что ты хочешь этим сказать?

– То, что для начала спросим, что свидетель заметил в парке, кроме трупа. Тогда он будет мариновать впоследствии этот вопрос у себя в мыслях. В итоге вспомнит то, что упустил.

– Ясно. Вот так всё просто. На месте работает целая бригада криминалистов. Предполагаю, им удастся накопать хоть что-то. Я усвоил, что на слова свидетеля уповать не стоит, – Рей сложил руки в молитвенном жесте.

– Молодец. Самый главный вопрос: о чем ты спросишь родителей?

– О том, кто мог желать зла их малышке.

– Об этом мы будем разговаривать со всеми, кого найдем.

Возникла особая пауза, означавшая, что разговор не закончен.

– Я хороший коп, Глория, – сказал немного погодя Рей.

– Уверена, когда-нибудь ты станешь отличным детективом, а сейчас тебе необходимо ещё учиться и учиться.

– Да, но для этого совершенно необязательно носить галстук и прессовать меня.

– Приятель, тебе не пятнадцать лет. Ты выглядишь как идиот без соответствующего прикида.

Рей коснулся пальцами галстука и ответил, тщательно подбирая слова:

– Я понимаю, что не такой, как все копы. Родился в Небраске и не ношу каждый день форму, но постоянно пытаюсь поступать по совести. Шиллети за это меня вечно достает. Коп – продажный элемент большой машины под названием политика. С этим утверждением я не совсем согласен. Я пришёл в полицию спасать и помогать людям, а когда вижу несправедливость, меня коробит.

Глаза Рея увлажнились и в упор глядели на меня.

– Выбрось это из головы, Рей! Не важно, откуда ты родом. Происхождение изменить невозможно, так же, как и переродиться, так что даже не думай о системе в целом. Важно то, куда ты движешься и к чему стремишься, – улыбнулась я, чтобы как-то его подбодрить. – Не все копы продажные.

– Знаю. Я же здесь, так?

– Да. И моя задача – помочь тебе пойти дальше. Один из способов выбрать направление – сделать вид, будто ты уже прибыл. Мысль ясна?

На лице Рея ничего не отразилось.

– Ладно, объясню по-другому. Вот простой пример. Посмотри, на какой тачке мы едем. Как думаешь, почему я езжу не на служебной?

Рей пожал плечами:

– Потому что можешь позволить личную тачку, имея богатого мужа.

– То есть ты решил, что машина нравится моему эго? – спросила я, ткнув в его сторону пальцем. – Рей, не обманывайся: все не так просто. Мы же не мелких воришек ловим: убийцы – крупный хищник. Приехать на место преступления в побитой полицейской машине – значит проявить неуважение, показать, что жертвы не заслуживают лучшего. Людей – это напрягает.

– Сколько тонкостей. А им, не все ли равно, на какой тачке приехали детективы, когда убили близкого им человека?

– Как выяснилось, не всё равно. Так ты подчеркиваешь статус. Видя, на какой ты тачке, у людей срабатывает примитивная логика: значит, детектив настолько крут, что заслужил такую. Люди ленятся думать. Им и невдомёк, что тачка принадлежит лично тебе. Если хочешь победить, ты должен чувствовать себя победителем! Понимаешь?

Он вновь коснулся узла на галстуке.

– Все банально: нужно лучше одеваться, ездить на крутой тачке, и тогда любое преступление раскроется на раз, два!

– Нет, тут нет ничего простого, но от этих мелких деталей зависит успех. Правила придуманы не зря – и об этом нужно помнить, прежде чем нарушать их.

Выехав на пустую трассу, я позволила машине показать себя во всей красе. Я знала, что еду точно с разрешенной скоростью, ни на милю больше. Рей хоть и поглядывал на спидометр, но помалкивал – возможно, думал о том, с какой занудой он связался.

В жизни достаточно волнующих событий, которые обрушиваются в самый неподходящий момент, так что усиливать драматизм совсем необязательно. Скоро Рей это поймет.

Глава 3

Криминалисты привезли на место происшествия переносные прожекторы, настолько мощные, что их света было бы вполне достаточно, чтобы посадить самолет. Вокруг высились деревья и различные кустарники. Парк был богат на разную растительность. Возле ограды, отделявшей парк от улицы, теснилась растущая толпа зевак: пожилой мужчина, теребящий в руках утреннюю газету, молодая парочка с миниатюрной трясущейся собачкой, атлетичные бегуны, которые утирали полотенцем стекавший пот со лба.

Внутри огороженного лентой участка работали шесть экспертов: один из них работал рядом жертвой, другие что-то рассматривали на траве. Рей направился к толпе находившихся неподалеку от места преступления в поисках свидетеля.

Склонившись над телом девочки, я почувствовала себя весьма мерзко. «Какая все же нелегкая у нас работа», – подумала я. Тельце девочки было крошечным, несмотря на девятилетний возраст. Поначалу показалось, что ей не больше четырех. Тело был очень истощено, а светлая кожа казалось совсем прозрачной и очень тонкой. Девочка лежала на деревянном пирсе, выходящем к озеру. Убийца уложил её на правый бок. Жертва была полностью обнажена.

Внимательно вглядываясь в каждый участок, я пыталась уловить телесные повреждения, нанесенные убийцей. На запястьях рук виднелись следы наручников. Похоже, девочку держали прикованной достаточно длительное время. На обеих руках в районе сгиба локтей виднелись следы от инъекций. На шее красовались отметины пальцев от удушения. Вокруг лодыжки правой ноги был аккуратно обмотан шнурок, завязанный бантиком. Шнурок самый обычный, обувной, черного цвета. Такой можно встретить чаще на мужской обуви.

Подняв голову, я посмотрела за ленту оцепления. Народу собралось довольно много. Полицейские, криминалисты, журналисты. Трясясь от шока, между ними стоял свидетель. Его не сложно было заметить. Мужчина держал трясущимися руками пластиковый стаканчик с кофе, уставившись в одну точку.

Репортёры съезжались, как на маскарад, доставая оперативно из машин камеры и различное оборудование.

Попыталась выискать глазами «Потрошителя тел», как многие его называли между собой. Судебно-медицинского эксперта Эдриана Курта. Наконец взгляд выхватил его случайно среди толпы. Эдриан стоял поодаль от бурлящей суеты и, не торопясь курил, неторопливо затягиваясь сигаретой.

Ещё не время его звать.

Эдриан Курт давно работал в департаменте полиции. И сколько бы он за свою практику не вскрыл тел, детские трупы всегда были для него особенными. Он с трепетом и деликатностью работал с детьми. Всегда максимально сосредоточенно и угрюмо. И, несмотря на это, он обладал невероятной обаятельностью и позитивным настроением. Почти всегда. Хотя по натуре был интровертом. Предпочитал уединение, (можно подумать, ему на работе этого не хватает), коллекционировал виниловые пластинки. Приходя домой, любил слушать хорошую музыку, заказав ужин из ресторана. Курт – закоренелый холостяк. Последнее время я не больно-то его расспрашивала на личные темы. После случайного с ним секса несколько лет назад этой темы я старалась избегать.

Сегодня на нём было серое пальто, едва доходившее до колен, джинсы и чёрная водолазка, которая хорошо подчеркивала фигуру. Что-то в его внешности изменилось, и я только сейчас это уловила. Он сменил прическу. Теперь она стала более стильной и идеально подходила для черт лица. Мда… Такой стильный парень сведет с ума немало девушек. Курт заведует целой лабораторией, а его многочисленные молоденькие подчиненные так и вьются вокруг, пытаясь подцепить его на крючок. Пока он держит оборону и непреклонен.

– Глория! – окрикнул меня идущий навстречу Рей. – Сказать, чтобы позвали доктора Курта?

– Нет, пока не нужно. Когда будет готов, сам придёт. Пока он даёт нам время самим поработать с телом. Приступим. Что видишь?

Рей нерешительно подошёл к трупу девочки и, присев на корточки, внимательно осмотрел.

– Тоже, что и ты. Труп несовершеннолетней, которую кололи наркотой. Судя по всему, убийца оставил свой фирменный знак. – Рей указал пальцем на шнурок, завязанный на лодыжке. Он развернулся вполоборота и вопросительно посмотрел на меня, ища подтверждение сказанных им слов.

Засунув руки в карманы пальто, я поёжилась от холода.

– Не думаю, что её стабильно кололи наркотой, Рей. Посмотри на истощение и почти прозрачную кожу. Больше похоже на то, что убийца выкачивал кровь. Посмотрите, как лежит тело. Его специально выложили для нас. Голая и, скорее всего, подвергшаяся пыткам девочка, оставленная лежать на пирсе. Да, это производит впечатление. Нет никаких признаков сожаления или раскаяния, никаких попыток закрыть жертве глаза или перевернуть лицом вниз. В этой мизансцене все буквально кричит о расчете и наслаждении действом. Ему нравилось то, что он делал с жертвой. Вот почему он хотел, чтобы мы это увидели.

– Серьезно? – изумленно переспросил Рей, теперь более детально присматриваясь к трупу девочки.

– Ещё вариант. Он мог морить жертву голодом, от этого она стала истощенной.

– Такая вероятность не исключена, Глория. Но чтобы добиться такого эффекта, ребёнка должны морить голодом месяц. В отчёте сказано, что девочка числилась без вести пропавшей две недели.

– Верно. Может, накроем её? Как-то не гуманно, что ребёнок лежит перед нами обнаженный, – предложила я.

Рей встал и, обойдя вокруг, подошёл ко мне и встал рядом. Я заметила его бледность, но вида Рей не подавал.

– Слушай, это прозвучит грубо, но ей уже все равно.

– Жестоко так говорить, Глория. Жестоко по отношению к жертве! Она всего лишь невинное дитя.

Он едва сдерживал эмоции, хотя и пытался спрятать накатившие чувства. Я заметила, что его глаза заблестели от слез, и это точно не из-за сильного ветра.

– Послушай, несколько минут назад по дороге сюда я предупреждала, чтобы ты учился отключать эмоции. Мы приехали не для того, чтобы сострадать и оплакивать жертву. Для этого есть родители и куча родственников. Труп – наша работа. Не важно, какого он возраста, роста, расы. Будешь каждый раз принимать всё близко к сердцу и сострадать каждой жертве, а их будет немало в твоей карьере, можешь начинать паковать манатки.

Рей ничего не ответил, лишь помотал головой, как провинившийся школьник. Да, мне необходимо было оставаться жёсткой и бессердечной. Рей должен брать с меня пример: учиться быть стойким и непоколебимым. В расследовании любого убийства, когда берешься за расследование, всегда сложно абстрагироваться и трезво мыслить. Опыт приходит с годами практики. Когда, направляясь на очередное расследование, относишься к этому, как к рутинной работе.

Толпа за лентой заметно оживилась. Повернув голову на шум, я увидела приближающегося Эдриана Курта.

– Только его и не хватало. Сейчас начнется! – недовольно фыркнул Рей.

– Держи себя в руках. Просто слушай. Это всё, что от тебя требуется.

– Как скажешь, босс.

Курта шёл не спеша. Дойдя до места, сперва он поставил свой чемоданчик на деревянный пол. Открыл, достал печатки, бахилы и спрей. Курт проделывал процедуру молча, игнорируя наше присутствие.

Пауза затягивалась, и напряжение заметно нарастало.

– Глория, – начал он с легкой иронией в голосе – рад снова видеть тебя на месте преступления. Не знаю, как кому, а мне тебя очень не хватало! – Курт одарил меня натянутой улыбкой.

– Спасибо. И мне недоставало твоего чёрного юмора.

Он демонстративно прошёл мимо нас по направлению к жертве. Опустился на колени и приступил к осмотру.

– Вижу, ты быстро определилась с новым напарником? – спросил он, между делом осматривая шею жертвы.

Какие-то силы удерживали меня, чтобы не врезать ему.

– Да. Ты знаком с лейтенантом Реем Маклареном. Так что не начинай разыгрывать комедию.

– И не думал! Рей, верно? – Курт поднял голову, пристально посмотрел на Макларена и быстро отвернулся.

– Все верно, доктор Курт, – среагировал Рей, как малолетний мальчишка, которого привели на осмотр к доктору и сняли штаны. – Лейтенант Рей Макларен.

Рей протянул руку для рукопожатия, но Курт проигнорировал жест, продолжая осмотр.

– Какого хрена ты себя так ведешь?

Я подошла к нему и низко склонилась, нависая сверху.

– Глория, ты словно мать тигрица, сразу нападаешь. Не видишь? Я в перчатках! И, между прочим, пытаюсь тут работать. Поэтому не могу пока ответно пожать руку лейтенанту Макларену. Ещё остались вопросы? – метнув недовольный взгляд на меня через плечо, спросил Курт.

– Да пошёл ты! Да, есть вопросы. Время смерти жертвы?

– Около шести часов назад.

– Причина смерти? Удушение?

– Предварительно – да, исходя из видимых отпечатков пальцев, оставленных на шее жертвы. Точнее сложно сказать без вскрытия. Сама знаешь, иногда визуальный осмотр дает ложные выводы. Когда тело будет на столе, более тщательно осмотрю.

– Что ещё можешь сказать?

– Предположительно было половое проникновение. Вряд ли добровольное. Считайте фактом изнасилования.

– Все остальные сведенья нужны будут сегодня, Курт! – отойдя обратно на место, заключила я деловым тоном.

– Ты всегда очень требовательна, Глория. Когда-то это мне безумно нравилось, но теперь всё в прошлом. Сейчас тебе придется встать в общую очередь, как все линейные детективы. Таковы новые правила вашего капитана. Извини, дорогуша.

Курт встал с колен и дал знак рукой криминалистам, чтобы те принимались за работу.

– Курт, ты же знаешь, мне плевать на бюрократию и правила, важен результат вскрытия. Дело у капитана Прина стоит в приоритете. Не думаю, что возникнет проблема с очередью.

– Да, да… Эти слова я слышал уже сотни раз. Понимаешь, в чем фокус. Именно начальство в лице капитана Прина и запретило расставлять приоритеты. Трупы теперь обслуживаются в порядке поступления. Приступлю к этой малышке не раньше завтрашнего утра. Не знаю, в какое время суток, сразу предотвращая твой вопрос. Постараюсь побыстрее. Обещать ничего не буду.

Курт подошел и, крепко меня обняв, чмокнул в щеку. Затем снял одноразовые перчатки, протянул руку Рею и крепко пожал.

– А теперь, дамы и господа, с вашего позволения, извольте откланяться. Меня ждёт море работы, впрочем, как и вас.

Как только мы вышли за ленту ограждения, на нас сразу набросились репортеры. Они облепили со всех сторон и не давали прохода.

– Так, уважаемые журналисты, – произнесла я громким голосом. – Давайте-ка успокоимся, и вы не будете устраивать балаган на месте преступления! Скажу только раз. Пока никаких комментариев полиция дать не может. Мы, как и вы, недавно приехали. Завтра в пять часов вечера состоится пресс-конференция. Там сможете задать вопросы. Постараемся на них ответить. Поэтому сейчас мирно расходитесь и не мешаете работать. Полиция будет делать свою работу, чтобы завтра дать вам пищу для обсуждения.

Кажется, это подействовало на некоторых, и они потихоньку стали расступаться. Нам с трудом удалось пробраться сквозь толпу и добраться до свидетеля.

– Рей, через несколько минут вернись на пирс. Криминалисты должны выяснить к этому времени имя жертвы.

– Ладно.

Видимо, Рей не до конца пришёл в себя от проделанных Куртом фортелей. Выглядел он подавленным.

– Ты готов? Твой выход. Приступаем к опросу свидетеля.

Перед нами предстал невысокого роста, плотного телосложения, с большими залысинами на голове, мужчина старше средних лет. Его била мелкая дрожь, а взгляд серых глаз был стеклянным и безликим, словно он смотрел сквозь пространство.

Увидев нас, мужчина засмущался и поспешил выбросить свой стаканчик, но, оглядевшись по сторонам, не обнаружил поблизости урны. Тогда он сжал его крепче в руках, глядя широко открытыми глазами, словно готовясь к приговору.

В отчете сказано, мужчину зовут Кларк Смит. Шестьдесят три года. Восемь лет подряд трудится в парке Ван-Кортленд смотрителем. Никаких приводов в базе не нашлось. Смит был кристально чист. Мужчина выглядел настолько несчастным и жалким, что захотелось его обнять, утешить и напоить горячим чаем. Это был один из тех типов мужчин, привыкший к тому, что о нём постоянно заботятся женщины.

Я вынула из кармана блокнот и авторучку. Глаза Смита расширились ещё больше, а руки затряслись сильнее.

– Здравствуйте, мистер Смит! Я детектив Глория Берч. Это мой напарник, лейтенант Рей Макларен. Мы хотим задать вам несколько вопросов. Арестовывать вас никто не будет. Нам известно, что вас уже опрашивали местные полицейские, прибывшие первыми на место преступления, но придётся повторить ещё разок. Понимаем, что сейчас вы в шоке. Давайте отойдем в сторону и там немного побеседуем, хорошо?

Смит кивнул головой. Кажется, сказанные слова произвели успокаивающий эффект.

– Начнем с того, что вы делали сегодня утром, перед тем как зайти в эту часть парка?

Смит перевел дыхание и облизал губы.

– Ну… Это…Мы, как обычно, работали в парке всей бригадой. Наша смена начинается в шесть утра. У каждого работника свои обязанности. Одни подметают, другие собирают обертки, вывозят мусор, чистят пруд. Моя задача –проследить за оперативностью бригады и сделать контрольный обход парка, чтобы посетителям было комфортно проводить здесь время. Конечно, вы видите, парк огромен, и он не закрывается на ночь. За всю мою службу ничего подобного в парке никогда не происходило…

Смит, приоткрыв губы, уставился в пространство. Затем отхлебнул из стаканчика холодный кофе и продолжил:

– Простите. Наверное, это не совсем то, что вы хотели услышать…

– Продолжайте, пожалуйста, – попросил вежливо Рей, взяв инициативу допроса в свои руки. – Даже самые незначительные детали могут быть важны для следствия.

– Как скажете. Так вот. Вчера вечером я сделал обход, как всегда перед концом смены. Людей было немного. Стоял вечер, было часов десять. И тут я обратил внимание на одного парня, который стоял у этого самого озера, где сейчас лежит несчастная девочка. Даже не знаю, почему я обратил на него внимание. Мне показалось, что он странно оглядывался по сторонам и был чем-то обеспокоен. Когда этот тип заметил меня, то испугался и поспешил быстро скрыться в глубине парка. Больше я его не видел. Обычно смена заканчивается в восемь вечера. Почему я сам в этот день задержался нет объяснений, – Смит виновато пожал плечами.

– Как он выглядел?

– Ну… Дайте-ка вспомнить… Футов пять. Лет, тридцать – сорок. Худощавый. Светлые волосы. Одет в классический костюм чёрного цвета. Помню, про себя подумал, что такой костюмчик стоит немалых денег. Я бы сказал, что выглядел мужчина представительно и дорого. От состоятельных людей веет за версту богатством. Знаете, такие персоны, как правило, работают на Уолл-Стрит.

– Вы сможете поработать с художником и составить портрет этого человека? – оживившись, спросила я.

Конечно, я не питала иллюзий по поводу того, что Смит и впрямь видел преступника. Со счетов такую информацию тоже было бы глупо скидывать. Порой преступники допускают ничтожные ошибки и легко попадают в ловушку. Скорее всего, это был обычный посетитель, который зашел проветрить мозги после тяжелого трудового дня. Постоять в тишине, посмотреть на спокойную гладь воды. С тем же успехом можно подозревать каждого входящего в парк.

– Хм… Простите, детектив, я его не очень хорошо разглядел. В тот момент я находился довольно далеко, поэтому черты лица не видел отчетливо.

– Вы же как-то поняли, что он хорошо выглядел?

– Внешний вид говорил об этом. На чертах лица я не заострился.

– Ладно, – разочарованно кивнула я головой. – Теперь переедем к более неприятной части разговора. Расскажите подробно, мистер Смит, как вы обнаружили жертву?

Он тяжело сглотнул и приложился к чашке.

– Хм.. Ну… Я… Так. На деревянном помосте что-то лежало. Сначала я подумал, что это собака – знаете, иногда сюда забредают бездомные бродячие собаки, – и … я подумал: «Что там?». А затем подошёл ближе и… – Смит уставился в свой пластиковый стакан, рассматривая оставшеюся жидкость. Его руки задрожали. – Это оказалась маленькая девочка, совсем юная. Первое, что я предположил, она без сознания. Опустившись на колени, я слегка потряс её, но она не реагировала. Затем взял руку, а она… она была такая странная. Холодная и… неподвижная. Тогда я приложил ухо к груди, посмотреть, дышит ли она, но ничего не услышал, даже биение сердца. И тут стало понятно: девочка мертва. Простите, детективы, знаю, что труп трогать нельзя до приезда полиции, но я действовал по наитию. Хотелось помочь. Только потом вспомнил, что я прикасался к трупу.

– Вы всё правильно сделали, мистер Смит, – мягко произнесла я. – А что было потом?