Работа для ведьмы

– Любопытная комбинация, – нашлась я. – Камни. Они на столе разложены в занимательной последовательности, и составляют рисунок «Раскрепощения».

Хитро, господин полицейский чин! Очень хитро! Ловушка расставлена мастерски! Что ещё с деревенской дурёхи взять? Так сельских глупышек и учат уму разуму.

И я это глотала за милую душу! Совсем с ума сошла!

Однако, так хотелось согреться, что немудрено, пусть и непростительно.

Что мне делать теперь? Изменить положение камней на столе, или продолжить улыбаться, отвечая на вопросы полицейского чина?

Последнее будет интереснее, чем первое – так подсказывала интуиция, а она никогда не ошибалась.

– Комбинация выпала произвольно, – удивил меня маг. – Я высыпал камни из узелка. Я доверяю проведению. Вероятнее всего, оно хотело, чтобы вы были откровенны.

– Конечно, – настала моя очередь ухмыляться, но на собеседника я посмотрела совсем под иным ракурсом.

Что я о маге-полицейском подумала изначально, когда увидела среди тех, кто подбежал ко мне после падения Кольца Чудовища и вскрытия купола?

Помнится, я плюхнулась на землю, кидая в Зачарованного предпоследнюю склянку – а тот замер неподвижно – наконец-то! Лютик остановился возле меня, задрав морду вверх.

– Трансформируйся! – крикнула я ему.

Уже через секунду Лютик стал невелик ростом, и я подхватила его на руки, точно он маленькая болонка.

Что было дальше? О, Великий Магический Дух, всё как в тумане, уже не помню, что случилось час – другой назад.

Напряглась. Пораскинула мозгами, уловила нить некогда случившейся картины. В ней Лютик на моих руках смотрел с опаской.

– Не нравится мне это, – прошептал тогда скакунок, а я со страхом таращилась на купол и на тех, кто завис по ту сторону в воздухе, разглядывая происходящее.

Ровно в то мгновение, как напарник закончил фразу купол задрожал, загудел, точно многотысячный улей, а затем рухнул, разлетевшись на миллиарды прозрачных, преломляющих блеск осколков, освобождая из плена души умертвий.

Как же быстро работает мысль в минуту опасности! Бриллиантовое облако огня, в которое превратился купол, грозило похоронить нас, и ровно потому я прошептала одними губами защитное слово семьи, к которому можно прибегать лишь в крайних случаях, и зажмурилась.

Грохот. Оглушительный вой, от которого заложило уши. Потом – сторонний стон.

Я распахнула веки, огляделась.

Маги рванули к нам со всех сторон. Первым я увидела этого кареглазого красавчика с тремя огромными звёздами на погонах – жаль не разбираюсь в чинах. Он подбежал одним из первых и дёрнул меня за руку, поднимая.

Я вскочила, сделала шаг назад, а затем вырвала свою ладошку из его цепких жёстких пальцев, пробубнив: «Спасибо. Я нормально. Сама справлюсь». Поставила Лютика на землю. Зачем-то отряхнулась.

Кто бы мог подумать, но в тот момент руки меня совсем не слушались. Я едва чувствовала прикосновение к материи куртки, когда коснулась её. Осознав, что они просто замёрзли и потому не подчинялись, постаралась согнуть пальцы. Увы, попытка не увенчалась успехом – тело сантиметр за сантиметром отказывало мне.

Полицейский среагировал первым: принялся растирать кожу фаланг, дышать на них, а я, как и Зачарованный, которого к тому моменту уже окружили специфической клеткой, стояла, и пошевелиться не могла.

Сейчас я осознаю, что у меня был шок, как эмоциональный, так и физический. Но в то мгновение, вместо того чтобы выразить свой испуг, напряжение, злость, или ещё что-то похожее на выплеск чувств после избежания неминуемой смерти, я рассматривала мужчину, пытающегося согреть мои окоченевшие руки, и болтающего какую-то успокаивающую чушь. Я не просто глядела на него, я формировала в голове набросок его качеств. Вот ведь диковинка какая!

Глаза – карие, жёсткие, умные. В них видна воля и неряшливая злость.

Лицо – красивое, волевое, утончённое.

Рот – точно маленький червяк.

Тело – тренированное.

Движения – резкие, но сдержанные.

Он представился, а я не запомнила – моё упущение.

Итого в сумме – тот ещё субъект! Честолюбив парень, и по головам не прочь пройтись для собственной надобности, но злость ему порой мешала. Рецепт в таком случае один – держать чувства под уздой. А он, похоже, и не прочь так поступать.

Вероятнее всего, чтобы я расслабилась и не чувствовала напряжения, и, потенциально, как идиотка всё выложила как на духу, парень в пагонах меня опоил. Вернее: предложил лекарям меня исцелить.

Вот ведь не думала, не гадала, а на крючок чуть не попала! Виртуоз называется – на элементарном споткнулась!

Главное – чтобы мужчина с пронзительным взором и желанием карьерного роста не изменил мои планы, и не стал копаться в прошлом. Однако, полагаю, он узнает кто я такая чуть позже, если пожелает установить личность выжившего свидетеля. Или если полицейский не сможет найти мотив преступления или подозреваемых не останется, тогда уже, обратит свой взор на участников драмы. А до той поры я могла спать спокойно. Вернее: ехать по делам спокойно.

Почему я так в этом уверенна?

Потому что он применил метод усыпления бдительности, прочитав в «Накладной» пункт отправления посылки. В его глазах я – деревенщина из захудалой губернии, и какие в провинции с опечатками в названии могут быть супер-ведьмы, замешанные в мошенничестве века? Вот именно – никакие, от слова «совсем»!

Ну, теперь следовало быть умнее. Взвешенность и такт, а ещё «коровий» взгляд – вот мои контраргументы «дружелюбию» с нотками мелисы и валерианы.

Я чувствовала на себе изучающий взор старшего чина едва ли не физически. Он лип ко мне и медленно скользил по лицу, словно мужчина пытался прочитать мои мысли, или понять намерения. Неужели он усомнился, что перед ним провинциалка?

Непорядок. Нужно его срочно возвращать в прежнее, благостное, расположение духа и мысли в отношении моей персоны. Это будет сделать труднее, раз уж заметила расстановку амулетов на столе, но мыслимо в кратчайший срок, стоит лишь улыбнуться и состроить глазки. Хорошо бы ещё сказать что-нибудь невпопад. До кучи: «коровий» взор и железная аргументация своих действий. А именно: «не знаю», «само вышло», «я, просто, попробовала и оно получилось». Это – прокатит, а Лютик не подведёт и подыграет.

Вслух сказала:

– Ах, я рада, что проведение, пусть так редко откликающееся на наши чаянья, играет здесь основную роль. Всё что произошло – странное стечение обстоятельств. Я так благодарна вам, что первым оказались рядом, поддержали, помогли. Вы такой… Такой мужественный! Спасибо вам.

Я таинственно улыбнулась и стрельнула глазками в мужчину при исполнении. Моё притворство угодило в цель, и было воспринято на удивление серьёзно. Маг замешкался с ответом. Подобрался. Затем – переменил позу, сев более ровно. И скупо ответил на «стрельбу очами» деревенской соблазнительницы коротким:

– Не стоит благодарности.

– О, ваша жена наверняка гордится вами, – продолжила я наступление на суверенитет отдельно взятого господина в погонах.

– Я не женат, – напряжённо прояснил он свой статус и едва заметно передвинул один из камней семейства «Дрангориев», поменяв комбинацию на «Крепость».

Я мысленно улыбнулась, отмечая желание мужчины прояснить своё положение. Он мог и не отвечать, но сделал это. И попутно задалась вопросом: стоило ли продолжать атаку, но полицейский меня удивил, переведя тему разговора на эти скользкие рельсы целиком и полностью, потому задал неожиданный, но одновременно закономерный вопрос:

– Откуда у вас столько концентрированного зелья «Очарование»? Это очень дорогой элексир.

Поделом же мне! Придётся что-то отвечать. Этот красавчик просто не поверит правде. Почему? Отвечу логично: бонус в виде «Любовного снадобья номер один» из магазина самих Раевых, стоящий целое состояние для дурёхи из провинции – это слишком помпезно и не по статусу. А для ведьмы из древнего прославленного рода подобное снадобье – крайне мало и нелепо.

А кто в этом повинен? Ну, в том, что я оказалась в таком уязвимом положении! Правильно – драконы! Ну, не на себя же вину брать, в самом деле! Ещё чего!

Я понимала корявые намёки драконов из древнего рода Раевых. Водная ведьма и огнедышащий крылатый ящур – с ума сойти, что за перспектива в нашем кастовом обществе! Просто улёт! Соединение двух древних родов, двух стихий, двух магических школ, двух сил, и так далее, и тому подобное прямо по списку – верх мечтаний. Про богатство и положение в обществе вообще молчу – это на последнем месте из линейки возможностей.

Короче: потенциал такого брака выглядел невероятно радужно и волшебно даже в нашем-то мире магии. Из нашей пары только Роман Раев – надежда обоих родов, потому что на меня рассчитывать уже никто не в состоянии. Вот и брал на себя оборотень драконьей породы все мыслимые шаги по получению согласия на скрепления уз. Но сразу оговорюсь, так было с самого начала, потому что деваться нам с драконом друг от друга некуда. Спустя некоторое время всё изменилось, но поползновения, вероятно провоцируемые обеими семьями, остались.

Первой скрипкой за оттягивание момента принятия решения выступала я, а Роман, пусть и готов был связать наши судьбы воедино в любой момент, шёл у меня на поводу. И на то были особые причины с моей стороны, и потакание – с его.

Увы, за четыре года любимец семейства, Роман Раев, воспылавший ко мне неистощимой, и поначалу бурной, а затем, – в связи с особыми обстоятельствами, которые я бы назвала «дядюшкин фактор» – ставшей вялотекущей любовью, так ничего и не предпринял, чтобы выйти за пределы дружеского статуса «почти помолвленных».

В общем, длинная история – наши взаимоотношения и временами нудная. Останавливаться внутри вялотекущего процесса влюблённости никто из нас не собирался: ведь оба заинтересованы в продолжении, но и переходить на следующую ступень отношений – помолвку – не собирались без особых причин.

Оттого, мне было странно получать от него щербатые, докучные извещения о намерениях в виде «Очарования» или «Голубой розы» – цветка, раскрывающего страсть, пока действует его аромат. А поговорить по душам у нас с Романом не получалось: то я в командировке, то он при дворе, ну, или в других землях с визитами к многочисленным родственникам.

«Голубую розу» я благополучно сушила между книжными страницами романов о любви, осознавая, что даже в таком состоянии растение имело неотвратимую силу, если добавить его лепестки в чай, а флаконы с чаем складировала в сумку, благо она умещала в себя всё, что засунешь.

Я, грешным делом, на досуге пыталась просчитать ответ недожениха по поводу снадобья и цветка, но чем больше размышляла над действиями оборотня, тем бредовее мне казались собственные измышления: ведь в нашем Застенье логики не допросишься – всё сплошь, да и только, интрига и бардак от чистого сердца и с благими побуждениями.

Вот так вот.

Всё это рассказывать следователю не собиралась, и потому придётся импровизировать. Требовалась нелепость – в неё быстрее верят. А лучше всего, несуразица с душком, так сказать, чтобы подчеркнуть вкус и цвет созданного словесного блюда.

Увы, только я собралась от всей души поведать нечто удобоваримое, как тяжёлая дубовая дверь комнаты распахнулась, и на пороге во всей мужественной красе и застёгнутом не на те пуговицы чёрном пальто, со взъерошенными волосами и белозубой улыбкой предстал сам его «вседраконшество» Роман Раев. Ну, а моё сердце ровно в тот момент встрепенулось от радости, полыхнуло от любви.

Да-да. Вы всё верно поняли, именно то самое чувство бродило в моей душе – я назвала его весьма точно! – но признаваться в нем во всеуслышание я намерений не имела.

Помнится вначале знакомства я отмечала исключительно привлекательную внешность Романа. Пусть даже некоторые манеры оставляли желать лучшего, старалась не замечать сего пункта и возгонялась трепетом от чудесного внешнего вида.

Дракон был светловолос, высок, статен. Молод – отроду ста пятидесяти годков. Разница между мной и им составляла всего двадцать пять лет, потому нас можно было назвать людьми одного поколения. Это обстоятельство дарило дракону дополнительные баллы к внешности в пользу моего общения с ним. Жил Роман на широкую ногу, владел обширными землям в Низогорье и представлял своего дядю, Дантеса Раева – Председателя попечительского совета, – в разного рода заседаниях.

И чтобы уж совсем объясниться, я бы сказала, что до встречи с оборотнем – драконом в моём сердце было выжженное поле, на котором не могло ничего путного взрасти. Сколь угодно не засеивай его элегантными или простецкими ухаживаниями, и удобряй комплиментами, томными взглядами и вздохами, ничего не произойдёт. В моем сердце жило только желание мести. Считала, что пока оно не изольётся на предмет, побудивший его, ничего другого не шевельнётся.

Ан нет – я сильно заблуждалась. Очарование, а за ней любовь взошли лёгкими побегами и укреплялись день за днём и год за годом. Мне нравилось тесное общение с Романом в первый год, как только оказалась в Низогорье, как и наблюдать за ним издали, встречаться взорами и улыбаться в ответ на его улыбку во время короткого разговора в последующие три года.

Потому не могла не обрадоваться стремительному появлению Романа Раева сейчас, с румянцем во всю щёку, блеском в глазах и решительностью во всём облике.

Я – женщина, и мне простительно иногда отвлекаться от намеченной цели без ущерба её исполнения. И будь Роман Раев простым воздыхателем, как Днищев Семён, я была бы к нему более благосклонна. Может быть, даже намного больше, чем того требовали приличия. Но всё испортило Раевское Гнездо. Ну, или родовой ковен – если на язык ведьм перевести. Такой напор с их стороны в мою случился, что меня в нём едва не утопили. Вот тогда-то и я и предприняла все попытки, чтобы осушить симпатии Романа ко мне до самого дна. С тех пор мы и заморозили отношения на стадии: «не против дальше, но есть дела».

– Доброго времени суток! – начал Роман. – Раев Роман. Временно представляю интересы Заи Колобок.

– Следователь по особо важным делам Константин Сторожевский.

И без предисловий, так сказать не мешкая, без перехода и пауз дракон продолжил:

– Как поверенный представитель Председателя Низогорья, прошу засвидетельствовать моё прошение в защиту Заи Колобок, как возможность, предоставленную ей законом, не давать какие-либо показания без адвоката. Так же, смею уведомить вас, господин полицейский, что адвокат незамедлительно будет представлен. Его зовут Александрит Раев. Он отписал мне поручение присутствовать на допросе, пока он не сможет вступить в права адвоката. Сейчас исполнителем таких прав являюсь я в силу Указа о правах саморегулируемых территорий, к числу коих относится, в общем, весь Адский район, и в частности – поселение «Раужные урицы».

Раевы перешли в атаку! Спасибо им. Александрита подключили – прославленного на всё Застенье адвоката! Во-дают! На картах не раскидывай и в воду не гляди, потому что и так понятно: драконы не сдаются. От слова «совсем», к стороннему сожалению.

Молодой человек лёгким движением руки распахнул неверно застёгнутые пуговицы, сделал всего пару шагов и уселся рядом со мной на диван. Строго посмотрел мне в лицо, затем перевёл взгляд на Лютика. А я вместе с ним.

У конька было невозмутимое выражение морды и совершенно невинные глаза. До кучи Лютик ещё и ушами подёргал, демонстрируя своё простодушие, чем вызвал у меня желание показать ему кулак, ну, или хотя бы пригрозить пальцем. Но всё на что я была способна в ту минуту, так это мило, точно так же – почти естественно и простовато – улыбнуться новому собеседнику.

Раев взял у меня кружку с напитком, принюхался, затем окинул стол с артефактами взглядом, и только после этого поднял на полицейского взгляд. А вкупе с лютым взором, он, чеканя каждое слово, заявил:

– В виду всего вышесказанного в моих полномочиях заявить, что всё произнесённое во время допроса Заей Колобок, не имеет силы. В копилку к этому идёт и тот факт, что девушка пребывает в подавленном состоянии после произошедшего с ней происшествия. Шутка ли – нападение и удержание!

Дознаватель, изменившийся в лице к тому моменту настолько, что камень позавидует твёрдости мины на нём, вдруг спокойно заявил:

– Согласен, и по закону, между мной и многоуважаемой Заей Колобок состоялась беседа, а не допрос. И я хотел бы продолжить с ней эту беседу, чтобы составить с её слов картину преступления.

Высочайшее согласие Раева было дано, и мне пришлось отвечать на задаваемые полицейским вопросы.

В общем и частном: ничего сугубо интересного не происходило. Я объяснила, когда и при каких обстоятельствах я первый раз увидела Зачарованного. С кем он говорил, и как началось помешательство.

Раев ни разу не встрял за всё время «беседы», и лишь смотрел на меня, хмуря брови, да изредка потирал ладони друг о друга, выказывая этим своё крайнее беспокойство.

– «Очарование» Колобок подарил я, – прервал своё молчание Раев, когда объяснение снова коснулось любовного зелья, и он соврал, не моргнув даже глазом. – У нас была акция: возможность выиграть в лотерею: «Пять по цене одного».

Такое даже я бы не придумала! И ведь как врёт, как врёт – что песню поёт!

– Госпожа Колобок выиграла пять раз подряд? – усомнился полицейский чин.

А мы с Лютиком с интересом перевели взор с одного мужчины на другого.

Роман развёл руками, широко, добросердечно улыбнулся и сразил ответом не только мага, но и нас с Лютиком:

– Невероятное везенье!

Теперь моя очередь:

– Вообще-то шесть раз подряд случилось такое везенье, и один флакон – подарочный, от фирмы.

Раев лишь кивнул, подтверждая мою ложь, и ещё шире растянул улыбку. Как только губы у него не треснули от такой-то натуги?

По каменному выражению лица нашего «собеседника» трудно понять, как он воспринял ответ, но другого-то нет, вот и проглотил, что дали.

– Хорошо, – наконец, после небольшой паузы, выдавил Сторожевский, – на сегодня, я не имею права вас больше задерживать, госпожа Зая Колобок. Хорошего отдыха и желаю вам успеть по адресу доставки.

Мы распрощались и вышли, а в комнату в тот же момент вошли толпившиеся за дверью маги-оперативники. Похоже, у высокого чина с тремя звёздами на погонах намечалась летучка.

Оказались в опустевшем зале. Лютик тут же устремился за свободный столик.

– Ну и переделка! – заметил дракон. – Александрит во всём разберётся. Не волнуйся.

– Спасибо.

– Неужели там был тридцать один пузырёк?

Я кивнула и зашагала к бару, а Роман за мной следом, бросив в спину:

– Услужили родственники! А я всё думаю, что за… Кхе-кхе!

Я резко остановилась и обернулась:

– Так это не ты? И «Голубую розу» не присылал?

– Не-а. Мне нравится общаться с тобой, и я бы не посмел всё испортить, как и подталкивать тебя к чему-то иному, например, выбору и принятию решения. Знаю, наша партия выгодна обеим родам, но я не сторонник нагнетания и скоропалительности. Мне по душе плыть по течению – у меня это хорошо получается. Правда? Получается?

Он посмотрел мне в глаза с надеждой.

– Ты лучший в этом, – хмыкнула я.

Я поверила дракону, а сердце повело себя странно – запело. Теперь я поняла, от кого были пузырьки с провокационным зельем.

Вслух я сказала:

– Подарки спасли нам с Лютиком жизнь. Спасибо твоим и моим родственникам. Полагаю, неверно будет всё валить только на драконов. Обе семьи в деле.

Глава 4

Аппетит у Лютика, естественно, был зверский, как и полагается! Стресс, перенесённый коньком, давал свои плоды, потому я метнулась к бару, как пчёлка и заказала ещё порцию похлёбки.

Увы, потребности желудка, мой спутник рано или поздно утолит, а вот что делать с журналистами всея Застенья у входа в трактир, как и с тем, что я одномоментно превратилась в героиню дня, не знала. Так что неистощимый голод напарника меня даже устраивал.

Роман поплёлся следом за мной к бару, но я остановила его и усадила обратно:

– Сиди, чтобы бывшим умертвиям, коих благополучно восстановили в живую плоть, было с кем ударить кружками с «пенным» за здоровье, и возвращение из ледяного панциря.

– А ты? – светлые брови Романа взметнулись на лоб.

– А я обязана своему коню. Услужу ему, а там и он мне. Так и живём.

– Понял. Сейчас лишний, – дракону не по душе покладистость, но в отношении меня он проявлял чудеса терпеливости и уступчивости.

– Нет, – поспешила я с продолжением диалога. – Я рада тебе. Рада твоему участию.

– Тогда что? – непонимание на лице красавчика выглядело просто миной плохого актёра.

Лютик пошевелил ушами, став невольным свидетелем беседы, но морду демонстративно отвернул, и принялся шарить взглядом по залу.

Пора было ставить ситуацию на место – вот я и сообщила:

– Ещё вопрос, и я в тебя запущу «Очарованием». Вон та девица в углу, все глаза о тебя стёрла, порадую её твоей короткой любовью, если не перестанешь суетиться по пустякам. Ей точно будет что о тебе вспомнить после бурной ночи. Ну, и мне тоже в отношении тебя.

Дракон поднял руки вверх, шлёпнулся филеем на скамью и завёл беседу с Лютиком о поэзии прошлого века. Точнее: он произнёс фразу из романса, а Лютик, будучи конём образованным, напомнил, что строчки принято упоминать в момент отчуждения старой любви, хотя поэт имел изначально иной посыл. Роман заявил, что потрясён, и подобный факт известен не всем. В обсуждение влилось одно из бывших умертвий, высказав некое предположение, после которого разгорелся спор.

Решила пропустить стаканчик наедине и отправилась к бару.

Цитрусовыми несло безбожно!

Голова кругом.

Я дала себе слово, что как только Лютик насытится, я сумею подготовить речь для прессы. Потом мы умчимся в пургу, в даль, на край света… Куда угодно, но дальше от этого места!

За барной стойкой никого не было и я, взгромоздившись на высокий крутящийся стул, самозабвенно и без удовольствия принялась в уме набрасывать фразы, которые должны расставить акценты короткого диалога со Сказигруппами молниеносной информации, или кратко – СМИ.

Набросок выглядел так:

«Тайна следствия»

«Не имею права говорить об этом»

«Мы – простые почтальоны»

«Был один шанс, и мы им воспользовались»

«Без комментариев»

«Вы всё узнаете от официального представителя полицейской службы»

Неожиданно за спиной раздался глубокий шумный вдох, сразу за ним последовал протяжный выдох.

Я резко обернулась и наткнулась на улыбающееся милое восточное личико девушки в пёстрых одеждах, от красок которых рябило в глазах. Её огромные очи с чёрными длинными ресницами, матовая бронзовая кожа и пухлые губки пылали удовольствием и нахальством. А ещё: экзотикой востока.

– Давно такого сильного запаха не ощущала. Это интересно. Привет тебе, наездница!

Запаха? Тут трактовка может быть и более конкретной: аромата или вони. Если последнее, то любому захочется провалиться сквозь землю.

А душ-цветы в трактире разводят? И если разводят, то в каждой комнате по бутону или один на этаж? Если один на этаж, то росу могли давно исчерпать другие жильцы, что плохо. Хотя – какая разница, позже тоже ополоснуться неплохо. Может и следует задержаться на лишних пару часиков, или до утра в этом месте, и привести себя в порядок?

– Ненужно такого напряжения. От тебя пахнет тайной, наездница! – улыбнулась незнакомка. – И аромат кожи у тебя водяной. Но если интересуют душ-цветы, то самые лучшие находятся в западном крыле.

А я вслух пробубнила:

– Спасибо. Воспользуюсь. И тебе приветов отвесим – нам не жалко, восточная птичка!

Девушка, лет двадцати на вид, проскользнула к стойке и взгромоздилась на стул, отчего ещё больше стала походить на птичку-невеличку с пёстрым хвостиком, живущую в оазисе Жёлтой пустыни. Оазис знаменит двумя вещами:

Во-первых, по середине необыкновенной красоты дворца, стоящего ровнёхонько в центре пышного сада, проходила южная граница Застенья и мира людей;

Во-вторых, дворец населён призраками, коим границы миров не ведомы, и потому они жутко болтливы, готовы растрепать всем и каждому тайны, включая те, что скрывают даже древнейшие артефакты.

Люди, путешествующие по пустыне на своей территории, и маги, бредущие по Жёлтым пескам в Застенье, видели миражи. Некоторые из них на удивление мощные и большие. И только в Застенье знают, что все рассказы об иллюзорной дымке пустыни правда, а люди – просто разочаровываются, когда мираж развеивается.

Отвлекусь. Будем считать сие лирическим отступлением.

Помнится, лет сорок назад я навещала родственницу, променявшую мир волшебников на жизнь в стране людей. Мой приезд в её обитель был актом со стороны ковена, чтобы вернуть ведьму обратно, и тем самым дать сил, продлить ей жизнь, сделать снова молодой и красивой. Но моя дальняя родственница ответила отказом, а до кучи вытолкала взашей, не дав мне закончить предложение ковена.