Искупление – Дорога к жизни

– Привет, Таня, – с напыщенной легкостью сказал ей я, – Сто лет сто зим. Как у тебя дела?

– Я вам не Таня, а Татьяна Александровна и давайте без фамильярностей, – резко осадила меня она

– Да, возможно я вас помню, но сейчас мы на работе. Расскажите лучше суть вашего дела?

Что же видимо придется выложить ей все как есть, – подумал я и начал рассказывать ей про то как я хочу усыновить ребенка. Татьяна Александровна слушала меня молча, изображая полное безразличие, поэтому я даже подумал, что ей вообще все равно о чем я говорю. Затем она резко прервала меня на полуслове, сказав:

– Вы знаете, сейчас у нас обед, приходите через час, и решим что с вами делать.

«Обед, а ведь это наверное мой шанс», – подумал я и произнес:

– Татьяна, вернее Татьяна Александрове, раз сейчас обед, то я предлагаю сходить на него вместе. Здесь неподалеку есть кафешка, я ее еще утром приметил. Думаю туда ваши сотрудники туда не пойдут на обед, поэтому никто нам там не помешает».

Услышав мое предложение, Бардачка поначалу застыла в коротком раздумье, затем сказала:

– Хорошо, только вы идите первым, а я догоню вас минут через 5.

Я первым вышел из кабинета и в коридоре встретил недоумевающие взгляды остальных посетителей отдела опеки, ожидавших своей очереди. Какая-то толстая тетка спросила у меня:

– Ну что можно заходить?

– Нет, нельзя, сказали что обед начался, – ответил я и быстро пошел по коридору, слыша за спиной ропот возмущения и возгласы недовольства людей.

Покинув здание отдела опеки, я неспешно двинулся в сторону ближайшего кафе, где я назначил встречу Бардачке и пока шел все время думал: «Что же я такое делаю? Вначале унижался перед тем упырем «безопасником», чуть не стал инвалидом ради какой-то папки со старым уголовным делом, теперь снова унижаюсь перед этой офисной стервой-бюрократкой. Надеюсь она придет в кафе. И что потом? Будет ли у нас просто обычный разговор по душам или деловая встреча, а может даже свидание. Было бы неплохо, если так. Тогда может все получится. Не похоже, что она замужем, да и детей возможно у нее нет. А может позвать ее куда-нибудь вечером? В то место, где все может наконец случиться для меня или быть может для нас обоих. Что же была не была. Позову ее в бар вечером. Попробую сыграю на ее розовых мечтах обо мне из былой юности». Так я решился на возможно самое рискованное мероприятие в своей жизни.

Моя бывшая одноклассница Татьяна по кличке Бардачка не обманула. Она догнала меня еще на пути в кафе, но без остановки прошла мимо, сделав тем самым молчаливый знак следовать за ней. Так мы и шли дальше по улице, на расстоянии нескольких метров друг от друга, словно посторонние люди. В кафе, куда мы пришли, в это время еще почти не было посетителей, поэтому нам удалось занять самое лучшее, можно сказать козырное место – большой, кожаный диван в дальнем углу зала, который от своей популярности местами уже продавился и порвался, хотя в целом выглядел еще прилично. Само же заведение ничем не отличалось от других в нашем городе – обычная недорогая, местечковая кофейня с уютной атмосферой. Я решил сыграть в джентльмена, поэтому не дав Татьяне опомнится, оперативно заказал у приветливой официантки чайник зеленого чая, жареные гренки и пару чизкейков. А затем наступил момент, которого я очень боялся. Мое вдохновение куда-то исчезло, и, когда официанта ушла, в общении между мной и Бардачкой наступила мучительная пауза. Бардачка молчала все еще пытаясь сохранять маску недоступной богини, при этом нервно крутила в своих руках чайную ложку, что выдавало ее волнение, а я смотрел в стол, думая как же мне все таки начать нашу беседу. На мое удивление, внезапно разговор начала сама Бардачка, спросив:

– Ты знаешь, а у меня есть сын, ему уже 7 лет. Если бы не это обстоятельство, то наверное я бы не пришла сюда. Послушай, тот мальчик, которого ты хочешь усыновить, он кем тебе вообще приходится?

«Вот и наступил момент большого или не очень вранья», – услышав ее вопрос, подумал я, а затем после некоторой паузы ответил:

– Формально – никто, но выходит так, что я знал его отца.

После моих слов лицо Бардачки передернула гримаса. Она раздраженно фыркнула и выпалила:

– Вот только не нужно мне здесь врать. Не мог ты знать отца этого пацана. Не придумывай. В таких семьях обычно даже матери не всегда знают имен и фамилий отцов своих детей.

Мое вранье было мгновенно раскрыто, поэтому вместо оправданий я начал молча ковырять ложкой свой чизкейк. По моей спине прошел холод, от ощущения возможного провала, а в голове все время крутились мысль: «Она раскрыла тебя за минуту, теперь она наверное думает, что ты извращенец или еще чего хуже торговец органами».

Бардачка вдруг решила сменила тему нашей беседы, спросив у меня:

– А ты на чем сюда приехал ?

– Пешком, – тихо ответил ей я.

Мой ответ по-видимому стал для Бардачки неожиданностью, поэтому словно споткнувшись на слове, она переспросила:

– То есть? Как это в смысле?

– Да так, ничего особенного, просто живу, работаю. В общем, если тебе так интересно, то я сейчас такой как же все, – спокойно ответил ей я.

Бардачка в ответ лишь скромно промолчала, но я заметил как торжествующе блеснули ее глаза. Да, она все верно поняла – самый лучший и желанный парень всей школы в прошлом теперь стал обычным нищебродом – из тех кто живет от зарплаты до зарплаты. И что еще хуже теперь вынужден просить помощи у той чту когда-то даже за человека толком не считал. До этой встречи с Бардачкой у меня еще была слабая надежда на то, что Ивана уже усыновили или взяли в приемную семью. Такое слабенькое, мерзкое чувство, с которым я постоянно боролся. Это похоже на ту ситуацию, когда у тебя болит зуб и ты приходишь к стоматологу втайне надеясь, что врач скажет тебе: «Да все у вас нормально, ничего не нужно делать, идите домой». Точно так и здесь, какая-то часть меня тоже втайне надеялась на то, что Бардачка вдруг скажет: «Извини, твоего мальчика уже усыновили, ты опоздал, иди домой». Но ничего такого не случилось, поэтому мне ничего не оставалось как продолжать терпеть эту моральную пытку, с довольно милыми декорациями. Татьяна вдруг снова решила сменить тему нашего разговора, начав говорить так, будто бы репетировала эту свою речь годами:

– Знаешь, а я раньше часто думала о тебе. Но даже не представляла, что встречу тебя именно здесь. Почему-то ты мне всегда представлялся в каких-то других, более пафосных местах».

«Ого, она перешла на ты – промелькнуло в моей голове, – к чему бы такая внезапная фамильярность? Бля, у нее кольцо на пальце, как же я сразу не заметил, к тому же она сказала что есть ребенок, значит и муж есть. Но на всякий случай это нужно проверить».

Вот поэтому, внезапно ощутив прилив энергии, я заговорил:

– Да еще год, два назад наверное, я сам бы наверное не поверил что могу оказаться здесь. Но такова жизнь, что поделаешь.

Затем совсем осмелев добавил:

– А вы с мужем куда обычно ходите, в какие места?

– Вот давай без этой подхалимщины, говори мне ты, а то я себя начинаю чувствовать старой бабкой, – вдруг простодушно ответила мне Бардачка.

– Да, был у меня муж, но мы разошлись года два назад, а кольцо я просто ношу, чтобы никто не приставал на улице. Наш развод, как не странно оказался весьма легким. Никогда бы не подумала, что это произойдет так быстро. Человек, с которым я жила столько лет, вдруг исчез из моей жизни за одно мгновение, словно давно готовился к этому, даже свои вещи он собрал заранее. Сейчас говорят что у него есть другая семья, ребенок родился. Видимо там у него все уже давно было подготовлено, просто он не мог найти причину, чтобы уйти от меня.

«Обозначает что свободна, значит имеет на меня какие-то планы, иначе бы не стала все это рассказывать» – подумал я и попытался хоть как –то посочувствовать:

– Мда, бывает, что поделать.

– А у тебя как? Семья, дети ? – спросила она и вопросительно посмотрела на меня.

Нужно сойтись с ней на общей теме, нельзя говорить ей правду, это промелькнуло в моей голове, а затем я ответил:

– Я был женат, мы разошлись полгода назад, но еще не оформили развод, детей с сожалению нет.

Да, как бы это странно не звучало, но формально я все еще был женат. Ирина не хотела разводиться, потому что тогда бы ей пришлось снова менять фамилию и переделывать все свои документы. А она как раз в тот момент делала какую-то очень важную заграничную визу на долгий срок, поэтому ей обязательно требовалось иметь штамп в паспорте.

– Так ты официально был женат или нет? – озабоченно переспросила меня Бардачка. Ты пойми, я не просто так из любопытства спрашиваю. Без существующего штампа о браке сразу мимо, не дадут тебе ребенка, ничего не получится у тебя. Одинокие мужчины у нас к сожалению за людей не считаются. Не воспринимаются они нашим государством как способные воспитывать детей.

– В общем, мы не разведены официально, но вместе уже не живем, – как мог объяснил я.

– Ну тогда еще есть шансы. Только ты тогда разводись уже после того как оформишь все – обнадеживающе сказала мне Бардачка.

И снова в этом странном разговоре наступило молчание, говорить нам было особо не о чем, общих тем и знакомых нет, приятных воспоминаний о прошлом не осталось, обсуждать бывших одноклассников не хотелось. Странное чувство, когда ты вроде бы знаешь человека с детства, а хочется забыть о нем навсегда. Нужно было найти новую тему для беседы, но все что я мог придумать выглядело как-то заезжено, затаскано и банально. В тот момент я не мог поверить, что это происходит со мной. Я разучился делать это. Раньше я никогда не думал о чем мне говорить с женщинами, все происходило само собой – под настроение, теперь же каждую фразу мне приходилось мучительно выдавливать из себя, словно плохо выученный урок. В моей голове за несколько минут образовалась порядочная каша из слов, фраз, предложений. «Что же мне у нее спросить? Может предложить что-то? Но что ей от меня может быть нужно? Деньги? – мучительно думал я, – Так у меня их нет. Секс? – ну допустим. Просто приятно провести время? Или все же отомстить мне? – все эти варианты вращались перед моими глазами словно огромный барабан с вопросами из телевизионной игры.

Бардачка по-видимому решила помочь мне сама, поэтому вывела меня из ступора, сказав:

– Я тут подумала. Вечером в местном клубе будет дискотека в стиле 90-х. Хочешь сходить? Потанцуем. Вспомним молодость.

– Да, хорошо, а во сколько? – не раздумывая, почти машинально согласился я.

– В девять начало, приходи, я уже буду уже там. И запиши мой номер , 897………0304

Пока я тыкался в своем старом телефоне, записывая контакты Бардачки, она допила свой чай, быстро собралась и ушла. Я же остался сидеть за столиком кафе, размышляя о том, что же мне будет уготовано предстоящим вечером? Месть за все мои прошлые насмешки над Бардачкой, или просто обычное свидание, возможно даже с продолжением? Что же видимо теперь мы окончательно поменялись с ней ролями. Теперь она ведет свою хитрую игру, а я просто игрушка в ее руках. Вариантов для мести у Бардачки было предостаточно, а идти на эту встречу мне требовалось в любом случае, ведь другого варианта оформить документы на опеку над Иваном просто не существовало. К тому же она мне так ничего и не пообещала, я даже не знаю поможет она мне или нет. Но на всякий случай все же лучше будет мне этим вечером не напиваться сильно и не ходить к ней домой, особенно если она сама будет очень на этом настаивать. А может вообще не ходить? Но тогда какие еще у меня есть варианты? Получается что совсем фантастический – самому изучить все законы, выполнить все правила, затем собрать документы на усыновление Ивана. Все это было из разряда очевидное невероятное. Вот поэтому мне оставалось только надеяться на снисходительность когда-то маленькой девочки Тани, по кличке Бардачка, а теперь уже строгой и важной начальницы Татьяны Александровны.

Расплатившись по счету, я покинул кафе и поехал к себе домой, чтобы хоть немного отдохнуть и подготовиться к предстоящему вечеру. Несколько часов я поспал, затем пошел в душ, очень медленно брился, и долго пытался соорудить на своей голове некое подобие прически. После этого, словно женщина, не мог выбрать что мне одеть. И вот, наконец, одев на себя все что у меня еще оставалось приличного из одежды, в девять часов вечера я стоял у дверей заведения с многообещающим названием «Отдых». Изнутри мне уже слышалась громкая музыка и голоса гостей. Заведение явно не претендовало на звание «понтов года», даже пускали сюда без особой проверки, на входе не было очереди и фэйс контроля, просто стоял молодой паренек-охранник, не особо интересовавшийся теми кто входит внутрь. Хотя он немного покосился на меня при виде моих старых кроссовок белого цвета, но ничего не сказал и так я оказался в помещении ночного клуба. Впервые за долгое время оказавшись в таком месте, я испытал странное чувство. С одной стороны все здесь осталось точно также как и раньше: веселые девушки, громкая музыка и много алкоголя, а с другой стороны стало как-то иначе. Меня посетило какое-то странное чувство, которое не давало мне расслабиться и почувствовать себя в своей тарелке. И хуже всего что я толком не мог уловить причину этого. Толи музыка в этом заведении была слишком громкая и нудная, толи девушки в большинстве своем казались мне намного старше тех, что я обычно привык видеть в подобных местах. Возможно, я нервничал, просто потому что денег у меня с собой было всего на один-два нормальных коктейля да и одежда не блистала новизной и супер крутыми брендами. Кроме того в моей голове постоянно свербила мысль о неизбежной мести от своей бывшей одноклассницы по кличке Бардачка. Чтобы заглушить все свои тревоги, мне требовалось как можно быстрее расслабиться, поэтому первым делом я направился в бар. Я подошел к барной стойке, столешница которой выглядела довольно необычно. По сути это была широкая, лакированная доска метровой ширины на железном каркасе, тянущаяся вдоль стены клуба на несколько десятков метров. Почти все сидячие места на высоких барных стульях перед ней оказались конечно же заняты, поэтому, чтобы заказать себе напиток, мне пришлось втиснуться между телами посетителей, неспешно попивающих свои напитки. Помахав рукой бармену, я заказал себе самое дешевое что было в баре из крепкого алкоголя – виски с колой. Я хотел выпить все это залпом как водку, но не вышло. Виски оказалось совсем дешевым и отдавало какой-то паленой сивухой, поэтому даже «разбодяженая» с водой сладкая кола не могла скрыть этот привкус. Сделав несколько небольших глотков, я почувствовал тошноту, и чтобы подавить ее, закрыл свой рот рукой и поэтому кое-как удержался, медленно дыша через нос. Допить остальное я уже не смог, поэтому так и застыл, держа полупустой стакан в руках. Тем не менее вскоре алкоголь начал действовать, по моему телу пошло приятное тепло. Вместе с этим спало накопившееся за целый день ожидания напряжение. Через пару минут, я, облокотившись на край барной стойки, уже весело смотрел в сторону сцены, где какой-то местный студент-диджей подключал свой ноутбук с музыкой, чтобы по-видимому начать собирать заказы на треки. «Скучаешь?» – послышался мне чей-то веселый женский голос. Я повернул голову на этот звук. А вот и она – моя бывшая одноклассница по кличке Бардачка собственной персоной, появилась откуда-то из толпы посетителей, совсем неожиданно для меня. Ее теперь было почти не узнать, от дневной строгости и важности не осталось и следа. Да и одета она была по-другому – в красное облегающее платье, с открытыми плечами, а на ногах блестящие туфли на высоком каблуке. На лице яркий макияж – красная помада на губах, на глазах стрелки и приклеенные ресницы, а завитые в локоны пышные каштановые волосы развевались по плечам. Выглядело все это весьма эффектно. К тому же судя по разгоряченному лицу Бардачки, она уже успела немного выпить и потанцевать, поэтому ее глаза блестели и жаждали продолжения. Краем взгляда я сразу же заметил, как со стороны барной стойки к нам повернулись несколько местных завсягдатаев – ночных охотников до легкого секса и стали буквально поедать Бардачку взглядами своих жадных, полупьяных глаз. В этот самый момент местный диджей, по-видимому решив, что пора уже начинать реальное «пати», включил свой самый энергичный трек и резко прибавил громкости в колонках. С непривычки мои уши заложило от звука мощных басов. В голове послышался противный звон. А Бардачка, наклонившись к моему уху, громко прокричала: «Что ты пьешь? Виски? А я буду текилу. Я молчал, делая вид что не слышу ее. Она по-видимому ожидала что я угощу ее. Но у меня не было денег. Я не знал как объяснить ей это. На мое счастье Бардачка оказалась понятливой, увидев мое замешательство, она сама протянула бармену свернутую купюру, а затем повернулась ко мне, но теперь уже прислонилась совсем близко, так, чтобы я почувствовал аромат ее духов и свежего тела, а затем снова прокричала мне на ухо: «Скоро начнутся танцы, готовься». Через пару минут бармен подал Бардачке довольно приличную рюмку текилы и кусочек лайма. Она быстро выпила все залпом, чуть попробовала лайм, бросила его в пустую рюмку и засмеялась. Видимо ей этого оказалось вполне достаточно чтобы расслабиться. Мне же в данной ситуации не помогла бы наверное даже целая бутылка виски. Я все никак не мог отделаться от гнетущего чувства ожидания какого-то подвоха или подставы со стороны Бардачки, поэтому чувствовал себя словно загнанное в ловушку животное. Тем временем, интенсивная музыка сменилась на медляк. Танцпол постепенно начал заполняться влюбленными парочками. Повеселевшая Бардачка задорно посмотрела на меня, взяла за руку и потянула за собой в самый центр танцпола, где мы влились в круг вяло-танцующих пар. В этот момент я понял что мне нужно не облажаться. Она любит танцы поэтому от моего поведения зависит продолжение этого вечера. Она хочет чтобы мы стали королем и королевой этого танцпола. Возможно какая-то очередная рефлексия детских травм. Но мне некогда было об этом задумываться. В дело вступали основные инстинкты и я быстро вспомнил каково это. Еще в школе на местных дискотеках я понял как надо «вести» свою даму и что нужно сделать, чтобы своим шестым чувством она поняла что ты именно тот кто ей нужен. Впрочем с Бардачкой в этом плане все оказалось совсем просто. Словно моя тень, она прижалась ко мне всем своим телом, так сильно, буд-то бы пыталась повторить контуры моего. А я в свою очередь крепко держал ее руку в своей, а второй рукой слегка придерживал талию. Бардачке в тот момент было очень весело, она широко улыбалась, и вообще вела себя легко и расковано, а все мои усилия направлялись на то, чтобы хоть как-то остановить внезапно нахлынувшее на меня сильнейшее возбуждение. Я хотел ее, хотел обладать ей, хотел безумно прямо там, на этом танцполе, пусть даже на виду у всех вокруг. Уже давно ни к одной из женщин я не испытывал чего-либо подобного. Благо мои плотные джинсы позволяли хоть немного скрыть это, но думаю что Бардачка все равно это почувствовала. Ведь слишком крепко мы прижались друг к другу. Мои мучения были недолгими, медляк вскоре закончился и мы вернулись к барной стойке, чтобы снова выпить. Стоит сказать что танец вышел вполне удачный, это я понял это по лицу Бардачки и по взглядам окружащих. В баре я пошел ва-банк и на последние деньги заказал пару дорогих коктейлей «голубая лагуна». Мы выпили с Бардачкой их на брудершафт и снова пошли танцевать. Во время этого танца Бардачка вдруг расчувствовалась, положила свою голову мне на плечо и стала шептать, казалось бы столь обычные в такой ситуации слова, но весьма опасные для моего текущего положения. Она вполне явно намекнула мне на продолжение вечера: «Давай потанцуем еще немного, а затем проводи меня домой. Я живу сейчас одна. Мне так холодно одной по ночам». Ее слова и горячее дыхание обжигали мое ухо. С любой другой женщиной я был бы за и уже даже мысленно бы предвкушал события, но только не с Бардачкой, от которой можно было ожидать чего угодно. Вот поэтому я не поддался на ее уговоры, сделал вид что не слышу ее слов и мы продолжили танцевать как ни в чем не бывало. Мы пробыли в этом клубе еще какое-то время, не помню точно сколько, вокруг меня все слилось в бесконечную череду алкоголя, музыки, танцев. Постепенно я начал уставать от этого, да и по виду Бардачки становилось понятно что еще чуть-чуть и ее совсем развезет. Я колебался между желанием уйти домой или все же принять приглашение Бардачки. В итоге выбрал второе, поэтому, улучив момент, пока она ходила в дамскую комнату, вызвал такси, а затем сам ненавязчиво предложил проводить ее до дома, она легко согласилась. Мы покинули ночной клуб и поехали домой к Барадачке. Я все еще не знал чего от нее ожидать, поэтому как минимум был настроен довезти ее до места назначения а затем вежливо откланяться. Но в быстро едущей по городу машине такси, между нами вдруг началась магия. Та особенная химия, которой у меня уже давно не было ни с одной женщиной. Мы вдруг поняли друг друга без слов, и сидя на заднем сиденье автомобиля тесно прижались друг к другу. В полумраке я трогал Бардачку везде, а она в ответ шептала мне что-то почти неразличимое, ее руки тоже активно исследовали мое тело. Мы уже почти потеряли всякое приличие и только наличие водителя такси останавливало нас от того что предаться страсти прямо в машине. Когда мы доехали до дома Бардачки, я кое как насобирал остатки денег по своим карманам и рассчитался с таксистом, а затем пошел провожать свою даму до дверей ее квартиры. Мы кое как сдерживались на улице и в подъезде, но, оказавшись наедине в кабине лифте прильнули другу к другу, и наконец слились в страстном поцелуе. Лифт незаметно поднялся на 9 этаж здания. Мы вышли из него на прямоугольную площадку, где было четыре квартиры. Бардачка показала рукой на ту, в которую вела желтая дверь. Когда мы зашли внутрь квартиры, я вдруг почувствовал резкий прилив сил и подхватил Бардачку на руки. Она показалась мне очень легкой, почти невесомой, словно пушинка. От неожиданности она шумно выдохнула и прошептала мне: «Ты такой сильный, подожди, не так быстро, дай мне хоть снять обувь». В ответ я послушно поставил Бардачку на пол и опустившись на колени сам начал снимать туфли с ее ног, затем кое как снял свои кроссы. Я снова подхватил ее на руки, не зная куда идти. Она тихо подсказала мне: «Иди прямо, там в конце коридора будет дверь».

Сложно описать то, что происходило дальше между мной и Бардачкой в спальне ее квартиры. Но я в жизни не испытывал ничего подобного. Она отдавалась так словно это был последний день ее жизни. В минуты коротких перерывов она отдыхала, лежа на моей груди, и я чувствовал бешеный стук ее сердца. Я терпеливо ждал следующего раунда, и знал, что она не скажет мне что устала, не отвернется к стене и не уснет, она будет со мной до тех пор пока у кого-то из нас совсем не останется сил на продолжение. Когда же все наконец было закончено, мы еще долго не могли уснуть. Она лежала рядом со мной, полностью обнаженная, и полоска лунного света из открытого окна освещала ее красивую, вздымающуюся при дыхании грудь. Я видел что Бардачка еще не спит, но не решался ей что-то сказать, мне просто хотелось покрепче обнять ее и уснуть, не выпуская из своих рук. Но вместо этого я молча лежал и ждал. Неожиданно она спросила меня:

– Слушай, а зачем тебе все-таки этот несчастный мальчик? Ведь он – это проблемы и боль на всю жизнь.

– Сам не знаю …….. быть может я ………хочу ………..спасения, – ответил я ей отдельными словами, словно додумывая эту фразу на ходу

– Спастись сам? Или спасти его? – с этими словами Бардачка повернулась лицом ко мне, и ее глаза ярко блеснули в лунном свете.

– Ведь он тебя никогда не видел, да и ты его. Что ты с ним будешь делать?

– Да, ты права, я его никогда не видел, но мы с ним чем-то схожи. Он один, я тоже, да и судьбы у нас с ним несчастные – ответил я.

– Но ведь твой отец, он же был очень состоятельный человек? С ним что-то случилось? – удивленно спросила у меня Бардачка.

– Отец умер давно, несколько лет назад. Сердце. Бизнес поделили партнеры и бывшая жена – сухо ответил ей я.

– Я не знала , прости. Но вообще, если тебе интересно, то такие дети как тот мальчик обычно живут в приютах до того совершеннолетия, а затем, если их никто не забирает, они попадают в дома престарелых или психушки. Часто потому что они просто не могут доказать государству, что умеют жить самостоятельно. И когда мне приходится подписывать такие документы о переводе, то мне кажется, что я их сама убиваю. Раньше меня трясло от одной только мысли об этом и я даже иногда выпивала чтобы забыться, но вскоре как-то привыкла и смирилась. Видимо такова жизнь, по крайней мере в тех местах об этих детях заботятся, не дают попасть в руки ко всяким мошенникам и проходимцам. А еще к нам в опеку приходят всякие люди, часто с не совсем благими целям. Кто-то напоказ пытается помочь всему миру, кому-то нужны халявные деньги в виде пособий, а кто-то пытается удовлетворить свое чсв через детей. Иногда бывают даже извращенцы, маньяки, которых впрочем сразу видно, их легко вычислить. Но такого как ты за время моей работы не было. Я конечно же сразу тебя узнала, когда увидела в том коридоре сегодня утром. Ты был какой-то потерянный и я по глазам вижу, что в душе у тебя пустота. Чтобы бы там не говорили, но женщины так устроены что всегда чувствуют что у человека внутри. Только не спорь, лучше не говори ничего. Ты устал и тебе нужно поспать. Обними меня и не отпускай хотя бы эту ночь. После этих слов Бардачка повернулась на бок, а я обнял ее со спины, положив свои ладони ей на грудь. Мои действия произвели на нее неожиданный эффект. От удовольствия она выгнула спину словно кошка и произнесла: