Грех и другие рассказы

– Нет, был еще я. Я не помню своего имени. Так происходит, если после смерти тебя проклянут родственники. Я влюбился в Ирину, жену своего брата Феликса. И решил ее завоевать. Она была действительно очень красива. Когда я открыл ей свои чувства, она рассказала Феликсу. Он был вне себя. Потребовал дуэли! Я не знал, что делать. Я метался по городу! Пойми, я не мог позволить дуэли состояться! Поэтому я умер. Я бросился в Неву. Мои родные никогда меня не простили, они уничтожили все свидетельства моего существования, даже портрет, который нарисовал Серов, ты знаешь, он написал многих Юсуповых. Мое тело не нашли, да и не искали. Я призраком смотрел на свой город, видел революцию, но не мог даже плакать. Я потерял свое имя.

Но однажды, я услышал голос, твой. И снова обрел плоть или ее подобие.

Я стояла и смотрела в его зеленые глаза. Подойдя к моему призраку, я обвила его шею руками. Так странно. Я всегда любила Юсуповский дворец, это странное уродливо-желтое здание. В прекрасных сказочных интерьерах, я чувствовала, что кто-то ждет меня, зовет сквозь время. И, конечно, когда я смотрела по ночам в темные воды Реки, я никогда не подозревала, что кто-то оттуда любуется мной.

Призрак аккуратно коснулся моих губ, и в этот момент вся его забытая жизнь предстала пред моими глазами.

– Тебя зовут Алексей, – прошептала я.

В ответ он обнял меня еще сильнее.

– Послушай, милая, у нас нет времени.

– Как нет? Я думала, что умерла и теперь впереди вся вечность. Вечность любви, как в дамском романе или в волшебной сказке.

Вода стирает память. Она как Время залечивает раны. Я за несколько минут забыла почти всю свою жизнь, а теперь пришлось вспоминать. Ради моего призрака я готова была отказаться от всего и от всех, навсегда остаться в сумрачном мире зеленых зеркал. Но в реальном мире был только один человек. Алина. Моя дочь.

Мгновенно я вспомнила каждую минуту ее четырехлетней жизни. Каждую черточку ее родного личика, каждую ее слезинку.

– Ну, вот, теперь ты опять помнишь. Я не могу оставить тебя. Через несколько минут ты умрешь. Я должен тебя вернуть. Но, если ты захочешь остаться со мной навсегда, то должна сама броситься в воду. Я буду ждать….

Он осушил поцелуем мои слезы. И настала темнота.

Я очнулась на теплоходе. Последняя ночь августа окутала все тьмой и холодом. Я не понимала, приснилось ли мне все это. Одежда оказалась сухой и я уже вздохнула с облегчением, но что-то привлекло мое внимание. Я обернулась. Боже! Это не сон. Мои волосы были такими длинными! Они закрывали всю спину. Я тихо заплакала, нашла в сумке, которая спокойно пролежала в салоне несколько часов, мобильник. Утро. 5:15. всем на всех наплевать в этом мертвом городе, никто не заметил моего исчезновения. Размазывая остатки туши по лицу, я стала вылезать с корабля. Еще чуть-чуть и разрыдаюсь в голос. Надо идти домой.

Спустя два дня я пришла на набережную. Наклонившись как можно ниже к воде, прошептала: «прости».

Мне показалось, или кто-то ответил: «я буду сниться тебе, любимая».

Свет в окне

Посвящается Unamuno “Niebla”

Все то, чего коснется человек,

Приобретает нечто человечье.

Вот этот дом, нам прослуживший век,

Почти умеет пользоваться речью…

(Самуил Маршак)

Глава 1. Дома

Я опять проснулся в 3:47 от странных звуков. В этой квартире я постоянно слышу какие-то шумы, голоса, мяуканье. Моя когда-то любимая жена Кристина говорит, что я перерабатываю. Как можно не перерабатывать, когда содержишь это эгоистичное молодое существо и ее ребенка. Нет, это, конечно, наш ребенок, но я никогда не понимал, что он мой.

Квартира наползала на меня, душила в своих зловещих объятиях, послышались два голоса, мужской и женский. Они о чем-то спорили, но разобрать отдельные слова невозможно. Может, я схожу с ума? Поборов ставший привычным страх, я вышел на кухню.

26 минут, у меня осталось 26 минут. Как всегда. Включив чайник, я прикурил. Голоса затихли, наверное, мои призраки не любили табачный дым. 26 минут. Меня ждали «Хроники Амбера».

цикл романов Роджера Желязны

Устраиваясь на маленькой кухне с чашкой горького черного кофе, я снова подумал, что только 26 минут в сутки я чувствую себя счастливым. Погрузиться в приключения волшебной семейки мне не давали большие деревянные часы в виде якоря. 24 минуты, 20, 10, 5 минут… Я встал, чтобы приготовить смесь. 4:13. Ребенок проснулся и закричал. Он лежал в детской кроватке с решетками весь красный от крика. Злобные маленькие глазки превратились в щелочки. Почему я его не люблю, ПОЧЕМУ????!!! Я всеми силами старался полюбить этот комок с крошечными ручками, похожими на старческие. «Это мой ребенок, мой ребенок, мой. Мой, МОЙ РЕ БЕ НОК!!!», – твердил я сам себе уже 3 месяца, 4 дня и примерно часов пять. Но аутотренинг не помогал. Наверное, у меня нет души, или сердца, или еще чего не хватает…

Глава 2. Кристина

– Костя, вставай!, – как я раньше не замечал, какой у Кристины визгливый голос??? Ответ прост, я был влюблен….

Казалось, это было вчера, сигаретный дым, запах пота и радости, обычная клубная атмосфера. Мы с моей лучшей (и, честно говоря, единственной) подругой Машей завалились в ночной клуб неподалеку от моего дома. Машка всегда была оторвой, вот чем кончаются пьянки на ее маленькой кухне. Интересно, что у подруги тоже есть ребенок, пятилетняя дочка Катенька. Ее ребенка я очень люблю. Забавно, чужое дитя я обожаю, а свое – нет… Маня – лучшая девушка в мире, поэтому я никогда с ней не спал. Не хотел портить наши отношения сексом. Один раз мы чуть было не…, но, слава Богу.

Итак мы пили кровавую Мэри и отрывались под звуки старого рока, когда… «дыша духами и туманами»… все было, как у Блока, в этом стихотворении, только в отличие от моего любимого поэта я к ней подошел (никому не говорите, что я жить без стихов не могу). Черные короткие волосы, длинные ногти, кошачьи глаза, типичная женщина-вамп. В этот вечер я совершил, наверное, главную ошибку своей жизни. Даже две. Даже три! Во-первых, я пригласил Незнакомку потанцевать, во-вторых, пригласил ее домой, в-третьих, забыл купить презервативы…

Я летал. Я парил. Я был абсолютно до краев невыносимо счастлив! Театры, бары, клубы, цветы, конфеты… я жил только для того, чтобы увидеть улыбку на ее лице.

Когда через несколько месяцев эйфории Кристина сказала, что беременна, я не раздумывал и минуты. Спустя три месяца мы поженились. Мои родители не одобрили мой выбор, тогда мне казалось, что они бесчувственные, недалекие люди, раз не смогли полюбить Кристиночку. Теперь-то я понимаю, насколько был слеп. Кстати, я и с Машей переругался, хотя она, конечно, была более опытна в данном вопросе. Ее брак продлился года полтора. Но я был слеп, глух, никто мне был не нужен кроме Кристины.

Мы переехали к ней. Она жила одна на окраине в районе Большевиков. Хотя мне было все равно, сколько ехать до работы, хоть полдня! Я жил на седьмом небе.

Я не помню, когда все закончилось. Когда я все понял. Уже после рождения ребенка, которого, я кстати никогда не любил. Я просто проснулся однажды утром и услышал ее ВИЗГЛИВЫЙ голос, ее НЕПРАВИЛЬНУЮ речь, увидел КРИВОВАТЫЕ зубы и ГЛУПЫЕ глаза. Я попробовал поговорить и с ужасом осознал, что она не разделяет мои вкусы. Самое ужасное – она их презирала, также, как меня. Мои книги, оказывается, занимают ее шкаф для одежды, мои картины действуют ей на нервы (я очень любил Айвазовского и в свое время купил несколько неплохих копий у художников на Невском). Моих немногочисленных друзей она вообще терпеть не может. А я… Я, как оказалось, просто не люблю ее, и еще хуже, начинаю ненавидеть… Выхода не было.

Мистически настроенная Машка, конечно, простившая мое свинское поведение, рассказывала мне про привороты и сглазы. Мама плакала на кухне, обнимая меня. Отцу я ничего не сказал. Все равно ничего уже не изменить. Я не мог бросить Кристину. Она была моей женой. У нас был ребенок.

Глава 3. Выход

Всегда есть выход, даже если тебя съели. Меня никто не ел, поэтому посокрушавшись недельку – две, я придумал. В конце концов, сколько я учился… В универе я взял еще две группы, я преподавал испанский в лингво-центре своей alma mater, позвонил в старую переводческую контору. Так ближайшее два месяца я занят так, что некогда даже думать. А дальше? Дальше – весна!!! Еще учась в институте, несколько лет назад, я случайно закончил курсы капитанов. Все моя безудержная страсть к воде. Одержимость. Любовь. Правда, в прошлом году я там не работал, считал, что это как-то не солидно уже. Но меня снова взяли. Маша прыгала до потолка и громко изъявляла свое одобрение, люди в кафе, где я объявил о своем возвращении, начали на нас коситься. Машка работала гидом по рекам и каналам, на рабочем месте мы и познакомились. Перегревшись на солнце тем далеким счастливым летом, я пытался за ней приударить, как, впрочем, почти все. Машины длинные светлые волосы, веселость и шпильки всегда привлекали людей. Но тогда у нее был очередной заурядный бойфренд, а потом, потом было поздно, мы подружились… Последнее время я часто думал, что бы было, если бы подруга была свободна.

– Мы бы повстречались пару недель и потом бы умерли в один день, как в сказке. Я б тебя придушила, – со смехом ответила она, когда я озвучил свою больную фантазию.

С тех времен у нас появился свой ритуал. Я всегда приносил ей мороженное, клубничный «Extreme».

– Костя, ну, почему ты такой? Принцы вымерли, один ты остался. Разведись! Мой бывший муж Катю год не видел, и никто не переживает, это же норма…

– Прекрати!, – перебил я Машу. – Сколько можно???!!! Я сказал, нет! Кристина ни в чем не виновата, это я идиот.

– Она тебя приворожила. А теперь срок приворота кончился…

– Слушай, хватит меня мистикой пичкать! Я уже устал. Мне хватает кристининой квартиры. Там постоянно что-то падает, шумит, говорит…

– Вот и я говорю, она – ведьма!

– МАША!!!! Ладно, хватит. Ты-то будешь работать на реке?

– Не особо, – прикусив губу, сказала она. – Только по выходным и ночью, я же теперь серьезная взрослая женщина. Работаю в ооо-фии-сее, – пропела Маня.

– Бросай? – с надеждой

– Ага, и стой с мегафоном посреди улицы, как последняя проститутка. Нет, мерси. Даже ради тебя я не хочу больше терпеть людское быдло.

– С кем же я буду шампанское халявное по утрам пить?

– Найдешь компанию, ты же принц,– съязвила она. Кстати, ваше высочество, вы на занятия опаздываете…

Глава 4. Вода

– Костя, вставай!

Время – интересная вещь. За пару минут ты можешь заново прожить несколько лет, но не можешь оказаться на другом конце города. Надо вставать.

– Кристина, сколько времени?

– Пять У-Т-Р-А! Вечно меня будит твой будильник, а если мой пупсеночек глазки раньше времени откроет?

Что за идиотская привычка! Говорить об этом существе так слащаво? Просто нельзя что ли: «ребенок проснется»??? Я подавил раздражение и начал собираться. Темные волосы торчали в разные стороны. Почему я не девочка, заплел бы пару косичек. Кто вообще придумал рейсы в 7 утра? Бедные иностранные гости нашего города! Я бы на их месте этот самый город возненавидел. Стадо гостей сгоняют в автобус, везут в центр, сажают на корабль, выдают по 45 грамм шампанского (чтоб осталась халява), и катают кругами. Хотя, что я их жалею, еще до выхода в Неву большинство десятый сон видит под тихое мурлыканье гида.

Черт с ними, с туриками, на работу бы не опоздать!

– Картина Репина «Не ждали!», – Маша сияла, – ты, что забыл? Я же сегодня весь день с тобой!

– Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты… привет, – улыбнулся я.

Мы сидели в просторной рубке, было сумрачно. Ну, конечно, лето в Питере отличается от зимы только тем, что столбик термометра находится выше нуля. Стадо иностранного турья уже медленно заползало на теплоход. Судно опасно кренилось. Их откормили что ли специально? Девочка в белой рубашке и черных брюках, совсем еще ребенок бегала из рубки в салон с бутылками дешевого советского шампанского и пластмассовыми стаканами. Проспала дуреха, Аня, кажется.

– Ладно, пойду. – Со вздохом пробормотала Маша и погасила сигарету.

Как я люблю все это. Вода, отражение солнца, корабли… надо было идти в Нахимовское училище, мама когда-то не пустила своего зайчика. Теперь зайчик как последний лох возил туристов по кругу. Вообще вся эта водная кутерьма напоминает парк аттракционов. Во время посадки предупреждают, что нельзя вставать, высовывать руки-ноги во время движения транспортного средства, потом закрывают всякие цепочки-дверцы…

Так не отвлекаться, я чуть не забыл объявиться перед Малым Конюшенным мостом. Вдруг в рубку постучали, ворвалась Маня.

– Смотри! – тыкала она куда-то вправо, – видишь этот желтый дом!

– Что совсем сдурела? – я хотел сказать что-то еще, но забыл.

Справа на набережной Мойки стоял только фасад, самого дома не было! Маша побежала обратно просвещать массы, а я как зачарованный смотрел на странное сооружение… Фасад был желтого цвета, обшарпанный, короче, типичный для Петербурга. Только боковой стены не было. Корабль прошел еще немного, и я вздохнул с облегчением. Просто оптический обман, здание было построено под странным углом к набережной, таким образом с определенного ракурса казалось, будто нет стен. Я продолжал изучать постройку, с другой стороны был дворик. Колодец. Как трубка, срезанная с одной стороны. Окна, расположенные друг напротив друга должны, наверное, соприкасаться подоконниками. Как в Венеции, да, видимо, слишком много экскурсий я в своей жизни прослушал, если сравниваю ее со своим городом, вопреки расхожему мнению, я не видел между ними ничего общего.

Дом заворожил меня, интересно, кто его так криво – косо построил? Все оставшееся время я строил догадки и с нетерпением ждал, когда Маня прольет свет на желтые стены одинокого фасада.

– Я и сама ничего не знаю, – допивая шампанское, промямлил мой гид, – кучу литры перерыла, ничего, даже в Публичку зашла. – Вот это реальный подвиг после трех дней проведенных в стенах этой мрачной библиотеки с целью написать курсовик по фонетике, Маня близко боялась к ней подходить.

– Давай домой собираться, а-то твоя прекрасная колдунья и на меня порчу наведет.

– Ну, ХВАТИТ!!! И так тошно.

Но она была права, Кристина звонила уже пять раз.

Глава 5. Дом

Мне снился какой-то бред, все грязно-желтый Дом. Я посмотрел на часы, ого, 3:00. Ну, и хорошо, почитаю подольше. Я прислушался. Квартира жила своей жизнью. Кто-то невидимый опять спорил, в углу промелькнула тень. Может, к доктору сходить?

Все как обычно. В еженочном или ежеутренном порядке: страх, сигарета, кофе, книжка (сколько там сигарет в процессе, зависит от книжки), смесь, Ребенок, сон.

Сегодня все застряло на предпоследнем пункте. Красный комок крика не желал успокаиваться. Чует, что я его не люблю. Мне было как-то страшно его держать, все равно толку никакого, я опустился на диван в детской. Как Ребенку не плакать, если на стенах розовые слоны и зайцы с маньячными глазами, на занавесках оранжевые жирафы и тигры, на одеяле вообще рыбки и еще фигня какая-то прикручена сверху с музыкой и звездочками. Мне стало его жалко, я бы в такой комнате а-ля зоосад тоже бы орал. И был бы весь красный. Представив себя, метр 80, в детской кровати и Кристину пихающую в рот пустышку с пивом, я расхохотался. Ребенок тут же замолчал. Удачно. Насмеявшись мы с Ребенком уснули. Нет, я не полюбил СВОЕГО, СВОЕГО, СВОЕГО ребенка (если повторять, повторять, повторять, должно помочь, помочь, помочь). Но пожалел, я вдруг понял как ему плохо в зоосаде.

Утром я проспал. Когда я прибежал на причал, гости нашего города уже сидели со скучающим видом на верхней палубе, Аня ходила с подносом между рядами сонных туристов и предлагала шампанское. Я быстро заскочил в рубку, поехали! Все время я ждал, когда появится Дом. Увидев его, я улыбался и тихо шептал «привет». Ощущение мистической тайны приятно щекотало нервы. Что же с тобой не так, что?..

Из рейса в рейс я все думал о Доме, так и свихнуться не долго. Даже волшебный мир Амбера не мог меня отвлечь. Вечером позвонила диспетчер и заявила, что сегодня у меня разводка. Повезло! Домой можно вообще не ехать, переночую прямо в рубке.

Я любил ночные рейсы, темную воду, мосты, адреналин… В любом случае лучше, чем сидеть с Ребенком по ночам, вдруг опять концерт устроит.

Дом. В одном окне горел свет. Странно, раньше я видел в окнах только лиц неопределенной национальности в характерной одежде. Думал, там никто не живет, перманентный ремонт…Но этот свет…

Разводка быстро закончилась. Дом не давал мне покоя. Я выпил кофе и лег спать. Проворочавшись полчаса, я решил туда сходить, причал находится недалеко, и несколько минут прогулки помогут мне выкинуть глупые мысли из головы.

Ночь обволакивала меня темным плащом. Звезд было почти не видно, я долго простоял на улице, вглядываясь в темное небо, рассмотрел целых три звездочки. Грустно, когда электрический свет гасит звезды, выключает небо. Вспомнилась поездка в Испанию, я тогда был совсем ребенком, но темное море и огромные низкие звезды запомнил навсегда. Наверное, из-за этих звезд я и выбрал испанский своей профессией. Надо будет еще раз съездить.

В темноте Дом казался еще более старым и обшарпанным. Все окна слепы. Света нет. Постояв около здания несколько минут, я решил обойти его, может, с другой стороны светятся несколько окон… Странно, я не нашел вход. Бред какой-то! Без окон без дверей, полна горница людей. Вдруг я заметил кошку. Она вылизывала мордочку. Кис-кис… Черная кошка подняла на меня кроваво-красные глаза и растворилась в воздухе. Что за черт! Липкий страх наползал на меня. Я подошел к тому месту, где она сидела, тупик. Может, не было никакой кошки? Может, показалось? Такими темпами мне скоро зеленые человечки будут мерещиться… Пойду-ка я лучше спать.

Солнце. Оно нагрело рубку до безумной температуры. Блин! сам же вчера закрыл все окна. Я весь мокрый, как из бани, ужас… Так, шесть утра, никого еще нет, отлично. Я набрал воды в ведро и кое-как помылся. Позвонила Машка, рассказала немного о своей взрослой работе.

– У меня отпуск на месяц, буду работать у тебя. Ты рад?

Конечно, я был рад! Хоть с кем-то можно пообщаться. Мои, так называемые, коллеги были, мягко говоря, не слишком образованны. Все интересы этих милых мальчиков сводились к алкоголю и сексу. Первое время мне это нравилось, всегда была компания для похода в клуб или бар, но потом надоело, общаясь с ними долго, сам становишься таким… А Маша… Да, жаль у нее опять есть парень… Маня была очень влюбчивой, но она это понимала, поэтому, влюбившись второй раз на всю жизнь, подруга научилась процесс контролировать. Правда, в этот раз не смогла. Ее очередная любовь жила в мире странных представлений о деньгах. Он уже должен был Машке четыре тысячи, по его мнению, нормально брать деньги в долг у женщины с ребенком… Маша не знакомила меня со своими бойфрендами, и правильно, я бы их поубивал.

– Как твой благоверный? Деньги вернул?

– Костя, ну, прекрати, он скоро зарплату получит… Я тут книжку прочитала одну, принесу завтра…

– Разговор переводишь? – Какой я наблюдательный.

– Но я ведь люблю его… – прошептала подруга дней моих суровых.

Кроме влюбчивости у Маши был еще один недостаток, по ее мнению. Она не слепла от любви. НИКОГДА. И ей всегда было стыдно за низкий уровень предмета обожания.

День подходил к концу. Один из немногих солнечных дней в Петербурге. Поток туристов не иссякал. Кристина истерично визжала в телефон, что не обязана вторую ночь подряд сидеть с Ребенком. А я пытался выкинуть из головы Дом и чертову кошку. Не удалось. Вечером я снова увидел в окне свет. Только сейчас я понял, что свет не электрический. Это была маленькая свеча. Ее пламя колебалось в темноте, манило меня.

Хватит ерунды. Рейс закончился, почти двенадцать, надо бежать, на метро опаздываю.

Глава 6. Кошка

Мне приснилась кошка. Она поедала Ребенка, или Ребенок ее, я не успел рассмотреть и проснулся. 3:47. Вовремя. Кристина спала. Вы когда-нибудь жили в одной квартире с чуждым вам человеком? Я не имею в виду переходный период, когда считаешь, будто родители ограниченные, старые и глупые люди, а ты – центр вселенной и все знаешь лучше всех. Маша когда-то, напившись, рассказывала мне об этом. Она рано вышла замуж, семейная жизнь не задалась. Так вот, она жила в одной комнате с Катей, а ее муж – в другой. Почти полгода. Они даже не разговаривали. Мне тогда это показалось полным бредом. А сейчас я сам так жил.

Опять этот чертов спор несуществующих голосов! Вроде я привык, во всяком случае, почти не боюсь…

Я зашел в детскую комнату. Надо будет сказать жене, чтобы она поменяла хотя бы занавески. Скоро проснется. Я стоял и смотрел на Ребенка. Как же он живет, такой уродливый, маленький и абсолютно беспомощный?

– Почему так получилось? Я думал, мы с тобой подружимся,– вслух сказал я, – а я даже не понимаю, что ты МОЙ…

Ребенок проснулся и открыл глаза, они были красными. Тьфу, лечится надо, показалось. Кроха внимательно смотрел на меня карими, слава Богу, глазами.

– Сейчас смесь сделаю.

Пока я приготовлял суррогат молока, что-то меня насторожило. ТИШИНА! Ребенок не орал!

Я опять ночевал в его комнате.

На следующий день никак не получалось пересечься с Машкой. Максимум, который дарило мне проведение, ее воздушный поцелуй с другого теплохода. Народу сегодня было ужасно много, и меня нагрузили заказами, подруга же работала «с берега».

Правда, вечером удалось попить кофе.

– Пойдешь со мной в разводку?

– Мне на дачу завтра к Катьке надо ехать. Я же мать все-таки.

– И что это меняет, мать, – начал бесится я.

– Ничего, пойду, но с тебя культурная программа.

Разводка, как разводка. Только я опять увидел кошку, она сидела на подоконнике в Доме. Значит, красноокий фантом кому-то принадлежит.

После рейса, краснея от смущения, я рассказал подруге про исчезающее животное. Мы уже изрядно наотмечались, и Маша заявила:

– Ватсон, а давайте ее поймаем!

И мы пошли ловить.

В голове все расплывалось. Несколько раз Маня напоминала куда и зачем мы идем. Но, когда я увидел Дом, пары алкоголя сразу выветрились. Кошки не было, мы обошли здание и сразу увидели дверь в подъезд.

– Ты трезвый сюда ходил, – рассмеялась Машка, – может, киска тебе тоже привиделась?

– Петросяна не вызывали, пошли!

В парадной было темно, я достал зажигалку.

– Страшно как-то, – прошептала боевая подруга.

– Не ссы лягуха, болото будет нашим!

Мы поднялись на пятый этаж.

– Слышишь? – да, за одной из дверей раздавались странные приглушенные звуки. Зажигалка погасла. Мне стало совсем жутко, футболка намокла от пота и прилипла к спине. Во рту стало щекотно и я уже хотел повернуть обратно. Нет, не из трусости, а в целях самосохранения, сердце вот-вот разорвется от страха. И тут Маша потянулась к зловещей двери. Лучше бы она почаще вспоминала, что мать и должна обеспечить Кате возможность закончить институт.

– Ladies first, kings after21, – пробормотал я и, оттолкнув ее, сам нажал на дверную ручку.

В итоге, это был самый страшный вечер в моей 27летней жизни. Машин смех долго звучал в ушах. Конечно, за дверью не обнимались Дракула с Фреди Крюггером, даже Карабаса не было. Там сидели два лица неопределяемой кавказкой национальности и пили дешевый портвейн. Мы их жутко напугали и они долго на смеси русского и еще пары языков пытались нам что-то объяснить и напоить своим пойлом. Маша – комик – любитель, спросила их про кошку. Тут вообще началась сцена их «Нашей Раши»

– Кака кошка, дэвушка? Мы кошка ни есть, тока в шаурма…

Я еле утащил Маню от ее новых друзей и вернул на теплоход. Насмеявшись и натренировав свое сомнительное чувство юмора, Маня все-таки уснула. А я долго сидел, вспоминая загадочное животное с красными глазами.

Глава 7. Снова Дом

Понедельник, по всем законам жанра, был ужасен. Толпы осоловевших на жаре групп активизировались. Турики лезли в рубку, спрашивали, как я докатился до такой жизни, просили сфотографироваться. Ощущение того, что солнце выбрало меня личным врагом, подтверждалось темными пятнами на капитанской рубашке. Моторист приставал с рассказами о своей девушке, судя по его словам, еще более тупой, чем он. Все гиды были чересчур громогласными и заглушали своими хвалебными речами Агату Кристи в рубке. Маша, видимо, со скуки писала злорадные смски про красноглазых рыб. От сушняка не спасала ни пятая бутылка Колы, ни бесконечный кофе. Но самое страшное, меня стала преследовать кошка, то она сидела на диване в рубке, то на верхней палубе, то на набережных и таращила свои алые стремные глаза.