Полная версия
Фабрика прозы: записки наладчика
16 июня 2013
Две гитары, зазвенев,Жалобно заныли…С детства памятный напев,Старый друг мой, ты ли?Аполлон Григорьев, 1857Но все поют «Две гитары за стеной». Откуда взялось это идиотское «за стеной»? За какой еще стеной? Ведь в стихотворении-песне речь идет о цыганском кутеже, при чем тут какая-то стена? Что, в пионерлагере, что ли – вожатые на гитарах играют, а третий отряд не спит, слушает-завидует?
Тьфу.
17 июня 2013
«Моя попытка познакомить небольшой круг подготовленных персов с нашими авторами не увенчалась успехом. Я начал с Пушкина, с его “Пока не требует поэта к священной жертве Аполлон”. Аполлон и жертва были совершенно непонятны. “Широкошумные дубровы” были поняты как аллея, в которой прогуливается много народу, отчего и шум; “берега пустынных волн” совсем не выходили, потому что в Персии где вода, там жизнь и люди и местность отнюдь не пустынна» (Юрий Марр, 1920).
Вот так и мы, наверное, понимаем «Цыганскую венгерку» Аполлона Григорьева. Ну да, пионеры в пионерлагере, или пришел мужик после пьянки в свою комнату в коммуналке, и вдруг за стеной две гитары…
То есть мы для русской культуры XIX века отчасти как бы персы.
25 июня 2013
Проходил по Воздвиженке мимо бывшего Военторга. Мало того что прекрасный памятник русского модерна и русской деловой культуры изуродовали. Мало того что он – в отличие от старого – мрачен и безлюден (где толпа покупателей, которая там всегда была?). Его новый гранитный портал – просто брак. Облицовочные плиты уже отстают; всё в щелях; швы небрежно залеплены серым раствором. Оптимисты скажут: «Не делайте трагедии из неровно лежащей плитки! Это же ерунда! Это несерьезно!»
А что тогда серьезно? Где сейчас тот полет Гагарина, по сравнению с которым это архитектурное хамство и строительное неряшество – ерунда?
8 июля 2013
Категорически не согласен с делением поэтов на «настоящих» и «графоманов». Вот на грамотных и безграмотных, на умеющих писать в рифму, соблюдать размер или ритм и не умеющих это делать – да. Это можно доказать. Остальное – суждения вкуса.
Ибо «прекрасное – это то, что нравится», сказал калининградский мыслитель Иммануил Кант, прадедушка известной блогерши Эммы Кант. Нравится, ясно? Кому нравится? Мне! Мне нравятся Мандельштам и Цветаева. Кому-то – Асадов и Асеев. Но доказать, что они «хуже», – я не могу. И никто не может именно что доказать. Обсмеять – другое дело. Но обсмеять можно кого угодно и что угодно.
Но, может быть, напрасно я тут этак лихо уравнял Асеева с Асадовым? Да, наверное, напрасно.
Потому что Асеев – на мой вкус – поэт «еще более хуже», чем Асадов. У Асадова есть мощная народная лирическая искренность. Если под народом понимать не русскую деревню, которой уже след простыл, а советский пригород. Поэтому у Асадова – огромная аудитория, чего не скажешь о скучноватом, вторичном, «подмаяковском» Асееве. Я лично знал поклонниц и поклонников Асадова. Говорят, их сотни тысяч. Но мне трудно представить себе, чтоб стихи Асеева переписывали в тетрадку и читали шепотом девушке.
13 июля 2013
«Люди, пораженные мелкобуржуазным менталитетом, читают книги, интересуясь скорее фигурой автора, нежели тем, что он написал. Впрочем, следуя Гегелю, этот порок более распространен среди критиков, чем среди обычной публики. Публику он ставил выше по широте кругозора и восприятия» (Стюарт Хоум, «69 мест, где надо побывать с мертвой принцессой»).
14 июля 2013
Дм. Быков написал статью о современной русской литературе. В частности, он пишет: «Героев, имена которых становились бы нарицательными, у нас нет уже лет двадцать». Ага, двадцать! Последним таким был Юрий Живаго, если всерьез. То есть лет шестьдесят. Где Безухов, Базаров, Раскольников, Ионыч, Мелехов, Самгин?
Ответ простой. Чтоб написать роман с мощным героем, автору надо погрузиться в создаваемый текст. На год как минимум. А лучше на три-пять. Но писателю некогда! Семинары, интервью, телепередачи, промоушен всякий. А тут еще интернет с социальными сетями…
15 июля 2013
Очень художественный театр. Владимир Иванович Немирович-Данченко умел так тепло, так по-дружески поговорить с драматургом, умел так тонко и глубоко почувствовать суть его пьесы, ощутить ее внутренний настрой, оценить оригинальность фабулы и сочность языка, так точно отмечал наиболее удачные места и даже изображал их в лицах, поражая автора пьесы своим мастерством и просто памятью на диалоги, – что драматург, выйдя из здания МХТ в Камергерском и потом поднявшись вверх по Тверской, только в районе Страстной площади, свернув на бульвар, начинал понимать, что пьесу-то его не взяли…
* * *В старой хорошей повести Дины Рубиной – мужчина, несчастный, бесприютный, жалкий, помятый и немытый, но милый и очень талантливый, стоит перед женщиной в прихожей ее квартиры. Он заходил что-то передать, от каких-то знакомых. Он уходит, но видно, что идти ему некуда. Она, повинуясь какому-то странному чувству, которое почему-то называют то «бабьим», то «материнским», вдруг тихо говорит ему:
– Оставайтесь.
И довольно скоро, не прошло и года, он кричит ей из-за двери:
– Принеси мне свежую рубашку!
Она думает: «Черт… Как, однако, быстро он полюбил свежие рубашки».
19 июля 2013
Не надо верить в долгое и прочное счастье. Для того, чтобы ощутить счастье, писал А.П. Чехов, нужно ровно столько же времени, сколько нужно, чтобы завести часы.
Поскольку мы читали Фрейда и знаем, символом какой заветной части организма являются часы, нам примерно понятно, что имел в виду последний (или предпоследний, если считать Бунина) классик русской классической литературы.
20 июля 2013
Жорж Дантес, высланный во Францию, стал дипломатом, сенатором, командором ордена Почетного легиона, секретным осведомителем русского правительства.
«Дед был вполне доволен своей судьбой и впоследствии не раз говорил, что только вынужденному из-за дуэли отъезду из России он обязан своей блестящей политической карьерой, что, не будь этого несчастного поединка, его ждало незавидное будущее командира полка где-нибудь в русской провинции с большой семьей и недостаточными средствами», – вспоминал его внук.
21 июля 2013
Дочитал книгу Сири Хустведт «Что я любил» (М., АСТ, 2010).
Прекрасный роман, на мой взгляд. Страстный, человечный, умный. Полный любви и сострадания к героям. Интеллектуальный, но и увлекательный. Фактура интересная (современное искусство и отчасти арт-бизнес; преступление тоже есть). Ну, возможно, чуть перегруженный психологическими тонкостями, самоанализом героев, а также описаниями картин и инсталляций.
Мне грустно. Я купил эту книгу на развале, среди уцененных. То есть в России не нашлось 3000 человек (таков тираж), чтоб ее раскупить. В США продано более 250 000 экземпляров. Знать бы, в чем тут секрет… Ах, как быстро мы усвоили разные рыночные словечки. Продвижение! Реклама! Маркетинг! Вот, мол, почему у нас серьезные книги не читают. Промоушен не тот! А был бы крутой промоушен, все бы прямо набросились на интеллектуальную литературу? А в США, значит, издатель спит и видит, чтоб втюхать читателю Филипа Рота, Джонатана Литтелла, Пола Остера и прочую кундеру? И тратит на это немерено баксов? Какой хороший, какой высокодуховный издатель, однако…
Так или иначе, счет 3000: 250 000. То есть 1: 80.
27 июля 2013
Великие писатели в большинстве своем были вполне благополучными господами. Иначе они бы просто не смогли писать. Для этого нужно время и силы, приспособленное помещение (стол, стул, окно, полка для книг и бумаг). Чай с сахаром, каша с мясом. Семейные радости, поддержка друзей, любовь читателей – тоже нужны.
Даже Достоевский, при всем трагизме его творчества, был благополучным господином. Отсидел за грехи молодости, а дальше всё было сначала неплохо, а потом и вовсе очень хорошо. Любимая жена, прекрасные дети. Огромный успех сочинений, авторитет в обществе, признание со стороны высших властей.
Бог и дьявол сражались в сердце великого писателя. Сам же он долго и придирчиво заваривал чай; Анна Григорьевна вспоминает, как тщательно он добивался оптимального сочетания горячести и крепости. По полчаса возился у самовара с кипятком и заваркой.
Трагизм творчества и трагизм жизни – вещи разные. Посмотрите на собрание сочинений и писем Ф.М. Достоевского. А также И.С. Тургенева, А.П. Чехова, Ч. Диккенса, В. Скотта, О. де Бальзака и Э. Золя. Не говоря уже о Л.Н. Толстом. Посчитайте тома, проведите пальцем по корешкам. Это же просто руке тяжело столько написать! А душе – столько пережить? А мозгам – столько обдумать? Нужна спокойная рабочая обстановка. Каковая сама по себе ничего не гарантирует.
Но и задавленность жизненными драмами не гарантирует хоть какой-то ценности написанного под этим прессом.
* * *Поэзия – особенно русская, про другую не знаю – рождается в парках и поместьях (Пушкин, Тютчев, Анненский, Ахматова и даже, не удивляйтесь, Некрасов). Или в умных профессорских домах (Цветаева, Белый, Пастернак). И конечно, в богемных мансардах и салонах (Маяковский и формалисты; Есенин). Там, где есть простор для творчества, а не борьба за выживание и страх ареста.
Кто писал лучше – юная царскосельская львица или изувеченная советской властью старуха? Попробуйте ответить на этот вопрос честно, сбросив с души социально-политические гири.
* * *«Да и вообще, до книг ли сейчас! Скоро будет война – это главное. Я думаю о ней много и глубоко. Она будет первой великой и справедливой войной в истории. Написать о ней или записать ее, вернее, пока успеешь – вот что будут читать люди и через 100 и через 500 лет, как мы читаем “Анабазис” или “Записки” Юлия Цезаря», – пишет Петр Павленко своему другу Слонимскому 3 ноября 1936 г.
Аншлюс Австрии, Мюнхенский сговор, аннексия Судет, Хрустальная ночь – это всё будет через два года, в 1938-м. Оккупация Чехословакии и претензии Германии к Польше – 1939-й. План «ОСТ» и операция «Барбаросса» – 1940-й.
Что это за «первая справедливая (!!!) война в истории»? Мировая революция, что ли?
29 июля 2013
Герои «Онегина» примерно на поколение моложе героев «Войны и мира». Так что московские тетушки, которых встречает Татьяна, – это Ростовы, Карагины, Друбецкие, Мамонтовы. А привечавший Евгения «…рогоносец величавый, всегда довольный сам собой, своим обедом и женой», – это, конечно же, Пьер Безухов. Наталья Ильинична была дама темпераментная, а Петр Кириллович с ней более всего о соединении честных людей противу людей порочных…
30 июля 2013
Лев Толстой любил повторять: «Мужик принес мне хлеб, а я ему взамен дал “Анну Каренину”. Как стыдно!» То есть – мужик его кормит, а он только пером водит по бумаге. Однако Толстой за хлеб дал мужику не рукопись романа, а деньги. Которые он получил от издателя, который продал тираж его романа. Но этого Л.Н. понять не мог или не хотел (что одно и то же). Великие писатели иногда бывают беспросветно глупы (или политически ангажированы, что также одно и то же). Это ничуть не умаляет – но и не обуславливает!!! – их величия.
3 августа 2013
В книге Сири Хустведт «Печали американца» есть наивный постскриптум, он же acknowledgement – благодарность ученым и врачам, которые сообщили ей сведения по истории медицины, рассказали о болезнях, водили по больницам и т. п.
Сначала мне сделалось смешно. А потом подумал: ведь и Достоевский мог бы в конце «Бесов» написать: «Выражаю благодарность гг. сотрудникам “Зари”, “Вести”, “Голоса”, “Санкт-Петербургских” и особливо “Московских ведомостей” и лично г. Каткову, а также гг. Бакунину, Ткачеву, Кабэ, Жаклару и Молинари, корреспонденции и сочинения которых позволили мне составить представление о социалистах».
* * *Фильм о войне может оказаться патриотическим. Как «Восхождение». А может стать историческим («Освобождение»), приключенческим («Подвиг разведчика»), лирическим («Баллада о солдате»). Но понятия сместились. Раз про войну – значит, по разделу патриотизма, с привлечением консультантов из Генштаба. Вы представляете себе фильм о любви, снятый при участии сексологов в качестве консультантов? Примерно такое же отношение стрельба имеет к патриотизму.
«Военно-патриотический» – это как «лирико-сексологический».
12 августа 2013
Бесконечность – это не страшно громадное пространство, а отсутствие пределов. Вечность – это не ужасно долгая длительность, а отсутствие времени. Бог – это не самый главный дядя, не папаша, не начальник, а непостижимо свободная и непостижимо могущественная воля, сила, творчество. Если мы искренне веруем во всемогущего Бога, мы не имеем права налагать на Него ограничения в сердце своем. В рассказе Роберта Музиля «Португалка» есть замечательная фраза: «Если Бог мог стать человеком, Он может стать и кошкой». Наверное, так оно и есть.
13 августа 2013
О Маяковском на ночь глядя.
Я не люблю Маяковского вот почему (политика тут ни при чем, поверьте!). Он – настоящий формалист, а это, с моей личной точки зрения, далеко от поэзии. Поэзия – это эмоции и/или зримые образы. Маяковский – играет словами, и всё. Ни чувства, ни визуальности. «Во рту шевелит ногами непрожеванный крик». «Улица провалилась, как нос сифилитика». «Розовые лица, револьвер желт» (только для рифмы «милиция» и «бережет»).
Беспредельно скучно и вымученно.
16 августа 2013
Однажды Твардовский написал (кажется, Симонову): «Десять раз перечитал Мандельштама “За Паганини длиннопалым…” и честно скажу – ничего не понимаю!»
Но вот у Маяковского, например, много стихов ну совсем непонятных. Например: «Я сразу смазал карту будня…» Это ребус, описывающий ресторанное меню и посуду. Или «Я люблю смотреть, как умирают дети» – скорее всего, очень иносказательное описание собственной мастурбации. И разгадки не доставляют радости, извините… Почему же после 1935 года его не упрекают в непонятности?
Наверное, потому, что Сталин написал: «Тов. Ежов! Маяковский был и остается лучшим, талантливейшим поэтом нашей советской эпохи. Безразличное отношение к его памяти и произведениям – преступление». Если просто безразличное отношение – уже преступление, что уж говорить о критике…
17 августа 2013
У Маяковского есть великолепные куски. «И бог заплачет над моею книжкой», «От слов таких срываются гроба» и много чего еще. Но и масса неуклюжих, вымученных, без чувства слова и вообще на холоде, но зато с саморекламой.
Вот, например. «Вошла ты, резкая, как “нате!”». «Нате!» – это стихотворение Маяковского. Любимая его бросает, но он не забывает напомнить читателю о своем творчестве. Как если бы Лермонтов написал: «Вошел отважный, как “смерть поэта”». Или Пушкин: «Он робок был, как “я вас любил”».
* * *Поэзия и вера. Взять, например, одного из величайших поэтов нашего европейского мира – вернее, поэтессу: Сапфо. Европейская поэзия стоит на четырех греческих столпах: Гомер, Алкей, Сапфо, Пиндар. Римские поэты их перепевали. В хорошем смысле слова. А средневековые и новоевропейские поэты – перепевали римских. Эпики – Вергилия, лирики – Катулла и Горация.
Да, но как лично убедиться в том, что Сапфо писала великие стихи? Я, должен признаться, читал их по-гречески. Весьма пристально, а то бы прогнали с экзамена. Это действительно очень красивые стихи. Образные и мелодичные. Но, извините, не будучи древним греком, трудно понять, чем Сапфо так уж радикально отличается от Алкмана или, скажем, Ивика. Почему она – великая, а они – просто хорошие? Почему Солон учил ее стихи наизусть, а Платон называл десятой музой? Приходится верить древним ценителям, которые передали нам свои ощущения и оценки. Приходится – иначе разрушишь все (свои и чужие) представления об истории литературы.
18 августа 2013
Великий и ужасный Всеволод Кочетов, автор фэмили-бестселлера «Журбины», эро-саспенса «Секретарь обкома» и фэнт-хоррора «Чего же ты хочешь?», написал (цитирую по памяти, но близко к тексту): «Вот, например, публикует наш советский писатель книгу. Хорошие рецензии. Письма читателей. Переиздания. Всё прекрасно. Но вдруг эту книгу переводят, хвалят и даже премируют на Западе! Что это для нас? Это сигнал тревоги! Надо еще раз, внимательно, придирчиво перечитать этот опус и найти в нем ту внутреннюю гнильцу, за которую его похвалили. Настоящую советскую книгу на Западе хвалить не будут».
Это он написал в 1963 году. В 1965-м Шолохов получил Нобелевскую премию, а Кочетов запил от когнитивного диссонанса.
19 августа 2013
«Открываю я буфет – и чего там только нет! – говорила моя бабушка Аня во время войны (мама рассказывала). – Хлеба нет. Сахара нет. Крупы тоже нет…»
На праздничный стол не надо ставить – рядом с пышными салатами, замысловатыми нарезками и довольно дорогими бутылками – картонные коробки с соком и маринованные огурцы в литровой банке.
И не только ставить. Но и фотографировать этот ужас и на фото горделиво простирать к нему руки – эк, дескать, вот это живем! Богато, обильно, а главное – красиво! Где та бабушка, которая научит дочку, а та расскажет и покажет внучке – как надо и как ни в коем случае нельзя? Скажут: «Фу, какой снобизм! Ах, какая ерунда!» А вот и не ерунда. Кошмары сервировки отражают кошмарное состояние умов.
26 августа 2013
Миссионеры спрашивали у каннибалов:
– Зачем вы едите людей?
Каннибалы отвечали:
– Мы? Едим людей? Что вы! Как можно! Есть людей – это просто немыслимо! Фу, какой кошмар!
Миссионеры спрашивали:
– А как же вот, эээ… – и указывали на обглоданные тела у костра.
Каннибалы махали руками:
– Разве это люди? Люди – это мы. А это какие-то лесные твари.
31 августа 2013
Сто лет назад. «Европейская цивилизация погибнет от сострадательности. Механизм гибели европейской цивилизации будет заключаться в параличе против всякого зла, всякого негодяйства: и в конце концов злодеи разорвут мир. Уже теперь теснится, осмеивается, оскорбляется всё доброе, простое, спокойное, попросту добродетельное.
Он зарезал 80-летнюю бабку и ее 8-летнюю внучку. Все молчат. “Неинтересно”. Вдруг кто-то убийце дал по морде. Все вскакивают: “Он оскорбил лицо человеческое”, “он совершил некультурный акт”. Так что, собственно, не от сострадательности, а от лжесострадательности, в каком-то изломе этого» (Василий Розанов, 1913).
* * *31 августа 1941 года покончила с собой Марина Ивановна Цветаева. Заявлений на должность судомойки в писательской столовой в Чистополе было много, а место – одно. Даже интересно, кого взяли.
1 сентября 2013
По поводу запрещения и изъятия вредных книг. Свобода гораздо важнее истины, если уж сравнивать. Если мы променяем свободу на самую прекрасную, сияющую, драгоценную истину, то через десять лет получим прокисшую догму и унылое рабство для ее обслуживания и охраны. А если наоборот… Да нет никакого «наоборот»! Свобода – главное условие для поиска истины. Сначала свобода – а истину найдем.
3 сентября 2013
Когда говорят, что «интеллигенция страшно далека от народа» и что эту пропасть надо преодолевать – что имеется в виду? В какую сторону движение ожидается? Неужели интеллигенция – ради сближения с народом – должна забыть, чему в вузе учили? Начать пить с утра? Плевать семечки на асфальт? Разучиться иностранным языкам, бросить читать толстые книги и начать смотреть сериалы? Не думать собственной головой? Перестать мыться и менять белье?
Мне кажется, что дело обстоит ровно наоборот. Это «народу» надо бы подтянуться в смысле образования, поведения, личной гигиены и навыков независимого суждения.
Вот так, глядишь, эту пропасть и преодолеем.
* * *Необразованный человек может быть милым, добрым, честным. Смекалистым, сообразительным. Может обладать неким, как говорится, природным умом. Но интеллигентным быть не может.
На интеллигента надо учиться. Тратить юные годы на штудирование толстых и поначалу непонятных книг. Даже такой выдающийся интеллигент, как академик Лихачев, путал понятие «интеллигентный» с понятием «милый». Типа, «не имеющая образования деревенская бабушка может быть интеллигентной». Откуда это? Думаю, от народнических заблуждений русской интеллигенции конца XIX в. – это во-первых. Во-вторых, от страха перед государством, которое провозгласило «диктатуру пролетариата». А Лихачев ведь отсидел на Соловках… Было откуда получить прививку.
6 сентября 2013
Культовый писатель Макрамеев (фамилия условная) публикует роман в журнале «Фахверк», который выходит тиражом 100 (сто) экземпляров. 70 экземпляров рассылается в подарок, остальные так и остаются в редакции. Появляется 67 восторженных рецензий, по числу читателей-критиков, роман попадает в пять лонг-листов, три шорт-листа и получает престижную премию.
Культовый писатель Сыромяцкий (фамилия тоже условная) публикует свой роман в издательстве СЭКОМ тиражом 30 000 (тридцать тысяч) экземпляров. Тираж расходится за неделю, делают допечатку, потом другую, третью. Рецензенты об него даже не мараются. Ругать – и то западло.
В сереньком промежутке между этими яркими крайностями и живет наша литература.
12 сентября 2013
Что может быть хуже, чем продавшийся интеллигент? Только одно: интеллигент, отдавшийся бесплатно.
16 сентября 2013
Ужасное. Иду по улице, сзади слышу разговор. Мужчина говорит:
– Современное общество характеризуется следующими параметрами…
Как будто лекцию читает.
Светофор. Я остановился. Он – рядом встал. Вижу, что это молодой человек; он говорит своей спутнице:
– Количество вампиров значительно превышает количество доноров. Поэтому неизбежно приближается точка исчерпания донорского ресурса для вампиров. Когда вампиры останутся без нужного им количества доноров, произойдет существенная реструктуризация общества. Не могу исключить войны среди вампиров…
Юная женщина слушает его, послушно кивая.
19 сентября 2013
Полезные цифры о литературе.
1. То, что мы называем серьезной литературой (она же «высокая» или «настоящая»), составляет примерно 3 % от того, что издается под общим грифом «беллетристика». Примерно 97 % составляют дамские романы, детективы, стрелялки-убивалки, ужастики-вампирки и т. п.
2. 95 % книг издаются один раз (или, если угодно, никогда не переиздаются).
3. В любой библиотеке с фондом 10 000 000 и более томов – две трети (т. е. 66 %) книг не востребуется ни разу за всю историю данного книгохранилища.
22 сентября 2013
Публика – она, конечно, дура. Но есть одна штука, которую публика чует за версту, видит вполглаза, тут же, точно и молниеносно. Искренность! Не надо пытаться писать дамские романы, если не веришь в небывалую верность золотоволосых секретарш и подколодную подлость черноглазых горничных. Не надо притворяться наркоманом, сутенером, «евротрэшем».
Выйдет стыд-позор, как говорят дети. А Барбара Картленд и Ирвин Уэлш будут сиять над несчастным лицемером, как Эверест и Аннапурна.
2 октября 2013
Говорят: Достоевский сказал: «Если Бога нет, то всё дозволено».
Здесь три неточности.
Во-первых, не Бога, а веры в «бессмертие свое» и/или в Бога.
Во-вторых, сказал не Достоевский, а Иван Карамазов (да и не сам сказал, а Миусов сказал, что И.К. сказал). Для Достоевского это существенно: у него же полифония, у каждого героя свой голос, и, более того, даже рассказчик у Достоевского не равен автору. Вот если бы эта фраза была в «Дневнике писателя» – тогда другое дело.
В-третьих и в-главных. Этот тезис с грустью отвергает старец Зосима. А он, надо полагать, в вопросах веры и морали разбирается не хуже, чем Иван Карамазов.
* * *Стали говорить «лениво» в смысле «лень». «Почему тебе лениво это сделать?» Кошмар. Но жизнь не стоит на месте. Сегодня слышал: «Жадно платить столько денег за такую ерунду». Наверное, скоро будет: «Я за тебя невинно вышла замуж! А тебе это неблагодарно!» А в ответ: «Извини, мне это равнодушно!»
* * *Том Клэнси умер в Балтиморе, Мэриленд, США. «Игры патриотов», «Охота за “Красным Октябрем”», «Прямая и явная угроза», «Все страхи мира» и еще, еще, еще. Хоть я и не поклонник такой литературы, но Клэнси – это был профессионал высшей пробы, мастер, силач. Царствие небесное.
3 октября 2013
Чудесный, сильный, свежий, ясный русский язык:
«Яблочкина одевалась со вкусом, но инженючила; говорила, лепеча как девочка, несмотря на большой рост; очень подражала Федотовой».
