Газетный ком

Саша Ангел

Газетный ком

Ком газетный

Прошёл дождь, что прибил к земле всю скопившуюся на улице пыль. Стало гораздо приятнее дышать, в воздухе присутствовали ещё слабые следы озона, и многие люди выбрали это время для своей прогулки, хотя большинство жителей города ненавидели его.

Улицы, что были заполнены мусором, который никто даже не пытался убрать, уродливые фасады зданий, серые и неприветливые, заклеенные рекламными плакатами, практически полное отсутствие зелени в городе – всё это не давало людям ощущения свободы, только серая безысходность, что годами окружала их, и ставшая неотделимой частью любого человека, плёнкой, покрывавшей теперь каждого.

Но бывали редкие моменты, когда из внешнего мира, что лежал всего в нескольких часах езды на автомобиле, доходили признаки иной жизни. Лепесток, случайно сорванный с веточки дерева, растущего далеко-далеко, и доставленный ветром до центра города, падает на ладонь случайного прохожего. Странное дело, он вовсе не рад кусочку природы, к которому прикоснулся, а быстрее несёт его и выбрасывает в мусорное ведро, а затем протирает руки, резко пахнущей жидкостью.

Даже солнечный свет в обычные дни, проникает в город плохо – над улицами стоит плотная дымка, и если кто первый раз попадает сюда, тут же начинает кашлять. А местным жителям ничего, они привыкли. Поэтому дождевая вода, единственное, что попадает сюда в практически неизмененном состоянии. Но ей не удержаться на асфальте надолго, ведь система водостоков быстро расправляется с ней.

Газета, не прочитанная и наполовину с утра, выбрасывается прямо на мостовую, скомканная, как и те статьи, что пишутся в ней. Она напитывает в себя воду, оставшуюся после недавнего дождя, оторванные полоски с объявлениями, этикетки от товаров и небольшим комом катится дальше по улице.

Несколько прохожих, удручённо смотрящих себе под ноги, в страхе отскакивают в сторону от этого грязного комка, разбрызгивавшего печатные капли, что написаны так, чтобы застрять в сознании каждого, на кого они попадут.

Когда же один из людей, что оказался слишком погружен в свои мысли, и не успел отскочить в сторону, он очутился внутри этого комка, легко растворился в нём, дополнив содержимое несколькими банальностями, забытыми рекламами, что уже давно были сняты с эфира.

От каждого такого столкновения ком рос, и вскоре он стал слишком большим для той улицы, по которой двигался. Несколько раз оказывалось так, что люди, видевшие эту мусорную гору, бросали в неё что-то своё, думая, что так и нужно. А затем шар поглощал и владельцев тех предметов, брошенных в её нутро.

Скоро лавина таких комков распространилась по улицам города. Люди даже не прятались, добровольно погружаясь в мусор, становились органичной частью этих потоков, но изнутри им не казалось, что произошло что-то страшное.

Это продолжалось несколько недель, пока, наконец, все жители, города не оказались внутри собственных мусорных сфер, а газетный ком, с которого всё началось, стал таким громадным, что разламывал на своём пути здания и фонарные столбы, а обломки этих строений только пополняли его и другие комки, производные от него.

Когда в городе не осталось ни одного жителя, не задействованного в этом процессе, а половина зданий лежала в руинах, подул ветер и пошатнул могущественную дымку, что накрывала город уже десятки лет.

Серая пелена стала истончаться, разгоняемая порывами ветра, а затем прошёл дождь, что разложил и успокоил мусор, который больше не двигался и стал лежать единой, огромной массой. Всё началось с такого вот дождика, им же  и закончилось. Но теперь некому было увидеть всё это, никто не прятался под крышами и зонтиками от «противных» капель, а только тут и там шелестела упаковка.

Через дымку пробился первый полноценный солнечный луч. Всё закончилось.

Иней

Лицо на стене освещалось солнечными лучами.

Его черты, золотистого цвета, несколько менялись, придавая изображению живое, настоящее выражение.

До полудня будет достаточно холодно и с ним ничего не произойдёт. Но как только станет теплее, примерно к полудню, воздух прогреется, как и стена, на которой лицо изображено.

Черты, которые до этого имели определённое положение, перестанут быть таковыми. Глаза, волосы, уши и нос, начнут распадаться на частички, перемещаться, превращаясь в подтёки. Постепенно все черты смажутся и на месте искусно нарисованного инеем лица, будет только мокрое пятно, неопределённой формы.

Это привычное событие и никто уже не обращает внимания на такие лица, появляющиеся на стенах, в совершенно разных частях города. Только все знают, что это – не дело рук человеческих, а странная прихоть природы, забавляться, создавая уникальные образы, ни один из которых не похож на предыдущий.

Морозные лица, как снежинки, всегда уникальны.

Ещё до рассвета они формируются на очередной поверхности, на которой иней способен сотворить портрет, неизвестно кого. Иногда ветер, что продувает весь город насквозь, вместе с этими изображениями создаёт видимость того, что портреты говорят на каком-то древнем, очень певучем и совершенно непонятном языке.

Люди спешат мимо, привыкшие к белым рисункам, и не удостаивают работы невидимого художника даже мимолётным просмотром. Им всем не до этого.

А в это время, как и человеческие жизни, в действительности, лица просуществовав совсем немного, начинают терять себя. Они меняются, черты смешиваются и обнажают новые формы, но всё равно, в итоге от них не останется ничего. Мокрый след на стене быстро испарится, ничего после себя не оставив.

Но к удовольствию тех немногих людей, кто смотрит по сторонам и видит маленькие детали реальности, лица из инея появляются снова и снова. Никогда по-настоящему не исчезая с поверхностей этого города.

Знакомство

Полки, заполненные книгами, в небольшой, но старинной библиотеке.

Тишина, в которой только слышно шаги единственного посетителя, который ходит между стеллажей в поисках очередной книги. Выбрать её для него настоящее испытание, молодой человек разрывается между несколькими вариантами, но всё никак не может выбрать один-единственный.

У него было настроение почитать что-нибудь классическое, рассказы или повести о природе, о людях, что с этой природой постоянно контактируют и хорошо её понимают. Несколько таких книг попалось ему. Все они были в твёрдых переплётах, с желтоватой бумагой и пахли так, как пахнут все старые книги.

Наконец выбор сделан, и парень взял книгу, в которой были собраны рассказы совершенно неизвестного ему автора. Разброс тем был такой, словно целью было поместить в неё все свои творения, но львиная доля написанного всё, же была о природе. Первый рассказ был посвящён мотылькам, как человек оказался в глуши и наблюдал за природой.

Устроившись с книгой в одном из кресел, посетитель решил почитать её, а уже затем, если она ему понравится, взять её домой. Библиотекарь его не беспокоил, и он погрузился в книгу.

«Резкий звук разбудил его. Взяв фонарик, он отпер дверь и увидел, что лампочка перед входом на станцию взорвалась или что-то в этом роде, распавшись на десятки мелких осколков, что лежали сейчас на пороге. Они блестели в лучах фонарика».

Это было начало истории. Человек стал листать эту книгу, бегло просматривая страницы, словно ища что-то на них. Дело не в том, что ему понравилось начало книги, нет, просто на полях было несколько записей, адресованных тому, кто взял её. То есть ему.

На первой же странице, на полях, была надпись: «Привет, тебе стоит улыбнуться», а также сегодняшняя дата. Это было странно и неожиданно. Взглянув на библиотекаря, который сидел и заполнял какие-то журналы, он понял, что вряд ли этот человек сделал бы такую надпись. Но кто тогда?

В порыве любопытства парень взял карандаш и написал ответный привет и вопрос, кто это? Ему действительно стало немного смешно оттого, что он делает, и улыбнулся. Чтобы поскорее проверить, будет ли ответ или нет, спросил библиотекаря, может ли он приходить сюда и читать её в зале. Тот ответил, что многие так делают, и добавил, что книгу нужно вернуть на полку.

Парень именно это и сделал, подумав, что так лучше, ведь никто не проверит, что именно он написал на полях. С чувством удовлетворения он пошёл домой, не заметив, что прочитал только несколько строк в этой книге.

Завтра он вернётся за ней, и даже если не увидит ответа, просто продолжит её читать.

На следующий день, когда он пришёл в библиотеку, уже несколько человек сдавали свои книги. Поздоровавшись с библиотекарем, поспешил к полке, на которой оставил её вчера.

Взяв её, устроился в кресле, но не спешил открыть её. Странное беспокойство охватило его. Со своего места наблюдал за тем, как библиотекарь принимает книги, как в почти абсолютной тишине записывает что-то, а затем куда-то убирает их. Это несколько успокоило его, и он решился открыть.

На полях его ждал ответ.

Одно слово – «она».

Ему стало интересно, но он заставил себя дочитать страницу. В рассказе человек убрал обломки стекла, и на этом, в общем-то, всё закончилось. Это было введение, а в следующей главе говорилось о том, что привело этого человека отправиться в такую глушь и работать там.

Не успел он вчитаться в новую главу, как, перевернув страницу, увидел, что и на ней есть для него вопрос.

«Расскажи о себе».

Книга захлопнулась, и он задумался о том, что можно ответить на полях. Также незаметно написал в ней о том, что ему нравится, какие книги он особенно любит.

Поля нескольких последующих страниц были быстро исписаны им. Он перестал читать этот рассказ, который служил до этого фоном его переписки с незнакомкой. Вместо этого в его голове стал зарождаться образ, вдохновлённый теми книгами, что он уже прочёл.

Написав несколько вопросов к ней, он сдал книгу и пошёл гулять по городу, потому что уже не мог усидеть на месте, до того интересным и волнительным опытом это было.

День за днём он возвращался в библиотеку, открывал книгу, которую теперь прятал на полках, чтобы её случайно не взял кто-то другой. Она же отвечала всегда лаконично.

«Синие глаза-озера» – так она описала свою внешность. Но, несмотря на такое несоответствие его сообщений о себе, которыми заполнялись поля, ему нравилось, что она отвечает так кратко. Ему самому было удивительно, как много он может рассказать о себе на выцветших полях этой книги. А ведь раньше он считал, что он ничем не примечательный человек.

Несколько раз он стыдливо писал на полях стихи, сочинённые им и посвящённые ей. Он столько раз их переделывал, ночами мучился, пока писал, и со страхом, смешанным с непонятной для него радостью, ждал её мнения о них.

Но к своему ужасу, на следующий день он обнаружил, что никакого ответа нет. В течение целой недели каждый день приходил в библиотеку и не получал ответа от незнакомки, которой рассказал так много всего.

Время тянулось медленно, а парень так замучил себя, что перечитал всё, что ей написал. Но ничего обидного не нашёл. Ему осталось только ждать и надеяться, что она когда-нибудь отзовётся.

На всякий случай он спросил у библиотекаря, кто брал эту книгу. Посмотрев на обложку, он полез в карточки. Искал очень долго, а в итоге сказал, что её не брали уже лет двадцать.

– Если вы прочли её, я, наверное, уберу её в хранилище, всё равно её никто не берёт.

– Нет, я ещё не дочитал её.

Вернув книгу себе и обрадованный, что библиотекарь не стал её открывать и не обнаружил надписей, он поставил её на место и пошёл домой. Он решил, что завтра сходит в библиотеку ещё раз, а если не найдёт никакого ответа, то подождёт неделю перед следующим посещением.

На следующий день его ждала краткая запись.

«Завтра».

Никогда он так сильно не волновался. Пролистав все страницы, не нашёл никакого уточнения или дополнительной записи. Он думал о том, что, скорее всего, она завтра сама придёт в библиотеку, хоть это слово можно трактовать как угодно. Но ему хотелось думать, что всё будет именно так, как он предсказывает.

Утром, только библиотека открылась, как первый и самый частый её посетитель, уже был там. С собой он ничего не взял, даже не завтракал дома, готовый просидеть весь день в душном зале с книгами.

Чтобы она наверняка его узнала, он взял книгу с их перепиской, и уселся в кресле так, чтобы видеть вход в читальный зал.

Он просидел на одном месте весь день, хоть физически и не заметил этого. Часы, на которые он постоянно посматривал, показывали, что осталось всего полчаса до закрытия библиотеки. В этот момент вся усталость ожидания предыдущей недели и этого дня навалилась на него. Она не придёт, неужели всё так и закончится?

Взглянув на библиотекаря, который спешно расставлял книги по своим местам, встал и направился к выходу. В руках он держал книгу. Но библиотекарь видел, какой у парня был замученный вид, что даже не стал ему ничего говорить. Наверняка ведь ещё придёт и вернёт, а записать её на его имя можно самому.

Дверь распахнулась, и прохлада приближающегося вечера встретила человека, который провёл весь день в читальном зале. Он шёл по улице, смотрел себе под ноги, ощущал дуновения лёгкого ветерка и не замечал, как всё сильнее сжимал книгу в синем переплёте.

До его слуха дошёл вопрос, произнесённый тихим, нежным голосом за его спиной, в котором ему послышались смешливые нотки.

– Вы не вернёте мою книгу?

Суматоха

В центре снова пробки. Движения практически нет и все раздражены.

– Что там такое случилось? – спрашивает водитель такси у своих пассажиров.

Дело в том, что по центральным улицам бродит слон.

До этого он поплескался в фонтане, запускал из хобота струи воды в прохожих, а теперь ходит по проезжей части, заглядывает в салоны машин и вообще всячески проявляет по отношению к людям своё любопытство.

А большинство людей делает вид, что не замечают его. Даже если он находится в метре от них – никакой реакции. Разве что маленькие дети оглядываются на этого гиганта, пытаются подойти к нему или, наоборот, бояться его, но родители каждый раз одёргивают своих детей и требуют от них, чтобы они не обращали внимания на слона и вели себя хорошо.

Кажется, что ему одиноко, и он ищет общения, поэтому суётся в магазины, пытается втиснуться в узкие для него дверные проёмы, но всё безуспешно. Жители окрестных домов знают этого слона, который появляется в центре города с завидной регулярностью. Поначалу все обращали на него внимание, подкармливали его с рук, дети, под присмотром родителей играли с ним. Он даже позволял людям иногда кататься на своей широкой спине.

Но в один из дней всё это закончилось.

Несколько человек обратилось с жалобами на шум, издаваемый слоном. Эти люди, которые, наверное, не любили ничего, были профессиональными жалобщиками, которым только дай повод куда-нибудь обратиться. Они добились того, чтобы каждому, кто играл со слоном или подкармливал его, сделали предупреждение, а нескольким владельцам магазинчиков под навесами выписали штрафы за то, что они отдавали немного фруктов этому крупногабаритному гостю.

Инспектор, вместе со своими помощниками, попытался прогнать животное. Но это ему не удалось. Остановить слона нельзя, сделать ему больно они не решались, а потому стали следить за ним, чтобы узнать, откуда он приходит в город и куда так загадочно исчезает каждый раз.

А слон идёт себе, не обращая внимания на то, что кто-то пожаловался на него. Но никто не подходит к нему, весело не окликает. Словно он оказался не в городе, что дарил ему столько радости, а в пустоши, где нет ни единого живого существа. Слон сворачивает на одну из узких улочек. Инспектор следует за ним.

В проулке темно, даже днём там стоит полный сумрак.

Обшарив всё, инспектор, как и его люди, не находят ничего, даже следа присутствия слона. Несколько раз они ещё увидели его, но так и не смогли установить, откуда он. Для местных жителей это не новости, это не главное. Им хочется общаться с этим милым созданием, что смотрит на них своими добрыми, немного печальными глазами.

В одно из посещений у слона был такой грустный вид, что одна маленькая девочка вырвалась от своих родителей и, несмотря на их протесты, подбежала к слону и погладила его. Он так радостно загудел, что все прохожие, в том числе и родители девочки, поняли, как сильно они соскучились по слону.

Всем стало безразлично на штрафы, предупреждения, на тех немногих, кто только и делает, что жалуется. Люди подходили и гладили его, кто-то даже пытался обнять. Несколько человек принесли фрукты, которые слон с видимым удовольствием съел.

Теперь никто не обижал слона, а он стал приходить чаще.

В его глазах больше не было той грусти, что раньше, а выражение радости и спокойствия вернулось вновь.

Выпечка

Тесто набухало всё утро и так сильно увеличилось, что вся семья поняла, что сегодняшний день будет полностью посвящён стряпне.

Начали печь оладьи, под которые достали все имеющиеся запасы варенья. Его разлили по небольшим вазочкам, а вскоре возле них стали появляться полные тарелки оладьей. Вся эта красота дымилась и распространяла манящий запах.

Каждый раз семья откладывала всё в сторону, забывала о своих обязанностях, рассаживалась на кухне и напивалась чаю из большого самовара, который всегда стоял на столе.

Затем все возвращались к работе, и, взяв очередную порцию теста, которого визуально не становилось меньше, стали делать крендели. Все самозабвенно лепили, в полной тишине, разве что кто-нибудь сильно увлекался и начинал под нос себе петь какую-нибудь незамысловатую песенку. Готовили большими поддонами, на которые плотными рядами выкладывались заготовки. После каждой партии все так же садились пить чай и отдыхать.

Время шло незаметно и вскоре перевалило за полдень. До темноты нужно было израсходовать всё тесто, а времени оставалось не так уж много.

Когда выпечки стало слишком много, тесто раскатали на большие листы, которые затем нарезались на продолговатые ленточки. Из них стали делать рогалики с вареньем.

Дети, которые помогали взрослым, лепили наравне с ними. Но им было уже скучно, после стольких часов работы, что они, естественно, начали капризничать и баловаться. Но и на этот случай у родителей было припасено решение.

Маленькие кусочки теста, которые всегда остаются после того, как от основного листа отрезаются нужные формы, слеплялись в единый ком. Его нельзя было использовать подо что-то, так как оно при раскатывании получается всегда неоднородным и некачественным. Вот это тесто было отдано детям, чтобы они могли лепить все, что им вздумается.

Это скорее не готовка, а игра. Дети начинают катать колобков, какие-то загогулины, палочки и кружки, всё это водружается на отдельный противень, выделенный специально для детской выпечки.

– Что вы лепите? – спросила мама у них.

– Бабочек и стрекоз! – последовал ответ.

Взрослому человеку было трудно представить, что всё то, что находилось на противне, действительно являлось бабочками и стрекозами. Но они по-настоящему слепили этих существ. Вскоре, после ужина, детей отпустили играть с кухни. Взрослые завершили готовку, из остатков теста сделав ватрушки.

В последнюю очередь в духовку поместили противень с детским творчеством. Солнце ещё не село, и всё семейство собралось на кухне, чтобы выпить ещё чаю. Члены семьи смотрели на золотистый закат. Окно было открыто настежь. Вечерняя прохлада особенно хорошо воспринималась после целого дня, проведённого на кухне, при включённой плите.

Старший брат подошёл к ней, чтобы достать последнюю партию выпечки. Вся семья уже пила чай с тем, что был сделано до этого. А дети сидели и, не трогая ничего, улыбались и ждали неизвестно чего.

Когда приоткрылась дверца шкафа, произошло то, чего никто из взрослых не ожидал. Золотистые стрекозы и бабочки, с тонкими, карамельными крыльями, выпорхнули из духовки и через открытое окно вылетели наружу. Дети радостно смеялись.

Вся семья, когда прошло удивление, уселась пить чай и смотреть на то, как эти искрящиеся светом детские творения летают в последних лучах заходящего солнца.

Вспышка

Люди собрались на площади, а те, кто не смог наблюдали с балконов и из окон домов.

Праздничный салют был запланирован на двенадцать часов, но задолго до наступления этого времени люди стали стекаться к тем местам, откуда можно было лучше всего наблюдать за этим зрелищем.

Дети бегали между взрослых, смеялись так громко, что частенько переходили на крик. В общем, в воздухе чувствовалась атмосфера праздника. Спать никому не хотелось, а песни и весёлые игры, проводимые под открытым небом, только подогревали всеобщий интерес перед основным действом.

Все звуки сами собой стихли перед назначенным временем. Теперь каждая пара глаз была устремлена вверх, в тёмное небо, ещё не озарённое цветными вспышками. Но в воображении любого из зрителей сложился свой образ идеального фейерверка.

Это был едино-моментный взрыв всех возможных зарядов высоко в небе, что образует секундное, впечатляющее нечто. Для кого-то, наоборот, идеальный салют – это когда пусть не такой яркий, но более продолжительный поток огней течёт по небу. Вариаций этих представлений множество и у каждого человека они свои.

Маленькие дети, задрав головы вверх, ожидали больше всех ярких огней. Может, они об этом не задумывались вовсе, но им втайне хотелось, чтобы вспышки затухали медленнее, и краски, которыми будет окрашена ночное небо, оставались на нем дольше.

Первый заряд запущен и тишина вокруг словно сгустилась, все задержали дыхание, а когда салют взорвался разноцветным соцветием, разом ахнули.

Последующие вспышки встречались одобрительными вскриками, аплодисментами, смехом.

Про идеальный салют все благополучно забыли, и просто наслаждались этим зрелищем. Ближе к концу стали запускать самые мощные залпы, как некий финальный штрих к прекрасному шоу.

Взрывы заглушили наблюдавшую за ними толпу.

Но когда яркие вспышки потухли в глазах всех присутствующих, они увидели не прежнее тёмное небо, а светящийся свод. Это была вспышка, которая так и не потухла.

Словно желания маленьких зрителей сбылось и один салют, вспыхнув, остался в этом состоянии, не имея возможности потухнуть.

Огненное пятнышко в небе не застыло, оно передвигалось, а кроме того яркие всполохи, которые составляли его, менялись и у всех людей, смотревших на него, было ощущение, что этот салют живой.

Улетев в сторону от площади, пятнышко стало курсировать по улицам. Практически все жители видели его в окна своих домов. Будто бы это пятно было послано затем, чтобы дать тем, кто не смог присутствовать на площади в этот вечер, увидеть всю красоту салюта.

Всю оставшуюся ночь до самого утра, яркое пятно путешествовало по городу, появляясь в каждом районе. К наступлению рассвета в нем не осталось ни одного человека, не видевшего это маленькое, но яркое чудо.

С первыми лучами солнца цветное пятно сошло на нет, завершив своё маленькое, но важное дело.

Погодная лихорадка

Наступила весна, а потому количество заболевших, как всегда, возросло.

Но врачи вовремя заметили, что помимо сезонных болезней, появились пациенты с так называемой «погодной лихорадкой». Это практически безобидное недомогание, которое даже можно не считать за таковое. Однако оно может принести любому человеку определённый дискомфорт.

Сначала заболевший чувствует, что ему трудно уснуть, ему душно или его, наоборот, немного знобит. А затем проявляется основной симптом – появление внутренней погоды.

Один из первых людей, у которого подтвердилась погодная лихорадка, начал слышать шум. Он мешал ему спать, сконцентрироваться хоть на чём-то. Выждав несколько дней, тот решил отправиться к врачу, который очень скептично отнёсся к его словам. Но когда доктор начал прослушивать пациента, он услышал внутри отчётливый звук дождя. Мерное постукивание, как будто летний ливень бьёт по черепице. Дальнейшие анализы и наблюдения не обнаружили ничего. Никакого вреда для здоровья не было от этого шума, а пациенту прописали несколько успокоительных, при поддержке, которых он вскоре привык к этим звукам и уже не обращал на них внимания.

Все бы так и забыли про это, если бы в тот же год не появилось ещё несколько случаев погодной лихорадки. Основной и единственный симптом безобидного, в общем-то, состояния проявлялся по-разному.

У нескольких человек были грозы внутри, у кого-то бури, а также были зафиксированы случаи дуновения ветра, колышущейся травы – масштаб эпидемии стал возрастать, и варианты проявления внутренней погоды тоже расширялись. Лечение всегда оставалось одинаковым, дать возможность пациентам успокоиться и привыкнуть к их собственному внутреннему шуму.