bannerbanner
Хана Американа, или История маленькой женщины
Хана Американа, или История маленькой женщины

Полная версия

Хана Американа, или История маленькой женщины

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
2 из 7

С того дня мы ни на минуту не прекращали общение: куда бы я ни шла, что бы ни делала, телефон всегда был с собой, и вайбер регулярно дребезжал, доставляя сообщения от виртуального друга. То же самое происходило на другом конце провода: в любое время дня и ночи Дин был на проводе и старался отвечать без промедления и больших задержек.

Так, наша переписка длиною в 2,5 года привела к счастливому хеппи-энду, о котором я так долго мечтала.

Глава 3. Сибирско-американский роман. Приключения Дина в России

Первая встреча

Дин долго не приезжал на встречу со мной. На родине он столкнулся с неожиданными препятствиями, которые чуть не перечеркнули все шансы на поездку в Россию. Но об этом я поведаю позже.

Мы ждали дня нашей встречи в реальности целый год: наконец, любимый сделал визу и купил билет на самолет до Иркутска. Перед поездкой он настойчиво интересовался:

– А правда ли, что русские не любят американцев?

– В жизни такого не слышала, – отвечала я, – это все ваша западная пропаганда. На самом деле, у нас очень любят и уважают иностранцев, тысячи европейцев приезжают в Россию туристами каждый год. – Мне казалось, что я его убедила, но я ошибалась.

Как оказалось, Дин со школьной скамьи был напуган байками об СССР и русской службе безопасности. Американская пропаганда нашептывала ему: «Не едь в Россию, они не любят американцев. Сразу по приезде они запрут тебя в тюрьму и сошлют в ГУЛАГ».

Те друзья, которые знали о предстоящем путешествии, отговаривали его от поездки в страну красного коммунизма, хоть и понимали, что советский строй давно перестал существовать. Но Дин решил рискнуть своей свободой и жизнью ради встречи с далекой сибирской избранницей. Пока приятели кричали ему вслед: «Одумайся, ты можешь не вернуться из их лагерей!», мой виртуальный друг уже сидел в самолёте до Москвы, хоть и боялся всем сердцем жестоких, бессердечных русских.

Его сердце в первый раз екнуло, когда он приземлился в аэропорту «Шереметьево»: почему-то именно у него, иностранного пассажира, пропал багаж. «Дело непросто, – подумал американец, – тут явно замешаны службы безопасности. Наверное, они уже поджидали меня, чтобы арестовать».

Дин долго искал бюро находок: никто, к кому он обращался, не говорил по-английски и не мог понять, чего он от них хочет. Когда добрался до нужного места, его попросили следовать за людьми в форме, обычными работниками аэропорта, но американцу показалось, что КГБшники повели его на допрос. Они привели его в офис для досмотра багажа, но ему пригрезилось, что это было подвальное помещение без окон и дверей, а на потолке висела единственная тусклая лампочка, как в фильмах про НКВД.

Крупная женщина с именем “Olga” на бейджике начала натягивать резиновые перчатки на руки, чтобы досмотреть сумку Дина, но он решил, что сейчас начнут пытать. Все его ночные кошмары ожили в один миг.

Он уже видел себя в наручниках и полосатой робе в лагере с людоедами, обнесённом колючей проволокой посреди снежной тундры в Сибири. «Вот он, ГУЛАГ», – прощался со свободой Дин и не знал, будет ли у него возможность отправить мне весточку из мест не столь отдаленных.

Пока он прикидывал в уме, сколько лет не видать свободы, ему сообщили, что все его вещи в порядке, и он может лететь дальше. Его посадили на ближайший рейс, следующий в мой город, – свой рейс он тогда пропустил.

Напуганный недавним инцидентом в “Шереметьево” и все еще пребывающий в шоке Дин, находясь на борту рейса Москва – Иркутск, старался высмотреть из иллюминатора «безжизненную пустыню снега и льда», которую показывают на американских телеканалах, когда говорят о Сибири, но, кроме темноты и облаков, ничего не видел.

Он прилетел в мой город ранним утром в феврале 2017 года. Его первым удивлением было обнаружить многоэтажные здания и ночные неоновые вывески на домах по пути из аэропорта в отель.

Я сознательно не встречала его на аэровокзале, так как знала, что наверняка он хотел бы понравиться мне, а после долгого перелета никто не может выглядеть хорошо. Дав ему время отдохнуть и привести себя в порядок, я приехала в отель днем.

В холле гостиницы подошла к зеркалу и поправила прилизанную от шапки прическу. Было очень волнительно перед встречей с потенциальным женихом: хотелось понравиться, произвести впечатление и не разочаровать в себе.

“Главное – вести себя естественно, – настраивалась на встречу я. – О, а вдруг мой голос ему не понравится? Надо было разговориться, а то молчала все утро, буду звучать глухо и скрипуче. – Я немного заробела от этой мысли и тихо выдохнула. – Ну ничего, с ним и разговорюсь. С богом!” – И я отправилась на лифте вверх.

Подойдя к двери его номера на втором этаже, долго не решалась постучать. Сердце колотилось с бешеной скоростью. Наконец, набралась решимости и тихо поскреблась. Мне никто не ответил. Постучала громче – в ответ тишина. Тогда я набрала сообщение и отправила на привычный номер в вайбере: «Я здесь, я у двери».

Дверь открыл Он, с мокрыми волосами. Он был в душе и не слышал моего стука. Это была наша первая встреча после долгой виртуальной переписки. Передо мной стоял тот самый парень с фотографии на сайте, но теперь оживший.

“Неужели это и есть он? На фото он мне казался симпатичнее, – пронеслось у меня в голове. – Слишком уж крупные черты лица, нос широкий и толстый, как у Депардье, и выглядит полнее…” – Легкая тень разочарования омрачила мое приподнятое настроение.

Увидев меня, американец просиял и сделал приглашающий жест. Все мое тело было сковано от напряжения: на деревянных ногах я переступила через порог и вошла внутрь номера.

– Ты очень красивая, – сходу сказал Дин.

– Спасибо.

Я почувствовала, что гора упала с плеч: “Слава богу, я ему понравилась! Теперь можно выдохнуть”.

Я уже смелее взглянула на избранника, чтобы оценить.

“А хотя может быть он и ничего: вон голос какой красивый, низкий баритон, прямо услада для ушей”. – Я слышала его по телефону, но то был другой, металлический звук, в реальности он звучал намного красивее. В голос своего будущего мужа я влюбилась с первой минуты.

Иностранец принял мою куртку и повесил в шкаф. Я продолжала украдкой его разглядывать. Дин выглядел моложаво: на лице ни одной морщины, густые черные волосы аккуратно зачесаны наверх, по краю нижней челюсти от уха до уха темнела бородка в виде тонкой полоски, переходящей в усики над верхней губой. Фигура подтянутая и спортивная, хотя и намечался небольшой животик. Вишенкой на торте являлись голубые глаза в обрамлении черных ресниц.

“Так он знойный мужчина, оказывается. С первой минуты не разглядела, а со второй и третьей Дин Адамс просто душка, – начала понимать я и вспомнила его рассказы о бурной молодости. – Не зря девки на него вешались. Ну и что, что нос толстый, у Депардье тоже толстый, а он звезда номер один”. – Мысли кипели в голове, оценивая плюсы и минусы новоявленного “жениха”.

– Как ты сегодня? Как дети и мама? – голубоглазый брюнет прервал мои думы.

– Все хорошо, спасибо. Дети и мама отлично, ждут тебя в гости. Как ты долетел?

– Долетел неплохо… – Дин отвел глаза в сторону. Он утаил от меня инцидент в аэропорту Москвы, чтобы не расстраивать, и поведал намного позже, через несколько лет, уже в Америке. Он не хотел позволить мне переживать – беспокоился о моих чувствах с первого дня встречи.

От Дина приятно пахло незнакомым мужским парфюмом. Ростом и габаритами он удался – про таких говорят “здоровый и крепкий мужик”. Темно-синие джинсы свободно сидели, а голубое поло придавало еще больше синевы его глазам.

“Какие густые волосы, – невольно отметила я про себя, – ни лысины, ни седины не видно, надо же. Некоторые в 45 полностью седые или лысые, а ему так повезло с волосами”.

Краем глаза я заметила, что Дин тоже потихоньку меня разглядывал, но стоило встретиться со мной взглядом, он тут же их отводил. Я нашла в этом детскость и наивность, что выглядело безумно привлекательным и необычным в наши дни, он не был наглым и самоуверенным.

Несмотря на волнение, мы сразу нашли общий язык. Хоть я и владела английским, достаточно свободным для общения и переписки, но понимать моего американца было трудно, у него был южный говор, а он не привык к русскому акценту. Поэтому мы больше догадывались о смысле сказанного.

– Ты очень красивая, – через 5 минут снова повторил он.

– Спасибо. – Я радовалась, что мы понравились друг другу, и волнение почти совсем отступило.

Немного погодя сердечный друг достал из сумки тщательно свернутую упаковку. Прямоугольный предмет был неумело и чуть коряво завернут в блестящую бумагу лилового цвета и склеен по швам тонким скотчем, концы которого торчали на сгибах. Подал мне:

– А это тебе.

– Что это? – старательно изумилась я.

Я развернула сверток, порвав в нескольких местах, и обнаружила новехонький, блестящий золотистый айфон последней модели.

– Для кого? – округлила глаза и создала видимость крайнего изумления, хотя понимала, что подарок мне.

Когда взяла гаджет в руки, в упаковке обнаружила кусок белой бумаги, на котором красовалось нарисованное карандашом и вырезанное ножницами красное сердечко, пронзенное мохнатой синей стрелой. В центре “сердца” виднелись имена “Дин” и “Таня” на английском.

– Тебе.

– Ой, как это мило. Спасибо тебе большое, Дин.

Меня тронула детская непосредственность этого большого мужчины, было видно, как тщательно он готовил сюрприз: усердно заворачивал, рисовал, вырезал… Причем чувствовалось, что реакции на ручную поделку он ожидал гораздо большей, чем на новый айфон. Я не заставила ждать, чмокнула его в щечку и тепло обняла, отчего его белая кожа лица покрылась легким румянцем.

Я тут же побежала к своей сумке и достала заготовленный подарок – простой кожаный ремень, светло-коричневый с красивой пряжкой – и вручила гостю.

– Спасибо огромное. Ты не должна была ничего покупать, спасибо. – Дин был явно растроган вниманием и крепко обнял меня. Он сунул ремень в свои джинсы – тот отлично подошел.

Я видела, что иностранец сильно устал после перелета, но решила сначала отвести поесть. Как раз недалеко от отеля расположилась кафетерия; очень захотелось удивить его борщом и котлетами (мне казалось, он будет в восторге от блюд русской кухни). Быстро собравшись, мы вышли на холодную зимнюю улицу.

Погода в том феврале стояла чудесная, температура, как по заказу, не опускалась ниже -15 С. «Повезло, что не -40, – подумала я. – Иначе впечатление от прогулки было бы испорчено. Хотя, если было -40, то ему было бы что рассказать по приезде домой. А тут зима не зима”.

Слегка взяла досада, что Дин не почувствует сибирской зимы во всей красе, а с другой стороны, теплая погода давала больше возможностей гулять по улицам.

Американец вышел на мороз в одних джинсах и расстегнутой куртке с оголенной шеей. Я предупредила еще в номере, что он замерзнет, но тогда же я поняла, что Дин очень упрям. Мы вышли из отеля, и холодный ветер заставил его застегнуться через 2 минуты. “То-то же, – мысленно ликовала я, – теперь убедится, что со мной лучше не спорить”.

С застывшими от бессонницы глазами и взглядом, как у зомби, мой друг шел по центральной улице зимнего Иркутска и с огромным любопытством, будто попал на другую планету, разглядывал заснеженную улицу, смотрел вверх на крыши домов со старинной архитектурой, изумлялся проезжающим в одном ряду право- и леворульным автомобилям.

– Как ты? Как себя чувствуешь? – видя его изумление, смеясь, спросила я.

– Ощущение, будто попал в кино, мне все еще не верится, что я в России, – было первое впечатление Дина от моей страны.

В кафетерии я решила разом заказать самые, на мой взгляд, типичные блюда отечественной кухни: борщ, пельмени, котлеты, салат «Оливье», оладушки со сметаной и блины с вареньем. Дин молча согласился с моим выбором. Мы сели за столик, и я стала показывать, как надо заправлять борщ сметаной. Дин повторял за мной. Я съела первую ложку борща и предвкушала его восторг и удивление. Мой гость, попробовав две ложки красного супа, не проявил особого восторга, но остался джентльменом и сделал комплимент блюду. Так же он поступил с остальными яствами: перепробовав их все, не закончил ни одного, при этом продолжил нахваливать мастерство поваров и изысканный вкус кушаний.

В этом был весь он, мой Дин Адамс, он бесконечно благодарил за то, что получал, и всегда был рад тому, что имел, не требуя взамен ничего.

Наутро в отеле мы пошли на бесплатный завтрак. Из всех расположенных на шведском столе блюд Дин выбрал две полные тарелки фруктов и рисовую кашу.

– Какая вкусная каша! – воскликнул он, отведав первую ложку.

– Каша как каша, – распробовав, я не нашла ничего необычного.

– И все-таки она очень вкусная, я никогда не ел такой. – Он пошел за второй чашкой.

Мне было странно слышать такое. Позже я выяснила, что “кашей” в Америке считается овсяная крупа быстрого приготовления, которая продается в сваренном виде в фастфудах и магазинах, надо только согреть в микроволновке. На вкус это мешанина с водой, приправленная фруктовыми ароматами и вкусовыми добавками. Поэтому позже, оказавшись на родине мужа, я с удовольствием варила ему рисовое “блаженство”.

Его бесконечно удивляло отсутствие льда в подаваемых в России напитках. За океаном лед незаменим и подается во всех напитках без исключения.

Дину казалось невероятным, что у нас в домах настолько горячие батареи; в Северной Каролине, откуда он родом, температура зимой в помещениях немного выше, чем на улице. Его изумило огромное количество пешеходов повсюду – у них в стране никто не гуляет по улицам, все ездят на автомобилях. Он постоянно нахваливал все, что видел, пробовал или слышал.

Чтобы удивить иностранного гостя ещё больше, я первым делом повезла его на зимний Байкал, который хорош в любое время года, а в феврале особенно промерзший и матерый.

Дин опасливо ступил на прозрачное зеркало ледяного озера и сделал первый шаг. По всей видимости, в тот момент все его существо опустилось в пятки, но ни единый мускул не дрогнул на лице: он не мог перед дамой сердца ударить в грязь лицом. Позже увидел легковой автомобиль, несущийся по поверхности льда, – это окончательно вывело из равновесия и «добило» сознание:

– Вот это народ, какие вы бесстрашные! – воскликнул Дин и добавил: – Теперь я понимаю, почему вы победили Гитлера!

– А как же?! – с гордостью заявила я.

После прогулки по льду Байкала мы с другом зашли в прибрежный грузинский ресторан, где он попробовал хинкали и грузинское вино, а потом отправились домой на маршрутке.

Для моего гостя первая поездка в Сибирь стала неописуемым шоком и незабываемым событием всей жизни, которое позже он вспоминал, как посещение сказки, где главной героиней и «сказочной принцессой» была я, его далекая сибирская подруга. Таким образом, я была несказанно рада показать американскому гостю нашу «сказочную жизнь», а он звонил друзьям в Америку и с восторгом рассказывал, как своими глазами видел машину, несущуюся по льду Байкала.

В те 8 февральских дней я отвезла Дина на малую родину в Усть-Орду, поселок городского типа (столицу Бурятского округа) в Иркутской области. Нужно было познакомить мужчину моих грез с родными – мамой и детьми. Перед встречей с ними он трясся, как школьник перед экзаменом. Мы сели в маршрутное такси на Центральном рынке города Иркутска и поехали. Проезжая по частному сектору городской окраины, Дин во все глаза таращился на резные деревянные дома, обнесенные высокими заборами. Русская архитектура ему была в диковинку, он не переставал восхищаться увиденным.

Через 60 километров мы въехали в поселок. Через заледеневшие стекла маршрутки иностранец изо всех сил старался разглядеть заснеженные улицы и деревянные дома, ему это было особенно интересно, потому что в этом месте родилась и выросла я.

Наконец, подъехали к моему дому. Я шла впереди, Дин следовал за мной, боясь дышать. Но ничего страшного, как он позже выяснил, с ним в моей квартире не произошло: он познакомился с семьей и был накормлен “Селедкой под шубой” и пельменями. Никто не говорил по-английски, кроме меня: я была переводчиком и посредником. Гость вручил моим домочадцам привезенные из Америки подарки – по новому айфону детям и резную деревянную шкатулку с красной бархатной отделкой маме. Закончив знакомство с семьей, мы вернулись в город.

Приближался день отлёта Дина на Родину. Мы успели посетить все музеи и торговые центры, пообедать в хороших ресторанах и поужинать при романтических свечах. Из местных достопримечательностей я показала все, что было доступно и открыто в зимнее время в Иркутске: парки, памятники, красивые постройки и православные церкви. Архитектура последних вызвала в любимом неподдельный восторг! Он только и успевал фотографировать на телефон золотистые купола и разноцветные кружева башен храмов. ⠀

Сильное впечатление американец получил от посещения мемориала «Вечный огонь». Он и подумать не мог, насколько глубоко мы чтим память павших воинов во время ВОВ. С досадой Дин упомянул, что в Америке несравнимо меньше почестей отдают ветеранам.

Особое удовольствие мы с Дином получали от ежедневных неспешных прогулок по зимнему парку. Заснеженные ветви сверкали и переливались на солнце, сквер был полон причудливых узоров. Зимний парк вызвал в моем друге совершенно новые ощущения – Дин прежде никогда не бывал в северных широтах. А кружащаяся белая поземка, наметавшая живописные сугробы на тротуарах, была отдельным произведением искусства, что конечно же не осталось не замеченным моим спутником.

Но каждую прогулку по парку приходилось заканчивать в каком-нибудь ближайшем торговом центре, так как злоупотреблять здоровьем будущего, как мне хотелось, жениха, который гулял со мной в одинарных джинсах без утепления, я не желала. Как я ни убеждала, что мужики у нас зимой носят штаны под штанами, Дин мне не верил и считал, что его-то уж точно пронесет. На мои вопросы: «Тепло ли тебе, американец, тепло ли твоему красному носу и дрожащим коленям?!», он отвечал: «Тепло, милая, тепло… брррр…»

Я провожала его в Иркутском аэропорту на рейс до Москвы ранним февральским утром 2017 года. Неделя в Иркутске пролетела, как один день. Было грустно и одиноко на душе. Перед отъездом Дин спросил, какую музыку люблю слушать, ответила, что любимая песня – это “Wonderful life” в исполнении Black.

– Хорошо, теперь она будет и моей любимой. Когда буду скучать по тебе, буду слушать ее, – ответил, глядя на меня печальными глазами.

Уже в самолёте, как позже Дин признался, во время долгого 30-часового перелета он вспоминал нашу встречу и все 8 дней, проведённых вместе, и жалел только об одном: если вдруг самолёт рухнет или с ним что-то случится в пути, он так и не успел сказать, как глубоко я запала ему в душу и как сильно он хотел, чтобы я была в его жизни всегда!

Туристическая виза в США

После первой поездки в Россию Дин решил пригласить меня в Америку познакомить с семьей и друзьями.

“О нет, это же дохлый номер, мне, одиночке с двумя детьми, вряд ли дадут туристическую визу, на 90% влепят отказ”, – обреченно подумала я, когда Дин предложил. – Но откуда ему, американцу, знать о наших заморочках с визами. А если начну отнекиваться и объяснять процент отказов и причины, он меня неправильно поймет и решит, что не хочу приезжать”.

Мне до жути хотелось посетить его дом, но было рискованно потратить много усилий, времени и денег впустую. “А если бы подались на визу невесты, тогда другой разговор, – досадовала я и не знала, под каким соусом преподнести эту идею. – Вдруг решит, что тороплю события, хотя… я их и так тороплю, чай не 18 мне уже. Да к тому же виделись всего один раз, скажет, что мало знает меня. Но он-то мне понравился, и я ему понравилась, чего тянуть-то? Зачем тратить время на какую-то туристическую?” – недоумевала я.

Я так и не смогла намекнуть Дину на визу невесты, не хотелось наглеть и опережать события.

Скрепя зубами и скептически настроенная, я согласилась начать оформлять турвизу в США.

– Подсчитай все расходы, – написал мне на вайбер Дин, – я отправлю столько, сколько скажешь.

“Какой ты у меня щедрый. – На душе стало приятно от мысли. С каждым днем, с каждым новым поступком сердечный друг-американец нравился мне все больше. За месяцы, что мы знакомы, при переписке и живом общении Дин ни разу не проявил жадность или жалость к деньгам и расходам. Это в высшей степени импонировало.

Я начала считать. Предстояло заплатить за услуги турагентства в Иркутске, номер в отеле столицы на две ночи, за билеты до Москвы и обратно, питание и карманные расходы. Итого получилось около 1500 долларов. “Надеюсь, это не сильно нахально будет озвучить, – забеспокоилась я. Хоть Дин и просил написать ему сумму, которая нужна на поездку, мне не хотелось показаться слишком “дорогой” и “кидающей деньги на ветер”.

Скромно потупив взгляд, я назвала ему сумму предстоящих расходов во время видеозвонка в скайпе.

– Хорошо, – ответил Дин, ни секунды не колеблясь, – постараюсь выслать 2000 долларов на следующей неделе. Путь 500 будут про запас, чтобы ты в поездке ни в чем не нуждалась.

– Спасибо тебе, дорогой. – Я расплылась в улыбке.

“Как же с ним легко, ничего не надо объяснять, долго извиняться и отчитываться за каждую копейку, как было в семьях приятелей, – благодарила я бога. – Редкий мужчина так понятлив и не требователен, не просит бухгалтерский учет, не считает расходы на калькуляторе, а молча шлет деньги”. – Не было никого в прошлой жизни, с кем было бы настолько комфортно, как с ним. Дин выгодно отличался от знакомых мужчин по всем параметрам.

Наконец, ранним апрельским утром я вылетела в Москву и поселилась на две ночи в выбранном мной отеле. Собеседование было назначено назавтра в 10.00 утра; мандраж начался задолго до этого.

Когда выходила утром из столичной гостиницы, все пошло не так. Я долго не могла найти правильный выход из отеля: их было несколько, а мне нужен был тот, что вел к метро. Я заплутала и бродила по длинным пустым коридорам первого этажа, не найдя даже ресепшн и осознавая, что это недобрый знак.

Наконец, кое-как разобравшись в плане помещения, вышла в верном направлении и села в поезд метро. Проехав несколько станций и выйдя из подземки, осознала, что ошиблась остановкой. Снова неприятно кольнуло в сердце: “Что же это такое? То выход найти не могла, то не на той станции вышла”. Но быстро отогнала суеверные мысли и зарядилась новыми: “Зато вон какое солнце сегодня, и времени в запасе достаточно”.

До Американского консульства пришлось идти пешком километра два. Мобильник я оставила в номере, так как с телефонами все равно не пускали внутрь, поэтому свериться с гугл-картами не могла и искала адрес по бумажной схеме.

Всю дорогу я подбадривала себя оптимистичными мыслями, несмотря на упрямые подсказки интуиции, которую старалась засунуть поглубже. “Тебе снова не повезет, – шептало внутреннее чутье, – ты неудачница, во всем тебе не везет”. “А ну, заткнись! – сознание спорило с подсознанием. – В этот раз фортуна мне точно улыбнется, вот увидишь!”

Незаметно я приблизилась к серому зданию в несколько этажей с торчащим из стены американским флагом. К боковой двери на первом этаже тянулась, извиваясь, огромная очередь в несколько десятком метров.

“Наверное, это и есть оно, святейшее из святейших мест – Консульство США?” – задала я себе риторический вопрос и заняла место в хвосте. При виде такого скопления народа всех слоев общества и возрастных категорий у меня немного отлегло от души: я была не одна.

Через 15 минут закапал дождь, перешедший в густой косой ливень. Люди в очереди достали и открыли зонтики, одна я осталась стоять в тонкой курточке, заранее не предусмотрев ни одежду, ни погоду. Под непрекращающимся проливным дождем куртка быстро промокла насквозь, по плечам, волосам и спине потекли струи холодной воды. Я стояла мокрая и продрогшая насквозь, а очередь все не сдвигалась с места. В сердце снова нехорошо кольнуло: “Да что же это такое? Что за день такой? Но ничего, вон люди тоже попали под дождь, не я же одна”. Я прогнала пессимистичные мысли и взбодрилась – к счастью, толпа медленно двинулась в направлении правительственного здания.

В здании Консульства я очутились через час. Усилием воли я сдерживала дрожь от холода и волнения и крепко стиснула челюсти, чтобы утихомирить стук зубов. Еще через час приблизилась к окошкам для интервью. Нервное напряжение перешло в тремор рук и усиливалось по мере сокращения расстояния.

“Вот они, уже близко… Вон консулы за стеклянными перегородками. Вот бабушка с внуком, довольные, закончили интервью, наверное, получили визу, а вон та пара, тоже оба улыбаются и даже засмеялись – видимо, и им ее одобрили. Ну, раз всем одобряют, то и мне должны”, – успокоила я себя. Сердце бешено колотилось, стук его отдавался в ушах. Следующей иду я…

На страницу:
2 из 7