В погоне за солнцем. Не все видимое можно увидеть…

Под картиной прямоугольная табличка с надписью: «Работа победителя конкурса „Годы школьные, чудесные…“ ученицы

класса 9 „А“ Авериной Агаты. Преподаватель: Андрей Борисович Вильчук».

Агата подходит к большому окну и присаживается на подоконник. За окном ночной город: многоэтажные дома с сотнями светящихся огоньков, проезжая часть, по которой даже в поздний час движется шумный поток машин, а прямо за школьным забором – аллея со старыми деревьями.

Об этих деревьях в школе ходят настоящие легенды, которые передаются из поколения в поколение. В складках коры можно найти множество монет – так дети просят исполнения своих желаний.

Можно пожелать что угодно – от выигрыша в лотерею до излечения тяжелой болезни, но чаще всего дети обращаются к деревьям с более насущными проблемами. Например, перед контрольной или экзаменом достаточно оставить здесь монетку и попросить немного удачи.

Для многих детей это не более чем шутка или игра, но Агата все эти годы относилась к деревьям настолько серьезно и уважительно, что по утрам мысленно здоровалась с ними, прощалась перед уходом домой и даже разговаривала. Тайные друзья шелестели листьями, скрипели ветками, словно пытались объясниться с маленьким человеческим существом. И ни разу не подвели Агату с получением хорошей отметки.

– Что за глупости? – спрашивает себя Агата, качает головой и собирается вернуться в зал. Но что-то ее останавливает. Она замечает сутулую фигуру, застывшую возле одного из деревьев.

Если бы этот человек не смотрел прямо на нее, то по его спокойной и непринужденной позе можно было бы подумать, что он просто случайный прохожий: живет неподалеку, выгуливает собачку перед сном. Но это не так. Улыбка сходит с лица Агаты.

«Человек без возраста». Так она окрестила своего многолетнего преследователя, после того как столкнулась с ним в подъезде. Тогда она очень испугалась, но, увидев его вблизи, поняла, что он не молодой парень, как ей казалось изначально, а взрослый мужчина лет пятидесяти.

Осознав, что незнакомец может разглядеть ее гораздо лучше, чем она его, Агата быстро отходит в тень.

– Агата…

Ей не показалось. Она снова слышит свое имя. Звук доносится из школьной гардеробной.

В темноте угадываются вычурные, похожие как две капли воды, наряды одноклассниц: Гелены Назаровой, дочери классного руководителя, и ее подруги Ирмы Постниковой. Девушки не видят Агату, потому что она стоит выше, в тени. Гардеробная находится на цокольном этаже, и оттуда прекрасно видно портрет Димы.

– Семья у него очень серьезная, – говорит Гелена, щелкнув зажигалкой и прикуривая. – У отца строительный бизнес, мать бывшая балерина, а Димка на последнем курсе МГИМО. Мне сестра рассказывала, по нему половина школы сохла, когда он здесь учился. Золотой мальчик этот Лазарев. Красавчик, завидный жених.

– Кошмар какой-то, – отзывается Ирма. – Аверина ему точно не пара.

– Нет, ты объясни мне, что такой, как Лазарев, мог найти в этой аутистке? Картины свои малюет, как блаженная…

– Угу. Такая правильная, аж коммунизм хочется начать строить.

– Лицемерка.

– Но что-то в ней есть такое, что парней с ума сводит. Даже Литвинов бегает.

– Может, Литвинов и бегает, но с Димочкой у нее ничего не получится. Вот увидишь, расстанутся. Ты знаешь, какая у него мать? Госпожа Лазарева ни за что не позволит своему единственному сыну всерьез связаться с кем-то вроде Авериной, – Гелена понижает голос. – У нее же отец – алкаш махровый, а мать такая же шизанутая, как и дочурка. Думаешь, почему не пришли на выпускной?

– Ох, Гелен, наиграется он с ней и бросит. Не стоит так нервничать. Это всего лишь вопрос времени.

– Бесит, сил нет.

– Ну, есть из-за чего расстроиться, не спорю.

– Хотите, я скажу, что Дима нашел во мне? – с насмешкой в голосе спрашивает Агата.

Гелена и Ирма тут же замолкают и поднимают головы. Агата перегибается через перила и смело смотрит на одноклассниц:

– Хотя это вас не касается… Ну, будем считать, что даю вам совет на будущее – как вести себя с красивыми и успешными парнями. Не стоит верить в то, что кажется очевидным. И нужно слушать только себя, а не тех, кто зациклен на предрассудках и не имеет своей жизни. Хоть весь мир будет кричать: «Ты ему не пара!» – нельзя верить никому, кроме себя. И если ваше мнение не изменится, несмотря на все, что вы услышите за спиной, возможно, вам удастся произвести впечатление на такого парня, как Дима.

Агате кажется, что она произнесла свою тираду вслух. Но, выйдя из задумчивости, осознает, что никому ничего не говорила. Она по-прежнему незаметно стоит в тени, терпеливо выслушивая сплетни одноклассниц. Утешением служит одно: «Какое счастье, что больше не придется сталкиваться с ними в школьных коридорах…»

Бесшумно отступив назад, Агата поднимается по лестнице на второй этаж и оказывается в противоположном крыле здания. Оттуда она спускается к актовому залу, от всего сердца желая, чтобы Гелена и Ирма провалились сквозь землю: «Неудивительно, что проще было завести дружбу с деревьями, чем с такими вот людишками…»

С самого первого класса Гелена и Ирма были неразлучными подругами. Они и другие ученицы, которых называли «школьной элитой», открыто недолюбливали Агату, часто дразнили и унижали ее.

Лишь когда Агата выросла и стала очень красивой, над ней перестали насмехаться открыто, а стали делать гадости более изощренно, исподтишка. Ее хорошенькое личико невольно привлекло внимание и вызвало интерес, что открыло перед ней множество дверей. Появились поклонники, а затем и подруги – Гелена и Ирма были в их числе. Однако Агата хорошо разбиралась в людях и старалась держаться от таких подруг подальше.

С тех пор как Агата начала встречаться с Димой Лазаревым, местной знаменитостью и парнем из богатой семьи, неприятных разговоров за ее спиной стало еще больше. Это было естественно, ведь она нарушила общественные нормы, преступила границы дозволенного. Казалось, в школе не было человека, который бы не обсуждал отношения влюбленной пары.

Даже если Дима просто подвозил Агату до школы на своей машине, это тут же вызывало грязные пересуды и косые взгляды. Нина Юрьевна, классный руководитель Агаты, замечая издали белокурую ученицу в компании высокого темноволосого красавца, менялась в лице и заговорщицки брала завуча под руку.

– Эта тихоня своего не упустит, – цедила Нина Юрьевна сквозь зубы, наблюдая за влюбленными из окна учительской. – Всем еще покажет. Выскочит замуж за этого Лазарева и будет жить как у Христа за пазухой.

– Да уж. Из грязи в князи…

За спиной Агаты перешептывались все, кому не лень, но вряд ли кто-то решился бы сказать ей что-то неприятное в лицо. И дело было не только в опасениях перед ее будущим влиятельным мужем.

В ней, такой хрупкой и беззащитной на первый взгляд, окружающие подсознательно чувствовали некую скрытую угрозу. И никто не мог бы с уверенностью сказать, чего именно они опасаются и почему стараются избегать конфликта с ней. Однако ее побаивались.

Размышляя обо всем этом, Агата подходит к актовому залу, где по-прежнему гремит торжество. Прежде чем открыть тяжелую дверь, она в последний раз смотрит на школьный двор – незнакомец, как обычно, исчез так же быстро, как и появился.

– Никогда никого не видел прекраснее тебя, – слышит она вдруг красивый грудной голос.

По телу Агаты пробегает приятная дрожь. Она чувствует себя Золушкой на балу: «И кто сказал, что принцы бывают только в сказках?»

Дима, подпирая стену, оглядывает Агату. Он появился в пустом школьном коридоре неожиданно и бесшумно, словно только что сошел со своего портрета. У него те же пронзительные черные глаза, хмурые брови и ухмылка. В руках он держит огромный букет белых роз.

– Как ты меня напугал, – выдыхает Агата.

– Вообще-то, я рассчитывал на другую реакцию, – Дима, улыбаясь, приближается к Агате.

– На какую?

– Я думал, ты обрадуешься мне, бросишься в мои объятия.

– Спасибо. Мне очень приятно. – Агата спокойно, без эмоций, принимает букет, от красоты которого у нее на самом деле захватывает дух. Дима берет ее за руку так, что их пальцы переплетаются:

– Что с тобой?

– А что?

– Сердитая. И очень красивая. Просто потрясающе выглядишь.

– Не ожидала тебя здесь увидеть. Ты же говорил, что будешь занят сегодня.

– Да, я был занят сегодня. Но уже не сегодня, а пару часов как завтра.

– Как остроумно.

Дима лукаво улыбается, а Агата все еще смотрит на него с упреком.

– Агатка, ты что, обиделась? – В голосе Димы слышится едва ли не мольба. – Ты правда поверила, что я могу пропустить твой выпускной? Я же не могу без тебя ни дня, глупенькая…

«Если бы ты только знал, что теперь, когда ты рядом, весь мир может провалиться под ногами, и я этого даже не замечу…»

– Конечно, не сержусь, дурачок, – ласково отзывается Агата, прижимаясь к Диме. – Поцелуй меня…

Своеобразная улыбка-ухмылка делает лицо Димы совсем мальчишеским. Словно он одновременно смущен, весел и взбудоражен. Агата ловит его влюбленный взгляд, отвечает ему точно таким же, и их губы сливаются снова и снова.

Каждое прикосновение, словно разряд электрического тока, заставляет их тела трепетать и сгорать от желания. Они уже не могут оторваться друг от друга и даже не способны закрывать глаза во время поцелуев, перестать любоваться друг другом.

Дима прижимает Агату к стене, запускает руку в ее волосы:

– Давай сбежим отсюда…

Из зала доносится громкая микрофонная речь, затем визг и шумные овации. Агата смеется:

– Не хочешь потанцевать?

Свет мой летит к полюсам, к небесам.Все уйдет в никуда, только ты, только я – навсегда…

Дима закатывает глаза:

– Неужели опять?

– Это все Регинка. Темик уже третий раз исполняет по ее просьбе.

– Третий? Боже помоги… Эту песню уже вся школа наизусть выучила. Я и сам ее знаю наизусть!

– Но это же практически наш школьный гимн! Ты что?

– А вообще, Крылов – молодец! Превратить свое любимое дело в карьеру и так лихо начать зарабатывать на этом… Я помню, как он был еще совсем мелким, скакал тут по сцене, как клоун. Никто тогда не воспринимал его всерьез. Помню их группу, как они по вечерам репетировали, терзали гитары… Знаешь, что странно, Агатка? Почему я не помню тебя? Ты точно училась в этой школе все десять лет? Общалась с Крыловым, с Региной?

– Нет, я с неба свалилась.

– В день нашего знакомства я именно так и подумал.

– Просто, когда ты здесь учился, у тебя ветер гулял в голове, – Агата утыкает палец в лоб Димы, – и ты смотрел не туда, куда нужно.

Дима улыбается:

– Похоже на то. Разве можно было не заметить девушку своей мечты? Агатка, у тебя такое соблазнительное платье. Я просто с ума схожу…

– Пойдем-ка лучше танцевать, – с обворожительной улыбкой отвечает Агата. Она оставляет букет на подоконнике и тянет Диму в сторону танцпола.

Когда влюбленные проходят по полутемному залу, все головы поворачиваются им вслед. Дима останавливается, целует руку Агаты и, не отпуская ее ладонь, обнимает другой рукой за талию, начиная танцевать. Тело Агаты податливое и гибкое, оно словно растворяется в движениях Димы. Многие недовольно поджимают губы и бросают на молодых людей недобрые взгляды. Но Дима и Агата этого не замечают. Когда они вместе, для них больше не существует ничего.

На сцене снова кружится Регина с блестящей короной в каштановых волосах. Артем впивается в микрофон, полностью погружаясь в исполнение всеми любимой песни. Дима шепчет нежные слова Агате, касаясь губами ее уха, и наслаждается ее дыханием на своей щеке.

– Слушай, Агатка, какие планы на субботу?

– Да вроде никаких, – отвечает девушка, вспоминая о мимолетном приглашении Нелли, но не говоря о нем. – А что?

– Хочу познакомить тебя с родителями, – говорит Дима. – Мама уже много раз звала нас в гости, а ты все время отказывалась. В общем, я уже сказал дома, что приведу тебя.

Агата незаметно закусывает губу. С трудом верится, что Вероника Аркадьевна Лазарева сама предложила пригласить ее в гости. Если бы не сомнения, Агата давно бы согласилась.

«Можно, конечно, соврать, что я уже договорилась с Нелли, но Дима прав – сколько можно отказываться?»

– Да, конечно, с удовольствием приду, – улыбается Агата. Дима от радости обхватывает ее лицо ладонями и начинает целовать.

Агата представляет, как они молча побредут по городу, оставив машину. Теплая ночь будет освещать их путь золотистым светом фонарей. Ветер будет раздувать ее длинные волосы, а Дима то и дело будет приглаживать их. «А мы куда?» – спросит она. «Да какая разница», – ответит он с улыбкой. Потом Дима подхватит ее на руки, смеющуюся и счастливую, закружит на месте…

– Убери руки от нее!

Фантазия Агаты обрывается, стоит ей услышать злобный голос Литвинова, разрезавший воздух, как лезвие.

Дима прерывает поцелуй с Агатой и оборачивается. Гордей Литвинов с яростью смотрит на влюбленных и приближается к ним. Он оказывается лицом к лицу с Димой.

– Не врубаюсь, что ты здесь забыл на чужом выпускном? – сквозь зубы цедит Литвинов. – Свалил отсюда.

– Ты что сказал, урод? – взрывается Дима.

– Гордей! – вмешивается Агата, вклиниваясь между парнями.

– Будешь со мной танцевать, поняла? – Литвинов хватает Агату за руку.

Дима приходит в ярость и, схватив Литвинова за пиджак, отталкивает его. Тот удерживается на ногах, уцепившись за кого-то рядом, и неожиданно бьет Диму в ответ. Начинается драка.

Яростные толчки сопровождаются ревом гитар, сквозь который пробивается крик Нелли Сафроновой. Она пытается прекратить потасовку, но не знает, как подступиться к парням, которые сцепились, как бешеные.

Вокруг дерущихся быстро образовывается кольцо из зевак, которое оттесняет Агату. Она не может пробиться к Диме, а кроме нее и Нелли никто не пытается урезонить Литвинова. Даже учителя бездействуют. Они будто довольны, что стали свидетелями скандала, и перешептываются.

– Дотанцевались, – говорит Нина Юрьевна завучу.

– Угу.

Наконец Илье Сафронову и физруку удается разнять дерущихся. Агата протискивается сквозь толпу, хватает Диму за руку и быстро ведет его к выходу, опасаясь, что драка может возобновиться. В последний момент Дима успевает бросить на Литвинова уничтожающий взгляд.

– Как с цепи сорвались! – возмущается физрук, с трудом удерживая разбушевавшегося Литвинова. – Где классный руководитель этого буяна?

– Да Андрей Борисович вышел всего на минутку! – оправдывается Нелли. – А они тут устроили!

Тем временем Агата и Дима быстро выходят из школы и направляются к парковке. Приближаются к машине Димы.

– Супер выпускной! – с мрачной усмешкой бросает Дима, опираясь на капот. Лишь сейчас Агата замечает у него на губе глубокую ссадину.

– Что с губой? Дай посмотрю.

– Еще раз подойдет к тебе, голову ему оторву! – Дима недружелюбно отстраняется от Агаты и начинает ходить туда-сюда, словно тигр в клетке. Агата стоит в сторонке, почти физически ощущая боль от рассеченной губы. Она знает, что Дима только изображает из себя мачо, и чувствует его страх. Уловив момент, она, наконец, подходит к нему и осторожно берет за руку:

– Димка, не молчи.

– Если кто-нибудь пальцем до тебя дотронется – убью.

– Никто меня не тронет, успокойся.

Дима до боли стискивает Агату в своих объятьях и зажмуривается:

– Я никому тебя не отдам, Агатка.

– А кто меня заберет?

– Не кто, а что.

Агата высвобождается из объятий и внимательно смотрит на Диму. Даже ссадина на его губе не портит красивого лица.

– Губа разбита, – ласково прикасается она к ней рукой. – Нужно обработать. Сильно болит?

– Нет.

– Это я виновата… Не надо было нам туда ходить вместе. Провоцировать…

– Провоцировать? А что мы такого делаем, Агатка, что все время должны прятаться?

Агата отлично понимает, о чем говорит Дима. Она знает, что его возмущает не Литвинов, по глупости затеявший драку. Ей вспоминаются равнодушные лица из толпы. Молчаливая толпа, словно исходившая волнами враждебности, с наслаждением наблюдавшая за видом крови.

«Бывает счастье, которое никому не мешает, не раздражает, не заставляет завидовать, но это не про нас. Наша любовь как будто пришла из другого мира. Она всем им поперек горла. И нам за нее придется дорого заплатить. Заплатить тем злопыхателям, которым не довелось испытать подобного счастья. Толпа так и будет разбивать нашу пару, растягивать нас в разные стороны, не даст быть вместе всеми способами, не успокоится, пока не разлучит! Потому что люди не выносят чужого счастья. Чужое счастье приносит им боль. Они хотят, чтобы их страдания делили с ними все остальные. Счастье в мире, где царят ложь, трусость и жестокость, – словно лакомый кусок для изголодавшегося зверья…»

Агата крепче обнимает своего любимого, боясь, что если она не будет держать его изо всех сил, их немедленно разлучат. Она готова завопить от внезапно нахлынувшего отчаяния, и тут действительно слышит громкий крик. Только это не обычный крик или визг. И даже не один из тех звуков, которые сопровождали недавнюю драку. Это протяжный вой, пробирающий до костей, за которым следуют жуткие рыдания.

Агата вздрагивает.

Однажды она уже слышала подобный крик и знает, что произошло что-то ужасное, непоправимое. Дима хмурится и озабоченно смотрит на здание школы, где затихают звуки праздника и раздаются душераздирающие вопли. В нескольких окнах первого этажа поочередно загорается свет. Наблюдается движение, суета.

Дима и Агата переглядываются.

– Что там?

– Не знаю.

Они бегут к школе. На крыльце появляется небольшая группа людей, и в этой суматохе Агата сразу замечает Регину, которая выглядит бледной и испуганной. В руках у нее корона, и она смотрит на Агату широко раскрытыми глазами.

– Регинка, что случилось?

– Там… Андрей Борисович в мастерской, – отвечает девушка изменившимся голосом. – Завуч его нашла… Полицию вызывают…

Трагедия в московской гимназии: учитель покончил с собой во время выпускного бала.

24 июня 2008 года в Москве произошла трагедия: учитель изобразительного искусства, работавший в гимназии №684, совершил самоубийство.

Андрей Борисович Вильчук, 1971 года рождения, был найден повешенным в своей художественной мастерской. Как сообщили в Следственном комитете России по Московской области, на теле погибшего не было обнаружено признаков насильственной смерти, а также не было выявлено фактов доведения до самоубийства.

По информации СМИ, у Вильчука не было близких родственников. Он завещал школьной администрации распорядиться своими многочисленными картинами.

Глава 3

– Зачем он это сделал? – Дима поглаживает пальцами кожаный руль. – Пытаюсь понять, но не могу.

– Разве можно понять такое?

– Я стараюсь. И все спрашиваю себя: что же было в том конверте, который он тебе передал? Почему ты его сразу не открыла?

Всю последнюю неделю, с самых похорон Вильчука, этот разговор между Димой и Агатой возобновляется снова и снова.

Девушка вздыхает:

– Чего теперь гадать? А конверт я не открыла потому, что Андрей Борисович сам просил меня прочесть письмо дома.

– Значит, все-таки письмо? Ты же говорила, не уверена в том, что это было письмо?

– Что ты цепляешься к словам? Он сказал, это напутствие для профессиональной деятельности или как-то так. Я не придала этому значения и сразу же убрала конверт в сумку. Ты как будто допрашиваешь меня, Дим.

– Возможно, это было предсмертное письмо, понимаешь?

– Понимаю. И куда оно в таком случае подевалось? Кому понадобилось?

Дима хмурится:

– А когда ты заметила, что конверт исчез?

– В миллионный раз повторяю: когда вернулась в зал за сумочкой, тогда и заметила.

– Его могли вытащить во время драки?

– Не знаю. Наверное.

– Черт, Агатка… В последнее время ты виделась с Андреем чаще меня. Может, он рассказывал что-то такое, что могло бы…

– Нет. Ничего не рассказывал. Прошу тебя, перестань меня доставать. Я не знаю, почему Андрей Борисович покончил с собой. Не имею ни малейшего представления, ясно?

– Извини, – Дима подносит руку Агаты к своим губам. – Прости, малыш.

Агата не в состоянии избавиться от ощущения необъяснимого ужаса, преследующего ее с выпускного вечера.

Ее пугают не сами воспоминания – накрытое белой простыней тело, скорая помощь, полиция, царившее вокруг смятение, – а осознание того, что Андрея Борисовича, учителя и друга, которого она ценила и уважала с детства, больше нет. Он исчез, ушел в темноту, да еще так страшно и необъяснимо.

– Обещаю больше не мучить тебя расспросами и не поднимать эту тему, – мягко заключает Дима. – У нас сегодня важный день, так?

– Вот именно.

Мысли Агаты тут же метнулись с похорон Вильчука на предстоящий ужин с родителями Димы. Знакомство с Лазаревыми – событие, способное заслонить мысли о чем угодно.

«Девушка, которая приходит в дом родителей молодого человека с выпечкой собственного приготовления, демонстрирует хорошее воспитание», – уверяла Нелли несколько часов назад, вынимая пирог из духовки.

Именно этот миндальный пирог, приготовленный под четким руководством Нелли, бережно держит на своих коленях Агата, пока они с Димой едут по городу, совершая нехитрый маршрут от дома Агаты по улице Панфилова до улицы Кипренского, где находится коттедж Лазаревых.

Знакомство с Лазаревыми…

Весь день накануне Агата, пересилив себя, провела в гардеробной Регины, где под пристальным надзором подруги, знающей толк в моде, выбирала себе наряд.

– Правильно сделала, что пришла, – одобрительно приговаривала Регина, прикладывая к Агате то одно, то другое платье и оценивая, как они сочетаются с цветом ее глаз. – Хоть оденешься по-человечески. А то знаю я тебя – додумаешься идти в джинсах и кедах! Вот это платье тебе очень идет. Шикарное! От Valentino, между прочим. Повернись-ка.

Но сегодня, за полчаса до выхода из дома, Агата все же отказалась от платья, которое выбрала Регина. Она решила, что должна оставаться собой, а желание произвести впечатление и казаться не той, кто она есть, могло только усугубить ситуацию. То же самое она решила и насчет прически. Длинные, немного вьющиеся волосы, по мнению Регины, смотрелись неряшливо. Агата собиралась пойти в парикмахерскую, чтобы сделать укладку, но в итоге просто собрала волосы в конский хвост.

«Димка полюбил меня именно такой. Почему я должна что-то в себе менять ради его родителей?» – рассудила она.

Легкий толчок. Дима притормаживает на светофоре.

– Привет! – раздается приятный женский голос, и Агата мгновенно выходит из задумчивости.

– Ой, привет, Наташ! – отзывается Дима, облокотившись на открытое окно. Агата выглядывает из-за его плеча, чтобы посмотреть, с кем он поздоровался. К машине подходит элегантно одетая девушка. Агата встречается с ней взглядом и быстро отворачивается: «Не знаю ее и знать не хочу».

Дима не знакомит Агату с девушкой. Их разговор мимолетный, но теплый и доверительный. Девушка отрицательно качает головой, когда Дима предлагает подвезти ее. Они смеются и любезничают. Дима даже обещает передать от нее привет своей маме.

– Ладно, счастливо! – весело прощается Дима. – Тоже передавай своим привет! – И как только загорается зеленый свет, он сразу же нажимает на газ.

Агата чувствует, как к лицу приливает кровь, а пульс и дыхание учащаются. Она решает, что слишком перенервничала за последнюю неделю, ведь отчетливо представляет, как вцепляется в волосы этой красивой незнакомки и слышит ее истошный визг.

– Это дочь друзей моих родителей – Наташа, – поясняет Дима, хотя Агата и не требовала объяснений. – Мы вместе росли. Я ее помню вот такусенькой. Она журналистка, пишет книгу о Японии.

– У вас так много общего.

– Ты что?

– Ничего…

Дима иронизирует:

– Было бы некрасиво не поздороваться, не находишь?

– Меня это абсолютно не волнует.

– А что же тогда тебя волнует? С чего вдруг эта перемена в настроении?

Агата пытается придать своей лжи правдоподобность:

– Да так… Вспомнила, что завтра первый вступительный экзамен.

Дима улыбается:

– Кажется, кто-то у нас просто переутомился. Тебе бы выспаться. А какой завтра экзамен?

– Рисунок. А в четверг – натюрморт.

– Да ну, ерунда! Это для тебя простая формальность.

– Вовсе нет. В крайнем случае, если провалюсь, можно будет поступить на менее привлекательный факультет, а уже через год перевестись.

– Все у тебя получится, Агатка. Что ты себя накручиваешь? Ну вот, – Дима поворачивает в сторону большого каменного коттеджа, – мы и дома.

Машина въезжает в автоматически распахнувшиеся ворота и останавливается возле гаража.

Агата выходит первой. Ухоженный газон, красивые сосны, растущие по всему участку, просторное крыльцо с колоннами… В окне дома Агата замечает силуэт.