Грех и другие рассказы

Я вместе соберу

И эту повесть грустную

Я жизнью назову….

Полувзгляды, полусны

Полужизнь в мире странных иллюзий

Ты придешь? – полустон

Только осень в душе

Только снова потерянно лето

Полусон номер один или придуманная любовь

Тихое одиночество холода держит крепко. Впрочем, не сильнее, чем надавливает чужая зависть. Да и своя мешает дышать.

Кто я? И зачем унижать одних, позволяя унижать другим?

Поиски себя привели сюда давно, случайная ошибка истосковавшегося тела заставила остаться.

А теперь нет ничего, кроме красоты ночи и воды. Усталость и злость на себя. И лишь одно желание – уехать далеко, но невозможно, потеряна карта, уничтожены мосты.

Деградация сердца и мозга не может продолжаться вечно. Я знаю, когда не останется сил стоять на грязных досках, когда я потеряю голос и надежду, когда придет то самое отчаянье, что заставило избалованного Вертера прервать игру….

Я верю, именно в этот момент, черной августовской ночью сбудется мой полусон-полугреза.

Глупая толпа будет, как всегда, лезть на корабли. Катя, прекрасная, как когда-то ее мать, и такая же обреченная, будет курить мою сигарету, и пытаться спасти себя, меня? Запах ненависти, смешанный с маниакальным обожанием, будет отравлять мои глаза. И я не смогу больше, я повернусь посмотреть на стадо пьяных и глупых людей, я захочу закричать, даже открою рот в немой мольбе, но не успею…

Его руки лягут мне на талию, я почувствую запах табака и мечты…

– Я скучал. Где ты была?…

Полусон номер два Последний автобус

Мир из окна последнего автобуса кажется теплее и ярче. Огни весело подмигивают, люди добрые и счастливые, трава золотится в электрическом свете. Весь город будто просыпается, стряхивает пыль и духоту и сладко потягивается, зажигая праздничные искры в глазах одиноких пешеходов.

Машины приобретают лоск и блеск Голливуда 60х годов, а дома быстро прячут осыпающуюся штукатурку и грязные разводы в близкой тьме.

Мое отражение в окне последнего автобуса моложе, умнее. Глаза в стекле автобуса приобретают особое выражение, свидетельствующее о прекрасной сказочной жизни за пределами транспортного средства.

Но стоит выйти…

Пьяные крики, грязные темные улицы, подозрительные шаги за спиной и смерть, ждущая во дворе старого дома.

Из окна последнего автобуса кто-то другой будет наслаждаться миром, пока я справляюсь с ужасом реальности.

Полусон третий Ангел-Хранитель

Если я иду домой по той же дороге, по которой ходила миллиарды раз. Если я хочу курить. Если в сумке есть сигареты, а в кармане – зажигалка. Она почти новая, всего два дня кусочку пластмассы красного цвета. Если я остановлюсь прикурить. Сколько секунд займет это действие?

Хорошо, я прикурила и пошла дальше, а потом…

Но если зажигалка не горит? Я трясу ее, закрываю от ветра? Матерюсь и поминаю всех, от Прометея до козла, научившего меня курить. Какое-то время я думаю о превратностях судьбы и производителях вьетнамских зажигалок.

А потом, она зажигается. Я прикуриваю и иду дальше.

А потом на следующее утро, после десятка прикуренных той же зажигалкой сигарет в уставший мозг закрадывается полувопрос: Где бы я была, если бы прикурила сразу?

Полусон номер четыре Маленькой ёлочке холодно зимой

Жизнь слишком коротка. Подарки и друзья не в состоянии смягчить болезненность праздника под названием день рождения, или взросления, или уже старения…

Почему детей не учат не терять? Время.

Осень-зима-весна-лето, и так всю жизнь. Утром кофе, вечером кофе, ночью какие-то сны. А смысл есть, наверное.

В Город теней и поруганной красоты пришла зима. Не просто пришла, а упала и похоронила сотни машин и домов под снежным покрывалом, раскрасила стекла забытыми за годы глобального потепления узорами, одела деревья в подвенечные платья и, скорее всего, убила множество птиц.

Люди вспомнили, что зима – это вовсе не серая слякоть, а обжигающая холодом белизна. В метро прибавилось удивленных владельцев машин, кондукторы озверели от холода, и все одновременно стало медленнее и быстрее. Медленнее стали ездить автобусы, и быстрее ходить люди, почти бегать. Девушки позабыли на время, что и в общественном транспорте и на улице можно встретить принца на белом коне, надели на себя сразу все и в основном черное, а эти самые принцы от холода ничего не заметили. От обогревателей болит голова.

Она тоже стала вороной. Черной от одежды и розовой от мороза. Единственное постоянное желание – спать. Клубы, книги, юбки – все потом, летом. Хотя само слово «лето» слишком теплое, боишься произносить его на таком морозе, вдруг оно не наступит.

А Городу нравилось, он одевался в белое с серебром, ему чертовски шли платья изо льда. Засыпали его реки, просыпалась душа. И плевать ему на людей, которые не любят его и не понимают, он всегда был слишком красивым, слишком высокомерным и слишком злопамятным, чтобы о них думать. И зачем любить тех, кто медленно убивает тебя, при этом крича о твоей уникальности и давая все более помпезные и бессмысленные прозвища?

Но Она Город любила, хотя и не выражала свою любовь участием в акциях по его спасению. И из-за этого мучилась. Зато Она умела Город видеть, и закутанная в черные теплые вещи, пробегая от метро до работы, она умудрялась его рассмотреть и порадоваться, что хотя бы кому-то морозы принесли радость.

А дальше должен быть сюжет. Она и Город или Город и Она. Но сюжета нет, есть только потерянное время.

Полусон

номер

пять

Dreams are the way we whisper into our own ears

…

Просыпаясь по утрам, она жалела, что не может остаться в мягкой темной стране снов. Не помня содержания, она прекрасно видела цвет, девушка дрожала от потерянного ощущения, а на губах вкус мяты.

И день превращался в долгую белую питерскую ночь, не хватало лишь разведенных мостов над томной Невою.

Гудение обогревателя, боль в глазах, бесконечные буквы в ноуте. Черный кофе перед сном и извечная молитва:

Вернуться. Вернуться. Вернуться.

Когда единственный настоящий друг – подушка, мокрая от слез. Когда не хочешь просыпаться….

И имя твое не то, и музыка погибла…

Полусон номер шесть Мило

Все начинается со скуки. Я валялась в кровати, полумечтая, полузасыпая. Подушка поглощала мои мысли, впитывала грезы, и когда я почти провалилась в забытие, меня окликнул телефон. Игнорировать его не получалось, он врывался в меня, требовательно, звал куда-то. Когда с трудом открыла глаза, на веки будто навалилась вся несправедливость мира, телефон уже замолчал. Перезванивать не хотелось. Спать тоже. Я поползла на кухню курить.

Приветливо мигал огонек на ноутбуке. И ты в сети. Как мило.

– привет

– привет

– хочу гулять. – бездумно написала я.

– пойдем

А теперь я опять сижу на кухне и курю… а ты давно спишь. В моей постели.

Как мило

Что бывает с ангелами…

Je sus malade (франц. я больна)

– Возьми пару отгулов, съезди на рыбалку, хотя, наверное, ангелы не увлекаются рыбной ловлей. А, может, сидят где-то на краю мира и серебряными удочками достают с небесного синего покрывала маленькие звездочки. Сверкающие камни тихо гаснут в их белых руках, оставляя пыль на пальцах.

– Возьми отгулы, со мной больше ничего не должно случиться, я тихо живу с утра до вечера, видя по ночам странно-бессмысленные сны.

Вся моя жизнь сейчас – тихий реквием по мне прежней, которая так крепко уснула. Жалость к себе отравляет цвет глаз. Но я знаю, что все будет и печаль, и радость, и все обязательно кончается. А ты отдыхай, ты столько работал, чтобы я была счастлива, и снова все упало в бездонный колодец времени. А падать больно. Но ты, ты спи теперь или отправляйся считать светлячков в мягком мраке южных ночей.

– Я всегда думаю о тебе, когда идет дождь или звучит французская музыка. Я вообще слишком мало понимаю. Нет, не так. Я не понимаю ничего, и, может быть, не хочу уже понимать, потому что все волшебство исчезает на рассвете, оставляя бесцветный реквизит пылиться именно там, где я его оставила.

– Я снова проиграла, но ты можешь отдыхать, наполняя дыханием мыльные пузыри где-то в предгорьях Гималаев. Жизнь бесконечна, и чем больше я проигрываю, тем больше получаю на финише перед новым бессмысленным стартом.

– Спи, мой ангел, пусть тебе снится «зелень сонных вод» и Летний сад 19 века, когда по нему еще гуляла праздная толпа поэтов.

– В свой выходной поваляйся в снегах Сьерра Невада, а я спрячусь тут, за лишенными подтекста песнями и горьким кофе, за бесконечными словами, задыхаясь от чужой любви и отсутствия цели. Я посижу еще в питерском холодном августе, пока ты проведешь пару дней где-нибудь на берегу Мертвого моря, собирая ракушки, если, конечно, они там есть.

– Не бойся за меня, все тихо, и ничего не происходит, как будто можно взять оплачиваемый отпуск от самой себя. Заморозить свою жизнь, отдать все в чужие руки, позволяя как в детстве все решать за тебя.

– Спи, мой хороший, ты очень устал. Спи, моя очередь сторожить твой покой.

Благодарности

Я хочу выразить благодарность всем моим интернет подругам Алёне, Яне и Оле, с которыми мы обсуждали рассказы звездными ночами в далеком 2009 году. Особенная благодарность моей лучшей подруге Лене, надеюсь, все у нас будет хорошо. И, конечно, огромное спасибо моей маме, которая поддерживала меня в моем стремлении написать и издать эту небольшую книжку.

И спасибо Вам, читатель, надеюсь, Вы неплохо провели время :)

Примечания

1

ее звали Алиса, песня группы Shinedown

2

отсылка к книне «Алиса в Стране Чудес» – что общего у ворона и письменного стола? – перья

3

франц. в моем конце мое начало Мария Стюарт

4

цитата из песни группы Пикник «Самый громкий крик – тишина»

5

роман испанского писателя Бласко Ибаньеса

6

цитата из песни Юлии Михальчук

7

цитата из стихотворения Николая Гумилева «Любовь весной»

8

цитата из стихотворения Роберта Рождественского «Отдать тебе любовь»

9

цитата из стихотворения Анны Ахматовой «От тебя я сердце скрыла»

10

цитата из стихотворения Александра Блока «Незнакомка»

11

цитата из стихотворения Иннокентия Анненского «Я думал, что сердце из камня»

12

англ. мечта о розовом слоне

13

англ. добро пожаловать на борт

14

лат. вечный двигатель

15

Роман Джейн Остин

16

роман Джона Фаулза

17

роман Хулио Кортасара

18

роман Энн Райс

19

герой романа Стефани Майер «Сумерки»

20

притча про Ангела-Хранителя

21

англ. леди вперед, короли после