Куда бежать? Том 1. Вера

Князь от удивления только и мог, что слушать рассуждения придверника. Слова куда-то испарились. Мысли были заблокированы, а расположение души – индифферентно. От усталости он прилёг в малом зале на диване перед большим портретом деда, тем самым найдя себе нового собеседника, но мысли так и не перешли в суждения или высказывания. Обратился потом к придвернику с просьбой распорядиться на кухне приготовить успокаивающий чай или что-нибудь для умиротворения души. Чай подали очень скоро, после чего князь прилёг. От душистого чая уснул и проспал до самого вечера. Проснулся от разговора у входной двери. В дом вновь кто-то настойчиво просился осмотреть интерьер. Придверник не зря ел свой хлеб в доме князя, он справился с незваным гостем, а заметив князя после отдыха, велел подать обед, хотя по времени больше походило на ужин. Ранний ужин, он же поздний обед удался. К князю вернулся аппетит, и он съел почти все блюда, которые ему были поданы. После трапезы князь обратился к придвернику с просьбой более не поступать подобным образом, как сегодня с городовым, без его разрешения. Договорённость была достигнута быстро. Придверник начал было пояснять что-то, но князь строго это пресёк.

Продолжительный променад

Князь сказал придвернику, что идёт нагуливать сон и вышел на улицу, где уже смеркалось и было удивительно свежо для первой половины мая. Прошёлся немного вдоль бульвара в одну сторону, а потом и в другую, присел на лавочку напротив дома, стал его осматривать и с сожалением думать, что прожить в этом доме осталось чуть менее трёх недель. Поностальгировав немного о детстве, о юности, о прожитом в родительском доме времени, он обратил внимание на молодого человека, который уже третий раз проходил мимо него, прогуливаясь вдоль бульвара. Стал за ним наблюдать, и незнакомый молодой человек на протяжении получаса совершил ещё четыре прогулки по бульвару туда и обратно. Когда он поравнялся с князем, князь поднялся со скамейки и, став на его пути, любезно поздоровался. Ему также любезно ответили и попытались обойти, но князь продолжил:

– Прошу меня покорно извинить, что прерываю ваш променад перед сном, но меня заинтересовал ваш график прогулок, а точнее, продолжительность. Вы уже довольно долго прогуливаетесь. У вас, наверное, есть какая-то теория о променаде перед сном?

– Всё куда тривиальнее, чем вы рассуждаете, – грустным голосом ответил незнакомый молодой человек.

Только подойдя ближе, князь заметил, что пальто у молодого человека было чистое, но порядочно поношенное. Шарф, обмотанный вокруг шеи, да так, что ещё и уши захватывало, также был не первой свежести. Сапоги у незнакомца были сильно изношены, а один сапог, как потом оказалось, был почти без половины подошвы. Хорошо, что дождя уже неделю в Москве не было.

– Позвольте представиться: князь Барковский Александр Александрович. Поручик. Состою на службе в полку лейб-гвардии Гусарском Его Величества, – и протянул руку пока ещё незнакомому молодому человеку.

– Зотов Дмитрий Иванович, студент университета, третий курс. Изучаю инженерное дело, – и тоже протянул руку.

Дмитрий был родом из Самарской губернии, старший сын служащего железнодорожной станции с годовым доходом в двести пятьдесят рублей. От родителя он последний раз видел материальную помощь ещё на первом курсе университета, и то в самом начале, до поступления. У Дмитрия было ещё три брата и сестра (самая младшая в семье), которые ему наступали на пятки по возрасту и тоже требовали денежного внимания в учёбе. Дмитрий учился особенным образом. Он год учился, а на следующий календарный год брал академический отпуск и ходил на рыбный промысел – зарабатывал на учёбу. Вот таким образом он уже был пять лет как студент, но по факту только третий курс оканчивал. В прошлом году у него случилась беда. Подрядчик не заплатил обещанного заработка за последние шесть месяцев, и Дмитрию пришлось весь третий учебный год жить впроголодь, снимать дешёвое место и с каждым месяцем искать жильё всё дешевле и дешевле. В течение года в Москве иногда случались какие-то заработки, что немного облегчало жизнь, но не сильно. Учёба требовала всё больше и больше времени и денег. Его талант и находчивость в инженерной мысли покорили преподавателей, и от него стали требовать большего участия в обучении, требовали расширить его горизонты знаний. Учёба ему давалась легко, но отсутствие денег на исследовательские работы, на разработку его же инженерных идей отдаляло его от заветного диплома, а в дальнейшем и от доходного места. На его счастье, в конце прошлого семестра он получил премию в размере пятидесяти рублей за инженерную идею по доработке основы тормозного механизма локомотива, и это ему помогло справиться с долгами и протянуть до сегодняшнего дня. До окончания учебного года осталось ещё совсем немного.

– Студент вы, значит. Как это здорово. Так что с променадом? Поделитесь секретом? Почему такой график?

– Простите меня, Ваше Сиятельство… – студент начал было отвечать, но слова как-то не выбирались наружу.

– Дмитрий Иванович, прошу вас, не стесняйтесь меня. Мы ещё не начали даже общаться на интересную для меня тему, а вы уже прощения просите. Помилуйте. Мы с вами ещё ничего не обсудили, – высказался князь после паузы в незавершённой речи студента.

– Ваше Сиятельство… Это не предсонный променад, как вы предположили… Так случилось, что сегодня я лишился места в квартире. Имею неоплаченный долг в шесть рублей хозяину. Вот вынужден вести променад. Извините меня, но не могу поделиться другим опытом. Мой променад от безысходности, – грустно закончил речь студент и отвёл глаза.

– Мы с вами, Дмитрий Иванович, чем-то очень похожи, – от услышанного князь только улыбнулся, несмотря на довольно болезненную историю. – Возможно, в это вам будет сложно поверить. Ваши события опережают мои почти на три недели… – Князь ещё раз оценивающе посмотрел на студента и спросил: – Вам, должно быть, холодно в этом лёгком пальто? Кстати, пальто совсем не студенческое. Нет, по крайней мере, пуговиц с гербом… Дмитрий Иванович, прошу простить меня за моё наблюдение.

– Пальто с гербовыми пуговицами ценится дороже. Чтобы как-то себя прокормить, я был вынужден его обменять с доплатой… – студент посчитал нужным ответить непременную правду, совершенно не стесняясь. – В этом пальтишке мне прохладно, но человек такое существо, что ко всему привыкает…

– Я вас приглашаю к себе в гости. Прошу не отказывать… Согреетесь. Наверняка вы ещё и голодны. Приглашение принимаете?

Студенту было так холодно, и он был настолько голоден, что на выражение радости от предложенного пока не хватало внутренних сил, но силы на приветливую улыбку нашлись, и с этой улыбкой он ответил:

– Ваше Сиятельство, если вас не затруднит и не принесёт неудобства, я принимаю приглашение.

Князь сказал: «Идёмте», и показал рукой в сторону дома, который был в нескольких десятках шагов. Пройдя шагов десять, князь остановился и, повернувшись к студенту, после паузы обратился к нему:

– Вот дом, который перед вами, – это мой родительский дом. Но он мой только на несколько недель. Мой кредитор, виноват, кредитор моего отца, отнимает его у нас. Таковы законы. Я вас приглашаю погостить безо всякого для вас стеснения и прошу вас относиться к моему приглашению не как к моему снисхождению к вам как к студенту, нуждающемуся в ночлеге. А прошу относиться к моему приглашению как к дружбе. У меня нет шести рублей дать вам в долг, да и не те времена, чтобы мне давать кому-то в долг, но пригласить вас в дом погостить я пока ещё могу.

– Ваше Сиятельство, я в таком положении, что даже ваше снисхождение для меня благо.

– Тем не менее, я свою просьбу огласил. Очень прошу её учесть. Идёмте, – ответил князь и рукой показал на дом.

Оказавшись в прекрасном и красиво меблированном доме, студент по просьбе придверника, стеснительно припрятав глаза, почти прячась за князем, снял верхнюю одежду и попытался самостоятельно развесить, но придверник безо всякой суеты помог студенту. Ничего необычного для придверника не происходило, он знал и ранее о подобных обстоятельствах. Придверник и ранее развешивал разные пальто в этом доме, но таких «усталых» ботинок, как у студента, давно не видел. Предложил студенту домашнюю обувь, что удивило даже хозяина дома, но он тут же понял замысел и сам переобулся. Князь, представив своего гостя, попросил распорядиться накрыть стол в буфетной, так как в буфетной сейчас, по мнению князя, должно быть теплее.

Придверник показал, что любой званый гость в этом доме равен домочадцам и как только мог уважительно пригласил гостя следовать за ним.

Князь с гостем прошли в малый зал, где началось представление предков, изображённых на картинах. Ужин подали очень скоро. Студент, сидя за столом, но ещё не приступив к ужину, обратился к хозяину дома:

– Ваше Сиятельство, позвольте выразить безмерную благодарность за тёплый приём, за ужин. Я вам очень признателен. Я, право, не понимаю, чем заслужил присутствовать в вашем доме и чем заслужил этот прекрасный ужин… Ваше Сиятельство, прошу простить меня за мой прямой вопрос, но чем буду обязан?

– Ничем не обязан. Не придумывайте себе обязательства, прошу вас. Предлагаю всё-таки отужинать, а потом… Потом выделим вам комнату и сможете выспаться.

С каждой следующей минутой трапезы стеснение студента улетучивалось. Тело полностью согрелось и жадно принимало всё, что попадало в ложку или на вилку. Студент съел все предлагаемые блюда. Ему казалось, что другого подобного ужина в этой жизни не будет. От чая с десертом студент любезно отказался.

У князя, наоборот, аппетита для второго ужина не было. Поначалу руки отказывались подносить кушанье ко рту, но постепенно он заразился аппетитом студента и на ужин выпил чашку чая и съел десерт.

После трапезы студент обратился к князю:

– Ваше Сиятельство, вы сказали, что этот дом отойдёт кредитору. Чем я могу вам быть полезен в сложившейся ситуации?

– Если у вас есть сто тридцать тысяч рублей, то можете дать их мне в долг и тем будете полезны.

– Если вы меня, Ваше Сиятельство, пригласили в дом, накормили, предложили переночевать и рассчитываете на много тысяч рублей, то я вынужден вас огорчить. У меня нет этой суммы. Мне трудно даже себе представить эти деньги!

– Дмитрий Иванович, я не рассчитываю на ваши тысячи. Я прекрасно понимаю и ваше, и моё положение. Я хотел и по-прежнему хочу для вас сделать что-то хорошее. Накормить ужином и предоставить место для отдыха – это в моих силах ещё некоторое время. Дальше будет видно. Я сам даже не знаю, как буду существовать с июня. Имение у нас тоже, скорей всего, отберут, если проценты по долгам не оплатить в этом месяце.

– Давайте мы предпримем необходимые меры и сохраним вам и дом, и имение, – с воодушевлением предложил студент.

– Какие? – ответил князь и оживился.

– Давайте обсудим. У меня нет всех знаний по этой теме, но вы можете на меня рассчитывать. Я завтра закрываю досрочно сессию. Осталось один предмет сдать. Мне нужно в Садках забрать с кузни одно приспособление и показать его профессору, таким образом закрыв сессию. Я всегда закрываю сессию досрочно. Правда, я завтра же планировал подать в университете прошение на ещё один академический отпуск и ехать на промысел на Волгу, но я не поеду, пока вам не помогу. Правда, я не знаю, чем могу быть вам полезен, но я готов.

– А что за приспособление вам необходимо забрать с кузни?

Студент в течение следующего получаса рассказывал князю о своей любви к механизмам и металлообработке, к кузнице, о том, как он с железом на ты, как получил премию и надеется получить ещё одну за новое приспособление, которое заберёт завтра.

– Вы можете задержаться ещё на один день, нет, извините, на три-четыре дня в Москве?

– Безусловно, могу, Ваше Сиятельство! – с восторгом ответил студент своему сегодняшнему благодетелю.

– Через несколько дней должна вернуться моя мама из столицы и, если она приедет хоть с одной хорошей новостью, я вам сделаю предложение ехать со мной в имение. Там мы вам найдём работу поинтереснее промысла.

– Ваше Сиятельство, я успел убедиться в ваших чистых намерениях, и, не зная ваших условий, я принимаю предложение с превеликим удовольствием.

Неловкость

Дмитрию определили гостевую спальню на третьем этаже. Выдали необходимые туалетные принадлежности, и студент исчез в потёмках. До самого утра князь о нём и не вспоминал. Но о студенте помнил придверник.

Перед сном Григорий Матвеевич подобрал из своего гардероба сюртук (по его мнению, единственная вещь его гардероба, подходящая по размеру студенту) и обратился к хозяину дома с предложением предоставить более свежую одежду и обувь Дмитрию. Совместными усилиями и с добрыми помыслами подобрали из старой одежды князя Александра Григорьевича почти новое пальто, добротный костюм и великолепные ботинки, подходящие по размеру.

Утром, когда солнце только-только начинало появляться над горизонтом, студент уже на ногах в парадной пытался, не поднимая шума, отыскать своё пальто, которого на вчерашнем месте не было. Придверник, который никогда не ложился в постель, если в доме были гости, спал на гостевом диванчике в парадной. От шороха он проснулся и, увидев студента, ещё сонным голосом остановил его поиски:

– Дмитрий Иванович, доброго вам дня. Извините, задремал немного. Вашего пальто тут нет. Мы вам приготовили новое пальто и другую одежду. Надеюсь, вы не откажетесь и примете от нас новое одеяние, – и показал на вещи, аккуратно сложенные на стуле в парадной.

После небольшого эмоционального потрясения студент подавил чувство восторга и робко коснулся одежды. Совершенно не веря происходящему, он стал с удивлением рассматривать предлагаемое одеяние. Подумал, это сон, даже ущипнул себя за правое ухо, потом за левое. «Нет, это не сон», – решил Дмитрий.

Такое пальто, костюм и обувь он видел только у высоких господ и у некоторых преподавателей. Придверник попросил студента пройти наверх в спальню, примерить обновки. Через десять минут Дмитрий был опять у входной двери в прекрасном наряде и уже хотел было подойти открыть дверь парадной, но придверник его остановил:

– Дмитрий Иванович, возможно, у вас неотложные утренние дела, но в этом доме не принято уходить, не попрощавшись с хозяином. Прошу меня простить, но я вынужден вам об этом сообщить.

– Александр Александрович так любезен, что я не осмелюсь нарушить правила дома… Могу ли я вас просить пригласить Его Сиятельство?.. Или, может, мне самому можно?..

Студент понял нелепость вопросов и не закончил свою мысль. После небольшой паузы он продолжил, смутившись:

– Как мне поступить, если мне очень нужно в Садки и потом в университет? Мне очень нужно… Хочу закрыть сессию сегодня. Мне нужно вернуться ещё в университет.

Придверник в подобной ситуации никогда ранее не оказывался и не знал, что ответить, да и не успел ничего придумать в ответ. По лестнице со второго этажа спускался хозяин дома в домашней одежде. В этой одежде он уже казался не таким возмужавшим, как в военной форме, а более молодым. Кто-то мог бы сказать, вовсе юноша. В этот же момент, думая о возрасте, студент осознал, что князь, должно быть, ему ровесник.

– Дмитрий Иванович, решили покинуть нас? Я так и подумал, что вам нужно уйти пораньше… Поэтому встал, как только солнце озарило мою комнату. Доброе утро, господа! – обратился он и к студенту, и к придвернику. – Дмитрий Иванович, вы сегодня совершенно другой человек в этом наряде. Вам всё к лицу! – князь с восхищением и оценивающе осмотрел студента. – У вас сегодня судьбоносный день. Вы официально перейдёте на четвёртый курс университета. Может, вы позавтракаете перед дорогой?

– Ваше Сиятельство, я бы с удовольствием, но могу опоздать в Садки. Идти больше двух часов в одну сторону и потом в университет нужно успеть.

– А что, вы пешком в Садки собрались? А, ну да… – князь вспомнил, что у студента нет денег и распорядился отдать свою карету в распоряжение Дмитрия, собрать еду в дорогу и выразил благодарность придвернику за выбранный наряд.

Дмитрий всё не верил своей удаче, часто теребил ухо, пощипывая его, чтобы проверить, не сон ли это. В карете он, как настоящий барин, ехал по бульвару, потом кучер повернул на набережную, далее вдоль Кремлёвской стены поехал на восток, а затем выехал за город. Сидя в карете, он прятал своё лицо от прохожих, встречных лихачей и карет. Всё время пути ему было очень неловко, можно сказать, даже стыдно, когда он видел, как проезжавшие заранее сторонились его кареты и многие лихачи пропускали его. Это были новые и необычные чувства, к которым Дмитрий с каждой минутой привыкал и примеривал их на себя.

Обстоятельный студент

Через каких-нибудь полчаса он уже был в Садках у знакомого кузнеца, его земляка, где два дня назад разместил заказ на несколько деталей для своего устройства. Кузнец не сразу-то и признал студента. Начал говорить о деньгах за работу. Но Дмитрий быстро его приземлил, и несостоявшийся разговор только оставил осадок у кузнеца.

Недовольство кузнеца, однако, быстро испарилось, и он представил изготовленные детали. Дмитрий предположил, что потребуется доработка, как это было раньше, и оказался прав: на этот раз нужно было повысить точность изготовления деталей, для чего он попросил у кузнеца сменную одежду и доступ к рабочему месту. Переодевшись, следующие два часа он провёл в кузне, пока не собрал приспособление и не убедился, что оно работает, как он это понимал.

Дмитрий имел все права требовать в этой кузнице изготовления заказанных деталей, да и не только их, без какой-либо платы. Ранее он знатно здесь потрудился: перестроил печь в кузне, изменил технологию розжига, технологию подачи воздуха с его предварительным подогревом, и теперь угля требовалось меньше, а детали нагревались быстрее. И каждый раз, когда Дмитрий приезжал в эту кузню, проверял, как всё работает, что можно улучшить, давал советы кузнецу, а чаще и сам брался за работу. Об этой кузне многие заговорили, но не соглашались пригласить Дмитрия на подряд, на переделку кузни за деньги, хотя Дмитрий и не запрашивал много за свою работу. Дмитрий на эти подряды очень рассчитывал, но кузнецы мечтали привлечь студента безо всякой платы.

Со спокойствием в душе Дмитрий после кузни поехал в университет показать, как на деле работает его приспособление для изменения системы торможения поездов. Спустя минут сорок он вошёл в кабинет к своему научному руководителю, профессору Чаинскому Петру Алексеевичу, сильно удивив его своим опрятным видом, положил на стол приспособление и уже начал было рассказывать о его готовности и об ожидании фактического применения, но профессор, не отрывая глаз от своего лучшего студента, с удивлением спросил:

– Я было вчера подумывал дать вам пять рублей да направить вас на сухаревский рынок в целях покупки обуви, но вижу в вашей жизни серьёзные изменения… Вы из кузни?

– Да, пришлось сегодня там поработать.

– Протрите лицо от сажи.

Студент стал искать в карманах платок, но не нашёл. Профессор, обрадованный новыми обстоятельствами, вынул из кармана платок и протянул студенту.

– Дмитрий Иванович, откуда у вас одежда?

– Его Сиятельство князь Барковский предоставил мне эту прекрасную одежду, – ответил студент, опустив глаза, как будто его уличили в краже и ему за это стыдно.

– Князь Барковский? – удивлённо посмотрел профессор на смущённого студента и, подумав, что над ним подшучивают, продолжил: – Не шутите так, Дмитрий Иванович. Князя мы две недели как похоронили. Мы родственники. Я прихожусь ему двоюродным братом. Как он мог дать вам одежду?

– Похоронили? Кого?.. Князя?.. Мне эту одежду и обувь не сам лично князь предоставил, а Григорий Матвеевич сегодня утром. Его Сиятельство Александр Александрович также оценил мой новый наряд. Похвалил даже придверника.

– А, Сашенька!.. Мой крестник!.. Он в Москве?! Не знал, не знал. Заеду на днях в гости. Трудно ему сейчас, наверное, будет. Пока даже не знаю, чем могу ему помочь.

– Его Сиятельство Александр Александрович сделал мне предложение следовать с ним в его имение. Говорит, работы для меня найдутся. Я ему обещал. С ним поеду, – воодушевлённым голосом ответил Дмитрий, выражая искреннюю радость.

– В их имении работы непочатый край. Мельница запущена. Лет пять как не работает. Поземельный налог не платится уже несколько лет. Кузнец отказывается работать на нужды имения и заказы выполняет только мужикам и на стороне. Там и вправду работы много. Дай Бог вам управиться.

– Его Сиятельство Александр Александрович мне сообщил, что имение за долги отбирают.

– Это очень даже может случиться. Я знаю кредитора. Это их сосед Архипов, очень странная и неоднозначная личность. С Архиповым сложно будет договариваться… Я заеду на днях в гости и поделюсь своими мыслями.

– А что с мельницей князя? Вы знаете? Может, я смогу её починить? – заинтригованно спросил Дмитрий.

– У меня нет достоверных знаний о причине остановки, но мне как-то говорили, что сломан вал. Очень надеюсь, что это не так. Вдобавок мельница несколько лет без дела, значит, и другие детали или механизмы пришли в негодность или разворованы… Дмитрий Иванович, а пойдёмте со мной.

Профессор направился к выходу из кабинета и, выйдя из него, зашёл в соседнее помещение, хорошо знакомое Дмитрию – архив кафедры. Профессор попросил Дмитрия взять стул и достать из верхних ящиков стеллажа папки. Дмитрий тут же достал все папки, разложил на столе и профессор, пересматривая, выбрал одну.

– Кажется, вам с князем повезло. Меня всё просят отдать эти папки в Императорское Московское техническое училище, но расстаться с собственным «имуществом» как-то мне не хочется… Вот чертежи и пригодились. Кажется, эта папка нам нужна. Должно быть, она, – профессор открыл, просмотрел поверхностно содержимое, попросил Дмитрия все остальные вернуть на место, достал несколько чертежей и протянул Дмитрию.

– В этой папке чертежи мельницы, очень похожей на мельницу Барковских. Говорю «похожую» и имею в виду похожую по конструкторской части, сам я наверняка не знаю, но из рассказов могу себе представить. Ваши знания и навыки позволят разобраться с поломкой вала и его заменой, но я хочу вам показать и все остальные узлы. Изучите чертежи. Располагайтесь тут и изучайте. Изучая чертежи, вы должны понять, какие вам нужны инструменты и механизмы для ремонта или замены деталей. Без механизмов и инструментов вал не заменить, даже если он найдётся. Изучите, какие детали могут подвергаться ускоренному износу и ищите, анализируйте вероятности поломки. Я вас учил думать как инженер, теперь применяйте знания на практике. Вот вам и бумага для записей, – профессор подвинул на столе листок.

Профессору с самого начала стало интересно, как Дмитрий познакомился с молодым князем, и, не удержав своё любопытство, уже перед выходом из архива он поинтересовался. Дмитрий с восторгом рассказал о встрече, о вкуснейшем ужине, о прекрасном доме князя. От удовлетворённого рассказом профессора Дмитрий в конце своего повествования услышал:

– Вы очень нужны сейчас друг другу и, видимо, судьба вас свела… Изучайте. Позднее обсудим ваши умозаключения.

Дмитрия охватил азарт от прикосновения к новым для него чертежам. Он вдохновлялся от ожидания скорого ремонта, прикосновения к железу и от желания вернуть работоспособность мельнице. После общего обзора всех чертежей он вышел к карете, доложился кучеру, что будет до вечера изучать новую для себя тему, попросил его следовать домой. На что кучер возразил, ответив, что его дело маленькое, ему велено везти студента, куда тот прикажет. Дмитрий настаивал на своём, очень переживал, что карета может быть нужна князю, но кучер ответил отказом. Уговаривать кучера было бесполезно. Дмитрий забрал из кареты лукошко с завтраком и вернулся к чертежам.

От сладкого морса и вкусного расстегая с рыбой, хоть и холодного, азарт только повысился. Уже через час Дмитрий предложил профессору свои идеи, которые были приняты и одобрены. Осталось теперь самое сложное: найти или изготовить необходимые инструменты. Дмитрий опять вернулся в Садки в кузню, обсудил с кузнецом, какие инструменты он сможет сам изготовить, а какие ему не под силу. Переодевшись в рабочее, Дмитрий до вечера работал в кузне, возясь со всякими железками.

Умственные муки

Молодой князь решил с этого дня и на всё время, пока занимается семейными вопросами, переодеться в гражданскую одежду. Однако оказалось, что оставленная три года назад одежда ему мала, а денег на новое одеяние как вчера не было, так и сегодня нет. Подумал забрать у придверника отцовские империалы, но передумал – свобода нужнее. Рассмотрел вещи в отцовском гардеробе, выбрал себе одеяние для дома, костюм, видимо, ещё из отцовской молодости, и пальто. Не стал этим расстраиваться, а, наоборот, в мыслях и с иронией поблагодарил отца: «Ну хоть что-то, кроме долгов, да мне оставил». Переодевшись в домашнее, стал составлять опись предметов домашнего интерьера и весь день был этим занят. Список, составленный вдвоём с придверником, только из картин, мебели, ковров, книг, столового серебра, люстр, зеркал, а также двух пианино, не уместился и на трёх десятках листов. Князь несколько раз подходил к спальне матушки, но так и не решился зайти без разрешения, хоть хозяйки спальни и не было дома. Позвал горничную, которая и продиктовала состав мебели и картин. Ближе к вечеру спустились в погреб, но переписывать продукты не стали. По предварительным прикидкам, продуктов было на два, а то и на три воза. Ранее князь каждый год пополнял продуктовые запасы осенью, по возвращении в Москву, и после Рождества приказчик ему направлял по десять и более возов.