Решения Федерального Верховного суда Германии по гражданским делам в 2021 г. 35–42

РЕШЕНИЕ

VI ZR 403/19

14 декабря 2021 г.

VI Сенат по гражданским делам Федерального Верховного суда Германии в составе председательствующего судьи Зайтерс, судей Оффенлох, д-ра Олер, Мюллер и Бём на судебном заседании 14 декабря 2021 г. постановил:

по кассационной жалобе истца решение 10 Сената по гражданским делам высшего земельного суда г. Берлин (Каммергерихта) от 12 сентября 2019 г. отменить;

апелляционную жалобу ответчика на решение 27 Коллегии по гражданским делам земельного суда от 27 сентября 2018 г. отклонить;

возложить на ответчика расходы производств по пересмотру судебных актов.

Описательная часть:

1 Истцом предъявлены к ответчику требования в связи с раскрытием его личности в печати, а также требования о возмещении ему внесудебных расходов.

2 Истец является сожителем ТВ-ведущей С. К. Ответчик ведет страницу в сети Интернет www.bild.de. 28 ноября 2017 г. ответчиком на своей странице была размещена публикация с полным указанием фамилий лиц под следующим заголовком: «С… К…, супруги К… и М…. У знаменитых дам царит штиль в сексе!» («S […] K […], DIE K […] UND M […] M […] Bei den Promi-Ladys herrscht Sex-Flaute!»). В опубликованной статье среди прочего было указано: «Три прекрасные женщины, и у всех троих одна и та же «проблемка»: они в расцвете сил и на пике счастья, но пороха в пороховницах уже нет!» Далее в статье было сказано, что С… К… в интервью журналу «Bunte» пожаловалась на сексуальную жизнь с ее партнером С… С… (истцом): «Мы слишком устали для обмена ласками». В конце статьи было указано, что «у пары уже двое детей четырех и двухлетнего возраста. Для С… К… этого достаточно: «Третьего ребенка, снова мальчика? Не-е-ет! Я наложу на себя руки! От моего мужчины лишь одни мальчики!».

3 Истец придерживается позиции, что раскрытие его личности в публикации нарушает его общие личные права. Поэтому наряду с требованием о возмещении досудебных расходов им предъявлены требования по возложению на ответчика обязанности по воздержанию (zu unterlassen) публиковать и (или) распространять и (или) позволять публиковать и (или) распространять информацию о «С… С…» (полное обозначение фамилии и имени истца) так, как это было сделано на сайте www.bild.de 28 ноября 2017 г. в статье под заголовком «У знаменитых дам царит штиль в сексе!»

4 Земельный суд удовлетворил исковые требования. По апелляционной жалобе ответчика высший земельный суд, изменяя решение земельного суда, отказал в иске. Допущенная настоящим Сенатом кассационная жалоба истца направлена на удовлетворение исковых требований.

Мотивировочная часть:

                                          I.

5 В обоснование своего решения суд апелляционной инстанции указал по сути следующее: истец не вправе требовать от ответчика воздержания от совершения действий согласно ч. 1 §823, по аналогии с предл. 2 ч. 1 §1004 ГГУ во взаимосвязи с ч. 1 ст. 1, ч. 1 ст. 2 Основного закона Германии, в силу чего у истца отсутствует и право на возмещение досудебных расходов. Хотя публикация ответчика вторгается в общие личные права истца, когда затронутым оказывается право на информационную автономию воли (Recht auf informationelle Selbstbestimmung) и частную жизнь истца (последнее в силу воспроизведения высказываний фрау К., которые касаются сексуальной жизни обоих партнеров), однако защищаемая абсолютным образом интимная сфера жизни истца не была затронута, поскольку подробности сексуальной жизни истца не сообщались.

6 По настоящему спору защита личных прав истца уступает праву ответчика на свободу публикации. Истец публично никогда не высказывался ни о своем партнерстве с фрау К., ни о своей личной жизни, поэтому (собственное) раскрытие личной жизни отсутствует. Однако фрау К. многократно в публичной сфере раскрывала частные детали ее отношений и семейной жизни, в частности, в статье, опубликованной в марте 2018 г. на веб-сайте журнала «Intouch», а также в своей книге «Идиот на стройке – и сегодня я его убью» («Baustelle Blödmann – und heute bringe ich ihn um»). Поскольку истец является сожителем фрау К. в течение многих лет и не заявлял, что ее высказывания в статье журнала «Intouch» и книге сделаны без его согласия, он должен принять рассматриваемую по спору публикацию.

7 Раскрытие личной жизни со стороны партнера истца нельзя отнести к раскрытию истца, поскольку фрау К. никогда не высказывалась о том, что истец является ее сожителем. По итогам оценки по настоящему делу интерес общественности в информировании преобладает над интересом истца в сохранении анонимности. При этом в пользу ответчика подлежит учету то обстоятельство, что фрау К. является публичным лицом («public figure/personne publique»), а ответчик своей публикацией обратился к теме общественного интереса, а именно к последствиям семейных и профессиональных нагрузок на взаимоотношения родителей.

                                          II.

8 По итогам проверки в кассационном производстве указанные выводы не могут быть признаны законными и обоснованными. На основе установленных судом апелляционной инстанции обстоятельств дела истцу принадлежат права, составляющие предмет спора.

9 1. В соответствии с ч. 1 §823, по аналогии с §1004 ГГУ во взаимосвязи с ч. 1 ст. 1, ч. 1 ст. 2 Основного закона Германии истец вправе потребовать от ответчика воздержаться от упоминания истца в рассматриваемой по делу публикации с полным указанием его имени и фамилии в качестве партнера С.К.

10 a) исходным обстоятельством для правовой проверки является точное, рассматриваемое кассационным судом в полном объеме, значение оспариваемого высказывания (устоявшаяся судебная практика, см. решение Сената ФВС Германии от 16 января 2018 – VI ZR 498/16, VersR 2018, 492 Rn. 20, mwN). Объективное значение оспариваемого высказывания относительно истца является очевидным: в его взаимоотношениях с С.К. царит «штиль в сексе», то есть сексуальные контакты относительно редки, согласно высказываниям С.К. по той причине, что они оба «слишком устали» для них. В рамках своего требования не быть поименнованым в качестве партнера С.К. во взаимосвязи с данной публикацией истец выступает против того, чтобы содержащаяся в ней информация, в том числе о сексуальной жизни, была без затруднений доступна для читателей.

11 b) упоминание истца в рассматриваемой публикации вторгается в его общие личные права.

12 aa) при этом в отличие от понимания судом апелляционной инстанции общие личные права истца затронуты не в их проявлении в качестве права на информационную автономию воли. Согласно его новому пониманию, противопоставляемому правилам о порядке высказываний, установленному определением Федерального Конституционного суда Германии от 6 ноября 2019 г. (BVerfGE 152, 152 Rn. 83 ff. – Recht auf Vergessen I), к которому настоящий Сенат присоединился при оценке гражданско-правового содержания личных прав (решение Сената ФВС Германии от 29 июня 2021 – VI ZR 52/18, NJW 2021, 3130 Rn. 21 [решение №35 в настоящей книге – прим. пер.];

решение Сената ФВС Германии от 29 июня 2021 – VI ZR 10/18, WM 2021, 1534 Rn. 21;

решение Сената ФВС Германии от 7 июля 2020 – VI ZR 246/19, NJW 2020, 3715 Rn. 48 ff.;

решение Сената ФВС Германии от 7 июля 2020 – VI ZR 250/19, VersR 2021, 189 Rn. 47 ff.), право на информационную частную автономию понимается в качестве первичной гарантии, которая кроме нежелательного распространения информации в рамках частных правоотношений (ср. BVerfG, BVerfGE 84, 192, 194 f.) охраняет также от ее непрозрачной обработки и использования частными лицами.

Данная гарантия обеспечивает защиту от овладения третьим лицом частной информации и ее непредсказуемого использования в качестве инструмента по определению свойств личности заинтересованного лица, на которое [определение – прим. пер.] у него нет влияния, но которое при этом имеет существенное значение для свободного проявления личности, а также равноправного участия в обществе (BVerfG, BVerfGE 152, 152 Rn. 90 – Recht auf Vergessen I). От этой гарантии необходимо отличать охрану от обработки персональных данных и информации, полученных в качестве результата коммуникационного процесса. Охрана в последнем случае объясняется необходимостью обозримого распространения определенной информации в публичном пространстве, а не непрозрачным определением свойств личности третьим лицом. Риски для проявления личности здесь проистекают преимущественно из формы и содержания публикации. Защиту от подобных рисков предусматривают защищающие общие личные права правила о порядке высказываний (die äußerungsrechtlichen Ausprägungen des allgemeinen Persönlichkeitsrechts) независимо от права на информационную автономию воли (BVerfG, BVerfGE 152, 152 Rn. 91 – Recht auf Vergessen I). Поскольку по настоящему спору истец возражает не против обязанностей, действующих при раскрытии информации либо ее непрозрачного использования, а против распространения информации о его сексуальной жизни в публичном пространстве, то определяющими будут выступать правила о порядке высказываний.

13 bb) при этом не имеет значения вопрос, затрагивает ли публикация защищаемую абсолютным образом интимную жизнь истца (об этом ср. решение Сената ФВС Германии от 25 октября 2011 – VI ZR 332/09, NJW 2012, 767 Rn. 10 ff.; BVerfG, NJW 2009, 3357 Rn. 25 f.). В силу близости к интимной сфере истца в любом случае будет предполагаться вторжение во внутреннюю область его частной жизни.

14 (a) гарантируемое согласно ч. 1 ст. 1, ч. 1 ст. 2, Основного закона Германии, ч. 1 ст. 8 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – ЕКПЧ) право на уважение частной жизни (ср. решение Сената ФВС Германии от 10 ноября 2020 – VI ZR 62/17, AfP 2021, 32 Rn. 15;

решение Сената ФВС Германии от 26 ноября 2019 – VI ZR 12/19, AfP 2020, 149 Rn. 13) принадлежит каждому лицу в сфере автономного построения своей собственной жизни, когда такое лицо развивает и воспринимает свою индивидуальность с исключением влияния других лиц. Сюда же относится право быть самим собой, принадлежать самому себе и исключать вмешательство других лиц. Охрана частной сферы определяется как содержательным, так и пространственным образом. В частности, данное право охватывает случаи, которые в силу их информационного содержания обычно квалифицируются в качестве «частных», например, когда их публичное обсуждение или демонстрация считаются непристойными, их огласка неприятна либо вызывает негативную реакцию в окружающей среде (ср. решение Сената ФВС Германии от 10 ноября 2020 – VI ZR 62/17, AfP 2021, 32 Rn. 15, mwN). Нет сомнений, что к таким случаям можно отнести информацию о частоте сексуальных контактов конкретной пары. Когда читателю в обжалуемой статье сообщается полное имя и фамилия истца, у которого столь мало сексуальных контактов с его партнершей С.К., то происходит вторжение в частную сферу истца.

15 (b) иной вывод по настоящему спору не следует из того обстоятельства, что С.К. как сожитель истца сама раскрыла воспроизведенную в статье информацию о взаимоотношениях и сексуальной жизни.

16 В правоприменительной практике признается, что охрана частной сферы от раскрытия в публичной среде отсутствует, когда заинтересованное лицо выражает согласие на доступ общественности к определенной, обычно выступающей в качестве частной, информации. Ожидание лица, что обстоятельства его жизни или поведение должны быть представлены общественности лишь в ограниченном объеме или вообще изъяты, должно быть выражено непротиворечиво и вне привязки к конкретной ситуации (ср. решение Сената ФВС Германии от 10 ноября 2020 – VI ZR 62/17, AfP 2021, 32 Rn. 19, mwN). Стоит упомянуть, что в особых случаях, когда речь идет, например, о супруге, партнере, несовершеннолетнем лице, представителе, уполномоченном лице или конклюдентном согласии, раскрытие информации другим лицом может быть приравнено к раскрытию информации самим заинтересованным лицом (ср. решение Сената ФВС Германии от 12 июня 2018 – VI ZR 284/17, NJW 2018, 3509 Rn. 16; решение Сената ФВС Германии от 29 ноября 2016 – VI ZR 382/15, NJW 2017, 1550 Rn. 13; BVerfG, NJW 2006, 3406, 3408, juris Rn. 33). Однако согласно установленным обстоятельствам дела, не оспоренным в возражении на кассационную жалобу, истец самостоятельно никогда не заявлял, что его как партнера С.К. касается «штиль в сексе», а равно С.К. не указывала на истца во взаимосвязи с ее высказываниями о редких сексуальных контактах. Иной вывод не следует лишь из-за того, что истец – из чего исходил суд апелляционной инстанции – согласился с высказываниями С.К., которые составляли основу публикации, а в его среде и без указания фамилии было бы очевидно, что он выступает в качестве партнера или «мужчины» С. К. Как раз из высказываний С.К. не вытекает раскрытие с ее стороны перед общественностью того, кто является ее партнером в находящемся в «штиле в сексе». То же самое касается того обстоятельства, что на веб-сайте Википедии в момент публикации можно было обнаружить истца в качестве партнера С. К. Вывод о нацеленности соответствующей информации ответчика на частную сферу истца не отменяется лишь потому, что читатель статьи ответчика после определенного поиска в сети Интернет мог самостоятельно прийти к выводу, о том что в случае с партнером С.К. по находящемуся в «штиле сексу» речь может идти об истце.

17 c) совершенное вторжение в частную сферу истца является также противоправным. Интерес в защите прав истца преобладает над правом на свободу слова ответчика, гарантируемом ч. 1 ст. 5 Основного закона Германии и ч. 1 ст. 10 ЕКПЧ.

18 aa) в силу особенностей личных прав в качестве рамочных их пределы действия не являются абсолютными. Поэтому по общему правилу всегда должно быть произведено соотношение противоположных друг другу охраняемых интересов, при котором должны быть учтены особые обстоятельства. При этом в основу толкования должны быть положены основные права и гарантии согласно ЕКПЧ. Вмешательство в личные права признается противоправным, когда охраняемый интерес заинтересованного лица превалирует над охраняемым интересом другой стороны (устоявшаяся судебная практика, ср. решение Сената ФВС Германии от 29 июня 2021 – VI ZR 52/18, NJW 2021, 3130 Rn. 24; решение Сената ФВС Германии от 29 июня – VI ZR 10/18, WM 2021, 1534 Rn. 24; решение Сената ФВС Германии от 10 ноября 2020 – VI ZR 62/17, AfP 2021, 32 Rn. 21; решение Сената ФВС Германии от 17 декабря 2013 – VI ZR 211/12, BGHZ 199, 237 Rn. 22; jeweils mwN).

19 bb) поэтому по настоящему спору необходимо соотнести интерес истца в защите его личных прав, гарантируемых ч. 1 ст. 2, ч. 1 ст. 1 Основного закона Германии, ч. 1 ст. 8 ЕКПЧ, с правом ответчика на свободу слова, закрепленному ч. 1 ст. 5 Основного закона Германии и ч. 1 ст. 10 ЕКПЧ. Если публикация затрагивает частную сферу, решающее значение будет иметь то обстоятельство, обосновывает ли такое вторжение правомочный интерес общественности в информировании (ср. решение Сената ФВС Германии от 10 ноября 2020 – VI ZR 62/17, AfP 2021, 32 Rn. 22; решение Сената ФВС Германии от 29 ноября 2016 – VI ZR 382/15, NJW 2017, 1550 Rn. 16; BVerfG, BVerfGE 99, 185, 196 f.). Для этого определяющим является то обстоятельство, разрешается ли в каждом конкретном случае самым серьезным и предметным образом тот или иной вопрос с тем, чтобы удовлетворить потребность публики в информации и тем самым способствовать формированию общественного мнения или удовлетворяется лишь любопытство читателей к частным делам известных лиц (см. решение Сената ФВС Германии от 10 ноября 2020 – VI ZR 62/17, AfP 2021, 32 Rn. 23; решение Сената ФВС Германии от 12 июня 2018 – VI ZR 284/17, NJW 2018, 3509 Rn. 21; jeweils mwN). Чем больше информационная значимость для общественности, тем более важным должен быть охраняемый интерес лица, о котором сообщается, чтобы он превалировал над интересом общественности. И, наоборот, защита личности заинтересованного лица становится тем существеннее, чем информация обладает меньшей значимостью для общественности (ср. решение Сената ФВС Германии от 10 ноября 2020 – VI ZR 62/17, AfP 2021, 32 Rn. 23; решение Сената ФВС Германии от 26 октября 2010 – VI ZR 230/08, BGHZ 187, 200 Rn. 10; решение Сената ФВС Германии от 9 декабря 2003 – VI ZR 373/02, NJW 2004, 762, 764, juris Rn. 22; jeweils mwN). При проверке вопроса о наличии и степени вклада публикации в формирование общественного мнения, то есть обладания им информационной значимостью, опять же имеет значение, какую роль играет лицо для общественности. Неизвестное для общественности лицо вправе притязать на особую охрану своей личной жизни в отличие от известного лица (ср. решение Сената ФВС Германии от 10 ноября 2020 – VI ZR 62/17, AfP 2021, 32 Rn. 24; решение Сената ФВС Германии от 9 апреля 2019 – VI ZR 533/16, NJW-RR 2019, 1134 Rn. 14; EGMR, AfP 2016, 413 Rn. 84; NJW 2012, 1053 Rn. 110). Кроме того, по общему правилу проводится различие между публикацией о фактах, которая вносит вклад в дискуссию в демократическом обществе, например, о выполнении политиками своих служебных функций, и публикациями о подробностях частной жизни лиц, которые подобные задачи не выполняют (см. решение Сената ФВС Германии от 10 ноября 2020 – VI ZR 62/17, AfP 2021, 32 Rn. 24; EGMR, NJW 2012, 1053 Rn. 110; NJW 2010, 751 Rn. 47; NJW 2004, 2647 Tz. 63).

20 cc) проведенное в соответствии с данными принципами соотношение приводит к выводу о превалировании правомочных интересов истца. Следует признать, что ответчик с последствиями семейных и профессиональных нагрузок на взаимоотношения родителей обратился к вопросу общественного значения и с учетом публичных высказываний С.К. рассмотрел эту тему допустимым относительно этого лица способом. Однако это не означает, что оценка и относительно истца должна вести к тому, что его правомочные интересы в сохранении анонимности в публикации не будут превалировать над интересами ответчика. В отличие от С.К. в случае с истцом, который публично не высказывался о своей сексуальной жизни, речь не идет об известном лице; согласно фактическим обстоятельствам дела, установленным судом апелляционной инстанции, это лицо неизвестно широкой общественности. Функция кумира и сопоставления, которую могут выполнять известные в общественности лица, в особенности, для своих поклонников (ср. решение Сената ФВС Германии от 12 июня 2018 – VI ZR 284/17, NJW 2018, 3509 Rn. 23), к данному лицу не могут быть отнесены. Сенатом не был обнаружен общественный интерес в том, чтобы обозначать по имени и фамилии истца в рамках публикации о последствиях семейных и профессиональных нагрузок на его взаимоотношения с С.К. и их сексуальную жизнь, тем самым лишая его анонимности и таким способом сообщая общественности о части его сексуальной жизни. По настоящему делу на переднем плане находится простое удовлетворение любопытства читателей в том, какое же лицо является затронутым «штилем в сексе» партнером С. К. Серьезное и предметное рассмотрение вопроса о последствиях семейных и профессиональных нагрузок на взаимоотношения и сексуальную жизнь, напротив, отсутствует. То обстоятельство, что в момент публикации в сети Интернет, в частности, на веб-сайт Википедии, посвященной С.К., можно было обнаружить истца в качестве ее партнера, не отменяет указанного вывода.

21 d) опасность повторных нарушений, необходимая по аналогии согласно предл. 2 ч. 1 §1004 ГГУ для требования о воздержании от совершения определенных действий, предполагается существующей на основе совершенного правонарушения; данная презумпция ответчиком опровергнута не была (ср. решение Сената ФВС Германии от 30 апреля 2019 – VI ZR 360/18, NJW 2020, 53 Rn. 30).

22 2. Согласно ч. 1 §823 ГГУ во взаимосвязи с ч. 1 ст. 2, ч. 1 ст. 1 Основного закона Германии истец вправе потребовать также возмещение внесудебных расходов в размере 526,58 евро.

23 Согласно установленным земельным судом фактическим обстоятельствам дела, упомянутым в решении апелляционного суда, между сторонами отсутствует спор о том, что ранее предупреждение истца в виде письма его адвоката от 28 ноября 2017 г. в связи с упоминанием его фамилии в публикации осталось безуспешным, а цена иска по данному предупреждению составляет не менее 13 333 евро. Соответственно, расходы в указанной части подлежат возмещению ответчиком в пользу истца.

                                          III.

24 Поскольку отмена решения осуществлена лишь в связи с ошибкой в применении закона при установленных обстоятельствах дела, которые позволяют разрешить дело по существу, согласно ч. 3 §563 ГПУ Германии настоящим Сенатом принято решение по существу спора.

Судьи Зайтерс, Оффенлох, Олер, Мюллер, Бём

Предыдущие судебные инстанции:

решение земельного суда г. Берлин от 27 сентября 2018 – 27 O 187/18;

решение высшего земельного суда г. Берлин (Каммергерихта) от 12 сентября 2019 – 10 U 164/18.

37. Цензура в социальной сети – решение Федерального Верховного суда Германии от 29 июля 2021 г. —

III ZR 179/20

а) по общему правилу владелец социальной сети вправе устанавливать для пользователей сети в общих условиях сделок обязанность соблюдения объективного, допускающего проверку стандарта общения, который выходит за рамки норм закона. Он вправе оставлять за собой право при нарушении стандарта общения принимать меры, которые включают удаление отдельных сообщений и блокировку аккаунта.

б) однако владелец социальной сети несет обязанность предусмотреть в своих общих условиях сделок незамедлительное уведомление пользователя об удалении сообщения либо намерении блокировать аккаунт с указанием основания для принятия таких мер и предоставлением возможности высказать пользователю свою позицию, допускающую принятие нового решения, включая восстановление удаленного сообщения. Если указанные правила отсутствуют, то согласно предл. 1 ч. 1 §307 ГГУ общие условия сделок в части регулирования данных вопросов являются недействительными;

в) если владелец социальной сети в нарушение договора удалил размещенное в сети сообщение, то согласно ч. 1 §280 во взаимосвязи с ч. 1 §249 ГГУ пользователь вправе потребовать от владельца восстановления удаленного сообщения.

Примененные нормы:

I. Основной закон Германии

Статья 3. Равенство перед законом.

(1) Все люди равны перед законом.

…

Статья 5. Свобода мнений, информации и печати.

(1) Каждый имеет право свободно выражать и распространять свое мнение устно, письменно и посредством изображения, а также беспрепятственно получать информацию из общедоступных источников.

…

Статья 12. Свобода выбора профессии.

(1) Все немцы имеют право свободно выбирать профессию, место работы и учебы.

…

II. Германское Гражданское уложение

Книга 2. Обязательственное право

Часть 1. Содержание обязательства.

Раздел 1. Обязанность исполнения

§249. Способ и объем возмещения ущерба

(1) Лицо, обязанное возместить убытки, должно восстановить состояние, которое существовало бы, если обстоятельство, обязывающее к возмещению, не наступило.

…

§280. Возмещение ущерба, причиненного нарушением обязательства

(1) Если должник нарушил свою обязанность, вытекающую из обязательства, кредитор вправе потребовать возмещения вызванного этим ущерба. Данное правило не применяется, если должник не несет ответственности за нарушение.

…

Часть 2. Определение обязательств по сделке с использованием общих условий сделок

§307. Контроль содержания

(1) Положения общих условий сделок являются недействительными, если вопреки требованиям принципа добросовестности они ставят контрагента стороны, использующей общие условия, в чрезмерно невыгодное положение. Чрезмерно невыгодное положение может быть следствием того, что положение общих условий сделок неясно и неоправданно.

…

РЕШЕНИЕ

III ZR 179/20

29 июля 2021 г.

III Сенат по гражданским делам Федерального Верховного суда Германии в составе председательствующего судьи д-ра Германн, судей д-ра Реммерт, Райтер, д-ра Кессен и д-ра Герр на судебном заседании 22 июля 2021 г. постановил:

по кассационной жалобе истца решение высшего земельного суда г. Нюрнберг (III Сенат по гражданским делам и Картельный Сенат) от 4 августа 2020 г. частично отменить, его резолютивную часть сформулировать следующим образом:

по апелляционной жалобе истца решение земельного суда Нюрнберг-Фюрт от 14 октября 2019 с отклонением прочих апелляционных жалоб частично изменить и сформулировать его резолютивную часть следующим образом: