Эффект эволюции

– Заработался, – иронично подхватил он и тут же спохватился, – извините, я не представился. Андрей Горяев, руководитель центральной лаборатории. А Вы…

– Я из геологической партии, – весело ответила она, угадав вопрос. – Мы прилетели сегодня утром.

Она протянула ему руку:

– Мира.

Горяев аккуратно пожал ее и зачем-то еще раз повторил:

– Андрей.

Мира дружелюбно улыбнулась.

К этому времени из ангара вышел один из мужчин.

– Рада знакомству, Андрей. К сожалению, нам нужно еще закончить с оборудованием, – слегка извиняющимся тоном произнесла новая знакомая. – Увидимся позже…

– Да и мне пора, опаздываю на совещание, – ответил Горяев понимающим тоном занятого человека (хотя о совещании сейчас он думал меньше всего). – До свидания.

В просторном кабинете руководителя комплекса, собрались уже все, включая и главного инженера, которого Андрей пять минут назад якобы пытался искать вблизи ангара.

Через мгновение после того, как Горяев занял свое место за столом, в кабинет зашел шеф службы безопасности. На нем был дорогой, великолепно сидящий темный костюм, отчего его хищная фигура казалась еще более угрожающей. Пройдя через комнату, он сел в свободное кресло у окна, по диагонали от Андрея.

– Ну что, коллеги, я вижу все в сборе, – подавшись вперед и оперевшись о стол руками, произнес профессор Кестнер. – Тогда начнем!

Через некоторое время в режиме видеоконференции к ним присоединился континентальный офис.

В ходе разговора опасения Горяева о возможном замедлении сроков работ по основному проекту подтвердились. Недостающих компонентов, как и ряда узлов, о которых говорил главный инженер, в настоящий момент на базе не было. Однако была возможность доставить их на место в короткие сроки. Пока же приняли решение максимально интенсифицировать подготовительные работы в рамках каждого отдельного подразделения центральной лаборатории.

18 июня

За завтраком в столовой Андрей встретил Анатолия. Психотерапевт с аппетитом ел. Поздоровавшись, Горяев подсел к нему за столик.

– Как Ваши дела? – сразу же поинтересовался врач.

– Как раз хотел сказать Вам спасибо, – радостно произнес Андрей. – Уже вторую ночь сплю спокойно и чувствую себя гораздо лучше.

– Прекрасно, это хорошее немецкое успокоительное, да и организм Ваш должен уже привыкнуть к здешнему климату и ритму работы, так что второй курс таблеток думаю не понадобится, – констатировал Анатолий. – Однако в конце недели все же зайдите ко мне, я Вас посмотрю…

После завтрака Горяев направился в радиационную лабораторию, нужно было окончательно разобраться со вчерашними результатами. Решили провести дополнительную серию опытов. Теперь возможности и времени сосредоточиться на данном направлении, было несколько больше.

В течение дня Андрей часто мысленно возвращался ко вчерашней встрече с Мирой. Представлял, как бы могло пройти их знакомство в других условиях, например, если бы они встретились на церемонии присуждения нобелевских премий, а он был бы нобелевским лауреатом. С одной стороны это мешало работать, с другой думать об этом было чертовски приятно, и он буквально ничего не мог с собой поделать.

В конце дня позвонил Кестнер и напомнил, что завтра Андрей сможет получить полную информацию и через два дня лично осмотреть тридцати семилетнего вьетнамского крестьянина, страдающего комплексом довольно редких генетических заболеваний. Его родители были жертвами применения дефолиантов в ходе вьетнамской кампании. Как сказали Горяеву, фонд полностью оплачивал его лечение в рамках международной программы помощи и в настоящий момент он проходил плановое обследование в медицинском центре организации в Кельне.

После ужина, чтобы немного развеяться и отвлечься, Горяев решил прогуляться. Воздух был прохладен и свеж, а солнце хорошо освещало долину. Он пошел по направлению к озеру, ближайший узкий залив которого, похожий больше на русло неглубокой горной реки, находился примерно в километре от станции.

Под ногами был потрясающего цвета ковер из травы и мха всевозможных цветовых сочетаний – от ярко-зеленого и выраженного бардового до нежно розового и палевого.

Каменистые, непокрытые растительностью участки выходящих на поверхность горных пород приобретали под действием суровых сил Арктики сказочную, нереальную окраску и очертания, дополняя фантастический мир долины, окруженной невысокими с белыми пятнами снежников горами.

Андрей подошел к воде, в ее изумрудном зеркале отражались редкие облака. Прогуливаясь вдоль залива, в какой-то момент ему показалось, что он увидел знакомую фигуру. Да, точно. В небольшом отдалении у темного, местами покрытого мхом камня на раскладном стульчике сидела она. Мира, по всей видимости, заметила Андрея гораздо раньше.

– А, это Вы, – улыбаясь, первой поприветствовала она, когда Горяев подошел ближе. – Любите природу?

Поздоровавшись, он утвердительно кивнул головой:

– Здесь очень красиво. Я никогда раньше не был в этих широтах.

– Да, здесь потрясающе, мне нравится Арктика летом, – увлечено произнесла она. – Первый раз я была здесь лет пять назад, с тех пор влюбилась в эту природу.

– У Вас такая профессия, Вам, наверное, часто приходится бывать в разных подобных местах? – спросил Андрей

– И за это тоже я люблю свою работу, – засмеялась Мира. – Вдали от суеты городов чувствую себя лучше.

– А я, увы, большее время провожу в лабораториях, и это редкий случай, когда она находится в таком сказочном уголке, – пошутил он. – Вообще, я рад, что участвую в этом проекте.

– Как идут Ваши работы? – подхватила девушка

– У нас все по плану. Сегодня установили оборудование, завтра начинаем замеры…

Так они еще долго разговаривали, сначала около камня, где встретились, потом гуляя по берегу озера. Андрей предложил помочь нести складной стул. Мира согласилась.

Уже почти ночью (хотя учитывая полярный день, это понятие здесь и сейчас было условным) Андрей проводил девушку до развилки, где грунтовка, идущая от взлетного поля, расходилась на две дороги. Одна вела к базе, другая тонкой нитью уходила к тоннелям. Отсюда было хорошо видно, что около района расположения тоннелей сейчас находилось несколько больших соединенных между собой палаток.

Когда они подошли к развилке, там уже стоял армейский грузовик, который Андрей видел сегодня днем у ангара, где познакомился с Мирой.

Договорившись встретиться завтра в то же время у камня, они попрощались. Девушка села в кабину рядом с водителем и через секунду ожидавшая ее мощная машина двинулась в сторону тоннелей.

Андрей неспеша пошел к комплексу, думая о том, что еще буквально день назад главным интересом и единственным занятием, наделенным для него действительным смыслом, были исследования, научная работа. Теперь же, часть его жизни стала стремительно занимать эта женщина. Она как будто проникала в его сущность, и он никак не контролировал этот процесс. Он думал о ней, хотел проводить с ней время, разговаривать, шутить, узнавать больше…

19 июня

Первую половину дня Андрей провел в буквальном смысле между лабораториями, координируя их действия, контролируя и непосредственно участвуя в процессах подготовки оборудования и проведения контрольных тестов для подготовки к работам по основному проекту. Порадовал главный инженер, сообщив, что агрегаты, необходимые для начала сборки оборудования будут доставлены к ним уже двадцать третьего числа.

Около трех Горяев уединился в своем кабинете, чтобы в спокойной обстановке просмотреть материалы, которые передали ему сегодня из медицинского центра в Кельне.

Как ему и сообщали, родители этого пациента, будучи еще детьми, в тысяча девятьсот шестьдесят третьем году стали жертвами обработки дефолиантами площадей на полуострове Камау, в рамках операции армии США «Ranch Hand».

В общем на территории Южного Вьетнама было распылено более семидесяти миллионов литров дефолиантов «Agent Orange». При помощи этого химического вещества уничтожали листву в джунглях с целью выявления отрядов Национального Фронта освобождения Южного Вьетнама.

Позднее выяснилось, что, попадая в организм человека с водой и пищей, его составляющие вызывают различные заболевания печени и крови, нарушения нормального протекания беременности и массовые врождённые уродства у детей.

Так, при том, что родители этого крестьянина были относительно здоровы, у Лун Ши наблюдался сложный комплекс аномалий развития.

Основная же ценность этих материалов была в том, что клиническая картина и анализ врожденных мутаций данного пациента, по сути, также подтверждали идею Горяева.

Андрей позвонил руководителям основных групп и попросил их зайти. Через десять минут Пол и Йозеф были у него в кабинете.

– Посмотрите, коллеги, – Андрей перевел изображение на большую панель, висящую на стене его кабинета. – Вам это ничего не напоминает?

– Вы правы фактически это указывает… – медленно начал Йозеф, покачиваясь в кресле. – Что при определенных параметрах воздействия….

– Эти участки ДНК могут включаться, – вставил Пол, не дав коллеге завершить фразу.

– Вот именно, – согласился Штайнмайер.

– И это не мусор, это информация об эволюционных возможностях, – убежденно почти выкрикнул Андрей, и после короткой паузы уже более спокойно и задумчиво добавил, – их можно активировать, не до конца понятно, как, но это и есть наша задача.

Обсуждение предстоящих исследований захватило их еще на два часа. И продлилось бы дольше, однако Горяев помнил о предстоящей встрече с Мирой.

Раньше подобное настолько поглощало его, что он мог запросто забыть или отложить то, что казалось менее важным, чем наука. А таковым Андрей считал, пожалуй, все остальное кроме родителей. Но так было раньше. Теперь же сославшись на необходимость посетить врача и извинившись перед коллегами, он закончил дискуссию и отправился к месту встречи.

До камня от центральной лаборатории идти было около двух с половиной километров. Времени оставалось мало, а опаздывать он совсем не хотел, поэтому приходилось идти быстро.

Подойдя ближе к месту, где они договорились встретиться, он увидел, что Мира еще не пришла. Ну что же, значит, есть время отдышаться и что-нибудь придумать. Он огляделся вокруг. Недалеко он заметил несколько больших подушечек смолевки. Множество маленьких ярких цветочков, их образующих, прижались друг к другу, как будто ища поддержки. А еще его взгляд выделил полярные маки, по долине их было разбросано достаточно много.

После некоторых раздумий он решился сорвать один, затем, подойдя к смолевкам деликатно отделил маленький кусочек от одного из скоплений.

Он делал это на свой страх и риск, ей ведь такой подарок мог и не понравиться. Кто знает, возможно Мира, как и он считает, что право на жизнь имеет даже маленький цветок.

Через пару минут все было готово. Зеленая корзиночка из мха, и в центре на покрывальце из маленьких ярко алых цветочков белый полярный мак.

Миры, однако, все еще не было. Над входом в долину стягивались серые облака, наверняка опять будет дождь. Андрей прождал уже полчаса, но девушка до сих пор так и не появилась.

Прошло еще минут двадцать, приятность ожидания постепенно сменилась на досаду и обиду, потом даже возникла некоторая злость не столько на нее, сколько на себя. Он решил уйти и уже прошел метров тридцать в обратном направлении, как досада отступила, и преобладающим чувством стало волнение. «А вдруг с ней что-то случилось, а я веду себя как идиот».

«Прогуляюсь к их лагерю, – решил Андрей, – может по дороге встречу ее, а нет, так возможно узнаю, почему не пришла».

Дорога заняла около часа, Мира навстречу ему так и не появилась.

Наконец он был у лагеря. Здесь, слева от дороги, компактно располагалось несколько больших, похожих на армейские, темно-зеленых палаток, некоторые были соединены между собой. Чуть дальше, за группой палаток он заметил тент, под которым стояло какое-то оборудование, рядом чернело несколько прямоугольных контейнеров.

Почти сразу же за лагерем поднимался горный склон, в подножие которого уходили те самые туннели. Сейчас он мог разглядеть их во всех деталях. Один большой, приблизительно метров пять высотой и шириной около семи. Чуть в стороне два меньших прохода не превышающие в высоту и ширину трех метров.

Входы в большой и ближайший к нему малый тоннель были заблокированы воротами, дальний проход был открыт, оттуда исходил слабый голубой свет.

Людей вокруг видно не было.

Горяев направился к палатке, расположенной от него ближе всех. Обойдя ее в поисках входа, он обнаружил его со стороны, повернутой к горному склону. Вход был прикрыт свободно свисавшим полотнищем из тяжелой плотной ткани. Предварительно громко спросив разрешения войти, Андрей протянул руку в намерении отодвинуть материал закрывающий вход…

В этот момент кто-то окрикнул его, повернувшись на голос Андрей, увидел приближающегося к нему со стороны контейнеров невысоко коренастого мужчину в защитного цвета куртке и штанах.

В ту же секунду из-за угла палатки, в которую Горяев только что собирался войти появился еще один – высокий, метра под два ростом, одетый также на армейские манер.

– Здравствуйте, я хотел бы поговорить с Мирой. Вы не знаете, как я могу ее найти? – вежливо спросил Андрей, обращаясь к двухметровому.

Высокий не проронил в ответ ни слова. Зато подошедший второй вежливым, но настойчивым тоном произнес:

– Прошу Вас покинуть лагерь.

– Меня зовут Андрей Горяев, я руководитель лаборатории, – протягивая свой пропуск Андрей свободной рукой указал в сторону комплекса. – Мы договорились сегодня встретиться с Мирой. К сожалению, она не пришла, я хотел бы узнать… возможно что-то случилось. Как с ней можно связаться?

Однако и вторая попытка добиться внятного ответа также окончилась неудачей.

– Прошу Вас покинуть территорию лагеря, профессор, – посмотрев документы, повторил коренастый.

– Да что здесь происходит, Вы можете мне объяснить?! – потеряв терпение Андрей, повысил голос, импульсивно взмахнув руками.

Коренастый автоматически среагировал на этот жест. Резким движением левой руки он оттолкнул Андрея на шаг, одновременно правой выхватив пистолет из-под наполовину расстегнутой куртки. В мгновение оружие было угрожающе направлено на Андрея.

В этот момент второй, отошедший на пару метров, и разговаривавший с кем-то по рации, громко окрикнул напарника. Затем подошел и что-то сказал ему почти на ухо.

После чего тот как-то нехотя убрал оружие и обратился к Андрею неожиданно дружелюбным тоном, хотя и не очень скрывая свое раздражение:

– Профессор, извините, вышло недоразумение, Мира занята на объекте, она свяжется с Вами, как только освободится.

После секундной паузы он добавил:

– Сейчас за Вами приедут с базы, машина уже выехала.

Через десять минут в поле видимости появился черный внедорожник, похожий на тот, что забирал его со взлетной полосы к комплексу в день прилета.

Подъехав, машина развернулась и, не заглушая двигатель, остановилась перед Андреем. Передняя правая дверь плавно открылась, приглашая его сесть.

За рулем находился один из сотрудников службы безопасности комплекса, которого Горяев неоднократно видел на проходной в лабораторию. Как только Андрей захлопнул за собой дверь, водитель ни слова не говоря, нажал на педаль газа, и машина, с хрустом выбросив из-под колес несколько мелких камней, быстро набирая скорость, двинулась к комплексу.

Понимая, что человек за рулем явно не настроен разговаривать, Горяев поприветствовал его и оставшуюся дорогу предпочел не задавать никаких вопросов.

Машина довезла его до входа в административный корпус. После того, как она уехала, Андрей еще некоторое время постоял на улице. Он до сих пор был на нервах, эмоционально размышляя о произошедшем. Действительно, черт знает что такое. Почему эти люди вели себя так агрессивно. Неужели нельзя нормально, спокойно объяснить. Они ведь даже не представились. Вообще, с самого начала такое впечатление, что с этими тоннелями что-то не то…

Поднявшись к себе в комнату, Горяев заварил черный чай. Еще долго сидя в кресле, пил его из своей «дежурной» кружки и смотрел в окно.

Причудливо переплетаясь, мысли постоянно возвращали его, то к неудавшемуся свиданию, то к происшествию в лагере. Ощущения обиды, досады и раздражения никак не отпускали, смешавшись в один едкий комок.

Выпив очередную порцию назначенных ему врачом таблеток, Андрей лег, но долго не мог уснуть.

Наконец, наверное, через час он заснул, а скорее даже не заснул, а провалился в сон, больше похожий на бред…

20 июня

Ночь. Луна подсвечивает окружающее пространство беловатым безжизненным светом. Он стоит на узкой дороге, по обе стороны которой густой лес. Высокие ели, нависая, почти соединяются кронами в темном небе над его головой. Ему обязательно нужно добраться до своей комнаты, в которой на кровати лежит его тело, пока душа находится в этом бесконечном лесу. Он идет уже долго и знает, что за следующим поворотом увидит тот самый дом с комнатой и кроватью. Поворот должен быть уже совсем близко, Андрей идет, но поворота все нет. Он идет быстрее, переходит на бег. Внутри появляется чувство беспокойства, оно растет с каждой следующей секундой, все больше заполняя его сущность. Андрей бежит, ему тяжело, он задыхается от напряжения, но поворот словно удаляется от него. Его охватывает паника – если он не успеет добраться до комнаты, его тело умрет, а душа будет вечно блуждать в этом лесу.

Кто знает, сколько времени уже прошло, может час, десять часов, может быть день или больше, может именно сейчас коллеги, обеспокоенные его отсутствием, вскрыли дверь в комнату и склонились над его безжизненным телом. А он здесь, он не может вырваться из этого леса из этого сумрачного мира… навсегда темнота, лес… навечно…

Бесконечный холод ужаса…

Андрей резко открыл глаза, ощущение было такое, словно что-то его буквально вытолкнуло из сна в реальность. В реальность?! Какую реальность? Еще секунду назад абсолютной реальностью для него был тот темный лес и ощущение страха.

Часы показывали девять тридцать семь. Андрей точно помнил, что ставил будильник на восемь. Получается, что не слышал звонка. Ну, это вообще бред. Раньше бы он проснулся до звонка, вообще он всегда спал чутко, а теперь мог поклясться, что сон держал его. «Держал столько, сколько ему было нужно. Кому ему? Сну? Ха-Ха, действительно бред! Так, спокойно! Не надо только сходить с ума. Все очевидно – вчера перенервничал, был на взводе, вот и приснилась эта гадость. Больше не нервничать, сосредоточиться на работе и все будет в порядке! Тем более, что дел по горло! Вечером к врачу тоже не помешает зайти, наверняка что-нибудь посоветует. В общем, все это ерунда…»

«А вот то, что на работу я опаздываю, это уже не ерунда!» – спохватился Андрей.

Он быстро умылся, выбрал свежую рубашку, своего любимого цвета – белого с едва уловимым голубоватым оттенком, накинул куртку и вышел из комнаты. Завтракать Горяев не стал, времени совсем не было.

На улице было пасмурно, но сухо. По сравнению со вчерашним вечером заметно похолодало.

Уже из своего кабинета Андрей позвонил в медицинский блок и уточнил относительно прибытия вьетнамского пациента. Прилет подтвердили на сегодня в двенадцать часов. Горяев договорился, что сразу после обеда будет у них. Затем он связался с руководителями групп для уточнения текущих планов.

Закончив с первоочередными вопросами, Андрей набрал номер психотерапевта.

– Слушаю, – через несколько секунд ожидания раздалось в трубке.

– Анатолий, здравствуй, это Андрей Горяев

– Доброе утро Андрей, как самочувствие? – поинтересовался врач.

– Анатолий, я как раз по поводу самочувствия. Хотел бы сегодня зайти, – с нотками самоиронии произнес Андрей.

– Конечно, в любое время, – утвердительно раздалось в трубке.

– Если возможно, вечером часов в семь, – попросил Андрей

– Хорошо, жду, – сразу же подтвердил согласие психотерапевт. – До вечера!

Горяев поднялся из кресла и подошел к шкафу со спецодеждой. В момент, когда он уже накинул белый халат и собирался покинуть кабинет, чтобы отправиться в радиационную лабораторию, телефон на столе мелодично зазвонил. В отличие от аппаратов в его университетской лаборатории, у этого действительно был приятный звонок. Он даже как-то настраивал на разговор.

Горяев вернулся к столу и поднял телефонную трубку:

– Алло…

– Андрей, доброе утро, – услышал он голос шефа охраны. – Как Вы? Мне доложили о вчерашнем неприятном инциденте.

«А тебе все надо знать», – съязвил про себя Горяев, а в слух произнес:

– Да ерунда, небольшое недоразумение. Я в порядке.

– Рад это слышать, – ответил Гектор. – Не могли бы Вы зайти ко мне сегодня. Уверен, мы сможем решить данный вопрос, с тем чтобы в будущем подобное по отношению к Вам не повторилось.

– Да, хотелось бы на это рассчитывать, – пошутил Андрей.

– В какое время Вам удобнее? – вежливо уточнили на другом конце.

Андрей повернулся и присел на край стола:

– Вы знаете, у меня сегодня достаточно загруженный день, могу только ближе к вечеру, часов, я думаю, в восемь, не раньше.

– Хорошо, давайте в восемь, в моем кабинете, – моментально среагировал Гектор

– Договорились, – дождавшись гудков, Андрей положил трубку.

«Чего ему еще нужно?! – раздраженно подумал Горяев, – Где он вчера был, если так заботится о моей безопасности? Ладно, черт с ним, зайду если успею…»

Андрей покинул кабинет, с силой захлопнув за собой дверь.

Он с порога поприветствовал персонал, энергичным шагом направляясь в противоположный конец лабораторного модуля:

– Добрый день коллеги!

Сейчас здесь было еще больше людей и оборудования, чем раньше. Дополнительные секции радиационных камер, пучки разноцветных кабелей, опутывающих внутреннее пространство модуля, соединяя лабораторное оборудование с монтирующимся блоком центральной системы управления процессами; персонал лаборатории, контролирующий процессы многочисленных, одномоментно идущих экспериментов и инженеры, тестирующие работу системы (кто-то сосредоточенно сидел, кто-то ходил) все вместе это напоминало огромный организм, возникший в результате соединения природы и технологии.

– Рад Вас видеть, Йозеф, – Андрей пожал руку руководителю радиационной группы. – Как вижу, приступили?

– Уже запустили тестирование, – профессор Штайнмайер вывел изображение на основной экран. – Здесь Вы можете наблюдать процесс работы системы в текущем времени…

– Данные, поступающие из всех камер с облучаемым биологическим материалом, проходят первичную обработку, – продолжал профессор, обойдя сзади Андрея, стоящего перед экраном, и указав на левую область выводимой информации. – Здесь регистрируются изменения структуры ДНК. Все изменения генетического материала фиксируются в соответствии с видами излучений, дозами и условиями облучения, в результате которых они получены…

– Да, да, я вижу, это то, что сейчас выводится справа, – поглаживая кончиками пальцев подбородок, задумчиво произнес Горяев. Со стороны казалось, что он растворился где-то в глубинах этих мелькающих данных. Затем, как будто вернувшись в действительность, Горяев неожиданно энергично произнес:

– Ну что ж, хорошо! – На следующем этапе, – говоря это, Андрей отошел к противоположной стене модуля, где располагалась одна из секций радиационных камер, – если тестирование проводить непрерывно, с той же частотой, то по времени, я думаю, где-то послезавтра можно уже пробовать решать обратную задачу… на этих словах он развернулся и пошел обратно в сторону Штайнмайера.

Дойдя до профессора, который присел сейчас на край стола, Андрей остановился и снова посмотрел на экран:

– Посмотрим, коллеги, насколько эффективно система будет управлять процессом подбора условий для получения заданных изменений. А это, в общем, то, ради чего мы все это здесь с Вами затеяли…

В это время к ним подошел молодой мужчина в светло-зеленой спецодежде – это был один из группы инженеров, работающих по проекту. В помещении лаборатории сейчас их было человек десять. Четверо возились с блоком управления, остальные тестировали коммуникации между ним и прочим лабораторным оборудованием.

– Мы готовы подключить седьмую секцию, – обратился к ним подошедший инженер.

– Хорошо, – серьезно ответил Андрей. – Когда можно будет включить в работу все секции полностью?

– Сейчас протестируем еще две, это часа три, четыре займет, – инженер говорил медленно, обстоятельно, как будто тщательно продумывал каждое слово. – После попробуем загрузить уже на полную мощность.

Штайнмайер пошел с инженером к седьмой секции радиационных камер. Андрей в это время связался с Полом, после чего отправился в модуль лаборатории химического мутагенеза.