Газетный ком

В какой-то момент все жители города, в том числе и врачи, безуспешно пытавшиеся найти причину этим звукам, осознали, что погодная лихорадка есть и у них.

Но никакой паники не возникло – люди стали больше прислушиваться к себе, той внутренней погоде, что была в них. Теперь у каждого человека была собственная, уникальная атмосфера, с которой проходил его день, а что главное, под которую они засыпали ночью.

Крошки

Соня очень плохо спала.

А посреди ночи проснулась, заметив, что комнату наполняет непонятное, слабое свечение. Это был не свет из-за окна, а что-то совершенно другое. Она ещё не проснулась окончательно и потому не заметила, что её собственная комната преобразилась.

Стен, книжного шкафа, стола, вообще всех её вещей не было. Вокруг были лишь словно подёрнутые дымкой очертания каменных уступов, а сама она лежала на жёстком одеяле, на котором было неприятно находиться. Подумав, что это сон, Соня решила осмотреться. Но от природы она была трусихой, а потому, укутавшись в своё одеяло, которое единственное осталось таким, какое и было в реальности, стала разглядывать всё, что окружало её.

Всё было одновременно скрыто тьмой, но близлежащие предметы, вернее, их очертания, она видела очень хорошо. Скалы, которые она разглядела первыми, немного блестели, словно были покрыты какими-то мелкими частицами. Но подойти и притронуться к их поверхности, она не решилась.

Стоило ей поднять голову, как про всё остальное она забыла. Над ней светилось ночное небо, такое чистое, что на нём нельзя было найти ни одного облачка.

Соня наслаждалась этой картиной, думая про себя, что хорошо было бы видеть такие сны каждый день. Попытавшись найти знакомые созвездия, она поняла, что их тут нет и это небо, которое она никогда не видела.

Но было одно неудобство, а именно что-то мелкое на покрывале, на котором она лежала. Словно крошки, которые остались там, впивались в тело и сильно отвлекали от звёздного неба.

Она решилась отдёрнуть своё одеяло и убрать их, чтобы затем продолжить наслаждаться видом.

Распахнув одеяло, она потеряла дар речи, потому что свет звёздных крошек заполнил пространство вокруг Сони, которая даже ненадолго была ослеплена их сиянием. Девочка лежала на звёздных крошках, что светились, но не обжигали её.

Когда же глаза привыкли к свечению, она поплыла по небу, полетела на звёздных облаках, как на волшебном ковре. Звёзды теперь двигались вокруг неё, всё пространство закружилось в круговороте. Кружащие светила всё сильнее затягивали внимание девушки, которая уже давно забыла, что она во сне.

В её глазах отражался бесконечный калейдоскоп звёзд.

Она проснулась под утро и отлично помнила то, что происходило прошлой ночью. Действительно, она чувствовала, что спит на чём-то, что мешает ей.

Взяв онемевшей и ещё недостаточно сильной рукой, за край одеяла, она приготовилась его отдёрнуть.

Вдруг там звёздные крошки?

Упряжка

Прогулка в тёплый день, среди падающего снега.

Ребёнок в коляске баловался и капризничал.

Ему было скучно, да и мама слишком медленно везла его и прогулка выходила неинтересной.

Чтобы хоть как-то развлечь себя, он стал придумывать песенку, состоящую не из слов, а из ритмично повторяющихся звуков «о», «а» и «у». Мама никак не реагировала, ей было не до того, да и ребёнок был не таким, уж маленьким и весил достаточно, поэтому катить коляску быстрее было затруднительно.

Но когда мама встретила своих знакомых, которые тоже посчитали, что в такую погоду нельзя сидеть дома, и без того медленное и скучное движение остановилось.

Они нагибались к ребёнку, смотрели на него и произносили фразы, которые он не понимал. Но эти мудрые и такие большие взрослые не догадывались самого простого – прогулка должна быть путешествием, чем-то интересным и запоминающимся.

Что оставалось ему, кроме, как сидеть и рассматривать всё, что окружало его. Помощь пришла внезапно.

Пока мама увлечённо разговаривала со своими знакомыми, малыш заметил, что у его коляски появилось продолжение в виде миниатюрной упряжки. Она была запряжена снежными оленями, с тонкими, блестящими ледяными рогами. Они покорно стояли на своих местах, а затем обернулись к малышу, как бы спрашивая одним только взглядом, готов ли он к путешествию. Естественно, ребёнок радостно отреагировал на такой поворот событий.

И понесли фантастические ледяные олени повозку по улицам города, да так быстро, что дома, прохожие, автомобили и вообще всё, что было видно, слились в едином потоке, плещущемся вокруг радующегося мальчика. Затем небольшой толчок, и повозка взметнулась ввысь, и полетела к облакам.

Там, на такой невообразимой высоте, волшебные олени дали себе полную волю, и повозка заскользила по неровной поверхности облаков, а мальчишка протягивал руки и трогал их.

Каких только фигур не выполняла повозка, несущаяся вперёд благодаря этим прекрасным животным, пока не наступило неизбежное время возвращения назад, в город.

Мальчик своими глазами видел, как повозка зашла на посадку и, замедляясь, приземлилась около компании взрослых, которые продолжали разговаривать, словно ничего этого и не произошло.

Несколько секунд спустя, после удачной посадки и возвращения мальчика, волшебные олени, как и красивая блестящая упряжь, исчезли. Он с минуту осматривался вокруг, словно заново привыкая к обычной городской обстановке.

Мама попрощалась с друзьями, которые пошли дальше по своим делам, а затем спросила сына:

– Как тебе прогулка, буся?

Ответом ей послужило тихое посапывание в коляске.

– Значит, удалась, – сказала мама, понизив голос до шёпота и, повернув коляску, зашагала домой.

Липучка

Завершалась трудная неделя, середина пятницы уже прошла.

Девушка спешила из университета домой. Так она должна была немного убраться, приготовить себе поесть, а после уже отдохнуть. Она всегда так делала, чтобы выходные встретить в комфортной обстановке.

Идти было недалеко, а потому девушка решила насладиться хорошей погодой, и отправилась пешком.

По пути она зашла в магазин, купила себе всё, что необходимо. Ничего не омрачало прогулки, кроме одной случайности – она наступила на жвачку, и та прилепилась к подошве ботинка и никак не отлеплялась. Попробовав убрать её шарканьем по асфальту, а затем и каким-то первым, попавшимся под руку, прутиком, она поняла, что придётся разбираться с этим позже.

Выбросив из головы эту досадную мелочь, она спокойно дошла до дома и поднялась в квартиру. Разобрав вещи и переодевшись, она вышла в прихожую, чтобы избавиться от жвачки.

Нагнувшись за ботинком, она заметила, что не только жвачка прилепилась к нему, он весь был в пыли, как и второй ботинок в паре, разительно отличаясь от всей обуви, что чистой стояла тут же. Почистив обувь и удалив липучку, девушка почувствовала себя лучше.

После уборки и скромного ужина, она решила прогуляться.

Собираясь, она заметила, что в квартире оказалось много пыли, которую она разглядела только при искусственном освещении.

Эти частички липли к одежде и коже и создавала впечатление, что в квартире стоит то ли туман, то ли небольшая задымлённость.

«Нужно срочно проветрить», –  подумала девушка и стала открывать все окна.

Вечерняя прохлада вмиг заполнила помещение и только усилила желание выйти и проветриться.

Решено. Она пойдёт на улицу и будет гулять, а пыльная квартира останется сама по себе. Конечно, немного обидно, что она столько времени потратила на уборку, а пыль неизвестно откуда взялась и всё испортила.

Но выйти из комнаты оказалось не так просто. Шарф зацепился за стул, а затем девушка стала цепляться ко всем предметам в квартире. Это происходило не из-за неловкости, просто странным образом всё так само получалось. Вещи, что хранились в шкафах, стали налипать на неё, плотно укутывая, а мебель сгрудилась вокруг неё, словно не желая отпускать её из квартиры.

Теперь её спокойствие уступило место страху.

Глаза застилала пыль, и девушка смутно видела только дверь, к которой стремилась изо всех сил. Вещи же не давали ей выйти, всё плотнее окружая её и наслаиваясь уже, друг на друга.

Глотая беззвучно слёзы, она старалась растолкать всё вокруг себя, оторваться от груды одежды, мебели, посуды и всего того, что всё время так верно служило ей.

Каждый шаг к двери давался с огромным трудом, но она знала, что нельзя останавливаться. Несколько перчаток чудесным образом оказалось у неё на руках, и она едва могла согнуть свои пальцы от материи, но всё же смогла дотянуться до двери.

Ещё одно усилие и она на свободе. Закричав от напряжения, она открыла её и кубарем вылетела на площадку. За ней её вещи, все измятые, где всё было в кучу – где ложка или тарелка могла соседствовать или быть завёрнутой в куртку.

В страхе отпрянув от двери, девушка только через несколько минут смогла прийти в себя. Осторожно, чтобы они не затянули её обратно, закинув вещи в квартиру, резко закрыла дверь и вышла из подъезда.

Предметы остались позади, запертые внутри. Но теперь они были не нужны, девушка, единожды вырвавшись из их объятий, она никогда не будет принадлежать им вновь.

На улице уже стемнело, и девушка почувствовала, что она недостаточно тепло одета. Но как возвратиться домой? Куда идти?

Эти вопросы одолевали её, и она сама не заметила, как погрузилась в лабиринт незнакомых улочек, скрытых темнотой.

Поля

Эти поля лежат далеко за городом и чтобы добраться до них необходимо проделать долгий путь. Сначала придётся пройти через лес, такой густой, что в нём легко заблудиться. А затем начнутся поля, где трава в половину человеческого роста, а может, и выше. Но и это ещё не всё, те места, куда каждый год ходит один человек, располагаются в глубине долины, в нескольких днях пути пешком.

Целый месяц стоит безветренная погода, но скоро сменится сезон и подуют ветра, а потому, если хочется увидеть, как одуванчики полетят – стоит поторопиться.

Дорога от города не ведёт туда, в обход никак не добраться и только через эту труднопроходимую местность можно пройти. Он отправляется в поход каждый год, это для него своего рода паломничество. С собой не берёт даже воды, никаких припасов, будет довольствоваться только тем, что сможет найти во время своего путешествия.

В такой длинной дороге нет опасностей для путника, потому что дни стоят тёплые, ночи ясные, заблудиться трудно, а в лесах столько спелых ягод, что быстро можно насытиться ими и продолжить свой путь.

Несколько раз за день, путник останавливался и прислушивался к звукам леса. Наконец он услышал отдалённый шум ручья, в котором текла студёная и очень вкусная вода, которой он с особенным наслаждением, испытываемым только после нескольких часов ходьбы, утолил свою жажду.

Когда он вышел из леса, то увидел, что поля, поросшие высокой травой, ничуть не изменились, как и в прошлом году. Погрузившись в их гущу, он шёл, направляясь в самый центр долины.

Ночью отдыхая, смотрел на звёздное небо и сверял своё положение с направлением движения. Но он ходил по этим местам уже мтолько раз, что мог, казалось бы, проделать это с закрытыми глазами.

Днём идти было трудно из-за палящего солнца, но каждый раз, когда чувствовал, что слишком сильно припекает, он ложился в гущу травы, что скрывала его от солнца, смотрел на синее небо без единого облачка и отдыхал. А затем вставал  и продолжал  идти.

Место, к которому он стремился, легко можно было заметить ещё издалека – трава там росла вперемежку с огромными одуванчиками. Они были такими большими, что полностью скрывали зелёную траву, и, казалось, что это пространство заполнено полупрозрачным пухом, на который стоит легонько подуть, и он исчезнет.

Подойдя к краю этой воздушного пятна внутри зелёной долины, человек сел в высокой траве, в ожидании изменений. Сезон ветров должен принести плохую погоду, дожди и после этого постепенно начнёт набирать силу осень.

Шелест травы, едва уловимый, не ускользнул от слуха человека, решившего увидеть природное чудо. Как только он услышал это, то тут же встал и стал смотреть на то, как на зелёной поверхности долины начали появляться волны, словно по водной глади.

Одуванчики, как и стебли травы, стали раскачиваться, но ещё не распались на маленькие частички. Но в какой-то момент, самый первый сильный порыв ветра сдул одуванчики, и воздух над долиной заполнился тысячами пушинками-зонтиками.

Все эти частички заслонили солнце, которое зарядило их золотистым блеском, уносимые огромным облаком туда, куда дул ветер.

Человек, что сидел на самом краю поля, видел, как это облако летит прямо на него. Он с нетерпением ждал его и встретил, стоя в полный рост.

Человек оказался в мире золота, что светился всеми оттенками жёлтого цвета, и это было самое настоящее откровение для него – раньше он наблюдал, как полупрозрачная масса путешествовала по долине, но никогда прежде не был внутри неё.

Теперь он чувствовал, что сам является частью этого искрящегося мира, как отрывается от земли, становясь маленькой пушинкой, которую согревает солнце, и летит.

Он знал теперь, что куда бы его ни отнесло, ему везде будет хорошо.

Внутри облака ему открылись такие искрящиеся ландшафты, которые даже не мог себе вообразить. Теперь он будет путешествовать по этим волшебным мирам, будет частью их, будет счастлив.

Кинотеатр

Экран вспыхнул яркими цветами, на секунду ослепив зрителей, что ожидали уже несколько минут начала сеанса.

Никакого названия фильма не появилось на экране, а сразу появились переплетения цветных линий, что начинали соединяться друг с другом, смешивались, и, в конце концов, слились в единый белый цвет. Затем фон становился всё прозрачнее и прозрачнее и наконец, когда рассеялся, за ним появились растения, кусочек леса, рассматриваемый кинокамерой со всех сторон.

Фильм продлится несколько месяцев¸ такова задумка режиссёра. Ему было очень важно договориться хотя бы с одним кинотеатром, чтобы его фильм показали полностью, без перерывов и дробления на части. Конечно, отсмотреть его целиком не получится ни у одного из зрителей, да и желающих не слишком много. Несколько десятков студентов из города согласились попробовать посмотреть этот фильм, билеты были недорогими, да и за ними осталось право в любой момент уходить и возвращаться на сеанс.

Поговаривали, что режиссёр выкупил время этого маленького кинотеатра под один показ, и что это своего рода эксперимент. Но в чём его смысл, никто не знал, а режиссёр не давал комментариев по этому поводу.

Всю суть фильма можно было выразить в блужданиях камеры. Нарочито было снято так, что никакого единого сюжета не складывалось, ни истории муравья, ни листа, ничего – в лесу камера пробыла недолго, трясущиеся кадры города, сменили его. Лица людей, их разговоры, гудки автомобилей, порывы ветра, что часто заглушали всё остальное – это также не несло никакого смысла.

Люди в зале рассеянно смотрели на экран, а затем некоторые встали и вышли на улицу, купить, чего-нибудь поесть. Кто-то решил, что вернётся только завтра или через неделю. Они, конечно же, ничего не потеряли оттого, что пропустили такие громадные отрезки фильма. Несколько человек, что искали какой-то скрытый смысл, пытались всмотреться в то, что происходило на экране – где всё перешло в расфокусированное состояние, а затем в макросъёмку каких-то неоднородных частиц. Эти ребята так и засыпали в креслах, а проснувшись, понимали, что всё происходящее на экране, не имеет никакого отношения к предыдущим эпизодам.

Кадры менялись, а с ними техники съёмок, цветовая гамма от чёрно-белой до такой, что отражает мельчайшие оттенки двух разных лепестков белоснежного цветка. Но никакого сюжета так никто и не усмотрел в этом громадном наборе фрагментов.

Тех зрителей, что проводили большую часть своего времени в зале, а таких было всего несколько человек, стало посещать ощущение, что этот фильм и есть та реальность, в которой они существуют. Им казалось, что  они словно медленно погружались вглубь экрана, теряя связь с реальностью.

Несколько раз кадры показывали таких же зрителей, что с экрана смотрели на людей, сидящих в зале. Человеческие глаза, что, не моргая, краснели и затем слезились – потом переход в морские волны, накатывающие на песчаный берег. Подобными трансформациями полнился весь фильм, если его можно было назвать таковым.

В зале становилось душно, те немногие зрители, что не выходили наружу, теперь перестали пить и есть, они только и делали, что всматривались в экран своими уставшими глазами, делая это по привычке, не ища уже смысла фильма.  Нет, им было всё равно, но именно этого добивался режиссёр.

Он несколько лет назад понял, что таким длинным, невыносимо бессмысленным фильмом сможет показать зрителям то, что они называют жизнью. Его создание и было таким набором кадров, которые не имели никакого сюжета и ничего общего, а единство, которое в них можно было бы усмотреть, могло быть создано только человеческой фантазией, причём нужно было изрядно постараться, чтобы сделать это.

Фильм, что продлился несколько месяцев, оказался полным провалом. Его посмотрело не больше сотни человек, часть из которых пришло только на день, ради любопытства.

В результате фильм оценило положительно ещё меньше людей. Но когда они вышли из зала, окунулись в настоящий мир, привычные будни, они увидели все по-новому, ощутили неожиданные связи между мгновениями, и поняли, что этот фильм пробудил в них что-то совершенно новое.

Ради столь немногих режиссёр отдал столько сил, претерпел множество лишений. Но он не пожалел об этом ни на секунду.

Полоска

В старинной галерее нашли картину без указания на авторство.

Всё произошло при очередной проверке фондов, работники подсчитывали все хранимые там экспонаты, отмечали все в специальных книгах учёта, сверяли что-то – обычное дело для такой вот инвентаризации.

Картина оказалась спрятанной за одним из стеллажей, была надлежащим образом упакована и прекрасно сохранилась. Яркие краски, что пятнами покрывали холст, не потускнели.

Композиция представляла собой различные формы, выполненные разными цветами, что хаотичным образом были изображены, создавая впечатление, что пространство внутри картины было таким полным, что туда можно было поместить руку, и вынести какой-либо элемент рисунка.

В поисках подписи или другого знака, по которому можно было определить авторство работы, сотрудники картинной галереи провели несколько часов, тщательно проверив каждый квадратный сантиметр холста.

Привлекли лучших специалистов, и они действительно нашли кое-что. Это была белая, тонкая линия, настолько незаметная, что большинство из тех сотрудников, что смотрели на картину, не увидели её. Она проходила через всё изображение сверху донизу и это был в действительности единственный белый элемент во всей картине.

Естественно, её отправили в реставрационный отдел, где, её должны были ещё раз проверить, а также попробовать выяснить, чьей кисти принадлежит. Но даже в таком виде, она впечатлила большинство сотрудников, которые не могли толком объяснить, что привлекло их внимание в этой картине, их, людей, чья жизнь была связана с миром живописи.

Работу поручили самому опытному специалисту отдела реставрации – Дмитрию Ивановичу. Это был маленький, сгорбленный человек в очках, который словно прирос к своему рабочему месту. Он последним покидал галерею, мог запросто остаться работать на всю ночь и в целом был настоящей легендой для своих коллег.

Он написал несколько объёмных книг, в которых очень дотошным и трудночитаемым языком доносил до читателей всё, что он знал о своей профессии. Мало кто ознакомился с этими работами. Но каждому сотруднику в его день рождения, он дарил по экземпляру, которых у него дома было предостаточно.

Так, он приступил к осмотру картины.

Ему показалось, что определить авторство будет лёгкой задачей, так как он нашёл характерные черты одного из художников.

Но он быстро понял, что ошибся и вскоре обнаружил, что в картине содержится такое обилие стилей, каждая мельчайшая черта хранила в себе намёк на определённую манеру живописи. Вместе же они не образовывали ничего особенно выдающегося. Только нагромождение, которое, тем не менее привлекало к себе.

Далее, он взялся за осмотр белой линии. Именно этот элемент картины оказался самым важным. С виду обычная полоска, ничего примечательного. Но выключив освещение, руководитель отдела реставрации увидел, что от этой линии идёт свет, трудно различимый, как и сама линия.

В темной комнате, он подошёл к линии и посмотрел на неё.

Это оказалась щёлочка, микроскопическая брешь, в другой мир. Он вгляделся и увидел, что там цвета быстро сменяют друг друга, за этой линией, но при этом белый свет струился оттуда.

– Само совершенство, – прошептал Дмитрий Иванович и как мог быстро пошёл к своим коллегам.

Все внимательно выслушали его и затем отправились вместе с ним к картине. Но они не обнаружили всего того в ней, что увидел он. Им всем нравилась картина, но никакого иного мира они не смогли разглядеть.

Автора так и не нашли, выставили картину в одном из залов, где она висит и поныне.

Многие из тех, кто тогда не увидел в ней совершенства, позже признали свою ошибку и разглядел тот белый свет, что исходил от неё. Такое происходит и с некоторыми посетителями галереи.

Совершенство, что было открыто одним человеком, стало достоянием всего общества.

Рыбки

Цветные рыбки, что живут в озере, расположенном так глубоко под землёй, что о его существовании никто из людей не знает, скоро отправятся в своё путешествие.

Озеро такое прозрачное, что в нём всё видно. Свет, идущий со дна, освещает эти воды, и рыбки самых разных цветов плавают в нём. Они не испытывают нужды в чём-либо и могли бы оставаться тут всю свою жизнь. Но неведомая сила тянула их отправиться в путь. Бесчисленное количество подземных рек впадало в прозрачное озеро, но также из него брали начало многие другие.

Так, одна зелёная рыбка отправилась в свой путь.

Подземная река, которую она выбрала для того, что пуститься в полную неизвестность, оказалась извилистой нитью, с неспешным течением, соединявшей поверхность земли и подземный мир. Источник света, что был на дне озера, остался позади, и для рыбки наступила практически полная темнота.

Но так продолжалось недолго, и кристаллы, которыми были покрыты своды туннеля, по которому двигалась рыбка¸ стали испускать слабый свет. Рыбке даже не нужно было прилагать каких-либо усилий, чтобы продвигаться вперёд, а потому она просто смотрела своими глазами по сторонам, доверившись течению. А вокруг расстилалась темнота, освещённая тысячами кристалликов. Рыбке было неоткуда узнать об этом, но в этот момент она рассматривала картину, похожую на звёздное небо ночью, видное с поверхности земли. Кристаллы сменяли друг друга, и новые цвета открывались для рыбки, которых не было в её родном озере.

Затем течение реки вывело её в другое подземное озеро, соединённое туннелем с поверхностью. Рыбка направилась по нему в дальнейшее странствие к своей цели. Все те же светящиеся точки устилали её путь.

Однако чем ближе к поверхности оказывалась рыбка, тем ярче становились эти точки, которые стали сливаться в большие разноцветные фрагменты, покрытые различными узорами.

Теперь подземные водоёмы попадались чаще, и в каждом из них рыбка ненадолго задерживалась и плавала некоторое время, а затем выбирала, в какой поток влиться. На одном из участков все светящиеся фрагменты стали целым, образовав зеркальную поверхность, в которую рыбка наблюдала за самой собой. Она впервые видела себя со стороны и обнаружила, что она излучает слабый, зелёный свет.

Наконец, рыбка достигла поверхности земли.

По корням дерева она проплыла до молодой веточки, и распустилась на ней нежным зелёным листком.

Свет, что излучало солнце, был несравненно ярче всего, что видела рыбка за свою жизнь. Она почувствовала, как этот свет наполняет её энергией, делает её свечение сильнее.

Так, многие рыбки совершают своё путешествие, оказываясь на поверхности земли в виде ярких плодов, листьев или цветков, и для многих это остаётся загадкой, что является источником удивительной красоты Земли.

Гул

Снежная буря несколько дней неотступно осаждала небольшой городок, жители которого, попрятавшись в своих домах, вовсе не выходили на улицу и пережидали это суровое время.

Связи не было, дороги замело, и потому жизнь в городе приобрела частный, скрытый характер – посиделки с детьми дома, чтение, и настольные игры. Только изредка выходили мужчины за дровами, чтобы ими затопить печь. Люди здесь были запасливыми и степенными, а потому они могли себе позволить некоторое бездействие, зная, что смогут продержаться до того момента, когда буря стихнет.