Безмолвные призраки Хионы

– Слежу, но не за тобой, – пояснил Элия. – Меня больше интересует, как эта буря повлияла на миграцию. Такие всегда влияют, сам же знаешь.

– Я-то знаю. Но откуда это знаешь ты?

– Гектор, перестань, а то реально поверю, что ты спишь с кастрюлей на голове.

– Что, уже и такое про меня сочиняют? – удивился Гектор.

– Могу все байки рассказать, народная фантазия тебя удивит.

– Если меня что и удивляет, так это их готовность потратить бесценное время на придумывание всякой бредятины!

– Но ты же им старательно подыгрываешь. – Элия кивнул на ярко-красную куртку собеседника, расшитую зелеными лоскутами. – Если хочешь, я поеду в другую сторону, мне без разницы.

– Да ладно, держись рядом, мне-то что?

Элии действительно было все равно, одному ехать или нет. Он привык к долгим часам наедине с пустотой и даже научился не бояться Безмолвия. Вот и сегодня он был уверен, что это будет типичное дежурство после бури, одно из многих. А оказалось иначе, и очень скоро он был рад, что остался рядом с Гектором.

Яркое пятно они увидели издалека. Не могли не увидеть – слишком хорошо просматривалась равнина, слишком мало цвета было на Хионе. Среди белого пространства небольшой холм, окруженный красными разводами, мгновенно приковывал внимание и уже не отпускал, наполняя душу непривычным ужасом. Элия пока не сообразил, на что именно они смотрят, но сразу почувствовал: это плохо. То самое «плохо», которое не проходит со временем, а постепенно превращается в «хуже».

Ехать туда не хотелось. Проще было закрыть глаза, развернуть снегоход и поспешить обратно в город. Потому что в Орифии безопасность – не его ответственность, там он может укрыться за сторожевой стеной и позволить другим решать проблемы. Но – нельзя, потому что эту проблему городская стража вряд ли решит… Вряд ли даже узнает о ней. Они пока находились не слишком далеко от города, но добирались до этой равнины только зоологи, да и то не всегда.

Гектор если и испугался, то виду не подал. Он первым направил снегоход к кровавому пятну, Элии только и оставалось, что следовать за ним. Он напряженно всматривался в жуткий узор, пытаясь определить, мелькает ли там хоть какое-то движение, есть ли еще угроза.

Ни угрозы, ни движения не было. Когда они добрались до красного пятна, перед ними предстало чудовищное, но уже не опасное зрелище… Сейчас не опасное. Элия понятия не имел, чем все это способно обернуться в будущем.

– Это что… йотун? – прошептал он.

Говорить громче здесь, рядом с истерзанными останками, почему-то не получалось.

– Буйвол Саймона, – напряженно поправил Гектор, не отрывая глаз от трупа.

– Тебе даже сейчас нужно оставаться таким занудой?!

– Я предпочитаю сохранять разумный подход всегда, а здесь он особенно нужен.

Буйвол Саймона, которого еще со времен первых поселенцев прозвали йотуном, был самым крупным животным на ледяной поверхности Хионы. Гигант, покрытый длинной белой шерстью, достигал в длину десяти метров и обладал поразительной силой. Первые люди из-за медлительности и легкого сходства с земными слоном, буйволом и бегемотом приняли его за травоядное. Это стало ошибкой – травоядных на поверхности не водилось, слишком уж редкой и недоразвитой была флора льдов.

Шестиногий йотун был выжидающим хищником. Длинная шерсть и внушительный слой жира позволяли ему днями таиться среди снегов, выдавая себя за пологий холм. Но когда незадачливая жертва приближалась, йотун атаковал – выпрямлялись ноги-колонны, поднимая его над добычей, слышался оглушительный, парализующий страхом рев. Открывалась клыкастая пасть, спрятанная среди защитных костяных наростов на морде. Йотун протыкал жертву бивнями, подбрасывал ее, истекающую кровью, в воздух и пожирал целиком. Эти создания, опасно сильные и настойчивые, были для города такой же угрозой, как снежные демоны, именно из-за них Мауро ДиНаталю пришлось в первые же годы изобрести сторожевую стену.

Йотуны обычно держались сами по себе, в небольшие стаи они сбивались только ради размножения. Им не было нужды бродить тут вместе: они никого на этой планете не боялись, да и не зря. Убить такую тварь было почти нереально из-за крепкой шерсти и плотной шкуры, которую не брали когти и клыки снежных демонов.

Вот только этому йотуну не повезло… Его убили и разорвали на части, сожрали почти все, оставив лишь окровавленный костяной каркас и обрывки шкуры. Следы на снегу и отпечатки клыков на костях непрозрачно намекали на то, кто это сделал.

– Снежные демоны? – пораженно спросил Элия. – Но… как?

– Сам не знаю.

Гектор опустился на колени возле выпирающих костей, напряженно разглядывая отпечатки клыков. То, что он не знал, было не меньшим шоком, чем само это убийство. Он ведь действительно был помешан на снежных демонах, он годами за ними следил! Он изучил их и сто раз подтвердил свои знания, все пособия, связанные с этими хищниками, были написаны именно им.

Но теперь его любимцы сделали то, что сделать никак не могли – и он оказался в тупике.

– Здесь, похоже, только кровь йотуна, – тихо заметил Элия. – Он не убил и даже не ранил ни одного из нападавших. Так не может быть!

– Не может. Но было.

– Тебе не кажется, что они какие-то слишком крупные? Я по следам и по клыкам сужу…

– Кажется. Они были крупнее нормы.

– Значит, это не снежные демоны?

– Я еще не знаю. Но может оказаться, что не они, следы смазанные.

– Тогда кто? Только снежные демоны и подходят, больше никаких вариантов придумать не могу!

– Я не знаю, Элия, ты можешь помолчать?!

Только теперь до Элии дошло, что Гектор перестал его поправлять и уже не настаивает, чтобы снежных демонов называли правильно. И хоть внешне Риверо оставался спокоен, эта перемена намекала, насколько он шокирован на самом деле.

Так что нервную болтовню пришлось прекратить, хотя от этого становилось только хуже: страх рвался на свободу со словами. Чтобы не сорваться, Элия отошел в сторону, отвернулся от кровавых останков.

Легче не стало. Перед ним повсюду стелилась идеальная белизна, земля, сливающаяся с молочным небом. Мир, поглощающий любые звуки, величественный и могущественный. Бескрайний и на самом деле не понятный, что бы там ни придумали себе жалкие человечки, свалившиеся однажды из космоса. Позволявший им жить здесь, пока они его забавляли, но, быть может, наконец уставший от них?

Элия родился на Хионе, вырос здесь, он привык считать это место своим домом, а значит, не бояться. Кто же боится своего дома? Но события последних дней пошатнули его уверенность, заставили задавать себе вопросы, которые раньше казались бредовыми и даже кощунственными.

Что, если они поторопились с самоуверенным признанием Хионы изученной, понятной и покоренной?

Что, если на планете есть кто-то еще?

Глава 3

К тому, что в ее семье все ссорятся со всеми, Вердад давным-давно привыкла. Как и к тому, что младшенькую традиционно не замечают. Отец был слишком занят, чтобы уделять внимание еще и ей. Дедушка, кажется, из принципа игнорировал всякого, кто не считался совершеннолетним и способным позаботиться о себе. С дядей Элией было куда интересней, но он появлялся у них в гостях очень редко, а выходить за пределы города Вердад строжайше запрещалось.

Она не бунтовала, ей и не обязательно было, чтобы ее замечали и регулярно хвалили. Напротив, Вердад вполне устраивало одиночество, ей нравилось представлять себя невидимкой. Она знала о городе куда больше, чем все ее родственники вместе взятые, просто не болтала об этом.

Вот и сейчас она устроилась на крыше прямо над открытым окном, чтобы подслушать спор старшего поколения. Это оказалось несложно: собравшиеся орали друг на друга так, что до Вердад долетело бы каждое слово, даже если бы она осталась в своей комнате.

– Мы не можем игнорировать такую угрозу! – настаивал дядя Элия. – С животными равнин творится демон знает что! Наледные ушли. Подводные не показываются даже возле больших прорубей. Добычи у охотников стало меньше, они вынуждены уходить дальше, и началось это задолго до бури.

– И что? – удивился отец. – Миграция меняется.

– Да, но в этом случае все выглядит каким-то… спланированным. Как будто добычу намеренно отгоняют, чтобы и мы шли подальше! Я уточнил на станциях, за последние несколько месяцев три группы выпадали из контакта на десять-пятнадцать дней.

– Ну и? – со смешком поинтересовался дедушка. – Мне об этом известно. Мне все известно о моей колонии! Пропавшие группы вернулись живыми и невредимыми. Остальное не важно.

– Живыми – да. Но точно ли невредимыми? Судя по отчетам медиков, у некоторых членов охотничьих групп наблюдались симптомы болезни, которая потом встречалась и на их станциях.

– Это какие же?

– Слабость, утомляемость, спутанность мыслей, сильный конъюнктивит, головные и мышечные боли…

– Хватит, – прервал его отец. – Ты сам не слышишь вообще, что перечисляешь? Это типичные симптомы простуды, вызванной переохлаждением, она постоянно встречается на станциях.

– Но не так часто!

– Сейчас просто чуть чаще и не до уровня эпидемии. Все заболевшие выздоровели.

– Выздоровели, – согласился дядя Элия. – Но они ведут себя как-то странно… Ты говорил с ними? Они ж на себя не похожи!

– Да, я с ними говорил. Мне показалось, что они ведут себя вполне достойно, а странно ведешь себя ты.

– Кристиан, да послушай же ты меня! Рядом с городом появились какие-то непонятные крупные хищники, которые действуют подозрительно умно. Животные сбегают из ловушек. То одно, то другое случается… Мне кажется, идет подготовка к чему-то серьезному!

– Я как будто снова с Гектором Риверо говорю, – заметил дедушка. – Второй такой псих в городе не нужен, а уж тем более в нашей семье. Ты думаешь, ты тут самый умный? Да только самый бесполезный! Пока ты катался на своей снежной игрушке, мы наладили идеальную систему защиты. Непробиваемую! Да, возможно, из-за частых бурь местное зверье сменит какие-то свои повадки. Города это не коснется! Я регулярно получаю отчеты от охотников. Наши продовольственные склады полны. Ни один хищник не представляет угрозы даже для станций, не то что для Орифии. Что еще тебе нужно?

– Чтобы ты слушал не только охотников, но и меня – ну так, для разнообразия, – заявил дядя Элия. – Охотники заняты своим делом, они не присматриваются к тем, кого убивают. Да, сейчас перемены незначительны и неочевидны. Но велика вероятность, что дальше будет хуже, так давай подготовимся, когда это легко!

– Не к чему готовиться, – отрезал дедушка. – Ты ошибаешься – это не редкость. А если ты вдруг окажешься прав, ничего страшного все равно не произойдет. Я найду новый способ защитить своих людей, всегда находил. Если у тебя есть время придумывать страшилки, есть время и на работу. Подбери лучше новые безопасные маршруты для наших охотников, раз уж ученым зовешься!

Вердад только укоризненно покачала головой, хотя никто ее сейчас не видел.

Вот в этом был весь дедушка – «мои люди», «я справлюсь»! Похоже, он так часто рассказывал легенду о своем подвиге, что и сам поверил в свою исключительность. Он давно уже не признавал никаких советов, все в колонии выполняли только его приказы. Свое мнение разрешалось иметь лишь в сферах, которые были неинтересны великому Мауро ДиНаталю. Вердад подозревала, что ни к чему хорошему это не приведет, но благоразумно помалкивала.

Нет, изначально ее дед действительно совершил подвиг, что уж отрицать. Это даже в школе теперь изучали. Корабль, на котором колонисты покинули Землю, сбился с пути из-за поломки. Они застряли в космосе, далеко от… да от всего далеко. Рядом с ними больше не было ни планет, пригодных для проживания, ни других колонистов.

Капитан тогда растерялся, люди были на грани паники. Один только Мауро, тогда еще молодой и наглый, не сплоховал. Он сумел изменить двигатели корабля так, что их хватило еще на один рывок, они дотянули до Хионы. Тоже, конечно, не рай – но уж точно не пустота и не верная смерть!

Вердад и вовсе нравилась эта планета, потому что о другой девочка знала только с чужих слов. Земля казалась ей ненастоящей, а вот Хиона была понятной, простой и даже родной. Так или иначе, это теперь их мир.

Однако они не хозяева этого мира, тут дедушка, конечно, перегнул. То, что они отвоевали у Хионы крошечный кусочек ледяной тверди, не значит, что они постигли суть планеты и всегда будут удерживать контроль. В этом плане мышление дяди Элии было Вердад ближе.

Она не бывала на станциях и не так хорошо разбиралась в природе Хионы, но и она чувствовала смутную тревогу. Вердад не могла объяснить, почему. Недавняя буря была сильной, однако не самой разрушительной за всю историю колонии. И все-таки что-то после разгула стихии изменилось… или до него? В общем, неприятно стало еще до того, как пришел дядя Элия, и его слова лишь усилили беспокойство Вердад.

Жаль, что отец и дедушка этими словами не прониклись. Они все-таки выставили дядю за дверь, посмеялись над ним и на этом сочли обсуждение законченным. Вердад такое легкомыслие злило, ей хотелось зайти туда, объяснить им, что они не правы, нельзя отмахиваться от предупреждений ученого, люди действительно приходят со станций какими-то странными…

И все же она сдержалась. Вердад было мало лет, а выглядела она даже младше своего возраста. Самое большое, что она получила бы от скандала с дедом, – домашний арест на несколько недель.

А сидеть дома она не любила, поэтому с крыши направилась сразу на внешнюю лестницу, оттуда – на улицу. Ей хотелось прогуляться, может, даже догнать дядю Элию и расспросить о том, что он видел за сторожевой стеной.

Вот только дядя уже ушел. Хотя этого следовало ожидать: ходит он быстро, особенно когда бесится. Он скрылся где-то в лабиринтах улиц и пойти мог куда угодно, хоть к воротам, хоть Гектора искать. Вердад решила, что поисками испортит себе настроение еще больше, и предпочла обычную прогулку.

Город успокаивал ее. Орифия жила привычной жизнью, последствия бури давно устранили, улицы расчистили от снега. Открылись магазины и рестораны, еды хватало повсюду, никто не паниковал, люди улыбались новому дню.

Постепенно их настроение передалось и Вердад. Почему она вообще решила, что прав дядя Элия? Только потому, что он – бунтарь, а дедушка ее порой раздражает? Нет, всему есть предел. Даже если у станций будут какие-то проблемы, город выстоит, он действительно защищен великолепно. Он существует так много лет, его не может не быть!

Вердад постепенно успокоилась, она тоже начала улыбаться. А потом со стороны, с улицы, ведущей к центральному продовольственному складу, послышался непривычно надрывный кашель.

И хотя в кашле не было ничего страшного, Вердад невольно вздрогнула и поспешила заглянуть за угол. На улице сейчас стояли двое мужчин, судя по нарядам – даже не посланники станций, а самые обычные местные доставщики, забирающие заказы ресторанов со склада.

Один из них выглядел здоровым и вполне бодрым, а вот второго согнул чуть ли не пополам приступ надрывного кашля. Этот тип казался откровенно больным: бледный какой-то, с красными слезящимися глазами, стоит, шатается… Как такого вообще из дома выпустили, не то что на работу послали? Вердад знала, что люди порой поддаются холоду и болеют. Но такого она еще не встречала.

Здоровый напарник кашляющего типа думал так же:

– Шел бы ты к себе, отлежался, что ли… Нехорошо это!

– Да ледака схватил, пройдет! – попытался улыбнуться болезненный.

– Ничего себе – схватил ледака! Вообще не похоже!

– Сам виноват: выскочил в ту бурю двор накрывать, на ветру пробыл всего ничего, сначала-то нормально было, а через несколько дней вот, развезло.

– Точно не хочешь взять отгул?

– А жить я на что буду? Нет, брат, в этом городе никто никогда не болеет, потому что нельзя! Сейчас отпустит – и пойдем, я в порядке!

Однако сразу пойти не получилось, новый приступ кашля снова задержал его. Этот был недолгим, но каким-то особенно суровым: Вердад с испугом ожидала, что у мужчины просто разорвется грудь, заливая улицу алыми потоками.

И все же ничего настолько страшного не произошло. Приступ наконец завершился, мужчина с удивлением посмотрел на ладонь, которой прикрывал рот, раздраженно вытер о штаны что-то темное и направился прочь.

Он ведь сказал своему спутнику правду: в этом городе никто никогда не болеет. Потому что нельзя.

* * *

Альда терпеть не могла прыжки через пространство. Они не влияли на нее так, как раньше, привыкла уже – но не до конца. Каждый раз, когда «Северной короне» нужно было скользнуть через огромное расстояние на повышенной скорости, телепатка просто терпела.

Для большинства путешествий хватало одного прыжка, и это не могло не радовать. Но с Хионой нужно было выдержать аж три, и дело тут было не только в расстоянии. Прыжком управлял автопилот, и капитану нужно было выбрать маршрут так, чтобы кораблю не потребовались сложные маневры. На такой скорости «Северная корона» могла сносить на своем пути незначительные преграды, но, если бы она столкнулась с планетой и уж тем более со звездой, никто не выжил бы.

Вот здесь и потребовались три прыжка: кораблю нужно было остановиться, чтобы повернуться в нужную сторону, и только после этого снова набирать скорость. Таких путешествий в жизни Альды еще не было, но она успокаивала себе тем, что подобное случается не так уж редко. Вон, все остальные спокойны – даже капитан Лукия, которая проводит все эти грандиозные расчеты! Так с чего бы беспокоиться телепатке?

Два прыжка действительно прошли привычно – неприятно, но терпимо. Пауза между ними получилась недолгой, Альда даже не выходила из своей комнаты. Однако после второго прыжка выйти все же пришлось: зазвучал сигнал предупреждения.

Сначала Альда и вовсе приняла его за сигнал тревоги. Воображение, еще туманное после прыжка, тут же бросилось рисовать жуткие картины мучительной гибели: корабль поврежден, сейчас воздух кончится, их тела никогда не найдут и не похоронят!..

Но потом онемение отступило, вернулась способность мыслить здраво, и Альда поняла, что сирена завывает не так громко и противно, как положено при тревоге, да и световых сигналов нет. Значит, речь все-таки шла о предупреждении. Опасности для корабля и его команды пока нет, но угроза может появиться, так что всем необходимо собраться у панели управления.

Натягивая форму, телепатка проверила, кто ее окружает. С командой и правда все было в порядке: все живы, здоровы и насторожены не меньше, чем Альда.

А еще рядом есть посторонние.

Так не должно было случиться: после двух прыжков «Северная корона» оказалась очень далеко от общих маршрутов. Сюда не долетают ни пассажирские транспорты, ни торговцы… Но кто тогда, пираты? И они рискнули высунуться перед военным кораблем? Бред какой-то… В любом случае, в своих способностях Альда не сомневалась. Она точно знала, что рядом с «Северной короной» сейчас находятся два корабля, в каждом из них – по пять человек.

До точки сбора она добралась одной из последних и обнаружила, что корабли не скрываются. Два космических истребителя замерли перед «Северной короной», преграждая ей путь – они направляли на нее оружие! Так вели себя пираты, вот только на пиратов они не походили.

Потому что даже самые удачливые из пиратов обычно летают на пассажирских кораблях, кустарно переделанных под боевые. А эти машины были идеальны – одна из новейших моделей, одинаково блестящие черной краской, с серебристым символом одного из подразделений специального корпуса на крыльях.

– Это что, Легион? – нахмурилась Римильда. – Это истребители Легиона?

– Они самые, – невозмутимо подтвердил Триан.

– Что они здесь делают?

– Понятия не имею.

– Триан, прошу вас воздержаться от шуток, – вмешалась Лукия. – Нам действительно требуется пояснение.

– Это понятно, капитан, но у меня его нет. В этих кораблях даже не легионеры, это солдаты, которые работают на Легион.

Альда тоже неплохо знала инструкции и понимала, что так не должно быть. Истребители не могли оказаться на их пути случайно – и уж тем более не должны были направлять на них оружие. На «Северной короне» указано название корабля и его номер, выяснить, что он собой представляет, можно за три секунды!

Однако озадачиваться этим истребители не собирались. Очень скоро от них поступило сообщение:

– Назовите себя.

– Говорит капитан Лукия Деон, номер 17 в иерархии специального корпуса. Это корабль «Северная корона», мы направляемся в созвездие Лебедя в рамках проекта «Исход». У нас официальное задание. Освободите дорогу.

Этого должно было хватить. Этого было даже больше, чем достаточно – Лукия вообще не обязана объясняться, все задания внесены в единую базу данных. Но отступать Легион не собирался:

– Ответное сообщение не получено из-за технической проблемы. Назовите себя.

– Да они издеваются, что ли? – возмутился Киган.

– Нет, они не издеваются, – напряженно произнесла Римильда. – Они провоцируют.

– Отставить такие разговоры, Фревилл, – велела капитан. – Мы не имеем права допускать, что Легион способен на подобные поступки.

Говорить она могла что угодно, но правду Лукия наверняка понимала. Все, что происходило сейчас, ровно в точке выхода «Северной короны» из прыжка, не могло быть ничем, кроме провокации. Легион заранее узнал, на какое задание их направили, и послал свои истребители перехватить их.

Альда невольно подумала о том, что такие же корабли могли выпустить дрон, безо всяких сомнений уничтоживший огромный пассажирский транспортник возле Адрана. И кто тогда был наказан? Да никто, дело толком не расследовали!

Лукия повторила ответ, но и на этот раз солдаты Легиона сделали вид, что ничего не поняли и очень этим встревожены. Оружие они не убирали.

– Рэйборн, «Северная корона» сможет выстоять, если они нападут? – уточнила Лукия.

– Ну, драться с ними проблематично, не для того корабль создавался, – указал Киган. – Мы можем попытаться уйти за счет сложных маневров, но начинать нужно уже сейчас…

И вот тут наконец соизволил вмешаться Триан:

– Так, стоять! Никаких маневров.

– Что вы тогда предлагаете, Триан?

– Что они делают, то и вы делайте. Они делают вид, что глухие дебилы и не слышат ответ, – без проблем, повторяйте ответ на каждый их запрос. Рекомендую сразу сделать запись, чтобы каждый раз с нуля не надиктовывать.

– Если по нам пальнут из всех орудий, мы не выдержим, – мрачно предупредил Киган.

– Они не пальнут по нам даже из одного орудия, не то что из всех. Там уже за то время, что мы здесь стоим, пилот три раза обгадиться от ужаса успел. Не верите мне – пусть телепатка наша проверит.

Альда проверила и без его советов, терпеть собственную тревогу она не собиралась. Просто сразу сказать об этом она не могла, потому что официально такая проверка требовала позволения Лукии. Зато когда капитан кивнула ей, она наконец сообщила:

– Триан прав, они действительно не готовы пойти дальше такого вот психологического воздействия.

– Не понимаю… зачем им это? – поинтересовалась Лукия. Она даже сейчас казалась равнодушной, хотя Альда все же сумела уловить ее удивление. – Чего они могут добиться? Они всего лишь отнимут у нас время, да и то немного.

– Они не знают, капитан. Им дали приказ делать ровно то, что они делают сейчас, никто им ничего не пояснял. Они готовы повторить запрос еще пять раз, потом перед нами извинятся и позволят лететь дальше. Иных последствий не будет.

– Это по-прежнему бесполезная трата ресурсов, причем немаленьких. Триан, возможно, объяснение есть у вас?

– Да не ищите никакую причину, все наверняка сведется к чему-то по-детски простому. Либо кто-то намудрил с приказом, его отдали не тем и не тогда, либо это вообще какой-нибудь прикол, в Легионе и не такое бывает. Думаю, если вы направите официальную жалобу в руководство специального корпуса, задора у шутников резко поубавится. Но делать это лучше после третьего прыжка.

– Поняла вас, Триан. Тогда повторяем ответ пять раз и продолжаем путь.

Триан отыграл свою роль на отлично, но с ним иначе и не бывает. Он казался скучающим, ситуацию с истребителями находил занятной – и не более того. Он сумел обмануть всех, даже Римильду, не сводившую с него глаз.

И только Альда чувствовала, что на самом деле ему совсем не весело. Связь с ним давно уже была куда крепче, чем с другими членами экипажа. Сложно сказать, произошло это из-за миссии на Левиафане или после того, как она защитила его сознание от Стефана, но факт оставался фактом: они стали связаны крепче, чем раньше. Впрочем, Альда не была уверена, что сам Триан это заметил.

Она давно не использовала мысленную связь с ним, потому что не знала, что сказать, да и, что таить, несколько обижалась за демонстративное равнодушие. Но играть в детские обиды можно было в свободное время и уж точно не на задании. Так что Альда обратилась к нему почти сразу.