Безмолвные призраки Хионы

Влада Ольховская

Безмолвные призраки Хионы

Глава 1

Снежные демоны скользили через долину живым потоком. Их когти легко пробивали корку изо льда и снега, их шкуры переливались на редком для Хионы солнце, сияли так ярко, будто были отлиты из металла. Демоны были прекрасны – но только на расстоянии, и наблюдать за ними Элия мог лишь издалека, чтобы они его не почуяли, не заметили, не узнали, что он рядом.

Потому что снежные демоны всегда были смертью больше, чем жизнью. Когда они сбивались в такую вот стаю, не нашлось бы на Хионе существа, способного противостоять им. Перед ними расступались даже гиганты, а демоны, стремительные и неутомимые, продолжали свой путь сквозь снега и тишину дня.

Элия не боялся их: снежные демоны были опасны, но понятны. Их стаи привычно двигались по одним и тем же маршрутам, охотились на одной территории. Если ты уважаешь их законы и соблюдаешь правила игры, твои шансы не завершить свою жизнь в изогнутых клыках весьма высоки. Это на Хионе понимали все. А те, кто не понял или отказался верить, давно уже раскрасили вечные снега алой кровью, нет смысла вспоминать о несчастных глупцах.

Еще несколько минут полюбовавшись далекой стаей, Элия снял снегоход с тормоза и направил к Ледяным Хребтам. Он ведь не из-за снежных демонов покинул станцию, ему нужно было попасть к ловушке, а изящные охотники Хионы лишь ненадолго его отвлекли.

Но главная встреча дня была еще впереди. Элия расставил в Ледяных Хребтах десятки ловушек, он давно уже ждал, когда хотя бы одна из них сработает. И вот этой ночью ему наконец-то попалась брига – живая, да еще и крупная! Редкая удача для зоолога. Элия не сомневался, что его ловушка хищнику не навредит, так уж она была спроектирована. Он не собирался убивать бригу, он хотел изучить ее, и опасность исходила разве что от других обитателей гор. Но и они вряд ли подойдут близко к беснующейся бриге, они не привыкли к тому, что это создание способно стать беспомощным.

Элия все равно не хотел рисковать, станцию он покинул ранним утром и уже через пару часов осторожно вел снегоход по узкой горной тропе к нужной ловушке. Он еще не знал точно, что увидит: пытаясь высвободиться, брига все-таки разнесла хвостом камеру наблюдения, успевшую лишь сообщить, кто именно угодил в западню. Но вариантов, на самом-то деле, оставалось всего два: либо брига жива, хоть и крайне недовольна своим положением, либо она мертва, но тогда у Элии будет шанс поймать тех, кто до нее добрался.

Он не ожидал, что за поворотом обнаружит пустую поляну и открытую ловушку – а получил именно это.

– Какого демона? – только и смог произнести Элия, хотя в пустынных Ледяных Хребтах даже эта фраза оказалась лишней, ее некому было услышать.

У него просто не получилось сдержать удивление: он слишком хорошо понимал, что так не могло случиться. Ловушка отлично просматривалась с тропы, и он прекрасно видел, что она не сломана. Она именно открыта! Брига не сумела бы такого сделать, никак. Сколько бы она ни выла тут, сколько бы ни извивалась, она была способна разве что погнуть металл. Элия не сомневался в этом, он такие ловушки не первый год использовал, бриг тоже ловил, и покрупнее, чем эта. Метод был проверенный – а тут почему-то не сработал.

Элия настороженно оглянулся по сторонам, пытаясь понять, один он сейчас или нет. Брига определенно побывала здесь: он видел следы на снегу. Вот выходное отверстие, из которого она выползла, учуяв приманку – тоннель в горах. Вот отпечатки ее метаний, яростных, хаотичных и бесполезных. Как всегда! А вот отверстие в снегу, через которое она уползла, освободившись.

Это делало ситуацию совсем уж странной. Если бы ловушку открыл другой зоолог, он бы сначала усыпил бригу, а потом забрал на прицепе. Хищник слишком опасен, чтобы вот так выпускать его, это же верная смерть! Брига настолько глупа, что не отличит спасителя от мучителя, она без сомнений сожрала бы того, кто ее освободил.

Но она предпочла бежать, как будто… Как будто – что? Испугалась? В этом же нет смысла, бриги никого не боятся, у них нет на Хионе естественных врагов! Почувствовала благодарность? Слишком сложно для бриги.

Нет объяснения. Просто нет.

Элия оставил снегоход в стороне и подошел к ловушке, опустился на одно колено, чтобы изучить замок. Как бы ему ни хотелось держаться за последние сомнения, пришлось их отпустить: ловушку все-таки не сломали, а открыли. В принципе, сделать это было не так уж сложно – при двух условиях. Во-первых, необходимо понимать, как работает замок. Во-вторых, требуются некрупные развитые конечности, которых у бриги нет по определению. Ну и еще третье условие: не закончить жизнь в клыках разъяренной бриги.

Должно быть, это какой-то сбой системы, иначе – никак. Замок открылся сам собой, обрадованная брига предпочла свалить, не дожидаясь, пока странная штуковина снова прикует ее к месту. Да, точно, так и было! Значит, нет смысла взводить эту ловушку снова, придется везти ее в город на диагностику. Мобильный прицеп все-таки пригодится… Элии было жаль собственных планов, он-то был намерен ближайшие дни посвятить изучению бриги. Но в жизни ведь всякое бывает, сорвавшаяся охота – тоже. Как говорят на станции Нот, любая охота, с которой ты вернулся со всеми конечностями, неудачной не считается.

Элия направился к снегоходу, но замер в шаге от машины. Он еще не успел толком понять, что его насторожило, однако инстинкты, которые для всех поколений Хионы были основой выживания, уже кричали: замри, не шевелись, не привлекай внимание! Поэтому Элия остановился, велел своему телу превратиться в такую же ледяную глыбу, как те, что окружали его со всех сторон. Потом только он позволил себе осмотреться, и до него наконец дошло, о чем предупреждало его подсознание.

На склоне стояли два снежных демона. Просто стояли – не бежали к нему, не прислушивались, подняв уши, не рычали. Они замерли, как ледяные статуи, однако их морды были развернуты к Элии, и он почему-то не сомневался: они знают, что он рядом. Понимают, что он один, слаб, что он не сможет противостоять им, что у него с собой только дротики для пойманной бриги, которых не хватит для противостояния снежным демонам.

В этой ситуации неправильным было решительно все. Демоны не могли оказаться в Ледяных Хребтах, это не их территория и даже не их маршрут миграции! Почему их всего двое? Почему они так спокойны? Да, от человека их отделяет ледяная расщелина, которая пролегла между двумя хребтами. Но для взрослых демонов это не расстояние, прыжок – и они будут на одной с ним стороне, серповидные когти не дадут им соскользнуть.

У Элии не было времени разбираться, почему произошло невозможное. Он чувствовал, как сердце колотится все быстрее, как кровь разгоняется по венам. Снежные демоны услышат это, обязательно услышат! Возможно, они не напали, потому что впервые охотятся на чужой территории и не знают, с кем столкнулись, вряд ли им так уж часто попадались люди. Но испуганный стук сердца скажет им все, что надо: жертва одна и в ужасе, можно атаковать.

Он не собирался стоять тут и дожидаться своей смерти, он слишком хорошо понимал, насколько быстрым и предсказуемым будет финал. Даже его тело потом не найдут для захоронения, он ведь никому не сказал, куда направляется! Хотя… вряд ли от него что-то останется, все исчезнет в вытянутых челюстях снежных демонов.

Поэтому ему нужно было бежать. Элия больше не собирался таиться, это стало бесполезно, грохот собственного сердца он бы уже не скрыл. Он поспешно прыгнул на снегоход, повернул рычаг, сбрасывающий крепление грузовой платформы – это должно было подарить ему заветную скорость и маневренность. Ну а потом, освобожденный, он сорвался с места, направляясь прочь с Ледяных Хребтов.

Элия понятия не имел, преследуют ли его снежные демоны. Должны были – ведь он бегущая жертва! Но зеркала снегохода отражали только белое облако, которое он же и поднимал над тропой. Это мало что значило: в таких условиях сияющие шкуры демонов делали их практически невидимыми.

Да и не было у него возможности присматриваться, ему нужно было все внимание сосредоточить на дороге. Элия давно уже превысил ту скорость, которую среди Хребтов рекомендовали нормы безопасности. Так ведь те нормы разрабатывались без учета двух совершенных убийц, преследующих его! Поэтому Элия всем телом прижался к снегоходу и повернул правую ручку чуть дальше, придавая машине ускорение.

Он никогда еще не ездил так быстро. Ледяной ветер хлестал его по лицу, и потом, когда все это закончится, на коже останутся холодовые ожоги… если закончится. У покойников ожогов не бывает. Элия радовался лишь тому, что на сей раз не забыл дома защитные очки – бывало всякое. Если бы забыл, остался бы на такой скорости без глаз.

Снегоход заносило на поворотах, однажды Элии лишь на миллиметр удалось уклониться от падения в бездну. Но не зря ведь считается, что удача любит шальных. Видимо, судьба оценила то, как отчаянно он сражался за жизнь, и решила дать ему передышку.

Он все-таки добрался до долины. Здесь, на ровном, хорошо просматривающемся пространстве можно было вывести снегоход на максимальную скорость, даже при том, что Элия уже задыхался от морозного воздуха.

А еще ему не обязательно было смотреть вперед, теперь ему не во что было врезаться и некуда падать, с небольшими ямами и холмиками легко справлялись амортизаторы снегохода. Поэтому Элия позволил себе присмотреться к зеркалам, но это оказалось бесполезно: отражающая поверхность скрылась под толстой коркой льда. На равнине такого никогда не случалось, а в Ледяных Хребтах – легко.

Выносить неизвестность и дальше он не мог, поэтому, покрепче сжав ручки, быстро обернулся. Тупой поступок, конечно: его едва не сбило мощным потоком ветра, а шею кольнула острая боль. Но он все же увидел равнину за собой и стремительно удаляющиеся Хребты.

Равнина была пуста. Никто за ним не гнался, вряд ли он пропустил бы двух крупных снежных демонов. Почему так? Они его не заметили? Да конечно: рев снегохода, стартовавшего с места, должен был их взбесить настолько, что они не удержались бы от погони. Снежные демоны не устают, они легко ориентируются даже на чужой территории. Что все-таки заставило их сдержаться?

И… не связано ли случившееся с освободившейся бригой? Элия понимал, что это нелепая, фантастическая мысль, однако она привязалась к нему, как подледная рыба к ловчему дрону, и уже не отпускала. У снежных демонов, если задуматься, вполне развитые передние лапы… Нет, стоп, куда его вообще несет? Если бы два снежных демона обнаружили беспомощную бригу, они бы сожрали ее, а не спасли! Не говоря уже о том, что им бы в жизни мозгов не хватило на то, чтобы разобраться с замком.

Но все же они были в Ледяных Хребтах и вели себя не так, как положено. Это еще предстояло объяснить.

До города он ни за что не добрался бы: снегоход уже мстил ему за утренние виражи пустым баком. Впрочем, Элии и не хотелось еще несколько часов проводить в одиночестве среди снежной пустоты, ему нужно было как можно скорее увидеть своих, оказаться среди других людей, почувствовать их рядом, поэтому он уверенно направился к станции Нот.

А там жизнь была самой обычной. В разгар дня обитатели станции занимались своими делами, все вечно куда-то спешили, никто ни о чем не беспокоился. Среди этой будничной суеты недавние страхи Элии меркли, казались несущественными, будто привидевшимися ему и даже неловкими.

Это не означало, что он готов отмахнуться от них и обо всем забыть. Он оставил снегоход на станции технического обслуживания и сразу же направился к управляющей. Кого-то другого к ней просто не пустили бы: у главы станции Нот редко выдавалась свободная минута, ее подчиненные об этом знали. Но кто ж откажет самому Элии ДиНаталь? Такой отказ грозил обернуться проблемами с городом, которые здесь никому не нужны.

Так что глава станции, Мирари Акоста, приняла его, хотя и не скрывала, что не рада этой встрече. Мирари была молода – она родилась и выросла уже на Хионе. Но сейчас она выглядела настолько усталой, что казалась собственной матерью.

– Да уж, потрепало тебя, – заметил Элия. Они были знакомы много лет, и он не видел смысла в показной вежливости. – Что-то случилось?

– Ты случился. И ты тоже, кстати, не подводным яблочком смотришься.

Тут она была права – Элия успел бросить быстрый взгляд в зеркало в приемной. Из-за гонки по Хребтам и равнине его кожа обветрилась, стала красной, уже покрылась пятнами воспаления, а глаза до сих пор слезились из-за яркого света. Придется все-таки заглянуть в лазарет, хотя Элия такое не любил.

– Разведывательная миссия прошла неудачно, – признал он. – Поэтому я и пришел к тебе. Ты в последнее время не замечала ничего странного?

– Если вокруг не странно, вы уже не на Хионе, – усмехнулась Мирари. – Знаешь такую пословицу? Она не на пустом месте появилась.

– Справедливо, спрошу по-другому: ты не замечала никаких странностей, связанных со снежными демонами?

– С ними? Нет, последний раз, когда я проверяла, они были все такой же занозой в заднице человечества.

– Вообще-то, они – исконные обитатели Хионы, – не удержался Элия. Сейчас это было несколько не в тему, но нельзя перестать быть зоологом за минуту.

Как и следовало ожидать, Мирари тут же взвилась:

– Ты опять пришел ныть о том, чтобы мы пересмотрели квоты на их отстрел?!

– Нет, совсем нет… Просто сегодня я увидел кое-что странное. Два снежных демона отделились от общей стаи и почему-то бродили среди Ледяных Хребтов. Они заметили меня, я уверен, но не напали!

– И что? Тебя печалит, что ты выжил? Ладно меня, но тебя-то почему?

– Сейчас не время для шуток, – раздраженно поморщился Элия. – Это необъяснимое отклонение в поведении, и я не представляю, чем оно вызвано!

– А я не представляю, каково это: жить такой беззаботной жизнью, что самая главная проблема в ней – два свихнувшихся снежных демона. Какая разница, почему они поперлись в Хребты? Погулять захотелось. Тебя не сожрали, потому что были сытые или потому что ты настолько омерзительный, что тобой даже снежные демоны брезгуют. Ты ж у нас зоолог, должен знать, что общие принципы поведения не являются обязательными для всех представителей вида.

– Так это еще не все! У меня была в Хребтах ловушка с бригой, и кто-то ее открыл… Я хотел узнать: это не могли сделать твои охотники?

– А брига осталась жива?

– Да.

– Вот тебе и ответ, – рассудила Мирари. – Если бы это сделали мои охотники, там остался бы либо труп бриги, либо их руки. Мои давно уже не суются в Ледяные Хребты, не стоит оно того. И ты не суйся!

– Да, но…

– Хватит, – прервала его глава станции. – Я пытаюсь быть с тобой милой, но получается у меня настолько хорошо, что ты уже чувствуешь себя желанным гостем. А это не так. Знаешь, что такое настоящие проблемы? Когда у тебя теряется контакт с группой охотников, отправившихся на вылазку, дней на десять, и ты успеваешь два раза поседеть, пока они наконец сигнал не подадут. Или когда у тебя на продовольственном складе одни сурнджи – и больше ничего. И ты понимаешь, что бывали в истории Хионы времена, когда склады вообще стояли пустые. Но наш народ легко забывает плохое и теперь уже возмущается – почему это одни сурнджи! Мы хотим пищевого разнообразия, избирательные мы теперь!

– А почему одни сурнджи? – растерялся Элия.

– Потому что другой добычи уже много дней как нет, вот у меня охотники и таскаются непонятно куда! За пределы действия связи!

– А может оказаться, что другую добычу отогнали снежные демоны, сместившие привычную охотничью территорию?

– Опять ты за свое? Снежных демонов там, между прочим, тоже нет! Равнины стоят пустые! И вообще, у меня в центральном тоннеле обнаружены две крупные трещины, есть реальная угроза обвала. Это тоже твои демоны сделали? Прокопались и головой постучали? Если уж они по Ледяным Хребтам шляются, может, и этому научились!

Язвительность Мирари сейчас раздражала, но Элия заставил себя сдержать гнев. Глава станции отвечала за жизни сотен людей. Понятно, почему полупустые продовольственные склады ей важнее, чем странности в далеких Ледяных Хребтах! А уж обвал центрального тоннеля и вовсе рискует стать катастрофой. Элия понятия не имел, откуда там вдруг трещины, сдвига ледяных плит не было больше года, но он и не надеялся разобраться – не его сфера.

Мирари, очевидно, ожидала, что он вспылит, и теперь была удивлена его смирением, за которое она приняла задумчивость. Настолько удивлена, что даже сменила гнев на милость:

– Слушай, здесь тебе никто ничего не подскажет. Мои парни умеют только убивать снежных демонов, да и то без удовольствия, потому что цена обычно высоковата. Они тебе ничего не скажут про странности, потому что даже норму не знают. Ты лучше поговори с тем, кто так же с ними носится, как ты, и даже больше.

– Это с кем же?

– М-да, я смотрю, тебе совсем ветром мозги выдуло… Поэтому я и говорю, что нельзя без шапки ездить. Забыл, что снежные демоны – это так, удобное название по существу? Формально-то они волками Риверо зовутся. Вот с Риверо и поговори.

Решение было настолько элементарным, что от удивления Элия даже на пару секунд потерял дар речи: как же он сам до такого не додумался? Потом он широко улыбнулся Мирари:

– Ты гений! Знаешь об этом?

– Естественно, – кивнула она. – Гениев ставят управлять станциями. Всем остальным позволяют кататься по Хребтам. Я понятия не имею, где сейчас Риверо, я за этим психом не слежу. Но на станции Нот ты его точно не найдешь, он сюда не заглядывает, потому что знает: от меня он получит по башке. Шансов поймать его в городе побольше, туда и вали.

– Справедливо, только отлежусь денек – и сразу тебя покину!

Элия редко позволял себе такие послабления, но сейчас чувствовал, что это необходимо. Естественное онемение, подаренное холодом, отступало, и в коже просыпалась ноющая боль, которая через пару часов станет намного сильнее. По-хорошему, чтобы быстро избавиться от ожогов, ему следовало эти сутки провести с лечебным компрессом на физиономии, вспоминая странную встречу в хребтах и делая выводы.

Мирари все это понимала – как минимум часть про компресс, уж где-где, а на станции Нот с холодовыми ожогами сталкивались постоянно. Вот только впечатлена она не была:

– Без суток своих обойдешься, тоже мне, принцесса! Зайди в лазарет, возьми у моего медика жировую мазь и дуй отсюда. В городе подлечишься.

– Ни фига себе! – присвистнул Элия. – Я уже настолько не твой любимый зоолог, что ты меня хоть в прорубь готова швырнуть, лишь бы койку не выделять?

– У меня вообще нет любимых зоологов, вы мне все одинаково отвратительны. А тут дело такое: на сутки ты точно не останешься. Приближается снежная буря, большая и паршивая. Она, по подсчетам наших спецов, будет здесь через пятнадцать часов. Но, поскольку спецы бухают и вообще не лучшие, в уме держим срок в десять часов. Во время бури я никому не позволю покинуть станцию, даже если это ты.

– Так ведь есть тоннель…

– Я когда говорила про трещины и риск обвала, ты уши привычно в трубочки закрутил? Если буря поймает тебя здесь, ты станешь моей проблемой дней на пять, и это еще при лучшем раскладе. А при худшем этот долбаный тоннель все-таки рухнет – и все, ты с нами дней на двадцать.

– Ты права во всем, – сдался Элия. – Как всегда. Спасибо тебе. Я передам отцу про проблему с продовольствием.

– Передай, но что-то я сомневаюсь, что он почешется. У него ж как: если в городе еды хватает, значит, всем хорошо. Что ему до станции Нот? Ладно, катись уже отсюда, и без тебя дел слишком много.

Элия кивнул ей на прощание и покинул кабинет. Снова возвращаться в седло и лететь через ледяной воздух отчаянно не хотелось, тело протестовало усталостью и даже судорогами в мышцах, боль в обожженной коже мешала сосредоточиться. Но Элия не собирался поддаваться соблазну и обосновываться на станции еще на несколько дней. Каждый раз, когда он закрывал глаза, в памяти всплывали морды снежных демонов, направленные прямо на него – и с этим нужно было что-то делать.

* * *

Стоило прийти к нему и поговорить раньше, а Альда все никак не могла решиться. Она находила себе десятки оправданий, но главных причин, если отмести мелочи, было две.

Во-первых, она сомневалась, что Триан готов к такой тайне. Альда любила его – но не слепо, она признавала, что не до конца понимает легионера. Ей сложно было определить, где заканчивается игра на публику и начинается искренняя жестокость. Да и потом, она побывала в его сознании, знала, что это изломанный мир, куда более хрупкий, чем предполагают те, кто считает Триана существом без души. Диана сказала ей, что у него есть серьезные основания недолюбливать Легион. Что, если этого окажется достаточно для открытого противостояния, стоит только дать ему достойное оружие? Насколько сильно он хочет отомстить – и за что? Если бы Альда это знала, ей было бы проще определить, как далеко он готов зайти.

Вторая причина была менее значимой объективно, но все равно важной. Триан непременно спросит, почему именно ей Диана доверила свою последнюю тайну. Альда, конечно же, попытается соврать, но ложь он может распознать, тоже ведь не вчера родился и не без оснований считается одним из лучших стратегов Легиона. Да и потом, она слишком хорошо помнила, как другой легионер поступил с влюбленной в него девушкой. Триан не такой, но… вдруг? Это «вдруг» не оставляло ее в покое и не давало разрешение на откровенность.

Альда неожиданно стала хранительницей не просто какого-то там незначительного секрета. Ей досталась главная тайна сильнейшего номера 1 за всю историю Легиона. За такие тайны убивают… а еще за них умирают. Диана вот умерла, и повторять ее судьбу никак не хотелось.

Наконец Альда нашла компромисс со своей совестью, пусть и временный. Она решила, что разберется со всем сама, изучит технику создания живых существ, разработанную Дианой, а потом уже решит, готов Триан к такому или нет.

– Ты занимаешься ерундой, – сразу же предупредил ее призрак Дианы, обитающий теперь в ее памяти. – Ты не из Легиона, твоих знаний просто не хватит, чтобы понять.

– Почему ты вообще здесь? – возмутилась Альда. – Это что, паранойя бонусом к тайному знанию? Когда ты собираешься с умиротворенной улыбкой уйти в закат?

– Когда ты выполнишь свою миссию, девочка. Это воспоминание оставлено тебе не для того, чтобы ты его смотрела, как мультик. Ты должна обучить Триана тому, что умела я.

– Если это так важно, сама бы его и обучила, нечего из меня накопитель данных делать!

– Одним из условий обучения была моя смерть, забыла? Я не обучила Триана, потому что надеялась выжить.

А умерла в итоге из-за того, что полюбила не того человека. Двойная ирония с учетом положения Альды, но говорить об этом призраку-воспоминанию, пожалуй, бесполезно.

Так что все те дни, которые были выделены «Северной короне» на отдых, Альда посвятила медитации. Она мало с кем общалась, она закрылась в своей комнате, а потом – в своей памяти. Она просмотрела все, что доверила ей Диана, и…

Ничего не поняла.

Точнее, какие-то образы оказались ей ясны, они были частью воспоминаний самой Дианы. Однако для того, чтобы разобраться в технике создания живых существ, одной лишь телепатии было мало. Нужны были еще уникальные способности легионеров, годы обучения – словом, все то, чего у Альды не было и не могло быть.

Так что все в итоге свелось к очень простому выбору: или навсегда скрыть эту тайну от Триана, или пойти и рассказать ему, наплевав на собственные сомнения. Альда предпочла второе, и не только из-за желания избавиться от назойливого призрака. Просто, что уж скрывать, любовь заставляет трактовать любые сомнения в пользу дорогого человека – и не важно, насколько он этого достоин.

Так Альда и оказалась перед дверью в комнату Триана. Однако постучать телепатка не успела, дверь и так открылась, только вот вышел оттуда совсем не легионер.

В коридор выскользнула Римильда, скорее раздетая, чем одетая – в брюках из тонкой кожи и полоске ткани, едва прикрывающей грудь. Способности хилера позволяли ей одеваться без оглядки на температуру, а второй номер в иерархии – на правила приличия. К такому на «Северной короне» уже привыкли, некоторые даже получали от ее нарядов эстетическое удовольствие.

Но вот у Триана она обычно не торчала. Римильда не скрывала, что раньше они были любовниками, она, кажется, даже гордилась этим. Однако на новых миссиях их связь восстановиться не могла: после возвращения с Адрана Триан сторонился всех без исключения.

Да и понятно, почему. Он мог сколько угодно делать вид, что он неуязвим, ему просто скучно тратить время на каких-то там людишек. Альда не сомневалась, что на самом деле все куда сложнее. Диана не была его близкой подругой – но они хорошо ладили, и легионер до последнего пытался ее спасти. Она стала еще одним осколком прошлого, который он потерял. Сначала его брат, теперь вот Диана… от жизни, в которой он был человеком, а не боевым мутантом, остался он один, и Альда знала, что принять новую правду непросто даже ему.