Эффект эволюции

В лаборатории химического мутагенеза день этот был таким же напряженным; здесь было также многолюдно. Новое оборудование, белые и зеленые халаты суетящегося рядом персонала. Продолжались работы по монтажу основной камеры, в которой и должны были быть воссозданы условия, способствующие (как предполагал Андрей) активации участков ДНК, роли которых официальная наука пока однозначно не определила, называя их мусорными. Ему же они представлялись теперь ключом к ответам на извечные вопросы происхождения жизни и эволюции.

Многое сейчас начинало упираться в отсутствующие компоненты и узлы оборудования. Кроме того, нужно было еще подготовить всю аппаратуру для работы с системой, тестируемой в радиационной лаборатории, а это тоже задача не одного дня. Так что дел, как и проблем, хватало.

Уже ближе к пяти Андрей все же решил сходить пообедать, а так как с самого утра он ничего не ел, в его случае скорее позавтракать. Компанию ему составил Пол. В столовой Горяев остановил свой выбор на ароматном супе из семги с зеленью, следом был риб-стейк, аппетитный, средней прожарки с тонкой сеточкой жировых прожилок, источавший при разрезании розоватый мясной сок.

Надо признать шеф-повар свое дело знал, блюда в столовой были на очень хорошем уровне. Андрей лично с ним не общался, но слышал от психотерапевта, что он тоже вроде был толи из России толи из Белоруссии и фамилия его кажется Николаев. Что ни говори, а приятно за соотечественника.

– Андрей, Вы решили сделать упор на белковой пище? – пошутил Пол, скромно ковырявший овсяную кашу, запивая ее апельсиновым соком.

– Да, я, когда голодный, превращаюсь в настоящего хищника, – засмеялся Горяев, сделав соответствующие выражение лица.

Допив свой черный кофе, который так не советовал ему врач, они с коллегой направились в медицинский блок.

Помещения медицинского блока встретили их приятной тишиной. Мягкий свет, спокойные тона, строгая мебель – все указывало на то, что здесь не любят суеты. Приятная невысокая девушка в голубом халате медсестры проводила их в кабинет главврача.

– Ну что ж, все материалы, насколько мне известно, у Вас уже есть, если нужны какие-то дополнительные исследования, мы Вам в этом поможем, – приятный голос хозяина кабинета, вставшего им навстречу из-за своего стола, обладал каким-то успокаивающим действием, – я сопровожу Вас в бокс, где вы сможете осмотреть пациента.

Они прошли чуть дальше по коридору и, свернув направо, поднялись на второй этаж. Здесь перед двойными полупрозрачными дверями стационара их попросили накинуть специальную хлопчатобумажную одежду, похожую на костюмы для проведения хирургических операций, но сделанную так, чтобы ее можно было одевать поверх повседневной.

Облачившись в предложенные вещи, они прошли внутрь. Стационар делился на несколько помещений, главврач сопроводил их в небольшой хорошо освещенный бокс, расположенный в противоположном конце не очень длинного широкого коридора. Ощущение стерильности здесь было абсолютным. В боксе, уже ожидая их, на кушетке сидел маленький полный мужчина. На нем была плотная светло серого цвета больничная пижама, застегнутая на все пуговицы. Между тем самое интересное было именно под ней.

Конечно же, Горяев подробно изучил все материалы по истории болезни, в том числе и многочисленные прилагавшиеся фотографии, но все же возможность увидеть это в реальности предполагала совершенно другие ощущения. И не от того, что в жизни подобное воспринимается по-другому (Андрей в силу своей специализации видел многое и удивить или шокировать его чем-то таким было сложно). Дело было в том, что этот человек своим существованием подтверждал справедливость предположений Горяева.

– Это доктор Хайнс, – главврач представил зашедшего в комнату вслед за ними еще одного коллегу. – Он будет переводить. Лун Ши не говорит по английски. А я, с вашего позволения, вас оставлю. Если что-то будет необходимо, сообщите…

Сказав это, главный врач вышел из бокса.

Представившись и задав через переводчика несколько общих вопросов, Андрей попросил Ши показать спину.

Вьетнамец, добродушно улыбаясь, и, лопоча что-то на своем языке, начал расстегивать пуговицы на пижаме. Затем он снял ее и лег на кушетку животом вниз.

Вот оно! В нижней части спины в районе поясницы кожный покров переходил в образование, внешне напоминающее раковину двустворчатого моллюска, развернутого брюшной стороной во вне.

– Похоже на тридакну, – нарушил недолгое молчание всех наблюдавших Пол, и затем добавил смущенно, – на небольшую такую тридакну…

– Да, действительно, что-то есть, – задумчиво ответил Андрей, наклоняясь ближе.

Сквозь чуть приоткрытые створки, имевшие волнообразные края, так, что каждый гребень на одной створке соответствовал впадине на другой, виднелись сине-зеленые внутренние ткани.

Странное образование действительно могло навести на мысль о тридакне, лежащей на морском дне со слегка разомкнутыми, и нетипично для большинства двустворчатых обращенными вверх створками раковины, через которые виднеются края мантии, переливающиеся зелеными и синими красками.

– А Вы, коллега, как я посмотрю, тонкий знаток донной фауны Тихого океана, – с легким сарказмом пошутил Андрей.

– Как я понимаю, Вы тоже отлично в этом разбираетесь, – парировал Пол.

Все, включая доктора Хайнса, рассмеялись.

Между тем, образование действительно было интересным и не только из-за внешнего сходства с моллюском.

Хайнс попросил Лун Ши открыть «створки» пошире, что тот с легкостью и сделал.

То, что находилось за створками, представляло собой входную камеру своеобразного биологического фильтра, соединенного с легкими.

Сине-зеленая губчатая ткань, многочисленными складками заполнявшая внутреннее пространство органа, являлась средой для размножения сотен видов микроорганизмов, в совокупности способных очищать воздух, проходящий через складки, от различных вредных примесей.

Ряд микроорганизмов, располагающихся в более глубоких участках, способен был производить азот и кислород, в результате Лун Ши мог определенное время не дышать атмосферным воздухом, получая в свои легкие что-то похожее на газовую смесь, которую используют при подводных погружениях.

Его организм представлял из себя лишь попытку эволюции нащупать ответ на определенные изменения среды. Безусловно, этот ответ был несовершенен, ведь организм вьетнамского крестьянина имел возможность лишь очищать воздух, и не мог противостоять всему комплексу воздействия канцерогенов, которые теперь попадали в организм жителей этих территорий отнюдь не воздушным путем.

В этом смысле феномен, исследованный и описанный Горяевым в его статье, мог показаться более интересным. В «зоне одиннадцать» постоянное и комплексное воздействие агрессивных веществ стало результатом более глубоких и эффективных изменений, разбудив большее число «спящих» элементов ДНК.

Но именно поэтому организм Лун Ши и был интересен. Характеризуясь меньшей активностью спящей ДНК, он, по сути, являлся примитивным вариантом эволюции, по отношению к изменениям, обнаруженным в зоне «одиннадцать».

Это говорило о том, что скорость и качество изменений можно увеличить. Можно расшифровать эту программу, заставить спящие участки работать интенсивнее, разбудить их все. Надо только понять как.

Как, увеличивая температуру, можно быстрее добиться кипения воды в кастрюле, также было и с программой эволюции. Однако сложность здесь в отличие от кастрюли с водой была еще и в том, как и чем нагревать. Иначе говоря, надо было еще изобрести нагреватель.

Осмотр занял значительно больше времени, чем предполагал Андрей. К моменту окончания всех процедур на часах было уже около восьми.

На семь часов он договаривался о визите к врачу, а в восемь его ждал в своем кабинете шеф службы безопасности. Ну что ж, к Анатолию обязательно нужно было зайти, но похоже только для того, чтобы извиниться и перенести визит, благо его кабинет располагался в другом крыле этого же здания и он, вероятно, еще должен был быть у себя. И тогда Горяев впритык успевал в кабинет Рея, хотя туда-то как раз он хотел идти меньше всего.

Дверь кабинета психотерапевта была приоткрыта, Андрей зашел внутрь. Анатолий еще был здесь, он сидел в удобном кресле, вытянув и положив ноги на небольшой низкий столик. Держа в руках черную папку с большим количеством каких-то бланков, врач пристально изучал один из них.

– Добрый вечер, Анатолий, прошу меня извинить, – произнес Горяев, чувствуя неловкость. – Мы договаривались на семь, но я просто не смог освободиться раньше.

– Ничего страшного, Андрей, – поздоровавшись, хозяин кабинета отложил папку и, убрав ноги со стола, жестом предложил сесть на кресло, стоящее рядом. – Так как Ваши дела?

– Анатолий, Вы знаете, я пришел специально, чтобы извиниться. Мне уже сейчас, к сожалению, нужно быть еще на одном мероприятии.

– Андрей, я думаю, раз Вы уже пришли, то давайте все же Вас посмотрим, вежливо, но как-то очень настойчиво предложил врач.

«А и черт с ним, – подумал Горяев, – „черный плащ“ немного подождет, тем более мне разговор с ним не очень-то и нужен…»

– Ну, хорошо, – Андрей сел в кресло, предложенное доктором. – Сегодняшней ночью у меня опять был кошмар. Я принимал лекарство, как Вы и говорили, и действительно, несколько ночей все было в порядке, но этой ночью опять все повторилось, причем такое впечатление, что кошмар был каким-то более сильным или… как бы сказать реалистичным что ли…

Описав во всех подробностях сон и все, что этому предшествовало, Андрей тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла. Некоторое время психотерапевт молчал, затем медленно и вкрадчиво, делая большие паузы между фразами, как будто что-то обдумывая, начал:

– Андрей, по всей видимости, у Вас более сложное состояние, чем я предполагал изначально. Попробуем отказаться от дальнейшего приема препарата. Он, по всей видимости, дал лишь кратковременный эффект, не устранив основную причину.

На лице Горяева отразился немой вопрос.

– Психическое состояние могло усугубиться, иными словами, эмоции продолжали накапливаться, но сдерживались блокирующим действием препарата. И теперь он уже не справляется, – продолжал врач, чуть подавшись в сторону своего позднего пациента.

– Какие-нибудь неприятности… инциденты, – взволнованно вставил Андрей, вспомнив о вчерашнем происшествии в лагере геологов, – могли повлиять?

– Причиной могут стать любые проявления, главное здесь – это ваш каждодневный напряженный график, насыщенный переживаниями. И далеко не так важно, какую эмоциональную окраску эти переживания имеют отрицательную или положительную…

– Ни в коем случае не употреблять алкоголь, кофеин, никотин и тому подобное, исключите все продукты, так или иначе стимулирующие нервную деятельность и, соответственно, влияющие на сон. Откажитесь от поздних приемов пищи, старайтесь есть больше овощей и меньше белковых продуктов…

– Я, конечно, понимаю, что последний мой совет покажется Вам совсем уж кощунственным, – Анатолий наконец смягчил серьезную речь улыбкой. – Но постарайтесь работать чуть меньше и больше времени уделите спокойному отдыху. Прогулки хорошо подойдут.

– Тогда я, пожалуй, неизлечим, – пошутил в ответ Андрей.

– Так или иначе, попробуйте как можно меньше волноваться, менее эмоционально воспринимать, особенно, рабочие моменты, – настаивал психотерапевт. – И завтра прямо с утра обязательно ко мне – нужно будет сделать ряд процедур и анализов…

На этих словах Андрей поменял положение в кресле, невольно поморщившись.

– Да, да, это в ваших же интересах, – заметил его реакцию Анатолий. – До обследования не завтракайте, иначе ничего не получиться.

Попрощавшись и услышав в след настойчивое «никакого кофе», «никаких волнений» и «завтра утром жду Вас», Горяев вышел из медицинского корпуса.

Погода опять поменялась, светило солнце, дул легкий прохладный ветер. Андрей быстрым шагом направился на, мягко говоря, не очень приятную для него встречу с Реем. И он даже не представлял, какой сюрприз ждет его в кабинете шефа службы безопасности.

Горяев опаздывал уже больше, чем на полчаса, из-за этого неприятные ожидания от предстоящей встречи только усиливались. Наконец он был на месте, дежурно постучавшись, надавил на ручку незапертой двери и вошел в кабинет. Андрей увидел стоявшего у окна Гектора, который в этот момент повернулся на стук и звук открывшейся двери.

Второй раз за сегодняшний день Горяеву приходилось извиняться – неприятное чувство.

– Гектор, добрый вечер, извините, к сожалению, не смог прийти вовремя, – Андрей старался казаться как можно более искренним. – Вынужден был задержаться.

– Ничего страшного, Андрей, – улыбнувшись Рей указал рукой в направлении чуть правее Горяева. – Мы тут как раз разговаривали с Вашей новой знакомой.

Туда, куда указывал шеф службы безопасности, со стороны входа, сбоку от двери, кабинет имел углубление, похожее на маленькую комнату. В ней было что-то вроде зоны для отдыха, стоял круглый столик в виде аквариума, внутри которого медленно плавали разноцветные рыбки. На специальной полочке располагался Бонсай. Карликовое дерево имело чуть наклоненный к земле ствол с сочной темно-зеленой листвой на изящных веточках.

На краю низкого дивана из белой кожи сидела Мира. В ее руке была миниатюрная кофейная чашечка.

Андрей немного смутился, такой он ее еще не видел. Элегантный брючный костюм черного цвета в сочетании с белоснежной рубашкой, коричневый кожаный ремешок с прямоугольной пряжкой на стильных прямых брюках, чуть выглядывающий из-под расстегнутого приталенного пиджака, туфли на высоком каблуке того же цвета, строгое короткое каре и легкий макияж, подчеркивали ее удивительную красоту. Во всем облике девушки была какая-то поразительная грациозность и свежесть.

– Здравствуй, Андрей, – Мира улыбнулась ему.

Горяев ответил тем же. Внутри при этом появилось какое-то смешанное чувство. Что-то похожее на ощущения в тот неудачный вечер. Сейчас это была радость неожиданной встречи и одновременно всплывшая обида, связанная с теми неприятными событиями, с инцидентом в лагере.

Но все же, еще несколько взглядов на нее, несколько слов и от обиды уже не остается следа, обида постепенно уходит, растворяется.

– Я занимался этой ситуацией, – уточнил шеф службы безопасности, – а Мира как раз хотела Вас увидеть.

– Андрей, я хотела извиниться, – девушка поднялась навстречу Горяеву. – В тот день мне пришлось остаться на объекте. Работы продлились дольше, чем предполагалось, и я просто не смогла Вас предупредить, – виновато произнесла она.

– Увы, как Вам известно, здесь по ряду причин нет сотовой связи, иначе общаться было бы проще, – участливо вставил шеф службы безопасности.

– Андрей, может быть кофе, – Рей сел в одно из кресел, стоявших у стола, приглашая остальных последовать его примеру.

– Черный чай, если можно, – ответил Андрей, погружаясь в удобное кресло напротив.

– Вы знаете, у геологов там свой режим безопасности, поэтому они стараются не пускать посторонних на полигон во время проведения работ… – продолжал Рей.

– Да я все понимаю, но они могли бы как-то повежливее вести себя, я же не диверсант, – иронично пошутил Андрей.

Мира подошла и села в одно из свободных кресел рядом с собеседниками.

– К сожалению, воспитанность не их конек, – с сожалением произнесла она в ответ на реплику Горяева.

Принесли чай, разлитый в больших пиалах на восточный манер.

– Так или иначе, сотрудники, обошедшиеся с Вами некорректно, принесут свои извинения, – сказал Рей, подвинувшись ближе к столу. – Не буду вдаваться в подробности, вопрос решен, при необходимости Вы сможете посещать лагерь геологов. Единственная просьба по возможности сообщать нам заранее о подобных Ваших планах. Мы не можем допустить, чтобы с Вами, профессор, что-либо произошло. Ваша голова дороже всей этой базы, – отпустил своеобразный комплимент Гектор.

И, хотя, затеяв весь этот разговор, он старался казаться предельно вежливым и внимательным, пытаясь изобразить свое искреннее участие, Андрей предполагал, что все это было лишь логичным оправданием необходимости полного со стороны Рея контроля над всем происходящим на базе.

– Ну, извинения – это лишнее, да и ходить в лагерь геологов как на работу у меня тоже нет необходимости, – отшутившись парировал Андрей. – Но, если я что-то задумаю, Вы узнаете об этом первым…

– Хорошо, договорились, – рассмеялся Рей. – Ловлю Вас на слове.

И затем, откинувшись на спинку кресла, уже абсолютно серьезно посоветовал:

– И все же будьте, пожалуйста, осторожнее…

Допив чай и закончив разговор, Андрей в компании Миры вышел на улицу. За ней через несколько минут должна была прийти машина.

– Удивительно быстро меняется здесь погода, – задумчиво произнесла Мира.

– Да, я до сих пор не могу к этому привыкнуть, – улыбнулся Андрей.

– Холодно, говорят, завтра может быть снег, – Мира застегнула воротник куртки, и затем как-то хитро и задорно посмотрев на Андрея, сказала:

– Нужно найти теплое местечко, чтобы укрыться. Завтра в восемь в столовой будет небольшая вечеринка – начало чемпионата комплекса по дартсу. Наши тоже участвуют.

Последовала небольшая пауза. Выражение удивления на лице ее собеседника явно свидетельствовало о том, что какие-то другие стороны жизни комплекса кроме исследовательской Андрею были неизвестны.

– Вы вообще что-нибудь об этом знаете? – отреагировав на это с улыбкой, спросила девушка.

– Не-е-ет, не слышал… – задумчиво чуть растягивая звуки ответил Андрей, сделав немного комичное лицо.

– Вы слишком много работаете, – с иронией сказала Мира и затем тихо и заманчиво произнесла. – Я Вас приглашаю.

– Считайте, что я хочу загладить свою вину, – весело добавила она, не дожидаясь ответа Андрея.

– Ну что ж, это меняет дело, тогда обязательно приду, – соглашаясь рассмеялся Горяев, услышав в этот момент звук приближающейся к ним машины.

Подъехавший автомобиль забрал Миру и, слегка покачиваясь на неровной дороге, увез ее в направлении лагеря.

– Да и доктор говорил нужно больше отдыхать, – промурлыкал себе под нос Андрей, когда машина скрылась из поля зрения, и, медленно и глубоко дыша, как и советовал ему врач, неторопливым шагом отправился к себе. В его планах сейчас было принять теплый душ и лечь спать.

21 июня

Андрей проснулся около семи и, не смотря на насыщенный событиями вчерашний день, чувствовал себя прекрасно отдохнувшим. Он помнил, что видел во сне что-то хорошее, что-то очень приятное.

А снилось ему, как они с Мирой гуляли по бесконечному цветущему полю. Солнце стояло высоко, было очень тепло, но не жарко из-за легкого освежающего ветра. Вдалеке пели птицы. Он шутил и был абсолютно счастлив окруженный этим теплом, ощущая мягкость травы под ногами и тонкий аромат полевых цветов, слыша звонкий смех девушки, любуясь ею и наслаждаясь ее присутствием.

Помня о данном психотерапевту обещании прийти с утра на обследование (чего сейчас ему на самом деле хотелось меньше всего), Горяев с трудом поборол желание позавтракать, настолько сильным было чувство голода. Такого желания съесть что-то с самого утра он, пожалуй, не чувствовал, с тех пор как был студентом. Вообще окружающее воспринималось им сегодня как-то остро, по-особому ярко.

Теперь воздух в долине был значительно холоднее, чем вчера вечером. Однако этот холод скорее даже согревал Андрея, вызывая мысли о предстоящем вечере и о встрече с Мирой.

Когда Андрей вошел медицинский корпус, то сразу же в холле первого этажа увидел Анатолия, беседующего о чем-то с медсестрой.

Немного подождав, после того как врач заметил его и приветственно кивнул, он подошел к разговаривавшим.

– Ну что ж, доктор, я в вашем полном распоряжении, – поздоровавшись пошутил Андрей.

В это время, медсестра удалилась по своим делам вглубь освещенного мягким синеватым светом коридора.

– Хорошее настроение – уже пол дела, – рассудительно парировал Анатолий, улыбаясь, вежливым жестом приглашая Андрея к лестнице на второй этаж. – Ну что ж, не будем терять время.

Они прошли в довольно просторное помещение процедурного кабинета. Внутри их встретила врач – средних лет женщина в бирюзовом медицинском халате.

Вдоль обеих стен помещения стояли держатели и столы с разнообразной аппаратурой, о назначении большей части которой Андрей мог только догадываться.

Помимо всевозможного очертания и конфигураций диагностического и лабораторного оборудования, включая нестандартного вида мониторы, здесь было несколько шкафов, напоминавших холодильные камеры, традиционная кушетка, стол с какими-то материалами и несколько стульев.

В дальней части кабинета отделенной от основного его пространства небольшой ширмой вырисовывалась узнаваемая «капсула» томографа.

«Такое впечатление, что тут есть все», – подумал Андрей.

– Здесь есть все, что нам необходимо, – словно прочитав его мысли, сказал Анатолий. – Никуда ходить больше не придется. Мы здесь сейчас с Вами пройдем несколько процедур.

– Нет, совсем не опасных, – тут же с улыбкой добавил он, посмотрев на немного напряженный вид своего пациента. – Нам важно понять общее состояние вашего организма.

– Обещаете, что больно не будет? – засмеялся Андрей.

– Ручаюсь, – иронично подтвердил Анатолий.

– Сначала давайте возьмем кровь на анализ и образцы еще некоторых ваших тканей, – психотерапевт пригласил Андрея сесть на кушетку, – Анна все сделает.

Врач с готовностью доброго вампира села на стул рядом, уже приготовив все необходимое.

В итоге весь осмотр, начавшись с нелюбимой им еще с детства процедуры и закончившись магнитно-резонансной томографией головного мозга, вместе с небольшими перерывами занял около полутора часов.

Анатолий не прочь был продолжить, однако Горяев, уже порядком утомившийся, настоял на завершении, сославшись на крайнюю необходимость быть сейчас в лаборатории.

Выйдя от врача, Андрей, ведомый чувством голода, зашел в столовую. Здесь он выпил стакан сока и с наслаждением, хотя и следуя советам врача, позавтракал сваренной на молоке овсяной кашей, которая показалась ему теперь необыкновенно вкусной, после чего в прекрасном настроении направился в лабораторию.

В центральной лаборатории продолжались работы по тестированию и наладке оборудования для основного проекта. Горяев, как и подобает руководителю, находился в самом центре происходящего, по сути являясь основной движущей силой этого муравейника вокруг.

К исходу дня, общая характеристика результатов дала Андрею возможность принять решение о завершении тестирования в прямом режиме и отдать распоряжение к подготовке системы для перевода в обратный режим.

– Поздравляю нас, коллеги! – произнес Андрей, обращаясь по громкой связи ко всем находившимся сейчас в лабораторных корпусах. – Результаты тестирования в режиме «один» можно считать вполне успешными. Предлагаю всем на сегодня закончить и настоятельно рекомендую хорошо отдохнуть. Завтрашние работы начнем в 12 дня…

– А теперь нас ждет еще более интересная задача, с которой, я не сомневаюсь, мы справимся также блестяще, – закончил Горяев эмоционально, – Всем еще раз спасибо!

Затем он повернулся к стоящему рядом главному инженеру проекта:

– Сколько нужно времени вашей группе, чтобы подготовить оборудование к работе в обратном режиме?

– Думаю часов десять, не больше, – ответил мужчина, протирая очки.

Невысокий, полноватый, с маленькой аккуратной бородкой, он почему-то ассоциировался у Андрея с дьяволом, но не настоящим, а каким-то исключительно пародийным. Горяев улыбнулся про себя, еле сдержавшись, чтобы не засмеяться.

– Но это, естественно, сверх того времени, когда Ваши специалисты окончательно определят задачу, добавил инженер.

– Да, да, я понял, – энергично ответил Андрей.

Кто-то еще оставался за рабочими местами, большинство же сотрудников группами, весело беседуя друг с другом, покидали лабораторные помещения. Разговоры и шум постепенно стихали.

Горяев с Полом сидели на небольшом диванчике у входа и пили чай в пластиковых стаканчиках из автомата.

– Врач не советовал мне чай, – Андрей сделал глоток из стаканчика. – Будем считать, я наркоман!

Собеседник понимающе улыбнулся.

– Пол, а Вы слышали, что сегодня вечером чемпионат базы по дартсу?

– Да, что-то слышал такое, – подумав, кивнул Пол.

– Вы не собираетесь сходить? Я иду. Да вообще нам всем не помешало бы немного развеяться.

– Ну, можно сходить, выступать же не обязательно? – шутливо спросил Пол.

– Вроде нет, – усмехнулся Андрей.

Договорившись встретиться этим вечером, Горяев оставил своего собеседника. Он отправился к себе в комнату – нужно было еще приготовиться к сегодняшнему выходу в «свет». Ну как приготовиться – принять душ и переодеться, вот, в общем-то, и все. Да, не мешало бы еще и побриться.