Хаски

Внезапно, из-за кустов выглянула морда собаки. Из приоткрытой пасти капала слюна, растягиваясь до самой земли. Сделав два шага, она показалась всем профилем. Я замерла на месте, не находя слов. Её изуродованный вид вводил в ступор. Казалось, что собака сделает ещё пару шагов и замертво упадёт, но нет, она полна сил и энергии. Псина отряхнулась, и куски обгоревшей кожи полетели в стороны. Тёмные багровые пятна окрашивали белоснежный снег, кости, торчащие наружу, покрылись трещинами и копотью. Один рык вернул меня в реальность, крича: «Спасайся!»

Удивительно, как тело услышало сигналы и начало двигаться. Я вскрикнула и побежала до главного перехода, стараясь не сбавлять темп и не оборачиваться. Когда мотор машин загудел сильнее, и показались силуэты прохожих, тогда оглянулась. Никакая дикая собака меня не преследовала. Схватившись за одежду, постаралась перевести дыхание. Мурашки то и дело пробегали по спине, когда перед глазами проносился образ дикой собаки. Из-за страха ноги совсем перестали держать тело, и я с трудом взобралась по лестнице на центральную улицу.

Не совладев со своей трусостью, побежала домой. Зеваки оглядывались на меня, будто никогда в жизни не встречали бегающих людей. Только зайдя в квартиру и захлопнув за собой дверь, почувствовала себя в полной безопасности. Прислонившись спиной к стене, прикрыла ладонями глаза. «Что же за день-то такой?! Что со мной происходит?!» – отчаянно спрашивала своё внутреннее я, будто оно моментально ответит на вопрос.

Разувшись, сняла верхнюю одежду и поёжилась, чувствуя, как блузка липнет к вспотевшему телу.

– Мам? Пап? Вы дома? – спросила на всякий случай, но ответа не последовало.

Вздохнув, прошла на кухню, попутно расстегивая пуговицы на блузке и снимая джинсы. На магнитике висела зелёная записка с аккуратным почерком. Сняв, внимательно прочитала и разочарованно вздохнула.

– Они приедут только завтра вечером… неожиданно вызвали на работу…

Включив чайник, села на стул и уставилась в пустоту. Тишину нарушила бурлящая вода. Кухню осветил голубоватый слабый свет. Пустые комнаты давили, взывая желание с кем-нибудь поговорить, обсудить поездку и возмутиться. Хотелось посидеть с мамой в обнимку, подставляя голову, а она бы гладила меня по волосам, успокаивая. Папа бы сидел в кресле и передразнивал телеведущего, тем самым рассмешив и окончательно избавляя от плохого настроения. Напевая под нос внезапно появившуюся мелодию в голове, налила горячий чай и подошла к окну.

Придя к мысли о том, что одиночество будет сопровождать меня до конца дней, по квартире раздался телефонный звонок. На экране светился незнакомый номер.

– Слушаю, – с подозрением посмотрела на часы. Нехорошее предчувствие заставило сесть на стул. Сердце через раз пропускало удары, ладошки рук вспотели.

– Кейт Джексон? Это Георгий Владимирович. Твои одноклассники как полчаса назад написали мне, что добрались до дома.

Негромко ахнула, вспомнив, что забыла отправить смс. «Я уж подумала…» – пронеслось в мыслях.

– Извините, совсем из головы вылетело. Я дома. Всё в порядке.

– Хорошо. Не могла бы ты завтра подойти ко мне в кабинет?

– По какому поводу?

– Не телефонный разговор, – спокойно произносит он. – Я весь день буду в школе. Подойди, как сможешь.

– Ладно.

– До свидания.

Голос преподавателя растворился в темноте. Я положила трубку и кинула телефон на кровать. Потянувшись, лениво зевнула и почувствовала лёгкую боль в мышцах.

– Боже, и на что я подписалась?

Не ответив на свой же вопрос, поплелась в мягкую кровать. События этого дня выбили из колеи. Хотелось поскорее провалиться в прекрасный мир снов, подальше от суровой и непредсказуемой реальности.

Перед глазами проносится чернота, и я оказываюсь на залитой солнцем лесной поляне, усеянной белыми, красными и голубыми цветами. Недалеко слышен звон бьющейся воды о скалы. Бабочки порхали над цветами, перенося пыльцу от одной сердцевины к другой. На деревьях прыгали пушистые белочки, поглядывая из стороны в сторону. Птицы летали по небу, напевая ласкающую слух мелодию.

В груди приятно кольнуло, распространяя тепло по всему телу. Глубоко вдыхая свежий воздух, прикрыла глаза, отдаваясь мимолётному ощущению. Казалось, что все проблемы и заботы остались позади, освобождая место чему-то новому и удивительному.

Чем дольше здесь находилась, тем больше замечала деталей вокруг. Благородная золотая лань подбежала к водопаду и, опустив голову, утолила свою жажду. Диковинная голубая птица с тройным хвостом покружилась вокруг и скрылась в листве могучего древа. Далёкое пение донеслось до слуха, заставляя замереть на месте и прислушиваться к незнакомым звукам. Сердце будто задрожало, на глаза навернулись слёзы, и я улыбнулась, пропуская через себя мелодию. Животные нисколько не боялись меня, будто знали, что не причиню им вреда.

Утерев внезапно набежавшие слёзы, подошла к водоёму и умыла лицо прохладной водой. Брызги летели в разны стороны, и показалась радуга. Внимание привлекла белоснежная бабочка. Она неспешно летела над землёй, пытаясь задержать моё внимание. Повинуясь её воле, следила за полётом, пока не заметила силуэт парня. Вскинув брови, осторожно поднялась, будто его-то и могла спугнуть.

Не остались не замеченными светло-голубые глаза, наполненные глубокой грустью. Движения легки и проворны, будто он является богом этого уютного края. Короткие каштановые волосы спадают на лоб. Было в нём что-то такое, что отличало его от простых людей.

Медленно повернув голову, он замечает меня и замирает. Внутри что-то перевернулось, когда наши взгляды пересеклись. В его глазах сначала виднелся внутренний страх, а после он сменился мнимой решительностью. В несколько шагов преодолел разделявшее нас расстояние, будто боялся, что я очередное видение.

– Помоги мне, – болезненно сорвалось с его губ.

В душе заскреблись кошки, почувствовав страдание юноши. Непонимающе глядела на него, пытаясь понять суть фразы. Его голос будто околдовал меня, и я никак не могла отойти от этих чар.

– Прошу тебя… – как будто издалека доносятся его слова.

Отшатнувшись назад, меня словно поразило молнией.

– Чем я могу помочь тебе?

– Спаси же меня!

Я дотронулась до своей груди, стиснув спальную футболку и потупив взгляд.

– Но… Кто ты? – глянула на него, но он уже растворился, как и весь сказочный мир.

Глава 2. Подозрения

Долго лежала в кровати и смотрела на сероватый потолок. Я пыталась собраться с мыслями, но это не удалось. Они совершенно не хотели переплетаться друг с другом. Через секунду мысли вообще куда-то пропали. Скинув с себя тёплое одеяло, почувствовала холод и с непривычки вздрогнула. Гул машин и разговоры людей за окном напоминали, что сейчас утро.

Суббота прекрасна тем, что в школе мало учеников. Младшие классы учатся пятидневку, старшие же пашут шесть дней. Взглянув на время, присвистнула. Обычно, я не опаздывала на занятия, но, видимо, не сегодня. Меня мало беспокоил вопрос дисциплины, скорее, в голове крутился воображаемый диалог с историком. Он от силы провёл у нас три урока, и за это время ничего не происходило. Один раз спросил меня про культуру серебряного века, и всё. Может, что-то не так с оценками? Это навряд ли.

Выбирая дорогу, старалась держаться подальше от набережной. Тело сковывало страхом от одного воспоминания об изуродованной собаке. Шагая по центральной улице, наблюдала за тем, как украшают витрины и деревья новогодними декорациями. Совсем скоро наступит праздник, и я улыбалась, закрывая глаза и представляя домашний уют и суету. Новый год – это всегда новые возможности, поэтому, не стоит упускать свой шанс. Не скажу, что жизнь кардинально меняется на первое января, но, просыпаясь утром, чувствуешь, как тяжкий груз старого года сваливается с плеч. Вдыхаешь полной грудью и благодаришь себя за полученный опыт.

Дойдя до низеньких ворот школы, тяжело вздохнула и шагнула во двор. Четырёхэтажное бело-розовое здание взирало на меня множеством чёрных окон в белых рамах. Над входными дверьми висела продолговатая табличка, которая находится почти в каждом общеобразовательном учреждении. Она гласит: «Средняя школа №14».

В холе, на удивление, было тепло, и кожу неприятно покалывало от резкого перепада температуры. Недалеко показались знакомые лица одноклассников, спешивших на урок. Не теряя минуты, сдала вещи в гардероб и устремилась за ними.

Сидя на своём месте, нервно дёргала ногой, поглядывая на время и ожидая перемены. Нет, всё же, пока не покончу с Георгием Владимировичем, не успокоюсь. Сосед по парте поглядывал на меня, думая, тронулась я умом или нет. Минутная и секундная стрелки соединились, и по коридору раздался долгожданный звонок. Я выскочила из кабинета, не успев услышать домашнее задание. Учительница в спину что-то пробурчала, но слова проскочили мимо ушей.

Поднявшись по лестнице, по памяти нашла нужный кабинет, на дверях которого висела табличка с цифрой пять. Выдохнув, без стука ворвалась внутрь.

Учитель сидел за столом, листая потрёпанную временем книгу на иностранном языке. Он никак не среагировал на бурный приход, будто знал, что так и будет. На мгновение почувствовала аромат мяты и малины, но он быстро улетучился, не успев задурманить голову. Историк, не отрывая глаз от строк, кивнул головой. Присев напротив учительского стола, свернула наушники и убрала в рюкзак. Ёрзая на стуле, хотелось первой начать разговор, но продолжала выжидать.

Наконец, почувствовала на себе пристальный взгляд, который вызвал ещё больший дискомфорт.

– Как тебе экскурсия?

Я непонимающе взглянула на него, спрашивая: «Вы это серьёзно?»

– Нормально. Ожидала большего, – соврала, но даже столь мелкая ложь казалась раскрытой.

– А мне кажется, что ты совсем не слушала экскурсовода.

Георгий Владимирович перелистнул страницу. Улыбка скользнула по моему лицу и быстро испарилась.

– Да, вы правы. Отчасти. Но разве вы меня позвали ради обсуждения экскурсии? – моя очередь смотреть в ответ. – Если да, то, боюсь, мне нужно идти на другой урок.

Собиралась встать и уйти, как Георгий Владимирович неожиданно прокашлялся, заставляя вздрогнуть от резкого звука. Он вальяжно наклонился на спинку стула так, будто это его трон, и демонстративно поправил очки. «Я уже слышу, как одноклассницы визжат от увиденного».

Прозвенел звонок, оповещая учеников и учителей о начале нового урока, но историку, казалось, было всё равно. Или у него не было занятий в расписании? Тогда почему он всё ещё в школе? Я замерла, никак не решаясь подняться с места.

– Я могу идти? – спросила скорее из вежливости, хоть ноги готовы были унести в сию секунду.

Историк глянул в окно. Лучик солнца осветил лицо, выделяя острые контуры, и резко скрылось за пушистыми тёмными облаками, предвещавшими скорый снег. Тень затмила его красоту и, казалось, передо мной сидел вовсе не учитель по истории, а сошедший со страниц персонаж книги.

– Как ты думаешь, в мире существует магия?

Вопрос вышиб из колеи. Повисло секундное молчание. Обхватив лямку рюкзака, приподняла брови.

– Если бы она существовала, то моя жизнь сейчас была бы совсем другой. Вы фэнтези перечитали?

«Какая глупость. И это я ожидала серьёзный разговор?»

– Фэнтези? – историк отвернулся от окна и удивленно посмотрел на меня. Будто опомнившись, он хмыкнул и сложил руки на груди. – Даже если ты не веришь, как думаешь, существуют люди, владеющие магией? Или те, кто унаследовал силы бога? Полукровки?

– Что-то я не совсем понимаю, чего вы от меня хотите.

Историк смотрел в одну точку, не отрываясь. Он словно перестал различать звуки и реагировать на них. Собравшись с силами, поднялась со стула. Неприятный скрип раздался по всему кабинету, отдаваясь в ушах. Георгий Владимирович взглянул на меня, встречаясь взглядом.

– Что если ты, Кейт, окажешься таким человеком?

Серьёзный тон не позволял рассмеяться.

– Кто знает, – пожала плечами. – Может, я мать драконов, и в рюкзаке ношу чешуйчатые яйца, ожидая, когда на свет появятся драконята.

Лицо учителя вытянулось, он выпучил глаза. Поверил что-ли? Приподняв бровь, вздохнула и посмотрела на настенные часы, которые успели отсчитать десять минут с начала урока. Неудачная шутка. Он оказался чересчур впечатлительным.

– Нет у меня драконов. До свидания.

Выходя из кабинета, услышала глухой стук. Выглянув за дверь, увидела девушку с параллельного класса. Я не знала её имени. Она потирала лоб ладонью и мило хмурила брови.

– Извини. Не думала, что тут кто-то есть.

Девушка опомнилась. В одной руке она держала свёрнутый лист бумаги. Заметив, наконец, меня, быстро убрала его за спину и выпрямилась. Уверена, извинения пролетели мимо её ушей. Уж слишком она чем-то обеспокоена. Обогнув меня, постучала в кабинет историка и, не дожидаясь ответа, зашла. Дверь захлопнулась, и послышалась тишина. Я поскорее направилась к лестнице и увидела ещё двух девушек. Они перешёптывались, кивали друг другу и поглядывали в сторону пятого кабинета. Видимо, подружки. Неужели… та девчонка написала письмо с признанием?

– Меня это не касается, – проговорила себе под нос и спустилась на первый этаж в гардеробную.

Идти на последний урок совсем не хотелось. Тем более, выслушивать упрёки за опоздание. Со спокойной совестью застегнула пальто и накинула на плечи рюкзак.

Серые сумерки медленно опустились на улицы города. Шум становился сильнее – люди возвращались домой. Мелкие снежинки посыпались с неба. Расправив руки в стороны, взглянула вверх и улыбнулась. Дойдя до конца Троицкого проспекта, зашла в кондитерский за вкусностями. Выбрав два маленьких торта, одним из которых был мой любимый наполеон с карамельным кремом, направилась домой.

Заметив в окнах свет, улыбнулась.

– Привет, милая, – на пороге встречала мама. Она подошла и поцеловала в лоб. – Что это ты принесла?

– Для хорошего настроения, – стряхнула снег на паркет и протянула пакет. – Привет.

На кухне свистел чайник, папа заваривал кофе и смотрел тревел-передачу по телевизору. Устроив чаепитие, я почувствовала облегчение. Когда все в сборе, то жизнь не кажется такой уж тоскливой и одинокой.

– Как дела на учёбе? – спросила мама.

– Да как обычно. Учусь, не покладая рук. Как у вас работой?

– Журналисты нужны в любое время дня и ночи, – папа отпил кофе и скривился. Снова получился горьким. – Меня везде принимают с распростёртыми руками.

– Да уж. Ты им, наверное, все уши прожужжал рекомендациями, – рассмеялась мама, нарезая торт.

Я захихикала, прикрывая рот ладонью. Что правда, то правда. Папа гордился своими связями и нисколько этого не скрывал.

– А ты, мам?

– Провожу курсы по английскому языку. Думаю, устроиться куда-нибудь ещё, для разнообразия.

– До сих пор не пойму, и почему вы не остались в Англии?

– Ах, Кейт, не спрашивай, – отмахнулась мама и покосилась на отца. По взгляду можно было понять, что работа завела его в очередной скандал.

Я старалась не расспрашивать об этом родителей. Безумно интересно, но держала себя в руках. Со временем они сами всё расскажут. Иногда забывала, что родилась в Англии, ведь растили меня в России. Фотографии на стенах служили воспоминаниями для родителей. Я столько раз вглядывалась в их счастливые лица, в пейзажи позади них, что на душе становилось тоскливо. Мне хотелось увидеть город, в котором появилась на свет. Может, когда-нибудь желание осуществится.

Мы просидели до полуночи, обсуждая рутину. Родители вспомнили молодость, и я заметила, как изменились их лица. Они словно помолодели на десять лет. Зевнув, отправилась спать, предвкушая, куда занесут сны.

Желанной картинки не появилось, вокруг царил лишь мрак. Через секунду открываю глаза и беру телефон – девять утра.

– Что ж такое-то… – разочарованно пробормотала в подушку, поворачиваясь на другой бок. Даже в воскресенье выспаться не удалось.

За дверью слышится суета. Родители всегда вставали рано и чувствовали себя при этом отлично. Мне бы не помешало перенять их привычки. По квартире раздался звонок, и телефонную трубку быстро сняли. Долгое молчание напрягало. Через секунду послышалось невнятное бормотание, под дверью показались ноги. Мама стояла в дверном проёме. На её лице отразилось волнение и лёгкий испуг. Приподнявшись на кровати, прот1рла глаза и посмотрела на неё.

– Если мы что-то узнаем, то позвоним вам. До свидания, – отключившись, мама дотронулась до головы. – Звонили со школы.

– В утро воскресенья?

– Спрашивали, знаем ли мы что-нибудь про Лизу Старкову, девочку из параллельного класса. Родители не могут выйти с ней на связь со вчерашнего дня.

– О, – потянулась, не совсем понимая серьёзность ситуации и вспоминая, как выглядит девушка. В памяти никак не рисовался образ. – Может, она хорошо провела выходные с друзьями. Как… Выспится, так сразу позвонит родителям. Чего сразу школу-то на уши поднимать?

– Тебе бы капельку сочувствия.

– Она же не потерялась, чему сочувствовать? Думаю, ей было бы некомфортно приходить в понедельник в школу и слышать, как про неё говорят глупости.

– В любом случае, если ты что-то узнаешь, скажи сразу классному руководителю.

– Да поняла я, поняла…

Как только мама скрылась из виду, размяла шею и посмотрела в окно. В городе не так часто пропадают люди, если верить статистике. Каждый день что-то да и происходит: кражи, угрозы, нанесение ущерба… Когда ты живёшь в мире, в котором преступления являются неотъемлемой частью жизни, то становится в какой-то степени безразлично. Ты веришь в справедливость, что этих людей накажут, что они исправятся и не будут так впредь делать. Но такое случается редко. Утопия для фильмов.

В утро понедельника разговор про девочку совсем забылся, пока не пришла в школу. Лиза Старкова не появилась ни на утренних занятиях, ни в обед, ни под вечер. Замечала, как её подруги заходили в кабинет директора и долго оттуда не выходили. В их глазах стояли слёзы, они нервно перебирали пальцами и тупо смотрели по сторонам, надеясь заметить знакомое лицо. Я не воспринимала серьёзность ситуации и верила, что Лиза обязательно появится в школе – не сегодня, так завтра.

Но и на завтра она не появилось. И через день, и через неделю. Разные слухи поползли по школе. Одни были уверены, что Лиза поругалась с родителями и сбежала из дома, другие думали, что девушка познакомилась с парнем и по глупости уехала с ним… На уроках порой было невозможно находиться, ведь все они начинались с обсуждения Лизы Старковой. Единственный преподаватель, который не рассуждал долго насчёт пропажи девушки, был Георгий Владимирович. Однажды он сказал, что надеется на лучшее, и она обязательно найдётся. Я с подозрением поглядывала на него. Лиза была без ума от историка, как и большая часть. Его улыбка, взгляд, смех и движения могли очаровать даже самое чёрствое сердце.

Когда на школьном стенде повесили объявление о пропаже, то вгляделась в фотографию. Улыбчивая девушка смотрела на меня с бумаги, и в памяти вырисовывался образ. Точно! Это ведь она случайно налетела на дверь и ушиблась лбом. Тогда шла… К историку! И на следующий день утром позвонили родителям. Может ли это значить, что он причастен к её пропаже?

Из кабинета директора вышел Георгий Владимирович. Он поправил пиджак и очки, обвёл коридор взглядом и направился в учительскую. Если он что-то знает, то отлично скрывает. «Нет, это глупо. Я ведь ничего не знаю после того, как Лиза ушла из школы. Её подружки точно знают больше, но они бы всё сказали полиции. Или нет?» Девушка с чёрно-белой фотографии продолжала взирать на меня. Серый цвет придавал коже бледности, а губы будто посинели. Вместо дружелюбия Лиза вдруг оскалилась на меня.

– Ты должна была меня остановить! Это ты виновата! – раздался крик под ухом, и я отскочила в сторону, держа рукой у сердца.

Девушка на фотографии снова стала неподвижной и продолжила мило улыбаться остальным ученикам. Я поспешила уйти от стенда и всеми силами отгоняла мысль, что это не так.

В один день, когда на улице потемнело раньше прежнего и повалил снег, не давая возможности увидеть дальше трёх метров, всем стало известно, что случилось с Лизой Старковой. Девушку нашли мёртвой на набережной. Причиной смерти стало нападение диких собак, от которых она не смогла защититься и, по закону подлости, рядом никого не оказалось. После этой новости меня окатило ледяной волной и страхом.

В голове смешался комок мыслей. Я видела на набережной странную собаку, и она преследовала меня явно не ради того, чтобы дать себя погладить. Раздался щелчок осознания того, что на месте Лизы Старковой могла оказаться я. В тот день, по приезде из Санкт-Петербурга. Тошнота подкатила к горлу. Как можно спокойнее вышла из кабинета и направилась в туалет. Капельки пота неровными дорожками скатывались по лицу. Раскрыв окно, вдыхала холодный воздух и старалась дышать ровнее. Медленно умывала лицо, руки, шею. Продолжала тереть и тереть, пока не опомнилась.

– Кейт, всё хорошо, – говорила самой себе, глядя на отражение в зеркале. Волосы прилипали к мокрому побледневшему лицу, губы слегка дрожали, и вся моя физиономия вдруг стала крошечной. – Вот это точно не совпадение. И ты не можешь быть уверена в том, что там была именно та собака. Не придумывай себе лишнего.

После занятий сидела в холле и наблюдала за полётом снежинок за окном. Родители должны приехать с минуты на минуту. Новости о Лизе Старковой настолько сильно потрясли их, что они забеспокоились о моей безопасности. Сколько разговоров было о том, чтобы я не ходила по пустым переулкам, не заходила в незнакомые дворы и не гуляла по набережной. «Как с маленькой», – думала про себя, выслушивая речи и понимая, что они волнуются, и это их долг, как родителей, обезопасить и предупредить своего ребёнка.

Пока смотрела в окно, ожидая увидеть прорезающий тьму свет фар, в отражении показался силуэт Георгия Владимировича.

– Почему ты ещё не ушла домой? – раздался голос.

Обернувшись, заметила в его глазах зловещий блеск. Казалось, что маска учителя снята, и передо мной стоит совершенно незнакомый человек. Подозрения до сих пор остались в голове. Сглотнув внезапно подступивший ком в горле, постаралась сказать уверенно:

– Жду родителей.

В эту же секунду школьный коридор наполнил звук сообщения. Мама написала, что машину занесло на повороте, и лучше бы мне вызвать такси. Я водила пальцем по экрану, не зная, что ответить.

– Если какие-то проблемы, то я могу подбросить тебя до дома. Мне не сложно.

– Не стоит, – выдавила из себя улыбку и почувствовала, как дрожат колени. Недолго думая, написала родителям, что обязательно их дождусь.

Пугало то, что в школе почти никого не осталось. Охранник покинул свой пост и отправился проверять окна и кабинеты. Возможно, кто-то из учителей ещё остался в здании и дописывает отчёты. Только темнота в коридорах не внушала уверенности. Да и на снегу не отражался свет.

– Несчастный случай отразился на моральном состоянии учеников, – историк продолжал стоять над душой, теперь уже глядя в окно. Голос глухо отзывался в стенах школы. Силуэт тенью расползался по полу и стенам. – Мы живём и думаем, что невзгоды могут обойти нас стороной, когда другим плохо. Люди по натуре эгоистичны и двуличны. Они открыто сочувствуют страдающему, но про себя радуются, что их это не коснулось. Тоже самое я ощущаю на большей части учеников. Они рады, что не оказались на месте Лизы Старковой.

Я посмотрела на учителя.

– Почему вы не уходите домой?

– Подожду, пока тебя заберут родители, – отозвался он, садясь недалеко от меня. – Учителя несут ответственность за своих учеников. Особенно сейчас.

Снег всё шёл и шёл. Сугробы увеличивались в размерах и оседали. С утра школьному дворнику придётся нехило попотеть, чтобы разгрести снежный покров и освободить дорогу ученикам. На часах показало восьмой час. Я не могла расслабиться ни на долю секунды. Учитель принялся проверять работы, а я взялась за домашнее задание, разложив на подоконнике учебник и тетрадь.

– Кейт, ты меня в чём-то подозреваешь? – вопрос застал врасплох.

Я боялась поднять взгляд, боялась пошевелиться. Наступившая тишина, казалось, длилась вечность. Сердце колотилось как сумасшедшее и готово было выпрыгнуть из груди.

Внезапно тьму разрезал луч света, и на парковке показалась знакомая машина. Обрадовавшись, скинула вещи в рюкзак, застегнула пальто и укуталась шарфом. Историк поднялся с места. Я попрощалась с ним, оставив без ответа.

Как только запрыгнула в машину и выехала со двора школы, тогда смогла расслабиться и выдохнуть. Мама сетовала на снег и на то, что невозможно спокойно проехать.

– Кейт, кто с тобой был? – спросил отец.

– Учитель по истории. Не хотел уходить домой, пока вы меня не заберёте.