Столетовы. Часть 2. Алёна

Но разговора избежать не удалось.

– Ты был у Артёма? – Спросила жена, дождавшись Сергея из душа.

– Да. Его нет. Во всяком случае, никто не открыл. Ничего не понимаю – и всё рассказал Елене.

Вернее, сегодняшние события. От неё было невозможно скрыть что-либо, если это касалось её детей. Поэтому она была в курсе разворачивающейся драмы.

– Боже, если он поверил, это всё, Алёна не простит. Ну почему нашей девочке так не везёт, Серёжа? И что делать? Если мы вмешаемся, а она узнает… Значит надо, чтобы не узнала.

– Нет, мы не будем ничего предпринимать хотя бы день. Я обещал. Всё, успокойся, утро вечера мудренее. Иди ко мне, я тебе песенку спою. Про любовь…

Последние выходные перед Новым годом. Не знаешь с чего начать… Мужики занялись иллюминацией, бабуля Зина на кухне, Зинка с Полинкой на уборке. А Елена Ивановна и Алёна с Леночкой отправились в торговый центр за подарками и провизией. Им явно не хватало грубой рабочей силы в виде Артёма.

– Доча, всё будет хорошо. – Маме Лене не надо было угадывать, что на уме у её дочери. – Я уверена, что всему есть объяснение. И с Артёмом, в первую очередь.

Алёнка кивнула. Она тоже верила. Просто очень соскучилась. Но ведь он тоже должен был по ней соскучиться. И где он? Что с ним? Ожил телефон.

– Девчонки, нужны маленькие гвоздики или специальные держатели для проводов. Спросите у продавца. Вы скоро? – Это папа Серёжа. – Серёжка с Ваней уже на подъезде. Помощь в пути. Не задерживайтесь. Всё равно, лучше, чем мама Лена, кофе не варит никто.

Да они уже и так были на выходе. Настроение к шопингу не располагало. Опять запел телефон. Пока Алёна его доставала, он отключился. Номер был незнакомый. Что-то ёкнуло в груди, стало нечем дышать.

– Алёночка, что? Тебе плохо? Да говори же! – У мамы Лены перед глазами побежали чёрные точки, она сама еле стояла, держа Леночку на руках. – Давай, моя золотая, переместимся вон к тем лавочкам.

Усадив девочек, вытащила бутылку с водой. Леночка гладила свою маму по голове и приговаривала: «Уходи болячка от моей мамочки. Уходи.»

Алёна заулыбалась.

– Всё хорошо, подружки. Надо на воздух. Пойдёмте.

– Перепугала меня, дщерь непокорная, – допивая воду, выдохнула Елена Ивановна.

Опять зазвонил телефон. Они переглянулись.

– Алёнка, ты где? Потеряла меня? А я телефон потерял, и сам застрял без связи. Я уже подъезжаю. Так, где ты? – Артём нанизывал свои вопросы, а у Алёны пропал дар речи. – Алёна, почему ты молчишь?

– Почему я молчу? – Прорвало её. – Да можешь вообще не приезжать, чем так мучить меня. В 21-м веке остаться без связи на несколько дней, это нонсенс. Вот только появись, я убью тебя. А куда ты подъезжаешь, Тёмыч? – Уже совсем другим тоном спросила она.

– Да я уже приехал. Увидел вашу машину. И стою у тебя за спиной.

Алёнка уже и так услышала его голос. А звонкий возглас её дочери: «Артём приехал, ура» – и вовсе вернул её в состояние счастья. Она повернулась. Артём в белом толстом свитере с высоким воротником, в расстёгнутой куртке и в армейских ботинках был похож на полярника. Да ещё и щетина двухдневной давности. Ну точно, Челюскин. Но какой родной… Алёнка воткнулась лицом в этот свитер, ей так захотелось плакать…

– Ну ты чего? Всего на пару дней…

– Всего? – Не дала договорить она. – Со мной так нельзя, ты сразу заруби это у себя на носу! Я буду висеть у тебя на шее всю твою оставшуюся жизнь и днём, и ночью. Или отказывайся от меня сразу.

– Так, дети, вы перепугали девчонку. Давайте-ка домой. Там и разберётесь.

– Какую-такую девчонку тут испугали? – Артём поднял Леночку на вытянутых руках, она заверещала от восторга, обняла его за шею и устроилась поудобнее на мужской руке.

– Вперёд! – Скомандовала капитанша. – А где Егорка?

– Егорка остался в гостях. Завтра мы за ним поедем, и я покажу вам настоящих лесных зверей и птиц.

– Здоровски. Да, мам?

Дед Иван был на коне. Всё кружилось и вертелось под его руководством. Недавно бабушка Зина собрала всех на родительское собрание. И объявила, что с дедом надо что-то делать. Весной, летом и пол осени он занимается садом, дел хватает. А зимой начинает хандрить. От невостребованности. Раз в неделю преферанс и зарядка по утрам. Иногда поможет на кухне. И всё. Но привыкший всю жизнь командовать, он и так непросто перенёс отставку. Два внука, без пяти минут офицеры, его помощь им уже не нужна. Старший, Серёжка, пытался подсадить деда на интернет, не получилось. А младший, Андрюшка, пошёл в мать, целыми днями рисовал бы, да мастерил что-нибудь. Вот этого Иван Иванович точно не умел. Руки морковкой. Ему надо найти дело. От домашней птицы и кроликов давно отказались. Книги прочитаны, перечитаны. Телевизор надоел, новостям он не верил, доверял только своим источникам, бывшим сослуживцам и ученикам. Фильмы военной тематики, старые, наизусть изучены. А новые дед не смотрел. Вот такой получился ретроград. И что прикажете делать. Зинаида Васильевна предложила поставить его главным на новогодние праздники. И всем слушаться и потихоньку делать своё дело. Ну хотя бы попробовать. Так и порешили. А дальше видно будет. И вот теперь, в новой ипостаси, он находил занятия для всех. С вечера набрасывал на бумаге, а с утра воплощал в жизнь.

–Привет, Артём, где ты был? Твою часть работы никто за тебя не сделает.

– Сейчас Иван Иванович, отнесу Леночку, – прижимая к губам палец, тихо ответил он.

Девочка, уютно устроившись у него на руках, заснула ещё до посадки в машину. Пришлось Алёнке садиться за руль, чего она не очень любила. Мама Лена поехала в своей.

– Когда ты уже займёшься ликвидацией моей безграмотности в области вождения? Может, когда я стану асом, мне будет нравиться водить? – Спросила Алёна.

– Вот завтра и начнём по дороге в заповедник.

– Воронежский?

– Нет, увидишь. Тебе понравится. Как я соскучился, Алёнчик мой золотой.

Дети таскали пакеты, баба Зина разбирала, сразу давая указания внучкам что и куда. Дед отыгрывался на мужской половине семьи, даже не дав передохнуть Артёму. А Алёна с Еленой Ивановной занялись подарками в комнате родителей. Они их там и прятали, чтобы дети не нашли раньше времени.

– Алёнушка, ты успокоилась, доченька моя?

– Да, мам. Но он у меня ещё получит. Приговор будет вынесен после дачи показаний.

– Ну не так строго, – рассмеялась мама Лена, – а то привыкнет и будет по струнке ходить. А это так скучно…

Они обе выдохнули…

Суматоха закончилась к полуночи. Все разошлись по своим норкам. Даже в холле, любимом месте времяпровождения, никого не было. Алёнка сидела перед камином, зимой это место было самое востребованное. Сидеть, вытянув ноги, попивать горячий чай с лимончиком, смотреть на огонь… «Кайф на расслабоне», на молодёжном слогане. Но как точно… Артём уехал к себе домой. Ему кто-то позвонил, он извинился, чмокнул Алёнку в щёчку и ушёл. Её с собой не позвал. Только напомнил, что завтра заедет часов в девять-десять. А она так рассчитывала поставить уже все точки над «и» и уснуть у него под бочком, ведь для неё всё уже было ясно и ей хотелось поделиться с ним. Но в сию минуту назрел только один вопрос, почему он, вдруг, переехал назад в квартиру? Ведь гораздо удобнее было жить здесь, в доме, как это и было последние месяцы.      А после той чудной ночи… Запуталось алёнкино сердце, вся ясность померкла, душа в полном смятении… Она не заснёт. Уж это точно. Леночка спит с мамой Леной, а Алёнка поедет к Артёму. Пан или пропал…

Она вызвала такси на адрес соседей, оделась в тёмное (зачем, даже она не сможет объяснить) и вышла. Через пять минут была уже у дома Артёма. На кухне горел свет. «Жрёт, гад» – подумала «шпионка». На этаже было темно. Алёнка приложила ухо к двери, донеслись отголоски разговора. Боже, он не один. А вдруг… Нет, такого она не переживёт. И потом, это так унизительно. Послышалась возня из-за дверей, Алёна тенью взлетела на следующий этаж. Она поняла, что вышли двое и пошли вниз. Встав так, чтобы с улицы её, не дай бог, не заметили, пыталась рассмотреть вышедших из подъезда людей. Это были Артём с Викой. Они сели в машину и уехали. А Алёна осталась подыхать на грязном полу многоэтажки. Через некоторое время, удивившись, что до сих пор жива, поплелась на улицу. Час ночи. Да хоть два, хоть три… Кому она нужна? Она самой себе не нужна. Стоп, а Леночка? Ты что, мать. а-ну домой! И Алёна набрала номер такси. А когда отъезжала, во двор возвратилась машина Артёма. Вики там не было. Но ей это было уже неинтересно.

Дома она опять устроилась перед камином. Алёнке было невыносимо идти в комнату с фотографией Вадима. Что она ему скажет? Почему с ней всё это происходит? И как вести себя? Теперь Артём никогда не должен узнать, что она была там и подглядывала. Он же приедет утром… И Леночка ждёт поездки, и по Егорке Алёнка соскучилась. Этот разумный, потешный и почти всегда серьёзный малыш тоже стал частью её жизни. Что же делать? Так и заснула с вопроса на вопрос. Утром бабуля разбудила её вознёй на кухне, она не заметила спящей Алёнки. И очень кстати. Попив чайку, Алёнка привела себя в порядок, почти час просидев перед зеркалом. Оделась по красиво-спортивному, как говорила мама, т.е. в спортивную одежду лучших брендов, разбавленную красивыми свитерами, шарфами, варежками, гетрами и чем там ещё. Новый свитер, яркий, с красивыми принтами, такая же повязка на голову и варежки. Куртку Алёнка взяла с собой, но не надела. Разбудила Леночку, поручила её маме и пошла варить кофе. Так что, когда приехал Артём, обе девчонки были готовы, кофе сварен, боксы с едой приготовлены. И две капли яда, на всякий случай, для дорогого…

Артём обалдел от увиденного. Две красотки, две любимые его девочки были так хороши, что смотрел бы на них всю жизнь и радовался. Ведь эти девочки его, Артёма. Баба Зина усадила его за стол: чай, бутерброды, закуски. А он всё не мог отвести взгляд от Алёнки. Встал, поблагодарил, и всё смотрел на неё.

– Возьми мою куртку и сумку с едой. – Прозвучало довольно резко из уст девушки.

В машине они с Леночкой устроились на заднем сидении. Немного отъехав, Артём спросил, удобно ли им и тепло ли. Получил сухой положительный ответ. Отъехали ещё немного. С ним не разговаривали. Между собой веселились, а с ним, как с шофёром. На деле, пассажиры с водителем нет-нет, да и перекинутся парой слов. А с ним нет. Он остановил машину. Вышел, вдохнул морозного воздуха.

– Товарищ машинист! Поезд дальше не идёт? А где же ближайшая станция, чтобы домой вернуться? Не подскажите?

– А что происходит, Алёна? Я сегодня не достоин твоего внимания?

Она, конечно, знала вспыльчивость характера Тёмки, но сейчас это не имело никакого значения. Нужно просто говорить ровно, без всяких синусоид, не срываться.

– Ну я-то уж точно не достойна твоего. Поэтому и не напрашиваюсь.

Леночка отвлекла внимание матери, что-то показывая на дороге. Проследив за её взглядом, они увидели котёнка почти на проезжей части, и оба рванули ему на помощь. Артём оттолкнул Алёнку и в последний момент выдернул кота из-под колеса проезжающей машины.

– Ты что, сдурела? Ещё бы чуть-чуть…

Она смотрела на него ненавидящим взглядом. Может, от испуга?

Леночка залилась слезами, вылезла из машины и стала тянуть маму за руку. Артём рывком поднял Алёну, подхватил Леночку.

– Не плачь, доченька. Вот тебе котёночек. Сейчас найдём какую-нибудь тряпочку, и ты его погреешь. А потом отвезём в деревню и поменяем его на Егорку. Да, мама? – И попытался обнять.

Алёна вывернулась, забрала девочку и усадила в машину. Сама отряхнулась от снега и тоже попыталась залезть на заднее сидение. Но не тут-то было. Артём схватил её, повернул к себе лицом.

– Алёна, родная моя, что происходит? Ты обиделась, что я не позвал тебя с собой вчера? У меня было очень неприятное дело, надеюсь, что последнее, мешающее нам жить. Я не хотел, чтобы ты тревожилась. Ну прости меня, не учёл твоей реакции. Ты ведь предупреждала меня, что будешь висеть на моей…

– Не утруждайся, я не буду тебе обузой, мне не привыкать справляться самой.

– Алёна, ну что ты говоришь? Какой обузой? Счастье моё, ну прости. Что мне сделать, чтобы ты извинила меня? Моё сердце сейчас треснет пополам. И…

– Оно у тебя уже давно поделено. В твоём сердце есть место и для других тёток. Ведь так? Только не ври.

На Артёма нельзя было смотреть без слёз, он ничего не понимал. Греков мало спал этой ночью, но, когда заснул, видел во сне своих девочек и Егорку. Поэтому проснулся в хорошем расположении духа, выкинул из головы вчерашние переживания и в предвкушении весёлого, ясного дня отправился за Алёной и Леночкой. А тут…

У шпионки вдруг сжалось сердце. Что-то такое было в глазах напротив, какая-то вселенская боль, отчего захотелось прижать здоровенного мужика к себе и пожалеть. Она почувствовала это на душевном уровне, её женское чутьё подсказывало, что здесь что-то не так, как она думает. Неужели игры Виктора Степановича продолжаются? И теперь Артём центровой.

– Я не понимаю тебя, Алёнка! О чём ты? Уж если сказала «а», говори и «б».

– Артём, давай на сегодня заключим пакт о ненападении. Разберёмся, когда вернёмся. Да, Леночек? А сейчас успокоимся, у нас в машине дети. Кофе будешь?

– Надо полагать, что за пактом последует война? Всё так серьёзно? И как тут успокоиться? Да и нападать я не собирался… Поцелуй меня, пожалуйста. Пол разика. – И улыбнулся.

У Алёнки подкосились коленки. Светло карие глаза, грустные и бездонные, вся душа нараспашку, и эти сумасшедшие ямочки в уголках рта, и губы, к которым тянуло со страшной силой… А вдруг он вчера целовал ими Вику? Подкосились уже и пятки с лодыжками.

– Поехали уже, Артём. Я тебя потом поцелую, если захочешь. Так кофе будешь?

– Да, – буркнул он и уселся за руль, даже не помог Алёнке залезть в машину.

Детвора нагулялась от души. Новый заповедник, открытый армейским другом Лёвкой, представлял из себя смесь зоопарка, парка и просто леса. У Алёнки при виде этого великолепия заработала дизайнерская мысль. Они со Львом много чего обсуждали, рисовали и строили планы. И общались с природой. Шашлычки, рыба на углях, уха и печёные овощи – вкуснота. Алёнка даже выпила немного настойки на кедровых орешках. А дети висели на Артёме. Он им показал всех зверей и всех птиц. Оставались только лоси в загонах, которых можно было покормить. Уже начинало темнеть, и почти всё лосиное стадо ушло в стойло. Решили быстренько осчастливить морковкой нескольких молодых особей, ещё гуляющих совсем близко от забора. Алёнка взяла на руки Леночку, а Артём – Егора. Лев сначала сам дал зверям лакомство, а потом разрешил и детям. Они забавлялись и хихикали, и дети, и звери. Лосята очень аккуратно брали своими мягкими губами кусочки овощей и качали головами, как будто благодарили. Вдруг раздался похожий на выстрел звук. И животное, наклоняясь за очередной порцией, схватило морковку вместе с леночкиными пальчиками. От страха. Девочка, тоже перепуганная выстрелом, от боли и неожиданности просто зашлась.

– Артём, Артём! – Заорала Алёна.

Она всегда теряла голову, когда что-то происходило с её ребёнком. Бросаясь на помощь по первому зову к кому-то чужому, на своих её заклинивало.

Он передал мальчика другу, усадил девочку себе на колени и обследовал ручку.

– Ничего страшного. Даже кожица цела, крови нет. Надо мазью от отёков и синяков помазать,, и всё пройдёт. Да, моя маленькая. Испугалась. Но кто это стрелял? Ты же говорил, что у тебя «беспулевая» зона.

– Сам ничего не понимаю. Пойдёмте-ка отсюда.

Алёну всё ещё трясло, она никак не могла «поймать» выпрыгивающее сердце. Артём обнял её, крепко прижал к себе, поцеловал. Ей сейчас было совсем не до сопротивления. И он воспользовался, коварный. Они дошли до дома директора заповедника. Его семья стояла на крыльце. Жена подошла и что-то сказала мужу.

– Так, ребятки. Собираемся, едем в город. Здесь остаётся охрана. Завтра пойду разбираться в лесничество, ночью ничего не решится. И один я ничего не сделаю. Да даже вдвоём. Стреляли по колёсам твоей машины, Артём. Очень точно. Моя жена знает в этом толк. Я вас отвезу вместе со своими. Ставь на сигнализацию, если ещё полезут, ребята их пугнут. Завтра вернёмся, всё сделаем. По коням.

Жена Льва, Инна, бывшая биатлонистка, обработала Леночке ручку, надела повязку и остатки мази сунула Алёне.

– Ещё пару раз помажете и забудете. Никогда у нас такого не было. Загон для лосей здесь давно. И отдыхающих всегда много. И не стреляли у нас. Я за детей никогда не боялась. Наоборот даже.

Все залезли в минивэн. Артёму с Алёнкой и детьми пришлось сесть на заднее сидение. Леночка прилипла к Артёму, Алёна к Леночке, а Егор к Алёне. Так и ехали.

– Не волнуйся, моя родная. Всё будет хорошо. Разберёмся.

Добравшись до Озерков, Алёна уже и не знала, как ей жить дальше. Сомнения, ревность, злоба на себя саму (ну вот зачем попёрлась ночью, одна) с одной стороны, и какое-то низкое желание плюнуть на всё и залезть к Артёму в постель – с другой. Совершенно без сил, она сидела за столом на кухне, пытаясь попить чайку. Мама Лена сразу забрала Леночку, успев высказать своё фи. Егорка ушёл к школьникам и они, выслушав его рассказ про страшные события в загадочном заповеднике, помыли мальчишку, накормили и спать положили с собой, чтобы продолжить обсуждение события дня. Артём с папой Серёжей заперлись в комнате деда. А бабушка Зина была в городе со своей Зиночкой, любимой внучкой. В доме стояла тишина. Никто не ел, не пил, не бегал, не бесился. Очень нетипичная атмосфера. Алёнке стало совсем плохо. Вот он опять где-то, с кем-то что-то обсуждает, только не с ней. Она уже хотела встать и отправиться на боковую, как услышала звук открывающейся двери и голос отца.

– Нет уж дорогой. Сегодня ты спишь здесь. Утро вечера мудренее. Спокойной ночи. – И ушёл в свою спальню.

Артём увидел Алёнку. Она смотрела на него немигающим взглядом, сквозь.

– Скажи, Алёнушка, что ты придумала на этот раз? Чего твоя душа мечется? Почему нет тебе, моя родная, никакого покоя? Ты меня в чём-то подозреваешь? Так говори. Не держи в себе. Я отвечу на все твои вопросы.

– На все? Посмотрим. Когда ты последний раз видел Викторию?

Артём напрягся, улыбка сменилась на удивление. Он покачал головой.

– Я так и думал. Она не сдержала слово и явилась к тебе. Да? Она была у тебя?

– Ты не ответил на вопрос, я имею право на следующий. Ты её любишь? И не можешь с этим ничего поделать? Да? Она – роковая женщина, причём умная, очень красивая и страшно фигуристая. Таких невозможно заменить ни в жизни, ни в любви. И, конечно, секс, этот господин решает многое. Как я устала. Я жить хочу и дышать полной грудью. Любить хочу своего мужчину. Единственного. А главное, верить, верить ему, этому мужчине наперекор всем передрягам и неприятностям. А ты мне врёшь. Вот и всё, Артём. О чём речь?

– Всё, или будет продолжение? – Он спросил с металлом в голосе, сухо и жёстко. – Я тебя внимательно выслушал. Викторию я видел вчера, надеюсь, последний раз. Никакой роковой она для меня не была. И красота её очень специфичная, не в моём вкусе. Я давно люблю одну девочку, ставшую прекрасной молодой женщиной. Красивее её нет никого на свете. Разве только её дочка, маленькая принцесса, которая просто любит Артёма и называет его папочкой в моменты, когда ей страшно или неуютно. Высшее доверие, ты не находишь? Дети чувствуют ложь. Тебе ли не знать. Но почему ты обвиняешь меня во лжи? Не сказать или соврать – это разные вещи. Я не сказал про Вику, потому что это не только моя тайна. И потому что не хотел волновать тебя по пустякам. А вот откуда ты знаешь? Хотя, какая разница. Так вот, в моём понимании, если люди любят, но сомневаются, они должны говорить об этом друг с другом, а не строить замки на песке. Почему-то я ни на минуту не усомнился в тебе, когда увидел фотографии из московской гостиницы. На сегодня хватит. Мы устали, надо отдыхать. Спокойной ночи.

Алёна представляла из себя желеобразную массу. Причём и в мозгах, и в теле. Эту массу всколыхнули, и она продолжала дрожать по инерции. Её реально трясло, встать желейные ножки не могли, а мозги отказывались соображать. Но одно она знала точно: Алёна Столетова – дура. И пусть она уже протянет ноги здесь и сейчас… Кое-как заставив себя встать, ещё минуту назад «пламенная народовольница» доплелась до лестницы на второй этаж, мимо комнаты Артёма. Дальше на ступеньку не поднималась нога. Пришлось сесть. Прямо напротив. Неожиданно дверь открылась, и он затащил её в комнату.

– Дурочка ты моя, любимая моя Алёнушка. Самая лучшая, самая красивая, самая-самая. Не мучайся, счастье моё, не забивай голову всякой ерундой. Знай только одно – я за тебя жизнь отдам, не задумываясь. Верь мне. И всё будет хорошо.

Алёнка уже совсем не могла держаться на ногах. Артём подхватил её, заглядывая в несчастные, на пол лица, чуть потухшие зелёные глазюки. И увидел слёзы, катившиеся сами собой по розовым щёчкам своей красавицы.

– Ну чего ты? Не надо, всё же замечательно. Ты же не плачешь по пустякам, Алёнушка. Ну всё, всё, моя родная.

Он аккуратно положил её на кровать, поцеловал солёные глазки. Потом щёчки, носик и ротик. Алёнка из последних сил обняла его и вместе с поцелуями уплыла в чудесное плавание в страну под названием «Любовь и верность».

Проснувшись, поняла, что ещё рано, часов пять-шесть. Но надо успеть перебазироваться до бабушки. Она ничего не скажет, но, по-старомодному,      не одобрит. Хотя кто знает, может любимая старушенция осовременилась. Ведь с ней можно говорить на любые темы, что Алёна и делала, когда ей нужны были уши. И советы, простые, понятные, конкретные. Она попыталась вылезти из кольца рук человека-скалы. Артём только сильнее прижал её к себе. Ловушка. Она погладила его по щеке, по волосам, провела руками по плечам, обняв за шею, прижалась к нему всем телом.

–Тёмыч, родной. Мне надо проскочить в свою комнату. Отпусти меня, пожалуйста.

Он убрал руку, Алёнка стала подниматься и угодила грудью в плен ласковых губ Артёма. Приятная нега растеклась по всему телу. Ну как оторваться? И Алёнка забыла обо всём на свете…

– Ну и что теперь делать? – Хихикала Алёнка Столетова, лёжа на Артёме Грекове и заглядывая в его хитрые глаза. – Как будем выкручиваться? Бабушка уже орудует чайником и холодильником.

– А мы не будем. Но чтобы не подпортить честное имя её внучки, я выйду первым, отвлеку её внимание, а ты проскочишь на лестницу. План понятен?

Алёнка смотрела на него, как будто видела в первый раз. Светлые волосы, янтарные глаза, завораживающая улыбка, овал лица, по мужскому, чёткий, даже грубоватый, крепкая шея, «наскальные» мышцы… А губы, смеющиеся, такие чувственные, даже немного припухшие сейчас… Ну какая баба сможет отказаться от этой красоты по своей воле? Бедная Вика… Алёнка ещё раз отчётливо поняла, что не отдаст своего Артёма никогда и никому. Пусть только попробуют, сучки.

– Ты смотришь на меня, как будто у меня что-то выросло не на том месте.

– Я люблю тебя. И выросла у тебя я, на том самом месте. Со всеми вытекающими последствиями. Я теперь часть тебя. А ты – меня. Что тут непонятного?

– Всё ясно, шеф! Разрешите выполнять? – И поймав её губы, долго и со вкусом целовал, не давая Алёнке никакого шанса к отступлению. А и не надо…

За завтраком обсудили, что ещё нужно сделать до нового года, дед раздал поручения, и все разбежались по своим местам. Дети – в школу, Егор тоже с ними в подготовишку, Артём в заповедник, Елена на работу. Алёна с мамой чередовались из-за Леночки, так не хотелось отдавать девочку в ясли. Решили дотянуть до садика. Т.е. на следующий год. Ручка у неё уже не болела, она даже захотела порисовать. В доме Столетовых не рисовал разве только дед, зато держал руку на пульсе всех членов семьи. Конечно, главой клана давно стал Сергей Андреевич. Но дед, как аксакал, пользовался большим уважением и любовью своих близких. Его слово – закон. Поэтому он никогда не говорил не по существу. Даже на домашние темы. По жизни Иван Иванович был крутоват. Наверное, это присуще всем, кто командовал полками. Иногда доставалось и его близким. Но никто и никогда не сказал бы, что не по делу. Просто в резкой форме. Особенно, под раздачу попадали будущие офицеры, Данила и Денис. Вот они-то прочувствовали дедовскую муштру по полной. Но, выбрав с детства профессию «родину защищать», заглядывали своему деду в рот и беспрекословно выполняли его задания. Как они сейчас были благодарны ему, им не пришлось, как многим их однокурсникам, адаптироваться. Курс молодого бойца близнецы прошли в далёком детстве. Сколько мама Лена потратила сил и здоровья, «защищая», как ей казалось, своих сыновей. Особенно Данилу. Этот мальчишка любил литературу, писал стихи, с удовольствием убегал к Алёне, договорившись заранее о посещении очередной выставки. Чистый гуманитарий. Но при этом сильный и упёртый. Занятия спортом давались ему тяжело, но он собирал себя в комок и доводил нагрузки до конца. А потом ещё и закреплял успех, напрашиваясь в тренажёрный зал с отцом. И годам к двенадцати братья сравнялись по всем показателям, определённых для них дедом. Перед поступлением в кадеты, Елена Ивановна ещё раз предприняла попытку отговорить Данилу, но тщетно. Вопрос был решён. «В добрый путь, мальчишки», – только и оставалось ей сказать. Денис и Данила, непохожие между собой, удивительно походили на своего деда. А когда улыбались, в них просыпался папа Серёжа. Генетика, что хочет, то и делает.