Мой друг – пилот, я с ним

– С другой стороны, хороший и реально закончивший обучение специалист всегда будет востребован. Особенно если обучение производилось на этой планете: у нас учат как следует, а практика самая большая в секторе. У вас ведь по нескольку десятков часов лёта?

– Пять месяцев в космосе, не менее сорока четырёх часов непосредственного пилотажа. А реально даже больше. Два плюс два взлёт и посадка.

– Вот видишь. На многих планетах вся подготовка – это месяц орбитальных полётов, а взлёты и посадки только на тренажёрах. Обычная политика, выпускников всё равно никто не допустит за штурвал, а учиться они будут непосредственно работая. Пожалуй, на Фрише и других соседних более-менее крупных центрах вас бы взяли на корабль, но опять же вы без диплома. Знаете, на Фриштитисе есть специальные квалификационные курсы при нескольких училищах. Для переучивания экипажей на другие корабли, повышения должностных лиц и тому подобного. В принципе, подобные вещи есть везде, но… опять же без дипломов…. Наверно, вполне возможно. – Петер улыбнулся, – Для местных это бы не составило труда, нужно только связи знать. К кому обратиться, кого подмаслить, в таком случае и справок о полном курсе хватило бы.

– Но, небось, стоит кучу денег, да и надо умудриться найти такого чиновника.

– Нет, Майк, Фриш – это не Фимиде. Они тоже полноправные члены Лиги, а галактические стандарты обязывают, но всё равно там такие вещи обходятся гораздо легче. Вот, к примеру, наш капитан: когда он хочет заключить нужную сделку, то он всегда приглашает клиента в шикарный ресторан. Приятная беседа, непринуждённая обстановка с представителями экипажа, я один раз присутствовал при такой встрече – все становятся мягче и сговорчивей. Но только не здесь. Упаси Бог, пригласить госчиновника на ужин! Через день будешь сидеть в камере с обвинением в подкупе! Это не проблема, но деньги нужны.

– Это понятно. Были бы средства мы бы и тут отмылись, а точнее не попались бы. – Вставил Майк.

– Сколько? – Стэнли предпочитал прояснять ситуацию до конца.

– На самом деле не много. Пару ужинов, небольшой презент. Главное говорить гладко. И, в конце концов, можно договориться о первом найме.

– О чём?

– У нас такая вещь не используется, а на Фрише частое явление. Можно подписать официальный контракт: крюинг предлагает работу на корабле и, если вас устраивает, то пару первых месяцев ты работаешь ему в карман. Удобно, а в вашем случае можно было бы включить и обучение на курсах и покрытие затрат на оформление документов. Но не в этом проблема.

– А в чём же тогда? – на лице Майка уже было появилось довольное выражение, и он начал думать, что Стэнли привёз его сюда именно для этого разговора.

– Основные затраты – это билеты до Фриштитиса и проживание. Как минимум пару месяцев пожить там придётся, а, скорее всего и дольше. Я бы оценил это всё… тысячи в три, вряд ли меньше. А у вас сколько?

– Около тысячи на двоих, – Стэнли пристально уставился на выключенный монитор, прокручивая различные планы в голове.

– Не слабо! – с уважением взглянул на них Петер.

– Потребуется пара лет, чтобы собрать нужную сумму, учитывая все расходы. – Стэнли вышел из задумчивого состояния, – А там уже будут совсем другие интересы, да и знаний убавится, и руки потеряют сноровку. Такой расклад нам не пойдёт. Можно как-то добраться по дешёвке?

Петер просёк направленность вопроса:

– Нет, не здесь. Подняться с планеты можно тремя способами: работником – обязательно наличие диплома, даже у стюарда; пассажиром – за пределы системы дешевле, чем за восемь сотен не улетишь; и нелегалом. В условиях местных законов последнее обойдётся не дешевле билетов, никто рисковать не будет. К тому же знаешь, чего мы два дня ждём? Таможенников. Завтра они, наконец, придут, оформят экипаж, а затем просканируют корабль на предмет биологических материалов и тяжёлых металлов. Если всё обойдётся, то послезавтра вылетим. Куда, пока сам не знаю – коммерческая тайна.

– Ладно, а другие планеты?

– Какие другие?

– Не центральные. Периферия, к примеру, или даже независимые.

– Ну-у-у, независимые – это правильное слово, но помнится, мы их по-другому называли.

– Дикие. – Майку тоже не понравилась смена направления беседы.

– Ты никогда не думал, почему их так называют? Потому что они либо не могут вступить в Лигу, либо не хотят. И в том и другом случае жизнь у них сильно отличается от нашего понятия «нормальная». В одних мирах правят религиозные фанатики, в других военная диктатура, в третьих, законы такие, что можно и головы лишиться. С ними трудно договариваться.

– А Гельветика?

– И на Гельветике в том числе. У независимых не так много кораблей, вряд ли вам найдётся место. А Гельветика слишком гордая, у них летает мало иностранцев. Причём Гельведы – это наиспокойнейшее место среди всей этой шушеры.

– Ладно, а прочая периферия?

Петер вздохнул.

– Не центральные системы из-за того не являются центрами, что у них экономика слабо развита, а отсюда и отсутствие собственного флота. На Санкт-Викторе, где я пересел, вся космическая инфраструктура – один порт. На большинстве подобных планет население меньше ста миллионов человек – они не способны самостоятельно поднять корабль в небо. Максимум купят где-нибудь, а экипаж отправят на стажировку в центр сектора. Единственно, что там можно, так это наняться на какой-нибудь корабль, прям как я. Но это рискованно, никогда нельзя предугадать с кем столкнешься. Чем меньше планета и дальше от основных трасс, тем хуже публика крутится в портах. Я, прежде чем о «Звезде Белема» справки не навёл, и не думал приближаться к ней. А капитаны наверняка будут интересоваться: все ли документы в порядке, выяснят о предыдущих местах работы. Скажу так, если на борт набирают людей не глядя, значит, людей там не ценят, а может и не на работу набирают.

– Совсем запугать нас вздумал?!

– Извини, но истории о рабовладельцах и пиратах не из воздуха берутся. При мне один штурман отзывался о некоторых кораблях, стоявших в соседних доках, и их экипажах, что, скорее всего, они в розыске за бандитизм или ещё хуже.

– Что-то ты нам не радостные перспективы рисуешь.

– Может быть, но вы меня спрашиваете о моём мнении, вот я его и высказываю. Могу дать только один совет.

– И какой же?

– Я бы на вашем месте постарался выцепить дипломы и всё причитающееся. Уверен, лазейки существуют.

Стэнли покачал головой.

– Для того чтобы судиться, надо иметь достаточно денежных средств, а нам надо судиться с министерством. Их адвокатов нам не переплюнуть. К тому же, если копать под академию, то неизвестно, чем может дело закончиться. Компромат на нас, если поискать, всегда найдётся. Спасибо, что поговорили.

Стэнли поднялся, следом за ним и Петер.

– Куда вы теперь?

– А у нас разве есть выбор?

По пути к каютам они встретили Жоао, который насильно направил их в столовую, где они провели ещё пару часов за праздничным обедом. Основную лепту внесли Кишан с Жоао за помощь в «кортолийском деле», как они выразились.

Когда Майк следом за Стэнли поднялся на стену дока, солнце уже клонилось к земле, а площадка перед кораблём лежала в глубокой тени. Равнина покрылась тёмными прожилками, а рыжий цвет перекочевал в небо. Прощание получилось тёплым, так как Кишан и Жоао рассказали команде о помощи курсантов, и Стэнли с Майком фигурировали чуть ли не предводителями. Петер же не распространялся об их проблемах больше, чем было известно из судебного процесса. Капитан хоть и поблагодарил их лично, пожав руки, но совершенно не интересовался их дальнейшей судьбой.

Они вновь стояли под неутихающим ветром и потоками оранжевых солнечных лучей. Люди внизу забрались в корабль, и вокруг не осталось ни одного человека. Будто путешественники пятивековой давности они прошлись по верхушке скалы и исчезли в недрах космодрома.

Глава 3. Вверх

– Стой! – Майк, уже поставивший ногу на первую ступеньку лестницы, ведущей вниз на станцию, сделал шаг назад. Обернувшись, он увидел побледневшее в полумраке лицо Стэнли. – Я должен сказать, что сажусь на другой поезд.

Майк ничего не сказал, только опустил рюкзак на пол и облокотился на поручни.

– Я обещал, что когда придёт время, всё расскажу. – Пальцы Стэнли лихорадочно теребили лямку мешка, пока собирался с мыслями. Наконец, он начал: – Ты всё сам слышал. Я достаточно хорошо знаю космос, но для завершения картины наших проблем не хватало только мнения человека, который знает о внешних мирах не теоретически. Если бы он знал выход, то обязательно сказал. Но теперь для меня всё кристально ясно и нет больше никакого выбора. Для меня. Тебе есть что терять…

Майк попытался возразить, но Стэнли перебил его:

– Подожди, дай закончу. Тебе есть куда вернуться. Я не слышал ничего хорошего о твоих родственниках, но они не оставят тебя. Так или иначе, работа, дом у тебя были уже до поступления, но для меня… это возвращение к тому миру, из которого я бежал последние семь-восемь лет. Если я покорюсь судьбе, как мог сделать семь лет назад, то уже никогда не поднимусь к звёздам, а главное, стану неудачником. В своих глазах. На много лет. Но прежде чем мы расстанемся, хочу сказать, что если для меня предстоят несколько тяжёлых лет в любом случае, то для тебя…

Майк, останавливая Стэнли, положил ему руку на плечо.

– Подожди. Я уже давно понял, к чему ты ведёшь. Ведь немало глупостей вместе совершили. – Майк улыбнулся, но вмиг вернул серьёзность. – Для меня это будет тяжело не физически, но невыносимо морально. Брось Стэнли, меня не нужно уговаривать. Я уже всё обдумал по дороге. Космос для меня был всегда одной из интересных тем, а не заветной мечтой, как у тебя. Если мои родственники доверяли бы мне, я уже руководил одним из магазинчиков их компании. Я придумывал замечательные проекты, и некоторые были с успехом воплощены конкурентами, но мне никогда не верили. Всю жизнь на посылках, чуть ли не с тех пор как себя помню. Когда я попросил их одолжить денег, то никто, даже тётя, не поддержал, даже не поинтересовались зачем, просто сказали: нет. Если я вернусь, то останусь неудачником не на несколько лет, а на всю жизнь. Они не хотели, чтобы я учился, не хотели отпускать, в принципе, я им не нужен. Мы в равных условиях и нечего придумывать про прощание.

Стэнли с силой обнял Майка, так что они прижались лбами.

– Ха! Помнишь, как говорил Рон: единственная наша общая черта – это упрямство. Пошли! Нас ждут великие дела, и мы заставим мир пожалеть о неблагосклонности к нам.

Стэнли взвалил вещмешок на спину, и они стали спускаться на платформу.

– Это всё интересно, но хотелось бы узнать о дальнейших планах. Я помню, что ты никогда нас не подводил, но всё-таки…

– Обязательно, партнёр, по пути всё объясню. Ведь это известная поговорка: что у Стэнли всегда есть?

– План.

– Правильно! А кто знает об этом плане?

– Никто. Только в самом конце…

– В самом конце, когда остаются только действующие лица, все узнают о своих ролях и задачах. А почему?

– Что знают двое – знают все. Возникают споры…

– Ненужные мысли…

– Появляются противники…

– И всё рушится. А если о нём никто не знает, то он всегда заканчивается успехом.

– А это главное. О, вовремя.

С той стороны, откуда они приехали, из туннеля вылез короткий транспортный поезд. Первые два вагона – пассажирские. С поезда сошло четыре человека, и они направились к лестнице. Для возвращения в порт эта электричка не подходила, но Майк без раздумий зашёл в неё следом за Стэнли.

– Дай сюда пропуск.

Майк порылся в карманах и извлёк слегка помятую жёсткую бумажку со своей фотографией, адресом дока и временем получения пропуска. Стэнли достал свой, затем приоткрыл встроенную в стенку панель со стандартным аварийным устройством связи, насколько позволяла пломба, и запихнул туда оба пропуска.

– Теперь, – ответил он на взгляд Майка, – у нас нет этих радиометок.

– Итак, начну с начала. – Стэнли окинул взглядом пустой вагон и продолжил. – Когда возникают подобные спорные ситуации, вроде все пути равны, и боишься ошибиться, я всегда довожу линию событий до полного прояснения. У меня выбора уже нет. Вернуться обратно – это будет не жизнь, а впереди только один путь – в космос.

Стэнли вновь осмотрел вагон.

– Но все корабли проверяют перед взлётом.

– Правильно, значит надо лететь на корабле, который не значится в списках на проверку таможенниками.

– Нелегальный корабль?! Даже если они сюда и приземляются, то их всё равно не найти! – Майк рефлекторно перешёл на шёпот.

– А нам не нужен приземляющийся корабль, нам нужен улетающий! – также тихо ответил ему Стэнли. – И желательно поменьше свидетелей. В идеале только двое: ты и я. И, по-моему, этого хватит.

Майк удивлённо вытаращился на Стэнли, а затем озвучил догадку:

– Ты что, собираешься угнать? Сколько за это дают?

– Какая разница, если мы не собираемся возвращаться?! В конце концов, даже если мы задержимся, нас с лёгкостью могут арестовать, а поймают на одном или другом корабле всё одно. Мы же не будем говорить о похищении чужой собственности, максимум обвинят в попытке проехать на халяву. Приготовься, на следующей выходим.

На пару минут в вагоне повисла тишина, пока Майк переваривал неожиданную информацию. Тёмные окна вновь озарились призрачным светом ламп, и они въехали на станцию 179, о чём свидетельствовали большие белые цифры на стене.

– Ладно, что с нашими пропусками? – спросил Майк, выходя из вагона.

– А, вот.

Стэнли дал ему такую же бумажку, как и оставленная в вагоне. Все те же данные только номер дока другой 26—12 и ламинат жёстче. Поезд тронулся и пошёл по петле дальше к порту. Стэнли, наконец, разглядел нужные указатели и задал нешуточный темп. Только через сто метров Майк догнал его.

– План не сложный: во-первых, угоняем корабль.

– Не может быть!?

– Представь себе!

– И что мы будем делать с кораблём?

– Переберёмся в неблизкую систему. А там исходя из обстановки определимся.

– Что-то не слишком конкретно.

– Корабль – это уже целое состояние. Но, судя по выражению твоего лица, ты не прочь вернуть его.

– Обязательно. Если мы его не вернём, то превратимся в настоящих пиратов, что-то я в таком развитии событий плюсов не вижу. Жить хочется.

– Поэтому я и говорю: на месте разберёмся. Если устроимся, то оставим судно и сообщим в посольство.

– Ладно, долгосрочная перспектива не понятна, ну и космос с ней. Куда мы так спешим?

– Время уходит! Если бы не этот обед. Надо обязательно подняться до рассвета, иначе возьмут с поличным.

– А как с охраной? Тут же есть служба безопасности!

– О, ещё какая! Первый барьер мы уже обошли, потеряв меченые пропуска.

– Что-то мне не кажется, что твои подделки высокого качества.

Они остановились на несколько секунд для отдыха.

– Мои подделки нужного качества. – Философски заметил Стэнли. – Для того чтобы нас не остановил первый встречный техник их хватит. Вот, кстати, наш поворот.

26- (9—16) значилось над первым туннелем налево.

За весь путь им встретилось всего три группы людей. Водитель на широком краулере-цистерне, три человека заваривали кабель в боковом проходе, и два техника шли навстречу. Взгляд последних скользнул по бумажкам, торчащим из карманов.

– Ага, на месте. – Узкий лестничный пролёт поднимался к широкому отверстию в скале, по которому ещё скользили солнечные лучи. После полутьмы пещер и жёлтых светильников окно наружу казалось дверью в иной мир. – Кинем рюкзаки тут.

– Зачем?

– Вламываться будем дальше. Мы лишь посмотрим, на чём полетим.

Затолкав мешки глубже во мрак, они поднялись наверх. Солнце коснулось равнины, а длинные тени убежали к горизонту, когда они вышли на поверхность. На краю площадки значились цифры 26—12, а за ними шла яма котлована. Стэнли подошёл к краю и уселся на землю, Майк, чуть постояв, примостился рядом.

Этот док существенно отличался от белемского. Дно находилось всего в двух-трёх метрах от края, ровная площадка шириной метров семьдесят вытягивалась вдаль на расстояние раза в три большее. Там она переходила в широкую взлётную полосу, постепенно поднимающуюся к поверхности. Далее полоса слегка изгибалась, так как являлась общей для нескольких доков, но поблизости кораблей видно не было. Только перед ними лежал один.

Для кораблей с горизонтальным стартом как раз применимо понятие «лежал», а не «стоял». Со стороны Стэнли и Майка находился отбойник, и пакетбот расположился к ним близко. Очертания почтового судна с лёгкостью угадывались в широких боках, общей форме тарелки, хотя сверху он походил скорее на треугольник с мощными двигательными выходами на корме. Особенно сильно склонность к скорости почтового корабля подчёркивала ажурная решётка, окружавшая дюзы, сильно уменьшавшая влияние завихрений в атмосфере на реактивный поток. Светло-серый корпус, пронизанный глубокими чёрными тенями, которые при нормальном свете были сине-зелёными полосами, заключал в себе ту мощь, о которой можно было только мечтать. Судно было небольшим, даже маленьким, максимум на десять человек, и вполне могло управляться двумя. Совсем чуть-чуть возвышаясь над ними, оно постепенно погружалось в темноту ночи, тусклые блики скользили по верхним граням корабля.

Майк обернулся, последний луч солнца скользнул по одиноким скалам, и оно полностью исчезло за горизонтом. Сразу же подул сильный ветер. Стэнли поднялся, и они вновь спустились в темноту подземелий.

– К делу. – Стэнли покопался в тюке и извлёк матерчатую котомку. Запихнув мешки глубже под лестничный пролёт, они вернулись на три туннеля ближе к станции.

– Для дела надо больше знать. – Резонно заметил Майк.

– Обязательно. – Откликнулся Стэнли. – К сожалению, придётся рассказывать сначала…

Стэнли вновь замолчал, собираясь с мыслями.

– Сначала система безопасности, на пропусках она не держится. – Майк собрался выжать из Стэнли все ответы.

– Ладно. – Стэнли вздохнул и принялся выкладывать. – В охранных системах, по официальным источникам, порт занимает пятое место. Впереди только здания правительства, сената, резерва и ещё чего-то. Охрана действительно мощная, через внешний периметр нечего и думать лезть, также контролируется воздух, терминалы под неусыпным контролем. Всё ничего, не считая того, что в порту работает несколько тысяч человек, и ежедневно проходят тысячи посетителей. Наглядный пример – это мы, уже полтора часа разгуливаем, как нам вздумается. А почему?

– М-м-м, потому что посетителю не могут отказать?

– Да! С тех пор как мы в Лиге, порт – международная территория, и в обычных обстоятельствах хватает лишь поручения командира судна. Капитан «Звезды Белема» за нас поручился. Через детекторы мы ничего опасного не пронесли, и у нас есть время до завтрашнего полудня, пока не закончится действие пропусков.

– Хорошо знаешь структуру, вчера вычитал? – скептически заметил Майк.

– А вот и нет. То, что мы делаем, я продумал ещё три года назад. Не для таких обстоятельств, но тем не менее.

– Три года? Что мы делали три года назад? – Майк остановился от неожиданной мысли. – А, практика в порту! А мы всё гадали, что ты тут делал лишний месяц.

– По-твоему я должен был ехать на каникулы? И куда? – Майк на это замечание промолчал. – В отличие от нашей роты, которая старалась бывать в порту как можно реже, я чуть ли не переселился сюда, да ещё и остался на каникулы. Возможно, пытался обеспечить путь к отступлению на случай отчисления. Но сейчас это уже невозможно.

– Почему?

– Одна из мер безопасности. Среди работников порта нет ни одного с дипломом штурмана, они неспособны поднять корабль в небо. Штурманам тут дорога только в администрацию и к диспетчерам, но там нужен стаж.

Наконец, они вышли на пересечение нескольких туннелей от разных доков, Стэнли указал Майку на нишу в одной из стен с большим металлическим шкафом, к которому сходились пучки кабелей.

– А это уже второй этап нашей операции – взлом.

Из сумки появилась большая связка ключей.

– Нам повезло, что Петер пригласил как раз в этот момент. – Проговорил Стэнли, пока пробовал различные ключи. – Признаться, проникновение в порт было слабым местом. Но вот оно как бывает. О-па!

Шкаф открылся, и их взору предстало сплошное месиво из проводов различной толщины, железных гребёнок и рядов клемм.

– Ты собираешься вырубить сигнализацию? – недоверчиво спросил Майк.

– Нет, только подпалю слегка. А сигнализация под кораблём. Не потеряй ключ, – Стэнли протянул ему связку. – Придётся шустро убираться.

Майк вгляделся в ключи: лезвия очень тонкие, они скорее относились к классу отмычек.

– Вот это, вроде.

Стэнли покрутил пальцами вокруг пары винтов в колодке, затем достал складной нож и выцарапал пук проводов по соседству.

– Слушай, тут скорее работа связистов разбираться в этих хитросплетениях, – заметил Майк и снова сделал неожиданное замечание: – А не замешан ли здесь и Се?

Стэнли даже оглянулся на него и хитро улыбнулся.

– Верно. Когда я вернулся отсюда, то хорошо проконсультировался у Се. А с кем ещё разговаривать, как не с тем, кто вломился в систему кафедры и, под видом сбоя, стёр все наши задолженности. Этот, похоже, подойдёт.

Стэнли расшатал связки держащие колбасу проводов и примерил их к клеммам.

– Подожди, нет никаких телекамер или датчиков? Как-то больно легко.

– Понимаешь, – ответил Стэнли, сидя на полу у электрощита и аккуратно срезая изоляцию с одного из проводов, – порт занимает, по меньшей мере, тысячу квадратных километров, и всё сплошь туннели, переходы, ямы и тому подобное. Ни одного обширного ровного пространства. Тысяча таких электрощитов и в несколько раз больше узловых коробок в системах связи, сигнализаций, телеметрии и прочей электрятины! Даже если бы установили эти камеры, для их просмотра потребовалась лишняя сотня сотрудников. А насчёт датчиков – это в другом месте. Сам посуди, какому идиоту захочется вскрывать щит, ведь любые повреждения тут же перекроет аварийная система, а бригада ремонтников восстановит всё в течение часа?

– Да, какому?

Стэнли закончил возиться с проводами.

– Отойди и держи ключ крепко.

Майк отошёл на три метра и выглянул из-за угла. Стэнли поднялся, приладил сумку покрепче, при этом, аккуратно спрятав срезанный пластик, примерил провода в последний раз. Затем прикрыл крышку и, поглядев внутрь, отступил на шаг. Сев подальше от щита, он лёг на землю и со всей силой резко захлопнул крышку ногой.

Сноп искр и пламя, полыхнувшее сквозь щели, глухой стук и раздавшееся следом шипение, а также моргнувшее освещение показали, что процесс прошёл как надо. Из щита повалил белый пар. Стэнли прижал дверцу покрепче и, взяв у Майка ключ, закрыл её. Кинув взгляд на место преступления, они лёгкой рысцой побежали к доку.

– Ничего серьёзного мы не сделали, – произнёс Стэнли на бегу, – система сама восстановилась, ящик через секунду потушил себя сам, но теперь любые проблемы с сигналами в районе спишут на этот сбой.

– А убегаем от кого?

– Через несколько минут начнут собираться техники для ремонта. Я попытался изобразить случайное замыкание, они починят, но в причинах, думаю, разбираться будут только завтра утром.

Забрав мешки, они прошли ещё пару туннелей и остановились перед дверью, рядом с которой возвышался крутой лестничный пролёт.

– Люк находится под кораблём. Сейчас отопрём.

С этими словами Стэнли извлёк из сумки записную книжку и карточку на шлейфе.

– Жареные тормоза! – Вновь удивился Майк, оставалось только догадываться, что ещё имелось в сумке. – Это же противозаконно.

– Вот поэтому о ней никто и не знал.

Наличие карточки и соответствующих программ в книжке позволяло открыть любой электронный замок, а также снять с банкомата любую возможную сумму.

– Это случайно не подарок Се?

– Ну, уж нет! – засмеялся Стэнли. – Себастьян в этих вопросах ещё более щепетилен. Помочь советом он легко может, но чтобы обнаружить у себя от двух до пяти лет заключения? Никогда.

– Слушай, а ведь мы могли бы и без угона снять некоторую сумму…

При этих словах Стэнли чуть не выронил записную книжку.

– Знаешь, я гляжу на тебя и поражаюсь. Ещё час назад ты хотел вернуть корабль, а теперь говоришь об ограблении, а это уже более пяти лет. Зачем нам тогда куда-то лететь? – Стэнли подсоединил шлейф к книжке и принялся листать пальцем по её экрану, а затем добавил. – К тому же я не смог найти нужное программное обеспечение.

Карточка была шедевром высокотехнологичного искусства: внешне – чёрный гнущийся прямоугольник пластика, внутри – микроэлектронная начинка. Главной особенностью карты являлась способность адаптироваться к разным стандартам, так как программироваться может любая часть карты, и это резко поставило за грань закона не только их производство, но и владение.