И пес с ним

Еще бы! В нашей работе фото в полный рост нагишом – доказательство, от которого не отобьешься. Без одежды, закрывающей их, как футляр, люди выглядят виноватыми. То ли дело я или любой из моих собратьев, даже Игги. К чему нам одежда? Взять, к примеру, туфли. Что бы я стал с ними делать? Галстук и пиджак? Нет уж, увольте.

Сьюзи перевернула страницу в блокноте.

– Лейтенант Стайн сказал, что вы ушли из городской полиции около шести лет назад.

– Верно.

– Почему?

Иногда Берни глубоко втягивает воздух через ноздри, с небольшим присвистом, а потом выпускает через рот, медленно и беззвучно. Вот и сейчас он так сделал.

– Пришло время двигаться дальше.

– А как получилось, что, имея за плечами Вест-Пойнт, вы оказались в нашем захолустье?

– Об этом тоже обязательно упоминать в вашей статье?

– Хорошо, тогда не для записи.

– Мне нравится пустыня, – сказал Берни. – Американская пустыня.

– Вы бывали в других?

– Да.

– Участвовали в военных действиях?

– Да.

– Расскажете?

Я навострил уши. Мой партнер ни с кем и никогда не говорил на эту тему. Берни наклонился ко мне и поправил ошейник. Оказалось, что металлические звенья на шее закрутились. Вот, теперь гораздо лучше.

– Да особенно не о чем рассказывать…

Последовало долгое молчание, нарушаемое только негромким скрипом ручки Сьюзи по странице блокнота. Меня посетили воспоминания о португальских сардельках, которые я однажды пробовал. Не помню, где и когда, но сейчас я бы от них не отказался.

– А что… – начала Сьюзи, однако тут дверь мотеля распахнулась, и вышел Джастин Энтони-третий в полном облачении. Он разгладил усы, сел в джип и укатил прочь.

Берни зафиксировал время.

– На этом все? – спросила Сьюзи.

– Подождем, пока выйдет дама.

– Зачем?

– Просто так. Когда мы начали наблюдение, номер был пуст.

– То есть все должно закончиться в исходной точке?

Берни улыбнулся:

– Именно.

Он и Сьюзи обменялись быстрыми взглядами, значение которых я не успел уловить.

Мы сидели в пикапе и ждали, пока появится мисс Кара Торп. На парковку подъехал еще один автомобиль и остановился рядом с ее машиной. Из авто вылез мужчина в ковбойской шляпе. Он подошел к двери с номером тридцать семь и постучал. Дверь открылась, незнакомец вошел внутрь, но прежде чем он скрылся, я разглядел мисс Кару Торп, совершенно без одежды.

Глаза Сьюзи изумленно расширились.

– Она изменяет любовнику, который изменяет жене? Двойная игра с двойным игроком?

– Двойная игра в квадрате, – подтвердил Берни. – Интересно, они пользуются мини-баром?

Сьюзи расхохоталась.

– Вы доложите об этом своей клиентке?

Берни покачал головой:

– Ни к чему.

Напарник повернул ключ в замке зажигания. Из-за двери с номером тридцать семь вдруг послышалось приглушенное повизгивание. Да, люди иногда визжат, и свиньи тоже, например, пекари; я не раз слышал их визги с очень близкого расстояния. Кто еще? Пожалуй, другие существа на ум не приходят.

Хотя мне нравится спать в изножье кровати, мой любимый уголок – место, где Берни принимает пищу. Я предпочитаю лежать под столом, спиной к стене. Там темно и прохладно, а рядом со стулом Берни часто можно подобрать что-нибудь вкусненькое. Днем я обязательно должен поспать, порой даже дважды, вот и сейчас я уютно устроился под столом, чтобы вздремнуть, но тут вошел Берни. Я открыл один глаз. С моего места мне была видна только нижняя половина напарника. Берни был в шортах и тапочках, на ноге отчетливо белел длинный неровный шрам.

– Спишь?

Я лениво стукнул хвостом по полу.

– Статья в газете про тот выезд на задание.

Послышался шелест бумаги, шуршание газетных страниц; Берни прокашлялся. В отличие от него я делаю это только в крайних случаях, например, если поперхнусь косточкой.

– Нашел! «На задании с ведущим частным детективом города», автор – Сьюзи Санчес. «Многие наверняка помнят Роберта Митчэма в роли блистательного сыщика Филиппа Марлоу, героя романов Реймонда Чандлера. Несмотря на различия во внешности, ассоциации именно с этим персонажем у меня вызвал Берни Литтл, частный детектив, работающий в нашем городе, владелец собственного агентства. Большой неуклюжий парень, прежде, вероятно, обладавший хорошим атлетическим сложением, один из тех, чье лучшее время миновало лет десять, а то и двадцать назад».

Берни перестал читать и забарабанил ногой в тапочке по полу.

– Неуклюжий? Что, черт побери, значит «неуклюжий»?

Скрипнул стул. Напарник поднялся и вышел из комнаты. Высоко в небе с негромким, умиротворяющим гулом пролетел самолет. Я закрыл глаз. И уже почти заснул, когда вернулся Берни.

– Вот послушай, определение из словаря: «неуклюжий (о человеке) – нескладный, неловкий в движениях, волочащий ноги, шаркающий». С чего она это взяла? Я вовсе не волочу ноги.

Берни в качестве эксперимента обошел кухню. Я опять открыл глаз. Насколько мне было видно, ноги он действительно не волочил. Иногда мой партнер прихрамывает, особенно если сильно устал, но это из-за старого ранения.

Он уселся на стул. Зашуршала бумага.

– «На недавнее задание Литтл выехал в обществе журналистки, вашей покорной слуги, и пса по имени Чет, веселой, полной жизни дворняги. По утверждению детектива, ему не по душе дела, связанные с доказательством адюльтера, однако сейчас…»

Я отвернулся к стене. Дворняга? Даже в самой последней бульварной газетенке не напечатают этого слова. Я закрыл глаз и удобно вытянул лапы.

– Чет! Просыпайся скорей! Пора приводить себя в форму.

В форму? Да я сплошь состою из крепких мускулов! Я вылез из-под стола, прогнул спину, хорошенько встряхнулся, так что по шкуре прокатилась волна ряби. Берни стоял посреди комнаты в майке и шортах.

– Отправляемся на пробежку, – сообщил он.

Вдвоем? Мы часто гуляем вместе – Берни идет шагом, а я ношусь вокруг, – но бегать мой напарник собрался впервые. Покинув дом через заднюю дверь, мы пересекли двор, вышли за ворота и направились к каньону. Берни, если можно так сказать, побежал по тропинке, которая поднималась в гору с большим плоским камнем на вершине. Погода стояла отличная; хотя солнце начало опускаться за дальние скалы, небо было еще светлым, воздух – не слишком жарким. Я вприпрыжку бежал рядом с Берни, потом заложил несколько кругов, а когда это мне наскучило, понесся к вершине холма.

И тут же заметил ящерицу – зелененькую, с крохотными глазками. Ящерка тоже увидела меня и метнулась вверх по склону. Я рванул за ней, мгновенно покрыл разделявшее нас расстояние и, вытянув лапы, прыгнул прямо на нее. Или не прямо. В чем дело? Ящерица юркнула в нору, круглую дырочку в земле. Я принялся работать когтями, быстро и энергично, всеми лапами, вошел в хороший ритм и вскоре вырыл довольно глубокую ямку, но внезапно кое-что учуял: противный запах с примесью аромата бекона. Он мог принадлежать только одному созданию в мире: пекари.

Я поднял морду, принюхался. Вне всяких сомнений, пекари; запах шел снизу холма, со стороны тропинки. Я покрутил головой, увидел свежевырытую яму, хотя уже позабыл, зачем, собственно, ее рыл. Опустив нос, я взял след и двинулся по склону.

Запах становился все сильнее. Славная будет добыча! Охота – самое увлекательное занятие на свете, ничто другое с ним не сравнится. Я почти догнал хрюшку…

– Чет! Чет!

Я посмотрел вниз. Берни стоял на тропинке, уперев руки в бедра, и тяжело дышал.

– Спускайся, мы идем домой.

Что, оздоровительная пробежка уже закончилась? Как раз в тот момент, когда партнер объявил мне об окончании забавы, я таки заметил крупного жирного пекари, совсем рядом. Я погнался за жертвой с такой скоростью, что в ушах засвистел ветер. Пекари оскалил клыки – можно подумать, это меня остановит! – и нырнул куда-то вбок. Вздыбив шерсть, ощущая одновременно жар и холод, я повторил его маневр и…

Оу-у-у! Налетел на кактус, тощий и зеленый, с длинными иголками.

На кухне Берни щипчиками вытаскивал из меня иголки, по одной, начиная с носа.

– Я намерен бегать три-четыре раза в неделю, поэтому, если хочешь составить мне компанию, веди себя благоразумно.

Напарник собрался бегать без меня? Ни в коем случае. Конечно, я буду вести себя благоразумно, что бы это ни означало.

Берни вытащил последнюю иголку. Мне стало намного лучше. Боль быстро спадала, я почти забыл о неприятных ощущениях.

– «Неуклюжий»? Я докажу ей, что…

Зазвонил телефон. Берни не поднял трубку, дождался, пока сработает автоответчик. На аппарате замигал огонек, раздался женский голос:

«– Мистер Литтл? Говорит Синтия Шамбли. Мэдисон опять пропала. Ее нет уже больше суток. Я ничего не предпринимала, учитывая, как все сложилось в прошлый раз, но сейчас волнуюсь всерьез».

Берни снял трубку и прижал ее к уху. Пошарил в поисках сигарет. Нашел, прикурил.

5

Берни расстегнул пластиковый пакет.

– Помнишь, что это? – Он извлек из пакета сложенную наволочку и поднес ее к моему носу.

Я понюхал. Молодая самка человека, оттенки меда, вишни и того цветка, что растет у дороги, похожего на солнце. Разумеется, я помнил этот запах, даже стало немножко обидно, что напарник во мне усомнился.

– С чего вдруг гримаса? – спросил Берни.

Гримаса? Какая гримаса? Я гордо выпрямил спину, задрал хвост и чинно прошагал на задний дворик, где угостился прохладной водичкой из фонтана, устроенного Ледой. Вода вытекала из клюва каменного лебедя. Живых лебедей я никогда не видал. Интересно, легко ли их поймать? Я как раз размышлял на эту тему, когда услышал лай Игги. Лай у Игги пронзительный, этакое противное «тяв-тяв-тяв». Я гавкнул в ответ. После короткой паузы он тоже гавкнул. Я гавкнул. Он гавкнул. Я гавкнул. Он гавкнул. Я гавкнул. Он гавкнул. Мы ускорили ритм перелая. Я гавкнул. Игги гавкнул. Я…

– Господи, Игги, да что на тебя нашло?! – раздался женский окрик.

Хлопнула дверь. Игги замолчал. На всякий случай я гавкнул еще раз. Так, а это что? Откуда-то издалека донесся ответный лай, которого я прежде не слышал. Судя по звуку, он принадлежал собачьей леди, хотя наверняка утверждать я не мог. Тишина. А потом: да, она гавкнула. Лай-весточка – весточка, полная самого восхитительного смысла, который только может подразумевать самка. Я радостно гавкнул. Она гавкнула. Я гавкнул. Она гавкнула. И вдруг: тяв-тяв-тяв. Это вернулся Игги. Он гавкнул. Она гавкнула. Я гавкнул. Он гавкнул. Она…

– Чет! Что за шум? Нам пора.

Берни открыл ворота. Я промчался мимо него и запрыгнул в «порше» на сиденье переднего пассажира.

Капитан Кранч сидел на жердочке и молча глядел на нас. Мы опять находились в комнате Мэдисон. Берни задавал вопросы, Синтия отвечала, но толку от ее ответов было мало – я видел это по лицу Берни: мой напарник все больше хмурился.

Я втянул носом воздух. В комнате пахло не так, как раньше. Я заглянул под телевизионный столик. Пакетик с марихуаной исчез.

– Вы обращались в полицию? – спросил Берни.

– Пока нет. Я хотела сперва поговорить с вами.

– Позвоните в полицию. – Берни что-то написал на обороте своей карточки. – Спросите вот этого человека.

– То есть вы отказываетесь мне помочь?

– Хотите откровенно?

– Разумеется. – У Синтии дрожали руки, совсем чуть-чуть, но на секунду или две этот факт поглотил все мое внимание.

– Давайте присядем, – предложил Берни.

Синтия опустилась на кровать Мэдисон, Берни устроился за столом. Я остался там, где и сидел, на мягком коврике с цветочным рисунком.

– Ваша дочь производит впечатление развитого ребенка, – начал мой партнер, – и я не сомневаюсь, что, в сущности, она хорошая девушка. Однако в какой-то момент все подростки начинают вести собственную жизнь, в детали которой предпочитают не посвящать родителей.

– Что вы имеете в виду?

– В прошлый раз, когда Мэдисон вернулась домой поздно и объяснила, что смотрела в кино «Доктора Живаго», это была… мягко говоря, выдумка.

Синтия побледнела. «Побледнеть» – это «покраснеть» наоборот, когда кровь отливает от лица. По обоим этим признакам можно многое сказать о состоянии человека.

– Откуда вы знаете?

Берни начал что-то говорить про теннисный корт. Кажется, я уже слышал это от него раньше, но не придал значения. Наклонив голову набок, я почесал за ухом. Класс. Для порядка пару раз лизнул шкуру.

– Итог, на мой взгляд, таков, – продолжил Берни. – Мэдисон скоро вернется и расскажет очередную историю.

Синтия покачала головой.

– Как бы там ни было, она ни за что не ушла бы на всю ночь. В крайнем случае она могла остаться у подружки, но я обзвонила всех ее друзей и знакомых – никто не знает, где Мэдисон.

– Включая Тима? – уточнил Берни.

– Кто такой Тим?

– Старшеклассник, который, по словам вашей дочери, подбросил ее домой из торгового центра.

Синтия открыла рот, потом закрыла. Мне всегда нравится наблюдать за этим движением, сам не знаю почему.

– А с бывшим мужем вы связывались?

– Этот ублюдок тоже ее не видел.

Берни почесал за ухом (за своим собственным).

– Похоже, вы им… несколько недовольны.

– Он утверждает, что я – плохая мать!

Берни развел руками – у людей это один из способов ничего не говорить. Синтия посмотрела на него и вдруг разрыдалась. Мой напарник в удивлении вздернул брови. Я встал и потрогал лапой комок пыли.

– Ради всего святого, – всхлипнула Синтия, – пообещайте найти мою дочь. Я заплачу любые деньги.

– Поймите же, я не думаю, что с ней что-то случилось, – произнес Берни. – Она может вернуться в любой момент, как в прошлый раз. А когда она придет, я бы посоветовал вам троим – вам, Дэймону и Мэдисон – сесть вместе и…

Синтия расплакалась еще сильнее.

– Хотите, чтобы я умоляла вас на коленях?

– О нет, – смутился Берни, – ни в коем случае. – Партнеру явно не терпелось убраться отсюда. Мне, кстати, тоже. – Для расследования понадобится та информация, о которой я говорил: имена и номера телефонов друзей Мэдисон и всех прочих, с кем она так или иначе связана. Ваша дочь занимается каким-нибудь спортом?

– Стреляет из лука. – Синтия промокнула глаза. – Заняла третье место на городских соревнованиях.

– Где ее лук?

Теперь удивленно поползли вверх брови Синтии, две тонкие дуги, более темные, чем волосы. Вопросы Берни часто вызывают у его собеседников похожую реакцию.

Синтия открыла шкаф. Длинный черный лук висел на крючке, рядом был колчан, из которого торчали стрелы с белым оперением.

– Добавьте в список тренера Мэдисон и товарищей по команде, с которыми она близко общалась.

Синтия подошла к столу и что-то долго писала.

Берни пробежал листок глазами.

– Не вижу контактных данных Дэймона.

Синтия схватила ручку, быстро и с нажимом черкнула две строчки.

– Держите.

Мой партнер сложил бумагу, спрятал в карман и направился к двери.

– Разве вам не нужны деньги?

Макияж на лице Синтии размазался, по щекам стекали черные и зеленые струйки, напоминая жуткую маску, вроде тех, что люди надевают на Хэллоуин, самый гадкий из их праздников. Я почему-то начал испытывать симпатию к этой женщине.

– У меня есть ваш аванс в пятьсот долларов, – ответил Берни. – Если понадобится еще, я дам знать.

Эх, Берни, Берни.

Мы подъехали к центру «Норт-Каньон-молл». Берни кружил и кружил по огромной парковочной площадке, бормоча что-то себе под нос, пока не нашел подходящее место. Берни ненавидит торговые центры и вообще походы по магазинам. Он остановил машину напротив какого-то знака. Помимо надписи, прочесть которую я не мог, на знаке был изображен один из моих собратьев, перечеркнутый жирной полоской.

– Охо-хо, – вздохнул Берни.

Мы вернулись в машину. Напарник покружил еще и наконец нашел, пожалуй, единственный свободный уголок на парковке, расположенный в тени.

– Сиди здесь, – велел он мне, похлопав по спине. – Постараюсь вернуться как можно быстрее.

Я порядком разозлился, но что поделаешь? По большому счету Берни не виноват. Я немного поворчал, потом наклонился и занялся когтями на передней лапе. Стало повеселей. Снаружи туда-сюда ходили люди.

– Ой, мам, погляди, какой забавный пес!

– Не подходи слишком близко.

– Разве нельзя его погладить?

– Не говори глупости. Ты же знаешь, у меня аллергия.

Ненавижу это слово.

– Видишь, как он ощерил зубы? Сразу ясно, что собака злая. Пойдем отсюда.

Во-первых, я совсем не щерился, а просто зевнул. Разминка для рта, приятная и расслабляющая. Во-вторых, я не злой. Должно быть, она спутала меня с бегемотом. Я видел этих громадных уродливых созданий на канале «Дискавери» и сам не хотел бы встретиться с таким чудовищем. Я бросил взгляд на двери торгового центра. Берни все не выходил. Я вытянул лапы. Может, вздремнуть? Почему бы и нет.

Мне снился какой-то хороший сон, который внезапно превратился в плохой. Я вздрогнул и проснулся. Возле машины стоял здоровенный тип, выше моего напарника и шире его в плечах. Светловолосый, но не старик, потому что морщин на лице не было. Мне совсем не понравилось его лицо, особенно тяжелые скулы и несоразмерно маленькие уши. Я вскочил на сиденье и залаял во всю мочь, наверное, от неожиданности.

Противный тип, что неудивительно, отпрыгнул в сторону, однако не убежал, как поступило бы на его месте большинство прочих людей. Лицо исказилось в злобной гримасе, он обнажил зубы и что-то произнес – что именно, я не понял, но определенно нечто скверное, пусть и на чужом языке. Человек достал из-под рубашки длинный нож с блестящим лезвием, быстро нагнулся и проколол одно из колес нашего автомобиля. Послышался свист выходящего воздуха. Прежде чем я успел опомниться, этот тип проколол еще одно колесо.

И тут я, оскалившись, ринулся на него, уж поверьте моему слову. Лапой задел плечо обидчика, слегка повернув его в мою сторону. Человек резко развернулся вокруг себя и полоснул меня ножом. Лезвие скользнуло по шкуре, но я, не обращая на это внимания, вцепился типу в ногу. Он зарычал и уронил свое оружие. Нож со звоном ударился о мостовую, отскочил и провалился сквозь прутья уличной сливной решетки. Я рывком обернулся и попытался завалить нападавшего. Тот полез в карман, и в его руке мелькнула какая-то металлическая штука. Она сверкнула, а потом у меня перед глазами все поплыло.

Следующее, что я помню, – как этот человек убегал прочь, вдоль вереницы автомобилей. Он прыгнул в одну из машин, я помчался за ним. Авто быстро набирало ход, я с яростным лаем бежал рядом. Человек выглянул из окна и резко вывернул руль. Сильным ударом меня подбросило вверх.

– Чет! Чет!

– Вы ищете своего пса, мистер? Это не он?

Я лежал на тротуаре, мне было нехорошо. Какой-то мальчишка стоял рядом и смотрел на меня. Заметив бегущего Берни, я попытался подняться – нельзя, чтобы напарник видел меня в таком состоянии. Быстро встать не получилось, передняя лапа не слушалась. Я захромал навстречу Берни.

– О Господи! – Берни опустился на колени, взял мою морду в ладони. – Что случилось?

Мальчик подошел ближе.

– Его сбила машина.

– Сбила машина? – потрясенно переспросил Берни и покрутил головой по сторонам. – Какая?

– Синяя, – сказал паренек. – Ваш пес вроде бы гнался за ней.

– Гнался?

– Да. Потом они столкнулись. Водитель, наверное, просто не заметил его. По-моему, за рулем был мужчина.

– Как он выглядел?

– Я не рассмотрел.

– Марку машины, случайно, не запомнил?

– Видел только, что она синяя.

Берни ласково погладил меня.

– Боже, да у него кровь. – По глазам напарника я видел, как сильно он расстроен.

Я слизнул кровь с плеча. Пустяки, совсем немного. Зато изо рта исчез металлический привкус крови того негодяя.

– Ты видел, что произошло с моей машиной? – обратился Берни к пареньку.

– С вашей машиной?

– Она стоит вон там. – Мой напарник встал с колен и попытался поднять меня. Висеть у него на руках? Ни за что на свете. Я попятился.

– Ладно, тогда идем, – вздохнул Берни.

Все вместе мы подошли к «порше». Я почти не хромал.

– Ничего себе! – присвистнул мальчишка. – Кто-то проколол вам шины. – Он посмотрел назад, туда, где меня сбило машиной. – Думаете, это один и тот же человек?

Берни кивнул и протянул мальчику свою визитку.

– Если вспомнишь что-нибудь еще, позвони.

– Ух ты, – протянул тот. – Настоящий частный детектив?

Паренек ушел. Берни сделал несколько звонков: вызвал буксир, поговорил со страховым агентом, с ветеринаром. С ветеринаром? Охо-хо. Я приблизился к сливной решетке и залаял.

– Чет, прекрати.

Я настойчиво лаял.

– Не скандаль. Мы едем к ветеринару, и точка.

Да загляни же в решетку, Берни!

Он не заглянул. Когда пришел тягач, Берни придержал дверцу кабины, пропуская меня вперед. Я запрыгнул на сиденье, может быть, не с той легкостью, что обычно.

– Ты в порядке, старина?

– Отличный пес, – похвалил меня водитель тягача.

– Не то слово, – ответил Берни.

Мы поставили новые шины – «в счет страховки», как было сказано, хотя Берни это, по-моему, не слишком прибавило радости – и поехали к ветеринару. Докторшу звали Эми. Несмотря на ее круглое, полное лицо и приятный голос, всякий раз, очутившись в приемной, я начинал дрожать. Сегодняшний день не стал исключением.

– Что с тобой случилось, бедняжка? – спросила Эми.

Меня уложили на стол. Я ощутил слабый укол… и все. Склонившись надо мной, докторша продолжала осмотр.

– Довольно странная рана для автоаварии, – заметила она.

– Почему?

– Боюсь, здесь не обошлось без огнестрела.

Огнестрел? Что за незнакомое слово? Честно говоря, суть разговора постепенно от меня ускользала. Я тихо лежал на столе. Губы Эми и Берни шевелились, но звук куда-то исчез. Скоро дрожь прошла. Я чувствовал себя вполне сносно.

6

Мы сидели в гостиной: Берни – на диване, пристроив на коленях лэптоп, я – в кресле с мягкой обивкой, положив раненую ногу на подушку. По телевизору шла «Собака Баскервилей». Этот фильм я видел столько раз, что и не сосчитать (если кто не знает, считаю я до двух; раз и два – например, я и Берни), однако неизменно восхищаюсь воем знаменитой собаки, повергавшим в ужас всех людей в округе. Вот если бы я тоже умел выть, как она! Эй, а может быть, и умею? Надо попробовать.

– Чет, уймись, пожалуйста. Как только показывают эту сцену, тебе обязательно надо вставить свой аккомпанемент.

В самом деле?

Берни застучал по клавишам компьютера.

– Я пытаюсь сосредоточиться, а ты меня отвлекаешь. Как выяснилось, в старшем классе школы Хейвенли-Вэлли три Тима или Тимоти. – Щелк-щелк-щелк. – Причем один из них занимается стрельбой из лука. Его фамилия – Флетчер. – Напарник бросил на меня взгляд из-за крышки лэптопа. – Догадываешься, к чему я?

Не очень.

Берни снял телефонную трубку и набрал номер.

– Будьте добры, соедините с отделом по розыску пропавших. Мне нужен сержант Торрес. – Берни снова посмотрел на меня и шепотом спросил: – Как дела?

У меня? Лучше не бывает! Собака Баскервилей опять завыла, Шерлок Холмс сделал задумчивое лицо.

– Чет, сколько можно!.. А, Рик, привет! Нет-нет, просто разговаривал со своим… В общем, я хотел узнать по поводу той женщины, Синтии Шамбли. Она звонила тебе насчет дочери? – В трубке что-то ответили, Берни замолчал, внимательно слушая. – Алло, Рик? Мэдисон, а не Мередит. – Пауза. – Я тоже так думаю. Скорее всего девушка найдется сама. Меня беспокоит только одна деталь. Тебе известно о ее первом исчезновении, когда она вернулась домой под утро? – Берни опять сделал паузу, затем начал рассказывать, как обстояло дело с Мэдисон в прошлый раз.

На экране Шерлок Холмс раскурил трубку. Интересно, чем пахнет дым из трубки? Мне вдруг захотелось, чтобы Берни закурил сигарету. Конечно, нехорошо с моей стороны, но табачный дым так приятно пахнет…

– Понимаешь, Рик, в тот вечер Мэдисон действительно видели в торговом центре, однако в кино она не ходила, хотя и стояла в очереди за билетом. Как утверждает мой свидетель – кассир, который опознал девушку по фотографии, – к ней подошел молодой человек, и после короткого разговора они ушли вместе. Именно это не укладывается у меня в голове – почему она ушла из очереди? Мы должны установить личность этого парня.

На другом конце трубки, по-моему, не хотели помогать Берни.

– Хорошо, я сам, – вздохнул мой напарник. – А пока было бы нелишним дать ориентировку с приметами девушки. Да-да, это противоречит тому, что я…

Берни положил трубку. Встал, раздвинул створки двери, вышел во дворик. Нашел под стулом смятую сигаретную пачку, расправил, достал сигарету и виновато покосился на меня. Бедный Берни. Курение вредит его здоровью, правда, не знаю, каким образом; в то же время напарнику нравится это занятие. Так, что будет дальше? Берни похлопал себя по карманам. А, понял: ищет спички. Заметив коробок на диване, я вскочил с кресла и…