Вопреки судьбе, или В другой мир за счастьем

– Ну и отлично. А я пока схожу за нашей козой, – чмокнула ее еще раз и спустила с колен.

– Я с тобой!

– Тебя же Лианем оставила на хозяйстве?

– Да? Ну хорошо, – расстроилась она.

– Иди лучше насобирай груш, пока я ходить буду. Тут все равно недалеко идти, – снова улыбнулась и отправилась за козой.

Задумавшись, не сразу заметила, что со мной рядом появились те самые братья, что сегодня раздражали своими липкими взглядами.

– Аника, куда идешь? – подкатил один из них, занимая позицию слева от меня.

– Да, куда на ночь глядя шагаешь? – встал по правую руку другой.

– К хахалям своим намылилась?

– Сколько их у тебя, а? Даже и не знаешь, кто обрюхатил, да?

Я остановилась, настороженно оглядывая свой конвой. От дома я успела отойти не так чтобы далеко, но из виду он уже скрылся. Да и кто мне поможет?

– Вам что нужно?

– А ты бы с нами поласковей, Аника! – нагло ухмыльнулся левый.

– А то, чем мы хуже твоих хахалей? – подхватил правый.

– Каких хахалей, придурки? – я начала потихоньку отступать от них.

– Тех, что тебя обрюхатили! Что тут не понятного?

– И ты бы следила за своим языком, срамница!

Я сразу поняла, что что-то им доказывать бесполезно. Эти двое получили предлог удовлетворить свои низменные желания, и мои слова им были не нужны. И все же попыталась до них достучаться и потянуть время. Мало ли, может, кто-то появится и поможет. Хотя, судя по всему, эти двое лишь первые ласточки…

– Парни, поймите, я не помню себя до того момента, как появилась на вашем берегу, а потому не знаю, кто отец этого ребенка, но это не значит, что я не была замужем!

– Ага, это ты кому-нибудь другому рассказывать будешь!

– Нет у тебя брачного браслета! Значит – не была замужем!

– Я его в море могла потерять!

Парни осклабились еще противнее.

– А может, ты все врешь? Была какой-нибудь потаскухой, а тут попала к приличным людям и решила за честную сойти?

– Только ничего у тебя не вышло!

– Ага, доказательство твоего блуда скоро на нос полезет!

И заржали, как гиены, готовясь на меня напасть. Чего только ждали? Того, что я побегу? Наверное.

И вместо того, чтобы испуганно бежать, все равно ведь бесполезно, я расправила плечи, вздернула подбородок и предъявила последний козырь:

– А Тарака не боитесь? Он ведь, когда узнает, подвесит вас за причинные места.

На это мое заявление эти двое опять заржали.

– Да он когда узнает о том, что ты брюхатая непонятно от кого, придет и сам открутит тебе голову!

– Ага, и мы сейчас просто попользуемся тем, что и так уже скоро отправят на корм рыбам, – и ухватил меня за руку.

Вот теперь я испугалась по-настоящему. До этого было страшно, но все равно до конца не верилось, что эти парни, которые еще вчера вежливо со мной здоровались и издалека заглядывались, способны на такое!

– Пусти!

– А то что? – издевательским тоном спросил один из них.

И я закричала. Закричала так громко, как только могла. Даже не ожидала, что так получится. Но дикий страх придал этому крику нечто такое, от чего эти двое выпустили мою руку и отшатнулись. А я… Я развернулась и побежала к деревне.

Вот только они слишком быстро отошли от моей звуковой атаки и бросились следом. Далеко убежать не получилось. Они догнали и повалили на пожухлую траву. Я кричала, рычала, отбивалась и царапалась изо всех сил. Только что я могла против двух мужчин?

– Кошка сумасшедшая! Потаскуха! – услышала я перед тем, как мне прилетела такая оплеуха, что зазвенело в ушах, и на несколько секунд я утратила связь с реальностью.

А когда удалось немного прийти в себя, увидела, что моих мучителей рядом нет, а мои руки и ноги свободны. Все еще не до конца себя осознавая, приподнялась на локти, поправила подол и поняла, что насилия не случилось.

Все воспринималось будто через какой-то фильтр: звуки и цвета казались приглушенными и нереальными. Отвлек вскрик неподалеку, и я повернула голову. А там… Тарак избивал моих мучителей. И хоть их и было двое, но они ничего не могли противопоставить разъяренному мужчине.

– Тарак? – невольно вырвалось у меня.

И только тут на меня снова обрушилась неприглядная реальность. Меня затрясло. Я прижала колени к груди и смотрела, как мелькают кулаки пирата, а двое взрослых парней ничего не могут с этим поделать. Один постанывал на земле, пытаясь прийти в себя и встать, а другой уже почти не пытался отмахиваться от пресса пиратских кулаков.

Я попыталась встать, чтобы уйти отсюда, чтобы не видеть и не вспоминать, но меня повело и, вскрикнув, снова приземлилась на землю, пытаясь прийти в себя.

– Аника!

Тарак услышал меня, бросил избиваемое им тело и бросился ко мне.

Я подняла на него глаза, увидела испачканные в крови руки, рубаху, а потом и дикие глаза, которые смотрели на меня так, что я от ужаса перестала дышать. Он подошел вплотную, и я, не выдержав, всхлипнула и сильно-сильно закрыла глаза, готовясь отправиться к праотцам.

– Аника, – услышала над головой облегченный вздох, и вместо того, чтобы меня ударить, он… обнял и крепко прижал к груди. – Аника…

И вот тут меня отпустило. Я зарыдала так, как, наверное, никогда до этого, ни в своей прошлой, ни в теперешней жизни. Я плакала в голос, прижималась к Тараку, цеплялась за его рубаху и выла, выпуская весь накопившийся ужас и напряжение.

Не знаю сколько это продолжалось, но в какой-то момент я притихла и лишь всхлипывала в руках пирата. Человека, которого до этого боялась больше, чем кого бы то ни было в этом мире, и который по иронии судьбы, стал единственным, кто спас меня от ужасной участи быть растерзанной теми, от кого еще вчера этого не ожидала.

Наконец, я подняла голову и посмотрела на мужчину.

– Тарак… спасибо.

Бросила взгляд в сторону насильников и увидела, что они, поддерживая друг друга, с максимальной скоростью ковыляют куда-то прочь. Значит, не прибил этих гадов.

– Кто отец ребенка? – пристально глядя мне в глаза и, будто не заметив моих слов, спросил он.

– Не знаю, – я всхлипнула и глубоко вздохнула, пытаясь унять утихнувшую было истерику. – Правда. Я не помню этого! Ты же знаешь, что я забыла все, что со мной было до появления на этом берегу. Для меня самой беременность стала сюрпризом!

Он промолчал и перевел взгляд куда-то вдаль. Я судорожно вздохнула – истерика еще давала о себе знать – и снова пристроила голову у него на груди. Пахло потом, кровью и прелой травой, но отодвигаться не хотелось.

– … Я думала, ты шел меня убивать, – слетело с губ раньше, чем я успела себя осадить.

– А я и шел… – тяжело роняя слова, ответил Тарак. – Только услышал твой крик, увидел, что эти выкормыши спрута с тобой делают, и словно с ума сошел. Сначала подумал, что убили тебя. Даже про саблю свою забыл, так с кулаками на них и набросился, разорвать хотел, – задумчиво посмотрел на сбитые в кровь костяшки. – А как увидел, что ты живая… В общем, я тебя никому не отдам, Аника. Только моей будешь, поняла? – и посмотрел так, что мороз пробежал по коже. – Ребенка скинешь. Мне чужие ублюдки не нужны, – заявил так же категорично. – И будем мы жить не хуже прочих. Дом рядом с избушкой Лианем отстрою. Перенимай ее знания. Лейка твоя, так и быть, пусть при тебе будет, только под ногами чтобы не путалась. Заживем так, что деревенским кисло станет от зависти! А кто тебя тронет – убью, как бешеную собаку. Так можешь всем и передать. И в артель свою чтоб больше не ходила. Все, что нужно, я сам в дом принесу.

Сказал и зарылся носом в мои волосы. Упавший с них платок так и валялся где-то в траве. Я ошалело слушала эту речь и не могла даже слова вымолвить. Зародившаяся было, симпатия завяла в муках, не успев родиться в моем сердце.

– Как ты здесь оказался? Мне сказали, что ты сегодня отплыл, – сказала я, чтобы хоть что-то сказать.

– Да нет. Сегодня я своих салаг гонял, а то расслабились больно и зубы не по делу скалят, – помолчал и внезапно сказал. – Я побрился.

Я подняла голову и обозрела масштаб катастрофы. Лицо пирата и правда было забавным: верхняя загорелая часть никак не сочеталась с белой, не тронутой солнцем кожей на подбородке. Однако стало понятно, что он вполне симпатичный. Не красавец, но что-то в нем было.

Подняла руку и провела пальцем по его почти чистому подбородку, щетина уже начала расти, но понадобится время, что скрыть белую полосу.

– Тебе пойдет небольшая бородка. Большую не отпускай, ты с ней чистый разбойник.

– А я и есть разбойник, – ответил он, и его рука начала продвигаться вверх по моей ноге, а в глазах зажегся хорошо знакомый огонек желания.

Я дернулась, но он тут же прижал меня обратно.

– Я завтра отплываю. Давно нужно было, но все оттягивал. Дольше уже некуда, – прижал еще крепче. – Не дергайся. Сейчас не трону. Но когда вернусь, чтобы ждала, и этого, – он указал глазами на мой живот, – чтобы не было. Поняла?

– П-поняла, – не стала спорить, боясь даже пошевелиться, чтобы он не передумал.

– Ты смотри. Стоят и не подходят, – указал он подбородком куда-то мне за спину.

Я обернулась и увидела Лианем, к боку которой жалась Лея. Они обеспокоенно глядели на нас, но близко не подходили. Я тут же попыталась подхватиться, чтобы успокоить дорогих мне людей, но Тарак удержал.

– Успеешь еще к ним, – и впился в мои губы долгим жадным поцелуем, а когда оторвался, прислонился своим лбом к моему и прохрипел: – А теперь беги! Еще чуть-чуть – и не отпущу!

И я побежала. Откуда только силы взялись.

ГЛАВА 9

Как и сказал, Тарак отплыл рано утром на следующий день. Мы же с Лианем принялись собирать самое необходимое.

Лея вчера сильно за меня испугалась и сегодня не отходила ни на шаг. Она слышала мой крик, и нам всем очень повезло, что Лианем как раз пришла домой и остановила рвущуюся ко мне со всех ног девочку. Они побежали вместе, но к тому моменту, как подоспели, все уже было закончено, и я сидела в объятиях Тарака. Они видели ковыляющих прочь избитых парней и поняли все верно. Вернее, Лианем обо всем догадалась и придержала девочку.

– Вот, я сложила твое платье. Доберетесь до города – продай. Только смотри не продешеви. Травки я тебе уже отдала и объяснила, что для чего. Теплую шаль взяла? Осень уже как-никак. Лейке, вон, тоже не забудь.

Не сговариваясь, мы решили, что девочка пойдет со мной. Если раньше, до того, как местные узнали, что я беременна, ей с Лианем явно было бы безопасней, то после этого известия ее заклюют, а подрастет, так еще додумаются перенести мою «славу» на нее…

Я старалась не думать о вчерашнем нападении. Слишком это было для меня болезненно. Остается только удивляться, что для малыша все закончилось хорошо. Лишь живот немного тянуло вечером, но после таких потрясений это было неудивительно.

Знахарка покачала головой и сделала для меня успокоительный отвар, после которого мир вокруг уже не казался таким враждебным, а произошедшее будто покрылось дымкой, и я спокойно уснула.

А когда проснулась, чувствовала себя отдохнувшей и полной сил.

– Взяла. Лианем, – позвала я суетившуюся знахарку и, дождавшись, когда она обернется, в который уже раз попросила: – Пошли с нами.

Она опустила крышку сундука, который придерживала, рассматривая что-то внутри, и присела сверху.

– Не могу. Стара я уже, чтобы сниматься с места.

– Глупости! Я давно не видела такой крепкой женщины! – искренне возразила. Несмотря на то, что Лианем стара, в ней не чувствовалось немощи. Казалось, она как ива – и гнется уже к земле, но простоит еще очень долго. – Ну что вы забрались в эту глухомань, будто сами себя обрекли на заточение за какие-то несуществующие грехи?

По враз изменившемуся лицу женщины я поняла, что нечаянно угадала.

– Лея, сходи, собери нам в дорогу яблочек, – отправила я девочку из дома и присела рядом с Лианем.

Она прикрыла глаза:

– На мне много грехов, Аника. Но не только это держит меня здесь, – тяжело вздохнула. – Не уйду я отсюда, и не уговаривай. – Мы посидели, я подбирала слова, чтобы все-таки уговорить женщину пойти с нами, а она явно что-то вспоминала. Наконец, произнесла: – Стыдно признаться, но мне просто страшно выбираться за пределы этой деревни. Здесь я словно в закрытом мирке и чувствую себя в безопасности. Я и в соседнем селе за все время была от силы всего пару раз и то, потому что не могла доверить покупку старосте. А ты предлагаешь мне отправиться в путь, да не куда-нибудь, а в Бравель!

– В Бравель это вы мне предлагаете шагать. Вон, даже письма к своим сестрам написали.

– А куда ж мне тебя отправлять? – сварливо спросила она. – Я больше никого нигде не знаю. Сестры, конечно, могут сделать вид, что никогда не слышали ни о никакой Лианем, но все равно! В никуда я тебя отправить не могу! А уходить все равно нужно далеко, иначе этот поганец Тарак тебя найдет.

– Но теперь и вам оставаться здесь небезопасно! Кто его знает? Решит, что это вы виноваты в моем уходе, и прибьет! И не посмотрит, что вы знахарка!

Она заерзала на месте и упрямо сжала губы:

– Уж с Тараком я как-нибудь разберусь! Чай, не впервой.

– Лианем, но ведь я ничего не знаю о мире вокруг, хуже малого дитя! Без вашей помощи добраться до Бравеля будет невыполнимой задачей! – я просительно смотрела на женщину и надеялась, что она согласиться уйти вместе с нами.

Я этого хотела не потому, что боялась отправляться в путь одна, хотя и не без этого, я боялась, что Тарак в запале после известия о моем побеге прибьет старушку, а такого я себе никогда не прощу! Это единственный человек, который в этом мире стал для меня опорой с первых минут и поддержал в самые сложные и неоднозначные моменты!

– Так уж и невыполнимой, – невесело усмехнулась женщина. – Ты сама еще не знаешь, на что способна. Доберешься и Лейку нашу доведешь. А я никуда не пойду. И не проси.

Тяжело встала и пошла в угол, в котором лежали освещенные в храме, засушенные и красиво выложенные на белой ткани в честь этого цветы. Этот своеобразный натюрморт заменял местным иконы. Они здесь тоже были, но только у богатых, потому что стоили немалых денег. Сделала круг вокруг сердца – аналог нашего крестного знамения – и начала тихо молиться.

Ох, Лианем-Лианем, что же так тебя гнетет? И ведь мне так и не суждено будет это узнать и облегчить твою душу.

– Тпру-у-у! У-у-у, бешеная кобыла! – послышалось с улицы, и мы, переглянувшись, поспешили во двор.

Вышли из дома и увидели входящего в калитку Леба! Мы все не раз вспоминали его добрым словом после той встречи и его подарков, а потому были искренне рады его видеть.

– Дядя Леб! – выбежала из-за угла Лея, и мужчина подхватил ее на руки.

Неудивительно, что девочка прониклась к нему симпатией. Все-таки он вручил ей на прощание настоящий леденец на палочке и сладкий крендель.

– Ну, здравствуйте, хозяюшки! – улыбался он. И было заметно, что он тоже очень рад нас видеть. – Как вы тут живете-можете?

– Здравствуй, Леб! Рады тебя видеть! Ты какими судьбами здесь?

– Да вот решил к вам в гости заехать, проведать Лею, – он, не спуская девочку на землю, засунул руку за пазуху и достал леденец. – Держи, малышка!..

Получив лакомство, она начала тут же освобождать его от тряпицы, в которую мужчина его завернул, и Леб спустил ее на землю.

– …А я смотрю, вы не появляетесь в селе ни в одни выходные, ни в другие. Дай, думаю, сам к вам в гости съезжу. Не так тут и далеко, – вернулся к телеге и достал корзину. – Вот, гостинцев вам привез!

– Тебя сам Пресветлый прислал! – на глазах Лианем появились слезы, и она утерла их краешками платка.

– Что случилось? – мужчина сразу понял, что это не слезы радости от его приезда, и улыбка с его лица пропала.

Он переводил вопросительный взгляд с меня на знахарку.

– Пошли в дом. Там поговорим, – махнула рукой Лианем.

А когда вошли, мужчина огляделся и спросил:

– Куда-то собираетесь?

– Собираемся, – ставя для гостя к столу кое-как починенный табурет, тяжело вздохнула Лианем. – Садись вот, в ногах правды нет…

А затем женщина рассказала ему о приставаниях пирата и о том, что пока тот в отъезде, я хочу уехать как можно дальше. О моей беременности она так и не заикнулась, а пока под мешковатым платьем мой еще небольшой живот не виден.

– …Так что бежать девочке нужно отсюда! Вот собираемся, – помолчали.

– А Лея? – внезапно спросил он.

– Лея пойдет со мной, – твердо ответила я.

– Куда же вы собираетесь бежать?

Мы с Лианем переглянулись. Называть пункт конечного назначения нам не хотелось.

– Пока пойдем в село, а там будем искать торговый караван, к которому можно будет прибиться, – озвучила я, не называя конкретных мест.

– Из вашего села отследить караваны – раз плюнуть. Я предлагаю довести вас до Лейвица. Это небольшой город рядом с тем селом, где я живу. Там найти подходящий караван, тогда затеряться будет легче.

– Спасибо! – выдохнула я с облегчением. С плеч будто гора свалилась. Все-таки хоть часть пути уже более ясна, да и под защитой Леба путешествовать не так страшно. – Мы с удовольствием примем твою помощь.

Происходи это в моем мире, я бы только посмеялась над подобными опасениями, но не здесь.

– Только, Леб, никто не должен знать, что мы уходим с тобой. Зачем тебе такие проблемы? – и увидев, что мужчина набычился и явно собрался что-то возразить, быстро добавила: – Пусть думают, что мы пешком ушли. Это собьет с толку.

Он передернул плечами и нехотя согласился.

– Чтобы я еще каких-то пиратов боялся? Я, между прочим, солдатом Его Величества был, а не каким-то там пахарем!

На том и порешили.

А после обеда Леб укатил, снова проехав через всю деревню, но, как и утром, нигде не остановился. Уж очень его Лианем об этом просила – боялась, что его просветят о том, что я беременна. Потерять такого помощника очень не хотелось и мне.

А рано утром, еще до восхода солнца, мы с Леей уже по дуге обходили деревню, чтобы незаметно выйти к просеке, где по уговору нас должен был дожидаться Леб. Все необходимое мы загрузили в его телегу еще вчера, поэтому сегодня шли с небольшими котомками за плечами.

Позади оставались берег, на который меня выкинуло по воле судьбы, негостеприимная деревня и ее застрявшими в своей косности и нетерпимости жителями, пират с его собственническими замашками и однобокой любовью и Лианем, расставание с которой бередило душу и заставляло постоянно оглядываться в надежде увидеть ее маленькую фигурку, которая машет нам на прощание с пригорка.

Однако одно я знала точно: сегодня начинается новая веха моей жизни. Не знала, какой она будет, но с надеждой смотрела в будущее и прижимала к себе свое солнышко – Лею, которая быстро заснула под мерный скрип колес телеги.

ГЛАВА 10

Караван медленно петлял по дороге. По словам бывалых, скоро должна появиться стоянка. И это вовсе не трактир или постоялый двор, а обычная поляна. За время пути мы с Леей уже к такому привыкли и споро помогали нашему очередному вознице разбить лагерь.

Приготовлением пищи занимались все по очереди, и сегодня, к счастью, была не моя. Что-то я устала. Постоянно ехать в телеге не получалось – местами дорога слишком ухабистая и трясет так, будто душу из тебя хочет вытрясти. Поэтому приходится идти пешком и за день прошагать немало.

Но сейчас дорога ровная, и я сидела позади возницы, а Лея привалилась к моему боку. Даже ее уже вымотала эта нескончаемая дорога. Радовало одно: завтра к обеду прибудем в Бравель.

Невольно я вернулась мыслями к началу путешествия.

Сразу же, как выехали из деревни, Леб отправился в село. Нам там светиться не стоило, поэтому, не доезжая до него, мужчина нас ссадил. Мы с ним договорились после обеда встретиться за околицей, и обошли с Леей село стороной. Лебу нужно было забрать своих людей и обоз. Это к нам он приехал один, а на самом деле имел при себе помощника и даже охрану, без которой на дорогах небезопасно.

Никаких проблем с тем, чтобы дождаться мужчину, у нас не возникло. Мы просто прятались в лесу у дороги, а когда увидели знакомое лицо, вышли. Леб выдохнул с облегчением, увидев нас – мы отошли немного дальше оговоренного места, потому что оказалось, что прятаться там негде. Снова усадив нас в телегу, полную товара и заботливо укрытую рогожей, он тронул поводья. Охранники – два широкоплечих парня – смерили нас с Леей подозрительно-любопытными взглядами, а его помощник на другой телеге, казалось, хотел просверлить у меня в затылке дыру – так ему было любопытно, кто мы такие и откуда взялись.

Ехать пришлось два дня, и когда мы прибыли в село, где жил Леб, я поняла, в какой глуши мы в действительности жили до этого. Дома здесь были гораздо больше и выше, явно скрывая высокие потолки, улицы шире и чище, люди одеты более опрятно и красиво. Да даже заборы выглядели как заборы, а не покосившиеся убожества. Невольно напрашивался вопрос: что же я увижу в городах? Появилась надежда, что уровень жизни здесь гораздо выше, чем показалось поначалу.

– Вот! Смотрите! – улыбаясь, открыл он перед нами ворота в свой просторный двор.

Меня впечатлило, как хорошо у него все обустроено: чисто, аккуратные сараи по периметру двора, разнообразная живность и большой дом, рассчитанный на большую семью. Мне стало неудобно в своем непритязательном наряде и с тощей котомкой за спиной.

Мы въехали во двор, следом втянулась телега с помощником Леба. Из дома тут же выбежала пожилая тучная женщина в белом платке, украшенном затейливой вышивкой.

Лианем как-то меня просветила, что в деревнях до сих жив обычай украшать платки такой вот специальной вышивкой, а знающие люди могли прочесть по такому платку о семейном положении женщины, сколько у нее детей и даже какого они пола, женаты или замужем и сколько народили своих детей. Такие платки вышивались в течение всей жизни и считались гордостью хозяйки. И мать Леба явно вышла именно в таком.

– Сын! Как дорога? Как прошла торговля? – она засыпала его вопросами, после того как расцеловала.

– Мама, все хорошо! – немного смутился он. – Вот, знакомься, это Аника и ее названная дочь Лея. А это моя мать – госпожа Кавельде.

По заведенному обычаю, мы поклонились женщине, а она, как более старшая и уважаемая, кивнула нам, придирчиво оглядела и чуть скривились. Мы явно не пришлись по душе этой женщине, но нас с Леей разместили в просторной комнате, где я с удовольствием повалилась на самую настоящую кровать! Не на печь, сундук или лавку, а кровать, пусть и с матрасом, набитым сеном! Какое же это удовольствие для уставшего путника! А я еще и заезжать не хотела. Но Леб заявил, что никаких пиратов не боится, да и сбили мы его со следа своими стараниями.

Я скептически отреагировала на это заявление, но мужчина был настроен решительно, и я уступила. У меня теплилась надежда, что отследить нас до этого места Тарак не сможет, а вернее – не захочет…

***

Мы отдыхали у Леба целую неделю. Но он даже не пошевелился, чтобы отправиться в город и разузнать о караванах. И меня не пускал, говоря, что вот-вот освободится и сам туда съездит.

Госпожа Кавельде с каждым днем смотрела на нас с Леей все угрюмее и отвечала резче, хотя я и старалась как можно меньше обременять хозяев и всячески помогала, но ее это раздражало еще больше. А еще я опасалась, что мое интересное положение скоро перестанет быть тайной и, как все обернется в таком случае – большой вопрос.

Когда приехали в дом Леба, я сильно удивилась, что он не женат. Мне почему-то казалось, что у него уже как минимум семеро по лавкам сидят. Я не сомневалась, что даже несмотря на его увечье, желающих выйти замуж за человека с таким крепким хозяйством тьма!

На седьмой день я не выдержала и, перехватив мужчину во дворе, буквально приперла его к стенке:

– Леб, что происходит? – Он сделал непонимающее лицо. – Я тебе безумно благодарна за то, что ты помог нам уехать из деревни, но сидеть у тебя на шее и дальше не могу!

– Аника, ну на какой шее?! Мне ведь это ничего не стоит… – возмутился мужчина.

– Хорошо, пусть так, но ведь нам уже пора и честь знать. И если тебе некогда, то просто скажи, и мы сами съездим в город и все разузнаем! Ты же каждый день твердишь, что вот-вот туда отправишься, что нам нет смысла самим тащиться в такую даль, а на деле ничего не меняется!

– Ну куда вам торопиться? Побудете у меня лишние день-два, какая разница?

На улицу вышла его мать и так зыркнула в нашу сторону, что никаких слов не надо. Я лишь выразительно перевела на мужчину взгляд. Ну, не ябедничать же, право слово, о том, что последние дни госпожа Кавельде делает все, чтобы показать, что мы с Леей нежеланные гости. Да и жаловаться мне не на что, разве объяснишь мужчине нюансы, которые делают жизнь у него малоприятной? Его мать разве что вслух не говорит «Что-то вы у нас загостились», и я могу ее понять. Небось, для любимого сыночка уже давно невеста с хорошим приданым и уважаемыми родителями припасена, а он тут непонятную оборванку с дитем привез и посматривает так, что закрадываются подозрения.